"Проповеди 1" - читать интересную книгу автора (Смирнов протоиерей Димитрий)

Вторник седмицы 14-й по Пятидесятнице

Почему Господь Своим ученикам подробно изъяснял тайну Царствия Божия, а остальным говорил только притчами? Господь никогда не делает чего-то не имеющего спасительного смысла. Человек может быть в таком состоянии, когда говорить ему что-либо невозможно, бесполезно говорить ему про Царствие Божие, он все равно не поймет. Но и совсем ничего не говорить тоже жалко, потому что, может быть, придет время, оттает его душа, и он сможет что-нибудь воспринять. Здесь на помощь приходит притча, то есть короткая, яркая история, которая легко запоминается. Евангелие много содержит этих рассказов, которыми Господь учил народ. Услышит человек притчу, и будет она в его памяти присутствовать, а в нужный момент заложенное ею семя может прорасти. В надежде, что оно прорастет, Господь эти притчи и говорил.

Царствие Божие нельзя передать обыденными человеческими словами; нельзя объяснить неподготовленному человеку, Кто такой Бог, что такое молитва; нельзя объяснить на словах, что такое духовная жизнь, или благодать Святаго Духа, или покаяние, или спасение, или смирение, или радость о Святом Духе. Как нельзя глухому объяснить, что такое Бах или Бетховен, а слепому – что такое Ренуар, или Тулуз-Лотрек, или еще какой-нибудь художник. Это невозможно, нужно просто ждать, когда человек прозреет, и тогда ему показать: разница между желтым и зеленым цветом вот такая, а между синим и красным такая. И потом постепенно возводить от простых к более сложным понятиям.

И вот Господь говорит притчи, сегодня они обращены к нам: "Замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим". Каждый человек живет и устраивает свою жизнь по-своему, он сам себе определяет меру, как ему поститься, сколько ему в храм ходить, сколько молиться. Сам вот так на глазок, сколько ему хочется, столько и отмеривает: хочу, пощусь среду и пятницу, а хочу, не пощусь среду и пятницу – только Великим постом одну неделю перед причастием, и хватит. Хочу, в храм раз в месяц хожу, хочу, каждый день хожу, хочу, два раза в день.

Но какой мерой ты меришь, такой будет отмерено и тебе, то есть сколько ты усилий предпринимаешь для того, чтобы достичь Царствия Небесного, настолько ты к нему и приблизишься. Чем больше подвиг христианский, чем больше человек трудится, чем больше эта мера, которою он свои шаги управляет в Царствие Небесное, тем он к нему ближе. Вот о чем эти слова. Что значит: "Вам прибавлено будет, слушающим"? Кто слушает слова Господни, у того потихоньку расширяется его духовный кругозор, тот постепенно возрастает в Царствии Небесном, оно незаметно в нем прибавляется.

"Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет". На первый взгляд вроде несправедливо: как же так, один имеет, а ему прибавляется, а другой не имеет, а у него отнимается и последнее. Что ж, Бог несправедлив? Нет, здесь просто речь совсем о другом, не о том, чтоб богатому богатеть, а бедному беднеть. Речь идет о духовной жизни. Если у человека есть вера и он возгревает ее чтением Священного Писания, молитвой, исполнением заповедей Божиих, то она прибывает. Если имеет человек благодать – а каждый крещеный человек хоть маленькую толику благодати, но обязательно имеет,– и возгревает ее, увеличивает в меру своего подвига, то в нем благодать прибывает. А если он не трудится над своей душой, то у него отнимается и то малое, что он имеет. Наступает смерть, и все земное, что у человека было (а у него на земле есть два блага, духовное и материальное), отнимается, остается только духовное. И если духовного человек не приобрел, то он остается ни с чем, то есть жизнь его прошла впустую.

Дальше Господь говорит о Царствии Божием и о том, как мы его приобретаем: "Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва". Царствие Небесное в человеке растет незаметно, недаром Господь сравнивает прибавление Царствия Небесного в человеке с ростом колоса. Вот посади семечко и смотри, хоть ночью выходи, хоть днем, все равно не увидишь, как зерно прорастет, как стебелечек появится, как колос будет расти, как он зерном наполнится,– все происходит совсем незаметно для самого человека. Он живет, старается, молится, постится, впадает в грехи, кается, встает, начинает опять все сначала, и ему кажется, что ничего с его душой не происходит. А на самом деле ум его светлеет, понимание углубляется, он начинает различать то, чего раньше не различал. Сначала, придя в храм, он еще ничего не понимает, не чувствует, для него все чуждо, незнакомо, странно. А через годик-другой, глядишь, многое из того, что было непонятным, стало понятным; и так постепенно, постепенно растет в человеке Царствие Божие. А когда колос созреет, наступает жатва. Жатва – это смерть. Смерть приходит, и Господь сжинает эти колосья. Цель нашей земной жизни – приобрести Царствие Небесное, поэтому, когда человек, потрудясь на земле, приобрел себе Царствие Небесное, жизнь земная уже просто ни к чему. Ну что еще здесь делать? И Господь человека берет к Себе.

"И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его? Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные". Когда у человека возникает вера в Бога, его стремление приблизиться к Богу еще очень мало. Те часто греховные желания, которые кипят в душе, заслоняют это стремление. Человеку хочется пить, есть, спать, веселиться, гневаться, завидовать, ругаться, злиться, мстить, блудить, хохотать, но где-то уже это семечко в его душе присутствует: ему также хочется тишины, смирения, покоя, любви, Царствия Божия, ему хочется приблизиться к Богу.

И вот по мере возрастания в человеке Царствия Небесного все остальные его желания начинают угасать, потому что человек постоянно делает выбор между грехом и Царствием Небесным. И постепенно так перестраивается, переквашивается до тех пор, пока в его душе не останется одна вожделенная мысль: он хочет только Царствия Небесного и больше ничего. Ему уже не надо ни детей, ни внуков, ни денег, ни сберкнижки, ни пенсии 120 рублей – ничего; это его абсолютно перестает волновать. Ему совершенно неважно состояние собственного здоровья. Ему важно только одно: угоден он Богу или нет, хорошо он поступает или нехорошо. Эта мысль постепенно подчиняет себе всю его жизнь.

Пока этого нет, человек еще нетверд: он вроде и Богу молится, и посты уже начал соблюдать, и в храм ходить, но еще путается в нем мирское и духовное и он часто делает нечто противоречащее заповедям Божиим, поскольку не понимает, что, собственно, цель молитвы, поста, посещения храма, чтения Священного Писания только одна – приобретение Царствия Небесного,– поэтому всякий поступок, идущий вразрез с достижением Царствия Небесного, не должен иметь места. Но человек, по привязанности, по ослепленности греховной еще много и долго будет согрешать, прежде чем окончательно не поймет, что едино есть на потребу, что на самом деле нужно только одно – постоянно искать Царствие Небесное. И когда он найдет Царствие Небесное, когда приобретет его, когда Царствие Небесное вырастет в его душе, тогда все остальное, вся мирская жизнь: и семья, и воспитание детей, и отношения на работе, и пенсия – устроится само собой, Сам Бог устроит. Часто даже диву даешься: как и откуда это берется?

Я был знаком с одной женщиной необычайных христианских добродетелей, при этом очень простой, малограмотной; она сейчас уже умерла. У нее было много детей, семь человек, но все как на подбор, не дети, а ангелы. В наше время это просто какое-то чудо. Вот говорят, в семье не без урода, но тут ни одного урода. И все снохи одна к одной, и все внуки ну просто замечательные. Как достичь, что семеро детей, и все так хороши, и все прекрасно воспитаны, и все верят в Бога, и у всех есть жены, и отношения в доме нормальные, и никто не в разводе? Люди книги читают, стараются, изобретают, консультируются, как ребенка воспитать. Ведь это такой тяжкий труд, нужно колоссально много ума. Это же не просто вырастить какую-нибудь яблоню или рябину – это ведь живой человек. Спрашиваю: "Как вы детей воспитывали?" "Никак,– говорит,– ничего особенного не делала". Я говорю: "Ну, может, наказывали или учили?" – "Нет, только слезами их воспитывала".– "Как слезами?" – "Ну вот он начинает что-нибудь не то делать – я к иконам и плачу: "Матерь Божия, помоги!"

Вот жил святой человек и искал Царствие Небесное, и Господь все Сам управил. Она как-то специально не думала над тем, как ей дом содержать, как воспитывать. Болела себе, потом уже, в последние годы жизни, ослепла даже совсем. Так жил человек потихонечку, а вокруг него все само делалось. На самом-то деле, конечно, не само, а благодатью Божией, потому что благодать Божия все созидает. Вот приедешь в монастырь, смотришь: коровы у них гладкие, шерстинка к шерстинке, кругом подметено, цветы растут, все сияет, блеск, чистота, порядок, дисциплина. Спрашивается, неужели там какие-то другие люди живут, чем в соседнем колхозе? Почему в колхозе все разворочено тракторами, все заплевано, все пьяные, коровы тощие, молока не дают? Почему в монастыре 25 литров дают, а здесь три, в чем разница?

Где благодать Божия присутствует, там она все созидает, там все начинает расцветать. Преподобный Сергий Радонежский ушел в дремучий лес, где только одни медведи, больше ничего, ни дорог, ни тропинок. Пожил, пожил, и стало все вокруг преображаться, стали даже князья ездить и бояре. Построили монастырь, и город, и церкви, и все позолотили, и все стало сиять. А с чего началось? С одного Сергия. Пришел он и благодать Божия с ним – и все начало расцветать. Так и апостол Павел ездил по Средиземноморью; куда ни приедет, там как в сказке: Илюшенька махнул рукой – улочка, отмахнулся – переулочек. Так и он: пришел, проповедь сказал – смотришь, Церковь образовалась, люди веруют во Христа, молятся, каются в грехах, причащаются. Пошел в другую страну, сказал проповедь – и новая Церковь возникла. И так просветил сотни тысяч человек. Он говорит: "Я более всех... потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною".

Приобретение человеком благодати Божией – это есть Царствие Небесное. И если жизнь наша таким образом устроится, что мы не только поймем умом, но и всем сердцем возжаждем благодати Божией, возжаждем Духа Святаго, возжаждем быть святыми и отторгнемся от этого мира, не будем к нему прилепляться и нами ничто в мире не будет владеть, то это не значит, что мы в этом мире все потеряем, будем сидеть голодные, не во что нам будет одеться. Наоборот, Господь, видя, что мы изо всех сил стараемся искать Царствие Божие, нам все приложит, что необходимо даже для нашего земного бытия, потому что Господь заботится обо всех – о людях, о птицах, насекомых, зверях. Если бы мы не истребляли зверей, все было бы ими наполнено, потому что Господь всех питает, о всех промышляет.

Но птицы, звери и насекомые живут полностью в согласии с волей Божией: как Господь ограничил их инстинктом, так они в его рамках и существуют. А человек инстинктом не ограничен, он свободен, потому что у него есть разум. И по этому разуму он и должен выбирать, как ему жить, что ему делать, какой мерою мерить. Если мы меру свою любви к Богу, к Церкви, к Священному Писанию, к заповедям Божиим будем день ото дня увеличивать, то так же возмерится и нам. Мы достигнем Царствия Божия только в том случае, если потрудимся, но в Царствии Небесном обители разные. Совершенно очевидно, что никто из нас, сколько бы он ни трудился, не достигнет меры апостола Павла, Серафима Саровского или Пресвятой Богородицы. Каждому своя мера, каждому от Бога дана своя благодать.

Главная наша цель – хоть последними, но оказаться в Царствии Небесном, перейти отдаляющую от Бога пропасть греха. Многое в нашей жизни уже потеряно, многое мы растлили, многие таланты, которые даровал нам Господь, втоптали в грязь. Мы похожи на человека, который упал с горы, переломал себе кости, проломил череп. Теперь мы вроде начинаем выздоравливать, но все еще остаемся духовными калеками, и опять подниматься в гору нам очень трудно, и, конечно, достичь самой высоты мы не сможем за эту жизнь. Но все-таки хотя бы от земли приподняться, чтобы хоть один шаг на Небо сделать – это мы не только можем, но и должны. И Господь, видя, что мы действительно этого хотим, обязательно будет нам помогать.

Только надо быть честными перед Богом, потому что это человека можно обмануть, а Бога – нет. Бог видит наше сердце, Он знает нас насквозь, знает все наши желания, все наши мысли, все чувства; мы совершенно открыты перед Ним. И Господь смотрит, куда наше сердце устремляется, к земле или к Небу; чего мы больше хотим: здесь, на земле, устроиться, чтобы все у нас было благополучно и хорошо, или все-таки нам дороже Царствие Небесное, а земную жизнь, тот крест, который Господь нам дал, мы уж как-то согласны потерпеть. Каждый входит в Царствие Небесное по желанию. Господь так и различает: хочешь в Царствие Небесное – входи, не хочешь – двери закроются. Только, если ты не хочешь, не говори, что хочешь. Бывает, человек делает одно, а говорит совсем другое. Если кто-то говорит: "Я люблю Бога, ничего мне, кроме Бога, не надо", но сам палец о палец не ударит для Царствия Небесного, то эти слова – ложь.

Апостол Иоанн Богослов говорит: любящий Бога любит и брата своего. Невозможно, допустим, любить Бога и пребывать с кем-то в ссоре. Поэтому если человек действительно возжелает Бога, он будет постоянно преодолевать рознь, вражду, преодолевать в себе грех. Господь так и сказал: "Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди". Не та дочка любит мамочку, которая говорит: "Ой, мамочка моя миленькая", и на шею только ей бросается, когда она и так с двумя тяжелыми сумками,– а та, которая маме старается помочь, облегчить ее жизнь, не "сю-сю" разводит, а реально заботится о ней. Потому что любить – это значит жертвовать собой ради другого, вот как Господь доказал нам Свою любовь – отдал Сына Своего Единородного на смерть, чтобы нас, окаянных, спасти.

Поэтому если мы хотим быть с Богом, мы должны отвергнуться себя, своих похотений, взять крест свой и следовать за Христом. Надо себя нудить, заставлять: не хочешь молиться – а ты себя заставь; не хочешь в храм идти – а иди; хочешь есть, как свинья, все подряд – а ты себя понудь поститься. Надо все время преодолевать свою греховную природу. Вот он тебя обидел, ты хочешь ему отомстить, в голове у тебя крутится: надо было мне ему это сказать, надо было то, вот он такой, вот он сякой. А ты все-таки переломи себя, поступи по заповеди Божией. Господь как учит: "Молитесь за обижающих вас". Вот и помолись: "Господи, дай ему здоровья, ему и его деточкам, пошли ему Царствие Небесное, пошли ему всякое благополучие; Господи, не наказывай его за его прегрешения, прости, и помоги, и помилуй". И если мы сделаем над собой такое нравственное усилие, у нас и злоба пройдет против человека, и сердце наше оттает, и мы на шажок приблизимся к Царствию Небесному.

Заповедей много, и все их надо соблюдать. Что толку, если мы все исполним, а одну нарушим. Это как взойти на гору, а потом оступиться и слететь назад и опять начинать все сначала. Важно, как мы к своим грехам относимся, видим ли их в себе, боремся ли с ними или нет. И если мы против каждого греха, который есть в нашем сердце, боремся, Господь видит эту борьбу и нам помогает. А если мы рукой махнули, считаем, что это неважно? Как многие говорят: "Во всем грешен, все мы грешные". Все мы грешные? Хорошо, все пойдем в ад, в геенну огненную. Так, что ли?

Христианин должен стремиться к святости, стремиться изо всех сил. Изо всех сил стараться преодолевать в себе грех, преодолевать в себе зло, клевету, болтливость, объедение, сребролюбие – все, что есть греховного. И если мы это будем делать, тогда Царствие Небесное в нас будет возрастать.

Вот, собственно, о чем эти притчи из Священного Писания, которые мы сегодня читали, и нам надо их запомнить. Прежде всего об этом семечке, которое попадает в землю. Оно самое маленькое изо всех семян, а потом вырастает такое большое дерево. Пусть этот образ в нашу память западет, чтобы мы всегда думали о том, проросло ли семечко, которое Господь в нас заложил, дало ли какой-нибудь росток, листики-то есть какие-нибудь или все пока еще одни почки, то есть мы еще почву не удобрили, слезами не полили эту землю и ничего пока на ней не растет. Семя-то есть, а условия не позволяют ему расти. Так вот надо создать условия для того, чтобы вера, благодать Божия в нашем сердце возрастали. Аминь.

Крестовоздвиженский храм, 23 сентября 1986 года