"Неподходящее место для леди" - читать интересную книгу автора (Смит Джоан)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мисс Теккерей ожидала меня внизу, встревоженная и рассерженная.

— Что происходит, Катрин, не могли бы вы мне объяснить? — нетерпеливо спросила она. — К имени Катрин она прибегала в минуты особенно напряженных отношений, выражая этим свои отрицательные эмоции. — Шарки и мистер Алджер носятся по дому, как ошпаренные, а вы бросили недоеденным свой обед и… — что-то в моем лице насторожило ее и подсказало, что в данном случае неуместно делать выговор за плохие манеры. — Что случилось? — настойчиво повторила она вопрос.

Я увела ее в столовую и плотно закрыла дверь.

— Миссис Кларк не вернулась домой. Алджи считает, что профессор Вивальди похитил ее. Вивальди забрал вещи, его комнаты пусты.

— Господи, помилуй, — произнесла она, хватаясь за сердце. — Похитил прелестную миссис Кларк! Вы уверены, что это не Батлер? Они могли сбежать, чтобы тайно обвенчаться.

— Вы все еще рассуждаете в привычных вам понятиях светского общества, мисс Теккерей. Если бы она хотела выйти замуж за Батлера, им не нужно было бы делать это тайно. Им никто не мешает. Но здесь действуют законы Дикой улицы. Ее похитили.

Я рассказала то немногое, что знала сама, и, когда она пришла в себя от первого шока, мы стали обсуждать сложившееся положение.

— Зачем было Вивальди похищать ее? Он никогда не проявлял наклонностей сатира. Вы допускаете, что он может причинить ей вред? Вы знаете, что я имею в виду… насилие, — последнее слово она произнесла, дрожа всем телом.

— Алджи не исключает, что она уже мертва, — я почувствовала себя не только расстроенной, но и виноватой за то, что плохо думала об этой женщине.

Теперь мне уже не казалось, что она могла быть любовницей Алджи. Что угодно, только не это. Шарки следил за ней не по этой причине. Они знали, что ее могут похитить. И ателье мадемуазель Лалонд играло в этом определенную роль.

Мы выпили по бокалу вина, чтобы успокоить нервы. Я поделилась с мисс Теккерей подозрениями, опустив упоминание о возможной любовной интриге между Алджерноном и вдовой. Мы пытались найти разумное объяснение происходящему, но не могли. Денег у нее не было, выкупа похитители получить не могли. В чем могла быть замешана молодая вдова, что ставило ее жизнь под угрозу? Она обожала ребенка и не стала бы рисковать, зная, что от нее зависит и сын.

— Мне пришло на ум, Кейти, что в этом магазине-ателье, где она работает, туда ведь часто захаживают французы. Эта мадемуазель Лалонд, она ведь француженка, не так ли? Не думаете ли вы, что здесь пахнет шпионажем? В журналах и газетах все время говорят, что Лондон кишит французскими шпионами. Ее могли втянуть, зная, что муж был убит французами. Своего рода месть за смерть мужа. Но миссис Кларк не понимает по-французски. Не вижу, как она могла разузнавать что-либо, разве только похищать письма или что-то в этом роде.

Я подумала об открытом французском романе у ее кровати и настойчивом повторении в первый день знакомства, что она не говорит по-французски. Теперь было очевидно, что языком она владеет, только не хочет, чтобы об этом знали. Клиенты-французы, заходившие в ателье, свободно говорили при ней, ведь они полагали, что она их не понимает.

— Уверена, что она говорит по-французски, или, по крайней мере, читает, — сказала я и рассказала мисс Теккерей о французской книге.

— Вы мне раньше этого не говорили, Кейти.

— Не придавала этому значения.

— И вы полагаете, что Алджернон в этом замешан? Удивительно, что он подвергает бедную женщину такой опасности.

— Не будем судить слишком поспешно, сначала уточним обстоятельства, — ответила я. Это событие, по крайней мере, научило меня не выносить слишком опрометчивых суждений.

Мисс Теккерей сокрушенно заметила, что Дикая улица — слишком опасное место для таких неискушенных людей, как мы, и предложила переехать в какую-нибудь приличную гостиницу.

— Теперь может понадобиться наша помощь, — возразила я. — Я, пожалуй, останусь здесь пока, но если вы…

— Ну что вы, Кейти. Я думала о вас, не о себе. Старухе вроде меня здесь ничего не угрожает.

Мы допили вино, перешли в гостиную и стали ждать новостей. Время тянулось необычайно долго, но все же мы дождались Алджернона и Шарки — они пришли одни. Я выбежала в холл, узнать, нашлась ли миссис Кларк. Их расстроенные физиономии заставляли предположить худшее, но когда они сообщили, что трупа не обнаружили, появилась надежда, что не все потеряно.

— В магазине никого не оказалось. Шарки удалось открыть заднюю дверь, — сообщил Алджи.

Я поняла, что по части вскрытия дверей Шарки был большой специалист.

— Ни шляпки Анни, ни ее накидки мы не нашли, но сумочка ее лежала в отделе раскроя, значит она приходила утром.

Сумочку из черной кожи держал Шарки, он продемонстрировал ее нам, слегка приподняв, и тут же раздался возглас ужаса — на лестнице стояла потрясенная мисс Лемон.

— Это ее сумка, — в отчаянии кричала она. — Мистер Алджер, вы нашли ее…?

— Еще нет, мисс Лемон, — старался он успокоить бедную женщину. — Но обязательно найдем, не волнуйтесь.

— Она мертва, я знаю! О, что делать? Я же говорила ей, чтобы она этого не делала, это так опасно!

Алджи подбежал к ней ближе и, загородив от нас спиной, старался убедить ее не говорить лишнего. Однако я поняла, что мисс Лемон в курсе занятий своей хозяйки. Теперь стало ясно, что Алджернон нанял эту женщину, чтобы охранять миссис Кларк. Они поговорили немного, потом взяли сумочку и исследовали ее содержимое, пытаясь найти улики, но ничего не обнаружили. Мисс Лемон удалилась наверх, забрав ридикюль с собой.

— Вивальди, конечно, не возвращался? — спросил Алджи.

— Нет, и не вернется. Алджи, где он? Может быть, вам что-нибудь известно? — спросила я. — Как я понимаю, магазин мадемуазель Лалонд использовался в качестве явки французским штабом, а миссис Кларк выполняла роль английского агента.

— Так вы поняли? Что ж, должен признать, что вы правы. Анни никогда не признавалась, что владеет французским. Они считали, что она ничего не понимает, и иногда обсуждали дела в ее присутствии. Она быстро раскусила, что они шпионы и сама явилась в Уайтхолл предложить свою помощь. Мы не хотели втягивать ее в это опасное дело, у нас была возможность устроить туда человека постарше и поопытнее, но миссис Кларк об этом и слышать не хотела. Она иногда доставляла очень ценную информацию.

— Куда они могли увезти ее? Вам известны их другие явки?

— Нам известна только мадемуазель, или точнее мадам Лалонд, и ее муж Альфонс Лалонд. Во всяком случае, они жили вместе как муж и жена. Он ведал счетами и доставкой товара. Мадам Лалонд занималась раскроем и примеркой. Анни помогала как швея. Лалонды жили над ателье. Квартира их тоже пуста.

— Так вы не знаете, где она может быть?

— Пока нет. Но мы продолжим поиски. Известно несколько кафе, где по вечерам собираются французы. Шарки мне помогает. Есть один клуб, где Альфонс частенько бывает. Если там его не окажется, Шарки отвезет нас к его знакомым — он уже установил, с кем тот встречался. Я попытаюсь устроить им допрос с пристрастием.

— Как вы думаете, почему они схватили ее именно теперь, ведь полгода она была вне подозрений?

Он сказал:

— Анни догадалась, что попала под подозрение. Последняя информация, которую она дала, оказалась ложной. Они, видно, проверяли ее. Альфонс должен был встретиться с агентом в Гайд-Парке в одиннадцать вечера. Нам известно, что к ним просачиваются сведения через кого-то из королевской гвардии, там засел предатель. Естественно, нам интересно его выявить. Я отправился в Гайд-Парк, но агент не пришел. Не думаю, что Альфонс меня видел, но, возможно, меня засек кто-нибудь другой. Если меня выследили, то поняли, что Анни знает французский, но мне кажется, что ее раскрыл Вивальди.

— Он мог тоже заметить французскую книгу, когда относил оловянных солдатиков для Джимми.

— Она, к сожалению, не соблюдала осторожности, но к ней так редко заходили, что это не казалось опасным. Если Вивальди заходил в ее квартиру, то значит, он хотел что-то разнюхать. Не сомневаюсь, что он что-то заметил.

— Жаль, что вы не уговорили ее бросить это занятие, как только узнали, что она на подозрении, — сказала я не ради упрека, а от огорчения.

— Да, нужно было сразу забрать ее из ателье, я предлагал, а она не соглашалась. Я ей говорил, что если ее схватят, пусть дает адрес лорда Долмана, он заплатит выкуп за ее освобождение. Мы договорились, что она выдаст себя за его родственницу. Деньги — очень убедительный довод. Сомневаюсь, что они убьют ее, не попытавшись получить выкуп. Это дает нам какое-то время. Отец переправит мне записку, если она поступит.

— Он действительно готов заплатить?

— Для таких случаев деньги дает королевская гвардия, но идея заключается в том, чтобы на эту наживку поймать рыбку. — Алджернон сказал, что им пора идти, он зашел только для того, чтобы предупредить мисс Лемон не волноваться. Он предложил нам побыть с ней, чтобы ей легче было переносить волнение.

— Конечно, мы позаботимся о мисс Лемон, — пообещала я.

Он улыбнулся такой печальной улыбкой, что я пожалела, что мы не одни. В ней было все — нежность, любовь, что-то очень интимное.

— Берегите себя, Алджи, — сказала я.

— Мы будем держать с вами связь. Понимаю, что вы в душе недовольны тем, что я настаивал на том, чтобы вы оставались жить в этом доме. Но у нас так хорошо все было налажено — мы с Шарки охраняем миссис Кларк, Батлер всегда под рукой, когда нужно оказать помощь, хотя он и не подозревает, что происходит. Очень обидно разрушать сложившуюся систему. Единственное, чего мы не знали, это то, что Вивальди тоже звено в их цепи. Он въехал сюда месяц назад. Значит, именно тогда ее и стали подозревать.

— Не удивился бы, если б он оказался французом, — сказал Шарки. — Выдает себя за итальянца, чтобы объяснить акцент.

— Возможно, вы правы, — согласился Алджернон, затем взглянул на часы и увел Шарки.

— Какая неприятность, — вздохнула мисс Теккерей. — Пойду наверх, посижу с мисс Лемон. Нужно ее отвлечь. Пойдете со мной, Кейти?

— Приду попозже. Мне нужно побыть одной и подумать, не могу ли я чем-нибудь помочь. Может быть, удастся что-то вспомнить, или… не знаю… просто хочу подумать.

Размышлять хладнокровно я была не в состоянии. В голову лезли всякие ужасы, казалось, что французы не пощадят молодую женщину, зная, что она шпионит в пользу англичан. Бедный Джимми! Неужели ему суждено остаться круглым сиротой! В то же время, нельзя было не восхищаться храбростью Анни. На вид такая мягкая, нежная, но воля и характер как у тигрицы. Алджи предупредил ее об опасности, но это ее не остановило, она была полна решимости отомстить за смерть мужа. Должно быть, очень любила своего Джеймса! Мне не пришлось долго оставаться одной. Минут через пять спустился мистер Батлер, крайне озабоченный.

— Миссис Кларк все еще не вернулась с работы, мисс Ирвинг. Она сообщала что-нибудь? Сверхурочная работа, наверное. Иногда бывает, что ее задерживают. Пойду к ателье, ее нужно будет проводить, уже темнеет, — он замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. — Если, конечно, ничего не случилось, — добавил он упавшим голосом. Его изможденное лицо стало белым, как полотно.

Скоро мистеру Батлеру предстояло узнать всю правду: ведь он был ближайшим другом миссис Кларк. Она могла говорить ему даже то, чего не говорила Алджи. Хотя надежды было мало, но я думала, не может ли он пролить свет на обстоятельства, связанные с ее местонахождением.

Предложив ему кресло, я сообщила в самых сдержанных выражениях, что миссис Кларк исчезла и что мы считаем виновными в этом мадемуазель Лалонд и профессора Вивальди.

— Этот поганый старый проходимец! Я видел, что он пялит свои ревматические красные гляделки на нее! Тоже мне, папаша, приносит Джимми всякие игрушки, а сам…

— Думаю, вы ошибаетесь в причине, мистер Батлер. Это скорее связано с ателье. Видите ли, там часто бывали французы… Ведь идет война…

Он сидел, дрожа всем телом, не в силах произнести ни слова. Наконец, сказал:

— Я чувствовал, что у нее есть своя тайна. Например, она всегда скрывала, что знает французский, а я однажды застал ее за чтением французской книги. Она сказала, что не хочет на людях пользоваться языком и даже, чтобы знали, что она владеет им, потому, что французы убили ее мужа. Почему она не призналась мне? Я бы мог ей помочь. Подумать только, подвергнуть себя такой опасности!

— Постарайтесь припомнить, мистер Батлер, не говорила ли она что-нибудь, что помогло бы найти ее след. Возможно, она упоминала имена клиентов их магазина.

— Однажды она говорила, что делает платье для Каро Ламб.

— Я не имею в виду всех клиентов, а только некоторых, вы меня понимаете?

— Она никогда особенно не распространялась о делах. Чаще всего говорила о муже и о сыне. В последнее время мне казалось, что она начинает успокаиваться, уже так не переживает. Когда вы объявили о продаже дома, мы договорились, что подыщем квартиру в одном доме, если получится. Я, конечно, надеялся, что она согласится принять мое предложение. Мне казалось, что я почти уговорил ее. Она позволила называть ее просто Анни. Мы нашли прелестную квартирку на Тависток-Стрит. Для одного слишком дорого, но если бы мы поженились… Правда, она не сказала еще «да», но «нет» она тоже не сказала.

— Так вы ничего не можете вспомнить, что помогло бы отыскать ее?

— Нет, но клянусь, что переверну весь Лондон камень за камнем и найду ее.

У него начиналась истерика. Чтобы успокоить его, я поведала о планах Алджернона и предложила вместе помочь ему, но для этого нужно было соблюдать спокойствие и действовать хладнокровно для пользы Анни. Налив ему вина, я осталась сидеть с ним в салоне, ожидая прихода Алджернона.