"Ричард Блейд, агент Её Величества" - читать интересную книгу автора (Лорд Джеффри)

Глава 5

С самого начала дела пошли неважно.

Правда, Блейда допустили на совет, но при условии полного молчания под страхом немедленной смерти, таким образом, он был лишен своего единственного оружия. Его толкнули в грубое бочкообразное кресло, поставленное так, чтобы свет пылающих факелов падал прямо ему в лицо, и велели сидеть тихо. Блейд не пытался протестовать, понимая, что сила не на его стороне. Сейчас он мог только наблюдать, анализировать и ждать подходящего случая.

Комната, в которой собрался совет, была довольно большой, с земляным полом, посыпанным песком, и стенами, затянутыми кожей. Её освещало множество факелов и светильников, которые были заправлены вонючим рыбьим жиром. Огонь, словно огромный рыжий кот, дремал в большом камине, перед которым лежало несколько псов — могучих зверей той же породы, что и собака, заколотая Блейдом в лесу.

Вокруг длинного стола на деревянных скамьях сидели десять мужчин, все — незнакомые Блейду, кроме Кунобара Серого. Впрочем, капитан не обращал на него никакого внимания. В противоположном углу, иногда покашливая от дыма, располагалась старая жрица друсов в белой накидке с капюшоном. По-видимому, она вела протокол совещания, выполняя роль секретаря. Её старые руки с выступающими венами проворно летали над белым прямоугольником разглаженной березовой коры. Она пользовалась кисточкой, обмакивая её в горшок с краской, наблюдая за резкими угловатыми движениями пальцев старухи, Блейд понял, что в Альбе принято руническое письмо.

Ликанто, повелитель Сарум Вила и муж Альвис, сидел во главе стола с Кунобаром по правую руку и плотным лысым воином по левую. Игнорируя присутствие Блейда, капитаны обсуждали его, словно он являлся каким-то странным животным, не вызывающим впрочем, серьезного интереса.

— Говорит, что он мудрец? А я скажу, что он больше похож на колдуна или оборотня. Или на шпиона Краснобородого. А потому достоин участи шпиона, и мы поступим разумно, содрав с него кожу живьем.

Произнесший этот приговор, крепкий мужчина по левую руку от Ликанто, потер лысый череп изуродованной шрамами ладонью. На Блейда он не смотрел

— И все же, — заметил Кунобар, госпожа Талин хорошо отзывалась о нем. Она считает его мудрецом и клянется, что он спас её от людей Беаты… и от разъяренной собаки.

— Тогда в чем дело? — спросил седоватый воин, сидевший за столом напротив короля — Зачем столько разговоров о вещах, которые можно выяснить так просто? Подвергнем его испытанию и узнаем правду

Понимая, что окончательное решение зависит от королевского каприза, Блейд внимательно изучал Ликанто. Внешность короля, однако, не внушала ему доверия. Перед ним сидел долговязый мужчина лет сорока со свисающими светлыми усами и крохотным, словно стесанным топором, подбородком. Его мутноватые голубые глаза, посаженные слишком близко друг к другу, сейчас сверкали, воспламененные изрядным количеством пива. На конце длинного и тонкого носа время от времени повисала капля, которую Ликанто смахивал рукой. На Блейда он обращал не больше внимания, чем его благородные военачальники.

Только кресло короля имело спинку и подлокотники, грубо вырезанные в форме изогнувшихся драконов, и только на его голове сверкал металлический шлем с выгравированной по ободу короной. Ликанто, вялый и мрачный, развалился на сиденье, постоянно прикладываясь к большому рогу. Пальцы его, плоские и довольно чистые, барабанили по столу. Казалось, мысли владыки Сарум Вила блуждают где-то далеко — может быть, в некой туманной мгле, где госпожа Альвис плела сеть хитрых интриг.

Внезапно король заговорил. Голос его, высокий и пронзительный, временами напоминал визг раздраженной женщины.

— Это дело сложнее, чем видят твои глаза, Барто, — обратился он к седоватому капитану — Если бы не принцесса Талин, все действительно было бы просто. Мы подвергли бы его испытанию или отдали друсам. Но Талин поручилась за него и…

Лысый разразился насмешливым хохотом, прервав короля.

— Девчонка! Просто девчонка, Ликанто, хоть она и приходится тебе кузиной! Что она понимает? Девушку может обмануть любой бродяга со смазливой рожей. А этому парню я готов отдать должное… он знает, как себя вести. Без сомнения, большой мастер по женской части! Он умеет обращаться с бабами и использовать их к своей выгоде! Говорю тебе, убей его и дело с концом!

Ликанто приподнялся в кресле, сверкнув на лысого налившимися кровью глазами.

— Я не позволю прерывать меня, Хорса! Ты, похоже, забыл, кто здесь король?

Блейд зачарованно наблюдал за перепалкой, не забывая однако, что предметом спора является его голова. Он заметил, как по лицу Хорсы скользнула тень злобного презрения. Да, здесь даже не пахло уважением к короне!

— Повторяю, не все так просто в этом деле, продолжал Ликанто. — Не забудьте, госпожа Талин не только моя кузина, она — дочь Вота Северного, воителя великого и славного. Хотя он теперь уже немолод, лучше его не раздражать. — Король сделал паузу, с кривой усмешкой оглядев своих капитанов. Его толстые губы были влажными от пива. — Если никто из вас не способен дать мне разумного совета, я отдам пленника друсам. Они узнают правду.

— Тунор побери этих друсов! — проревел Хорса и стукнул огромным кулаком по столу. — И Вота вместе с ними! Я не боюсь ни его, ни этих ведьм! Зачем рисковать из-за пустых слов девчонки, Ликанто? Убей бродягу! Пусть он не подослан Краснобородым, и пусть он на самом деле маг — что ж, мы ошибемся, но потеря невелика. Если же я прав, то мы избавимся от шпиона. Думаю, надо послать его голову Краснобородому, и пусть наши люди понаблюдают, что тот скажет или сделает. Тогда мы узнаем правду.

Блейд поморщился. Такая система правосудия ему не очень нравилась.

С лавки поднялся Кунобар. Он вытянул руку, указывая на Блейда, и все сидевшие за столом повернули головы к чужаку, словно впервые заметив его присутствие.

— Я тоже сначала принял его за шпиона, — произнес Кунобар, не опуская руки. — Я первым увидел его, раньше любого из вас. И я сказал госпоже Талин, что он может оказаться шпионом. Она отрицала это. И если б её допустили сюда, она повторила бы свои слова…

— Не сомневаюсь, — проворчал Хорса Говорю вам, он околдовал ее! Кто знает, может быть, он вложил ложь в её уста?

— Может быть, — невозмутимо продолжал Кунобар. — Но нельзя спросить её об этом. По закону госпожа Талин не имеет права присутствовать на совете мужей… к тому же, я слышал, она заболела и сейчас спит.

— Тоже непонятное дело, — пробормотал Хорса, бросив злобный взгляд на короля. — Девица прекрасно выглядела, когда пришла в Сарум Вил… а часом позже — она уже больна и в обмороке. Как объяснить это Воту, Ликанто? Он спросит, не сомневайся!

Король побледнел, затем лицо его налилось кровью, но он сдержав гнев. Схватив рог с пивом, Ликанто жадно приник к нему. С дальнего конца стола послышался недовольный гул, и Блейд немного приободрился. Не все было гладко в Альбе, и в разногласиях между сильными мира сего крылась счастливая возможность для пришельца. Он должен ухватиться за свой шанс, когда настанет подходящий момент.

Кунобар примирительно взмахнул рукой. Его голос, спокойный, рассудительный, вновь наполнил комнату совета. Блейд слушал с нарастающим удивлением. Почему Кунобар защищает его? Что снискало ему благоволение этого осторожного, сдержанного и подозрительного человека? Пока на это был только один ответ — Талин.

— Если мы начнем пререкаться друг с другом, то потеряем время, — говорил меж тем Кунобар. — Надо решать скорее, потому что вода в часах капает быстро, и Краснобородый уже в пути. Пора выступать ему навстречу, а мы мешкаем из-за какого-то чужестранца. Решим его участь по древнему закону — испытанием в поединке! Что могут возразить против этого король Вот и его дочь? Разве сам Вот не говорил всегда, что ни одного человека нельзя поставить выше закона? И разве мы поступим не по закону?

Кунобар Серый замолчал и окинул взглядом сидевших за столом. Король внимательно слушав и кивал с одобрением. Хорса уставился в пол, сохраняя на широком лице бесстрастное выражение. Остальные капитаны перешептывались и негромко переговаривались друг с другом.

Кунобар посмотрел прямо на Блейда. Взгляд его был многозначительным, разведчик мог поклясться в этом, но что он хотел сказать, о чем предупредить?

— Вы знаете наш закон, продолжал Кунобар. — Испытуемый имеет право выбрать воина, с которым будет сражаться. — Глаза капитана остановились на лице Блейда, затем он перевел взгляд на лысого Хорсу и едва заметно кивнул. — Дадим этому человеку право доказать свою невиновность. Пусть он выберет воина, с которым будет биться до смерти! Пусть те, кто согласен решить так, поднимут кулаки!

Восемь сжатых кулаков взметнулись вверх. Ликанто, видимо, не должен был участвовать в этом голосовании. Хорса нахмурился, потом тряхнул головой и с неохотой поднял свой кулак.

— Раз все сошлись на этом, значит, должен согласиться и я. Но кое-что мне тут не нравится. Что мы знаем про чужестранца? Он может быть сервом или сбежавшим рабом — кем угодно, хотя я по-прежнему думаю, что он — человек Краснобородого. Итак, возможно, благородному воину придется скрестить оружие с низкорожденным.

Кунобар засмеялся и показал пальцем на Блейда.

— Погляди-ка на него получше, Хорса! Разве у него вид слуги или раба? Я скажу — нет! Разрешим ему говорить и увидим сами. Ведь мы знаем, что утверждают друсы: впечатление о человеке создается по его словам. Если он заговорит как раб, я беру свое предложение назад, и пусть с него сдерут кожу.

Ликанто пристально посмотрел на Блейда и кивнул головой.

— Можешь говорить, чужестранец. Но запомни слова не спасут твою жизнь. Ты должен биться с одним из моих капитанов до смерти. Выбирай.

Блейд встал. Он выпятил грудь и принял важный вид. Кунобар вовремя показал ему, как надо произносить речи. Альбийцы любили войну и уважали красивые слова. Блейд не сомневался, что ложь и бахвальство будут иметь успех, если подать их с уверенным видом и в хитроумной упаковке. Что ж, сейчас он покажет им, как нужно говорить!

Не спеша он подошел к камину и повернулся лицом к столу, высоко подняв голову и скрестив руки на могучей груди, его длинная тень протянулась через всю комнату совета. Жрица в углу достала чистый прямоугольник коры и обмакнула кисть в горшок с краской На мгновение Блейд уловил блеск умных старческих глаз в глубине капюшона.

Он бросил презрительный взгляд на капитанов и неторопливо произнес:

— Я чужестранец и мало знаком с вашими обычаями. Но я уже достаточно видел и слышал, так что могу сказать: вы — храбрые люди, но я редко встречал подобное сборище глупцов!

Рев и проклятие было ему ответом. Хорса начал приподыматься из-за стола, повторяя: «Ты посмел, бродяга? Ты посмел на совете…» Ликанто молчал, но выглядел озадаченным. Кунобар замахал рукой, пытаясь установить тишину.

— Спокойно, Хорса! Мы разрешили ему говорить — так пусть говорит, что хочет. Он не уйдет от расплаты.

— Это точно, — прорычал Хорса, усаживаясь на место.

Блейд иронически усмехнулся.

— Если бы я оказался на месте этого Геторикса, которого вы зовете Краснобородым, то ваши головы уже красовались бы на копьях. Вы сидите здесь и болтаете как старухи, а он приближается с каждым часом. Один советует прикончить меня, другой боится разгневать принцессу и её отца. И вы ничего не делаете! А самый большой глупец здесь — ты, король, — Блейд ткнул пальцем в Ликанто. — Ты властелин, который не пользуется властью! Ты оставляешь безнаказанной дерзость своих вассалов. И не только здесь, в этой комнате, но во всем городе. Я видел, как твои люди пьют, играют в кости и таскаются за шлюхами, вместо того, чтобы точить мечи. В Сарум Виле царит беспорядок, а ты сидишь, уткнув нос в рог с пивом. Твоя армия сборище хвастунов и пьянчуг, и на месте Краснобородого я опасался бы её не больше, чем толпы женщин. Правда, в отличие от женщин, этот сброд не годится даже для того, чтобы поразвлечь бойцов Геторикса.

Блейд перевел дух и решил, что пора переходить ко второй части речи. Умерив мощь своего голоса, он обратился прямо к королю:

— Ты слышал, что в своей далекой стране я слыл мудрым человеком может быть, даже колдуном. И это верно — если колдовство означает умение использовать свои мозги. Я могу показать вам военные хитрости, о которых Краснобородый никогда не слыхал. Я могу обучить вас искусству сражений. Я могу победить этого разбойника — и сделаю это! Но раньше я убью человека, которого выберу для поединка. Говорю тебе, король, что наша схватка — только потеря времени. Но ты хочешь, чтобы я дрался, и я буду драться — с человеком по имени Хорса! И я прошу Кунобара Серого быть моим помощником в поединке.

В комнате воцарилось напряженное молчание; все уставились на Блейда. Он шагнул к Хорсе и плюнул ему под ноги.

— Я сказал, что выбираю тебя! Если только твоя кровь не слишком жидкая, тогда я выберу другого.

Хорса с ревом вскочил и начал молотить по столу огромными кулаками. Его лицо, широкое, грубое, исказилось от ярости.

— Ты! Жалкий шпион! Раб и торговец женщинами! Вшивый сын шлюхи, зачавшей от козла! Ты посмел так говорить со мной? С Хорсой, лучшим бойцом в Альбе?! Порази меня Тунор, если этой ночью я не заставлю тебя сожрать собственную печень!

Блейд холодно улыбнулся. Своей первой цели он уже достиг, спровоцировав безрассудный гнев противника. Но в костер можно было подбросить еще дров.

— Если ты, Хорса сражаешься так же хорошо, как говоришь, то я уже мертвец.

Он рассмеялся и опять плюнул на пол перед Хорсой.

В комнате поднялся гвалт. Молчала только старая жрица, непрерывно работавшая своей кисточкой. Кому предназначались эти записи? Кто будет читать о странных, невероятных событиях, что происходят здесь, сейчас? Даже среди возникшего хаоса Блейд поймал себя на мысли, что он был бы не прочь познакомиться с этими неведомыми читателями.

Тем временем Ликанто попытался навести порядок, замолотив по столу пустым рогом. Капитаны опустились на скамьи — все, кроме Хорсы, который остался стоять, злобно сверкая глазами на Блейда. На губах у альбийца выступила пена, и Блейд понял, что довел его до бешенства берсерка. Да, убить Хорсу будет нелегко.

Королю пришлось почти кричать, чтобы Блейд мог услышать его слова. Ликанто говорил громко и резко, но в тоне его слышалось невольное уважение к чужестранцу.

— Ты сделал свой выбор, и мы согласны с ним. Скоро ты будешь сражаться с Хорсой Но должен сказать тебе, губы Ликанто скривились в усмешке, — что Хорса не лгал и не хвастал. Он действительно лучший боец в Альбе; он — Хорса Дробитель Черепов, сделавший вдовами больше женщин, чем сам Тунор.

— И утешивший их, — произнес чей-то голос. — Жалко, что после этого чужака не останется вдовы. Бедному Хорсе придется потом идти к лагерным девкам, как обычному простолюдину!

За столом поднялся рев хохота. Добродушные шутки и более едкие остроты посыпались на Хорсу со всех сторон. Наконец и он угрюмо усмехнулся и сел на свое место.

Ликанто стукнул рогом по столу, требуя тишины. Не обращая больше внимания на Блейда, капитаны приступили к обсуждению предстоящей схватки. Слушая их, разведчик с удивлением понял, что намечается не только поединок, но и нечто вроде празднества. Эти альбийцы были беззаботными людьми, казалось, в мыслях у них только выпивка и развлечения. Повидимому, они считали Блейда уже покойником и, чтобы отметить такое событие, Ликанто велел заготовить побольше мяса и выкатить бочки с пивом.

Наконец наступила относительная тишина. Повернувшись к королю, Хорса небрежно сказал:

— Негодяй вызвал меня — значит, я имею право выбора места. Так, Ликанто?

Король кивнул:

— Мы помним этот обычай, Хорса. Что же ты выбрал?

— Огненное кольцо, — ответил альбиец, прожигая Блейда презрительным взглядом. — Посмотрим, как затанцует этот ублюдок, когда ему припечет пятки!

Поднялся Кунобар Серый. Король кивнул ему, и шум за столом стих. Капитан посмотрел на Блейда и губы его скривились в улыбке, полной злого веселья и удовлетворения человека, который в точности достиг своей цели. Блейд уже не удивлялся его заступничеству, было ясно, что Кунобару нужна смерть Хорсы — или обоих бойцов.

— Чужестранец просил меня, — Кунобар кивнул головой в сторону Блейда, — служить ему помощником в поединке, наблюдающим, чтобы игра велась честно. Я не могу выполнить его просьбу — и вы понимаете, почему. Я был прав — он, конечно, говорит и держится как воин; хорошо, что ему дали шанс доказать это. Однако нет уверенности, что он высокорожденный человек, а я не могу служить никому другому. По закону он должен иметь помощника. Кто из вас готов оказать ему эту услугу?

Мертвое молчание; никто не глядел на Блейда. Он рассмеялся и шагнул к столу. Его звучный голос наполнил комнату словно удары тяжелого колокола.

— Пусть будет так! Я вижу, вы, благородные люди, слишком горды, чтобы помочь оборванному чужестранцу. Это не делает чести альбийскому гостеприимству, но я не в обиде. С вашего разрешения, я выберу помощника сам. Его имя Сильво. Он стерег меня в той жалкой хижине, где я просидел весь день.

За столом раздался гул голосов. Капитаны переглядывались, недоуменно пожимая плечами.

— Сильво? Кто он такой?

— Как будто я слышал его имя но ничего хорошего оно мне не напоминает.

— Сильво? Я тоже что-то слышал о нем. Он — свободный человек. Серв или раб?

Поднялся один из капитанов, рослый мужчина с рыжеватыми, поредевшими на макушке волосами. Тонкогубый искривленный рот придавал его лицу кислое выражение.

— Он из моих людей, этот Сильво. Сущее наказание — драчун и бахвал, пьяница и бабник. Вдобавок безобразен, как задница Тунора, и тащит все, что плохо лежит. Правда, он достаточно храбр и умеет драться — если б не это, я давным-давно повесил бы его. — Капитан повернулся к Блейду: — Раз ты берешь в помощь такого мошенника, то я не против. Смотри только, чтобы он не украл твою последнюю пару штанов.

Раздался взрыв хохота. Насмешливо усмехнувшись в ответ, Блейд отвесил поклон в сторону королевского кресла. Ликанто подал знак рукой, и солдаты выпроводили разведчика из комнаты совета, доставив обратно в прокопченную ветхую хижину.

Оставшись в одиночестве, Блейд нетерпеливо мерил шагами свое жалкое узилище. Он никого не видел снаружи, но не сомневался, что хижина хорошо охраняется. Наконец в дверях, покачиваясь, появился Сильво. От него пахло пивом, щеки были перемазаны помадой, но маленькие глаза хитро и возбужденно поблескивали.

— Ну, господин! Ты поставил их на уши и о тебе чешут языки по всему Сарум Вилу! Думаю, соберется здоровая толпа — поглазеть на твою смерть. Такое зрелище никто не захочет пропустить!

Блейд холодно посмотрел на него.

— На мою смерть? Ты что, мошенник, стал пророком?

Сильво несколько протрезвев, пригладил волосы на подбородке и бросил оценивающий взгляд на мощный торс Блейда.

— Нет, господин, я не пророк. Надеюсь, ты пустишь кровь Хорсе. Не люблю его. Однажды он высек меня — будто я поклонился недостаточно низко. Меня, свободного человека! А ты мне нравишься. И хотя ты едва не сломал мне ребра, я не сержусь; было за что.

Блейд рассмеялся и хлопнул Сильво по плечу:

— Значит, ты согласен мне помочь?

Сильво опустился на одно колено и торжественно заявил!

— Я буду слушаться тебя, господин! С радостью! Теперь ты мой хозяин. Я всего лишь мужлан, невежда, презренный урод, с которого давно бы содрали кожу, если б не везенье и не милость Тунора — он иногда помогает бродягам. Но в тебе, хозяин, есть что-то такое… такое, что позволяет мне чувствовать себя человеком не хуже других. Я этого не понимаю… Да и не должен понимать, наверное. Просто я стану служить тебе — хотя твой кулак скор на расправу как молния Тунора.

— Хорошо, — сказал Блейд, окидывая Сильво строгим взглядом. — Теперь поднимись с колен, свободный человек, и никогда больше этого не делай. Запомни: когда ты говоришь со мной, не надо ломать спину в поклонах — ты должен стоять прямо и смотреть мне в глаза. Да, я — хозяин, а ты — слуга, но я буду заботиться о тебе так же, как ты обо мне. Учти это. А теперь слушай внимательно. И наберись мужества, чтобы выполнить все, что я потребую.

Он наклонился к уху Сильво и заговорил — тихо, но уверенно и быстро, стараясь, чтобы слуга как следует уяснил каждый пункт плана. Через минуту глаза Сильво остекленели, заячья губа отвисла. Он снял шлем и яростно поскреб макушку грязными ногтями.

— Да-а, хозяин, — протянул он, когда Блейд кончил, — ты похоже, решил погубить нас обоих. Лишимся кожи… или, если повезет, повиснем на суку.

— Думаю, что нет, — спокойно ответил Блейд — Ты забыл — когда я убью Хорсу, то унаследую его положение и привилегии. К тому же, вся эта свора займется едой и питьем, и пить они будут до умопомрачения. Все может получиться легче, чем ты думаешь, Сильво. Только выполни точно то, что я сказал. Повтори-ка, как ты должен действовать?

— Так, как мне не раз хотелось раньше, — усмехнулся косоглазый, да только у меня не хватало храбрости, хозяин. Значит, я влезу в покои королевы Альвис и присмотрю какуюнибудь девицу, с которой можно поиграть. Потом я… нет, это мне совсем не нравится, хозяин!

Блейд нахмурился:

— Ты сделаешь так, как я сказал! Ты притворишься, что насилуешь ее! И действуй попроворней, иначе снова познакомишься с моим кулаком. Ты сделаешь вид, что насилуешь эту служанку — только убедись сначала, что она действительно простая служанка. Порви на ней одежду, напугай ее! Пусть она завопит так, чтобы весь дом сбежался туда! Можешь прикрыть лицо, если хочешь — дело твое.

— Будь уверен, хозяин, я не выставлю свою красоту напоказ! — скосил глаза Сильво. — За изнасилование полагается котел с кипящей водой, а я не баран, мечтающий попасть в суп. Но вдруг что-нибудь пойдет не так? Раз госпожа Альвис напоила зельем твою красотку, она, небось, и запрятала её как следует? Я смогу пугать служаночку очень недолго — иначе разъяренные бабы разорвут меня в клочки.

— Постараюсь все сделать быстро, — заверил его Блейд — Не думаю, что королева куда-то спрятала Талин… ведь известно, что принцесса больна и находится в покоях Альвис. Я найду её и встречусь с тобой… ну, скажем, прямо на конюшне. Смотри, лошади должны быть готовы!

Рука Сильво поднялась к груди, и он начертил в воздухе знак — как заметил Блейд, такой же, какой делала Талин.

— Тунор, спаси и защити наши задницы! За кражу лошадей отрубают руки и ноги, а то, что осталось, зашивают в кожаный мешок со змеями. Я и так достаточно безобразен, хозяин! Если мы попадемся… Подумать только! Кража лошадей! Еще одно преступление на моей совести!

— Еще одно, мошенник? — усмехнулся Блейд.

— У меня просто такая манера выражаться, хозяин, — ответил слуга, невинно скосив глаза.

Стукнула дверь, и в хижину вошел сержант, которого сопровождали два солдата.

Сержант, с презрением оттолкнув Сильво, обратился к Блейду:

— Огненное кольцо уже пылает, чужестранец. Ты пойдешь с нами в оружейную.

Блейд показал на Сильво:

— Он пойдет тоже. Он служит мне.

— Как хочешь, — пожал плечами сержант. — Но поспеши. Хорса очень нетерпелив.

Следуя за солдатами сквозь сырой туман и ночной мрак, Блейд прошептал на ухо Сильво:

— Этот Хорса… он действительно сильный боец? Каким оружием он сражается?

— Огромным топором, хозяин, огромным бронзовым топором. У него будет и щит, но он всегда атакует и поэтому пользуется им не очень ловко. Но с топором он сущий дьявол! Хорса зовет его Айскалпом — Сокрушителем Черепов. Очень точно… Рукоятка у него длинная и двухстороннее лезвие. Я бы его не поднял… Думаю, что с топором в руках ты с ним не совладаешь, господин.

В своей прежней жизни Ричард Блейд часто имел дело с боевой секирой; изучение холодного оружия и древнее боевое искусство были его хобби. Еще с юности он состоял членом «Медиевистик Клаб» и, в то время, как другие мужчины поддерживали спортивную форму с помощью бокса, тенниса или гандбола, он потратил много часов, упражняясь с копьем и большим двуручным мечом, топором и секирой, боевым луком и арбалетом.

Но он действительно будет полным идиотом, если попытается превзойти Хорсу в искусстве, которому тот посвятил всю жизнь. И поэтому Блейд выбрал в оружейной двуручный меч — почти в рост Сильво, из железа и бронзы, невероятно тяжелый. Блейд, однако, с легкостью сделал им несколько выпадов. Он взял также кожаный панцирь с бронзовыми бляхами и сверкающим нагрудником, который мог предохранить от скользящих ударов.

На улицах вопила и бесновалась толпа, жаждущая его крови. Блейд усмехнулся. Он понимал, что настроение этого сброда может быстро измениться. Стоит ему первому пустить Хорсе кровь, как они запоют иначе. Ведь им нужна только кровь — кровь, пьянящая сильнее пива… а чья она будет — не так важно.

Раздраженный сержант сыпал проклятиями, но Блейд решил заново наточить свой меч. Пусть Хорса ждет… пусть злится и недоумевает. Сейчас любая задержка была ему на пользу. Он не торопясь собственноручно заточил лезвие и, довольный, наконец покинул оружейную.

Похоже, весь Сарум Вил столпился на центральной площади, забитой настолько тесно, что на ней не осталось места для лихих колесничих. Окружив Блейда и Сильво, солдаты пробили дорогу сквозь колыхавшуюся, ревущую и вопящую толпу. Вслед Блейду летели проклятия, оскорбления и редкие подбадривающие крики; какая-то подвыпившая девка пыталась сунуть ему рог с пивом. Блейд молчал; Сильво, тоже осыпаемый бранью, огрызался, как мог.

Наконец они достигли огненного кольца. Выложенное из пылающих поленьев, политых рыбьим жиром, кольцо сверкало зловещим малиновым светом, выбрасывая высоко вверх языки пламени — словно огромный, широко раскрытый глаз, уставившийся из глубин ада в сырое мглистое небо. Вокруг суетились рабы; они непрерывно бросали в огонь поленья, подливали вонючий жир, и каждый раз ревущее гудящее пламя вздымалось до груди Блейда.

Трои Ликанто был вынесен из дворца, и он сам уже восседал на нем с пивным рогом в руке. Король болтал с капитанами; когда Блейд подошел ближе, достойный монарх и военачальники уставились на него. Позади трона, в тени, Блейд заметил женщину в плаще с низко надвинутым капюшоном. Она стояла неподвижно, словно ночной призрак. Альвис?

Толпа громко взревела. Блейде невольным восхищением кивнул, когда Хорса перепрыгнул через пламя и направился к центру кольца. Причудливые одежды, блеск оружия, гигантский костер — вся сцена поражала варварским колоритом, который он не мог не оценить.

Заметив, что голова противника не покрыта, Хорса скинул шлем; на его лысом черепе заиграли оранжевые блики пламени. Он был в тяжелых башмаках, ремни которых обтягивали до колен обнаженные крепкие ноги; на плечах висел богатый малиновый плащ, застегнутый у горла золотой пряжкой. В левой руке Хорса держал небольшой круглый щит, правой, изуродованной старыми шрамами, потрясал огромным бронзовым топором.

Зловеще улыбнувшись в ответ на крики толпы, альб поднял оружие над головой и взмахнул, со свистом рассекая воздух. Блейд, внимательно следивший за противником, отметил превосходный баланс и длинную рукоять топора, позволяющую нанести удар на большом расстоянии. Оба лезвия, малое и большое, ярко сверкали, наточенные, острые, как бритвы. Разведчик подумал, что придется соблюдать осторожность и бить наверняка. Несколько выпадов, обмен ударами, пара-другая обманных финтов; затем — выбрать время и…

Хорса сбросил плащ и швырнул его через костер. Теперь он был обнажен до пояса — мощный воин с бочкообразной грудью, покрытой густыми темными волосами. Альбиец уступал ростом своему противнику и не обладал такой рельефной мускулатурой, но Блейд не сомневался, что Хорса не менее крепок, чем он сам.

Уперев в землю рукоять, он облокотился на топор и злобно крикнул Блейду:

— Ты сказал, чужак, что у меня кровь жидкая, как вода! А как насчет твоей? Может быть, у тебя появилось какое-то срочное дело в кустах? Или ты должен побеседовать со своим хозяином, Краснобородым? Не выйдет! Мне нужна твоя голова… я отрежу её и насажу на копье!

Толпа разразилась хохотом и одобрительным ревом. Блейд не обратил внимания на слова Хорсы; он глядел на короля. Ликанто нетерпеливо взмахнул рукой.

Блейд повернулся к Сильво.

— Ты запомнил, что надо делать? Тут важно точно рассчитать время. Разделавшись с Хорсой, я скажу, что должен поесть и отдохнуть. Они оставят меня одного, Я буду наготове — как только услышу крики, проникну в дом и унесу Талин. Помнишь, что делать дальше?

— Бежать, хозяин! — скорчил гримасу Сильво.

Блейд похлопал его по плечу.

— Правильно. Помоги мне в этом деле, приятель, и ты не пожалеешь.

Слуга печально скосил глаза, выдавив:

— Я уже жалею, хозяин… да слишком поздно. Смотри, Хорса опять оскорбляет тебя!

Блейд перепрыгнул через пламя и двинулся к противнику. Подняв меч, он отдал салют королю, не выпуская, однако, Хорсу из вида. Это оказалось не лишним; внезапно альб с рычанием прыгнул к нему, вздымая топор. Пламя отразилось в бронзовом лезвии, когда оно стремительно обрушилось на голову Блейда.

Сильво, стиснув кулаки и подняв лицо к небу, прошептал:

— Тунор, подари победу моему господину! Обещаю, что не буду красть целый год… Клянусь! Жизнью своей, зачатой в бедственный день, клянусь тебе!