Глава 43 - Хозяева теней

- -

Ночь ползла мимо Ванси Хэня.

Шелестели двигатели, пол под ногами мелко подрагивал. Изредка самолет падал в воздушную яму или ложился на новый курс. В эти моменты охрана крепко вцеплялась в поручни, а сам Ванси Хэнь недовольно щурился - дым ларшавхи лез ему в глаза. Охране щуриться было нельзя, им приходилось терпеть.

Шата-ханза Ванси Хэнь полулежал в удобном кресле и курил. Спинку опустили очень низко, и кресло стало теперь не креслом, а ложем. Ноги Шата-ханза забросил на ближнее сиденье, спинку которого сложили вперед. Не слишком удобно, но что ж! Он был готов потерпеть, ведь лететь всего полчаса.

И теперь глава Младшей ветви через полуприкрытые глаза наблюдал за тем, как белесый дым поднимается к низкому потолку. Там он резко закручивался спиралью и всасывался системой вентиляции самолета. Пыхнув в очередной раз, Ванси Хэнь почувствовал сосущее чувство в груди. Самолет явно снижался. Он терял высоту так быстро, что казалось - падает.

Шата-ханза небрежно шевельнул рукой. Охранник помог ему подняться с ложа и проводил к кабине пилотов. Там было темно, лишь неяркие огни смутно мерцали на приборной панели. Младший пилот обернулся к открывшейся двери, увидел Шата-ханзу и резким движением выключил свет в пассажирском салоне. Старший не повернулся - он держал штурвал, внимательно вглядываясь во тьму через наброшенную на лоб пластину ночного прицела.

Ванси Хэнь в последний раз затянулся ларшавхой и погасил трубку.

- Когда?

- Две минуты, мой господин, - младший пилот протянул руку к темному стеклу и указал направление. - Средняя ветвь подает сигнал.

Впереди, в вязкой тьме, в небо воткнулся тонкий красный луч. Справа и слева от него темноту прорезали такие же лучи - желтый и зеленый. Яркие блики заплясали на озерной воде. Старший пилот шевельнул штурвал. Самолет завалился на правое крыло и упал сразу на полсотни метров. Обшитые кожей ручки дрогнули в руках пилота и лучи поползли, выстраиваясь в шеренгу. В глубине озера разгорелись две цепочки огней.

Ванси Хэнь крепко вцепился в поручень на стене. Он жестоко улыбался, наблюдая за пляской огней. В этот миг в нем не было ничего от того ленивого человека, каким он казался еще десять минут назад. Глава Младшей ветви шел за добычей. Давний план пришел к завершению этой ночью. Капкан был насторожен, и зверь вскоре начнет яростно рваться, почувствовав его удушающую хватку. Лишь ему, Ванси Хэню, решать - умереть ли зверю, или жить долго на крепкой цепи.

Как хорошо!

…Пилот подвел самолет к самому причалу. Техники Средней ветви зацепили канат за крюк на носу самолета, заскрипела лебедка и гидроплан выполз по бетонному пандусу на берег. Первыми из люка выскользнули тени охранников и лишь затем, медленно и с достоинством выбрался сам Шата-ханза.

Офицер в ранге кай-ханзы встретил его и проводил до небольшого каменного строения. Одноэтажный дом из блоков красного гранита был возведен над водой, в самом конце искусственной косы, кривым кинжалом вонзающейся в тело озера. Охрана Ванси Хэня осталась ожидать хозяина в нескольких шагах от входа в дом. Лишь один из боевиков вошел внутрь и, повинуясь знаку господина, остановился у порога.

В доме, посреди маленькой комнаты, за крохотным столом с чайными принадлежностями, ожидал гостя Ширай Гомпати. За его спиной застыл боевик, высокий рин-ханза лет тридцати пяти. Уродливый багровый шрам пересекал его правую щеку.

Взгляд Шата-ханзы скользнул по лицу боевика и глава Младшей ветви едва удержался от восклицания.

Небо! Иногда оно посылает странные возможности!

- Вы оказали мне большую честь, - холодно произнес Син-ханза, когда гость опустился за стол напротив него. - Не ждал вас сегодня, господин Ванси Хэнь.

Тот понимающе улыбнулся. Верно, Син-ханза не ждал его не только сегодня, но и вообще в ближайшие дни. Но что делать? Если желаешь достичь великих результатов - иногда надо покидать безопасность Дома. А возможности в эти дни были почти необозримы. Если его миссия увенчается успехом, то Младшая ветвь станет куда влиятельнее. Ведь даже дейзаку не смогут так просто вмешиваться в дела людей, которые остановили войну в Кинто. Новые дни настанут для Младшей ветви.

Пожалуй, она перестанет именоваться Младшей.

Ванси Хэнь постарался скрыть блеск глаз и поклонился.

- Это вы оказали милость, согласившись принять меня сегодня, - еще раз улыбнулся он. - Особенно сегодня, ведь борьба с недостойными дейзаку занимает все ваши силы.

- Дейзаку не столь сильны, - отрезал Гомпати. - Средняя ветвь не беспокоится из-за мелочей,

- Ходят слухи, будто дейзаку причинили вам незначительные беспокойства на юге. Младшая ветвь верит, что вы сумели заставить их хорошо заплатить за это.

Гомпати сам налил чай. Подвинув одну из чашек ближе к гостю, он равнодушно предложил:

- Попробуйте чай, господин Ванси. Он недостоин вас, но ваш приезд оказался неожиданным. Слуги не успели подготовить правильную встречу. Завтра их накажут.

Ванси Хэнь вежливо улыбнулся и поклонился. Отпив чаю, он вновь улыбнулся:

- Чай хорош. Пожалуйста, не наказывайте слуг.

Они помолчали. Правая рука Син-ханзы поглаживала красное дерево стоящих на столе фигурок Будды Амиды и его бодхисатв. Наконец он не выдержал:

- Мы ведь давние друзья, господин Хэнь. Отложим излишние церемонии. Расскажете, что вас привело ко мне.

Поклонившись, Ванси Хэнь извлек из рукава кинну узкий конверт.

- Ноша моя трудна, а ответственность велика. Я принес вам очень важное известие. Но прежде чем передать это письмо, я желаю рассказать о положении в городе. Верно, вы там были довольно давно.

Син-ханза нахмурился и кивнул. Его гость продолжил:

- Так слушайте… Война Средней ветви с дейзаку не оставляет в стороне остальные Ветви. Дейзаку едва удерживаются от того, чтобы не напасть на Младшую и Старшую ветвь. Их боевые отряды стоят в полной готовности и…

- Средняя ветвь удерживает почти все их войска здесь! Отсюда далеко до Домов Младшей и Средней ветвей.

Ванси Хэнь пожал плечами:

- Не сегодня, так завтра… Опасность близка. Дела страдают. Поставки товаров почти прекратились. Наши северные друзья боятся за товары и корабли. Тем более, что по городу ходит слух. Странный слух. Говорят, будто молодой Великий Генту объявил Средней ветви бесконечную войну.

Гомпати промолчал. Глаза Шата-ханзы блеснули:

- Ведь вы знаете, что такое бесконечная война. Это опасно, очень опасно.

- Бесконечная война… - Гомпати зло усмехнулся и откинулся на спинку кресла, - Среднюю ветвь не беспокоят слова этого младенца.

- Даже такие? Он не просто младенец - он новый Генту.

- Да! Мальчишка-Генту, который грозит нам бесконечной войной?! Это недостойного обсуждения.

Ванси Хэнь в сомнении качнул головой. Он забеспокоился. Гомпати казался слишком уверенным в себе. Что если у него могут быть для этого причины?

Хозяин тем временем перестал смеяться и махнул рукой:

- Продолжайте, господин Хэнь. Расскажите, что придумала Младшая ветвь. Только не надо печалиться о проблемах с поставками ларшавхи. Средняя ветвь не одобряет таких дел.

- Дела есть дела, господин Гомпати. Мы с вами зарабатываем деньги на разных дорогах.

- Хорошо… Расскажите же о причинах вашего визита.

Шата-ханза собрался с мыслями. Его план казался таким удачным. Теперь в этом возникли сомнения. Если Средняя ветвь решит, что его предложение приведет к потере лица, а выгоды - нет… Но почему Гомпати держится столь уверенно? Ванси Хэнь полагал, что дух Гомпати должен быть подорван неудачами в войне с дейзаку.

Может быть Средняя ветвь успела уже договориться со Старшей?

Он помолчал. Конверт вдруг показался ему ледяным. Ванси Хэнь осторожно положил его на стол и прижал левой рукой к столешнице. Секунды текли, а глава Младшей ветви молчал. Дело очень важное - нельзя ошибиться в словах! Ширай Гомпати не сводил глаз с гостя, но не торопил его. Наконец Ванси Хэнь откашлялся и приступил к исполнению задуманного:

- До сих пор Младшая ветвь не вмешивалась в войну. У нас есть боевые отряды и они в полной готовности. Их достаточно много, вы знаете. Наши воины сильны и многие из них давно идут по Пути смерти.

Гомпати недовольно скривился:

- Господин Хэнь, вы же не продаете мне ваших воинов. К чему красивые слова?

- Нет, господин Гомпати. Но все это стоит держать в уме, если желаешь видеть картину целиком. Ведь дейзаку хорошо знают, что война сразу со всеми тремя Ветвями приведет к общей гибели.

- Вот как?

- Дейзаку не меньше нашего хотят окончания войны.

По лицу Гомпати скользнула неясная тень. Но он промолчал и Ванси Хэнь продолжил:

- Да, они не желают лишних смертей. И потому могут начать говорить о мире.

Ширай Гомпати холодно усмехнулся:

- Мы обсуждаем хвост неубитого тануки. Кто из дейзаку пойдет на такое?

Ванси Хэнь поклонился и улыбнулся в ответ. Опустив глаза, он произнес:

- Это именно то, что заставило меня побеспокоить вас, господин Гомпати. Младшая ветвь взяла на себя смелость поговорить с некоторыми известными вам людьми. Я встретился с Хёгу-дрэгхэ, Дайму-отти и Дайму-тойза.

- И они приняли вас? - в первый раз за весь разговор в голосе Гомпати проявилась нотка интереса. - Очень странно.

- Дейзаку не очень рады войне. И если мы найдем для них достойную причину для мира, они подумают о том, на каких условиях ее прекратить.

- …бесконечная война?

- Ее тоже можно остановить. Было бы желание совершить нечто удивительное.

Гомпати лениво приподнял брови.

- Да?

- Да. Я слышал, что у вас есть особое… - Ванси Хэнь опустил взгляд на конверт. - Особое хранилище.

Молчание надолго поселилось в гостевом домике над озером. Было слышно, как озеро шершавыми языками волн лижет бетон.

Наконец, Ширай Гомпати пошевелился и тяжко уронил:

- Есть.

- Говорят, что в нем хранятся несколько очень древних клинков, найденных в мертвых городах. Очень древних. Ходят слухи, среди них есть меч, рожденный задолго до Войны! Не мне вам объяснять, как сильно возрастет влияние Гетанса, если он получит этот меч.

И опять тишина воцарилась в доме. Ванси Хэнь рискнул взглянуть на главу Средней ветви. Лицо Гомпати в этот миг было поистине безобразно. Ярость клокотала в Син-ханзе, но воля оказалась сильнее. Огонь, удушаемый льдом - что может быть страшнее?

- Это… очень… важный предмет. Осознаете ли вы цену, которую предлагаете заплатить за бесчестье нашей Ветви? Ваше предложение безумно! - прошипел Гомпати.

- Мир сейчас для вас дороже. Кроме того, у Средней ветви будет все время, чтобы вернуть меч обратно. Кража, подкуп, убийство, - и древний клинок вернется в руки истинного владельца.

Глаза Гомпати едва заметно блеснули, а губы растянулись в усмешке.

- И этот меч…?

- Да. О бесконечной войне можете забыть. Верю, что у вас найдет человек, который возьмет на себя вину за смерть господина Титамёри.

- Вина слуги ложится на его хозяина, - процедил Гомпати. - Да и кто поверит, что мой человек мог совершить помимо моей воли?

- Можно объявить, что он давно уже не был вашим человеком. А этот поистине необыкновенный подарок позволит поверить в эту ложь.

- Что если мальчишка-Генту не пожелает прекратить войну?

- Ему посоветуют принять меч и мир.

- Кто?

- Верно, это будут двое Хёгу-дейза и двое-трое Дайму-дейза. Такой совет он обязательно услышит.

Ванси Хэнь умолк. Молчал и Ширай Гомпати. Откинувшись в кресле, он полулежал с закрытыми глазами и думал. Лишь дрожание сжатых в кулаки рук показывали, что он бодрствует.

За распахнутым окном ночь шелестела черным шелковым хаори. Или то был шепот волн? Наверное, это были они. Но Ванси Хэню чудилось, что дом заполнен огромными стеклянными колбами, в которых бьется песчаный прибой. Шорох песка заполнял пространство. Казалось, что еще немного - и грохот песчаного водопада…

Не открывая глаз, Ширай Гомпати лениво проронил:

- Мы отдаем нечто очень ценное. Отдаем навсегда. И приобретаем мир. Вряд ли надолго, ведь дейзаку никогда не смирятся с тем, что в мире есть Ветви Черного Древа. Это не очень выгодный обмен.

Шата-ханза вздрогнул и пробормотал:

- Младшая ветвь готова предоставить Средней ветви значительную сумму. Как подарок. Мы не хотим, чтобы все тяготы войны легли на вашу Ветвь.

Взмахом руки Син-ханза прервал его.

- И Младшая ветвь приобретет имя среди людей Кинто, как Ветвь, положившая конец войне.

- Верно, господин Гомпати. Но это пойдет на пользу всем Ветвям.

Ширай Гомпати неопределенно хмыкнул.

- Что в этом конверте?

- Письмо от тех глав дейзаку, с которыми мне удалось встретиться. Они подтверждают мое предложение.

- Дайте мне его.

Син-ханза забрал письмо у Ванси Хэня. Достав из кармана зажигалку, он добыл огонь и держал конверт в пламени, пока тот не разгорелся. Ванси Хэнь молча смотрел, как темнеет и скручивается от жара результат долгих трудов.

План рухнул, теперь оставалось спасти хоть что-нибудь.

Гомпати бросил горящую бумагу на стол и холодно прошипел:

- Средняя ветвь не может принять вашего предложения. Оно унизительно и малоинтересно.

- Если Средняя ветвь откажется…

- Мы уже отказались.

И вновь песчаный прибой окружил Ванси Хэня. Но на этот раз в шорохе слышались издевательские выкрики и смех. Ледяной, шершавый смех. Шата-ханза вздрогнул. Так мог бы смеяться Ширай Гомпати, но вот он - сидит рядом и молчит.

Пламя погасло, оставив на столе темное пятно и немного пепла, по которому ползали мелкие жучки алых искр. Син-ханза придавил ладонью дымящиеся остатки планов Ванси Хэня, подождал, пока серые волокна дыма не растают в воздухе, и смахнул пепел на пол.

- Средняя ветвь не желает покупать мир таким путем. Мы победим дейзаку. Ваши боевые отряды тоже пригодятся.

- Мы…

- Вы поддержите нас! Или Младшая ветвь забыла частью чего она является?

- Младшая ветвь не забыла! Но вы поступаете неверно! Средняя ветвь вступила на неудачную дорогу. - Ванси Хэнь взбесился. Он душил в себе ярость, но та разгоралась все сильнее. Глава Младшей ветви цедил слова, по капле избавляясь от темного яда злобы. - Вы убиваете простых людей. Не-дейза. Это недопустимо! Мы не можем поддерживать эти убийства!

- Мы убиваем людей? Жителей Кинто?

- Да! Тот самолет с Генту…

- Генту должен был быть убран с нашего пути! Он был опасен. Титамёри сговаривался с хозяевами Ла-Тарева, получал от них оружие!

- Но самолет! Там погибло много полезных людей! Никто из них не угрожал нашему делу. Мы не должны поступать так. Закон Древа запрещает такое!

Ширай Гомпати медленно поднялся и навис над гостем.

- Я вижу, вы, господин Хэнь, совсем потеряли жар крови. Предки создали Ветвь не для того, чтобы их потомки по утрам кормили инки засахаренными орехами. Ханзаку появились как кланы воинов! Неужели мы забудем это? Наше призвание - война! Но я вижу, что настоящих воинов среди ханза почти не осталось! И слишком много таких, чей пульс похож на женский!

Гость сидел молча. Тяжелое предчувствие беспокоило его. Почему его план оказался неудачным? Неужели у Средней ветви есть еще одно оружие? Нечто, с помощью чего она может отбиться от дейзаку?

Гомпати почти рычал в лицо главе Шата-ханзе:

- В наши дни можно победить Ветвь, почти не прилагая для этого усилий. Мало кто из воинов может отрубить голову врагу! Все желают стрелять издали. Смелость мужчин пошла на убыль. Мы живем во времена, когда все стали очень ловкими в поиске оправданий. Даже пятьдесят лет назад такое было бы невозможно! Если бы война произошла тогда, кто бы из Ветвей мог придумать пойти договариваться о мире?!

Син-ханза умолк. Он потерял нить мысли и забыл где находится. Тяжело дыша, Гомпати огляделся по сторонам. Схватил чашку с чаем и жадно приник к ней. К моменту, когда чашка опустела, Син-ханза уже вспомнил начало разговора. Он утер губы платком и проворчал:

- Средняя ветвь благодарит Младшую. Но ваши хлопоты оказались пусты. Мы не нуждаемся в мире с дейзаку. Жаль, что вы не выбрали правильный путь.

- Мы не можем. Вы нарушили наши общие законы. Старшая ветвь тоже не поддержит вас, - проворчал Ванси Хэнь.

- Закон! Я сам себе закон! - мгновенно разъярился Син-ханза. Но почти тут же успокоился. - Очень жаль, что вы отказались.

Ванси Хэнь покачал головой. Он пребывал в растерянности. Но нельзя показать этого Син-ханзе! И нельзя согласиться с Син-ханзой, отдав под начало Средней ветви своих воинов.

- Нет. Путь Средней ветви не ведет в правильном направлении.

Усмешка проявилась на лице Ширай Гомпати. Минуту он молча смотрел на гостя, затем не выдержал и расхохотался. Злой смех заметался по комнате рассерженным ястребом:

- Да знаете ли вы, господин Хэнь, что дейзаку стоят на пороге смерти? Они еще не знают этого, но черное хаори уже закрыло для них солнце! Опасно становиться на пути сильного ветра. Ураган Средней ветви сметет Гетанс! И не только его, - мы уничтожим все дейзаку. Все!

- В это трудно поверить, господин Гомпати.

- У Средней ветви есть возможность избавить Кинто от ненужных людей. Наше новое оружие столь ужасающе, что дейзаку сами покинут город! Сами! Они уйдут в горы, и там передохнут от страха.

- Я слышал о вашем новом оружии. Говорят, оно может быть перенесено одним человеком, и при этом столь же эффективно, как тяжелый миномет.

Гомпати усмехнулся.

- Не-е-ет… То, о чем вы слышали - это капля перед океаном! Песчинка рядом с горой…

Он запнулся. Заморгал, и провел ладонью перед глазами, как бы стирая нечто видимое только ему.

- Песок…

- Да, господин Гомпати? Песок?

- Не важно. Все не важно. Наша мощь пришла от Древних! Да, господин Хэнь, Средняя ветвь может стереть с лица Шилсу весь Кинто в несколько минут!

Ванси Хэнь приподнял брови. Верно ли то, что он услышал? Шпионы доносили о неких необычных исследованиях… Но уничтожить город за столь малое время - кому такое под силу? Быть может, Гомпати все же безумен и надо поскорее освободиться от его гостеприимства?

- Вижу, вы сомневаетесь, господин Хэнь.

- Нет, господин Гомпати. В ваших словах? Это невозможно.

- Вы не верите мне. Мне! - прошипел Ширай Гомпати и вскочил. Он уставился на гостя глазами, в которых плескалась кровь. - Я - наследник Древних! Только мне они подарили истинную мощь! И перед тем, как вы уйдете, я покажу ее!

Резким жестом он отослал из комнаты своего охранника. Ванси Хэнь последовал его примеру. Когда главы Втвей остались одни, Син-ханза подошел к дальней от входа стене. Несколько коротких движений - и перед Главами ханзаку распахнулся огромный экран.

Вечернее солнце - как капля запекшейся крови над хребтом гранитного дракона.

Несколько мгновений стояла тишина. И вот - родился гул. Горы вздрогнули в смертной агонии. Громадные скалы с оглушающим грохотом рушились, а из пыли и дыма возникали сотни грязно-белых шаров. Эти сгустки злобы и голода хищно вились над обломками, ныряя в пыль подобно стервятникам, обнаружившим тушу убитого зверя.

Небо упало на землю, настал последний день мира, и длился он годы, века и тысячелетия…

Экран моргнул и погас. Ванси Хэнь пришел в себя. Оказалось, что он стоит, судорожно схватившись за спинку кресла. Неподалеку застыла высокая фигура Гомпати. Он тоже молчал, глядя на темный экран. Но вот Син-ханза медленно повернулся, утер губы и усмехнулся, глядя куда-то сквозь гостя. Руки Син-ханзы дрожали, на лице замерзла улыбка.

Ширай Гомпати был счастлив.

А по спине Шата-ханза текли холодные ручьи пота. Ледяные. Ванси Хэнь был в ужасе, и не мог этого скрыть. Все оказалось совсем не так, как желалось. Столько времени лелеемый план рассыпался мелкими обломками.

Но демоны с планом!

Под угрозой смерти стояла сама Младшая ветвь. И не только она.

Во взгляде Гомпати проявилась слабая тень разума. Син-ханза медленно и с подозрением осмотрел гостя. Глаза Гомпати сузились и он прошипел:

- Отряхнитесь!

- Что? - на миг растерялся Ванси Хэнь.

Син-ханза заскрипел зубами. С трудом выдавил:

- Ваше кинну недостаточно чистое. Прошу вас, стряхните с него песок.

Шата-ханза слегка побледнел. Если Гомпати пытается оскорбить… не следует ли уйти прямо сейчас, пока слова не перешли известный предел? Ведь тогда не останется ничего иного, как нанести ответное оскорбление.

И - война! Прямо сейчас, прямо здесь!

Ванси Хэнь не был готов к войне. Теперь - особенно.

- Вы правы, ветер сегодня несет удивительно много песка.

Он сделал вид, будто стряхивает нечто с рукавов кинну. Ширай Гомпати пристально следил за руками гостя. Свет тонул в его черных глазах и Шата-ханза ощутил холодок страха. Верно, слухи о том, что Син-ханза безумен, оказались истиной!

Как опасно!

Зачем он, Глава Младшей Ветви, сам прилетел сюда, ведь можно было послать Джоха Бэссе? Будь проклят тот день, когда ему пришла в голову мысль отправиться в гости к тигру лично! Но смог бы помощник воспользоваться той единственной возможностью, которое открыло нынче Небо? Нет, только Ванси Хэнь мог ее увидеть!

Ширай Гомпати удовлетворенно кивнул, бросил хмурый взгляд на пол и позвал охранников. Когда те вошли, хозяин и гость уже сидели в креслах. Син-ханза разливал по чашкам подостывший чай. После того, как чашки вновь оказались пусты, Гомпати удобнее устроился в кресле и произнес со смехом:

- Теперь вы знаете, что Средняя ветвь может решить вопрос с дейзаку раз и навсегда.

Гость долго молчал. То, что показал Син-ханза - невероятно! Но оно было, и это меняло все. Все! Такая мощь в руках Средней ветви опасна. Сила в руках безумца - опасна десятикратно. И никто, ни один дейзаку или ханзаку не знает о смерти, которая смотрит на Кинто из глаз главы Средней ветви.

Син-ханза холодно процедил:

- У вас есть время до рассвета. Сегодня утром я должен знать, с кем Младшая ветвь.

Сердце Шата-ханзы дрогнуло.

Решение должно быть принято.

Немедленно!

Глава Младшей ветви, как бы в задумчивости дотронулся левой ладонью до лба. Взглянув сквозь пальцы на охранника Ширай Гомпати, он отчетливо произнес:

- Да. Окончательное решение вопроса. Самый быстрый вариант.

Ширай Гомпати чуть склонил голову вправо:

- Что? Младшая ветвь выступит на нашей стороне?

- Я тоже думаю об окончательном решении вопроса… - повторил Ванси Хэнь. - Быстро. Очень быстро.

Он взглянул в сторону Ширай Гомпати. Тот несколько недоуменно разглядывал гостя. В это мгновение боевик за спиной Син-ханзы скосил глаза влево. Вновь посмотрел на Ванси Хэня и уже не отводил взгляда.

Шата-ханза довольно улыбнулся.

- Да, господин Гомпати. Проблема должна быть решена окончательно. И - быстро.

Шрам на щеке боевика едва заметно побледнел.

…Смоляной океан ночи качал в ладонях Ванси Хэня.

Где-то далеко шелестели моторы, изредка самолет вздрагивал, проваливаясь в воздушную яму. От дыма ларшавхи слезились глаза, а мокрое от пота кинну неприятно липло к телу. Но все это - далеко. А близко…

Шата-ханза расхохотался.

Мирная миссия оказалась неудачной? Давний план рухнул и едва не погреб под собой Младшую ветвь? Но Небо в тот же миг предложило иной выход. Опасный и ненадежный, но он был. И Ванси Хэнь выбрал его. Средняя ветвь потеряет нынешнего главу, и Младшая ветвь вновь попробует исполнить задуманное.

Да, Ширай Гомпати слишком опасен. И потому - умрет.

Как печально.

И - смешно!

- -

Сталь пахнет кровью.

Многие верят, что есть орудия убийства, а есть простые вещи, не запачканные темным замыслом. Они мнят, что вещь, посвященная смерти, чем-то лучше или хуже той, чье предназначение - мирная жизнь. Но это не так! Все, на что упадет правильный взгляд, будь то вилка, чайная чашка или толстая нить, может стать смертью. Смерть не в ноже или копье, а в мыслях и руках человека.

Истину эту Арно Комменж познал довольно поздно. Но, узнав - поверил всем сердцем.

Он знал - железо имеет вкус крови. Да и как не верить? Учителя долго и подробно объясняли истину. Каждый урок становился испытанием на владение основами. И если кто-то оказывался некрепок в знании и вере, то жизнь его прекращалась.

Некоторые истины не терпят маловеров.

Арно верил. Он познал истину настолько, что прошел испытания и был принят в Семью. Четыре года назад братья дали ему новое имя. Арно назвали Железным Ужом.

Братья сделали и другой подарок - такой дар настоящий мужчина не забудет до самой смерти. Они передали ему то, чем убивают, и то, чем защищаются.

В тот день, после ритуала именования Комменж остался в опустевшем боевом зале. Короткая и узкая циновка - вот все что у него было.

Арно не спал. Он ждал и дождался.

На исходе третьей ночи, когда утренняя бледность растеклась по небосводу, в зале появился Учитель. Он соткался из теней прямо перед Арно, и в тот же миг безмолвная сталь рассекла воздух. Арно успел упасть на спину и перекатиться в сторону. Клинок на миг замер над ним, затем ушел. Последнее испытание было пройдено. Учитель вернул гатану в ножны и молча подал меч Арно.

В то утро Арно впервые поцеловал широкий и короткий клинок своей гатаны. Холодная сталь оставила на языке кислый привкус, - ведь сталь и кровь родственны друг другу. Комменж, - нет, Железный Уж! - осторожно уложил на циновку меч, поклонился и принял из рук Учителя кусок черной ткани.

Накидку синоби.

Нагретый за день гранит щедро делился теплом.

Человек полз по камню, цепляясь за трещины, малейшие неровности грубо обработанных плит. Каменные блоки проплывали перед его лицом, исчезая внизу. В темноте мало что увидишь, но вкус, тепло и запах… Пахло горячим гранитом и мхом. Человек прижимался всем телом к камню, неслышно скользя по гранитной стене. Вверх, все выше, и выше…

Казалось, что это чья-то темная душа медленно поднимается к небу, вздрагивая и на миг приостанавливаясь.

Остался метр или два до края стены, когда человек застыл. Наверху послушались голоса. Верно, это охрана обходит свой участок. Человек осторожно подтянулся, поднялся еще ненамного и закрепился под самым краем, в полуметре от среза бойницы. Когти из углеродного пластика крепко вцепились в трещины, левая нога нашла удобную опору.

Человек ненадолго расслабился. Двадцатиметровая пропасть под ногами его не страшила. Он ждал, когда воины Средней ветви пройдут мимо. Он ждал… Наконец голоса затихли вдали.

Короткое движение - и человек скользнул в бойницу. Огляделся и одним длинным прыжком перемахнул крытую галерею. Теперь он застыл в узкой щели, из которой было видно пространство, скрытое за внешними стенами. Перед человеком под скупым светом редких фонарей открылся Северный дом Средней ветви: приземистые капониры для машин и самолетов, широкие толстостенные казармы и жилые дома, громадные стальные плиты входов в скальные галереи. Вдали виднелась стена, такая же, как и та, на которой стоял сам человек. Ее круглые охранные башни изредка вспыхивали прожекторами, из мощных артиллерийских башен торчали стволы тяжелых минометов. А слева вздымался огромный прямоугольный форт. Его сильно скошенные стены и сотни бойниц были предназначены для охраны главных ворот.

И над всем этим царила Башня.

Ее десятиметровый трехэтажный цоколь протянулся на четыреста шагов по фасаду и почти столько же - по бокам. Боковые грани цоколя постепенно переходили в склон горы, который несколько сотен метров полого тянулся к северу, и вдруг резко всхлестывал скалами черного и алого гранита. Там начиналось плоскогорье.

Сама восьмиугольная башня была тридцати метров в основании и вытянулась к небу почти на сотню метров. Ее пять громадных этажей несли широкие и длинные каменные балконы. Их парапеты были прорезаны узкими бойницами. На самом верху, почти под самой крышей, виднелась еще одна широкая и длинная смотровая площадка, которую поддерживали мощные косо срезанные упоры. Венчалась башня большим храмом, устроенным из могучих квадратных балок из древесины черной сосны.

Именно туда вел путь человека.

Человек накинул на глаза пластину ночного прицела и еще раз осмотрел свой будущий путь. Все было именно так, как он помнил. Информация его Учителя была точна, и не важно, что Северный дом слишком слабо освещен, и путь местами был неясен. Он, Железный Уж, найдет свой путь! А темнота… темнота ему поможет. Она всегда помогает таким как он.

Послышались голоса охранников. Человек зацепил за край бойницы крюк из черного металла и бросился в пропасть. Шнур шелестел меж пальцев человека. Слишком быстро! Его накидка едва слышно хлопнула под ударом воздуха, а секундой позже человек стоял у края стены. Особым образом дернул за шнур и через миг поймал крюк.

Все было тихо, никто не заметил его оплошности.

Человек распластался в тени у края стены, осторожно рассматривая пространство внешнего двора Северного дома. Легче всего было добраться до цоколя башни обогнув двор справа, вдоль склона горы. Но у него было два задания. И одно из них так не выполнишь…

Железный Уж задумался. Когда осуществить второе из них? Первое будет исполнено в любой момент, даже если ему не повезет, и боевики Средней ветви сумеют его обнаружить. А вот второе… Что же, верно, второе задание придется претворить в жизнь прямо сейчас.

Он уже знал как именно. Посреди кустарника рядом с ближайшей казармой был устроен деревянный навес. Под ним в воздухе светился огонек сигареты. Самого человека видно не было, но светящееся пятно медленно разгоралось и гасло. Верно, кто-то из боевиков вышел на улицу, и теперь курил, пытаясь успокоиться перед завтрашним боем.

Путь к казарме перекрывали густые кусты, что было только на руку Ужу. Он скользнул по траве, извиваясь подобно своему тезке. Стремительный бросок и вот он уже почти рядом с курящим. В темноте не было видно его лицо, лишь смутно белела фигура в светлой форме.

Железный Уж шагнул ближе. Кинжал из темной стали тихо мелькнул в воздухе и с тупым звуком вонзился в тело. Рукой Уж закрыл рот своей жертве. Та вздрогнула и что-то простонала. Уж тоже вздрогнул… Что?! Он уложил свою жертву на траву и провел ладонью по ее лицу.

Это была женщина. Точнее - девушка.

Как неудачно!

Соломенная шляпа свалилась с головы жертвы, светлые волосы рассыпались по траве, полуоткрытый рот застыл в гримасе удивления и боли. Несколько мгновений Уж стоял над телом, размышляя о том, достаточно ли хорошо выполнено задание. В конце концов он решил, что простое убийство женщины может быть расценено неверно. Послание его Учителя могли не понять. Значит, нужен был особый знак.

Кинжал атакующей змеей неслышно метнулся в воздухе. Раз, другой. Послышался чавкающий звук. Тихо булькнуло. Резким движением Уж стряхнул с клинка кровь и медленно поднес его к своим губам.

Сталь была вкуса свежей крови.

Он довольно кивнул, убрал кинжал за пояс и продолжил путь. На сей раз он двинулся к ограждающей Северный дом стене. Той самой, с которой он совсем недавно спрыгнул. Путь его вел к подножию горы, а вдоль нее - к цоколю башни. Песок едва слышно поскрипывал под его ногами, когда он пробирался меж обломков скал.

Через десяток минут Железный Уж добрался до цоколя башни. Тот был не просто цоколем, три этажа здания поднимались ступенями, как у очень широкой и низкой пирамиды. Каждый следующий этаж был на несколько шагов уже предыдущего. Вдоль всего края второго и третьего этажа тянулся балкон. Третий этаж был поверху огражден высокой каменной стеной. По словам Учителя, из вершины стены торчали крепкие иглы, обвитые проволокой с остро заточенными зубцами. Такое препятствие трудно преодолеть даже мастеру-синоби.

Железный Уж еще не был мастером. Но имя свое он получил не зря.

Синоби невидимой тенью скользнул вдоль стены. Он тихо полз, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. В шаге от стены тянулась узкая траншея ливневой канализации, закрытая железными решетками. Уж полз медленно, облизывая губы и старательно прислушиваясь.

Вот! Холод коснулся губ, а из очередной решетки доносился тихое гудение. Синоби осмотрелся, сдвинул в сторону решетку и спрыгнул внутрь узкого рва. Тихий скрежет, - и черный узор решетки закрыл темное небо.

Уж накинул на глаза ночной прицел и осмотрелся. Он угадал правильно. В этом месте траншея расширялась, превращаясь в колодец. Из стены, со стороны цоколя башни, в него выходила труба шириной в локоть. Она была одной из тех, по которым дождевая вода отводилась с крыши цокольных этажей.

Это был путь наверх.

Да! Мало кто может пройти этим путем, но он - Железный Уж - мог.

Синоби освободился от меча, обмотал его квадратную гарду темным платком, обязал рукоять шнуром и зацепил крюк его за пояс. Он был готов. Почти.

Присев на корточки, Железный Уж закрыл глаза, вытянул перед собой обе руки, переплетя их пальцы в магическом знаке кудзи-ин и зашептал:

- Когама-ното хотомо-о но-суругэ… Тэто-ро мацкэ оси… Куттамэ они-о Хэнгу!

Он долго шептал, иногда переходя на тихое пение. Голос его то падал, затихая шепотом утренней зари, то возвышался воем северного ветра тенху. Это был опасный момент. Его так легко было сейчас захватить. Но Хэнгу оказался милостив. Не прошло и трех минут, как синоби почувствовал приближение демона грома. Сила Хэнгу влилась в него, превратила мышцы и кости в гибкую сталь.

Железный Уж умолк. Он поклонился невидимому покровителю и втиснулся в трубу. Тело его извивалось в каменной глотке подобно змеиному, скользя все выше и выше. Через пару минут человек выполз на огромную площадку. Это была крыша цоколя. Справа обтесанные плиты скрывались в теле горы, а слева вздымалась башня.

Синоби потер руки, ободранные о ржавые железные штыри, торчащие из камня у самого устья трубы, потянул шнур и вытащил из каменной кишки меч. Закрепив ножны за плечами, он пополз влево, вдоль стены.

Немного погодя он достиг башни. По одной из стен извивались толстые кабели в металлической оплетке. Железный Уж углядел прутья, к которым крепились кабели, улыбнулся и двинулся по стене вверх. Пусть оказался удивительно легок.

Через четверть часа Уж висел под окном кабинета хозяина Средней ветви. Он зацепился когтями левой перчатки за трещину в гранитном блоке и теперь осторожно ввинчивал штыри из каленой стали между соседними глыбами. На тупых концах штырей сидели круглые скобы. Загнав в камень три штыря, он перехлестнул через скобы шнур, и обвязал его вокруг пояса.

Место было подготовлено. Теперь он мог приступить к выполнению задания.

Уж осторожно снял со спины короткий металлический футляр. Несколькими короткими движениями раскрыв его, он превратил эту стальную коробку в маленький, но мощный арбалет. В самом арбалете уже лежал толстый стальной болт с трехгранным наконечником. Еще два его товарища ждали своего времени в особом чехле за спиной. Эти стальные стрелы были похожи на маленькие гарпуны - каждая грань болта была рассечена на четыре изогнутых крючка. Такой болт прошивал любой бронежилет, а вытащить его из тела жертвы можно было только с изрядным куском мяса. Мало кто выживал близкого знакомства с такой стальной иглой.

Уж принялся медленно и аккуратно крутить маленький ворот на боку арбалета. Тетива из стальной нити еле слышно зазвенела и натянулась. Синоби коротко улыбнулся.

Задание Учителя будет скоро исполнено.

…Син-ханза раздраженно захлопнул дверцу шкафчика.

Демонова пожива! Эта недостойная Ци Фолке виновна в том, что ему самому приходится наливать себе лойкэ. Да еще и не подогретого!

Выдернув пробку из высокой бутыли, он плеснул в большую чайную чашку холодного лойкэ. Залпом выпил и скривился. Налил еще, и на сей раз медленно выцедил горчащий напиток. Задумчиво поболтал бутылку, внимательно прислушиваясь, как алкоголь плещется, яростно кидаясь на тонкие стеклянные стенки.

Лойкэ подействовал быстро. Неудачные известия последних часов ушли, отстранились, побледнели и виделись теперь досадными случайностями. В голове Син-ханзы шептала лесная листва и тихо плескались озерные волны.

Гомпати сунул бутылку в карман кинну и побрел к двери в свои покои. Небрежно шлепнув по пластине у двери, он шагнул через порог. В момент, когда дверь открывалась, он услышал громкий щелчок и короткий удар. Застыв на пороге, Син-ханза прислушался, но ничего так и не услышав, шагнул внутрь. Огляделся, недоуменно качнул головой и прошел мимо стола для совещаний. В своих покоях он изредка принимал особо доверенных лиц. Немногих. И не часто.

Син-ханза успел сделать всего несколько шагов к своему рабочему столу, как вдруг осознал нечто неправильное. Нечто опасное и неподходящее. Затуманенный лойкэ разум еще силился понять произошедшее, а вбитые наставниками боевых танцев привычки швырнули Син-ханзу на пол.

Он извернулся и выхватил из кармана черную пластину с кнопками. Пара нажатий - и зал погрузился во мрак.

Син-ханза замер, перестал дышать и прислушался. Его чувство опасности кричало! Где-то рядом затаился враг! Но не здесь, нет… не в зале. Опасностью веяло от широкого проема окна. Ширай Гомпати беззвучно пополз, - почти поплыл! - к своему столу.

Он укрылся за толстой боковиной и принялся шарить по стене. Что-то пискнуло, и в руки Син-ханзе упал тяжелый предмет. Это был средний сагит, один из тех, которые добыл для Средней ветви мертвый ныне северянин. С оружием Ширай Гомпати почувствовал себя сильнее. Туман, принесенный алкоголем, рассеивался и мысли вырвались из сладкой трясины опьянения.

Син-ханза еще раз достал из кармана черную пластину. Подумал, и нажал две кнопки. С грохотом на окно упали стальные ставни, отрезая опасность от главы Средней ветви. В тот миг, когда тяжелые щиты еще гремели, выползая из стен, Ширай Гомпати метнулся к окну. Он прижался к стене и прислушался.

Ни движения, ни звука. Но он чувствовал - опасность не ушла, она совсем рядом. И тогда, сунув за пояс древнее оружие, Ширай Гомпати опустился на пол. Он закрыл глаза и постарался успокоиться. Привычные мысли и движения принесли ему ледяное спокойствие. О, это было ненадолго, но даже такое было удачно!

Когда в голове воцарилась ослепляющая пустота высоких горных вершин и холодный ветер поднял свой заунывный плач, глава Средней ветви позвал. На зов его откликнулись. Но то, что пришло… было не тем, что он звал. Пески Времени обрушились на него грязно-серым водопадом. Под их шелестящими струями пространство вокруг Син-ханзы таяло, стены обретали прозрачность, мир исчезал, растворяясь крупинками сахара в горячем потоке безумия.

Стены башни раскрылись перед Син-ханзой. Черный комок, небрежно спелентая тьма… Фигура, истекающая угрозой и смертью, висела на стене в пяти шагах от Ширай Гомпати. Смерть показалась Син-ханзе совсем близкой. Он попытался что-то крикнуть, но лишь клокочущий хрип разорвал вязкую тишину.

Темная фигура вздрогнула, неуверенно зашевелилась и поползла по стене вниз.

Рука Син-ханзы нашарила на полу черную пластину и нажала нужные кнопки. Еще мгновение Син-ханза боролся с серым шелестящим потоком, но не выдержал. Он упал на пол, царапая ногтями доски из черной сосны. В левую щеку тут же вгрызлась острая грань песчинки, а изо рта на пол потянулась вязкая слюна.

Как неприятно!

И - страшно.

По стене башни спускалась едва различимая тень. Изредка она останавливалась, замирала на миг, затем соскальзывала сразу на десяток метров. Метров за пять до основания башни тень разжала руки, изогнулась в падении и мягко упала на каменные плиты.

В это мгновение Железный Уж казался себе рысью. Ступни и ладони одновременно коснулись теплого гранита. Синоби помедлил, огляделся, и, не выпрямляясь, метнулся к ограждающей цоколь стене. Мнилось, что у него выросли крылья и теперь он уже в теле ночного охотника скользит над гранитом.

Невидимой тенью, сладким путем возвращения…

Тенью? Да! Невидимой? Кэра!

Какая ошибка.

Яркие когти разодрали темное покрывало ночи. Огненные ладони скомкали порванное полотно и отбросили в сторону. На стенах разгорелись светильники. Их бледный свет ударил тяжким молотом и проявил тайное.

На миг Железный Уж замер, закрыв глаза в ошеломлении. Но только на миг.

Зернышко риса не успело бы упасть на землю, а он уже мчался по пути отступления. Да! Теперь он мог назвать свой путь именно так. Но что с того? Он исполнил порученное и пусть противник ищет утешение в…

Впереди раздался скрежет. Ржавые железные зубы жадно клацнули, и перекрыли каменные глотки. Человек закутанный в черное замер в двух десятках шагов от стены. Глаза его метались по сторонам. Он осматривал и оценивал. Мысли бились молниями, прогрызая себе путь наружу. Путь, которым он сюда пришел закрыт! Что еще? Какие сюрпризы подготовила незваным лазутчикам Средняя ветвь?!

За его спиной слышался топот десятков ног. Вот они стихли, и было слышно, как к нему приближаются лишь двое людей.

Негромкий голос насмешливо произнес:

- Вам не нужно спешить, господин синоби. Прошу вас, останьтесь.

И только тогда Железный Уж обернулся.

Перед ним стояли двое. Мужчина лет сорока и юноша вдвое его моложе. И оба - вооружены. Несхожи лицом и телом, они казались чужими, но в том, как они держались - было некое сродство. Учитель и ученик… Нет, отец и сын! Уж узнал этих людей - Владимир Ягю и его сын Мунен. За ними, метрах в двадцати, рассыпались полукругом полтора десятка боевиков. И каждый держал в руках автомат, нацеленный на Ужа.

Железный Уж покосился на стену. Нет, он не успеет перебраться через нее. Проволока с острыми зубцами задержит, и пули прочтут ему последнюю строчку стихов милосердной тьмы. Верно, пришло время, когда еще один синоби потеряет лицо.

Тем временем Владимир Ягю приблизился на пару шагов. На его лице, словно бы вытесанного из дуба небрежными ударами топора, проявилась легкая улыбка:

- Твой Учитель не сумел тебя правильно обучить Темному Искусству Иннин. Как ты мог попасть в такую простую ловушку?

- Ты не заставишь меня потерять чистоту духа, - холодно ответил Уж. - Учитель верно меня учил, и не тебе говорить об умениях.

- Нет? У нас есть возможность это проверить.

С этими словами Будзю-ханза потянул меч из-за пояса. Он держал его легко и небрежно, словно длинное изогнутое перо.

Уж тем временем думал о сыне мастера боевого танца. Вот тот шанс, единственная возможность, которая у него есть! Был бы это просто ученик… Но сын! Он может поддаться чувствам и совершить ошибку.

Синоби еще размышлял, а его рука поднялась над левым плечом, и пальцы сомкнулись на рукояти гатаны. Привычная оленья кожа и стальная нить под ладонью вернула мысли к боевому танцу. Черный клинок мягко покинул ножны и взглянул в глаза Будзю-ханзы. Синоби держал его одной правой рукой, лишь слегка придерживая левой.

Ягю скользнул вперед.

Сталь встретилась со сталью. И отступила.

И вновь встретилась, породив чистый звон.

Танец еще не начался. Нет! Будзю-ханза наслаждался опасным вступлением, горячий запах смерти щекотал его ноздри. Тень Алмазного колеса плыла рядом, но сама смерть была еще далеко. Владимир желал узнать больше об этом синоби. Искусство Учителя можно проследить в движениях ученика, и потому Владимир Ягю не спешил. Наставник Син-ханзы двигался осторожно, нежно дотрагиваясь клинком о чужую сталь, плетя в ночи сверкающий узор. Он чувствовал - за его спиной горели глаза сына. Нечасто увидишь подобное зрелище. И очень редко противник способен долго противостоять натиску Будзю-ханзы.

Ягю отступил на шаг и опрокинул меч острием вниз. Ханза подарил себе и противнику короткую передышку. Начальник личной охраны Син-ханзы с интересом рассматривал синоби. Тот оказался силен. Не слишком опытен, но быстр и силен. Не верилось, что в таком маленьком и, на вид, слабом теле может поместиться такая мощь.

Под его взглядом Уж холодно усмехнулся. Поднеся клинок к губам, он медленно провел языком вдоль прихотливой линии хамона.

Будзю-ханза в изумлении приподнял бровь:

- Твой Учитель учил тебя странному. Я не знал о таком ритуале.

- Попробуй сталь на вкус, и ты ощутишь на языке кровь. Сталь всегда пахнет кровью.

Владимир Ягю удивленно покачал головой.

Уж опустил меч, отведя его чуть вправо. Он повернулся к противнику левым боком и незаметным движением сжал навершие ножен. Стальное оголовье-кодзири провернулось и синоби почувствовал в ладони знакомую тяжесть. Железный кубик с одной стеклянной гранью - вот и все, что у него оставалось. Призрачный шанс, который нужно верно использовать и превратить в жестокую победу. Легким движением Уж вернул кодзири на место. Сжал в левой ладони маленький черный кубик. Вновь приподняв меч и развернув его вдоль земли, он продолжил:

- Есть высшая справедливость в том, что цвет крови придает железо. Верно, они тянутся друг к другу - кровь и железо.

Уж умолк. Он должен показать врагу, будто стоит на пределе спокойствия духа. Слепая ярость для воина - источник поражения. Тот, кто слышит ее в голосе врага, уже победил. И теперь ему нужно было убедить Владимира Ягю. Тот должен поверить что синоби на краю отчаяния, готов к поражению. Будзю-ханза потеряет осторожность. И тогда неприметный кубик откроет Ужу дорогу к победе…

Синоби огляделся, бросая короткие взгляды по сторонам. Изобразил на лице легкую, почти невидимую тень отчаяния.

- …Злой плач в ночи, тоска по утерянному огню! - Уж позволил проявиться в своем голосе тени ярости.

Будзю-ханза подобрался. Он услышал ярость. Но он почувствовал и невесомое дуновение лжи. Ягю не понял, что именно заставило его крепче сжать рукоять меча. Но липкая тень сомнения коснулась сознания…

- Ты необычный синоби, - прошептал начальник охраны, внимательно рассматривая лазутчика.

- Тебе довелось видеть многих?! - ярость в голосе синоби проявилась отчетливо. Ярость и ненависть.

- Нет. Всего двоих. Ты третий.

- Я стану последним!

С громким криком Железный Уж метнулся на врага! Его меч вспорол воздух, встретился с чужим клинком, отбросил его и… Уж резко присел, выбрасывая вперед левую руку. Ослепительная вспышка затопила двор. На краткий миг ночь уступила свою власть солнечному дню. Залитый бледно-синим светом камень расчертили длинные резкие тени. За долю секунды до вспышки Будзю-ханза успел вскинуть левую ладонь к глазам. Правая рука дрогнула, и полоса светлой стали ушла в сторону. Меч Ужа увернулся от клинка Владимира Ягю и рванулся к груди Будзю-ханзы.

Миг, - это так мало.

Мгновение, - это так бесконечно.

Кто успел проскользнуть меж мгновениями - победил. Кто искал край вечности - потерял все.

Из-за спины отца вынырнул Мунен. Левой рукой он метнул в темную фигуру кинжал. Юноша что-то кричал, пытаясь отвлечь на себя внимание синоби. Меч Мунена начал свой разбег.

Как неторопливо.

…Тело человека, лежащего на полу, едва заметно вздрогнуло.

Немного погодя человек перевернулся на спину и долго лежал, уставив взгляд во тьму. Когда воспоминание о произошедшем всплыло в нем, Гомпати вздрогнул. Он пошарил по полу вокруг себя и нашел черную пластину. Пара нажатий и яркий свет резко ударил по глазам. Син-ханза ухватился за стену и устало поднялся с пола.

Он добрался до своего стола и тяжело упал в кресло.

Несколько минут Гомпати разглядывал то, что осталось от стола. Особенно его интересовала одна вещь. Та, которой здесь никак не должно было быть. Но - вот она, всем своим видом доказывает, что даже здесь он не в безопасности.

Из белого дерева торчала короткая арбалетная стрела. Ее стальное тело было обернуто желтоватой бумагой. Сталь и бумагу сдавливала в объятьях шелковая нить.

Наконец, Син-ханза решился и выдернул из стола болт. Он разорвал шелк и развернул бумагу. По листу ползли две короткие строчки:

"Твое поведение противно Любви.

Старшая ветвь не поддержит недостойного".

Ширай Гомпати уронил бумагу на стол и задумался.

Экран пискнул и на нем появилось лицо Владимира Ягю. Син-ханза нажатием кнопки разблокировал дверь и впустил начальника охраны. Тот вошел в зал и приблизился к столу Син-ханзы, держа в руках две корзины, сплетенные из ивовых прутьев. Медные донца корзин тяжело легли на разгромленный стол. Будзю-ханза указал на левую корзину, поклонился и отступил на шаг.

Минуту Син-ханза молча смотрел на корзины. Потом открыл ту, на которую указал ему Владимир. Хорошо знакомое лицо удивленно взглянуло на него слепыми глазами. Лицо девушки было глубоко рассечено сильным ударом кинжала. Крест-накрест, позорным знаком. Еще одним косым ударом убийца отделил голову от тела. В первый миг Син-ханза даже не поверил, что это Фолке…

Нет! Не может быть!

Безумная ярость разгорелась в Гомпати. Ослепительный гнев заполнил мир, скрыв своей алой пеленой все вокруг. В этот миг Син-ханза понял древних воинов, тех, чей опаляющий гнев к врагу мог быть выражен в лишь самоубийстве. Ничто иное не способно было показать силу их гнева. И вот сейчас, первый раз в жизни, он чувствовал, что только смерть может показать его гнев и ярость!

Мгновение пролетело и наваждение исчезло. Алая волна схлынула, Гомпати обуздал свои мысли и чувства. Ярость еще бурлила в нем, но безумные желания отступили.

Нет! Он - не те воины, и у него есть сила и возможность отомстить!

Месть!

Всем и каждому из Старшей ветви!

Эта мысль заполнила его без остатка. Он уже забыл, как вечером едва не убил Фолке. А если бы и помнил… Она - его собственность! Его, Главы Средней ветви! И Старшая ветвь не имела права убивать его человека!

Ширай Гомпати медленно поднялся. Он не мог оторвать взгляд от корзины с головой девушки. Темные полосы заплясали перед его взглядом. Под рукой скрипнул песок. Резким движением руки Син-ханза смахнул песчинки со стола. Закрыв крышку корзины, он несколько минут молча стоял. И - открыл вторую корзину.

Голова мужчины. Вместо лица - кровавый хаос. Гомпати кинул короткий взгляд и опустил крышку.

- Он успел изрезать себе лицо?

- Да, господин.

- В следующий раз не позволяйте подобного.

- Да, господин.

- Отдайте тело искусникам. Пусть узнают все, что смогут о тайных дзюцу его Учителя и Братьев.

- Уже отдал, мой господин.

- Сколько убитых?

- Больше никого, господин. Мой сын поддался чувствам и потерял левую руку.

- Вы не смогли его защитить?

- Нет, мой господин. Не всегда укус змеи легко предотвратить.

- Плохо. Вы расскажете позже… А сейчас - идите… Пески ждут меня…

- Пески, мой господин?

Син-ханза молча стоял, упершись невидящим взором в глаза начальнику охраны. Затем провел ладонью по глазам, стирая тень ярости и указал Будзю-ханза на дверь.

Щелчок дверного замка и Син-ханза остался один.

Один.

"Ваше слово - Одиночество…"

Обещание Господина Лянми явилось перед ним во всей своей холодной жестокости. Ширай Гомпати вздрогнул, осознав то, что принесла ему Сущность… Но он не поддастся чужой силе, нет! Он пройдет своей дорогой и достигнет вершины! А Старшая ветвь… Что ж, она избрала свою судьбу.

Син-ханза набрал знакомый номер. Несколько минут экран чернел пустотой, в глубине которой сиял алый знак Инь-Ян, рассеченный ударом меча слева вверх. Старшая ветвь не желала с ним говорить.

Ширай Гомпати мертво усмехнулся:

- Я знаю, вы видите меня. Я желаю говорить с Хонга-ханзой.

Он придвинул к себе корзину с головой Ци Фолке. Достал голову девушки и повернул окровавленным лицом к экрану.

- Вы не должны были этого делать.

Он молчал и смотрел в черную бездну с алым знаком в центре. Кровь капала с ладоней, расплываясь по древесине снежной ели яркими пятнами. Минуту на его невидимых и молчаливых собеседников смотрели две пары глаз - холодные бельма смерти и яростное безумие жизни.

Алый иероглиф на экране дрогнул и растворился. Перед Син-ханзой появился Рудольф Фуа, Левая рука главы Старшей ветви. Старик, годы которого уже давно клонились к закату, зло прошамкал:

- Вы не должны отвлекать Хонга-ханзу от важных дел. Его время не принадлежит ему - он служит Любви. Но мои уши могут услышать ваши слова. Возможно, я даже передам некоторые из них моему господину.

Ширай Гомпати осторожно опустил голову Фолке в корзину и произнес только одно слово:

- Почему?

- Средняя ветвь должна была получить знак. Она зашла слишком далеко по неверной дороге.

- Каждая Ветвь идет своей дорогой. Так было определено сотни лет назад.

- Ваш путь неверен. Вы не чувствуете Любви, и не понимаете, что мы, Старшие, видим много дальше. Вы должны свернуть на правильную дорогу.

- Это наш путь! Вы не должны вмешиваться!

- Нам не о чем говорить. Ты не веришь в священную Любовь. Ты не слышишь пророчеств и не желаешь думать. Ты забыл… Потерял очень важное!

Левая рука Хонга-ханзы помолчал.

- Средняя ветвь позабыла про Владык. Но Владыки не забыли о нашем мире. Они грядут.

- Ваша Ветвь твердит об этом сотни лет, но ни одного Владыки так и не явилось!

- Они будут. Скоро. Но ты завладел тем, что принадлежит нам. Отдай это, и мы поможем тебе справиться с дейзаку.

- Нет. Жадность и зависть говорят голосом Старшей ветви! Ваши слова услышаны и поняты. Средняя ветвь сама справится с дейзаку. Ваш знак оказался глуп, а действия недостойны!

Глаза Рудольфа Фуа гневно блеснули.

- Ты слишком молод, чтобы говорить подобное! Средняя ветвь не должна обладать наследством Владык! Вы передадите нам…

Син-ханза зло расхохотался.

- Владык?! Нет! Это наследство Древних! Тех, кто правил нашим миром так давно, что о них почти не осталось следов. Лишь мертвые города и теперь - Гаки-о-Моро! Ты не веришь, что мне, - мне! - Древние завещали этот подарок? Мне было доверено найти его! Мне! И лишь мне суждено пройти путь к вершине!

Левая рука Хонга-ханзы затрясся от ярости. Северянин по происхождению, он был не слишком хорош во власти над своими чувствами. Старик выпрямился, одернул полы расшитого жемчугом кинну и зло провещал:

- Владыки прибудут через год. Мир окунется в огненное озеро Истинной Любви! Мы должны достойно принять их. Твои действия мешают нам правильным образом подготовиться к приходу Любви!

- Любовь?! Вы убили человека из моей Ветви! Вы убили мою личную помощницу! Вот ваша Любовь!

Ширай Гомпати резко открыл крышку второй корзины. Схватив за волосы отрубленную голову синоби, он выдернул ее из корзины. Кровавые капли хлестнули по экрану и нехотя поползли вниз. Рудольфа Фуа отшатнулся. На его лице проявилась тень ненависти и он зашипел:

- Владыки явятся! И Средняя ветвь не уйдет от должного наказания… Мы сумеем…

Син-ханза резким движением прервал связь. Равнодушно бросив голову синоби в корзину, он встал и подошел к зеркалу. Оглядел себя. Увидев след слюны на подбородке - попытался стереть. Окровавленная рука оставила липкие алые пятна на лице, но Син-ханза этого уже не заметил.

Он встретил в зеркале свой взгляд.

Как жарко!

И - холодно.