"Бывший любовник" - читать интересную книгу автора (Сойер Мерил)

ГЛАВА 37

Джейк вошел в клуб вместе с отцом. После того как выяснилось, что судно Клая было задержано с грузом героина, настроение у них обоих улучшилось. Макс гордился, что не потерял чутье, а Джейк получил подтверждение, что его плохое отношение к Дювалю диктовалось не ревностью и не завистью, оно было вполне оправданно. Джейк остановился в холле перед обеденным залом.

– Ты пошел ради меня на большую жертву, – сказал он отцу. – Я этого никогда не забуду. Я знаю, чего это тебе стоило.

Макс пожал плечами:

– Я сам виноват. Глупый старик, влюбленный в эгоистичную фальшивую женщину. Когда я забрал своего ребенка из больницы, я должен был открыто сказать об этом. Надеюсь, что твоя Алиса простит меня когда-нибудь.

Его Алиса! Если бы это было так!

– Но я должен еще кое в чем тебе признаться, – сказал Макс.

«Судя по тому, что он снова начал сжимать кулаки, новости ожидаются не из приятных», – подумал Джейк.

– Это я заходил в кабинет в ту ночь, когда убили Феб. Это меня видела Алиса.

Джейк вскипел. Сколько можно лгать! Жизнь, полная лжи и обмана. Разве можно иметь дело с таким человеком?!

– Зачем ты солгал? – устало спросил Джейк.

– Ну, я ведь тебя не обманывал. Я только умолчал. Мне не хотелось рассказывать, что Феб разводится с Клаем, но не выходит за меня. Она сказала мне как раз накануне бала, я пытался ее переубедить.

– А расплачиваться за все должна опять Алиса, – сквозь зубы процедил Джейк, стараясь не привлекать к ним внимания.

– Нет. Я все рассказал в полиции. Я только не мог заставить себя сказать тебе. Я всегда выполнял все просьбы Феб. Я заставил тебя купить «Дюваль Энтерпрайзис», хотя знал, что компания ничего не стоит. И она так отплатила мне за все.

Что ж, любовь слепа. Оставалось только посочувствовать Максу.

– Ладно. Главное, что в полиции знают правду, все остальное неважно.

– Я хотел бы, чтобы мы… Я понимаю, что был плохим отцом, но теперь ты мне нужен. Ничего не должно стоять между нами. Никакой лжи.

Джейк кивнул, соглашаясь. Ему всегда трудно было говорить о своих чувствах. На его поясе завибрировал пейджер. Джейк озабоченно прочел сообщение. Оно было от Санчеса.

– Извини, мне надо позвбнить, – сказал он отцу. Он быстро набрал знакомый номер.

– Я получил информацию об этом экстрасенсе, Данте Беноте, – сказал Санчес. – Он только играет роль шамана, это прикрытие, на самом деле он занимается контрабандой наркотиков. Он крупная фигура, связан с Венецио и его ребятами.

Джейк отошел к окну, чтобы никто не мог услышать его рассказ об аресте судна в Сингапуре.

– Пусти за ним «хвост», – сказал Джейк Санчесу. – И еще одно. Можешь не искать больше второго человека, который был на балу в костюме дьявола. Это мой отец заходил к Феб.

Санчес немного помолчал, затем спросил:

– Ты думаешь Макс мог…

Джейка самого давно мучила это мысль.

– Нет, я не верю, что он застрелил Феб. Он, конечно, натворил дел, но он не убийца. Это невероятно.

– Иногда случается и невероятное.

– Что может быть менее вероятным, чем эта паутина, в которой мы все бьемся?

Санчес ехидно хмыкнул:

– Вот тебе свежий пример. Трой Шевалье пришел к Лекруа выразить соболезнования, а Хетти накинулась на него с кулаками и назвала французским геем, соблазнившим ее невинную девочку.

– Все знают, что Трой не голубой.

– Странность в том, что Феб не собиралась ни о чем сообщать родителям, пока не окажется в Париже.

Джейк задумался.

– Это Клай сказал Хетти, – решил он. – Он хотел заручиться ее поддержкой, развод был ему невыгоден. Ты все еще следишь за ним?

– Еще как.

– Это хорошо. Скажи своим парням, пусть смотрят в оба.

Они попрощались, и Джейк с отцом наконец вошли в зал ресторана. Метрдотель взглянул на Макса сверху вниз и заявил, что свободных столов нет.

Джейк оглядел зал и заметил Клая, обедающего со своим отцом. Оттуда помощи ждать не приходилось. С десяток приятелей Макса с энтузиазмом ели, не поднимая глаз от тарелок. В дальнем конце зала сидели Алиса и Гордон – просто День отца, да и только. К Алисе тоже лучше не подходить, вряд ли Лекруа в восторге от того, что Макс – отец его внука. Между тем Гордон тоже их заметил, он поднялся и пошел к ним через весь зал.

Джейк вздохнул в ожидании неприятной сцены. Не хватало только драки в клубе для избранных. Все разговоры смолкли, и все глаза уставились на них.

– Макс, Джейк, и вы здесь, – сказал Гордон, протягивая руку. – Присаживайтесь к нам.

Он повел их к своему столику, поддерживая светский разговор о небывалой для этого времени года жаре. Казалось, Гордон не замечает ни необычной тишины в зале, ни напряженного внимания окружающих.

Макс сел рядом с Алисой, а Джейк – рядом с Гордоном, который продолжал улыбаться, словно рекламировал зубную пасту. Ну что ж, по крайней мере, Макс вздохнул с облегчением. Кроме того, если Гордон принял его, то другим, похоже, нет смысла его отвергать.

Гордон нагнулся к Джейку и шепнул:

– Алиса сказала мне, что любит тебя. И я понимаю почему. Ты такой же, как твой отец. У тебя есть мужество.

Джейк вежливо улыбнулся. Алиса любит его? Почему же она сказала об этом отцу, а не ему? И вдруг он понял: чтобы не связывать его, если ее все-таки обвинят в убийстве.

Клай наблюдал за Алисой, сидящей за столиком с тремя мужчинами. Почему у них такие довольные лица? Ведь Алиса вчера пришла к нему, а не к Джейку.

– Тебя не удивляет поведение Гордона Лекруа? – обратился к нему отец. – Нам он сказал, что ему нужно поговорить с этой… этой женщиной, а сам пригласил к столу человека, который украл его внука.

– Макс – отец ребенка, – не удержался Клай. – Может, ты помнишь, когда Феб заявила, что беременна, я говорил тебе, что это не мой ребенок.

– Ну да, – Дюваль растерянно улыбнулся. – Думаю, нам пора навестить Хетти. Она, наверное, очень расстроится, когда узнает об этом.

Пока отец подписывал чек, Клай обдумывал, как разделаться с Данте. Сегодняшний вечер – вечер накануне похорон Феб – идеально подходил для этого. Все будут считать, что он сидит дома и горюет. У него будут ночевать родственники Феб. Он сделает вид, что идет спать, а сам незаметно выскользнет из дома.

Надо придумать предлог, чтобы выманить Данте в джаз-клуб, где он часто бывает. Поставить машину на темной стороне улицы и застрелить его у входа. Просто и гениально.

Одно плохо: его «Мазератти» слишком бросается в глаза. Лучше взять у Мари ее неприметную черную «Тойоту».

– Ты идешь? – вернул его к реальности отец. Клай не заметил, что отец уже встал из-за стола. По дороге к выходу Нелсон Дюваль здоровался с друзьями, но Гордона обошел стороной. «Свет жесток, – подумал Клай. – Эти люди отвернутся от него в мгновение ока, если узнают о его похождениях».

По дороге к Лекруа отец говорил о гольфе, о втором доме, построенном в Сарасоте, и о будущей поездке в Тоскань. Клай мог бы поделиться с ним проблемами «Дюваль Энтерпрайзис», но это было бесполезно. В свое время Нелсон довел фирму почти до банкротства, и если бы не приданое Феб, ее не удалось бы спасти.

– О, Нелсон, что же мне делать? – Хетти бросилась к Дювалю на грудь, едва они успели войти в дом.

На улице было жарче, чем в аду, но в доме кондиционеры обеспечивали приятную прохладу. Клай снова погрузился в разработку своего плана.

– Что ты, Хетти, успокойся, – говорил Нелсон Дюваль. – Мы здесь, чтобы помочь. Скажи мне, что случилось.

Хетти продолжала рыдать, но глаза ее горели злобным огнем, как бывало всякий раз, когда она считала, что кто-то ее оскорбил.

– Равель собирается дать материал в вечерних новостях, – завывала Хетти. – Она расскажет, что Алиса – дочь Гордона! Какой позор!

Нелсон заботливо уложил Хетти на диван и сел рядом. Клай устроился в кресле. По лицу отца Клай понял, что ужасная новость шокировала его и он не знает, что сказать.

– Мы только что видели Гордона в «Мейфере». Он обедал с Алисой, Максом и Джейком Уильямсами, – подлил Клай масла в огонь.

– В клубе «Мейфер»? – взвизгнула Хетти. – Перед всеми?

Клай кивнул с притворным сочувствием. Он всегда презирал тещу и теперь с удовольствием поворачивал нож в открытой ране.

– А она действительно дочь Гордона? – спросил Нелсон, очнувшись от шока.

– Да, – неохотно ответила Хетти. – Представь, я растила ее как собственную дочь и все эти годы ничего не знала!

Клай чуть не сказал: «Какая наглая ложь!» Он знал, почему Хетти лжет. Она всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы произвести впечатление на его родителей.

– Ты не вызывала врача? – продолжал волноваться Нелсон. – Он пропишет тебе что-нибудь успокоительное, это поможет тебе выдержать тяжелое испытание.

– У меня есть лекарства, но я не люблю их принимать. Я должна быть сильной, но это так тяжело. Моя бедная девочка умерла, а Гордон сидит в клубе за одним столом с убийцей. Почему они не бросили ее в тюрьму?

– Да, действительно, – промямлил Нелсон и бросил на Клая умоляющий взгляд, говоривший: «Сделай что-нибудь!»

– В доме есть кто-нибудь из твоих подруг, чтобы поддержать тебя? – спросил Клай.

Хетти покачала головой:

– Нет, я слишком расстроена из-за всего… Я велела прислуге никого не принимать и не отвечать на звонки.

Ясно. Ей стыдно смотреть в глаза знакомым. Нелсон снова принялся уговаривать Хетти принять снотворное и отдохнуть, а Клай сидел как на иголках – пора было претворять его план в жизнь.

– Но мне нужна моя машина, – возразила Мари. – Возьми «Ягуар» Феб.

– Его взяли кузены из Билокси.

Было уже почти шесть часов. В старом доме, который снимала Мари, не было кондиционеров, и огромный вентилятор гонял по комнатам почти такой же горячий воздух, как на улице.

– Ну ладно, – согласилась она наконец. – Я ни в чем не могу отказать тебе, дорогой.

В голосе слышались сладкие нотки. Клай терпеливо выдержал нежный поцелуй и страстное объятие.

– А можно я поеду с тобой? – голосом маленькой девочки попросила Мари.

Ее надутые губки приглашали к знакомой игре, но Клаю надо было спасать свою свободу. Он хотел отделаться от этой женщины и от Данте. Она заманила его в ловушку и сняла их любовные игры на видео. Он никогда ей этого не простит. Мари наверняка была в сговоре с Данте.

– Нет, солнышко, – нежно сказал Клай. – Я еду по делу и должен быть один.

– А я тебя еще увижу сегодня?

– Мари, у меня полон дом родственников Феб, завтра похороны, я не могу ночевать у тебя.

Она медленно провела языком по нижней губе, это плебейский жест всегда раздражал Клая, теперь он просто взбесился. Ладно, все по порядку: сначала он отделается от Данте, а уже потом разберется с Мари.

Вряд ли Данте оставил кассеты здесь, он слишком хитер для этого. Скорее всего, они спрятаны в его квартире. Надо будет сегодня же пробраться туда.

– А завтра? – продолжала настаивать Мари.

– Ты же понимаешь, все это довольно надолго, но я все же попробую вырваться. Скорее всего, приеду поздно, – улыбнулся Клай.

Это ее устроило, и Мари улыбнулась искренней детской улыбкой, которая когда-то напомнила ему Алису.

– Я буду ждать, – сказала она.

– Но не расстраивайся, если у меня не получится. Вдруг кто-нибудь из родных продержит меня весь вечер, вспоминая Феб.

– А когда ты вернешь мою машину?

«Да, это интересный вопрос», – подумал Клай.

– Через пару часов, – пообещал он, хотя понятия не имел, сколько времени ему потребуется.

– Положишь ключ в конверт, напишешь в записке, где ты поставил машину, и сунешь мне в почтовый ящик. Я буду с Данте в клубе «Фанки Бате».

Вот это подарок судьбы! Ему не надо придумыват никаких историй и договариваться с Данте о встрече, Он и так знает, где искать негра. Теперь ему следовало только выяснить время.

– Ты, наверное, будешь еще дома, когда я вернусь, сказал он небрежно. – В «Фанки Бате» все начинается только к одиннадцати.

– Нет, мы встречаемся в баре в восемь. Интересно. Ни одна из джазовых групп не начинала играть так рано, должно быть, у Данте назначена деловая встреча, но это неважно. Теперь Клай знал все, что ему было нужно. Кстати, если Данте приедет вдвоемс Мари, может быть, удастся убрать обоих одновременно? Это было бы здорово, тогда она не проговорится полиции о пленках.

– Спасибо, детка.

Клай нежно поцеловал Мари. Пока шел к «Тойоте», он пересмотрел свой план. Сейчас он поедет домей скажет, что хочет прилечь, и попросит разбудить в девять часов. Затем незаметно ускользнет из дома, убъет их обоих и вернется. У него будет железное алиби.

Неожиданно Клай вспомнил стишок из записки, которую когда-то передал ему Данте.

Из праха вышел,

В прах пойдет.

Господь не примет –

Дьявол возьмет.

Клай расхохотался. Скоро и Данте, и Мари станут прахом. Туда им и дорога.