"Последняя ночь" - читать интересную книгу автора (Сойер Мерил)

13

Роб тоскливо смотрел на прибрежную полосу, автоматически отмечая, что уровень воды поднимается дюйм за дюймом, постепенно наступая на берег. «Сегодня будет прилив, а в ночном небе засияет полная луна», – подумал он.

У него были серьезные причины, чтобы уйти из полиции, но он сомневался, стоит ли рассказывать об этом Дане. Но если он сейчас отделается шуткой или просто отмолчится, то, пожалуй, навсегда разрушит то доверительное отношение, пока еще очень зыбкое и неустойчивое, которое возникло между ними. Неужели он настолько разуверился в людях, что ни с кем не желает делиться своей болью? Ветер усилился. Волны с гулом разбивались о берег, оставляя на нем гирлянды белой пены, и бесшумно откатывались назад. Роб надеялся, что с Даной у него будет серьезный роман, а не мимолетное любовное приключение. Он решил рассказать ей все.

– Я служил в отделе уголовных преступлений. Вместе с Брюсом я занимался расследованием убийств. Работы у нас было не так уж и много – ты сама знаешь, что на островах убийства довольно редки, – и поэтому время от времени мы помогали ребятам из отдела по борьбе с наркотиками проводить рейды, участвовали в облавах. Однажды вечером мы выехали на очередную операцию. Помню, на нас были плотные черные куртки. У них еще на спине фосфоресцирующая надпись оранжевыми буквами: «Полиция Гонолулу». Должно быть, видела.

Дана кивнула:

– Конечно. Полицейские их надевают, чтобы в темноте случайно не перестрелять друг друга. Но в них, наверное, ужасно жарко?

– Как в кратере вулкана. После таких операций я чувствовал себя выжатым как лимон. – «Зачем я все это рассказываю? – вновь засомневался Роб. – Стоит ли ворошить прошлое?» Каждое слово давалось ему с трудом. Он словно наяву переживал события той долгой ночи, навсегда врезавшейся в его память. – Мы получили информацию о том, что Чанг, тот, что заправляет китайской мафией, получил большую партию наркотиков и спрятал их в тайнике в «Зеленом драконе». В общем, удобно – ночной клуб, и наркотики под рукой. Мы с Брюсом должны были проверить складское помещение, а обыск в клубе проводила наша основная группа.

Роб о чем-то задумался. Воспользовавшись возникшей паузой, Дана призналась:

– Ты знаешь, за все эти годы, что живу здесь, я побывала в Чайна-тауне только один раз.

– Туристы тоже предпочитают не заходить в китайский квартал. Когда туда попадаешь, возникает ощущение ужасной тесноты и неразберихи. Домики лепятся друг к другу; повсюду толкотня, шум, гам; маленькие магазинчики, узенькие улочки, скорее даже проходы между домами, завешанные бельем. – Он словно вновь очутился в китайском квартале. У него даже защекотало в носу от тяжелого и одуряющего запаха, которым там пропитано все, даже стены домов. В этом запахе смешались и аромат благовоний, и сладкий опиумный дым, тянущийся из курилен, и вонь от гниющей рыбы.

– Так вот, – продолжил Роб, – вдвоем с Брюсом. Мы незаметно поднялись по лестнице с черного хода на второй этаж. Думали, там нет никого, но услышали чьи-то голоса, хихиканье… Глянули в дверной «глазок» – две проститутки-китаянки обслуживают како, го-то японца. Я сказал Брюсу, что не стоит арестовывать их сейчас. Поднимется страшный шум, и вся операция сорвется. Мы тихо спустились по лестнице на первый этаж и там попали в настоящий лабиринт – нескончаемые коридоры, комнаты, перегородки, черт знает что! В какой-то момент нам даже показалось, что мы никогда оттуда не выберемся. Свет мы не включали, чтобы не привлекать внимания, и пользовались карманными фонарями. Проходя мимо какой-то из комнат, мы увидели, что она до потолка забита картонными коробками. Судя по надписям, здесь хранились какие-то снадобья из женьшеня. Я не знаю, что заставило меня проверить их содержимое.

Роб и сейчас не мог объяснить, почему ему показались подозрительными те коробки. Впоследствии он не раз горько жалел, что в тот вечер его профессиональное чутье оказалось на высоте. Если бы он не обратил внимания на эту комнату, он не потерял бы работу и не лишился бы семьи.

– Мы вскрыли одну, вторую, третью коробку – во всех оказался героин. Наркотик уже был расфасован в маленькие пакетики. Очевидно, в самое ближайшее время он должен был попасть на улицы. Я послал Брюса за основной группой.

– Не понимаю, почему вы не вызвали подкрепление по рации?

Роб покачал головой и, прикрыв глаза рукой, посмотрел на солнце, стоявшее в зените.

– Люди Чанга мгновенно засекли бы наши переговоры. Уже тогда у них были мощные средства обнаружения радиосигналов. Если бы Чанг узнал о том, что мы обнаружили наркотики, его ребята прикончили бы нас и вывезли героин со склада до появления полицейских.

– По-моему, вы нарушили инструкцию. Насколько я знаю, в такой ситуации Брюс не имел права оставлять тебя одного, ведь так?

– Правильно, но у нас не было выбора. Брюс ушел, а я остался на складе. Не успели стихнуть его шаги, как в углу комнаты раздался шум, затем кто-то выскочил из комнаты и побежал прочь. Я бросился вдогонку и сбил убегавшего с ног, навалившись на него всем телом.

Дойдя до кульминационного момента, Роб замолчал. Сейчас он уже жалел, что пустился в воспоминания. Он предпочел бы навсегда забыть об этом. Однако, встретив сочувствующий взгляд Даны, Роб продолжил:

– Поначалу я думал, что схватил одного из подручных Чанга, который охранял наркотики. Услышав наши шаги, он мог затаиться среди коробок, чтобы потом попытаться удрать и поднять тревогу. Но вскоре я понял, что выкручиваю руки женщине.

– Чанг доверил охрану наркотиков женщине?

– Нет, – покачал головой Роб. – Просто девчонка тайком пробралась на склад за наркотиками. Она вполне логично рассудила, что никто не заметит пропажу нескольких пакетиков среди такого огромного количества героина. – Роб вновь задумался.

Дана терпеливо ждала продолжения рассказа. Остановиться теперь было уж совсем глупо.

– Мне пришлось встряхнуть ее пару раз, чтобы она перестала лягаться, кусаться… – словом, чтобы вела себя поспокойнее. Позже выяснилось, что девчонку зовут Анжела Мортон. Выглядела она как куколка: блондинка, голубые глаза, точеная фигурка. Но как она ругалась, это надо было слышать! Я объявил ей, что она задержана, и зачитал права. Затем защелкнул на ней наручники и, взвалив на плечо, отнес в Комнату, где и оставил среди коробок.

– И что дальше? – нетерпеливо спросила Дана, когда Роб в очередной раз замолчал

– Не успел я отойти и на два шага, как эта дрянь злобно взвизгнула и, как змея, прошипела: «Эй, легавый, ты любишь свою работу? Так вот, можешь поставить на ней крест – ты облажался, засранец!» При этом на ее губах играла милая, сладкая улыбочка. Мне стало как-то не по себе: кожа покрылась мурашками, а сердце сжалось от плохого предчувствия. Интуиция мне подсказывала, что меня ждут большие неприятности.

– Она, наверное, могла бы стать хорошей актрисой.

– Это уж точно, – кивнул Роб, вспомнив, как легко и быстро Анжела преображалась, входя в новую роль. – Брюс, как назло, пропал, словно сквозь землю провалился. Не знаю, сколько времени прошло, мне показалось – вечность, но наконец-то он привел остальных наших ребят. Все были сильно взволнованны, радовались удаче. Ведь впервые на островах была задержана такая большая партия наркотиков! Тут и послышался тихий плач Анжелы, о которой я, честно говоря, и забыл к тому времени. Все бросились в дальний угол – туда, где я ее оставил. Хотя ее руки были скованы наручниками, она каким-то невероятным образом умудрилась стащить с себя трусики и отбросить их в сторону.

Роб бросил взгляд на Дану и продолжил:

– Когда я сбил ее с ног и она упала на пол, ее платье, естественно, испачкалось – на складе, похоже, не убирали сто лет, – а на щеке появилась большая ссадина. У нее был такой жалкий и запуганный вид, что она могла растрогать каменное изваяние. Короче, когда мы все обступили ее, она устроила форменную истерику, рыдая и вопя, что я ее изнасиловал.

Роб отвел глаза в сторону. Наступила тишина. Лениво шуршали волны. Дана, помолчав, спросила:

– Надеюсь, никто ей не поверил?

– Брюс не поверил. Он прекрасно знал меня, ведь мы проработали вместе не один год. А с остальными мы были едва знакомы, некоторых я видел вообще в первый раз. Анжела устроила настоящий спектакль., Я начал оправдываться. Рассказал, как было дело, а зря! – Роб с сожалением покачал головой. – «Я что, по-твоему, дура? Стану я рисковать своей головой из-за какой-то отравы!» – заорала Анжела, когда я предположил, что она обкрадывала своего босса. Это у нее получилось весьма убедительно. По ее словам, она просто хотела присоединиться к тепленькой компании, которая развлекалась на втором этаже. Теперь уже все, кроме Брюса, конечно, поверили ей. Кто, будучи в здравом уме, решится воровать товар у Чанга?

– Никто, – тихо произнесла Дана.

– Верно. Он собственноручно расправляется с теми, кто его обманывает. После этого случая в моей честности стали сомневаться, поползли слухи… – Роб внимательно посмотрел на Дану. А она ему поверила? «Похоже, моя исповедь оставила ее равнодушной, – огорченно подумал он, увидев бесстрастное выражение, застывшее на лице Даны. А потом в его душе поднялось возмущение: – В конце-то концов, могла бы и сказать что-нибудь, госпожа судья!»

– Что случилось потом? – голос Даны действительно звучал как-то отстранение.

– Потом? Потом стали проводить внутреннее расследование. Замять скандал без шума не удалось бы, Поскольку меня обвиняли в серьезном преступлении. А я бы и сам не согласился спустить все на тормозах. Пришлось бы всю жизнь ловить на себе косые взгляды своих же ребят. Мне была нужна полная реабилитация. Я согласился на все унизительные процедуры: у меня взяли на анализ сперму, волосы с лобка, комиссия замучила меня бесконечными вопросами. Сущий ад!

– А в каком аду живет женщина, подвергшаяся изнасилованию, трудно даже представить, – заметила Дана. – Пережив физическое насилие, она подвергается еще и моральному унижению, да не один раз. Бесцеремонные действия и вопросы следственной комиссии оставляют в ее душе не менее болезненную травму, чем действия насильника.

Роб вздрогнул как от пощечины. Она произнесла эти слова совершенно спокойным голосом, но ему все же показалось, что в них скрыт упрек. Он испытал страшное разочарование, поскольку в глубине души надеялся, что Дана поверит ему. Тем не менее Роб прекрасно понимал, что не так-то легко отмыться от грязи, в которой его изваляли, обвинив в изнасиловании. Его, конечно, оправдали, но еще не раз в глазах женщин, узнавших об этих злополучных событиях, он увидит промелькнувшую искру недоверия, а то и откровенный страх. А реакция Даны тем более понятна, если вспомнить, какая трагедия полностью изменила жизнь сестер, наполнив ее страхом. Стоит ли обижаться?

Кроме того, для Даны он абсолютно чужой человек. К тому же до нее, безусловно, дошли слухи, и, наверное, уже давно. Немудрено, что у нее сложилось о нем предвзятое мнение. Ну вот она и считает, что он виновен и ему просто удалось выйти сухим из воды. «Уж лучше бы я ничего не рассказывал». Роб был искренне огорчен.

Дана молчала. Она здорово смутилась, заметив, как после ее слов в глазах Роба промелькнула боль. «Зачем я это сказала?» – с запоздалым раскаянием подумала она.

Дана всегда избегала разговоров на личные темы, считая их обременительными. Если человек доверяет тебе свои тайны, делится с тобой своими переживаниями, это невольно к чему-то обязывает. Роб ждал от нее понимания, а она не смогла найти нужных слов, чтобы поддержать его.

«Чуткой меня не назовешь», – горько усмехнулась. Дана, не переставая сожалеть об опрометчивых словах

Она была бы рада исправить свою бестактность, но, как это сделать, не знала.

– Роб, я верю тебе, – произнесла Дана одними губами так тихо, что шум прибоя заглушил ее.

Роб или не расслышал ее слов, или не захотел поверить. Он растянулся на полотенце, повернувшись к ней спиной. Дана впала в еще большее отчаяние.

Однажды ее уже упрекали в бессердечии. Парень, с которым она встречалась, как-то сказал, что у нее в груди кусок льда, она просто бесчувственная. Тогда Дана была возмущена. Она заявила, что считает себя достаточно темпераментной натурой, а эмоции надо уметь сдерживать. Однако сейчас Дане показалось, что он был близок к истине.

Сегодня в ее душе зародились какие-то новые, волнующие чувства, которые завораживали и притягивали своей искренностью и глубиной. Они не были похожи на мимолетную увлеченность, которая лишь мягко касается твоего сердца, но не проникает в него. Не были они похожи и на нежную привязанность и любовь, которые она испытывала к Ванессе и маленькому Джейсону.

Внезапно Дана поймала себя на мысли, что и в отношениях с сестрой она тоже была весьма скупа на эмоции. Она не видела смысла в том, чтобы облекать очевидное в слова. Однако с Джейсоном все было по-другому. Он был ребенком, и с ним она не чувствовала себя скованной и не стеснялась проявлять свою любовь: она ласково тормошила его, обнимала и часто говорила, что любит его.

Дана посмотрела на Роба. Теплый ветер мягко шевелил его волосы, которые уже почти высохли. Они стали волнистыми, и ей захотелось провести по ним пальцами. На нее нахлынула волна нежности, но, вспомнив о своих необдуманных словах, она почувствовала жгучий стыд.

Он открылся ей, поделился своей болью. Когда она была в панике, Роб не стал смеяться над ее глупыми суеверными страхами.

На душе у Даны стало совсем скверно. Жаль, что нельзя взять свои слова обратно. Она робко протянула руку и коснулась его плеча.

– Роб, пожалуйста, не отворачивайся от меня. Я хочу тебе кое-что сказать.

Он повернулся на бок и устремил на Дану грустный взгляд, который, казалось, проник ей в самую душу. У нее сжалось сердце. В этих глазах жила затаившаяся боль одиночества. Она поняла, что он одинок в этом мире, как одинока и она сама.»

– Роб… я ни секунды не сомневалась в том, что ты говоришь правду, – запинаясь, начала Дана, а затем быстро, на одном дыхании произнесла: – Я верю, что ты ни в чем не виноват.

Роб смотрел на Дану и молчал. Эти мгновения показались Дане ужасно долгими. «Может, я снова сказала что-то не то?» – испугалась она. Наконец Роб произнес:

– Про меня болтают много разного. Я уверен, ты всякого наслушалась. Только не говори, что никогда не считала, будто я виноват, – поспешил закончить Роб, увидев, что Дана собирается перебить его.

– Конечно, о тебе много всяких нелепых, просто совершенно диких сплетен. Я старалась не придавать им никакого значения. Не хватало еще верить слухам.

Но ты сам посуди, расследование в отношении тебя было закрытым, и результаты не оглашались. Твой неожиданный уход из полиции, согласись, многим мог показаться странным и подозрительным. – Дана улыбнулась, но лицо Роба осталось непроницаемым. – Между прочим, – продолжила она, – если бы не Гарт Брэдфорд, я бы никогда не обратилась к тебе за помощью. Это он развеял мои сомнения.

– Дружище Гарт! Спасибо ему за это. По крайней мере, один друг у меня есть. Нет, двое. Брюс тоже никогда не подводил меня.

– А я? – Дана нерешительно улыбнулась. – Пусть у тебя будет трое друзей, хорошо? – Из ее груди вырвался легкий вздох, и она опустила глаза, подавив в себе желание обнять Тагетта.

Роб бросил на Дану странный взгляд.

– Нет, так не пойдет. Я рассчитываю на большее и мечтаю о совсем другом союзе. Думаю, ты со мной согласишься, а?

Дана растерянно посмотрела на него. Роб не сводил с нее глаз и терпеливо ждал ответа. Будучи человеком рассудительным, Дана редко принимала решения, следуя зову сердца. Обычно она тщательно все обдумывала, взвешивала, прежде чем отважиться на что-либо серьезное. Сейчас же ей хотелось махнуть на все рукой и кинуться в объятия Роба. Но что-то останавливало ее. Она вновь не могла найти нужных слов. Как сказать Робу, не обидев его, что он ей нравится, но есть в нем что-то такое, что настораживает ее. Не вполне ясно понимая, что, собственно, ее смущает, Дана уже решила мягко намекнуть ему, что он просто не совсем в ее вкусе, как вдруг услышала:

– Я понял – ты боишься, что из-за меня не сложится твоя карьера.

– Нет-нет, что ты? – воскликнула Дана, пораженная горечью, прозвучавшей в его голосе. – Просто я думаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, потому что мы абсолютно разные.

– А почему бы нам не попробовать? Может, ты ошибаешься?

Огромная волна с силой ударилась о берег, подняв фонтан брызг, а налетевший порыв ветра осыпал ими парочку на пляже, прервав нелепый разговор. Дана засмотрелась на сверкающую большую каплю воды, медленно скатывающуюся вниз по груди Роба. Однако вскоре она предпочла отвести взгляд, поскольку путь капли лежал вниз, и та, соскользнув Робу на живот, неуклонно начала приближаться к его плавкам. Странно, но Дана просто, как неопытная девчонка, не могла спокойно смотреть на Роба, тем более на пляже. С другой стороны, ее глаза то и дело норовили найти «опасную зону» его тела.

– Как только я разыщу мерзавца-шантажиста, я потребую награды. Догадываешься, о какой награде я говорю?

Ее сердце учащенно забилось, а в голове промелькнули неясные, тревожные мысли. «Как бы потом не пришлось раскаиваться, – испуганно подумала она. – Надо быстро менять тему, иначе долго ли до греха».

– Ты еще не рассказал, чем закончилась вся эта ужасная история. Тебя оправдали?