"Предсказания китайского печенья" - читать интересную книгу автора (Демина Нина)

Глава тринадцатая

Наши отношения остались дружескими, несмотря на мои нечастые ночевки у Андрея.

Мы не выпячивали нашу связь, но не убереглись от сплетен. О нас начали говорить, вернее, об Андрее.

"Наконец, хоть кто-то раскочегарил эту морозилку, молодец, Андрюха!", или "Столяров, неужто у этой девки члена нет?" Галка и Лена отшучивались на нескромные вопросы коллег и укоризненно смотрели на Андрея и меня. Мы делали вид, что нас это не касается. Андрей не давал мне скидок, строго спрашивал то, что касалось работы. Но после рейса всегда ждал, провожал до стоянки, интересовался, не нужна ли мне его помощь. Таким образом, он давал мне возможность выразить желание остаться с ним. Иногда я говорила ему, что не хочу ехать домой и он, не спрашивая причин, открывал багажник своей машины и забрасывал туда мои вещи. В его квартире появилась фотография нашей бригады, силуэт ТУ-154 на фоне аэропорта Франкфурт – обнявшись за плечи, Вадим, Галка, Лена, Андрей и я. Андрей повернул голову ко мне и смотрел не в объектив, а на меня, я улыбалась пилоту снимавшему нас. Глядя на эту фотографию, я вспоминала другую. Ленинград, катер, Анри и я влюблено глядящая на божественный профиль.

Наступила зима. Восьмого декабря тысяча девятьсот девяностого года, в день моего рождения, когда мне исполнилось двадцать пять лет, я принимала поздравления по телефону, не смолкавшему с раннего утра. Отмечать круглую дату я собиралась в ресторане "Закарпатские узоры" на Абельмановской, заранее был заказан стол в отдельном кабинете и оговорено меню. Платье, в котором я намеревалась блистать, куплено в беспошлинном бутике в аэропорту Милана. Черный, мягкий велюр, закрытые в стиле гольф грудь, руки и шея, но нескромно открытая спина. Каре отросших до плеч волос, глубокая густая челка, вечерний макияж и никаких украшений, кроме ярко красного маникюра. Красота!

Перед выходом из дома к ожидающему такси, подняла трубку надрывающегося телефона.

Я торопилась и нетерпеливо спросила:

– Алло? Говорите!

Трубка молчала. Что за шутки!

– Говорите!

Трубка продолжала молчать, но на другом конце провода ощущалось чье-то присутствие.

– Не говорите, – в раздражении я опустила трубку.

Как молнией меня поразила, догадка – Анри! Я вспомнила свои звонки ему, один в один! Анри!

Я схватила трубку и начала нажимать на все кнопки, стараясь вернуть вызов. Глупо!

Запахнув шубку, выскочила из подъезда и села в такси. Буксуя по наметенному у подъездов снегу, мы, виляя капотом, выбирались на Нижегородскую. Ветер горстями бросал снег в лобовое стекло. Я думала о звонке, об Анри. Сердце сжималось от накатившей грусти. Только не реветь, испортится с таким тщанием наведенный макияж.

В вестибюле меня встречал Андрей, он снял с плеч успевшую стать снежной шубку, подержал сумочку, пока я поправляла слегка растрепанную метелью прическу. В ожидании запаздывающих гостей – Галка с мужем добирались из Ясенево, Вадим застрял из-за метели в Лобне, а Леночка, как всегда, ожидала своего парня – мы выпили по бокалу шампанского за мой день рождения, и Андрей преподнес мне подарок, шикарный, с красочными иллюстрациями, путеводитель по замкам Луары на французском языке. Я видела такой в Шарль-де-Голле, в дорогом магазине торгующим подарочными изданиями, но у меня не было возможности приобрести его, и я, млея от вожделения, долго стояла у витрины, разглядывая фолиант. Приятно, когда мужчина замечает подобные "мелочи", значит, он неравнодушен. Поцеловав Андрея и от души поблагодарив его за чудный подарок, я спросила:

– Не примешь ли меня сегодняшней ночью в качестве гостьи?

Я не только хотела сделать приятное ему, но и заглушить тоску, вызванную загадочным звонком. Что я, в самом деле? Может просто сбои в связи, нельзя же так реагировать на малейшее воспоминание об ушедшей любви.

Наконец съехались гости, стало шумно, зазвучали тосты, я принимала подарки и раздавала благодарственные поцелуи.

– Ну его, это шампанское, только голова трещит! Давайте лучше водочки? Или виски, а Нель? – внесла Галка предложение.

– Гуляем, – одобрила я.

– Вадька, доставай контрабанду! – шепотом скомандовала Галка.

Захотелось напиться, танцевать до упаду, проснуться в чужой постели, услышать от свидетелей о своих грехах и замолить их, стоя на коленях на затоптанном полу церкви.

Опасное настроение.

Выполнять свои желания, я начала с танцев. Томное танго с Андреем, пародию на твист с хохочущим Вадимом, цыганочку с выходом с Галкиным мужем, бешеный рок-н-ролл с неожиданно профессионально танцующим Леночкиным парнем. К нашему столу потянулись приглашающие из общего зала, но наши мужчины крепко держали оборону.

– Носом чую, приглянулась здешним варягам наша именинница! – Галка хотела "изящно" вызвать в Андрее чувство ревности.

– Ты нос свой не суй, куда не надо, не хорошо. – Галкин муж, сделал попытку утихомирить свою женушку.

– Знаю, знаю, нос это сексуальный орган, который не прячут, – громогласно засмеялась Галка, и все поняли, что это только начало.

Официант принес горячее. Галкин муж, заедая очередную рюмку эскалопом, с отдышкой произнес:

– Хорошо, гуляем! Только, молодые, что-то не пьют ничего.

– Сейчас выпьют! Молодые, – обратилась к нам повеселевшая Галка, – надо соответствовать – наливай, а то "горько" кричать начнем!

Все равно, что надеть красное на корриду! Вадим мигал Галке обоими глазами и подкручивал пальцем у виска. Галка опомнилась:

– Чего это я? Простите великодушно, запамятовали! С днем рожденьица вас, Нелли Александровна и доброго здоровьишка!

Я подняла свою рюмку, сдвинула ее с рюмкой Андрея, наклонилась к его уху:

– Не обращай внимания, несут, что попало…

– Ерунда, мы что-то действительно не пьем, завтра свободный день, отоспимся Нелли. С днем рожденья тебя, – тихо сказал он.

Я поцеловала его в гладко выбритую щеку, затем взглянула в голубые глаза, сердце замерло, а губы сами потянулись к его губам. Он ответил. Он не отпускал моих губ, пока хватило дыхания. Я открыла глаза и прокляла себя за то, что представляла на его месте другого мужчину. Моего Анри.

"С днем рождения, Неле, я люблю тебя".

А по утру, они проснулись… Слова песни о любви и предательстве, крутились в моей голове на манер заезженной пластинки, но дальше "помятой травы", убей, я вспомнить не могла. Потянулась, как ванька-встанька подняла с постели свое тело, нащупала пальцами ноги тапочки и протянула руку за рубашкой. С недавних пор в квартире Андрея появились мои тапочки. Просто мне было не очень удобно шаркать в огромных, сорок пятого размера Андреевых сланцах, и он купил мне красные с веселыми помпонами тапки. Вместо халата я надевала его старую рубашку, закатывая рукава, рассчитанные на мужчину двухметрового роста.

Сварила кофе и посмотрела на сваленные в холодильнике пакеты и завернутые в ресторанные льняные салфетки собранную бережливой Галиной со стола закуску.

Развернула – верхняя часть ананаса, срезанная вместе с колючими листьями.

– Посажу у себя на окне, а на Новый год наряжу как елочку. У меня и игрушки маленькие есть! – убеждала меня она.

– Брось, Галка, неудобно перед персоналом.

– За все заплачено, – резонно ответила она.

Но вот два фужера, потихоньку завернутые в салфетку, не укладывались ни в какой счет.

– В милицию захотела… – зловещим шепотом грозила ей я.

– В такси выпить на посошок надо? Надо. Не шуми.

В такси выпивали посошок, подпрыгивая на колдобинах, раскатанных автомобилями из наметенных метелью сугробов. Ветер стих и было морозно, но в салоне нашего автомобиля было весело, пахло разлитым виски и растоптанной по полу финской колбасой. Таксист, соблазненный двойной оплатой, сносил все наши выкрутасы.

Ехать нам было не близко, и за время нашего путешествия мы с Галкой спели пару песен, выпили полбутылки виски и даже делали для мальчиков вынужденные остановки.

Сейчас, стоя перед разверстым холодильником, я поняла, что о дальнейших подробностях мне осталось расспросить единственного свидетеля окончания вчерашнего вечера.

Я заглянула в спальню и прислушалась. В полумраке прозвучал голос Андрея:

– Я не сплю, заходи.

– Я кофе сварила, – сказала я и присела на постель.

Просунула прохладные руки под одеяло и нащупала его лодыжку. Андрей не ответил на мои заигрывания.

– Я себя плохо вела? Ты меня накажешь? – томно, с придыханием спросила я, проводя ладонями вверх, до теплых ягодиц.

– Кто такой Анри? – вопрос прозвучал глухо, но зазвенел в моих ушах.

Я отдернула руки от теплого тела и не придумала ничего, как переспросить:

– Кто?

– Ты называла меня Анри, говорила, что соскучилась и до сих пор любишь.

Я похолодела от услышанного.

– Наверно, перебрала и плохо выговорила твое имя… – попробовала оправдаться я.

Внешне Андрей был совершенно спокоен. Он поправил подушку у себя под головой и продолжил:

– Не лги, ты занималась любовью не со мной, когда я это понял, ты умоляла не отталкивать тебя и винила во всем какого-то Мишеля.

– Мы прилично выпили и…

– Скажи честно, терпеть не могу женскую ложь, – холодно произнес он.

– Не хочу вынимать скелет из своего шкафа, – теперь обозлилась я.

– А я не хочу в этом участвовать.

– В чем?

– Любовь a la trois не для меня.

– В нашем случае третьего нет, – тихо ответила я.

Он равнодушно смотрел на меня, но в тембре произнесенной им фразы я услышала обиду:

– Он фантом, но он есть. Я не собираюсь быть всего лишь его заменой.

– Это все в прошлом, – я положила руку на очертание его ног под стеганой тканью одеяла.

Андрей встал с постели, ушел в ванную, а я печально побрела на кухню. Вернулся свежевыбритым, одетым в джинсы и джемпер, отхлебнул кофе из налитой мною кружки.

– Собирайся. Я отвезу тебя домой.

Я опешила.

– Ты гонишь меня?

– Повторение пройденного. Для меня достаточно одного раза, – он поставил кружку на стол и сделал шаг из кухни.

– Постой, неужели так просто? – остановила его я.

– Решение надо принимать сейчас, пока не стало сложно, – он подпер плечом дверной косяк.

– Значит, ты все решил?

– Если ты против, убеди меня в том, что я ошибаюсь.

– Послушай, – я собралась с духом и выговорила. – У тебя есть прошлое, я это уважаю и не задаю вопросов "кто она?" и "как это было?". И мое прошлое до сегодняшнего дня не мешало нам, так почему надо что-то решать?

– По крайней мере, тебе не на что жаловаться, моя бывшая жена не спит с нами в одной постели, – сказал он.

– А если я пообещаю тебе, что ты никогда больше не услышишь то, что тебе довелось услышать? Андрей…

Он перебил меня:

– И еще, – голос его приобрел металлический оттенок, – я требую изгнать его из нашей постели.

– Даю слово.

Дал слово – держи. Андрей подошел ко мне и притянул мою голову к себе. Я сидела на стуле, и моя голова уткнулась ему в живот. Мягкая шерсть джемпера щекотнула мой нос и я, не удержавшись, чихнула.

– Правильно, – сказал Андрей, и добавил, – ты дала слово, помни об этом.

Куда уж правильнее, подумала я. Хватит! Никаких возвращений к прошлому. Только вперед!

Мои участившиеся отсутствия дома, стали волновать моих родителей. Лерка приезжала редко, только на каникулы и им не о ком было заботиться и поучать.

Маменька тактично расспрашивала меня о моем приятеле, папенька более настойчиво требовал предъявить его на родительский суд. Я, памятуя о сватовстве Анри, не представляла, что когда-нибудь в наш дом войдет мужчина в качестве моего жениха.

Наши отношения с Андреем более ничего не омрачало, наоборот, объяснившись, мы стали ближе друг другу. Галка и Леночка иногда спрашивали меня, когда же наша свадьба и тогда я напоминала им, что мы оба прошли через горнило несостоявшихся браков, его не состоялся по причинам до сих пор нам неведомым, а мой не состоялся вообще. Но мы любили быть вместе, между нами не возникало глупых споров, бытовых проблем и ссор.

Иногда мы ревновали друг друга, я – к девушкам, с которыми, как мне казалось, интимно разговаривал Андрей, он – к членам экипажа, позволяющим рассказать мне анекдот, посмеяться и в шутку, а может и всерьез, назначить свидание. В эти минуты я жалела, что он пользуется такой свободой, и на мгновение желала накинуть на него поводок, он иронизировал по поводу заигрывания других мужчин, но я чувствовала, что будь его воля, он бы держал меня в кулаке и уж точно не позволил бы кокетничать. Но мы сдерживали рвущиеся наружу чувства и на словах "уважали свободу друг друга".

Квартира Андрея обрастала моими вещами, косметикой, одеждой и всякой мелочью.

Началось это тогда, когда я все чаще стала оставаться у него, а на следующие дни у нас предполагался вылет. Сначала мы заскакивали ко мне, и я собирала нужные мне вещи, а затем уезжали ночевать к нему. Со временем Андрей приобрел кучу необходимых мне предметов, и надобность заезжать домой отпала. Он с удовольствием делал для меня покупки. Покорно ждал, когда я выберу платье, из-за большого ассортимента эта процедура часто затягивалась, и он предлагал не мучиться и взять все сразу. Больше всего нам нравилось покупать продукты на поздний ужин или ранний завтрак. По содержанию холодильник Андрея теперь уже не напоминал сельский супермаркет, а все более походил на семейный, забитый разной снедью погребок.

В сексуальном отношении Андрей был прост, без бесшабашной непосредственности Анри и без изощренных затей Яниса. Он был надежен, как крепость, как твердыня и нежен со мной как старший брат или отец. Я получила защитника и любовника в одном лице.

Не об этом ли мечтают все женщины?

В последствие, когда я заявляла о желании переночевать дома, Андрей относился к этому так, словно я обиделась на него за что-то, и выжидательно смотрел мне в глаза, пытаясь угадать или вынудить меня признаться. Хуже было, когда он усматривал в этом мое желание отдохнуть от него, вроде бы я скучаю с ним или мучился ревностью, подозревая меня в попытке развлечься без его участия. Он никогда не говорил об этом открыто, но я всегда угадывала, о чем он думает. В результате этих раздумий он предложил переехать к нему.

К чему лукавить, я ожидала этого. Поборов слабое сопротивление родителей я перевезла то немногое, что оставалось в семействе. Оставила памятные подарки и фотографии моих предыдущих мужчин, глубоко запрятав их на антресоль, расстаться с ними насовсем не нашла в себе силы. Я не стала сразу обозначать свое присутствие перестановкой мебели и уничтожения уже почти исчезнувшего духа холостяцкого жилища. Заниматься жилищем было практически некогда, все оставила как есть, до лучших времен, хотя бы до отпуска. Теперь в магазинах беспошлинной торговли Андрей покупал вещи необходимые в хозяйстве, но никогда не забывал купить мне какую-нибудь безделушку. Девчонки всегда подшучивали над ним и говорили, что если бы они раньше узнали какой он прекрасный семьянин, то мне бы он точно не достался. Итак, мы вместе живем, вместе спим, вместе работаем, все сильнее привязываемся друг к другу, знаем о привычках и чудачествах, но никогда не говорим о своем прошлом.

Табу.

Леночка вышла замуж за своего вечно опаздывающего парня и теперь ждала ребенка.

Глядя на ее округлившуюся фигурку и счастливое лицо, Андрей вдруг спросил у меня:

– У тебя в семье или у родни рождались близнецы?

– Слава Богу, нет.

– Жаль.

– Кому как, мне кажется, что и с одним проблем хватит, – сказала я.

– А какие проблемы могут возникнуть? – наморщив лоб, спросил он.

– Ну там, недосыпание, животики у них часто болят, зубы режутся, пеленки менять да стирать, короче проблем хватает, – пересчитала я.

– Эти проблемы решаемы, ничего сложного, – морщины на лбу разгладились, он улыбнулся.

– Легко говорить, а вот Леночке придется попробовать. Перспектива… – я поежилась.

– Я тоже попробовал бы, тебе пойдет беременность, – его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

– Уволь, – внутренне я вся сжалась.

Оказывается, я еще не теряла надежды воссоединиться с Анри, а перспектива выйти замуж и родить ребенка навсегда вычеркивала эту призрачную надежду. Но обижать Андрея отказом не хотела, и поэтому как можно ласковей проговорила:

– Рано еще. Надо пожить для себя. Ребенок на всю жизнь и круто изменит ее.

– Я бы рискнул, – сказал Андрей, давая понять, что мысль эта у него не проходящая, а даже может превратиться в навязчивую.