Смит Эдвард Элмер 'Док'В глубинах пространства

Эдвард Элмер "Док" СМИТ

В ГЛУБИНАХ ПРОСТРАНСТВА

1

В течение сорока восьми часов неуправляемый корабль нес ДюКесна в пустоту космоса с ужасающей и постоянно нараставшей скоростью. Затем, когда запас активированной меди подошел к концу, ускорение начало спадать. Пол и потолок постепенно вернулись на свои обычные места; низ стал низом, верх - верхом. Когда была исчерпана последняя частица меди, скорость корабля стала постоянной. Находящимся внутри он теперь казался неподвижным, хотя на самом деле судно мчалось вперед со скоростью, в тысячи раз превосходящей скорость света. И никто не мог сказать, куда направлен этот стремительный полет.

Первым пришел к себя ДюКесн. Его попытка подняться на ноги кончилась тем, что он поплыл к потолку, где и замер, удерживая тело на месте легкими движениями рук. Остальные, не пытаясь встать, взирали на него с нескрываемым изумлением. ДюКесн дотянулся до поручня и, придерживаясь за него, опустился на пол. С великой осторожностью он стащил куртку, не забыв вынуть из просторных карманов два автоматических пистолета. Потом, тщательно ощупав ребра, он пришел к выводу, что кости, похоже, целы, хотя плечо болело ужасно. И только тогда он осмотрелся вокруг, чтобы определить, в каком состоянии находятся его спутники по путешествию.

Они сидели на полу, придерживаясь кто за что мог. Девушки не двигались; Перкинс снимал с себя кожаный пиджак. - Доброе утро, доктор ДюКесн. Вероятно, что-то случилось, когда я оттолкнула вашего приятеля?

- Доброе утро, мисс Вэйнман, - с некоторым облегчением улыбнулся ДюКесн. Вы совершенно правы, произошло сразу несколько вещей. Он врезался в пульт управления и замкнул все силовые цепи - поэтому мы летим бог знает куда и, судя по всему, со скоростью, значительно большей, чем я мог рассчитывать. Я попытался добраться до рычагов, но не смог... не смог справиться с тяжестью... Ну, а потом все мы потеряли сознание и очнулись только сейчас.

- Вы можете предположить, где мы находимся?

- Нет... впрочем, могу прикинуть, - он посмотрел на отсек, где находился медный цилиндр, затем взял блокнот, ручку, миниатюрный калькулятор и на мгновение задумался.

Повернувшись к одному из иллюминаторов. ДюКесн пристально вгляделся в открывающуюся перед его взором картину; затем он перешел к другому овальному окну, к третьему и к четвертому. Наконец, доктор склонился над чудовищно перекошенным пультом, внимательно изучил показания приборов и ввел данные в компьютер.

- Я не могу ничего понять, - невозмутимо обратился он к Дороти. Двигатель работал в течение сорока восьми часов и, следовательно, мы должны находиться не дальше, чем в двух световых днях от нашего светила. Однако все указывает на то, что это совсем не так. Клянусь, я мог бы узнать по крайней мере некоторые из неподвижных звезд и созвездий в любой точке, удаленной от Солнца на расстояние светового года, но сейчас же я не вижу ни одной знакомой звезды. Поэтому не исключено, что корабль все это время двигался с ускорением, а это значит, что мы находимся где-то на расстоянии восьмидесяти парсеков от дома.

С лица Дороти сбежала краска; Маргарет Спенсер лишилась чувств. Перкинс вытаращил глаза, его щека задергалась в нервном тике.

- Значит... значит, мы никогда не сможем вернуться назад? - запинаясь, спросила Дороти.

- Я этого не говорил...

- Это все из-за тебя, подлая сука! - вдруг заорал Перкинс и в ярости бросился на Дороги, пытаясь схватить ее за горло. Однако его бешеный рывок не достиг цели - он лишь нелепо распластался в воздухе, размахивая руками. ДюКесн, держась правой рукой за поручень, левой отпихнул Перкинса через весь отсек одним легким толчком.

- Помолчал бы ты лучше, болван! - процедил он. - Одно неверное движение и я вообще выкину тебя наружу! В том, что мы находимся в таком положении, вина не ее, а твоя. Надо было тебе хоть чуть-чуть пошевелить мозгами и не распускать руки... Однако, что сожалеть о прошлом! Сейчас меня интересует одна-единственная вещь - как вернуться назад...

- Но это невозможно! - захныкал Перкинс, мгновенно потеряв весь свой апломб. - Энергия на исходе, управление повреждено... и ты сам сказал, что мы потерялись!

- Ничего подобного я не говорил, - ледяным тоном отрезал ДюКесн. - Я сказал, что не знаю, где мы находимся, - а это две большие разницы.

- Не слишком большое отличие, верно? - с каплей яда в голосе заметила Дороти.

- Весьма значительное, мисс Вэйнман. Во-первых, я могу восстановить пульт управления; во-вторых, у меня есть еще два энергетических бруска. Один из них, ориентированный в обратном направлении, остановит наше движение. Половину второго я сожгу после того, как смогу распознать неподвижные звезды и произвести триангуляцию - то есть определить наше местоположение. Тогда я буду знать, где находится Солнечная Система, и мы направимся именно туда. Ну а сейчас, я полагаю, нам не помешает слегка перекусить.

- Великолепная мысль! - И, главное, очень своевременная! - воскликнула Дороти. - Я смертельно проголодалась. Где ваш холодильник с припасами, сэр? Впрочем, - она провела ладонью по своим спутанным локонам, - сначала я должна привести себя в порядок... да и ей это не помешает, - Дороти кивнула на вторую девушку, распростертую на полу. - Как пройти в нашу каюту... если, собственно говоря, нам положена каюта?

- О, конечно, конечно... Сюда, пожалуйста... там, дальше, камбуз. Места немного, но, думаю, вы сможете устроиться. Должен сказать, мисс Вэйнман, ДюКесн приподнял брови, - что я просто восхищен вашим самообладанием. Я не ожидал, что этот болван втянет нас в подобную ситуацию, хоты мы с ним вполне заслуживаем всего, что получили... Ну, ладно... Кроме вас, тут еще мисс Спенсер... вы не могли бы ей помочь?

- Попытаюсь. Я тоже совершенно ошеломлена, но если все мы начнем хлопаться в обморок, это ничему не поможет. Надеюсь, нам все-таки удастся вернуться, не так ли?

- Несомненно, - ДюКесн поднял глаза к потолку и многозначительно добавил: - Во всяком случае, двоим из нас.

Дороти обняла за плечи вторую девушку, которая еще не совсем пришла в себя и, видимо, не сознавала, что происходит вокруг, и помогла ей подняться на ноги. Сейчас она могла думать о человеке, оставшемся в командном отсеке, человеке, который похитил ее, - только с оттенком восхищения. Его спокойствие, хладнокровие, умение владеть собой и ситуацией... А эти ужасные синяки, изуродовавшие левую половину его лица, - ведь точно такие же должны быть и на теле, но он ничем не выдал, что испытывает боль... Она заметила, что только его пример дает ей возможность держать себя в руках.

У порога ее взгляд упал на кожаную куртку Перкинса, и вдруг Дороти сообразила, что он не вытащил из карманов оружие. Украдкой повернув голову и убедившись, что он не следит за ней, девушка молниеносно обыскала куртку и, действительно, нашла два пистолета. С облегчением отметив, что это стандартное оружие сорок пятого калибра, она сунула их за пояс.

Добравшись до каюты, Дороти внимательно взглянула на свою спутницу и тут же направилась к аптечке на камбуз.

- Ну-ка, проглоти вот это, - приказала она. Девушка подчинилась. Ее тело все еще сотрясала неудержимая дрожь, но, видимо, она стала возвращаться к жизни.

- Вот так-то лучше. Ну, а теперь выкинь все неприятности из головы, резко велела Дороти. - Мы, слава богу, еще не умерли, и делать этого не собираемся.

- Я в этом не уверена, - ответила та безжизненным голосом. - Этот Перкинс - зверь... настоящее чудовище!

- Да. Но я знаю еще кое-что - о чем не догадывается ни Перкинс, ни даже ДюКесн. У них на хвосте двое самых умных и ловких парней во всей Вселенной - и когда они догонят нас... на месте Перкинса и ДюКесна я бы оказаться в тот момент не хотела.

- О чем ты говоришь? - Уверенная речь Дороти, так же как и сильнодействующая таблетка, начали оказывать свой эффект - девушка быстро приходила в себя, обретая жизненные силы. - Нет, правда?

- Да, представь себе. Но нам еще так много надо сделать - и в первую очередь как-нибудь вымыться. А при невесомости... Скажи, тебя не тошнит от нее?

- О, ужасно; но теперь во мне почти ничего не осталось, понимаешь? А как ты?

- Ничего. Мне она совсем не нравится, но скоро я свыкнусь с ней. Ты, очевидно, ничего не знаешь о невесомости?

- Нет... Все, что я могу ощущать - что я падаю, падаю без конца... и это почти невыносимо!

- Да уж, приятного мало... Но я изучала это явление - в теории, разумеется, - и мои друзья объяснили, что просто не надо обращать внимания на это противное чувство падения. Пока у меня не очень-то получается, но я все же пытаюсь, - Дороти повернулась к раковине. - Итак, сначала ванна, а потом...

- Ванна? Здесь? Но как?!

- Я хотела сказать: губка. Я покажу тебе, как ею пользоваться. Затем... они прихватили массу одежды для меня, а мы почти одного роста... ты будешь прекрасно выглядеть в зеленом.

После того, как они привели себя в порядок, Дороти заметила:

- Теперь совсем другое дело! Мы стали похожи на людей.

Девушки посмотрели друг на друга, и каждая осталась довольной тем, что увидела.

Незнакомке, на взгляд Дороти, было на вид года двадцать два. Пряди волнистых черных волос обрамляли личико с тонкими чертами. Ее глаза были глубокого карего цвета, а кожа цвета слоновой кости - нежной и бархатистой. Она очень хороша собой, подумала девушка, это заметно даже сейчас, когда малышка выглядит осунувшейся и изможденной.

- Я думаю, прежде чем мы примемся за что-нибудь, нам лучше представиться друг другу, - сказала кареглазка. - Я - Маргарет Спенсер, бывший личный секретарь Его Всемогущества Стального Брукингса. Его банда обманом вытянула из моего отца открытие, стоящее миллионы, а потом... потом они убили его, - в глазах девушки сверкнули слезы. - Я устроилась к Брукингсу, чтобы расквитаться с ним, но у меня ничего не вышло... они раскусили меня! Два месяца... нет, лучше не вспоминать о том, что они со мной творили... и вот теперь я здесь, она судорожно вздохнула, покаянно опустив черноволосую головку. - Мой язык никогда не доводил меня до добра и, мне кажется, так будет и сейчас. Перкинс убьет меня. Хотя если то, о чем ты говорила - правда, я добавлю: "если сможет". После твоих слов впервые за долгое время у меня блеснула надежда...

- Но что же доктор ДюКесн? Я уверена, что он не позволит...

- Я никогда раньше не встречала ДюКесна, но если верить тому, что я слышала о нем в офисе Брукингса, он куда опасней этого бандита - в своем роде, конечно. Абсолютно хладнокровен и совершенно безжалостен - истинный дьявол!

- О, мне кажется, ты к нему несправедлива. Ты разве не видела, как он ударил Перкинса, когда тот погнался за мной?

- Нет... у, меня все плыло перед глазами. И все равно, это ни о чем не говорит. Наверное, ты нужна ему живой - раз уж он пошел на то, чтобы похитить тебя. В противном случае он позволил бы Перкинсу делать с тобой все что угодно и не пошевелил бы и пальцем.

- Мне трудно поверить в это... - Тем не менее, холод сжал сердце Дороти, когда она подумала о всех нечеловеческих преступлениях, которые молва приписывала этому человеку. - Вспомни, он ведь обращался с нами обеими с такой предупредительностью... давай все же надеяться на лучшее. В любом случае, я уверена, что мы вернемся живыми и невредимыми.

- Ты все время говоришь об этом... Что заставляет тебя верить?

- Видишь ли, меня зовут Дороти Вэйнман, и я помолвлена с Диком Ситоном, человеком, который построил этот космический корабль. И я уверена, как ни в чем другом, что сейчас он уже гонится за нами.

- Но ведь они как раз этого и добиваются! - воскликнула Маргарет. - В одном сверхсекретном докладе говорилось об этом - я вспомнила, когда услышала твое имя и имя Ситона. Они подсунут на их корабль какое-то взрывчатое устройство... или что-то в этом роде... И ракета разлетится на куски, стоит только включить двигатель!

- Пустые хлопоты! - презрительно скривила губки Дороти. - Не на тех напали... Дик и его партнер - ты слышала, конечно, о Мартине Крейне?

- С именем Ситона упоминалось еще какое-то - вот все, что я знаю.

- Так вот, этот Крейн тоже выдающийся изобретатель... он почти такой же умный, как мой Дик. Они вместе раскрыли этот заговор и построили еще один корабль, о котором Стальной даже не подозревает, - еще больше и быстрее, чем этот.

- Ну что ж, ты вселяешь в меня надежду, - улыбнулась Маргарет; ее измученное личико будто бы просветлело. - Как ни труден наш путь, будем надеяться, что он приведет к освобождению. Ах, если бы у меня было оружие!..

- Вот, держи, - Маргарет уставилась на пистолет, который протягивала ей Дороти, а та добавила: - У меня есть еще один. Я вытащила их из куртки Перкинса.

- Слава богу! - просияла Маргарет. - Это же небесный бальзам на мою душу после всего, что со мной произошло! Ну что ж, когда Перкинс в следующий раз вознамерится вырезать мне сердце, его ждет маленький сюрприз... А нам сейчас лучше отправиться делать сэндвичи, как ты считаешь? И, пожалуйста, называй меня просто Мегги.

- Хорошо, Мегги, милочка. Я думаю, мы станем с тобой большими друзьями. А я для тебя - Долли.

На камбузе девушки принялись за изготовление сэндвичей, но работа продвигалась весьма медленно. Особенно не клеилось дело у Маргарет - ломтики хлеба из-под ее ножа прыгали в одну сторону, кусочки масла в другую, колбаса и ветчина - в третью. Отчаявшись, она попыталась удержать разлетающуюся пищу между двумя подносами, но это привело только к тому, что она отпустила поручень и сама беспомощно зависла в воздухе.

- Ох, Долли, ну что же нам делать? - воскликнула она со слезами в голосе. - Все разлетается, и мне не справиться с этим!

- Если бы я знала, дорогая! Сюда надо какую-нибудь клетку - мы могли бы ловить ею все, что ускользает от нас. Может, нам лучше подать на стол все как есть, и пусть каждый сам отрежет то, что хочет? Но как же питье? Я просто умираю от жажды, но боюсь открыть ее, - она показала на бутылку имбирного эля, которую держала в левой руке; в правой у нее был ключ, а ногой она придерживалась за вертикальную штангу. - Понимаешь, ее содержимое может рассеяться на миллиард капелек, а Дик говорил мне как-то, что если они попадут в дыхательные пути, то захлебнешься насмерть...

- Ситон был, как всегда, прав, - раздался голос у них за спиной. Дороти мгновенно обернулась - ДюКесн с изумлением взирал на плавающие по камбузу предметы. - Газированные напитки в невесомости могут действительно привести к опасным последствиям. Подождите, я сейчас принесу сеть.

Тонкой сеткой, похожей на вуаль, он ловко очистил воздух от частиц пищи и сказал: - Если на вас нет специальной маски, в невесомости газированный напиток может убить вас. Простую же жидкость можно тянуть через соломинку - к этому довольно легко приспособиться. Глотательные движения надо осуществлять только напряжением мышц... - он прервал свою лекцию и заметил: - Однако я пришел сюда, чтобы предупредить вас о том, что я собираюсь включить двигатель. Ускорение - одно "же", так что на время тут установится нормальная гравитация. Приготовьтесь!

- Боже, какое восхитительное ощущение! - воскликнула Маргарет, когда через некоторое время сила тяжести опустила все предметы на свои места. - Вот уж никогда не думала, что мне будет так хорошо лишь от того, что я способна стоять на ногах!

Приготовление пищи стало теперь совсем несложным делом, и вся четверка вскоре собралась на камбузе. Дороти обратила внимание, что ДюКесн практически не мог владеть левой рукой, а лицо его то и дело искажала болезненная гримаса - видимо, ужасные ушибы причиняли ему нестерпимую боль. После того, как трапеза подошла к концу, она направилась к аптечке и вынула контейнеры с лекарствами, тампоны и марлю.

- Подойдите сюда, доктор. Вам необходима медицинская помощь.

- Но я в полном... - начал было ДюКесн, однако повелительный жест Дороти прервал его на полуслове. Он послушно поднялся с места и направился к девушке.

- Вы покалечили руку. Где ощущается боль?

- Хуже всего в плече. Я врезался им в пульт управления.

- Снимайте рубашку и ложитесь.

Он подчинился, и у Дороти перехватило дыхание, когда ее взору предстали ужасные ссадины и синяки.

- Мегги, пожалуйста, принеси полотенца и горячей воды, - попросила она. Несколько минут девушка сосреточенно занималась плечом ДюКесна, смывая запекшуюся кровь, обрабатывая ссадины и порезы антисептиками и перевязывая их. - Теперь, что касается этих страшных синяков... я никогда не сталкивалась ни чем подобным. Я не медсестра и затрудняюсь в выборе средства. Что бы вы применили? Трипидиаген или...

- Амилофен. Втирайте мазь до тех пор, пока синяки не начнут бледнеть.

Когда девушка принялась за работу, он даже не поморщился; выражение его лица не изменилось, но оно побелело и на нем выступили крупные капли пота. Дороти остановилась.

- Продолжайте, сестра, - холодна сказал ДюКесн. - Этот состав причиняет ощутимую боль, но он делает свое дело, и притом быстро.

Когда она закончила, ДюКесн снова надел рубашку и сказал:

- Большое спасибо, мисс Вэйнман, я очень благодарен вам. Я как будто снова ожил... Но почему вы решили помочь мне? Мне казалось, что с гораздо большим удовольствием вы бы огрели бы меня по голове этим тазом, - он кивнул на контейнер с бинтами и ватой.

- Ну, это было бы неразумно, - улыбнулась Дороги. - Все-таки вы - наш главный инженер, единственная надежда на возвращение... Вас нужно беречь и охранять!

- Что ж, логично... Но я думал...

Дороти не ответила ему и повернулась к Перкинсу.

- А вы, мистер Перкинс? Вам требуется помощь?

- Нет, - рявкнул тот. - Держись от меня подальше, сука, или я вырежу твое сердце!

- А не заткнуться ли тебе, парень? - холодно спросил ДюКесн.

- Но я же только...

- Я предупреждал тебя, чтобы ты ее не трогал - теперь я несколько расширю это определение. Если ты не можешь изъясняться, как джентльмен в присутствии дамы - не раскрывай пасть. И не смей касаться мисс Вэйнман - ни словами, ни мыслями, ни действиями. Иначе я сам вырежу тебе сердце, понял? Она нужна мне, и я не хочу, чтобы какой-то болван нарушил мои планы. Учти, это последнее предупреждение.

- Ну, а как насчет этой стервы Спенсер?

- А вот она - твоя забота, не моя.

В глазах Перкинса появился зловещий блеск. Он вытащил из кармана огромный нож и начал демонстративно править его на кожаном сиденье кресла, время от времени злорадно поглядывая на свою будущую жертву.

Дороти было запротестовала, но тут же примолкла, увидев, как Маргарет спокойно вынимает пистолет, взводит курок и направляет ствол прямо в лоб Перкинсу.

- О, не беспокойся, Долли, - с усмешкой заметила она, - этот мерзавец точит свой дурацкий нож уже целый месяц, и я, знаешь ли, успела к этому привыкнуть. - Девушка презрительно скосила на бандита карий глаз. - Но всему бывает предел, Перкинс. Ты ведь однажды можешь не стерпеть и метнуть в меня свой ножик - так что уж лучше кинь его сейчас. На пол. И подтолкни ногой ко мне. Если ты не сделаешь этого прежде, чем я досчитаю до трех...

Тяжелый пистолет, который она держала обеими руками, был по-прежнему направлен прямо в лоб Перкинса, палец девушки не дрожал на спусковом крючке.

- Раз... Два... - Перкинс повиновался, и Маргарет подобрала его нож.

- Да что же это, док! - воскликнул Перкинс, обращаясь к ДюКесну, который невозмутимо наблюдал за этой сценой с мрачной улыбкой на лице. - Почему ты не пристрелишь эту сучку? Не можешь же ты сидеть и любоваться, как меня убивают!

- Очень даже могу. Мне совершенно безразлично, кто из вас кого прикончит. А ты, кстати, виноват в этом сам. Если б у тебя была хоть капля мозгов, ты бы не оставил оружие валяться без присмотра. Болван! Ты даже не заметил, как мисс Вэйнман взяла твои пистолеты, а я - я наблюдал за этой сценой.

- Ты видел?! - вскричал Перкинс. - И не предупредил меня?

- А зачем, собственно? Если ты не заботишься о себе сам, я этого тем более делать не собираюсь. Особенно после того, как ты испортил всю нашу затею, идиот! Я мог бы восстановить то вещество, которое она украла у этого осла Брукингса, в течение часа!

- Да ну? - усмехнулся Перкинс. - А почему же, если ты такой умник, тебе пришлось связаться со мной? Сам не смог справиться с этим Ситоном и его дружком, Крейном?

- Потому, что мои методы работают в одной области, а твои - в другой. Но я предупреждал Брукингса, что ты завалишь дело... он еще не верил. И вот пожалуйста...

- Ну ладно, ладно... но что ты собираешься делать дальше? Так и будешь целый день читать нам нотации?

- Я вообще ничего не собираюсь делать. Разбирайтесь сами.

Последовало тяжелое молчание, которое прервала Дороти.

- Вы действительно видели, доктор, как я брала пистолеты?

- Видел. Один из них оттягивает у вас правый карман бриджей.

- Но почему вы тогда не попытались отнять его у меня? И сейчас не пытаетесь...

- "Пытаться" - неправильное определение, мисс. Если б я не хотел, чтобы у вас имелось оружие, его бы у вас и не было. - Холодные черные зрачки смотрели в фиалковые глаза девушки с такой спокойной уверенностью, что у Дороти сжалось сердце.

- Есть ли у Перкинса еще ножи, пистолеты или что-нибудь в этом роде? спросила она через некоторое время.

- Понятия не имею, - равнодушно пожал плечами ДюКесн. Но когда обе девушки поднялись, чтобы обыскать каюту Перкинса, он приказал: - Сядьте, мисс Вэйнман! Пусть они разбираются сами. Я предупредил Перкинса насчет вас; теперь я предупреждаю вас. Если он станет угрожать вам - можете его пристрелить; в остальных же случаях не трогайте его. Не трогайте ни в каком смысле.

Дороти с вызовом повернула голову, но встретив его ледяной пристальный взгляд, нерешительно остановилась и села на место. Маргарет вышла в коридор.

- Вот так-то лучше, - сказал ДюКесн. - К тому же мне кажется, что ей не нужна ваша помощь.

Маргарет вернулась с обыска, помахала пистолетом перед носом Перкинса и засунула его обратно в карман.

- Его арсенал исчерпан, - с торжеством заявила она. - Ну, что, будешь вести себя прилично, или мне привязать тебя к поручням?

- Придется, - огрызнулся Перкинс, - раз уж док отказался от меня... Но я еще тебя достану... когда мы вернемся. Ты...

- Стоп! - воскликнула Маргарет. - Слушай внимательно: попробуешь произнести в мой адрес хоть одно грязное слово, и я начну палить - и будь уверен, не промахнусь. Ну?

Зловещую тишину, последовавшую за этими словами, прервал голос ДюКесна.

- Так. Разборки закончены, мы сыты, экипаж отдохнул и повеселился. Теперь я включаю двигатель. Все по местам!

2

Еще шестьдесят часов ДюКесн направлял корабль сквозь ледяной мрак космического пространства, сбрасывая ускорение только на те краткие минуты, когда они ели и пытались размять свои одеревеневшие измученные мышцы. В ночное время энергия тоже не отключалась - каждый мог спать или маяться - как угодно. Дороти и Маргарет практически не разлучались;

между ними установилась настоящая близость. Перкинс большей частью угрюмо молчал. А ДюКесн напряженно работал во все часы бодрствования, за исключением того времени, когда за трапезами он поддерживал непринужденную светскую беседу. Ни тени враждебности не проскальзывало ни в его поведении, ни в словах; однако указания его выполнялись немедленно и беспрекословно.

Когда был исчерпан первый энергетический брусок, ДюКесн заправил в двигатель последний медный цилиндр и заметил:

- Теперь мы должны почти остановиться - относительно Земли, конечно. Начнем возвращение. Он передвинул рычаг, и снова на корабле установился уже привычный изматывающий распорядок. Пошло несколько суток, и проснувшись однажды утром, ДюКесн обнаружил, что брусок в двигателе висит не перпендикулярно к полу, как обычно, а слегка отклонился. Он определил угол отклонения по большим кругам на приборе, затем просканировал ближайшие секторы пространства. Доктор уменьшил силу тока, после чего крен стал гораздо более ощутимым, как будто угол увеличился на много градусов. ДюКесн быстро определил величину нового угла и восстановил ходовую мощность, затем сел за компьютер и принялся за расчеты.

- В чем дело, док? - спросила Дороти.

- Мы слегка отклоняемся от рассчитанного курса.

- Это плохо?

- В общем-то, ничего страшного. Каждый раз, когда мы пролетаем вблизи какой-нибудь звезды, ее гравитация несколько сбивает нас с курса. Но последствия этого влияния обычно невелики и непродолжительны, и чаще всего имеют тенденцию компенсировать друг друга. Теперь же этот эффект представляется мне значительно большим и продолжается дольше обычного. Боюсь, если он не прекратится в ближайшее время, мы можем промахнуться мимо Солнечной Системы... Но самое неприятное в том, что я не могу найти ему объяснение.

Он озабоченно взглянул на шкалу, контролирующую положение бруска, надеясь, что тот возвращается к вертикали; однако угол отклонения непреклонно продолжал нарастать. ДюКесн вновь отключил ток и вперился взглядом в иллюминатор в поисках столь досаждающего ему небесного тела.

- Вы все еще ничего не видите? - встревоженно спросила Дороти.

- Нет... но если попробовать воспользоваться прибором ночного видения... инфракрасным локатором...

Он принес странное устройство - пару соединенных между собой гротескно выглядящих биноклей, приладил их к глазам и минут пять напряженно всматривался в верхний иллюминатор.

- Боже милосердный! - воскликнул он наконец. - Это мертвая звезда, и мы падаем прямо на нее!

Бросившись к пульту, он молниеносно развернул брусок и измерил видимый диаметр странного объекта. Потом он добавил энергии, выждал ровно пятьдесят минут, снова замедлил ход и произвел еще несколько измерений.

- Это невероятно! Она намного больше какого-либо известного астрономического тела... И ведь я не пытаюсь вырваться из тисков, а только выйти на гелиоцентрическую орбиту! Похоже, нам придется использовать полную мощность. Займите свои места!

ДюКесн подал на двигатель полную мощность - до тех пор, пока брусок не израсходовался почти полностью, затем произвел новую серию наблюдений.

- Недостаточно, - спокойно констатировал он. Перкинс взвыл и, как в эпилептическом припадке, грохнулся на пол; Маргарет обеими руками схватилась за сердце. Дороти, глаза которой выглядели темными провалами на смертельно-бледном лице, пристально посмотрела на ДюКесна и спросила:

- Это конец, да?

- Пока еще нет, - голос доктора был спокойным и ровным. - Наше падение займет около двух суток, и у нас еще есть остаток меди на последнюю попытку. Я собираюсь поточнее рассчитать угол, чтобы наш последний выстрел получился как можно более эффективным.

- Внешняя защитная оболочка не сможет нас спасти?

- Нет, она исчезнет задолго до того, как мы ударимся о поверхность звезды. Я бы вообще попытался содрать ее и скормить двигателю, да только не могу придумать, как ее снять.

Он зажег сигарету и, расслабившись, сел за компьютер. Вычисления, во время которых он выкурил несколько сигарет, заняли около часа. Затем ДюКесн изменил - совсем незначительно - угол наклона бруска.

- А теперь нам надо поискать медь, - сказал он спокойно. - В самом корабле ничего нет - вся электропроводка из серебра, включая цоколи сигнальных лампочек. Но проверьте детали обстановки и ваши личные вещи - нам пригодится все, что содержит медь или латунь, даже металлические монеты - центы, пятаки и прочая мелочь.

Поиски были произведены, но их результат оказался не очень-то обнадеживающим. ДюКесн добавил к найденному свои часы, тяжелый перстень с печаткой, ключи, булавку для галстука, а также обоймы из своих пистолетов. После этого он проверил, не припрятал ли чего-нибудь Перкинс. Девушки отдали не только деньги и обоймы, но и украшения, включая обручальное кольцо Дороти.

- Я, конечно, хотела бы его сохранить, но... - вздохнула она, добавляя кольцо к остальной коллекции.

- Нам пригодится все, где есть хоть следы меди; я рад, что Ситон слишком большой ученый, чтобы покупать вам платиновые украшения. Однако, если мы выберемся отсюда, сомневаюсь, чтобы вы заметили какие-либо изменения в вашем кольце: меди в нем очень мало, однако нам ценен каждый миллиграмм.

Он свалил весь металл в энергетический блок и передвинул рычаг. Хватило его очень ненадолго, и после очередного наблюдения, во время которого остальные ждали, затаив дыхание, ДюКесн коротко объявил:

- Этого недостаточно.

Перкинс, чей разум был уже поврежден выпавшими на их долю испытаниями, окончательно потерял рассудок. Дико вскрикнув, он бросился на неподвижного доктора, однако тот, увернувшись, нанес ему страшный удар рукояткой пистолета в висок. Перкинс отлетел к противоположной стене с разбитым черепом и замер на полу. Маргарет выглядела так, как будто она сейчас потеряет сознание. Дороти и ДюКесн взглянули друг на друга. К удивлению девушки, ученый был невозмутим, словно находился сейчас в своем кабинете на Земле. Она приложила отчаянные усилия, чтобы голос звучал ровно:

- Что же дальше, доктор?

- Я и сам еще не знаю. Пока я не придумал способа, как содрать защитное покрытие... Но оно такое тонкое, что не даст большого количества меди даже с такой огромной поверхности, как у нашего корабля.

- Но даже если вы найдете способ, и меди окажется достаточно, нам ведь все равно придется голодать, не так ли? - в совершенном отчаянии спросила Маргарет.

- Совсем не обязательно. За это время мне, возможно, удастся придумать еще что-нибудь...

- Может, вам и не надо будет ничего придумывать, - медленно произнесла Дороти. - Вы сказали, что у нас еще по крайней мере два дня в запасе?

- Мои наблюдения были достаточно грубыми, но похоже, что у нас осталось чуть больше двух дней - около сорока девяти часов. А почему вы спрашиваете об этом?

- Потому, что Дик и Мартин Крейн могут найти нас очень скоро - может, и раньше, чем через два дня.

- Боюсь вас огорчить, моя дорогая. Если они последовали за нами, то их уже нет на свете сем.

- А вот в этом вы ошибаетесь! - вспыхнула Дороти. - Они прекрасно знали, что вы собираетесь подстроить с нашим старым "Жаворонком", и поэтому подготовили другой корабль, о котором вам ничего не известно! И они многое знают об этом новом металле - такое, что вы даже не подозреваете, потому что этого не было в выкраденных вами документах!

Не обращая внимания на ее колкости, ДюКесн сразу же перешел к сути вопроса.

- Могут ли они следовать за нами через космическое пространство, не видя нас? - осведомился он.

- Да... Во всяком случае, я думаю, что могут.

- Каким образом?

- Не знаю. Да и если б знала, то не сказала бы вам об этом.

- Вы так в этом уверены? Ну что ж, в настоящий момент нет смысла дискутировать по этому поводу. А если ваши друзья все же найдут нас - в чем я, надо сказать, изрядно сомневаюсь, - надеюсь, что они вовремя заметят мертвую звезду и будут держаться от нее - и от нас - подальше.

- Но почему? - выдохнула Дороти. - Вы приложили такие усилия, чтобы разделаться с ними обоими - так неужели вы не захотите захватить, в дополнение к нам, и их тоже?

- О бог мой, ну постарайтесь же мыслить логично! Это совершенно не связанные между собой вещи! Разумеется, я пытался их уничтожить - они стояли на моем пути в деле усовершенствования нового икс-металла. Однако, если это не удастся мне, я надеюсь, что данную разработку возглавит Ситон. Это величайшее открытие, если не считать энергетических брусков, и если Ситон и я, единственные ученые, способные должным образом провести исследования, погибнем, то оно будет отодвинуто на сотни лет!

- Если он тоже должен погибнуть, то я надеюсь - вместе с вами... Но все-таки я не верю в это. Дик сумел бы вытащить нас! Дик может все...

Она говорила все тише и тише, как будто обращаясь к самой себе, и сердце ее падало вместе с голосом:

- Он летит за нами, и он не остановится, даже если будет знать, что ему не вернуться назад...

- Ваша вера делает вам честь; однако это не отменяет того факта, что наше положение более чем критическое. Но я тоже верю - в себя; покуда я жив, я могу думать. Все-таки я должен сообразить, как добраться до обшивки.

- Надеюсь, ваши размышления будут успешными. - Лишь отчаянным усилием Дороти сдержала слезы. - О боже, Мегги снова в обмороке... Счастливая! Я тоже предпочла бы сейчас лишиться чувств - мои силы на исходе...

Она упала в одно из кресел и напряженно уставилась в потолок, борясь с почти непреодолимым желанием закричать.

Медленно тянулось время. Перкинс мертв. Маргарет - без сознания. Мысли лежащей в кресле Дороти складывались в бессловесную молитву, поддерживаемую только верой в Бога и в любимого. Острый ум ДюКесна, не выпускавшего из губ сигарету, был поглощен самой отчаянной из проблем, когда-либо встававшей перед ним; он знал, что не сложит оружия до самого последнего момента. Пока же беспомощный корабль падал с ужасающей, каждый миг увеличивающейся скоростью на поверхность холодного необитаемого монстра Вселенной.

3

Ситон и Крейн вели "Жаворонок" с максимальным ускорением по курсу, который указывала им застывшая стрелка компаса; каждый из них стоял двенадцатичасовую вахту.

"Жаворонок", оправдывая веру своих создателей, мчался с ликующей уверенностью в победе, за гранью самых безумных представлений о скорости, за пределом мечты. Если бы не тревога за судьбу Дороти, это путешествие было бы просто триумфальным полетом; но даже беспокойство о ней не мешало друзьям наслаждаться стремительным и неощутимым движением их нового корабля.

- Если этот бабуин с дипломом физика в кармане воображает, что сумеет смыться, выкинув подобный трюк, то скоро ему придется переменить точку зрения, - произнес Ситон, когда, через несколько дней полета, он в очередной раз просмотрел данные о траектории преследуемого корабля. - Полагаю, что на этот раз ДюКесн поступил весьма опрометчиво... Мы достанем его, не успеет он оглянуться - осталось всего около сотни световых лет. Может, нам уже пора готовиться к встрече, как ты считаешь, Март?

- Трудно сказать... Судя по нашему навигационному счислению, он уже должен был развернуться назад; но навигация при таких скоростях... Сам понимаешь! Измерения не очень полны, у нас не хватает исходных точек.

- В любом случае мы можем опираться только на свои теоретические расчеты курса, другого способа у нас нет. В конце концов, световым годом больше, световым годом меньше - какая разница?

- Тут я с тобой не согласен, - возразил Крейн, считывая цифры, быстро мелькавшие на главном дисплее. - В случае точных расчетов мы приведем "Жаворонок" как раз туда, куда надо - на рандеву с нашим беглецом.

Еще раз проверив вычисления, они развернули корабль; брусок из активированной меди при этом тоже повернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь "Жаворонок" двигался в том направлении, которое еще недавно было для его экипажа "низом"; однако людям по-прежнему казалось, что они мчатся вверх, к точке зенита, маячившей где-то в безбрежной и неощутимой дали. Дни текли один за другим.

4

- Март! Иди сюда! Скорей!

- Я здесь.

- Мы отклоняемся! Впереди какое-то небесное тело... слишком огромное для обычной звезды - если только мы не наткнулись на вторую С-Дорадус! Я еще не вижу ее, но, судя по расчетам, она справа, в направлении галактического центра. Надо проверить наш истинный курс и скорость. Займись-ка, ладно? Кстати, ты не мог бы замерить потенциал ее гравитационного поля? Меня устроит даже грубая аппроксимация.

Крейн провел наблюдения и, обработав результаты на компьютере, подтвердил, что "Жаворонок" находится в невероятно мощном поле притяжения;

объект, порождающий его, располагался почти прямо по курсу корабля.

- Имеет смысл воспользоваться инфракрасным искателем, когда подойдем поближе... в оптике мы, похоже, ничего не увидим. Сколько осталось до них при нашей теперешней скорости?

- Десять часов с минутами.

- Ух! Плохо... чертовски плохо! Дьявол! Мы могли бы преодолеть это расстояние даже за три или четыре часа, но... если ты...

- Никаких "если", Дик! Мы с тобой вместе, и останемся вместе. Что бы там нас не ждало - разливай на двоих!

Когда приблизился момент встречи, они проводили вычисления и коррекцию курса уже каждую минуту. Ситон, занимавший кресло пилота, манипулировал рукоятками, пока они не приблизились к другому звездолету и не легли на параллельный курс; затем он заглушил двигатель "Жаворонка". Оба астронавта поспешили к нижнему порту, через который были выведены приемники инфракрасного искателя; напрягая глаза, они всматривались в усеянную звездами бархатную тьму. Казалось, там не было ничего угрожающего.

- Конечно, - заметил Ситон, - в теории небесное тело может быть сравнительно небольшим, но обладать подобной гравитацией... Я, однако, не верю, в этакие фокусы. Вот если ты покажешь мне диск величиной в четыре или пять угловых минут, я, пожалуй, подниму руки, но до тех...

- Смотри! - прервал его Крейн. - Вон там, вверху и слева... По крайней мере, полградуса... И оно не яркое, а темное, почти невидимое.

- Ага, поймал... - Ситон добавил увеличение. - А эта крохотная точка, как раз над краем диска - корабль ДюКесна?

- Похоже, что так... В пределах видимости ничего больше находиться не может.

- Надо поскорее хватать его и сматываться, пока мы не разбились вдребезги.

В несколько секунд они сократили дистанцию так, что могли уже видеть другой звездолет невооруженным глазом: маленькая черная точка неторопливо пересекала громадный диск мертвой звезды. Крейн включил следящую систему, а Ситон сфокусировал на кораблике генератор притягивающих лучей и врубил его на полную мощность. Зарядив в автомат ленту с трассирующими снарядами, Крейн выпустил очередь - салют в честь долгожданной встречи.

5

После долгого молчания ДюКесн поднялся, наконец, со своего кресла. Затянувшись последний раз, он бросил сигарету в пепельницу и надел скафандр, оставив поднятым лицевой щиток.

- Я иду за этой медью, мисс Вэйнман. Я не знаю точно, сколько удастся ее наскрести, но надеюсь...

В этот момент в выпуклом стекле иллюминатора промелькнул луч света, и тут же ДюКесн был отброшен на пол - корабль внезапно прекратил свободное падение. Затем они вновь увидели вспышки и, минуя развороченный пульт с бесполезным передатчиком, бросились к окнам.

- Корабль! - воскликнул в изумлении ученый. - Но как... Постойте, это же азбука Морзе! В-Ы - вы... Ж-И-В-Ы - живы?

- Это Дик! - закричала Дороти. - Он нашел нас. Я знала, знала, что он это сделает! Вам не удалось бы победить Дика и Мартина, старайтесь хоть тысячу лет!

Девушки бросились в объятия друг другу - несвязные слова Маргарет и восклицания Дороти перемежались истерическими всхлипываниями.

ДюКесн поднялся к верхнему иллюминатору и снял защитную панель. Карманным фонариком он просигналил: "5-0-8".

Вспыхнул ослепительный глаз прожектора. "МЫ ЗНАЕМ. ПАССАЖИРЫ В ПОРЯДКЕ?". На этот раз сигналы подавались не трассирующими снарядами, а лучом.

- ДА. - ДюКесн прекрасно понимал, кто имелся в виду под "пассажирами"; вряд ли преследователей могла интересовать судьба Перкинса.

- СКАФАНДРЫ?

- ЕСТЬ.

- БУДЕМ СБЛИЖАТЬСЯ ДЛЯ СТЫКОВКИ.

- ПОНЯЛ.

ДюКесн коротко передал спутницам содержание диалога. Девушки тоже надели скафандры, и все трое столпились в крошечном шлюзе, из которого был откачен воздух. Резкий удар, затем - дрожь, сотрясшая оба космических корабля, когда они сблизились вплотную, удерживая друг друга полями искусственного притяжения. Наружные створки разъехались; остаток воздуха со свистом втянулся в межзвездную пустоту. На стекла шлемов, почти уничтожив всякую видимость, осели капельки влаги.

- Что за черт! - услышали они в шлемофонах приглушенный голос Ситона. - Я не могу ничего разглядеть на расстоянии фута. Где вы, ДюКесн?

- Полагаю, прямо перед вами... - Но я вижу не больше вашего, Ситон.

- С этими скафандрами всегда масса хлопот... Придется двигаться наощупь... Ладно, передавайте девушек!

ДюКесн нашарил плечо ближайшей из спутниц и сильно подтолкнул ее по направлению к переходному шлюзу, где ждал Ситон. Тот, подхватив неуклюжую фигурку в скафандре, сжал ее в объятиях с такой силой, как будто пытался через три слоя армированной резины и пластика почувствовать нежное тело своей возлюбленной. Однако Дику пришлось разочароваться. Руки в толстых перчатках уперлись ему в грудь, а в шлемофоне зазвучал незнакомый голос: "Вы ошиблись! Я не Долли! Долли следующая!"

Она действительно двигалась следом и выказала при встрече столько же страсти, сколько и сам Дик Ситон. Конечно, это не совсем походило на пылкие объятия любовников, но на первый момент им было достаточно и этой, пусть не столь интимной, близости.

ДюКесн нырнул в переходное отверстие, и Крейн навалился на рычаги, закрывающие шлюз. Давление и температура вернулись к норме; наконец-то были сброшены неуклюжие скафандры. Ситон и Дороти снова прижались друг к другу, и на этот раз никто бы не мог сказать, что их объятиям недостает тепла.

- Не лучше ли перейти к делу? - раздался резкий голос ДюКесна. - На счету каждая секунда.

- Готов согласиться, - кивнул головой Крейн. - Дело - прежде всего. Ну, Дик, как мы поступим с этим убийцей?

Ситон, который в этот момент забыл не только с ДюКесне, но и обо всем на свете, обернулся.

- Засунем обратно в его лоханку, и пусть идет к дьяволу, - сказал он безжалостно.

- О нет, Дик! - воскликнула Дороти, схватив его за руку. - Он хорошо обращался с нами, а однажды спас мне жизнь! Кроме того, не можешь же ты хладнокровно убить человека, пусть даже преступника! Я знаю, что не можешь!

- Возможно, ты права, малышка, - неохотно согласился Ситон. - 0'кей, я не убью его - до тех пор, пока он не представит мне подходящий случай. Но при первом же подозрении...

- Так и сделаем. Дик, - подытожил Крейн. - Возможно, он еще получит все, что заслужил, не так ли?

- Не исключено... Ситон задумался на мгновение, его лицо продолжало оставаться жестким и суровым. - Он хитер, как Сатана, и силен как бык... но единственное, на что он не способен - лгать.

Ситон внимательно посмотрел в лицо ДюКесна; черные, как ночь, зрачки выдержали пристальный взгляд его серых глаз.

- Даете ли вы слово, что будете действовать как член нашей команды, не замышляя зла и предательства?

- Да, - ответил ДюКесн, не опуская взгляда; выражение холодной неприязни на его лице не изменилось. - Но вы должны принять во внимание, что я оставляю за собой право покинуть вас в любое время - или сбежать, употребляя более мелодраматическое выражение; но, разумеется, в той ситуации, которая не окажет неблагоприятного воздействия на ваш корабль или на вас самих - вместе взятых и каждого по отдельности.

- Март, ты у нас законник, - скажи, он все предусмотрел?

- Наилучшим образом, - ухмыльнулся Крейн. - Полно, всеобъемлюще, и вместе с тем кратко.

- Ну что ж, тогда вы - член нашего экипажа, - сказал Ситон, однако руки ДюКесну не протянул. - Итак, что вам известно о сложившейся ситуации? Что нам нужно сделать, чтобы вырваться отсюда?

- Вы не сможете этого сделать - и остаться в живых, разумеется. Однако...

- Смею утверждать, что сможем. Наша энергетическая установка при необходимости способна удвоить мощность.

- Я ведь добавил: "и остаться в живых"... Ситон, представив себе результат воздействия на экипаж ускорения, развиваемого двигателем при полной мощности, растерянно умолк.

- Лучше, что можно сделать, - лечь на гиперболическую орбиту и затем попытаться уйти от звезды. Предполагаю, что для этого потребуется как раз полная мощность. Вопрос только в одном - предпочитает ли ваш друг Крейн сначала сделать расчет, или же попробуем вырваться единым мощным импульсом, а затем осуществим окончательную корректировку?

- Думаю, второй путь лучше. Каковы ваши предложения?

- Прикиньте параметры подходящей орбиты, и - полный ход! Скажем, в течение часа.

- Полная мощность... - задумчиво произнес Крейн. - Вряд ли мне удастся выдержать ускорение... Впрочем, если...

- И я не смогу, - сказала Дороти, в глазах которой заплескалась тревога. И Маргарет...

- ...это единственный выход, то мы включим двигатель на полную мощность, продолжал Крейн, будто не слыша ее слов, - и потерпим с часок. Вы считаете, без этого не обойтись, ДюКесн?

- Уверен, что нет. Возможно, понадобится даже большая энергия - с каждой минутой наше положение ухудшается.

- Какой выход энергии ты сможешь обеспечить? - спросил Ситон, бросив взгляд на своего помощника.

- Полную мощность - и еще процентов пять, хоть и ненадолго.

- Ну что ж, неплохо, - в раздумье произнес Ситон, как будто просто констатировал факт. - Вот как мы поступим: сдвоим свои ресурсы. ДюКесн займет кресло второго пилота, и мы начнем увеличивать мощность до тех пор, пока хоть один из нас сможет шевельнуть рукой. Будем двигаться в таком режиме час, а там... там посмотрим, многого ли удалось достичь.

Идет?

- Идет, - одновременно ответили Крейн и ДюКесн, и трое мужчин принялись за работу. Мартин отправился проверить двигатели, ДюКесн - в обсерваторию, а Ситон подключил шлемы скафандров к баллонам с воздушной смесью, обогащенной кислородом. После этого он уложил Маргарет в кресло, проверил подачу газа в ее скафандр и привязал девушку страховочными ремнями. Потом он повернулся к Дороти...

Дороти уронила голову ему на плечо - он чувствовал ее теплое прерывистое дыхание, слышал тяжелые удары сердца, видел, как в фиолетовой бездне ее глаз плещется страх перед неизвестностью... Но голос ее звучал почти спокойно, когда она проговорила:

- Дик, любимый, если это конец...

- Нет, Долли, еще нет... И я уверен...

Крейн и ДюКесн закончили работу, и Дик, в последний раз стиснув Дороти в объятиях, помог ей устроиться в кресле. Крейн тоже улегся в противоперегрузочное устройство, после чего Ситон с ДюКесном облачились в скафандры и заняли места у спаренных пилотских пультов.

Рычаг сразу же скакнул на двадцать делений - и могучим рывком "Жаворонок" оторвался от своего обреченного собрата, в одиночестве продолжившего свое падение в бездну - беспомощная скорлупка, пилотируемая мертвецом, которой предстояло вдребезги разбиться о пустынную поверхность мертвой звезды.

Деление за делением, теперь уже значительно медленней, нарастала мощность; два рычага согласно двигались в руках пилотов. Каждый из них был втайне уверен, что сумеет продержаться дольше, и эта молчаливая дуэль заняла большее время, чем в это можно было поверить. Наконец Ситон сделал, как ему казалось, последнее усилие и, чувствуя, как темнеет в глазах, откинулся в кресле. Однако спустя минуту он уловил очередную вибрацию корабля, которая дала понять, что ДюКесн еще в сознании.

Дик не мог больше шевельнуть ни единым мускулом; его тело было придавлено к сиденью чудовищной силой тяжести; его отчаянные усилия глотнуть побольше воздуха не имели никакого эффекта: от недостатка кислорода звенело в ушах и мелькали круги перед глазами. И все же,. каким бы невероятным это не выглядело, он сконцентрировал все силы и вложил их в последний толчок - рычаг передвинулся еще на одно деление. Теперь он лишь мог сквозь туман, застилавший зрение, следить за показаниями приборов и гадать, сумеет ли ДюКесн побить его ставку в этом смертоносном покере.

Проходила минута за минутой, но ускорение оставалось все тем же - Ситон видел замершую стрелку на циферблате под хрустальным стеклом. Наконец он понял, что теперь один несет ответственность за корабль и экипаж. Он отчаянно боролся с головокружением, пытаясь остаться в сознании до того момента, когда минутная стрелка полностью обежит круг.

Казалось, прошла целая вечность, пока истекли эти шестьдесят минут. Ситон попытался перевести назад свой рычаг, но обнаружил, что мышцы не повинуются ему. Он только сумел чуть-чуть подтолкнуть его, и рычаг упал, размыкая контакт. Жалобно скрипнули ремни безопасности, когда сила инерции бросила вперед пять тел.

ДюКесн пришел в себя и тут же склонился над панелью.

- Вы оказались крепче, чем я, Ситон, - сухо констатировал он, принимаясь за измерения.

- Нам обоим хорошо досталось. Еще немного - и следующее движение вырубило бы и меня, - великодушно ответил Дик и отправился освобождать от пут Дороти и незнакомую девушку.

Через четверть часа Крейн и ДюКесн закончили свои вычисления.

- Достаточный ли импульс мы получили? - спросил Ситон.

- Вполне. Теперь ваш двигатель может вытащить нас из этой дыры.

Крейн нахмурил брови в раздумье.

- Вы не согласны со мной? - осведомился ДюКесн.

- И да, и нет. Вытащить-то он вытащит, но не обойдется без потерь. Похоже, что никто из нас не подумал о пределе Роха.

- Это не может оказать существенного влияния на корабль, - уверенно сказал Ситон. - Стальной сплав корпуса должен выдержать. Другое дело, мы, сами...

- Именно это и стоит принять во внимание, - кивнул ДюКесн и повернулся к Мартину. - Как вы оценили массу, Крейн? Теоретически возможный максимум?

- Сейчас... Разумеется, эта звезда не потянет на столько, но надо предположить худшее... Давайте рассчитаем независимо энергию отрыва, - и оба ученых вновь приникли к дисплеям своих компьютеров.

- У меня получилось тридцать девять и семь десятых, - сказал, наконец, ДюКесн. - Что у вас?

- Почти столько же... шестьдесят пять сотых, - отозвался Крейн.

- Почти сорок единиц... Хм-м-м... - протянул ДюКесн. - Я отключился на тридцати двух... Значит, автоматическое управление. Что ж, это займет несколько больше времени, но другого выхода нет...

- Если расчеты готовы, можно приступать. Но нам потребуется дьявольская уйма меди... И как все же увеличить наши шансы остаться в живых? Повысить давление кислорода? Или...

После короткого интенсивного обсуждения мужчины занялись безопасностью экипажа. Окажутся ли достаточными все предложенные меры, сказать никто не мог. Возможно, все они найдут вечное успокоение во время этого второго отчаянного рывка; но если даже им повезет, возникала масса вопросов. Каким образом проделать обратное путешествие с истощенными ресурсами энергии? Как избежать грядущих ловушек в виде мертвых звезд, солнц, планет и туманностей, лежавших на их дороге? Сколько времени займет путь? Все эти немаловажные обстоятельства приходилось на данный момент просто игнорировать.

Из всех членов команды единственным по-настоящему спокойным человеком оставался ДюКесн; спокойствие же остальных выражалось в их готовности мужественно встретить надвигающуюся опасность.

Пилоты заняли свои места. Ситон щелкнул тумблером автомата, который будет передвигать оба рычага энергетической установки и отключит ее точно на сорока единицах мощности. Затем "Жаворонок" стартовал.

Первой потеряла сознание Маргарет Спенсер; вскоре после этого Дороти подавила отчаянное желание закричать, чувствуя, как растворяется в вечном, темном и ледяном безмолвии. Полминуты спустя отключился Мартин Крейн, до самого конца спокойно анализировавший свои ощущения. Потом потемнело перед глазами у ДюКесна - он не предпринял ни малейшей попытки, чтобы остаться в сознании, так как счел подобные действия безрезультатными и ненужными.

Ситон же, хотя и сознавал нелепость своих усилий, боролся до конца. В голове у него ударами чудовищного колокола отдавались толчки корабля, означавшие, что рычаги прошли очередную отметку.

Тридцать две единицы. Ощущения были точно такими же, как в тот раз, когда он передвинул рычаг на последнее деление.

Тридцать три. Гигантская рука сдавила ему глотку; он задыхался, отчаянно хватая ртом воздух. Нечеловеческая тяжесть словно вдавливала глазные яблоки в череп. Вселенная вращалась перед его взором; вспыхивали оранжевые, черные и зеленые звезды.

Тридцать четыре. Звезды самых разнообразных оттенков и цветов внезапно стали взрываться, разлетаться на куски; тут же на их месте появлялись все новые и новые. Огненное перо выводило уравнения и математические символы прямо в трепещущем от боли человеческом мозгу.

Тридцать пять. Все поглотили ослепительный свет, иссушающий жар; потом наступила абсолютная темнота, и он уже не мог сопротивляться стремительному падению в черную бездну беспамятства.

Все быстрее и быстрее мчался "Жаворонок" по своей гиперболической орбите. Все стремительней и стремительней - и с каждой минутой полета он все ближе подходил к ужасной мертвой звезде. За восемнадцать часов с начала этого фантастического падения-полета он обогнул ее по гигантской дуге. Предел Роха не был достигнут; но если бы Мартин Крейн знал, какой пренебрежимо малой была эта щель, отделявшая жизнь от смерти, волосы его, несомненно, встали бы дыбом.

Итак, мощь корабля превозмогла притяжение погибшего светила. После тридцати шести часов полета звезда, еще совсем недавно державшая его в смертельных объятиях, постепенно начала ослаблять хватку; теперь "Жаворонок" летел со все увеличивающимся ускорением.

Через двое суток влияние мертвой звезды практически не ощущалось; через трое - исчезло окончательно.

Пожирая энергию выпущенных на волю атомных демонов, "Жаворонок" несся вперед и вперед сквозь глубины межзвездного пространства с невероятной, фантастической скоростью, обгоняя свет с той же легкостью, с которой пуля обгоняет улитку.

6

Ситон открыл глаза и с удивлением огляделся вокруг. Еще не полностью пришедший в себя, сплошь покрытый синяками и кровоподтеками, он не мог сразу сообразить, где находится. Инстинктивно сделав глубокий вдох. Дик закашлялся, когда газ под давлением заполнил его легкие - и вместе с ним пришло ощущение действительности. Он отщелкнул крепления шлема, отстегнул страховочные ремни и рванулся к креслу, в которой лежала Дороти.

Она была жива!

Ситон перенес ее на пол и начал делать искусственное дыхание. Вскоре его усилия увенчались успехом - он услышал судорожный кашель Долли, прозвучавший в его ушах небесной музыкой. Сорвав с нее шлем, Ситон подхватил девушку на руки; она сдавленно всхлипывала у него на груди. Когда первая волна экстатического ощущения от встречи схлынула, Дороти виновато попросила:

- Дик, милый, позаботься, пожалуйста, о Мегги. Она...

- ...в полном порядке, - сказал Крейн. Действительно, стараниями Крейна Маргарет уже была возвращена к жизни. ДюКесна нигде не было видно. Засмущавшаяся вдруг Дороти вспыхнула и отпустила шею Ситона, а тот, тоже покрасневший, разжал руки, и девушка поплыла к потолку, безуспешно пытаясь уцепиться за что-нибудь.

- Опусти же меня, Дик! - наконец засмеялась она. Ситон, не задумываясь, ухватил ее за лодыжку, отпустив скобу, за которую держался; теперь они оба зависли в воздухе под самым потолком. Крейн и Маргарет дружно расхохотались.

- По-моему, я - вылитая канарейка! - воскликнул Ситон, хлопая руками как крыльями и по-птичьи чирикая. - Брось нам конец, Март!

Крейн с преувеличенной деловитостью изучал парящую над ним пару.

- Ну какая же из тебя канарейка, Дик? Скорее ты похож на Юпитера, восседающего на троне!

- Если ты сию же минуту не пришвартуешь меня, умник, я воссяду на твоей шее!

Хохочущий Мартин пренебрег этой страшной угрозой, но, к счастью, в этот момент Ситон достиг в своем дрейфе поручня, за который крепко уцепился, придерживая за талию Дороти.

Благополучно приземлившись, он вставил энергетический брусок в один из двигателей и, включив предупреждающий сигнал, несколько увеличил мощность. "Жаворонок" словно подпрыгнул у них под ногами - и все снова обрело свой нормальный вес.

- А теперь, когда наши дела слегка приведены в порядок, - сказала Дороти, - разрешите, я представлю вас друг другу. Мисс Маргарет Спенсер, моя новая подруга, - Мегги, это те ребята, о которых я тебе рассказывала. Доктор Ричард Ситон, он же Дик, - мой жених. Он знает все об атомах, электронах, нейтронах и тому подобных мелких штучках. А это мистер Мартин Крейн, выдающийся изобретатель. Он сконструировал эти двигатели и все остальное оборудование "Жаворонка".

- Если не ошибаюсь, я уже слышала о мистере Крейне, - сказала Маргарет. Мой отец тоже был изобретателем, и он часто упоминал про инженера Крейна, который усовершенствовал множество приборов, применяемых в авиационной промышленности. Отец рассказывал, что эти открытия произвели настоящую революцию... Он говорил о вас, мистер Крейн?

- Боюсь, ваш отец несколько преувеличил, мисс Спенсер, - смутился Мартин, - но я действительно сделал несколько работ в этой области. Так что, скорее всего, речь шла обо мне.

- Кстати, - меняя тему разговора, вступил Ситон, - а где ДюКесн?

- Он вышел привести себя в порядок, а потом собирался зайти на камбуз, проверить, нет ли повреждений, и сообразить чего-нибудь подкрепиться.

- Вот это да! - восхитилась Дороти. - Он может сейчас думать об еде! Ладно, тогда и мы пойдем почистим перышки. Вперед, Мегги, я знаю, где наша каюта.

- Ну что за девчонка! - воскликнул Ситон, когда девушки удалились. Покрыта синяками с головы до пят, скорее мертва, чем жива, - вон, даже идти нормально не может, а едва волочит ноги, - но разве мы услышали от нее хоть словечко жалобы? Энергии хоть отбавляй - даже на пороге смерти! Что за девчонка!

- Ты несправедлив к мисс Спенсер, Дик, - отозвался Крейн. - Она ведь тоже ни на что не жаловалась - и к тому же была в значительно худшей форме, чем Дороти.

- Верно, - удивленно согласился Ситон, - ей тоже мужества не занимать... Эти две женщины, дружище Март, - ослепительные кометы на ночном небосклоне, почтившие нас вниманием. Так что пошли - тоже примем ванну и побреемся... И заодно поверни-ка на пару делений климатизатор.

Когда они вернулись, то застали девушек сидящими у иллюминатора.

- Вы уже успели намазаться, сестрица Долли? - спросил Ситон, потянув носом.

- Да! Мне кажется, что до конца жизни я не избавлюсь от этого амилофена! жалобно простонала, состроив смешную гримаску, Дороти. Ситон в ответ только усмехнулся.

- Ничего не скажешь, великолепное средство этот амилофен, но запах!

- Ладно, дорогой, не расстраивайся так сильно, а лучше посмотри сюда. Видел ли ты когда-нибудь что-либо подобное?

Четыре головы склонились к выпуклому прозрачному стеклу, и в отсеке повисло благоговейное молчание. Перед их глазами расстилалось черное бархатное покрывало межзвездной пустоты - это была не ласковая темнота южной земной ночи, но абсолютное отсутствие света, чернота, рядом с которой угольная пыль показалась бы серой. На фоне этого ковра густого мрака слабо светили бледные пятна туманностей и сверкали всеми цветами спектра звезды - крупные и мелкие, и такие, заметить которые мог только самый зоркий глаз.

- Выставка драгоценностей на черном бархате! - выдохнула Дороти. - У меня нет слов!..

Атмосферу общего восхищения нарушил Ситон. Он повернулся к пульту, с недоумением вглядываясь в мерцающие шкалы приборов.

- Посмотри-ка сюда, Март! Как странно... И там, - он прикоснулся к холодной поверхности иллюминатора, - там я не узнаю ни одной звезды! Но почему? Мы шли от Земли со скоростью во много раз большей скорости света. Полет по гиперболе вокруг этого мертвого мира, конечно, рядовым не назовешь, однако...

Крейн бросил взгляд на панель управления, потом опять посмотрел на черный полог, расшитый звездным великолепием, и вынес свой вердикт:

- Я думаю, мы подошли слишком близко к пределу Роха. Тут могло произойти все, что угодно.

- Похоже, что и в самом деле произошло. Надо будет проверить, нет ли деформаций корпуса, - Дик оторвался от иллюминатора и шагнул к пульту. Гляди, объектный компас все еще работает! Давай посмотрим, как далеко мы от дома.

Они сняли данные и принялись за расчеты.

- Что у тебя получилось. Март? Я просто боюсь обнародовать свой результат.

- Хмм... Сорок шесть и двадцать семь сотых светового столетия. Так?

- Да... Нас унесло вниз по реке, без весел и паруса... Вот что. Март, сделаем следующую засечку через час, и тогда посмотрим, как быстро идет "Жаворонок". Думаю, что эту цифру я тоже не решусь произнести вслух.

- Есть ли желающие отобедать? - осведомился появившийся в дверях ДюКесн.

Путешественники, измученные и разбитые, уселись около складного столика. Ситон - когда не смотрел на Дороти - следил за приборами, а Крейн и Маргарет вели непринужденную беседу. ДюКесн же, за исключением тех случаев, когда к нему обращались, не поддерживал общий разговор, пребывая в сосредоточенном молчании.

После очередной серии наблюдений Ситон взглянул на него:

- Мы почти в пяти тысячах световых лет от Земли и продолжаем удаляться от нее со скоростью около светового года в минуту...

- Будет ли дурным тоном спросить, каким образом вы это определили?

- Эти цифры верны, не сомневайтесь. У нас осталось только четыре топливных элемента. Достаточно, чтобы остановить корабль, но явно мало для того, чтобы вернуться, даже дрейфуя со скоростью света. Слишком много для этого понадобится человеческих жизней...

- Значит, нам придется сесть на какую-нибудь планету и добыть там медь.

- Вот что я думаю, доктор... Может ли насыщенная медью звезда обладать планетами, богатыми этим металлом?

- Полагаю, так.

- Тогда не могли бы вы подойти к спектроскопу и выбрать какое-нибудь подходящее светило? А затем мы направимся прямиком к нему.

Когда ДюКесн вышел, Дик повернулся к своему компаньону.

- Март, пора возобновить наши двенадцатичасовые... нет, восьмичасовые вахты. Этому малому, - он кивнул в сторону двери, за которой исчез ДюКесн, имеет смысл либо доверять полностью, либо выкинуть за борт. Сейчас я предпочитаю первое. А теперь - отправляйтесь-ка все спать.

- Ишь, какой шустрый, - возразил Крейн. - Если память мне не изменяет, сейчас моя очередь.

- Античная история не в счет. Если хочешь, можем подкинуть монету. Орел, я выиграл!

Больше с ним никто не спорил, и измученные космические путешественники разошлись по своим каютам - кроме Дороти, которая намеревалась пожелать капитану спокойного дежурства в более интимной обстановке.

Они в полном блаженстве сидели в кресле, прижавшись друг к другу, как вдруг взгляд Дороти упал на ее собственную левую руку, и она вскрикнула от огорчения.

- В чем дело, малышка? - спросил Ситон.

- О, Дик! - простонала она, чуть не плача. - Я совсем забыла в суматохе забрать то, что осталось от моего обручального кольца... из двигателя на нашем прежнем корабле...

- О чем ты, собственно?

И Дороти рассказала ему, что происходило на звездолете ДюКесна; а Ситон рассказал ей о Мартине и о себе.

- Ах, милый! - зажмурив глаза, нежно промурлыкала девушка, когда их истории были завершены. - Это такое счастье - снова быть с тобой! Мне кажется, мы не виделись столько лет, сколько миль мы пролетели...

- Тебе столько пришлось пережить, Долли! А я... мне жутко стыдно от того, что я попался на удочку, как червяк, и не доглядел за тобой... Если бы не осторожность Мартина... мы многим обязаны ему, девочка.

- Да, конечно... Но я не думаю, что тебе стоит переживать насчет просроченных долгов, Дик. Мартин, похоже, уже получил свой рождественский подарок... - она усмехнулась и тихо прошептала: - Только вот что, милый... пожалуйста, не проговорись Мегги, что наш Мартин богат.

- О, ты уже готова взяться за сводничество? А почему бы и не рассказать? Неужели, узнав о состоянии Марта, она станет думать о нем хуже? Кстати, ты никогда не догадывалась, что главная причина, по которой я женюсь на тебе, это твои деньги?

Дороти рассмеялась. - Конечно, я знаю о твоих коварных планах! Но выслушай меня внимательно, бедный глупый охотник за богатыми невестами... если только Мегги поймет, что Мартин - тот самый единственный и неповторимый М. Рейнольдс Крейн, все пропало! Ей покажется, будто Мартин думает, что она специально преследовала его... а потом и он сам уверится в этом - знаешь, как бывает... И все пропало!. - Долли ткнулась носом в щеку Ситона. - Ну, а сейчас он ведет себя очень естественно. Я даже изумлена: он никогда не говорил так ни с одной женщиной - кроме меня, конечно... Но и со мной он стал вести себя нормально только когда убедился, что я не имею на него никаких видов.

- Может, ты и права, детка, - согласился с ней Дик, задумчиво кивая головой. - В одном ты права - Мартин действительно из тех пуганных вором, что боятся кустов.

7

По прошествии восьми часов на вахту заступил Крейн, а Ситон, еле держась на ногах, добрался до своей койки и отключился, едва коснувшись головой подушки. Он проспал больше десяти часов, а затем, слегка размяв затекшие мышцы, вышел в салон.

Дороти, Мегги и Крейн как раз завтракали, и Дик, не долго думая, присоединился к ним. Это была самая веселая и беззаботная трапеза с тех пор, как они покинули Землю. Синяки еще кое-где украшали их лица, но под мощным, Хотя и весьма чувствительным, воздействием амилофена они потеряли свою болезненность.

Когда с завтраком было покончено, Ситон сказал:

- Ты боялся, Март, что наши гироскопы могут оказаться разрегулированными. Пожалуй, займусь проверкой...

- Это ты можешь поручить Мегги и мне, - предложила Дороти.

- О, прекрасно! Возьми электрощуп, приборы и выясни, не вышло ли что-нибудь из строя. Потом еще одна великолепная идея, Дол, - можешь подержать мою голову на своих коленях, пока я буду думать.

- Действительно, великолепная, - если у тебя нет никаких других!

И Дороти отправилась за инструментами. Крейн и Маргарет тем временем устроились у одного из иллюминаторов. Девушка, ничего не скрывая, рассказала Марту свою страшную историю, содрогаясь от ужаса при воспоминании о том жутком нескончаемом падении, во время которого был убит Перкинс.

- Тем больше у нас причин начать переговоры с командой Стального и ДюКесном, - медленно проговорил Крейн. - Мы без труда сумеем доказать, кто на самом деле инспирировал ваше похищение. Скажите, убийство Перкинса не было преднамеренным?

- Нет... Он совершенно обезумел, и ДюКесн был вынужден убить его. Но я не думаю, что этот ученый доктор отличается в лучшую сторону от прочей банды. Он настолько бессердечен, холоден и безжалостен, что меня начинает трясти мелкой дрожью, как только я подумаю о нем.

- Дороти говорила, что он спас ей жизнь...

- Да, он защитил ее от Перкинса... Очень прагматичный поступок - как и все, что он делает. Она была нужна ему живой - мертвая Дороти не принесла бы ему никакой пользы. - Маргарет передернула плечами. - Мне кажется, я никогда не встречала человека, который так походил бы на робота.

- Да, вы правы... И ничто не доставит Дику большего удовольствия, чем подходящий предлог, чтобы всадить пулю в этот ходячий механизм.

- Ну, в подобном желании он не одинок. Этот доктор не обращает внимания на людей... на то, что мы чувствуем... машина, а не человек! - Вдруг Маргарет испуганно вскрикнула и схватила Крейна за руку. - Ох, что это? Мне показалось, "Жаворонок" качнулся!

- Похоже, мы просто огибаем какую-то звезду, - сказал Мартин, взглянув на панель с приборами, после чего повел девушку к нижнему иллюминатору. - Мы приближаемся к звезде со слишком большой скоростью и не сможем лечь на стационарную орбиту. Ну что ж, ДюКесну придется выбирать другую систему. Видите планету - вон там, внизу? И еще одну, поменьше, чуть левее?

Она увидела обе планеты: одну, похожую на маленькую луну, и другую, значительно меньших размеров, а также их солнце, быстро увеличивающееся в размерах. Полет "Жаворонка" был столь стремительным, что сияние странной звезды лишь на миг заиграло на выпуклой чечевице иллюминатора, а затем корабль вновь окружила абсолютная тьма.

Казалось, они могут мчаться так неделя за неделей, не встречая никаких препятствий на своем пути - настолько безграничной была пустота по сравнению с рассыпанными в ней крохотными точками света. Движение не ощущалось. Только теперь, когда они пролетели довольно близко от звезды, возникло впечатление, что она ринулась прямо на них словно выброшенное из пушки раскаленное ядро. Остальные же звезды виделись им как далекие горные пики пассажирам поезда - на одном месте в течение длительного времени.

Восхищенные необъятностью Вселенной, двое у иллюминатора молчали, но не в смущении, а так, как молчат близкие друзья, пребывая мыслями далеко от этого мира. Всматриваясь в бесконечное пространство, каждый из них чувствовал ничтожную малость той единственной планеты, которую они знали до сих пор, бренность и суетность деяний человеческих. Они молчали, понимая друг друга без всяких слов.

Неосознанно Маргарет вздрогнула и придвинулась ближе к Крейну; и нежное выражение появилось на лице Мартина, когда он опустил взгляд на красивую молодую женщину, стоявшую рядом. Потому что Маргарет действительно была красива - теперь, когда отдых и нормальная еда стерли с ее лица тяжелые следы заключения, а глубокая и непреклонная вера Дороти в способности Ситона и Крейна заглушила смертельный страх. И, наконец, костюм Дороти, который сидел на ней как влитой! Костюм, который был великолепно сшит - и чрезвычайно дорог! Маргарет Спенсер выглядела в нем прекрасно и знала об этом, что полностью восстановило ее самообладание.

Крейн быстро перевел взгляд вверх и вновь стал рассматривать звезды; но теперь великолепие глубин космоса не мешало ему видеть черные вьющиеся волосы, взбитые в высокую прическу на царственно посаженной головке; глубокие карие глаза, прикрытые длинными загнутыми ресницами; нежные, чувственные губы; округлый, с ямочкой, подбородок; стройное, восхитительных очертаний тело.

- Как изумительно... какое величие! - прошептала в восторге Маргарет. Разве можно увидеть подобное, оставаясь на Земле? И тем не менее - тут она нерешительно замолкла, прикусила нижнюю губку, но все-таки продолжила:

- И тем не менее, не кажется ли вам, мистер Крейн, что в человеке кроется не меньше величия, чем в этом грандиозном пейзаже? Иначе Дороти и я не были бы спасены и не оказались на этом чудесном корабле, который создан вашими руками и руками Дика Ситона...

8

Проходили дни. Дороти так подбирала время своего пробуждения, чтобы вставать вместе с Ситоном - готовила ему еду и скрашивала долгие часы его вахт у пульта управления. Маргарет делала то же самое для Крейна, но бывало, что они все вместе собирались в салоне. Тогда звучали смех и шутки - столь же часто, как и серьезные разговоры; а ДюКесн в это время нес свою вахту. Маргарет, принятая всеми троими как близкий друг, оказалась очаровательным компаньоном. Ее острый язычок и быстрый тонкий ум, изящество и легкость вызывали всеобщее восхищение.

Как-то Крейн предложил Ситону давать краткие описания к тем фотоснимкам, которые они выполняли.

- Я не слишком хорошо разбираюсь в астрономии, но с нашими приборами мы можем получить данные, особенно по планетарным системам, которые будут небезынтересны астрономам на Земле. Мисс Спенсер, как секретарь, могла бы нам помочь.

- Ну, конечно! - воскликнул Ситон. - Великолепная идея - ведь никто еще не имел случая получить подобную информацию!

- Я буду рада помочь вам, - сказала Мегги. - Стенография - это лучшее из того, что я умею, - и она потянулась за блокнотом и карандашом.

После этого они с Мартином работали вместе в те часы, когда он был свободен от дежурств.

"Жаворонок" миновал одну солнечную систему за другой. Работа Маргарет из обязанности очень скоро превратилась в удовольствие. Они с Мартином провели не один час у приборной панели - беседуя или молчаливо наслаждаясь присутствием друг друга; и за эти дни между ними установилась такая близость, которая не всегда достигается месяцами общения.

Чем больше проходило времени, тем чаще и чаще виделся в мыслях Мартину покинутый дом - сидел ли он у пульта управления "Жаворонка" или покачивался, пристегнутый страховочными ремнями к своей койке. И теперь место неясной туманной фигуры, всегда присутствовавшей в его грезах, занял вполне определенный образ. Маргарет, в свою очередь, тоже все больше и больше привязывалась к спокойному и скромному молодому ученому с его огромными знаниями и острым проницательным умом.

"Жаворонок" тем временем замедлил свое движение настолько, что появилась возможность посадки на подходящую планету. Немедля был проложен курс к ближайшему миру, вращавшемуся вокруг звезды, в состав которой входила медь. Когда корабль приблизился к планете, волна возбуждения охватила путешественников. Они наблюдали, как приближается, сверкая белым огнем, гигантская сфера; как атмосферные потоки размывают очертания ее континентов; как горят под солнцем ее океаны. У планеты было два спутника; ее светило ужасающих размеров пылающий диск - выглядело таким горячим, что Маргарет стала проявлять признаки беспокойства.

- Вы уверены, что это не опасно - подходить так близко, Дик?

- Угу... Одна из обязанностей пилота - внимательно следить за показаниями пирометра. Если температура будет слишком высока, мы не станем рисковать.

"Жаворонок" скользнул в море облаков и опустился к самой поверхности планеты. Приборы показывали, что воздух на ней пригоден для дыхания, его состав был весьма схож с земным, разве что в атмосфере было значительно больше двуокиси углерода. Давление тоже оказалось более высоким, однако не существенно; температура была вполне сносной и защитный костюм не требовался. Гравитация на поверхности этого мира была примерно процентов на десять повыше, чем на Земле. Почву скрывала буйная растительность, однако тут и там в зелени виднелись прогалины.

Приземлившись на одну из таких полян, путешественники убедились, что грунт достаточно твердый, и вышли наружу. Перед ними из дерна выпирал продолговатый скалистый гребень - или, скорее, жила какого-то очень твердого минерала; казалось, на поверхность выходит только малая ее часть, остальное же скрыто под землей. В том месте, где скала уходила под землю, росло гигантское дерево, удивительно симметричной формы и необычного вида - его ветви, более длинные и мощные вверху, имели широкие темно-зеленые листья, острые шипы и гибкие, похожие на побеги, усики. Дерево стояло как аванпост густой растительности, простиравшейся за ним, - в основном, папоротников, которые вздымались вверх более чем на двести футов и были совершенно непохожи на своих скромных земных собратьев. Их листья и стволы интенсивного ярко-зеленого цвета замерли в спокойном горячем воздухе. Не было заметно следов какой-либо живности; весь ландшафт казался спящим царством.

- Планета значительно моложе Земли, - произнес ДюКесн. - Сейчас тут период, соответствующий, вероятно, земному карбону. Не похожи ли эти папоротники на те древности, чьи отпечатки иногда встречаются в угольных пластах? Как вы полагаете, Ситон?

- Пожалуй... я как раз пытался понять, что же они мне напоминают. Но гораздо больше меня заинтересовала эта жила. Похоже на чистый металл... причем - благородный!

- Почему ты так считаешь? - с интересом спросила Дороти.

- На нем не видно следов коррозии, а находится он здесь не меньше миллиона лет. - Ситон подошел к обломку странного минерала и пнул его своим тяжелым башмаком - однако камень не шелохнулся. Тогда Ситон попробовал поднять его одной рукой - безрезультатно. Лишь ухватившись обеими руками, напрягая изо всех сил мощные мышцы, он смог немного приподнять обломок над землей - и это все.

- Что вы думаете об этом, доктор?

ДюКесн тоже приподнял тяжелую глыбу; затем вынул из-за пояса нож и поскреб поверхность. Он внимательно рассматривал свежую царапину, потом поскреб металл еще раз.

- Хммм... Платиновая группа, несомненно... а единственный известный ее член, обладающий подобным синеватым блеском - ваш икс-металл, Ситон.

- Но мы ведь пришли к выводу, что икс-металл в свободном состоянии и медь не могут сосуществовать на одной планете, а планеты солнц, богатых медью, должны содержать в коре медь...

- Да, так... Значит, мы ошибались. Если это вещество - икс-металл, то у наших планетологов появится отличный предмет для дискуссий на ближайшие полсотни лет. Пожалуй, имеет смысл провести анализы этих образцов. - Займитесь этим, ДюКесн, а я подберу десяток-другой самородков. Если это действительно икс-металл, такого его количества хватит, чтобы все энергоустановки Земли работали без перерыва в течение нескольких тысячелетий...

Крейн и Ситон, г помощью сгоравших от любопытства девушек, затащили несколько увесистых обломков на борт "Жаворонка". Когда в поисках новых самородков они стали все более удаляться в глубь прогалины, Мартин запротестовал:

- Дик, здесь может быть опасно!

- С чего ты взял? Посмотри, кругом так тихо... И в этот момент вскрикнула Маргарет. Она глядела назад, в сторону "Жаворонка"; на лице ее отражался смертельный ужас.

Ситон мгновенно выхватил пистолет, но тут же опустил руку с оружием.

- Только разрывные пули... - прошептал он, и вся четверка оцепенело уставилась на чудовище, медленно выходившее из-за их корабля.

Четыре огромные колонообразные ноги поддерживали огромное тело - длиной, по крайней мере, в сто футов, и похожее на бочку; длинную изгибающуюся шею увенчивала маленькая головка с пастью, полной острых, как иголки, зубов. Дороти с трудом подавила испуганный крик, и обе девушки инстинктивно подались мужчинам, в недоуменном молчании наблюдавшим, как огромная мерзкая тварь мерно шагает вдоль корпуса звездолета.

- Я не могу стрелять, Март, - прошептал Ситон. - Эти пули не причинят ему ни малейшего вреда...

- Разумеется. Нам лучше спрятаться куда-нибудь, пока это чудище не заметило нас. Вы двое - за тот уступ, а мы - сюда.

- Придется ждать, пока оно уберется подальше... - Ситон и прижимавшаяся к нему перепуганная Дороти скрылись за невысоким гребнем породы.

Маргарет, как завороженная, не могла оторвать глаз от монстра. Крейну пришлось взять ее за локоть и почти силой оттащить в укрытие. - Ничего страшного, Мегги, - спокойно сказал он. - Эта тварь нас не заметила.

- Ох, Мартин, - судорожно выдохнула Маргарет. - Если бы тебя не было рядом... я просто умерла бы от страха!

Его рука крепко сжала ее плечи; потом расслабилась. Время и место были не слишком подходящими...

В этот момент с "Жаворонка" раздался грохот выстрелов. Монстр яростно взревел от боли, но следующая пулеметная очередь заставила его замолчать навсегда.

- ДюКесн начеку - бежим! - закричал Ситон, и все четверо рванулись вверх по склону. Осторожно огибая бьющуюся в агонии тварь, они нырнули в открытый люк, и ДюКесн защелкнул замок. Все пятеро стояли, столпившись у входа и все еще не веря, что опасность позади; и тут снаружи началась страшная суматоха.

Прогалина, такая мирная, спокойная всего пару минут назад, выглядела теперь совершенно иначе. Воздух наполнился отвратительными летающими монстрами. Крылатые ящеры огромных размеров с клыками тигра, со свистом рассекая воздух, яростно атаковали корпус "Жаворонка". Дороти отпрянула и попятилась, когда похожая на скорпиона десятифутовая тварь прыгнула на иллюминатор, и ее ужасное жало забрызгало стекло ядом. Когда тварь упала на землю, паук - если можно было назвать пауком восьминогое чудовище с шипами вместо, волос, фасетчатыми глазами и раздутым шарообразным туловищем весом не меньше ста фунтов - прыгнул на нее, и разгорелось яростное сражение - мощные мандибулы против ужасного жала. Двенадцатиногие тараканы выползли из болота и, накинувшись на убитое ДюКесном создание, устроили на его туше жадный пир; однако их быстро отогнало чудище, живой кошмар эпохи рептилий, соединявшее в себе повадки тиранозавра и облик саблезубого тигра. Этот пришелец достигал в плечах высоты пятнадцати футов, а его пасть, диспропорционально огромная даже по сравнению с титаническим туловищем, была усеяна острыми трехфутовыми клыками. Оно только-только приступило к трапезе, как было внезапно атаковано другой жуткой тварью, напоминавшей крокодила.

Доисторический тигр встретил крокодила оскаленными клыками и выставленными вперед когтистыми лапами. С жутким ревом монстры, терзая друг друга, покатились по земле.

Вдруг одна из ветвей огромного дерева, под которым оказались оба чудища, шевельнулась и хлестнула по сцепившимся тварям, пронзая их своими шипами, которые, как теперь стало заметно, были острые, как иглы, и зазубренные на концах. Широкие листья, снабженные по краям дисками-присосками, приникли к безнадежно опутанным жертвам. Длинные тонкие усики, на кончиках которых открылось по глазу, колебались на безопасном расстоянии, следя за малейшим движением животных.

После того, как плоть и кровь были высосаны из тел двух гладиаторов, дерево подняло ветви над свежими скелетами и вновь неподвижно застыло в своей странной неземной красоте.

Дороти нервно облизнула побелевшие губы; ее лицо было почти таким же белым.

- Ох, меня, кажется, сейчас вырвет! - простонала она.

- Ну что же ты! - сжал ее руку Ситон. - Выше нос, герой!

- Слушаюсь, босс... Может быть, и нет - на этот раз. - Постепенно краска начала возвращаться на ее щеки. - Но, Дик, ведь ты уничтожишь это жуткое дерево? Если бы оно было так же ужасно на вид, как остальные твари... но ведь оно прекрасно!

- Ну разумеется, если ты этого хочешь, дорогая. А теперь, думаю, нам лучше сматываться отсюда. Здесь все равно нет места, чтобы устроить медный рудник, даже если и обнаружатся медные залежи, - а их, вероятно, все же нет... Это икс-металл, ДюКесн, не так ли?

- Да. Девяносто девять процентов чистоты.

- Да, еще кое-что... - Ситон повернулся к ДюКесну и протянул ему руку. Благодарю за спасение, Блэки. Вы играете честно. Одно ваше слово - и война между нами будет окончена навсегда.

ДюКесн, однако, протянутую Ситоном руку проигнорировал.

- Только не с моей стороны, - бесстрастно произнес он. - Я обещал действовать как член вашей команды и поступаю именно так - пока я с вами. Вернувшись на Землю, я, однако, не оставлю попыток вывести из обращения вас обоих. - С этими словами он повернулся к Ситону спиной и удалился в свою каюту.

- Дьявол его забери!.. - Гнев и досада сжимали Дику горло. - Это не человек! Это... это хладнокровная рыба!

- Да, он не человек - он машина, робот, - сказала Маргарет. - Я всегда так думала, но теперь знаю точно!

- Ну, поглядим, кто на чьем трупе спляшет мамбу! - со злостью буркнул Ситон. - Он хочет драки - так пусть побережет нос!

Крейн направился к пульту управления, и вскоре они уже приближались к другому миру, окутанному плотным туманом облаков. Медленно опускаясь, экипаж "Жаворонка" обнаружил, что эта дымовая завеса состоит из горячего, под высоким давлением пара и кипящих едких испарений. Такой климат их, разумеется, не устраивал.

Следующая планета выглядела бесплодной и мертвой. Ее атмосфера была прозрачной, но имела необычный желто-зеленый цвет. Анализ показал, что более чем на девяносто процентов она состоит из хлора. В таком мире было невозможно существование ни одного вида земной жизни, и геологические работы по поиску меди были бы крайне затруднительны, если не совсем невозможны.

- Ладно, - сказал Ситон, когда они снова помчались вперед, - у нас теперь достаточно топлива, чтобы посетить столько солнечных систем, сколько нам нужно. Но мне кажется, что вон там, справа по курсу, находится чудная планетка - она так обнадеживающе выглядит! Может, наконец, это то, что мы ищем?

Попав в ее атмосферный пояс, астронавты провели, как всегда, общий анализ и нашли его результаты вполне удовлетворительными.

9

Они быстро спускались над большим городом, расположенным посреди красивой обширной долины. Пока странники в восхищении любовались им, город внезапно исчез; теперь вместо него перед ними торчала горная вершина среди равнин, тянувшихся, насколько хватало глаз.

- Никогда в жизни не встречала подобного миража! - воскликнул Ситон. Однако мы все равно сядем, хотя бы нам ради этого пришлось искупаться в воображаемом океане!

"Жаворонок" мягко опустился на вершину, хотя все ждали, что та в любой момент может исчезнуть. Тем не менее, она осталась стоять на месте, и пятеро путешественников столпились в переходном шлюзе, раздумывая, удачной или нет будет высадка. Признаков жизни вокруг не наблюдалось; однако каждый из них кожей ощущал присутствие чего-то большого и Зловещего.

Неожиданно перед ними материализовался человек: мужчина, как две капли воды похожий на Ситона - вплоть до грязного пятна на правой щеке и точного повторения цветного узора на его гавайской рубашке.

- Приветствую вас, люди! - сказал он голосом Ситона и совершенно в его манере. - Удивляетесь, что мне известен ваш язык? Ха, конечно же удивляетесь! Вы ведь даже не представляете, что такое телепатия, или субэфир, или связь между пространством и временем. Не говоря уж о четвертом измерении!

И тут на глазах у всех псевдо-Ситон за один миг превратился в Дороти и продолжал без всякой паузы: - Электроны, нейтроны, протоны и прочие мелкие штучки - ничто здесь, в этом мире; так было, так есть и так будет всегда.

Теперь непонятное существо стало ДюКесном.

- О, это уже гораздо более свободное создание! Но все равно: слепота, тупость; еще одно ничто. А Мартин Кейн? - то же самое. Ну, про Мегги говорить не приходится, этого можно было ожидать. - С существом произошли два очередных превращения. - А раз все вы, в сущности, ничто, - продолжало оно, - отродья расы столь неразвитой, что пройдут миллионы лет, прежде чем она поднимется хотя бы над смертью и этим ее постоянным спутником - половым размножением, мне, разумеется, придется превратить вас в фактическое ничто. То есть дематериализовать.

В обличье Ситона существо уставилось на своего двойника, и тот почувствовал, как от головы до пят его пронзило страшное, хотя и нематериальное воздействие. Пошатнувшись, Дик все же сумел сконцентрировать на сопротивлении весь свой разум, и остался на ногах.

- Что это? - в удивлении воскликнул незнакомец. - Впервые за миллионы циклов простая материя, которая является не более чем элементарнейшим проявлением разума, не желает подчиниться высшей власти? Что-то явно не в порядке! - И он преобразился в Крейна.

- А! - воскликнул лже-Крейн. - Я не добился точного сходства, имеются неуловимые отличия. Так, так. Внешняя форма идентична, внутренняя - тоже... Молекулы веществ расположены надлежащим образом, как и атомы в молекулах. Электроны, нейтроны, протоны, позитроны, нейтрино, мезоны... на этом уровне ничего не пропущено. На третьем уровне...

- Скорее! - выдохнул Ситон, подталкивая Дороти и протягивая руку к рубильнику шлюза. - Эта дематериализация, я вижу, приводит его в восторг, но моим-то любимым занятием она никогда не была!

- Нет, нет! - запротестовал незнакомец. - Вы действительно должны быть дематериализованы - живые или же мертвые.

И он вытащил пистолет. Находясь в обличье Крейна, он двигался медленнее, чем настоящий Мартин, и крупнокалиберный "Марк-1" Сито на разнес череп пришельца раньше, чем его пистолет покинул кобуру. Псевдо-тело рухнуло на камни, но чтобы быть до конца уверенным в результате, Дик выстрелил еще раз, пока оно еще виднелось сквозь щель закрывающегося люка.

Затем Ситон бросился к пульту и едва не отпрянул от неожиданности странное создание снова материализовалось в воздухе прямо перед ним, но рухнуло на пол, отброшенное инерцией, когда он включил двигатель. На этот раз тварь имела весьма устрашающий вид - оскаленные дюймовые клыки, острые когти на человекоподобных руках, в которых она сжимала огромный старинный мушкет. Однако, придавленный к полу прессом ускорения, монстр не мог ни подняться, ни даже приподнять свое оружие.

- Кончай этот цирк, - провозгласил Ситон. - Сейчас я врублю полную мощность, и кое-кто будет размазан по паркету!

- Вы поступаете как ребенок! Это свидетельствует о вашей храбрости, но отнюдь не об уме, - с укором сказало чудище и исчезло.

Мгновением позже волосы Ситона встали дыбом - над приборной панелью появился мушкет, и черный зрачок ствола нацелился прямо ему в лоб. Сам собой щелкнул курок, вспыхнул порох - выстрела, однако, не последовало. Ситон, ошеломленный стремительно разыгрывающейся перед ним сценой, с немалым удивлением осознал, что еще жив.

- Хмм... Я так и думал, что выстрела не получится, - протянул мушкет резким металлическим голосом. - Видите ли, мне пока не удалось получить точную формулу вашей субъядерной структуры, поэтому я и не сумел произвести качественный выстрел. Однако, применив грубую силу, я могу уничтожить вас множеством разнообразных способов.

- Назови хоть один! - выпалил Ситон.

- Даже два, если вам так хочется. Во-первых, я могу материализовать над вашими головами пять глыб металла и уронить их на вас; а во-вторых, при определенной концентрации усилий, я мог бы создать солнце прямо перед носом вашего звездолета. Любого из этих маленьких препятствий было бы достаточно, не правда ли?

- Полагаю, что да, - нехотя согласился Ситон.

- Но такая грубая работа - это, право же, дурной тон, и действовать подобным образом имеет смысл только в крайних случаях. К тому же, теперь я заметил, что вы не столь уж абсолютное ничто, как мне показалось при первом, достаточно приближенном анализе. В частности, личность по имени ДюКесн несет зачатки качества, которое хотя еще и не является ментальной способностью, но с течением времени вполне может быть развито до этого уровня; и тогда - о, тогда данная личность вполне может претендовать на определенный интеллект!

Кроме того, я получил редкостное наслаждение от тех маленьких упражнений, которые мне пришлось проделать благодаря вам. И вы можете доставить мне еще большее удовольствие: в следующий час я собираюсь заняться формулой вашей субъядерной структуры. Сравнительно несложный вывод - надо лишь проинтегрировать триста девяносто семь дифференциальных уравнений четвертого порядка. Так вот: если вы сможете вмешаться в мои расчеты до такой степени, что помешаете мне получить эту формулу за указанный отрезок времени, то я предоставлю вам шанс вернуться на свою ничтожную планетку точно в таком виде, какой вы имеете сейчас. Первая минута начнется, когда стрелка вашего хронометра перейдет нулевую отметку... пошла!

Дик сбросил ускорение до одного "же" и откинулся в кресле, крепко зажмурив глаза и хмуря брови от интенсивных мысленных усилий.

"Тебе не удастся этого сделать, проклятый циркач! - проносились у него в голове яростные мысли. - Слишком много переменных! Во всей галактике не существует разума - даже нечеловеческого! - которому по силам такая задача. Ага, вот здесь ты ошибся, фокусник... здесь тета, а не эпсилон. А интегрировать надо по икс... не по игреку... Параметр выбран неверно... опять ошибка - и серьезная, между прочим... придется все начать сначала... - Он перевел дух и заключил с мстительным удовлетворением: - Нет, никому не справиться с системой такого порядка... никому и ничему во всем этом дьявольском гадючнике, именуемом Вселенной!.."

Дик старался не думать об ужасной ситуации, в которую они попали; на время он забыл о том, что в любой момент их всех - и Долли, его любимую, могут превратить в ничто. Сосредоточившись, воздвигнув барьер между разумом и чувствами, он яростно сражался с таинственной враждебной сущностью; он пустил в ход все свои силы, всю мощь острого тренированного ума, все накопленные годами знания.

Шестьдесят минут истекли.

- Кто бы мог подумать - вы выиграли! - со скрежетом провозгласил мушкет. Говоря более определенно, победу надо мной одержала личность по имени ДюКесн. К великому моему удивлению - и удовольствию! - его зарождающаяся ментальная способность за этот час обрела более законченные формы. - Ствол невероятного оружия изогнулся, нацелившись прямо в лоб доктора. - Не пренебрегайте своим дальнейшим самосовершенствованием, мой потенциальный родич! Я рекомендую вам продолжить занятия под руководством тех восточных мудрецов, у которых вы обучались раньше. И тогда, при известном усердии, вы сможете расстаться со своей бренной оболочкой, достигнув ранга, подобного моему.

С этим многозначительным напутствием мушкет пропал; растворилась и планета, с которой стартовали путники, а вместе с ней - пронизывающее и угнетающее ощущение чуждого ментального поля. Теперь все пятеро были уверены, что странная и зловещая сущность, чтобы она из себя не представляла, покинула их навсегда.

- Дик, это все происходило на самом деле? - робко спросила Дороти. - Или мы - жертвы массовой галлюцинации?

- Происходило... то есть, я полагаю, что так... это вполне возможно... Слушай, Март, почему бы тебе не сунуть закодированную информацию об этом бреде в компьютер? Как ты думаешь, что он нам выдаст?

- Я не знаю... Не знаю! - Разум Крейна, дисциплинированный мозг инженера и изобретателя, отказывался подчиняться ему. Этот невероятный, фантастический эпизод не мог быть объяснен с помощью тех знаний, которыми он обладал; следовательно, его не могло произойти! И тем не менее...

- Либо это действительно произошло, либо все мы находились под гипнозом. Но если так, то кто же был гипнотизером? И, главное, зачем? Нет, должно быть, все случилось на самом деле. Дик...

- Ну, а ваше мнение, ДюКесн?

- Реальность случившегося не вызывает у меня сомнений. Я понятия не имею, кто и с какой целью посетил нас, но это было - я в это верю. И, замечу, я всегда отрицал априорную невозможность чего-либо. Если сейчас в салон заявится говорящий шкаф на пяти ногах, значит... хмм... так оно и есть!

- Во всяком случае, вы, ДюКесн, проделали основную работу по спасению наших шкур. Кстати, у каких восточных мудрецов вы обучались, и что за дьявольское умение они преподали вам?!

- Я и сам не знаю, - ответил ДюКесн, медленно поднес зажигалку к сигарете и глубоко затянулся. - А хотелось бы... Я изучал ряд эзотерических философских течений... возможно, со временем я смогу разобраться, какое из них было истинным. - Он покачал головой. - Да, джентльмены, я определенно попытаюсь сделать это. Великолепная задача! - И доктор, в глубокой задумчивости, покинул собравшихся в командном отсеке.

Остальной четверке понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от шока, вызванного необыкновенными событиями. Они еще не совсем пришли в себя, когда Крейн обнаружил впереди по курсу близкую россыпь звезд, пульсировавших ярким зеленым светом; спектроскопы подтвердили наличие меди. Когда "Жаворонок" подошел к скоплению так близко, что гигантские солнца заняли большую часть обзора, Крейн попросил Ситона занять его место у пульта управления, пока они с Маргарет попытаются обнаружить планету.

Молодые люди спустились в обсерваторию, но вскоре поняли, что находятся еще слишком далеко, и принялись за обычные записи. Мартин попытался диктовать. Однако ему никак не удавалось сосредоточиться на работе; он думал о девушке, сидевшей рядом. Интервалы между его комментариями и односложными ответами Маргарет становились все длиннее и длиннее, пока оба совсем не замолчали.

"Жаворонок" чуть дрогнул, как бывало много раз до этого, и Крейн повел рукой, сохраняя равновесие.; его ладонь коснулась плеча девушки. В наэлектризованной атмосфере этот жест приобрел совершенно особое, чуть ли не символическое значение. Оба горячо вспыхнули, и когда их глаза встретились, каждый прочитал в них то, что больше всего хотел увидеть.

Медленно, как будто против воли, Крейн обнял девушку. Еще более жаркая пунцовая волна залила щеки Маргарет, но ее губы потянулись к его губам, а руки обвились вокруг его шеи.

- Маргарет... Мегги... я собирался подождать... но зачем нам ждать еще чего-то? Ты знаешь, как я люблю тебя, моя родная!

- Мне кажется, да... я знаю это, любовь моя! Спустя некоторое время они вернулись в командный отсек, пребывая в искреннем заблуждении, что радость, сияющая в глубине их глаз, никому незаметна. Может быть, их тайна и продержалась бы еще с полчаса, но Ситон неожиданно спросил:

- Ну, что ты нашел. Март?

Молодой инженер, всегда великолепно владевший собой, растерялся как дитя; хорошенькое личико Маргарет начало розоветь на глазах.

- Я вижу, твои поиски увенчались успехом? - улыбаясь, спросила Дороти, окидывая смущенную парочку понимающим взглядом.

Крейн взял себя в руки и спокойно произнес:

- Подходящей планеты я пока не обнаружил. Зато нашел свою будущую жену.

При этом признании Маргарет вспыхнула. Засим девушки горячо обнялись, а молодые люди крепко стиснули друг другу руки; и каждый из них знал, что оба намечавшихся союза не были прихотливой игрой капризного случая.