"Страх высоты" - читать интересную книгу автора (Соколов Сергей, Москвин Максим)

Глава 6. Deus ex machina[7]

С трупа Генерала пришлось снять его куртку — она была не так сильно забрызгана кровью нападавших, как куртка Игоря. Содержимое карманов тоже перешло к нему, по наследству — и главным являлось то, что запас антидота сохранился в целости и сохранности.

Необходимо срочно что-то предпринять. Разработать порядок действий. Ни в коем случае не паниковать.

Игорь быстрым шагом направлялся к жилым окраинам городка. Внезапная смерть Генерала оставила большую брешь в тех планах, которые они с бригадиром должны были осуществить совместно. Остались деньги Генерала и его контакт с человеком со Свалки, контакт, который должен обернуться новой работой. Знание всех ходов и выходов в мире, остававшимся все еще незнакомым для Игоря, ушло вместе с бригадиром. За все четыре месяца пребывания в Комплексе Сергеев ни разу не выходил на поверхность. Конечно, случившееся за последние сутки можно назвать получением богатого опыта — по крайней мере, до сего момента убивать ему не приходилось. Прислушавшись к себе, Игорь не почувствовал ничего, связанного с какой-либо рефлексией по поводу кровавой резни, устроенной им десять минут назад. Наверное, идея того, что убийство свойственно человеческой натуре, и сдерживается только искусственно наложенными ограничениями — такими, как мораль и социальные нормы, оправданна.

В Комплекс с излучающим всякую гадость барахлом не пустят — значит, надо искать место для того, чтобы припрятать составляющие победы над действительностью. Оглянувшись вокруг, Игорь заметил неподалеку небольшое заброшенное здание непонятного назначения. Местность вокруг здания представляла из себя безжизненный пейзаж — следов присутствия человека не наблюдалось. Это могло стать подходящим местом для закладки тайника с оборудованием. Аккуратно, стараясь не оставить видимых отпечатков на пыльном грунте, Игорь пробрался внутрь через дыру в стене, там где раньше располагалось окно. Вокруг царила тотальная разруха — строительный мусор, смешанный с разного рода окаменевшим дерьмом. Скорее всего, десятки или, быть может, сотни лет назад это здание могло служить прибежищем для выживших после военных действий. Но в настоящий момент было очевидно, что сюда давно никто не заглядывал. Разрыв кучу мусора у стены, напротив которой не было никаких отверстий, выходящих наружу, Игорь положил в образовавшуюся нишу мешок с компьютером, приставкой и картриджами, после чего привел кучу в первозданный вид. Так же аккуратно выбравшись из здания обратно, Игорь направился в город, по дороге укладывая так помогший, по крайней мере, ему, штробер в штатный чехол.

Через полчаса заселенные кварталы «чистой» зоны обступили Сергеева. На повестке дня стояла обналичка жетона Генерала. Главная улица была практически так же пустынна, как и тогда, когда они проезжали по ней с бригадиром. Несколько человек, попавших в поле зрения Сергеева, явно чувствовали себя не в своей тарелке. Поскольку основная активность заведений, практически полностью заполонивших собой центр городка, имела прямую связь с развлечением шахтеров, и, соответственно, с извлечением из их карманов веселых рандов, то режим работы подразумевался — от заката до рассвета. Но ранним вечером двери большинства кабаков, клубов и борделей были закрыты. Тем не менее, пройдя пару сотен метров, Игорь обнаружил открытый бар с табличкой на двери — «Обслуживание только за наличные!». Зайдя внутрь, он увидел полусонного бармена и двух официанток, которые кучкой сидели за стойкой, попивая кофе и о чем-то беззаботно трындя. На вошедшего никто из них не обратил никакого внимания.

Прошло столько лет, а все осталось на своих местах — ленивые наглые рожи. Игорь не стал разрушать идиллию, царившую в пустом полутемном зале, а поискал взглядом что-то, похожее на терминал для работы с жетонами. Терминал нашелся в углу, слева от стойки, как будто специально поставленный так, чтобы бармен имел возможность со своего рабочего места наблюдать за происходившим у аппарата. Подходя к терминалу, Игорь ощутил на себе взгляды неожиданно заинтересовавшихся им местных обитателей. Вот крысы, как только тема с бабками прорисовывается — они тут как тут. Повышенный интерес к своей персоне не входил в планы Игоря. Встав так, чтобы максимально отгородиться от нежелательных взоров, Сергеев достал жетон бригадира, ввел его в щель приемника, и стал медленно, во избежание ошибки, вводить коды доступа с девственно чистой цифровой панели. Видать, не так часто идентификацию проводят с помощью кода, а не по сетчатке или по отпечатку большого пальца. После подтверждения запроса Игорь ввел команду на обналичивание остатка на счету, и в его руках оказалась приличная пачка розовых и сиреневых пластиковых банкнот. Деньги наличными Сергеев видел первый раз, и поэтому потратил некоторое время на то, чтобы их рассмотреть. Выглядели ранды замечательно — приятно шероховатые на ощупь, расцветка, радующая глаз, голографические изображения каких-то зданий и памятников — такие деньги хотелось иметь, и как можно больше! На взгляд сумма выглядела очень внушительной — три нуля на розовых купюрах, составлявших основу пачки, давали порядка пятидесяти тысяч рандов — с учетом того, что задолженность по реаниматору была в размере пятнадцати тысяч. Незаметным жестом засунув все розовые купюры во внутренний карман куртки, и оставив для всеобщего обозрения несколько сиреневых, достоинством в пятьдесят рандов, Игорь приблизился к барной стойке. Косо взглянув на висевший над стойкой баннер с ценами на выпивку и еду и указаниями на какие-то «дополнительные» виды сервиса, он обратился к бармену:

— Кофе — мне, пару коктейлей для девушек, и для вас водки сто пятьдесят.

Бармен с фальшивым воодушевлением налил Игорю кофе, пустив из кофейного аппарата облако пара, и сунул ему счет на все, заказанное им. При этом даже намека на розлив водки и коктейлей не последовало. Счет был на семьдесят рандов — бармен, что и следовало ожидать, посчитал самые дорогие напитки из имевшихся в продаже. «Ну что же, мы друг друга поняли», — Игорь положил к листку счета две сиреневых бумажки, сложил все вместе вдвое, и, держа это в руке, произнес, обращаясь ко всем присутствующим:

— Угол на пару недель. Очень дешево и без проблем.

Бармен пошептался с одной из официанток, потом обернулся к Игорю и сказал:

— Попробуй на восьмой улице в доме двадцать шесть, офис на третьем этаже. Там такого жилья навалом. Спроси Корнея.

— Спасибо.

С этими словами Игорь отдал деньги и быстро вышел на улицу.

Посещение бара оказалось весьма продуктивным. Есть адрес, по которому можно снять жилье недорого, есть наличные. До возвращения в шахту есть два часа — как раз добрести до стоянки баса и отправиться обратно в преисподнюю. «Но там я лишней минуты не проведу», — подумал Игорь, и эта мысль подняла настроение лучше, чем могли бы это сделать грамм триста хорошего виски, эх...

Выйдя после короткого перерыва в смену, Сергеев подсознательно ожидал в свой адрес вопросов о пропавшем Генерале, хотя не существовало ни одного прямого указания на то, что он может знать что-то о причине отсутствия бригадира. Но все было спокойно — вахта проходила как обычно, а общее руководство на себя взял, как и всегда в таких случаях, Волына. Помощник бригадира отличался достаточно мерзким характером и большим желанием командовать другими, так что его руководство вылилось в дополнительную суету и работу ради работы. В перерыве к Игорю подошел Муть, и, как обычно шепелявя и глотая половину гласных звуков, повел речь о том, что некоторые не по себе шапку примеряют, а другие страдают, и резюмировал:

— Ну ты, Шмель, значить, смотри, ребята этого Волыну чего как отрихтуют, если так гнуть будет. Ты давай, с тебя начет сняли — двигай в бригадиры, народ поддержку даст, и не сомневайся.

К их разговору с большим неудовольствием прислушивался Волына, через свою бригадирскую консоль. В результате до конца смены Игорь, на пару с Мутью, летал, как жаворонок, по всему забою.

Вечером, стоя в душе, Сергеев пришел к выводу, что откладывать разговор с начинающим звереть Волыной незачем, и закончив с водными процедурами направился на поиски злобного уродца. Уродец нашелся в лофте, где с тоскливым видом тянул принесенную с собой тайком брагу. Взятый для отвода глаз стакан тоника сиротливо стоял на столике, никак не объясняя заметное зловоние, исходившее от емкости с брагой, спрятанной под ногами у Волыны.

— Чего приперся, Шмель? Рано радуешься, Волына тебя сделает! И Генерал за меня встанет, — уже тише добавил он, и, пригнувшись, отхлебнул еще бражки.

— Не падай духом, у меня к тебе разговор. Поговорим, а потом гнать будешь.

Игорь присел напротив, и отпил волыновского тоника. После чего продолжил:

— За бригаду с тобой у меня нет желания бороться. Уходить я буду с Комплекса, из шахты уходить.

— Не верю своим ушам, Шмель, ты меня не за полное мясо не держи. Чего тебе с шахты рвать? Ставку наработаешь, бригадиром сделаешься, бабок наколотишь. Не гони.

— Послушай, Волына, я тебе правду говорю. Но ты мне помоги, а я тебе дорогу переходить не буду. Возьми на себя неделю выработки — я вернусь после и под расчет сразу. Мне неделя нужна, чтобы дела наверху сделать. И еще — как вернусь, тебе за эту неделю, конечно, по средней ставке заплачу. По рукам?

Ничего не понимавший Волына от удивления подавился очередным глотком браги, и она полезла у него изо рта и ноздрей большими мутными пузырями.

— Погоди, не так быстро. Ты мне оплачиваешь неделю и потом с шахты уходишь?

— Ну да, через неделю ухожу. Долг закрыт, меня ничто не держит.

— Если так, то давай по рукам, договорились.

Не веря своему счастью, Волына долго тряс руку Игоря, как будто пытаясь этим долгим рукопожатием как можно надежнее закрепить совершенную сделку. Но врожденная подозрительность все равно взяла свое, и он задал Игорю очередной вопрос:

— А куда ты пойдешь-то? Ты же кроме Комплекса ничего не видел и не знаешь, я это давно понял, начисто тебе мозги отшибло. Или секрет?

На заданный вопрос необходимо было дать взвешенный ответ. Въедливого Волыну нужно как-то успокоить и нейтрализовать минимум на неделю. Поэтому обдумывание ответа заняло ровно полстакана тоника.

— Никакого секрета нет. Генерал, похоже, нашел себе работенку наверху и меня обещался с собой забрать. Вот сейчас, наверное, в городе дела решает, ему-то что — он вольноопределяющийся, сегодня в шахте, завтра нет его. Неделю просил меня в Комплексе побыть, а потом уволиться. А я за это время лучше наверху покручусь, подготовлюсь. Вот и вся история. Ну, раз уж мы договорились, давай по пятьдесят, обмоем.

Волына плеснул из своей емкости в пустой стакан где-то на четверть. Игорь одним движением влил в себя гадостную жидкость, умудрившись не поперхнуться. Волыне удалось проглотить грамм двести за раз. После этого Сергеев встал из-за стола и направился в барак.

Перед вахтой пришлось растолкать пораньше туго соображавшего помощника бригадира и заставить его произвести недельное списание. Волына тут же потребовал внести задаток, и, поскольку ни времени, ни желания с ним спорить не имелось, то Игорь отдал тому сто рандов, что полностью удовлетворило новоиспеченного начальника.

Проверив жетон, охрана на посту пропустила Сергеева, и тот сразу двинул к стоянке баса, держа в руке мешок с дурью, подаренный Индейцем — оставленный на неделю, даже в запертом шкафу, пакет мог легко исчезнуть в неизвестном направлении. Немногочисленные пассажиры стояли тут же, в ожидании транспорта. Наконец, все заняли места в подошедшем басе и поехали подальше от Комплекса.

Найти адрес, сообщенный барменом, не составило большого труда — первый же остановленный для расспросов прохожий объяснил, как туда дойти. Планировка городишки не отличалась запутанностью, и, несмотря на тотальное отсутствие вывесок с номерами и названиями улиц, дорога до дома двадцать шесть на восьмой улице заняла не более двадцати минут. Дом стоял на самой окраине, через несколько сот метров начинался пустырь, тянувшийся к зараженным районам. На третьем этаже располагалась контора. Дверь в офис выглядела очень убедительно — наклеенные в шахматном порядке полосы армированного пластика и толстенные ригеля, уходившие во все четыре косяка, говорили о том, что в городке наверняка есть проблемы с преступностью. После нажатия кнопки вызова, из встроенного рядом с глазком камеры наблюдения динамика раздалось не слишком вежливое:

— Чего надо?

— Надо Корнея, по поводу жилья.

Пауза на внимательное разглядывание посетителя, а также, вероятно, сканирование на предмет оружия, и дверь, с отчетливым шипением пневматики запоров, приоткрылась, пропуская Игоря внутрь.

Прямо в проеме двери стоял человек, внешность которого была столь неприметна, что запомнить ее больше, чем на пять минут, не получилось бы даже у профессионального сыщика. Находился ли еще кто-либо, кроме него и Игоря, в офисном помещении, оставалось неясным. Человек, не приглашая пройти внутрь помещения, и, многозначительно держа правую руку в кармане штанов, сказал:

— Ну, я Корней. В чем дело?

— Дали ваш адрес, на предмет съема жилья. Мне нужно небольшое надежное место на окраине, с удобствами — туалет, душ — и без проблем с полицией и охраной. Пока готов заплатить за месяц.

Корней, если это был он, окинул взглядом серые брюки, такой же свитер и рабочие ботинки гостя, ободранный сидор на плечах, недовольно поморщился и ответил:

— Это тебе встанет в триста рандов, без торга, и ответ прямо сейчас. Если нет — проваливай.

Названная цена была примерно тем, что Игорь и ожидал услышать, но, для поддержания образа, он некоторое время помялся, не давая ответ. Только тогда, когда Корней стал проявлять явные признаки нетерпения и желания вышвырнуть работягу вон из офиса, Сергеев выдал, со всеми признаками грудной жабы в голосе:

— Ладно, идет. А посмотреть можно?

— Не вопрос, смотри, сколько хочешь — у тебя весь месяц впереди. Вот заплати, и смотри.

— Ну хорошо, хорошо — вот триста рандов.

Игорь протянул купюры суровому человеку, и тот, пересчитав деньги, нырнул внутрь конторы. Обратно Корней вынырнул с чип-ключом, который и протянул Игорю со словами:

— По соседней девятой улице тридцать первый дом. Помещение двенадцать. Если продляться не соберешься, — Корней опять бросил взгляд на ботинки Игоря и усмехнулся, — то ровно через месяц ключ принесешь. Затягивать не советую. Все, удачного проживания.

Игорь поспешно двинулся на выход, но у самой двери вдруг обернулся, и спросил:

— А с кем можно по поводу дури поговорить — мох из шахты?

— А что, есть тема?

Корней впервые высказал хоть какую-то заинтересованность к фигуре Сергеева, глаза барыги оживились и сплюснулись в тонкую щелку.

— Тема есть. Могу попробовать принести. Но нужен правильный ценник.

— Возьму по десять рандов за грамм все, что принесешь. Хочешь, проверяй — дороже у тебя с первого раза никто не возьмет.

— Договорились — как будет, принесу.

За спиной тихо захлопнулась дверь, вежливо затворенная Корнеем, чтобы не портить самому себе возможность поднажиться на перепродаже наркотика.

Помещение, снятое у барыги, имело габариты кухни, которая была у Игоря в квартире в его прошлой жизни — квадратов шесть. Комбинация холодильника и микроволновки стояла в ногах плотного высокого матраса, исполнявшего роль кровати. Отдельно располагался более чем совмещенный санузел. Игорь повесил мешок с ценным мхом на крючок вешалки, и, удовлетворенный осмотром апартаментов, запер их. Дальше следовало срочно забрать из тайника оборудование, то есть, пошевеливаться.

Все прошло без приключений. Волна облегчения охватила Сергеева при подходе к заброшенному зданию, где хранились замаскированные приборы. Никаких изменений вокруг не произошло — новых следов не появилось, унылый пейзаж сохранился в первозданном безобразии. Влезть в окно и разрыть знакомую кучу мусора было делом десяти минут. Отряхнувшись, Игорь выпрямился с пластиковым баулом в руках, слегка изгаженным после лежания в отбросах, и бодрым шагом направился обратно, на девятую линию.

На улице стремительно наступали сумерки. Скромных размеров окно Сергеев сразу же завесил плотными жалюзи и включил освещение. Ни еды, ни сменной одежды, ни полотенца — ничего, кроме кучи дури и взятого из тайника оборудования. После посещения душа Игорю пришлось долго стряхивать с себя руками остатки пузырившейся воды, а потом ходить по комнате, в чем мать родила — всю одежду он тщательно постирал, ботинки промыл, а куртку вытряхнул еще при подходе к дому — кто знает, какая гадость из развалин могла на них остаться. Игорь отпил из крана воды, присел на матрас, и несколько раз глубоко вздохнул. Мысли беспокойно крутились в голове. Сейчас должно все решиться.

«По большому счету, я просто поверил в план бригадира, а план-то сам состоит из одних натяжек — ну где гарантия, что я могу оказаться пробом? И где гарантия, что эта куча фонящего железа заработает так, как надо? Сама приставка, вроде бы, действительно, судя по инструкции, осуществляет прямую передачу сигнала на мозг. Но вдруг бригадир ошибся, вдруг это не тот прибор — прошло приличное время с той поры, как произошла запомнившаяся ему история? Стоп. Практика — критерий познания истины. А гарантии, как известно, давал только Сбербанк, ныне, скорее всего, покойный. В конце концов, при наихудшем варианте развития событий всего лишь потребуется вернуться в шахту и пробиваться до бригадира, кинув Волыну. Наработаю полную бригадирскую ставку, подучусь на спецкурсах, и через пару лет перейду в администрацию. Катастрофы не произойдет», — думал Игорь, сидя на матрасе.

Успокоившись и мысленно слегка отстранившись от происходящего, Игорь достал ампулу с антидотом и сделал себе укол. Болезненное ощущение поневоле взбодрило организм. Раскрыв лежавший у входа мешок, он достал оттуда планшет, приставку, шлейфы, и выгреб валявшиеся в беспорядке картриджи. Разъем для подключения к питанию нашелся за кухонным блоком — сам блок пришлось отключить. Разложив на полу аппаратуру, Игорь произвел последовательное подключение выходов планшета к приставке. К выходу же приставки он подсоединил очень толстый шнур от пси-излучателя — эластичной сетки, надеваемой на голову. Оставалось выбрать, какую программу загрузить и подключиться к приставке самому. И прочитать, наконец, инструкцию.

Так, настройка на количество передающейся информации за секунду. В мануале сказано, что при выставлении высокой плотности потока возможны сильные головные боли, и рекомендовано в случае, если развлекательная программа передается с большой скоростью, записывать ее в кэш-память приставки, емкость позволяла.

«Примем к сведению».

Устройство при продаже выставлено на рекомендованные значения. Сетка надевается на верхнюю часть головы, в противном случае эффект от работы прибора снижается — ну, это написано для тех, кто не в курсе, где у него мозги. По окончании трансляции прибор посылает будящий сигнал — или в любое другое установленное время. Что еще? Пожалуй, все. А! — еще заснуть.

Со сном у Игоря проблем не было — утомительный день и смена обстановки располагали к здоровым шестистам минутам в стране счастливой охоты.

Из широкого ассортимента картриджей, разложенных по полу, он долго выбирал, не решаясь остановиться на одном из них. От толстых черных карточек с надписями на гранях рябило в глазах. Наконец, взгляд остановился на пособии по саморегуляции и оздоровлению организма. Курс назывался «Помоги себе сам». Исходя из того, что общаться с приставкой и остальной техникой придется еще много раз, конечно, если все пройдет нормально, то изложенные в аннотации способности, которые, якобы, можно обрести после изучения курса за каких-то полтора года, смогли бы помочь организму Игоря обойтись и без антидота.

Сергеев приладил на голову сетку модулятора, и, запустив копирование картриджа в память приставки, улегся на матрас поудобнее. Около десяти минут картридж будет копироваться, а когда энцефалограмма головного мозга станет соответствовать состоянию сна, начнется трансляция информации. Это займет чуть более восьми часов.

Внезапно наступил момент пробуждения. Игорь открыл глаза. Из-под жалюзи пробивался мутный утренний свет. В голове творилось какое-то столпотворение — обрывки текстов, мелькавшие рисунки и куски видеоряда. Сознание пыталось зацепиться за что-то, но тщетно — все ускользало от осмысленного понимания. Острое чувство неудачи постигло в один момент. На приставке мигал индикатор окончания передачи. Игорь встал с кровати и подошел к окну. Открыв жалюзи, он уставился невидящим взглядом на улицу. Взгляд уперся в невзрачное строение напротив. Сергееву стало совсем противно, от почти суточного голодания, действия антидота и ощущения постигшего его фиаско кружилась голова, и болел живот, подступала тошнота.

Намочив в душе голову и отпив глоток противной химической воды, он вернулся в комнату. Игорь совсем расклеился и желал сейчас только одного — полного забвения. На глаза попался мешок на вешалке. Идея покурить дури покрутилась в мозгу, но, после, надо отметить, довольно длительного колебания, была отвергнута. А хорошее настроение неожиданно пришло. Наверное, обдумывание перспективы накуриться и бездумно тупить в нирване привело организм в тонус. У Шмеля возникло желание срочно попробовать еще раз подключиться к агрегату. Надо бороться до конца, в конце концов!

Перед следующим подходом Игорь сначала оделся и побежал искать магазин. Дело делом, но голод не тетка, да и водичка из душа не отличалась приятным вкусом и полезностью. К тому же заснуть еще на какое-то время не представлялось возможным без хорошей дозы снотворного. Узнав от прохожего, где ближайшая торговая точка с нужным ассортиментом, Сергеев припустил туда во весь опор. Магазин представлял собой точную копию минимаркета на заправочной станции пятисотлетней давности. Видать, с тех пор принципы розничной торговли остались незыблемыми. Набрав готовых продуктов и емкостей с питьевой водой в два больших пакета, оттягивавших руки чуть ли не до земли, и вытащив из автомата, продающего лекарства, снотворное в дозе, достаточной для усыпления слона, Игорь кое-как дополз до своего временного пристанища.

С бутылкой лимонада в руке и куском хитрого пирожка с непонятной, но вкусной начинкой, во рту, Шмель взялся за матчасть. Обратила на себя внимание уже прочитанная ранее в инструкции фраза о том, что слишком высокая плотность сигнала приводит к сильным головным болям. Может, заводских установок просто недостаточно для обучения мозга из двадцатого века? Поэтому Игорь выкрутил регулятор скорости передачи в максимальное положение. При этом на приставке загорелся предупреждающий символ в виде головы человека с перекошенным лицом, и волосами, стоявшими дыбом. «Ну и пусть мне мозги повышибает, буду знать», — с непонятным злорадством по отношению к самому себе подумал Игорь. На такой скорости трансляции оценка времени передачи составляла около полутора часов.

Самочувствие, после небольшого праздника для желудка, пришло в норму, а отток крови от головы в область живота привел к безмятежному состоянию души. С тотальным спокойствием Шмель нахлобучил на макушку сетку модулятора, заглотил две капсулы снотворного и включил систему. Сознание быстро и приятно выключилось, в точности как во время послеобеденного сна на работе за столом в офисе.

Медленно сознание возвращалось к Игорю. Голова была ватной и как будто придавленной тяжелой подушкой. Он лежал и прислушивался к себе — печень на пределе, может сорваться в любой момент. Срочно сократить желчетоки, прогнать до вывода всех продуктов распада, заместить потерю жидкости извне, белок для восстановления структуры, гипервентиляция легких в помощь. А сейчас срочно в туалет!

После посещения санузла, с последующими водными процедурами, новое ощущение и понимание своего собственного организма никуда не делось, только постепенно усиливалось. Направив внутреннее усилие на нейтрализацию действия снотворного, Игорь присосался к небольшой канистре с питьевой водой, и, выпив не менее двух литров, обратил внимание на груду упаковок с едой. Что-то, похожее по вкусу на соевый батончик, с высоким содержанием протеина, вызвало у него прямо таки голодный спазм. Уничтожив всю коробку — не менее килограмма — Сергеев откинулся на спину, облокотившись на матрас. Желудочный сок и все нужные ферменты выделились в необходимой для правильного переваривания пропорции. Дальше все усвоится в организме с максимальным положительным эффектом.

Есть, работает! Еще час Игорь сидел и слушал самого себя. Всплывали, как будто из глубин собственной памяти, методики сознательного управления всем комплексом структур человеческого тела. Ускорение метаболизма, распределение энергии, контроль над большинством внутренних органов. Значит, секрет использования приставки прост — массированная атака на мозг, такая, как получилась у Игоря, приводит к нужному результату. Информация запоминается в полном объеме и практически мгновенно усваивается.

Наплывавшие, ощущаемые на физическом уровне, массивы данных прекратили появляться один за другим в голове. Все они заняли нужные места в памяти и могли быть вызваны по первому требованию. Игорь встал на ноги, потянулся, и, плотоядно потирая руки, подошел к раскиданным квадратикам картриджей. Предстоял внимательный анализ того, что имелось в наличии — а настроение пришло, как в магазине игрушек. Почему-то припомнилось забытое детское ощущение, когда Игорь, держа за руку родителей, стоял у высокого длинного прилавка, за которым на полках громоздились коробки с немецкими железными дорогами, моделями яхт и радиоуправляемыми игрушками. И все это могло стать его, Игоря, надо было только сделать выбор в пользу чего-то одного. Сейчас выбиралось все сразу.

Учебные курсы по двигателям, вооружению, конструированию, обслуживанию, навигации, ремонту космических кораблей: «Техническое устройство, методы ремонта и обслуживание гравипривода малых и средних воздушных судов», «Навигация в пределах орбиты Нептуна», «Настольная книга техника по ремонту катеров марок „Алексия“, „Громовержец“ и „Солнечный зайчик“ в полевых условиях». Это в первую очередь. Далее восточные единоборства, система подготовки бойцов штурмовых десантных бригад, практикум спецназа Легиона, техника стрельбы из современного пулевого и энергетического легкого вооружения, ультима-йога, спецкурс выживания на планетах Земной Оси. Что еще? Энциклопедический справочник «Земная Ось, ее союзники и противники», «Говори по-китайски», «Базовый язык Нишу, включая Слог Поединка», «Интеркаст за сорок уроков, пожизненная гарантия». Все картриджи, всю доступную информацию необходимо срочно обработать. Шмель постарался прикинуть время на заливку и усвоение материала. После каждого курса требуется полтора-два часа на усвоение мозгом вживленной информации, и краткий перерыв. Постоянно находиться во сне тоже не получится. Следовательно, оставшихся до возвращения в шахту пяти дней только-только хватает. Откладывать не стоит.

К концу второго дня Игорю иногда начинало казаться, что часть своей жизни он провел на какой-то помеси верфей для строительства космических кораблей и полигона для их испытаний. Полученные данные выпирали из головы, как иголки и булавки из отрубей, заменявших Страшиле Мудрому мозги. Демонтаж и монтаж подушки антиграва в экстремальных и приближенных к ним условиях. Оптимизация характеристик корабельной энергетической установки при девяностопроцентной разрядке топливных батарей. И многое другое. Гигантский объем информации, усвоенной Игорем, привел к физическому истощению головного мозга. Все запасы продуктов, содержавших углеводы, при таких условиях очень быстро подошли к концу. Из следующего похода в магазин Игорь принес пять больших брикетов с концентратом сока, имевшего максимальное содержание глюкозы. Запас до конца недели. Третий день из отведенного на работу с приставкой срока пришлось полностью провести, лёжа на матрасе, прислушиваясь к шуму в голове. Никакой из заученных аутотренингов не мог заменить простого отдыха, обычного ничегонеделания.

Хорошо, что в курсах нет математического и физического аппаратов, так бы еще и физику с математикой пришлось пройти по полной программе — с головной болью. К чести далеких потомков надо сказать — объясняют, как это должно работать, а не почему.

Игорь, медленно отпивая из бутылки разведенный сок, подумал о том, что всему этому великолепию, засевшему в мозгах, уже исполнилось минимум лет семьдесят, как и всему содержимому заброшенных районов. Если за последнее время в строительстве космической техники произошли серьезные изменения, то ценность сведений может быть очень и очень условной. Однако, вероятность резкого прогресса мала, все тут в стагнации последние лет сто-двести, и народ не активный, ну а позже можно будет подобрать что-нибудь посвежее… Постепенно Игорь погрузился в здоровый сон, безо всякого насилия над серым веществом.

Вторая часть обучающего материала имела общий, так сказать, характер. Начать Игорь решил с прикладных курсов по бою и военной спецподготовке. В описаниях программ значилось, что они составлены инструкторами соответствующих подразделений, с привлечением оперативников. Такой продукции хватало и во время оно, но изучать любой вид борьбы без тренера, как правило, занятие бессмысленное и беспощадное. Становилось интересно — какова будет реакция тела и головы на изученные пособия? Не откладывая в долгий ящик, Сергеев один за другим ввел два пространных наставления — по боевой йоге, как она есть через две с половиной тысячи лет после Рождества Христова, и по подготовке современного наемника-легионера. Последнее оказалось настолько образным и ярким, что Шмель чуть ли не ощутил после пробуждения отпечаток от рифленой подошвы ботинка старослужащего на заднице — и только. Большой разницы до и после изучения боевых наставлений, на первый взгляд, не ощущалось — Игорь чуть не выбил себе три пальца, пытаясь нанести абсолютно правильный, «как по книжке», удар, который должен был пробить отверстие в пластиковой перегородке туалета. Прыгая по комнате от нешуточной боли, и легкими движениями и нажатиями пальцев здоровой руки судорожно вправляя и разминая поврежденную кисть и запястье, Сергеев вспомнил поговорку про плохого танцора и пришел к выводу о необходимости тщательных тренировок, для практического применения полученных знаний. Сначала на кошках потренироваться.

С применением же оружия дела обстояли чуть попроще. Так, подобранный на улице, на всякий случай, метровый кусок арматуры уже после получаса тренировки сидел в руках, как приклеенный, по воле Игоря представляя собой нечто вроде пропеллера. Это навело Игоря на разумную идею. Поскольку вообще никакого оружия у него не было, то имело смысл обзавестись чем-то скромным и полезным. Прихватив мешок с веселящим мхом, Сергеев отправился к Корнею в гости.

На этот раз двери корнеевского офиса призывно распахнулись сразу же — видать, мешок в руках выглядел абсолютно недвусмысленно. Корней любезно пригласил гостя к себе в кабинет, где некоторое время изучал и взвешивал содержимое пакета. Игорь, в ожидании, изучал кабинет. Стены были богато украшены трехмерными видами явно неземного происхождения, на которых везде присутствовал хозяин кабинета.

«Да, если ты побывал на других планетах — кротом тебя уже ни кто не назовет», — подумалось Игорю. Конечно, не исключено, что это всего лишь высококачественный монтаж, но спрашивать Корнея об этом как-то не с руки.

Наконец, полностью удовлетворенный проверкой дури и показав Игорю измеренный вес мха, Корней отсчитал искомые пять тысяч восемьсот рандов — из расчета десять рандов за грамм ровно — и протянул через стол Сергееву. Игорь на секунду замялся, но потом спросил:

— А не подскажешь, где можно приобрести, скажем, дубинку удобную, кастет, вообще что-нибудь не очень серьезное, не стреляющее, но удобное для ношения и применения в спорных случаях?

Корней внимательно выслушал витиеватую фразу, после чего откинулся в кресле, и назидательно произнес:

— С местными волками кастетом не обойдешься. Надо вот такую штуку иметь.

Он одним ловким движением вынул из широкого рукава своей тужурки оружие с толстым стволом и ружейной рукояткой.

Мозг Игоря автоматически отметил: «Мелкокалиберный гранатомет „Ругер 512“, полицейская модель, запрещена к продаже, ношению и применению гражданским лицам любой категории. Интересно».

С уважением обратив внимание на оружие Корнея и всем своим видом дав понять, что не собирается испытывать свою судьбу, Игорь кивнул головой в знак согласия с мнением барыги и вопросительно на него посмотрел. Корней провел Сергеева в задние комнаты, где, откинув одну из столешниц, открыл огромный ящик с наваленным в беспорядке инструментом для лихих людишек.

— Имей в виду, все это барахло, для детишек. Выбирай, чего хочешь — все в сотку.

Игорь склонился над ящиком. Выбирать долго не пришлось — взгляд сразу наткнулся на лежавшее в куче дубинок, цепей, кистеней и ножей подходящее для использования устройство. Оно упоминалось в пособиях под названием «юла», с отличными рекомендациями по поводу эффективности. Заточенный с двух сторон широкий короткий клинок крепился на тонкий гибкий поводок полутораметровой длины. Поводок представлял собой цепь сложной конструкции — выглядел как довольно жесткий стержень в скрученном состоянии, но после снятия стопора он удлинялся в полтора раза за счет разворота звеньев, становясь длинным цепом с тяжелым лезвием на конце. Комплименты по поводу юлы разбавлялись отмечаемой везде сложностью техники использования, но потенциал оружия стоил того. В комплекте с юлой шли ножны-пояс, в которых юла и лежала.

Сергеев вынул из ножен юлу, осмотрел на предмет сколов и повреждений и сказал Корнею:

— Это я беру. Вот сто рандов.

Барыга, спрятав в карман две купюры, молча понаблюдал за тем, как Игорь прицепляет на себя пояс-ножны. Настроение Корнея заметно изменилось. Он учтиво сопроводил Шмеля до выхода из офиса, произнеся вслед:

— Уважаемый, если что не так, то извини, попутал. Удачи тебе!

Похоже, выбор оружия произвел серьезное впечатление на барыгу. Игорь взял на заметку такую реакцию.

Остаток недели прошел очень быстро. Поставив целью просто слить все оставшиеся пособия и курсы самообучения в мозг, отложив их практическую разработку на потом, Сергеев провел большую часть суток во сне. Успел даже на предмет карточных игр просветиться.

Наступило время собираться в Комплекс. Игорю пришлось оставить все оборудование в комнате, хотя все картриджи он тщательно спрятал в матрасе, а ненужные выбросил — во избежание лишних подозрений тех, кто мог посетить апартаменты в его отсутствие (например, Корней произвел впечатление очень догадливого человека). С собой Сергеев взял только деньги.

На шахте все оставалось без изменений, за исключением того, что Волына уже неделю верховодил бригадой. Зная, что это значит, и, испытывая смутное чувство вины перед ребятами, Игорь не стал никого будить, осторожно забрал свое нехитрое имущество, и, растолкав дышавшего перегаром помощника бригадира, вышел вместе с ним из жилой зоны. Чтобы привести Волыну в более или менее осмысленное состояние, Игорю пришлось окунуть его голову под воду в туалете, после чего заткнуть бурю возмущения видом хрустящих рандов.

Для расторжения контракта нужно было просто заявить об этом руководству участка лично и засвидетельствовать своим отпечатком. И не иметь задолженности. Последнее обеспечивало текучесть персонала на приемлемом уровне. В административном корпусе Игорь не хотел наткнуться на начальника участка Потехина, во избежание ненужных расспросов и предложений — Сергеев отнюдь не исключал, что по его кандидатуре у Потехина есть пару идей. К счастью, в кабинете сидел заместитель Потехина, которому было все равно. Быстро оформив расторжение контракта и внеся необходимую для погашения отрицательного баланса — списание за одежду и кое-что еще — сумму, Игорь выслушал напутствие чиновника, со стандартным пожеланием скорейшего возвращения, и вышел в коридор перед выходом из Комплекса, где его ждал Волына.

— Ну что, все теперь? Уходишь совсем. Возвращаться не советую, по крайней мере в нашу бригаду. У ребят на тебя косяк серьезный.

После подсчета отданных ему Игорем денег за неделю работы, Волына принялся чуть ли не выталкивать Сергеева из Комплекса, всем своим видом давая понять, что присутствие Игоря ему неприятно.

— Ухожу с концами, Волына. А тебе совет — присматривай за спиной, не то пополам случайно буром распластают, и никакой реаниматор не поможет. И постарайся не быть таким дерьмом, как ты есть сейчас — это тебе в карьере сильно поможет.

С этой фразой Игорь покинул Комплекс Желтый Глаз, вероятно, уже навсегда.