"Продолжение времени" - читать интересную книгу автора (Солоухин Владимир Алексеевич)

ЗНАМЕНСКИЙ СОБОР В МОСКВЕ

Не каждый, наверное, знает, где находится этот собор. И почему письмо (хотя бы как литературный прием) из собора? О церковной службе, что ли? О всенощном бдении? О страждущих и труждающихся? Нет, но начнем по порядку.

Знаменский собор, о котором идет речь, расположен в Москве на улице Разина, бывшей Варварке. Это одна из уцелевших архитектурных деталей московского Зарядья. Однако объяснимся по поводу Зарядья.

В журнале «Городское хозяйство Москвы» в № 9 за 1976 год в статье под названием «Заповедные зоны города» можно прочитать: «Еще на заре истории города, несколько ниже Кремля, по течению Москвы-реки была построена пристань (там, где сейчас гостиница „Россия“), около которой селились торговцы и ремесленники, Со временем поселение расширилось и к XVI столетию занимало значительную территорию… Еще при Борисе Годунове здесь были построены каменные здания торговых лавок. В начале XVIII века из 4500 торговых помещений города в этом районе размещалось 2100».

На Руси же, известно, – где торговые люди, там и церкви. Так что все Зарядье помимо каменных лавок пестрело церковками, колоколенками, а то и монастырями. Г. Г. Антипин в своем очерке «Зарядье» дает такую картину:

«На территории Зарядья стояли дома с высокими крутыми крышами, между домами возвышались, шатры и главы церквей и колоколен. На Варварке живописно располагался ансамбль Знаменского монастыря, основанный в 1631 году на территории усадьбы боярина Никиты Романова… Повсюду между домами располагались харчевни, питейные дома, лари, с которых торговали разными поделками, снедью и вином»*.

Одним словом, Зарядье представляло собой ту средневековую часть города, которая обычно бывает наиболее интересна в архитектурном и в этнографическом отношение. Такие заповедные, средневековые зоны есть в большинстве современных цивилизованных городов. Чаще всего они так и называются – «Старый город». В Тбилиси есть «Старый Тбилиси». Это полные очарования и дыханья истории, уютные узкие и кривые улочки и переулочки, образованные характернейшими, неповторимо оригинальными домами – каждый когда-то был на одну семью. Для того чтобы попасть в эти кварталы, в кварталы «Старого Тбилиси», надо от шумной и современной площади Ленина пройти каких-нибудь двести-триста шагов. Если бы кому-нибудь пришло в олову ликвидировать «Старый Тбилиси» и построить на его месте огромное современное здание, это была бы ничем и никогда не восполнимая потеря.

В Пловдиве (в Болгарии) в самой середине большого, вполне современного города, оставлен и сохранен городской район, который называется «Старым Пловдивом». Не только оставлен и сохранен, но тщательно отреставрирован, в домах восстановлена вся обстановка, убранство домов, утварь, мебель, дворики, все детали, вплоть до дверных ключей. Помнится, когда меня с дочерью поселили там на несколько дней в так называемом «Синем доме» (Синяя кышта), то вручили нам ключ, железный, кованый, размером с руки до локтя, не ключ, а прямо скипетр какой-то. Так мы с ним и ходили по городу, нося в руках.

Если бы кому-нибудь пришла в голову мысль ликвидировать «Старый Пловдив» с его кривыми узкими улочками и неповторимо оригинальными домами и поставить на этом месте несколько современных огромных зданий, это была бы ничем и никогда не восполнимая потеря.

Ну вот, а в Москве район, который надо было бы ло принятому образцу называть «Старым городом», назывался Зарядьем. Нельзя сказать, что все предыдущее существование Зарядья было безоблачным. И раньше тоже при любом набеге или нашествии на Москву в первую очередь доставалось Зарядью. Люди могли уйти, спрятаться, переждать, пережить, а дома, лавки, терема и церковки спрятаться, увы, не могли. Они (у подножия Кремля) первыми принимали на себя ярость и разнузданность пришельцев, они горели.

Г. Г. Антипин в своем очерке о Зарядье выписал в столбик тех, кто огнем и мечом прошел по Зарядью с XII по XV век. Вот этот выразительный столбик.

1177 г. – рязанский князь Глеб.

1209 г. – рязанский князь Изяслав.

1213 г. – владимирский князь Юрий Всеволодович.

1238 г. – татарский хан Батый.

1293 г. – татарский царевич Дуденя.

1308 г. – великий князь тверской Михаил Ярославич.

1368 г. – великий князь литовский Ольгерд.

1382 г. – татарский хан Тахтамыш.

1408 г. – татарский хан Едигей.

1451 г. – татарский царевич Мазовша.

Да это еще рано остановился автор очерка. В XVII реке при Дмитрии Самозванце опять жгли Зарядье иноземные войска, ну и во время наполеоновского нашествия первым запылало оно же, тесное, деревянное, примыкающее к Кремлю.

Однако откатывались набеги, отливали нашествия, и на пожарище снова бойко стучали топоры, сверкала на солнце сосновая щепа, пахло смолой, известкой, ложились в венцы обтесанные бревна, белый камень и кирпичи, опять поднимались островерхие хоромы и церковки с колокольнями.

Постепенно в Зарядье стали селиться не только торговые, но и государственные люди, бояре. Их прельщала близость к Кремлю, к резиденции великого князя московского, которому они служили.

«Поселение бояр в Зарядье накладывало свой отпечаток на его внешний облик. Каждый из боярских дворов представлял собой обособленное феодальное хозяйство… Хоромы бояр располагались в глубине улицы, посередине обширного двора; они состояли из ряда построек, чередовавшихся с частоколом. По-своему подобные комплексы были живописны».

Почему же по-своему? Я думаю, что они, эти «комплексы» – а по-русски сказать: боярские усадьбы, – были вообще живописны. В этом легко убедиться, взглянув на остатки усадьбы боярина Никиты Романова, сохранившиеся на улице Разина.

От века до века все больше, каменных строений вкраплялось в деревянную оправу Зарядья, и к XX веку, то есть к нашему времени, к нашим дням этот своеобразный район Москвы дошел, неся в себе приметы и признаки всех веков, то есть не имея цены как в архитектурном, так и в археологическом отношении.

Вот тут-то и пришло кому-то в голову стереть Зарядье с лица Москвы, причем стереть невосстановимо, на просто до пустого места, но поставить тут огромное современное здание, такое, чтобы оно заняло все Зарядье, чтобы уж ни ростка, ни стебелька не могло вновь прорасти из-под придавившей землю каменной глыбы.

К 1961 году относится бурная полемика о судьбе Зарядья, разгоревшаяся в нашей прессе. Выступали многие газеты и журналы. Помнится, «Литературная газета» прибегла даже к графическому воздействию. Был изображен силуэт Зарядья с его островерхими крышами и колоколенками, а потом на этот силуэт, рядом же, на газетной странице, накладывался прямоугольник проектируемого здания, и все видели, что ничего уж, кроме прямоугольника, после проделанной операции не остается.

Мы не будем теперь метаться по страницам разных журналов и газет, а возьмем одну лишь, но обстоятельную публикацию в журнале «Москва», № 9 за 1961 год. Рубрика: «Разговор за круглым столом». Автор обзора Н. Четунова. Название статьи – «Зарядье: что там будет?».

Я хорошо помню всю дискуссию о Зарядье, состоявшуюся в те времена, и могу сказать, что, прочитав обзор Н. Четуновой, можно получить представление о разгоревшихся тогда страстях. Здесь высказаны, пожалуй, все главные аргументы, видна вся тревога защитников наших национальных архитектурных ценностей. Без комментариев вынимаем из обзора Н. Четуновой некоторые места.

«Строительство города-гостиницы в Зарядье… разрушит исторически сложившийся центр столицы, создав рядом с ним подавляющий размерами и многолюдством второй центр…

Зарядье, прилегающее к Кремлю, – древнейшая часть Москвы.

– Близость его к Кремлю и Красной площади, архитектурная связь с ними и ансамблем улицы Разина, – сказал хороший знаток Москвы, доктор исторических наук П. В. Сытин, – не позволяют возводить в Зарядье никакого большого здания».

Спроектированное архитектором Чечулиным громоздкое, многоэтажное здание гостиницы неизбежно будет главенствовать над Кремлем. Кремль рядом с громадой железобетона проектируемой гостиницы потерял бы все свое величие, превратился бы в красивую игрушку на потребу населяющих гостиницу интуристов, перестал бы существовать как уникальное архитектурное творение гения русского народа. Так можно сформулировать мнение, на котором при всей разности аргументов, степени взволнованности и соображений о том, что именно нужно построить в Зарядье вместо гостиницы, сошлись все выступавшие.

«Не к прошлому, а к советским людям была обращена страстная аргументация художников В. Д. Божко и А. А. Коробова: гигантская, тяжеловесная гостиница, давящая на узорчато-легкую архитектуру Кремля, оскорбит эстетическое чувство не только наших современников, но и потомков». «Пренебрежение к памятникам архитектуры далекого прошлого, которые один из руководителей Госстроя инженер Светличный называет „ветхозаветным хламом“… вытравляет из сознания народа уважение к величию человеческого духа».

«Зарядье – летопись Москвы. Каждый кубометр земли Зарядья – страница этой летописи. Любому строительству в Зарядье необходимо предпослать тщательные археологические раскопки», «А потоки транспорта, которые неизбежно возникнут со строительством гостиницы? Современная мировая практика и теория градостроительства требуют: транспорт должен быть выведен из центра. Центр должен стать зоной спокойного пешеходного движения. Проектируемая в Зарядье гостиница ломает всю эту, казалось бы, бесспорную концепцию реконструкции центра. В случае осуществления этого проекта центр станет еще более населенным районом столицы, сделается местом транспортных „пробок“.

«Гостиницу со всеми ее ресторанами и зрелищными предприятиями нужно строить не в центре, уже перегруженном театрами, а, например, на Юго-Западе…»

«И расхождения спорящих, несмотря на всю их горячность, оказались скорее кажущимися – доводы „противников“ лишь подкрепляли и углубляли друг друга, делая критику проекта неотразимой, а перспективу желанного облика Москвы все более ясной, художественно и экономически обоснованной».

«Безоговорочно сходясь на том, что многоэтажное здание, привлекающее к тому же большие массы народа, в Зарядье немыслимо, художники, архитекторы, историки защищали разные проекты парков и зданий музейного типа, по-разному видя и самые парки и содержание музеев, которые бы там разместились».

«Несмотря на многочисленные выступления видных архитекторов и художников, москвичей, прессы, единодушно возражающих против строительства гостиницы рядом с Кремлем, главное архитектурно-планировочное управление продолжает настаивать, что „размещение крупной гостиницы в Зарядье… не вызывает сомнений с градостроительной точки зрения и… не будет вступать в противоречие с историческим ансамблем Кремля“.

Ну вот, получилось, как и во многих подобных случаях, по Ивану Андреевичу Крылову: «А Васька слушает, да ест». Сколько спорили, писали, шумели, организовывали «Круглые столы», разводили дискуссии, высказывали единодушное мнение, а Зарядья между тем нет. И гостиница, которую называли «тяжеловесной», «громадой железобетона», «подавляющей» и «оскорбляющей эстетические чувства», гостиница эта между тем построена, существует.

Заметили ли вы, дорогие читатели, одну особенность во всех аргументах защитников Зарядья, знаменательную, надо сказать, особенность. Все они напирали на то, что новое здание испортит центр, Кремль, подавит, разрушит архитектурный ансамбль, восприятие, перегрузит центр машинами и людьми, создаст «пробки», но никто из них не поднял голоса за само Зарядье как таковое. Будто заранее уже подразумевалось, что Зарядье надо убрать и весь вопрос стоял только, что именно на его месте построить – гостиницу, или разбить парк, или настроить разных музеев. Как будто заколдовало всех, отшибло ум или память, здравый смысл, наваждение какое-то нашло. Боролись против гостиницы, но не за Зарядье – вот в чем вопрос. Потом архитекторы доказали кому-нибудь, что гостиница центра не испортит и Кремля не задавит. Ну, раз не задавит – стройте. О Зарядье тут и речи не шло. Фигурировали только гостиница и центр. Про Зарядье даже забыли, хотя это наиболее старинный, интересный и ценный, наиболее московский по духу район Москвы.

Правда, к моменту спора Зарядье было уже сильно испорчено, и испорчено двумя способами. Во-первых, многие старинные постройки не пережили предыдущих десятилетий. Первый удар по Зарядыо был нанесен в конце сороковых годов. Тогда на месте Зарядья предполагалось даже строительство высотного здания. Как известно, в те годы было снесено около четырехсот старинных и ценнейших московских зданий, Сухарева башня, Красные ворота, Триумфальная арка, Китайгородская стена. Да мало ли…

Досталось тогда и Зарядыо, и досталось как следует. Цельный архитектурный облик оно потеряло уже тогда. Но, конечно, Зарядье было еще восстановимо.

Во-вторых, остатки Зарядья десятилетиями не приводились в порядок, не подновлялись, не красились и постепенно приобретали вид рухляди, и вот именно, как выразился инженер Светличный, «ветхозаветного хлама».

Один левый, авангардистский, если не футуристический, архитектор, поклонник Корбюзье, еще в двадцатые годы в журнале написал, что нам ничего не надо делать со старинными зданиями, надо только не приводить их в порядок, и тогда лет через тридцать дезинфекция Москвы будет безболезненным процессом.

А тех, за кем было последнее слово на разрешение строительства гостиницы, можно и понять. Посмотрели они на обшарпанные, потерявшие всякий вид, а то и полуразваливающиеся строения и махнули рукой. Этот хлам-то? Убрать его. А что же еще с ним делать?

И вот, словно нарочно для того, чтобы показать нам, какая красота таилась в неприглядном хламе, какая красота была задавлена бетонной глыбой, оставили архитекторы несколько деталей Зарядья по краям от гостиницы. На этот раз привели эти «детали» в порядок, отреставрировали (а и всего-то надо было косметику навести), и все ахнули: красота-то какая!