"Выжжено" - читать интересную книгу автора (Эшбах Андреас)

Глава 23

Тело Маркуса непроизвольно отреагировало так, будто его шарахнули об стену. Или выхватили нож и наставили прямо в сердце. Разом взмокли спина, грудь, всё тело; на холоде это неприятно.

Так вот по каким правилам играют на этом уровне общества! Уровне, куда он зачем-то так стремится.

Первым импульсом было с негодованием отказаться. Сохранить свою честь, свою самостоятельность. Не дать подчинить себя никому. И так далее. Во всех хороших книжках и в кино герои поступают именно так, тем самым обрекая себя на трудности, а в конце, несмотря ни на что, достигают всего. Благородство вознаграждается. В сочиненных историях.

Но каково оно, когда имеешь дело с реальным миром? Тут лучше быть благоразумным. Реалистичным.

Да, и ещё одна мысль: а не было ли это тестом на твёрдость характера? Может, он должен как раз отказаться, чтобы выдержать этот тест? Чего этот Ванг хотел на самом деле?

А уже надо было что-то отвечать.

Маркус откашлялся и тихо ответил:

– Это не мой метод. Его разработал мой партнёр…

– Это я знаю, – сухо сказал Ванг. В его взгляде вдруг появилось подозрение. – Надеюсь, вы не собираетесь нести здесь всякую чушь о принципах морали и долге чести, Марк?

Маркус понял: это был не тест. Ванг действительно хотел получить всего лишь метод Блока.

– Я хочу только сказать, что сам я не знаю этого метода. – Блеск в глазах мужчины, который станет его тестем – а может, после этого разговора и не станет, – побудил Маркуса поспешно добавить: – Однако мы договорились с ним, что он обучит меня. Это одно из условий договора. Другими словами, это лишь вопрос времени…

Ванг испытующе вглядывался в него.

– Это ведь означает «да», Марк?

Что проку притворяться честным мальчиком? Ведь это было бы одно притворство. На самом деле он ведь ничего другого не хочет так сильно, как попасть именно в ту сферу, где вращается Ванг.

– Да, – сказал в итоге Маркус.

Ванг протянул ему руку.

– Слово мужчины?

– Да. Честное слово, – повторил Маркус, и они ударили по рукам.

Не так ли это происходит, когда заключают соглашение с дьяволом? Не заложил ли он сейчас свою душу? Или принял чертовски умное решение?

Этого он не знал. В кино-то всегда знаешь точно – благодаря музыке за кадром. В реальной жизни ощутимо не хватало как раз чего-нибудь эдакого.

«Всё чепуха», – заверил он себя. Пусть это, может, и нехорошо, но ведь он стремился не к тому, чтоб быть хорошим, а к тому, чтоб быть богатым. У него был план добиться успеха с OPI или OPM, «other people's ideas» или «other people's money», и если смотреть под этим углом зрения, он был сейчас на лучшем и верном пути.

– Хорошо, – проговорил Ванг довольным тоном. Он коротко кивнул и обнял Маркуса за плечо. – Ну, так дави на него, Марк. Разузнаешь, как он это делает, и объявляйся. А я назначу день свадьбы.

– О'кей, – ответил Маркус.

– И, Марк… Ни слова об этом Эми-Ли. Такого рода сделки касаются только нас, мужчин, о'кей?

Марк кивнул со странным облегчением.

– О'кей.

И назад, в Нью-Йорк. На фирму, которую буквальным образом било током высокого напряжения.

Всё завертелось. Поступил очередной транш денег инвестора: пятьсот миллионов долларов. Были назначены переговоры с правительством Бразилии, касающиеся запланированных пробных бурений в Атлантике. И «PPP» одобрило повышение статьи расходов на оклады руководства компании – миллион долларов в год плюс премии, начиная с июля.

– Вылетаем в следующий вторник, – заявил Блок, когда Маркус вошёл в его кабинет. Ни тебе «Как отдохнул?» или «Как дела?»; на такие пустяки Блок не отвлекался. – В четырнадцать часов разговор с министром энергетики, вечером приём у президента.

Маркус кивнул, взял досье, которое протянул ему Блок. Всё о людях, с которыми им придётся иметь дело.

– Было бы неплохо, если б я знал побольше о методе.

– Я вам объясню. Я же обещал.

– А мы не могли бы приступить к этому занятию прямо сейчас?

Австриец недовольно посмотрел на партнёра.

– Всему своё время, – проворчал он, взял какую-то бумажку и что-то быстро на ней нацарапал.

Потом протянул эту бумажку Маркусу. «Не здесь!» – было написано там.

Маркус выпучил глаза.

Блок приписал ещё: «Прогуляемся в 12 часов?»

– Хорошо, – кивнул Маркус. – Всему своё время.

– Так-то оно лучше, – подтвердил Блок и сунул клочок бумажки в измельчитель.

– Тут нужен глаз да глаз, – говорил Блок, когда в полдень они шли вдвоём по ущельям нью-йоркских улиц, куда уже проникала весна. – Весь мир охотится за моим методом.

Маркус едва поспевал за ним.

– Тут вы правы, я думаю.

– И в первую очередь наши чистенькие инвесторы. У стен кабинета есть уши, вам не кажется? И я скажу вам одно: в тот момент, когда они получат метод, они отшвырнут нас, как горячую картошку.

Он нигде не находил места, достаточно надёжного для разговора. Ни открытые улицы, ни рестораны не казались ему безопасными. Парковые скамейки… нет, тоже нет. В конце концов, они дошли до ярмарки на краю Центрального парка, и Блок предложил прокатиться на колесе обозрения.

– Не знаю, можно ли нас подслушать там, наверху, но думаю, что это будет сделать уже труднее.

И они купили два билета. Очередь посетителей была так мала, что, окружённые пустыми люльками, они тут же вознеслись в лучистое синее небо.

– В Вене есть знаменитое колесо обозрения, – рассказывал Блок. – Гораздо больше этого, просто гигантское. В Пратере. Кабины там из старых железнодорожных вагонов, можете себе представить, каков масштаб. Но я никогда на нём не катался. Мне всегда хотелось, всю мою жизнь, но до этого дело так и не дошло. Абсурд, правда? Я австриец, а про гигантское колесо обозрения в Пратере знаю только понаслышке.

Маркус кивнул, обеспокоенный тем, что Блок отклонился от темы.

– Не приступить ли нам уже к курсу «Введение в метод Блока»? Лекция номер один?

– Да, – ответил Блок, неотрывно глядя вниз на движение между киосками. Казалось, он даже не услышал, что сказал ему Маркус. – Что приходит вам в голову при слове «бактерии»?

– Бактерии? Хм-м. – О'кей. Подыграем. Должно быть, отвлекающий манёвр для возможных соглядатаев. – Это возбудители болезни.

– А больше ничего?

– Воспаление лёгких. Понос. Гигиена. Мыть руки. Дезинфекция…

Блок тяжело кивнул.

– Вот видите? Всё ошибочно. Вы можете мыть руки как хирург, а на коже у вас всё равно останутся миллиарды бактерий. Бактерии на вас повсюду – на волосах, на ресницах, на глазных яблоках, на зубной эмали. В вашем кишечнике живут сотни миллиардов микроорганизмов, свыше четырёхсот видов, множество из которых настолько жизненно важны, что вы умрёте, если они исчезнут. Бактерии жизненно важны, вы понимаете? Вам внушили о них совершенно неверное представление. Но так уж оно есть. Весь интеллектуальный мир заражён неверными представлениями.

Всё это он изложил с нарастающим озлоблением и после вспышки снова умолк.

– Наверняка всё так и есть, – сказал наконец Маркус, – но какое отношение это имеет к нефти, я не понял.

Тут Блок заговорил тише:

– Я объясню вам это по порядку, с самого начала. Я хочу, чтобы первым делом вы поняли, что сами вы состоите примерно из десяти триллионов клеток, но содержите при этом свыше ста триллионов бактерий. Таково соотношение. Десять к одному. Затем я хочу, чтобы вы усвоили, что без этих бактерий вы не можете жить. Это исключено. Понимаете, бактерии существовали за миллиарды лет до того, как стало возможно появление людей. Мы бактериям не нужны. Земля – это их планета. Мы живём лишь постольку, поскольку они снабжают нас всем, что нам необходимо. Они производят кислород, которым мы дышим. Они очищают воду, которую мы пьём. Они делают плодородной почву, а растения, которые мы на ней выращиваем, они разлагают на вещества, которые нам необходимы, – на сахар, аминокислоты и так далее. Без бактерий мы бы с пищей не управились.

Маркус по-прежнему не понимал, к чему всё это, однако находился под впечатлением от сказанного.

– Хм-м. Я об этом никогда не задумывался.

– Так вдумайтесь в это. Дайте этому представлению укорениться в вас как следует. Мы, люди, всем обязаны миру бактерий. Всем нашим существованием. – Блок подождал, когда люлька достигнет нижней точки своей траектории и снова станет подниматься вверх, и затем добавил: – Не дойдёт ли ваша мысль до того, что, может быть, и нефтью мы тоже обязаны им?

Маркус непроизвольно раскрыл рот, но не произнёс ни слова. У него было такое чувство, будто его огрели мешком песка.

– Об этом вы ведь никогда не думали, так?

– Никогда, – выдавил Маркус. – Это так.

– Вот видите. Промывание мозгов системой нашего академического образования. Это ограничивает людей, сужает их взгляд. – Они поднимались выше, Карл снова смотрел вдаль. Его голос приобрёл почти мечтательные интонации. – Бактерии существуют всюду. В глубоких вулканах, в вечных льдах, в серной кислоте, в отработанных отходах атомных реакторов, в скалистой породе, в глубине океана, даже на обшивке космических спутников. И в глубине земли. Это всегда подтверждается при бурении. Они поедают камни – поедают в них железо, серу, марганец. Некоторые учёные уже дошли до предположения, что многие месторождения таких материалов возникли благодаря бактериям: залежи железа, хрома, кобальта, даже урана могли быть произведены бактериями. Странным образом учёные не дошли до мысли, что нефть и газ тоже продукт их жизнедеятельности. Нет, они предпочитают выстраивать теории – сложнее, чем античная планетарная модель. В неё когда-то вцепились, потому что непременно хотелось, чтоб Земля была центром Вселенной. Легче было смириться с эпициклами и ещё бог знает с чем – пусть и не всегда сходилось – только бы не отказаться от этого представления. Если хотите знать, примерно то же мы сейчас переживаем с теориями образования нефти. Лишь бы не признаться, что в центре универсума стоим не мы, люди. А какие-то, понимаешь, бактерии. Будущие поколения будут только смеяться над нашим упорством в заблуждениях.

Маркус был словно оглушён.

– Бактерии? – переспросил он.

– Глубоко в земной коре. Они пожирают чёрт знает что и выделяют нефть. Вам остаётся лишь найти эти бактерии – и нефть будет находиться в вашем распоряжении до тех пор, пока не потухнет солнце. Вот вам основополагающий принцип моего метода.

Маркуса стало понемногу отпускать. Он почувствовал, как в нём поднимается буйная радость.

– Бактерии! Это гениально. Это поистине гениально.

Блок улыбнулся.

– И просто, не правда ли? Теперь вы понимаете, почему я никогда не входил в детали?

Маркус едва мог усидеть на месте. Ему стоило немалого труда, чтобы не вскочить и не запрыгать от восторга.

– Это же… Нет, право, это самое великое открытие двадцать первого века.

Люлька остановилась наверху. Внизу шла фаза высадки-посадки. Блок посмотрел вниз и сказал:

– В последнее время я стал задумываться, почему я не женился. Возможностей для этого было много. Сейчас у меня мог быть сын вашего возраста. – Он задумчиво покачал головой. – Странная мысль.

Все последующие дни Маркуса нёс ветер восторга. Они летали в Бразилию, и в разговорах с министром и его сотрудниками Маркус аргументировал, требовал и уговаривал так живо и красноречиво, что не только сам себе удивлялся, но даже от Джима Турбера получил нечто вроде комплимента.

Правда, эти правительственные чиновники сами были лёгкой добычей, легко на всё соглашались. В своё время, когда Маркус работал в отделе продаж «Lakeside and Rowe», ему приходилось вести переговоры с партнёрами совсем другого калибра. Против тех волков эти простодушные представители народа были просто ягнята.

Соответственно, и договор они выторговали себе хороший. Компания получала разрешение не только на пробные бурения, но и на участие во всём последующем, имели право голоса и долю в прибыли. Особенно дорого было последнее. Несколько прикидочных расчётов, которые Маркус проделал на своём компьютере вечером, в комнате отеля, выдали суммы, от которых у него голова пошла кругом. Да он просто утонет в деньгах. Скоро он будет мыслить только в миллионах.

При условии, если они найдут нефть. А до того как это станет ясно, придётся провести на суше ещё несколько месяцев, поскольку предстояло построить специальное новое оборудование. Блок в общих чертах набросал эскизы новой буровой техники; в Нью-Йорке они уже вовсю подыскивали фирму, которой можно будет поручить проектирование.

Ах да, и потом ещё Ванг.

Маркус решил до поры до времени просто не думать на эту тему.

Обратный рейс запаздывал. Маркус воспользовался паузой, чтобы побродить по аэропорту, и обнаружил в одном киоске немецкое издание журнала «Шпигель» – и не какой-нибудь, а тот самый номер, на обложку которого был вынесен заголовок «Нефтепророки» – и фотография его с Блоком!

Какое странное совпадение! Маркус стал разглядывать фото. Где вообще был сделан этот снимок? Перед местом бурения в Южной Дакоте, должно быть. Верно, теперь он припомнил; кто-то ему рассказывал, что «Шпигель» дал о них обширный материал, но во всей этой суматохе до этого так и не дошли руки… Так вот как это выглядит! Импозантно. Номер был уже не самый свежий, как это часто бывает за границей, но, разумеется, он его купил.

Во время полёта времени было достаточно, чтобы прочитать весь журнал. Там было сразу несколько статей, связанных с Блоком, с его методом, с их предприятием и воздействием их находки на мировую экономику. Нефтяная индустрия, как сообщалось в одной статье, вновь очнулась. В США впервые за последние тридцать лет снова планируют строительство нефтеперегонного завода. Нефтяные концерны, до сих пор занятые только слияниями и поглощениями – то есть процессом свёртывания, который обычно предвещал консолидацию рынка, а то и близкий его конец, – почуяли свежий ветер. «Военно-полевые» кассы, как говорилось в тексте, наполнялись, чтобы при ближайшем выпуске акций фирмы «Block Explorations» урвать как можно больший кусок пирога.

Другими словами, эмиссионный курс акций взвивался на головокружительную высоту. У Маркуса тоже кружилась голова при попытке представить себе, сколько это будет в долларах.

Он опустил журнал на колени и посмотрел в окно на тёмный, пенистый океан, над которым они пролетали. Если так пойдёт, то миллиарды Ванга ему вообще не понадобятся. Он и без них станет богаче, чем мог себе когда-либо представить.

Оставалась только Эми-Ли. Но её он получит лишь в обмен на метод. Только за предательство.

Проклятье!

Он уже хотел отложить журнал и попытаться немного поспать, но всё же перелистнул страницу и наткнулся на статью по одной из тем, обозначенных на обложке. «Конец всем „эко“», – гласило название статьи с подзаголовком: «Свыше тридцати лет экологи предвещали конец нефтяной эры – и вот вместо этого пришёл конец экологам».

Текст провозглашал «окончательную победу» американского образа жизни. Отныне будущее якобы бесповоротно принадлежало безграничному использованию энергии и сырья, неограниченному потреблению и тотальной глобализации.

Открытие месторождения «Кейя-Паха» в Южной Дакоте, говорилось дальше, является не просто находкой в ряду других; скорее всего, «метод Блока» означает смену парадигмы, да что там, просто коперниковский поворот в оценке планетарных резервов. Биржи, которым свойственно опережать будущее развитие событий, уже сейчас повсюду в мире наказывают те предприятия, которые сделали ставку на дорогие альтернативные энергетические концепции. «Shell» под давлением курса акций ликвидировала свой отдел по изысканию альтернативных энергий. В университетах и на автомобильных производствах вычеркнули статью расходов на разработку нового топлива для двигателей. Мобильная связь объявила о новом поколении мобильных телефонов с бензиновым питанием, и это сразу повысило котировку их акций. А оборот производителей ветряных двигателей, биодизеля, тепловых насосов, геотермических электростанций и солнечных батарей, напротив, пришёл в состояние коллапса; многие уже обанкротились, остальным банкротство ещё предстояло.

Маркус перевернул страницу и увидел фото: у входа в здание своей фирмы с удручённым видом стоял Фридер Вестерманн. Подпись под снимком гласила: «Брат нефтепророка: штат сотрудников сокращён с 70 до 5 человек».

Маркус разом ощутил дурноту.

– Чёрт, – прошептал он. Но этот шёпот потонул в рёве турбин, безостановочно сжигающих керосин.

В этот вечер, несмотря на собачью усталость из-за полёта и изматывающих переговоров, он долго не уходил. Первым сломался Турбер, потом и Блок, обычно неутомимый.

– Я смываюсь, – сказал он Маркусу около часу ночи. – Может, и вам следует поступить так же. Вид у вас, с позволения сказать, не самый цветущий.

Маркус кивнул, ответил умышленно вскользь, якобы не придавая делу никакого значения:

– Сейчас и я уйду. Только кое-что докончу, а то эти дела не дадут мне уснуть.

Оставшись один, он отодвинул в сторонку бумаги и вошёл в компьютерную систему. Ведь он был тем человеком – о чём на фирме, к его счастью, не знали, – который прекрасно разбирается в компьютерах. Системный администратор, правда, тоже отлично знал компьютер, однако программу, с которой они работали – а работали они, естественно, с программой, разработанной «Lakeside and Rowe», – знал лишь в общих чертах. Маркус при первой же возможности проследил по его пальцам пароль, который тот вводил. И теперь мог замести все следы, оставленные в деле, которое он задумал.

Целых три часа ушло у него на то, чтоб незаметно отстегнуть от капитала фирмы изрядный кусок. Перевести же брату анонимно эти деньги – триста тысяч долларов – оказалось, напротив, делом простым. Мировая экономика представляла собой гигантский организм, и финансовая система была его кровоснабжением. Капилляры системы, разветвляясь на тонкие и тончайшие нити, дотягивались всюду – и как из кровоснабжения тела не ускользнёт ни единая капелька крови, так и из финансовой системы не ускользнёт ни единый цент. И его манипуляции не могли произвести деньги из ничего, однако перевод их в другой капилляр мог оставаться незамеченным ещё, по крайней мере, полгода. А уж за это время он сможет возместить эту недостачу столь же незаметно и без напряжения из своих личных доходов, которые в скором времени, несомненно, потекут бурным потоком.

Абу Джабр испытывал нарастающую тревогу, которую находил неуместной для своего возраста и достоинства. Но каково ему было в часы такой беды находиться на чужбине! Телефон не заменял ему личного присутствия.

Те, до кого он смог дозвониться за это время, рассказывали разное. И он не знал, что же произошло на самом деле. И почему он не может дозвониться до Саида? Этого он не понимал. Точно так же он не понимал, как Васима может говорить о своём муже такие неуважительные вещи.

В соседней комнате закашлялся и тут же захныкал Мандур. Абу Джабр открыл дверь. Служанка старалась успокоить мальчика.

– А где Васима?

– Ушла, – ответила женщина. Родом она была из Малайзии, и её арабский почти не поддавался пониманию.

– Когда?

– Полчаса.

Абу Джабр даже не заметил, когда это произошло. Видимо, эта женщина делает что хочет, стоит только от неё отвернуться!

В этот момент входная дверь открылась. Вошла Васима, держа под мышкой продолговатый свёрток. Что-то, без сомнения, купила. Женщины, как видно, и живут только для того, чтобы покупать.

– Где ты была? – строго спросил Абу Джабр.

Васима широко раскрыла глаза.

– На молитве. Ведь сейчас время послеобеденной молитвы, – она протянула ему свои наручные часы. Из тех новомодных, что напоминали человеку о времени молитвы.

– На молитве? – повторил Абу Джабр. – И где же?

– На первом этаже есть молельная комната.

Только теперь он увидел, что под мышкой у неё был вовсе не свёрток с покупкой, а скатанный молитвенный коврик, какие берут с собой в дорогу.

– Так, – сказал он и откашлялся. – От Саида есть какие-нибудь новости?

Васима отрицательно покачала головой.

– Он знает, что Мандур болен. Этого ему достаточно.

Мандур снова закашлял, и она пошла к нему, больше не добавив ни слова. Абу Джабр удалился в другую комнату и оттуда слышал, как она ворковала над мальчиком.

Он со вздохом посмотрел в окно на парковый ландшафт в морозном свете. Здесь он потерял чувство времени. Не наверстать ли ему пропущенную молитву? Нет, решил он, взглянув на свои часы, слишком поздно. Главное – теперь не пропустить магриб, молитву после захода солнца. Прежде всего необходимо обрести покой. Неизвестность душила его, а тут ещё эта своевольная женщина…

Обрывки разговора в соседней комнате заставили его прислушаться.

– А я правда выздоровлю? – тихо спросил Мандур.

На что Васима ответила:

– Этого я не знаю, дитя моё. На это воля Аллаха. Как и на всё в мире.

– Тогда для чего мы вообще лечимся?

Абу Джабр поневоле улыбнулся. Хороший вопрос. Ему было интересно, как на него ответит Васима.

Некоторое время она молчала. Затем сказала:

– То, что на всё воля Аллаха, не означает, что ничего не нужно делать. Мы лечим тебя в надежде, что тебе это поможет. Возможно, тебе станет лучше, а может, и нет. От нас это не зависит, только от Аллаха. Но это означает лишь то, что нам не нужно об этом тревожиться. Аллах хочет, чтобы мы всегда делали лучшее, на что мы способны, но он не хочет, чтобы мы при этом тревожились. Понимаешь? Потому что когда тревожишься, делая что-то, невозможно сделать это хорошо.

Абу Джабр озадаченно разглядывал мобильник в своей руке, только сейчас осознав, что всё это время он машинально раскрывал и закрывал его. Слова Васимы произвели на него впечатление. Это было совсем не глупо. Это было даже исключительно умно для женщины.

Он отложил телефон и вздохнул. Потом скатал свой молитвенный коврик, взял его под мышку, просунул голову в соседнюю комнату и спросил:

– Васима, эта молельная комната… Ты можешь мне объяснить, как её найти?

Маркус приземлился в международном аэропорту Монреаля в 16 часов. Он был одним из немногих пассажиров, не сдавших в багаж свои вещи, что сэкономило ему время ожидания у багажного конвейера и, кроме того, позволило первым оказаться у окошечка фирмы, выдающей напрокат автомобили.

Вводя в компьютер данные его водительского удостоверения, служащая спросила:

– Машину будете возвращать здесь же или в другом нашем отделении?

Последнее, как он понял из вывешенных условий аренды, стоило дополнительной платы.

– Здесь, – ответил Маркус. – Завтра днём, самое позднее в двенадцать часов.

После проставления нескольких подписей – под несколькими договорами и на формуляре, где были зафиксированы показания пробега и уровень топлива в баке, – она объяснила ему дорогу так, как ей приходилось объяснять по многу раз на дню:

– Идите по указателям до нашей парковки. В маленькой конторке у входа сидит молодой человек. Это Уилл. Он проводит вас к машине и даст ключ. Хорошей поездки.

Уилл довольствовался тем, что, мельком глянув на бумаги, сунул ему ключ и буркнул:

– Третья слева, – а затем снова вернулся к своим комиксам.

Десять минут спустя Маркус уже ехал по шоссе № 10, четырёхполосной дороге, которая сначала вела на восток, а потом свернула к югу. Он пообвыкся в машине и уже наткнулся на подходящую радиоволну. До границы оставалось тридцать миль.

Музыка закончилась, пошли новости. Первым было сообщение: американские секретные службы располагают сведениями о том, что «Аль-Каида» после нападения на порт Рас-Танура теперь планирует нападение на нефтехранилища. Якобы американский президент в настоящее время совещается со своим кризисным штабом о дальнейших действиях, в частности о том, должны ли США взять на себя военную защиту саудовской нефтяной индустрии. Кроме того, всё было приведено в высшую степень боевой готовности. Повсюду в Соединённых Штатах усилена защита общественных зданий и сооружений, ужесточён пограничный контроль.