"Богиня на кухне" - читать интересную книгу автора (Кинселла Софи)

5

Через фойе я пронеслась на автопилоте. Выбралась на залитую дневным солнцем улицу. Шаг, другой, третий… Обычный офисный работник в обеденный перерыв.

Вот только обычного во мне осталось немного. Обычные люди не лишают своих клиентов пятидесяти миллионов фунтов.

Пятьдесят миллионов. Цифра отдавалась в голове барабанным боем.

Не понимаю, как это случилось. Не понимаю. Я продолжала размышлять на ходу. Снова и снова. Не понимаю. Как я могла не заметить?.. Как я проглядела?.. Я в глаза не видела этой записки. Я не держала ее в руках. Должно быть, ее положили мне на стол, а потом я сама завалила ее другими бумагами, придавила сверху папкой, стопкой контрактов и кофейной чашкой.

Один промах. Одна ошибка. Единственная ошибка, которую я когда-либо допустила. Как было бы здорово проснуться и понять, что это лишь дурной сон, что это произошло в кино, что ошибку совершил кто-то другой. Такие истории рассказывают в пабах, благодаря судьбу за то, что такое случилось не с тобой…

Увы. Со мной. Моя карьера кончена. Последним в «Картер Спинк», кто совершил ошибку такого рода, был Тед Стивене – в 1983 году благодаря ему наш клиент лишился десяти миллионов фунтов. Его немедленно уволили.

А я потеряла в пять раз больше.

Дыхание становилось все более учащенным, голова кружилась. Меня будто душили. Наверное, у меня приступ паники. Я села на скамейку и стала ждать, когда он пройдет.

Не проходит. Все хуже и хуже.

Внезапно я подскочила – в кармане завибрировал мобильный телефон. Я вынула аппарат и посмотрела на номер звонящего. Гай!

Не могу разговаривать с ним. Ни с кем не могу. Не сейчас.

Мгновение спустя телефон пискнул, давая знать, что пришло голосовое сообщение. Я поднесла аппарат к уху и нажала на кнопку «Воспроизвести».

– Саманта! – В голосе Гая было столько радости. – Куда ты подевалась? Мы ждем тебя с шампанским, чтобы отметить!

Отметить… Я готова была разрыдаться. Но не смогла… Слишком серьезная ошибка, чтобы поливать ее слезами. Я сунула телефон в карман и встала со скамейки. Ноги сами понесли меня прочь, быстрее и быстрее, через толпу на улице. Я игнорировала недоуменные взгляды. В висках стучало, я понятия не имела, куда иду, но не в силах была остановиться.


Я шла, казалось, несколько часов подряд, голова кружилась, ноги самостоятельно находили дорогу. Солнце припекало, над тротуаром вилась пыль, вскоре у меня заломило бровь. Какое-то время спустя вновь завибрировал телефон, но я и не подумала его вынуть. Наконец, когда ноги заболели от усталости, я притормозила и остановилась. В горле пересохло, я чувствовала себя полностью обезвоженной. Мне нужна вода. Я подняла голову, пытаясь сориентироваться. Каким-то образом я умудрилась попасть на Паддингтонский вокзал.

Словно во сне, я вошла внутрь. На вокзале было людно и шумно. Флуоресцентные лампы, кондиционеры, оглушительно громкие объявления… Я поежилась. В поле зрения появился киоск с водой в бутылках, и я направилась к нему. Телефон опять завибрировал. На сей раз я достала его и уставилась на дисплей. Пятнадцать пропущенных вызовов и новое сообщение от Гая. Оставлено двадцать минут назад.

Я помедлила в нерешительности, потом все-таки нажала кнопку.

– Господи Боже, Саманта, что стряслось? – Голос был далеко не такой радостный, как раньше; скорее, озабоченный. Меня пробрал холодок. – Мы знаем. Поняла? Знаем про «Третий Юнион-банк». Нам позвонил Чарльз Конвей. Потом Кеттерман нашел ту бумажку на твоем столе. Ты должна вернуться в офис. Сейчас же. Перезвони мне.

Я не могла пошевелиться. Меня обуял животный ужас.

Они знают. Все знают.

Перед глазами вновь замелькали черные точки. Меня стало подташнивать. Всем сотрудникам «Картер Спинк» известно, что я натворила. Они будут звонить друг другу. Слать письма по электронной почте. Ужасаться и злорадствовать. «Вы слыхали»

Внезапно что-то привлекло мое внимание. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Я повернулась, прищурилась, пытаясь вспомнить, что это за мужчина, – и едва устояла на ногах от шока.

Грег Паркер, один из старших партнеров! Он шагал вдоль вестибюля в своем роскошном костюме и разговаривал по мобильному. Брови сдвинуты, вид недовольный…

– И где она? – услышала я его голос.

Провалиться бы сквозь землю! Не дай Бог попасться ему на глаза! Надо спрятаться! Я постаралась укрыться за какой-то толстухой в бежевом пальто. Но она не стояла на месте, так что мне пришлось тащиться следом.

– Что вам нужно? Вы просите подаяния? – Она вдруг повернулась ко мне и окинула меня подозрительным взглядом.

– Нет! – воскликнула я. – Я… э…

Не могу же я сказать: «Я за вами прячусь!»

– Тогда оставьте меня в покое! – Она нахмурилась и двинулась в сторону кофейни. Сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Я оказалась в гордом одиночестве посреди вестибюля. Грег Паркер остановился. Он стоял в пятидесяти ярдах от меня, продолжая разговаривать по мобильному.

Если я пошевелюсь, он заметит меня. Если останусь на месте, он тоже меня заметит…

Неожиданно по электронному табло «Отправление» побежали строчки – обновлялась информация. Кучка людей, стоявших под табло, подхватила свои сумки и двинулась к платформе девять.

Не тратя времени на раздумья, я присоединилась к ним. Постаралась ввинтиться поглубже, чтобы меня не было видно. Вместе со всеми поднялась в поезд и пошла по вагону.

Поезд тронулся. Я опустилась в кресло напротив семейства в футболках с эмблемой лондонского зоопарка. Они улыбнулись мне – и я как-то сумела улыбнуться в ответ. Все казалось таким нереальным…

– Закуски, напитки! – Седовласый мужчина толкал по проходу тележку. – Горячие и холодные сэндвичи, чай, кофе, газированная вода, алкоголь…

– Мне последнего, пожалуйста. – Надеюсь, мой голос достаточно ровный. – Двойную порцию. Чего угодно.


Никто не рвался проверить мой билет. Никто меня не беспокоил. Поезд оказался экспрессом дальнего следования. Пригороды сменились полями, а он продолжал себе катить. Я выпила три маленьких бутылочки джина, апельсиновый сок, томатный сок и шоколадный йогурт. Ледяная хватка паники понемногу слабела. Я чувствовала себя диковинным образом отдалившейся от всего на свете.

Я совершила величайшую ошибку в своей жизни. Почти наверняка потеряла работу. Мне никогда не стать партнером.

И все из-за единственной дурацкой ошибки.

Семейство напротив захрустело чипсами, предложило мне угощаться, пригласило поиграть в «города». Мать семейства даже поинтересовалась, путешествую я просто так или по делу.

Я отмолчалась. Не смогла заставить себя раскрыть рот.

Сердце уже не частило, зато голова раскалывалась от пульсирующей боли. Я приложила руку к глазам, заслоняясь от света.

– Леди и джентльмены, – прохрипел динамик под потолком. – К сожалению… дорожные работы… воспользоваться альтернативным транспортом…

Я не разобрала, что именно сказал машинист. Я понятия не имела, куда мы едем. Я всего-навсего ждала следующей остановки, чтобы сойти и наконец сориентироваться.

– «Чернослив» пишется не так, – объясняла мать семейства одному из своих отпрысков. И тут поезд начал тормозить. Я посмотрела в окно: мы подъезжали к станции. Лоуэр-Эбери. Пассажиры принялись собираться.

Когда все двинулись к выходу, я пошла за ними, как автомат. Следом за своими соседями я вышла на свежий воздух и огляделась. Мы стояли на площади перед крохотной станцией, через дорогу виднелся паб «Колокол». От площади в обе стороны уходила дорога, вдалеке виднелись поля. На обочине стоял автобус; все пассажиры устремились к нему.

Моя соседка помахала мне рукой.

– Идите сюда! – позвала она. – Этот автобус идет в Глостер. Там можно будет пересесть.

От одной мысли о том, чтобы забраться в автобус, мне стало дурно. Не хочу я никаких автобусов! Мне нужно болеутоляющее. Голова вот-вот расколется надвое…

– Спасибо. Я останусь здесь. – Я постаралась улыбнуться как можно убедительнее и, прежде чем она успела что-либо сказать, двинулась по дороге, прочь от автобуса.

Не имею понятия, куда меня занесло. Ни малейшего.

В кармане внезапно завибрировал телефон. Я вынула его. Снова Гай. Звонит, должно быть, раз в тридцатый. И всякий раз оставляет сообщение с просьбой перезвонить и интересуется, прочла ли я его е-мейл.

Ничего я не прочла. Я так разнервничалась, что оставила наладонник на столе. Телефон – все, что у меня осталось. Аппарат вновь завибрировал. Я пристально посмотрела на него. Потом, сжав нервы в кулак, откинула флип и поднесла телефон к уху.

– Слушаю. – Какой хриплый у меня голос. – Это… это я.

– Саманта?! – Гай едва не оглушил меня своим воплем. – Это ты? Где ты?

– Не знаю. Я убежала… Я… была в шоке…

– Саманта, ты получала мои сообщения? – Он помедлил. – Все уже знают…

– Знаю. – Я прислонилась к стене старинного дома и крепко зажмурилась, пытаясь хотя бы таким образом победить головную боль. – Знаю.

– Как это могло произойти? – Судя по голосу, Гай был шокирован не меньше меня. – Черт возьми, как ты могла совершить такую элементарную ошибку? Саманта, ты понимаешь…

– Не знаю, – пробормотала я. – Я просто… не заметила… Это была ошибка…

– Ты же никогда не ошибаешься!

– Неужели? – На глаза навернулись слезы, и я яростно смахнула их. – Как… как обстановка?

– Не слишком благоприятная, – признал он. – Кеттерман ведет переговоры с юристами «Глейзербрукс», общается с банком… и со страховщиками, разумеется.

Страховщики. Наше высокопрофессиональное страховое отделение. Во мне вдруг вспыхнула надежда. Если страховщики покроют ущерб без лишнего шума, ситуация, быть может, не столь критичная, как мне казалось.

Впрочем, в глубине души я понимала, что хватаюсь за соломинку, что я – словно тот отчаявшийся путник, которому грезится мираж в знойном мареве пустыни. Страховщики ни при каких условиях не покроют всей суммы кредита. Порой они вообще ничего не платят. Порой платят, но обставляют свою помощь совершенно немыслимыми условиями.

– И что говорит страховая? – выдавила я. – Они…

– Пока ничего не говорит.

– Понятно. – Я вытерла пот со лба и заставила себя задать следующий вопрос: – А как насчет… меня?

Гай не ответил.

Когда до меня дошел смысл этого молчания, ноги подкосились, будто я собиралась повалиться без чувств. Вот и ответ. Я открыла глаза и увидела двух ребятишек, глазеющих на меня со своих велосипедов.

– Все кончено, правда? – Голос дрожал, несмотря на все мои усилия. – О карьере можно забыть?

– Я… я не знаю… Послушай, Саманта, ты испугалась. Это вполне естественно. Но ты не сможешь прятаться вечно. Тебе надо вернуться.

– Не могу. – Я чуть не сорвалась на крик. – Как представлю себе лица…

– Саманта, будь разумной!

– Не могу! Не могу! Мне нужно время…

– Саман…

Я закрыла флип.

Ноги как ватные. Голова раскалывается. Попить бы. Но паб не выглядит открытым, а киосков поблизости не видно.

Я пошла по дороге и шла до тех пор, пока не уперлась в пару высоких резных колонн, увенчанных львами. Дом. Позвоню, попрошу таблетку и стакан воды. И поинтересуюсь, нет ли поблизости отеля.

Я толкнула створку чугунных ворот и, хрустя гравием, приблизилась к массивной дубовой двери. А дом-то большой, сложен из камня медового оттенка, с островерхой крышей, высокими каминными трубами… Перед домом стояли два «порше». Я дернула за дверной молоток.

Тишина. Я подождала, но дом казался мертвым. Я уже собиралась вернуться на дорогу и двинуться дальше, когда дверь неожиданно распахнулась.

На меня смотрела женщина со светлыми, явно схваченными лаком волосами до плеч. В глаза бросились шелковые брючки диковинного желто-коричневого оттенка, длинные серьги, яркий макияж. В одной руке сигарета, в другой коктейльный бокал.

– Здравствуйте. – Она затянулась сигаретой и смерила меня пристальным взглядом. – Вы из агентства?