"Солдат столетия" - читать интересную книгу автора (Старинов Илья)

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ 1. МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ

Я родился 2 августа 1900 года в селе Войново Волховского района Орловской области. В том же году семья переехала в Тверскую область на станцию Редькино. В 1903 году вновь вернулись в село.

18 июня 1918 года призван в армию Болховским райвоенкоматом. Служил в 20-м полку 3-й стрелковой дивизии (Комдив — Солодухин). После месячного обучения воевал на Южном фронте с войсками Корнилова XE «Корнилов». В районе города Короча Курской области попал в окружение и в плен, но убежал и вышел к своим. Был ранен в ногу, лежал в госпитале в Туле. После ранения зачислен в 27-ю саперную роту 9-го инженерного батальона. Воевал против Деникина и Врангеля на Южном фронте в Крыму. Дошел до Керчи, потом через замерзший пролив — на Северный Кавказ и в Грозный. Командующим Армии был М.К. Левандовский. После месячного обучения воевал на Южном фронте с войсками Корнилова. В районе города Короча Курской области попал в окружение и в плен, но убежал и вышел к своим. Был ранен в ногу, лежал в госпитале в Туле. После ранения зачислен в 27-ю саперную роту 9-го инженерного батальона. С сентября 1921 по сентябрь 1922 года учился в Воронежской школе военно-железнодорожных техников.

Сентябрь 1922 года — начальник подрывной команды 4-го Коростенского и Краснознаменного железнодорожного полка в Киеве. Командир роты — Крюков Александр Евдокимович, командующий Украинским военным округом — И.Э. Якир. Готовили загражденцевС осени 1923 по осень 1924 года учился в Ленинградской школе военно-железнодорожных техников.

С осени 1924 года — командир роты 4-го Коростенского полка. Строили железную дорогу Орша — Лепель. Обучал подрывников.

В 1925–1928 годы обучал загражденцев в Киеве.

В 1929 году занимался подготовкой диверсантов в киевской школе М.К. Кочегарова.

С 30 декабря 1930 года — в 4-м отделе штаба Украинского военного округа, готовил партизан-диверсантов, одновременно занимался созданием и совершенствованием диверсионной техники.

В 1931 году работал в школе у Кочегарова и Лисицина в Купинске, в Святошине. Готовил диверсантов, проводил мероприятия по подготовке к возможной партизанской войне. Март 1932 года — начальник разведпункта, литер А Украинского военного округа, готовил партизан-диверсантов в Тирасполе.

Март 1933 года — Москва, сотрудник отдела главного разведуправления при Генштабе Красной Армии. Начальником Генштаба был маршал Егоров, начальником управления — Я.К. Берзин, начальником отдела — Мирра Сохновская.

Сентябрь 1933 года — май 1935 года — учеба в военно-транспортной Академии Красной Армии. Начальник Академии — генерал армии Пугачев.

Май 1935 года — заместитель военного коменданта станции Ленинград-Московская. Комендант станции — майор Б.И. Филиппов. Встречал и сопровождал высокопоставленных лиц: К.Е. Ворошилова, Б.М. Шапошникова, М.Н. Тухачевского, В.К. Блюхера, В.М. Примакова. Жил в Ленинграде. По совместительству преподавал технику заграждений на дорогах в Военно-транспортном институте.

Ноябрь 1936 — ноябрь 1937 года — Испания. Непосредственно подчинялся Я.К. Берзину и его заместителям Р.Я. Малиновскому, К.А. Мерецкову, Г.М. Штерну. Прошел путь от советника диверсионной группы до советника 14-го партизанского корпуса (3000 чел.). Действовали в районе Таруэля, Сарагосы, под Мадридом и Барселоной. Обучал партизан минно-подрывному делу, технике и тактике диверсий. Организовал школы под Валенсией, в Хайене, готовил крупные диверсионные операции. Переводчица — А.К. Обручева стала моей женой

Вместе с испанскими товарищами мы провели ряд операций: в Гренаде взорвали водопровод и мост; под Кордовой вывели из строя туннель на пять суток; пустили под откос состав со штабом итальянской авиационной дивизии; взорвали мост через реку Алеканте (ночью захватили кухню, заполнили ее взрывчаткой и оставили посредине моста, потом взорвали); под Кордовой пустили под откос поезд с солдатами-марокканцами; в лесу под Мадридом подожгли и уничтожили большое скопление фашистов, техники и боеприпасов.

Под Сарагосой с одобрения Долорес Ибаррури сформировали 14-й партизанский корпус под командованием Доминго Унгрия.

В ноябре 1937 года сдал дела Салныню и с шофером поехал в Париж. Остановился в посольстве на пять дней. Сел в Бресте на пароход до Ленинграда. По пути заходили в Антверпен. Возвращался с танкистом П.И. Липиным, с ним же ехал и в Мадрид из Москвы[1]. В Ленинграде встречали разведчики. Почти сразу поехал в Москву, остановился в гостинице «Балчуг». Встретился с начальником Главного разведуправления С.Г. Гендиным. С ним пошли в Кремль на прием к К.Е. Ворошилову.

Февраль 1938 года — начальник центрального научно-испытательного полигона железнодорожных войск на ст. Гороховец Горьковской железной дороги. Начальником железнодорожных войск был генерал А.Е. Крюков. Испытывали железнодорожную, строительную технику.

Ноябрь 1939 года — начальник группы по разминированию на Карельском перешейке. Подчинялся А.Е. Крюкову. 17 марта 1940 года был ранен в правую руку. Получил справку об инвалидности.

13 августа 1940 года — начальник отдела минирования и заграждений Главного военно-инженерного управления Красной Армии. Начальник управления М.И. Захаров. Начальник инженерных войск Красной Армии — генерал А.Ф. Хренов. В Нахабино готовили специалистов по заграждению и разминированию.

28 июня 1941 года — начальник оперативной группы заграждений на Западном фронте. С 13 июля по совместительству начальник Оперативно-учебного центра Западного фронта. Подчинялся непосредственно командующему фронта Я.Ф. Павлову, потом А.И. Еременко. Занимались заграждениями.

В конце сентября — начальник оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта. В моем распоряжении было 5 батальонов и 5 оперативных групп. Осуществляли заграждения, производили минирование железных и автомобильных дорог, особо важных объектов под Харьковом и в Харькове. Командующий фронтом (маршал С.К. Тимошенко. Я непосредственно подчинялся Военсовету фронта. Уничтожили штаб 58-й дивизии во главе с генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном и подорвали на мине генерал-лейтенанта Бейнекера.

17 ноября 1941 года — заместитель начальника штаба инженерных войск Красной Армии. Начальник штаба — генерал Назаров. Производили минирование, устройство заграждений, разрушение мостов, дорог под Москвой, на Калининском и Западном фронтах — от Серпухова до Калинина.

Декабрь 1941 года — начальник оперативно-инженерной группы на Южном фронте под Ростовом. В распоряжении имел пять батальонов. Устанавливали заграждения, минировали. Мины производили в мастерских Ростовского государственного университета. В феврале 1942 года — ледовые походы через Таганрогский залив.

Апрель 1942 года — командир 5-й отдельной инженерной бригады спецназначения на Калининском фронте в районе города Торжка. Командующий фронтом — генерал И.С. Конев. В распоряжении — 5 батальонов (около 4 тысяч солдат и офицеров). Производили устройство противопехотных и противотанковых полос от Ржева до Сурожа — всего около 400 км.

Август 1942 года — начальник Высшей оперативной школы особого назначения Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД), находившейся в распоряжении главнокомандующего партизанским движением маршала К.Е. Ворошилова. Школа располагалась на ст. Быково Рязанской железной дороги. Готовили специалистов и командиров высшего класса, планировали операции, испытывали новую диверсионную технику.

Сентябрь 1942 года — Москва. Помощник начальника штаба по диверсиям у П.К. Пономаренко. Составляли инструкции, разрабатывали планы операций. Был в командировках на Кавказе, в Ростове и Новороссийске. Организовывал партизанские операции. Составляли инструкции, разрабатывали планы операций. Был в командировках на Кавказе, в Ростове и Новороссийске. Организовывал партизанские операции.

18 марта 1943 года — член Военного совета Юго-Западного фронта. Командующий фронтом генерал Ф.И. Толбухин. Организовал обучение партизанских групп для заброски в тыл врага. Организовал обучение партизанских групп для заброски в тыл врага.

Май 1943 года — заместитель начальника Украинского штаба партизанского движения по диверсиям генерала Т.А. Строкача. Создал диверсионные службы в штабе и в партизанских соединениях. Создал диверсионные службы в штабе и в партизанских соединениях.

Апрель 1944 года — заместитель начальника Польского штаба партизанского движения А. Завадского. Занимался организацией партизанской борьбы, взаимодействием с советскими партизанами на границе с Польшей. В это время за написанную до войны диссертацию получил звание кандидата технических наук. Занимался организацией партизанской борьбы, взаимодействием с советскими партизанами на границе с Польшей. В это время за написанную до войны диссертацию получил звание кандидата технических наук.

Июнь 1944 года — начальник штаба советской миссии в Югославии. Располагались в Бухаресте. Занимались организацией взаимодействий Советской Армии и Национально-освободительной Армии Югославии (НОАЮ). Много раз встречался и беседовал с маршалом И.Б. Тито.

Февраль 1945 года — начальник оперативно-инженерной группы по разминированию автомобильных и железных дорог на освобождаемой территории Германии. Подчинялся маршалам Р.Я. Малиновскому, И.С. Коневу. Работали севернее Будапешта, в районе Потсдама, в городах на Рейне., И.С. Коневу. Работали севернее Будапешта, в районе Потсдама, в городах на Рейне.

День Победы встретил в Берлине.

Май 1945 года — Москва. Работал в Центральном партийном архиве, Военном архиве КГБ.

Ноябрь 1945 года — заместитель начальника 20-го управления железнодорожных войск Советской Армии во Львове. Осуществлял разминирование, и восстановление железных дорог. Участвовал в борьбе с бандеровцами. Начальник управления — генерал Н.В. Борисов.

Сентябрь 1946 года — начальник кафедры тыла Военного института МВД. Начальник института — генерал Ф.И. Соловьев. С 1949 года — начальник оперативно-тактической группы партизанской борьбы. С 1949 года — начальник оперативно-тактической группы партизанской борьбы.

С января 1956 года — в отставке.

1957 год — старший научный сотрудник Института марксизма-ленинизма. Принимал участие в написании шеститомной истории Великой Отечественной войны.

С 1964 года — преподаватель тактики диверсий на Курсах усовершенствования офицерского состава (КУОС).

В 1984 году присвоено звание профессора.

До 1987 года преподавал в учебных заведениях КГБ.

Имею награды: 2 ордена Ленина, 5 орденов Красного знамени, орден Отечественной войны II-й степени, орден Дружбы народов, орден Октябрьской революции, орден Егорова (Чехословакия), 30 медалей СССР, Польши, Чехословакии, Югославии, Германии, Испании[2].

Своим вкладом в военную теорию и практику считаю следующее:

1. Создание средств минно-взрывных заграждений и диверсионной техники в 1925 — 1930-х годах. За эту работу получил звание кандидата технических наук. Разработки нашли широкое применение в Испании и в годы Великой Отечественной войны. Было налажено их массовое производство. В отчете ЦШПД в части оценки эффективности мин "поездные мины Старинова" — ПМС — занимали 1-е место.

2. Подготовка партизанских кадров в 1930–1933 годах и в 1941–1945 годах.

Среди них: командир 14-го партизанского корпуса Доминго Унгрия (Испания), и его заместитель Антонио Буэйтраго, позднее возглавивший корпус во Франции; Любомир Илич (Югославия), во Франции получивший звание генерал-майора, возглавивший оперативный отдел Сил внутреннего сопротивления; Александр Завадский (Польша), начальник штаба Польского партизанского движения; Торунчик (Польша), начальник партизанской школы в Польше; Иван Хариш (Югославия), генерал-майор, командир партизанского соединения, народный герой Югославии; Егоров Алексей Семенович, командир партизанского соединения в Чехословакии, Герой Советского Союза. В Чехословакии учрежден орден его имени. (Испания), и его заместитель Антонио Буэйтраго, позднее возглавивший корпус во Франции; Любомир Илич (Югославия), во Франции получивший звание генерал-майора, возглавивший оперативный отдел Сил внутреннего сопротивления; Александр Завадский (Польша), начальник штаба Польского партизанского движения; Торунчик (Польша), начальник партизанской школы в Польше; Иван Хариш (Югославия), генерал-майор, командир партизанского соединения, народный герой Югославии; Егоров Алексей Семенович, командир партизанского соединения в Чехословакии, Герой Советского Союза. В Чехословакии учрежден орден его имени.

Обученные непосредственно мною инструкторы в предвоенные годы подготовили свыше 1000 квалифицированных партизан.

В годы Великой Отечественной войны также обученные мною инструкторы подготовили в различных школах свыше 5 000 партизан-диверсантов. Только в Оперативно-учебном центре Западного фронта было обучено 1600 человек.

3. К наиболее значительным операциям, осуществленным под моим руководством отношу следующие:

В Испании: уничтожение штаба итальянской авиадивизии; крушение поезда с марокканцами, крушение воинского эшелона в туннеле, прервавшее надолго важную вражескую коммуникацию; вывод из строя на неделю коммуникации между Южным и Мадридским фронтами противника.

Во время Великой Отечественной войны: в октябре 1941 год — превращение Харьковских путей сообщения практически в западню для противника, что очевидно сильно затруднило его наступление; в феврале 1942 года — ледовые походы через Таганрогский залив, в результате которых была выведена из строя автомагистраль Мариуполь — Ростов-на-Дону и разгромлен гарнизон немцев на Косой Горе; создание диверсионной службы в украинских партизанских формированиях и в Украинском штабе партизанского движения в 1943 году, в результате чего на Украине было произведено свыше 3500 крушений поездов, тогда как в 1942 году — всего 202. В 1944 году — подготовка кадров и создание партизанских формирований украинских партизан для партизанской войны за рубежом — в Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии.

Мною написаны пособия, в том числе совершенно секретные, по вопросам ведения партизанской войны, которые использовались при обучении партизан.

1915 год. Осень. Посещение царем Николаем II Твери. В числе учащихся начального училища я приветствовал царя при проезде его по улице Миллионной. Царь с царицей ехал в открытом автомобиле, в сопровождении всадников. Особого впечатления этот эпизод на меня не произвел. Твери. В числе учащихся начального училища я приветствовал царя при проезде его по улице Миллионной. Царь с царицей ехал в открытом автомобиле, в сопровождении всадников. Особого впечатления этот эпизод на меня не произвел.

1917 год. Тверь. Работал под руководством предводителя губернского дворянства Николая Михайловича Панафидина. Предводитель был доступен, решителен и весьма компетентен в снабжении армии обувью. Его помощник, зав. отделом князь Мачулидзев дело знал, но был с гонором. После Октябрьской революции их не стало. После их исчезновения работал с Андреем Андреевичем Андреевым — председателем Тверского губисполкома, будущим секретарем ЦК КПСС. Был он прост, сообразителен, интересовался производством. Это было уже в 1918–1919 годах. Меня удивляло, что владельцы кожевенных предприятий и обувных фабрик жили весьма скромно, работали очень много, деньги, в основном, вкладывали в производство.

Гражданская война. Л.Д. Троцкого[4] видел лично в 1919 году на Южном фронте, когда тот выступал перед 20-м полком 3-й стрелковой дивизии в июле в Курской области. Выступление помню, было яркое, пламенное. Троцкий уверенно говорил о скорой победе. Мы громко кричали «ура».

Второй раз я его видел в августе 1921 года в Одессе на параде. Он выступил перед нами, будущими курсантами. Все мы были одеты в нижнее белье — так как другого однотипного обмундирования не нашлось. Говорил Троцкий как обычно хорошо, речь его часто прерывалась нашими «ура». как обычно хорошо, речь его часто прерывалась нашими «ура».

Конец 1919 года. Ростов-на-Дону. Близко видел К.С. Ворошилова[5]. Он выступал на митинге по случаю освобождения города. Он выступал на митинге по случаю освобождения города.

Второй раз мне довелось встретился с Ворошиловым в Краснодаре при забавных обстоятельствах. Я поехал в Москву с направлением в главное управление военно-учебных заведений. Ехать пришлось на подножке вагона. Меня неожиданно задержали, сняли с поезда, отобрали документы. Принял Ворошилов меня в своем вагоне, был он тогда главнокомандующим войсками Северо-Кавказского военного округа. Принял хорошо, обо всем расспросил и в заключение приказал вернуть мне документы. Потом я встречался с ним в Ленинграде в 1936 году по приезду его из Москвы. Сохранилась фотография этой встречи.

В 1937 году по возвращении из Испании был у него на приеме в Кремле вместе с начальником ГРУ генералом С.Г. Гендиным. Ворошилов тогда был наркомом обороны. Выразил свое удовольствие проделанной мною работой, восхищался проведенным нами крушением поезда со штабом итальянской авиационной дивизии. В феврале 1938 года встречался я с ним и в связи с моей работой по подготовке к партизанской борьбе, на случай вражеской агрессии, проводимой в начале 30-х годов. Он разговаривал по телефону с Ежовым, взял меня под свое покровительство.

Однако, Ворошилов виноват в том, что были свернуты все мероприятия по подготовке к партизанской войне. Позже, в ходе Отечественной, он кое-что понял, и многое сделал. Это записано в истории. Он пробыл в должности командующего партизанским движением с 6 сентября по 19 ноября 1942 же года. В этот период мы многократно беседовали с ним и совместно работали над письмом Сталину о создании бригад спецназа для диверсий в тылу врага. Часто пили чай. Иногда при этом присутствовал и принимал участие в наших беседах М.И. Калинин[6].

В августе-ноябре 1942 года совместно работали в ЦШПД над планами действий партизан. Будучи главнокомандующим партизанским движением, Ворошилов провел большую работу по развертыванию партизанской борьбы и всестороннему обеспечению партизан. Но как мне казалось, он очень боялся Сталина и все делал так, чтобы угодить ему.

Октябрь 1920 года. Близко видел Н. Махно[7] в населенном пункте около Мелитополя. Его войска шли на фронт. На нас он произвел положительное впечатление. Был он очень опрятно одет, в хорошем настроении, на прекрасном коне. Особое впечатление произвела его бурка.

1923 год. С этого времени и вплоть до 1941 года неоднократно встречался и беседовал с генералом Д.М. Карбышевым[8]. Он работал в главном военно-инженерном управлении и преподавал в академии им. Ворошилова (Высшая военная общевойсковая академия). Встречался я с ним по поводу своей статьи о новом способе массового подрыва рельсов. Статью эту я направил в военно-технический журнал. Карбышев дал на нее положительный отзыв. Был он в общении по настоящему прост, внимателен, советовал мне продолжить свою работу и обратить внимание на использование мин для крушения поездов. Последний раз я видел его 21 июня 1941 года. Мы ехали в одном вагоне поезда Минск — Брест на планируемые с 22 июня учения войск Западного фронта. Много беседовали о текущих событиях, не думая о возможности внезапной войны.

1924 год. Встречался с изобретателем радиоуправляемых мин Бекаури[9] на испытаниях под Киевом. Он был очень внимателен к деталям и увлек меня своими взглядами на минное дело.

В 1926 году в Харькове я впервые встретился с командующим войсками Украинского военного округа Якиром Ионой Эммануиловичем[10].

Я был тогда командиром 7-й роты 4-го Краснознаменного Коростенского железнодорожного полка. Встреча произошла во время разработки плана заграждений на Юго-Западной железной дороге. Очень внимательный, обаятельный был он человек, глубоко вникающий в дело. В 1930–1933 годах встречался с ним, уже работая в разведке. Якир был всегда подтянут, аккуратен, пунктуален.

В 1928 я встретил Н.И. Бухарина[11]. Он лечился в Кисловодске и выступал по просьбе отдыхающих. Небольшого роста, одет очень просто, с тросточкой. В своих выступлениях он высказывался против коллективизации, но за общинное ведение хозяйства. Говорил: надо, чтоб каждый работал и обогащался. Чем богаче будет жить каждый крестьянин, тем богаче будет государство. Гулял он по парку свободно с товарищами, безо всякой охраны, вступал в разговор с желающими.

1930 год. Берзин Ян Карлович[12] — начальник ГРУ Красной Армии. Первая моя встреча с ним состоялась в конце 1930 года, когда я оформлялся на работу в ГРУ. Следующие встречи происходили в 1932 году — при повышении в должности, а в 1933 году — при поступлении в военно-транспортную академию, затем в 1936 году — в Испании. Редкий был человек, с феноменальной памятью, прозорливый, понятный в общении, чуткий. Берзин умел заглянуть далеко вперед. Восхищался моими минами. Я чувствовал, что искренне.

1934 год. Каганович Лазарь Моисеевич[13] — первая встреча с ним произошла в ЦК партии в связи с моей командировкой по изучению причин крушения поезда на железной дороге Оренбург — Новосибирск. Он был министром путей сообщения. Первое впечатление при напутствии в командировку было благоприятное. Позже он остался недоволен результатом нашей проверки, так как мы не выявили врагов народа, и был по этой причине исключительно груб. В 1935 году я снова встретился с ним. Причиной встречи был мой отказ работать в Министерстве путей сообщения после окончания военно-транспортной академии. Он выразил свое неудовольствие моим отказом и распрощался холодно.

В 1943 году на Кавказе обращался к нему с просьбой выделить самолеты для доставки продовольствия Крымским партизанам. Он был членом военсовета фронта. В просьбе отказал, сказав: "Какие же это партизаны, что не могут себя прокормить"[14].

Об И.В. Сталине[15] я впервые услышал после Великой Октябрьской социалистической революции, когда он был назначен наркомом по делам национальностей.

Второй раз я услышал о нем в Грузии весной 1921 года во время застолья у стрелочника станции Самтредия. Стрелочник был социал-демократом и нелестно отзывался о Кобе-Джугашвили.

Зимой 1943 года проездом мне случилось побывать на станции Самтредия. Оказалось, что стрелочник был репрессирован еще в 1924 году.

В свое время я направил к Сталину письмо в связи с творящимися безобразиями при коллективизации сельского хозяйства. Письмо, как мне известно, до Сталина дошло, но мер, естественно, никаких принято не было. На места же Сталин не выезжал.

До коллективизации я активно выступал против Троцкого и других фракционеров. Из сообщений официальной прессы мне было очевидно, что они не верят в социализм. Это меня спасло. Все, кто когда-то выступал за Троцкого и других противников Сталина, давно погибли.

Я видел, как в 1932–1933 годах российское зерно вывозилось за границу через Одессу, и в то же время крестьяне умирали с голода. Замерзшие трупы голодающих крестьян лежали даже на главной улице Одессы. А мимо проходили красноармейцы, которые встречали колонны угоняемых «кулаков» в лагеря ГУЛАГа и пели: "Есть на свете свободная страна…»

В 1935 году мне довелось уже близко видеть Сталина на приеме выпускников военных академий. Сидел я за последним столом и показался он мне не такими, каким я привык видеть его на фото. Речь Сталина мне понравилась. В ней он сказал, что кадры решают все. Чокался с ближайшими соседями по столу, желал всем здоровья. — За Ваше здоровье! — говорил он с грузинским акцентом. Судьба распорядилась так, что ни я, ни мои родственники не были репрессированы. Меня отчасти спасла война в Испании.

После своего первого обращения к Вождю, я не раз писал докладные записки, которые начинались словами: "Дорогой товарищ Сталин!" Когда началась Великая Отечественная война и, когда враг подходил к Москве, я писал из Ростова, с Калининского фронта о необходимости совершенствования минно-взрывных заграждений, о создании специальных войск для вывода из строя коммуникаций противника. Письма попадали к тем, кто вопросов не решал. Когда подобные докладные я направлял за подписью П.К. Пономаренко или Н.С. Хрущева, они доходили до адресата, но дело не продвигалось все равно.

Второй раз вблизи я видел Сталина в его приемной. Он прошел мимо, но меня не принял.

1936 год. Тухачевский Михаил Николаевич[16], заместитель наркома обороны. Встречался с ним в 1936 году. Сопровождал его в поезде Ленинград — Москва. Он пригласил нас в свой вагон, пили чай, долго беседовали о партизанской войне. Был он каким-то замкнутым, подавленным. При разговоре свои личные суждения почти не высказывал. Ранее же в 1932 году я впервые встретился с ним на испытании радиоуправляемых мин вместе с Бекаури под Киевом. Был он тогда весел, доброжелателен, чувствовал себя уверенно.

Шапошников Борис Михайлович[17] в 1935–1936 годах, командующий войсками Ленинградского военного округа. Я с ним встречался в 1935 в поезде при сопровождении. По всем его делам и поступкам чувствовалось, что он волевой и решительный командующий. Ощущал себя хозяином положения. В конце же сентября 1941 года в Генштабе в Москве, в связи с назначением меня начальником оперативно-инженерной группой на Юго-Западный фронт я встретился с ним во второй раз. Он тогда был уже начальником Генштаба. Произвел тягостное впечатление. Был подавлен, осторожен. Казалось, что он надломлен и, как потом выяснилось, он с 1938 года боялся репрессий и спал одетым. Так рассказывал его адъютант. Провожая меня из кабинета, называл голубчиком, хотя и был старше лет на пять, так мне тогда казалось, а на самом деле он был старше меня на 18 лет, но выглядел очень молодцевато.

Павлов Дмитрий Григорьевич[18], командующий Белорусским военным округом. Впервые мы встретились с ним в Испании в 1937 году. Тогда он был командиром танкового полка. Отношения у нас были очень близкие. Тогда он имел еще мало опыта. 21 июня 1941 года мы вновь встретились в Минске, он был уверен в себе. Вспоминали Испанию, беседовали о сосредоточении немцев на границе. Он не сомневался тогда в своих силах, чувствовалась в нем уверенность в себе.

Долорес Ибарурри[19]. Я встретился с ней в первый день приезда в Валенсию в ноябре 1936 года, разговор вели по вопросу организации партизанских действий. Она занимала пост секретаря КПИ, была хорошим оратором, организатором, очень эффектная была женщина. Я встретился с ней в первый день приезда в Валенсию в ноябре 1936 года, разговор вели по вопросу организации партизанских действий. Она занимала пост секретаря КПИ, была хорошим оратором, организатором, очень эффектная была женщина.

Хосе Диас[20] — секретарь КПИ. Он много помогал нам в организации партизанской борьбы. — секретарь КПИ. Он много помогал нам в организации партизанской борьбы.

Михаил Кольцов[21] — встречался с ним в Испании несколько раз, очень талантливый, разговорчивый, но, на мой взгляд, в его репортажах было много преувеличений.

Илья Григорьевич Эренбург — приехал в Испанию с переводчицей, любопытный, смелый, талантливый человек. Был желанным гостем в моей квартире.

Эрнест Хемингуэй — храбрый человек. Единственный из военкоров ходил вместе с нами в тыл противника под Кордовой. Был очень любознателен. У меня в отряде Доминго Унгрии, был еврей-партизан, американец Алекс. Несравненный боевой товарищ, очень боевой, исключительной отваги. И вот, как только мы произвели крушение поезда с итальянскими летчиками, Хемингуэй к нам зачастил. Но время было такое, что связи с иностранцами у нас, мягко говоря, не поощрялась. А особенно связи русских с американцами. Можно было напороться. И я, к моему теперешнему сожалению, избегал лишних встреч с Хемингуэем. Я направлял его к Доминго, к переводчице, а сам лично старался с ним меньше общаться. Мало ли что, американец же!

С С.А. Ваупшасовым[22] я впервые встретился в Испании в 1937. Потом мы встречались в 1942 в Москве, в ОМСБОНе, в 1944 — в Белоруссии. Он был командиром партизанского отряда. После войны встречались на собраниях ветеранов. В 20-е годы он работал советником в Китае, а в 1930-е принимал участие в подготовке к партизанской войне на случай вражеского вторжения в Белоруссию. Изумительного ума человек, хорошо подготовленный, храбрый, обладал большими организаторскими способностями.

Маршал Мерецков К.А.[23] — Герой Советского Союза. Впервые я встретился с ним в Испании в 1937 году. Он был советником. К нам в батальон приезжал после крушения поезда. Помогал партизанам оружием. Энергичный, толковый военный руководитель. В Москве встречались в 1942(1943 годах в управлении артиллерии. После войны — на собраниях по поводу всяких юбилеев. Встречи были дружелюбные, теплые. Вспоминали многое.

Мехлис Л.З.[24] — Встречи с ним были неприятны, особенно когда он читал мне нотации на Белорусском фронте, выговаривая за то, что мы не успели взорвать мост. Во время неприятного разговора появились немецкие самолеты и он ушел в блиндаж. Вторая встреча с ним произошла в Кремле. Он принял меня вместо Сталина по вопросу создания спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Не выслушав полностью, обвинил меня в том, что я своими действиями не гоню немцев на мороз. В третий раз мы встретились на Кавказе. Он был член Военсовета. Я пришел к нему, чтобы просить самолеты с провиантом для крымских партизан. Самолетов он не дал.

Тимошенко С.К.[25] Первая моя с ним встреча состоялась 28 июня 1941 года в Кремле в его кабинете. Он командировал меня на Западный фронт. Был очень взволнован, ставил задачи на полное уничтожение мостов. Вторая встреча произошла на Западном фронте в июле 1941 года. Спокойнее держался, приказал организовать оперативно-учебный центр, откомандировал в мое распоряжение 12 офицеров-пограничников. Но настроение у него тогда было подавленным.

Брежнев Леонид Ильич[26]. С ним я встречался в 1943 году на Кавказе. Был он в то время начальником политотдела армии, встречи были на равных, он иногда выпивал мои сто грамм. Очень деловой человек. Вместе с ним возвращался с Малой Земли. В бытность его генсеком КПСС его аппарат сделал все возможное, чтобы к нему не допускать никого. Последний раз я столкнулся с ним на встрече ветеранов.

Вознесенский Н.А.[27] — председатель Госплана. Мне довелось встречаться с ним в 1941–1942 годах. Исключительно способный человек, внес лично большой вклад в снабжение партизан спецтехникой. Очень приятный и обходительный в общении.

Хрущев Н.С. [28]. Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он был членом Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал под его руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла путей сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом № 17 по улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, который в то время не боялся Сталина так, как большинство. Лично просил его принять меня по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Помог мне зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в том числе Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном Киеве встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал у него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве его дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома несколько раз. С согласия Строкача Т.А. Хрущев направил меня в польский штаб партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника Старинова" в «Известиях» Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич подтвердил факт взрыва дома № 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома приписывали себе подпольщики. Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он был членом Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал под его руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла путей сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом № 17 по улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, который в то время не боялся Сталина та, как большинство. Лично просил его принять меня по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Помог мне зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в том числе Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном Киеве встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал у него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве его дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома несколько раз. С согласия Строкача Т.А.[29] Хрущев направил меня в польский штаб партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника Старинова" в «Известиях» Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич подтвердил факт взрыва дома № 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома приписывали себе подпольщики.

Иосиф Броз Тито[30]. Первая моя встреча с ним состоялась в 1944 году в Бухаресте. Меня тогда назначили в советскую миссию. Встретил я его на аэродроме, он прилетел из Союза после переговоров с союзниками в Италии. С ним был генерал Корнеев Н.В. - начальник миссии. Ко мне Тито обратился по имени: "Родольфо, и ты здесь? Очень рад видеть!" (очевидно знал обо мне от Ивана Хариша). Потом полетели в г. Крайову, там располагался штаб НОАЮ, перебазировавшийся из Югославии. Я докладывал ему всю текущую обстановку, обеспечивал всем необходимым как свою миссию, так и штаб НОАЮ. Тито ходил в маршальской форме, был энергичным. Встречался он и с представителями других миссий: английской, во главе с сыном Черчилля, и с американской. Сын Черчилля полноватый, улыбчивый, дружелюбный малый. Объяснялись мы через переводчика. Представители всех миссий иногда собирались вечерами у Тито. Пили чай, Тито любил очень крепкий. При нем почти всегда была жена. Любил он поговорить, помечтать о новой жизни, о новой Югославии. Собеседником он был в высшей степени приятным. В Крайове мы находились около месяца, потом переехали в Ржац, а потом — в Белград. Тут он уже почувствовал себя гораздо увереннее, хотя со стороны всегда выглядел задумчивым. Он был недоволен, что его охраняют советские чекисты. Попасть к нему без их ведома было невозможно. Меня он называл "богом диверсий". Был благодарен за подготовку Ивана Хариша и Любомира Илича, отношение его было очень теплым.

Во второй раз наши пути пересеклись с ним в 1967 году. Я ездил тогда в Югославию по приглашению Ивана Хариша, пробыл там целый месяц, жил в гостинице. С Тито встретился на всемирной товарной выставке. Вместе обедали, провели целый день. Беседовали обо всем. Он был в ту пору недоволен Сталиным, его указаниями о коллективизации.

Александр Завадский, учился у меня еще в 1933 году в Москве на Пятницкой улице в школе Сверчевского[31]. Был командиром польской группы. Уже тогда хорошо говорил по-русски. Потом встретились весной 1944 года. Он меня узнал и потом у Строкача и Хрущева выпросил для работы в свой штаб заместителем начальника для организации партизанской борьбы на территории Польши. Был я в его штабе 3–4 месяца. В школе он очень внимательно относился к учебе, восприимчивый человек, чуть выше среднего роста, крепкого телосложения. Как организатор был талантлив, смелый, почему-то не терпел ксендзов, хотя разговаривал с ними вежливо.

Анри Марти — секретарь Французской компартии. Он занимался формированием интернациональных бригад в 1937 году в Испании. Встречались с ним в городе Альбасете, брал у него людей. А первая встреча была еще в Москве, он учился в школе Сверчевского. Очень приятный слушатель, веселый, шустрый, быстро находил со всеми общий язык. Это он рассказал, что французские моряки со времен гражданской войны помнили и всем рассказывали, что Красная Армия в России пленных не убивала и поэтому иностранные воины охотно сдавались в плен.

Пальмиро Тольятти[32] — учился в Москве по линии Коминтерна в школе Сверчевского, впоследствии стал секретарем компартии Италии. Во время войны партизанил в Италии. Среднего роста, черноволосый, симпатичный, обаятельный человек. Грамотный, любопытный, очень образованный, с широким кругозором.

Уборевич И.П.[33] Встречался с ним в 1932 году. Он был тогда командующим Белорусского военного округа. Осматривали с ним мост через р. Припять. Мост там был заминирован еще во время гражданской войны. Потом встретился с ним в 1935 году на приеме у Сталина. Выглядел он тогда очень хорошо, тонкий, обаятельный.

Крупская Н.К. — заместитель наркома просвещения РСФСР. В 1937–1938 годах моя жена работала с ней в должности начальника управления по детским домам. Встречался я с Надеждой Константиновной в комиссариате, иногда вместе обедали. Была она очень солидная дама, спокойная и грустная, внимательная к людям. Всегда опрятно и скромно одета. — заместитель наркома просвещения РСФСР.

Георгий Димитров[34] — председатель Коминтерна. Встречался у него в кабинете дважды вместе с А.И. Болотиным (полковой комиссар 5-й инженерной бригады спецназначения) в 1942 году. Решали вопрос о службе в бригаде испанцев. Много говорили о партизанском движении. Человек глубокомыслящий. Масштабная, можно сказать, личность. Это сразу чувствовалось. Хорошо говорил по-русски. — председатель Коминтерна. Встречался у него в кабинете дважды вместе с А.И. Болотиным (полковой комиссар 5-й инженерной бригады спецназначения) в 1942 году. Решали вопрос о службе в бригаде испанцев. Много говорили о партизанском движении. Человек глубокомыслящий. Масштабная, можно сказать, личность. Это сразу чувствовалось. Хорошо говорил по-русски.

Примаков Виталий Маркович[35]. Встречался с ним в сентябре 1932 года на учениях войск Ленинградского военного округа под Ленинградом. Я участвовал в качестве руководителя диверсионной группы украинских партизан. Встретился он со своими бывшими участниками гражданской войны, тогдашними слушателями нашей украинской школы, которые осваивали диверсионную технику. Он был исключительно рад нашей встрече, много беседовал с нами, вспоминал гражданскую войну. Интересовался минами, хвалил их. Держался просто и с командирами, и с солдатами. Был очень опрятно одет, выглядел очень подтянутым, с хорошей выправкой. Впечатление от него с годами не поблекло, хотя он был лишь одним из многих военачальников, с которыми мне пришлось встречаться.

Короля Михая[36] видел его в королевском дворце на приеме по случаю освобождения Румынии от фашистов. Очень молодой, среднего роста, красивый, одет был в военную форму. На приеме, помню, было много разных послов. Чувствовалось, что делами, тем не менее, заправляла королева-мать, еще молодая тогда женщина, неожиданно скромно одетая.

Малиновский Р.Я.[37] С ним я встречался в Испании. Он был заместителем Берзина, приезжал к нам в батальон под Кордовой. Отличался чрезвычайно серьезным подходом к каждому делу, особенно в деталях. Потом встречались с ним в Венгрии в 1944 году. Он был уже командующим фронтом. После войны встречались несколько раз на собраниях ветеранов. Встречи были теплыми, радушными.

Конев И.С.[38] Первая моя с ним встреча произошла на Калининском фронте весной 1942 года. Он был в ту пору командующим фронтом. Много помогал в разрешении проблем партизан. С его одобрения были сделаны необходимые макеты. На деревянный каркас надевали солдатскую форму и высовывали из окопов метров за 200 от противника. В него стрелял немецкий снайпер, тем самым обнаруживал себя. Один такой макет Конев привез с фронта и держал его в своей квартире в Москве, как память.

Потом мы встречались в 1944 году в Германии. Он уже стал маршалом. Я проводил разминирование дорог на территории, освобождаемой его войсками. Тогда мы провели с его согласия интересную операцию. Немцы сбрасывали на парашютах для своих войск ящики с боеприпасами, часть из них попадала и на нашу территорию. Мы их подбирали. Я организовал мастерскую, где эти снаряды, мины, патроны переснаряжали: вынимали порох и ставили тол. Потом в этих же ящиках и на их же парашютах, но нашими самолетами сбрасывали по ночам немцам. Эти боеприпасы взрывались при выстрелах. Немецкое командование немедленно занялось поиском вредителей на оружейных заводах. Это длилось дней десять.

Мы встречались часто и после войны. Жили на одной улице в Москве, Садово-Кудринской, гуляли вечерами, беседовали обо всем, я бывал у него на даче. Блестящий командующий, воевал по принципу — бить врага меньшими силами. Это — по мне.

Василевский А.М.[39] — встретился я с ним в 1942 году, когда он был начальником Генштаба. Решали вопрос о создании спецбригады для действий в тылу противника. Помог. Властный был военачальник. Был против военизации партизанских формирований. После войны встречались в редакции газеты "Московские новости" в годовщину Курской битвы.

Толбухин Ф.И.[40] — маршал, командующий Южным фронтом. Я был у него членом военного совета и представителем Украинского ШПД в 1943 году в течение месяца в Донбассе. Умница, интеллигентный, спокойный, грамотный офицер.

Соколовский Василий Данилович[41]. Встречался с ним в Германии в 1945 году у него в кабинете. Он был на тот момент командующим группой советских войск. Решали вопрос о вывозе железнодорожного оборудования (станки, целый паравозостроительный завод, ремонтные заводы). Мне дал на это команду генерал Борисов, начальник 20-го управления восстановительных работ, а маршал Соколовский не разрешил, мотивируя отказ тем, что нам самим придется восстанавливать восточную часть Германии. Человек мыслил на перспективу, решительный, хозяйственный, приятный собеседник. Впечатление о нем осталось чудесное.

Блюхер Василий Константинович[42] — впервые я встретился с ним в Москве в 1933 году. Мы со Сверчевским встречали его на Курском вокзале, на второй день слушали его выступление в школе. Блюхер говорил о важности нашей школы, о том что китайцы очень хорошо воюют, используя диверсионные средства и ловушки, нанося урон врагу, сохраняя свои силы. Поразил нас своей осанкой, очень достойно себя держал, чувствовал себя уверенно. Роста он выше среднего, форма сидела на нем очень плотно. Вторая встреча в Ленинграде произошла в 1935 году: я встречал, и сопровождал его в Москву. Он тогда ни с кем не общался, ехал в купе один.

Вильгельм Пик[43] — учился в школе Сверчевского в 1933 году. Учил я его основам организации, тактике и стратегии партизанской войны. Был он очень внимательный, любознательный, по-русски говорил слабо. Скромный. всегда на чем-то сосредоточенный.

Эрнст Тельман[44] — также учился в школе Сверчевского. Выше среднего роста, подтянутый, учился успешно, внимательно. Насколько помню, больше всего его интересовали вопросы снабжения. — также учился в школе Сверчевского. Выше среднего роста, подтянутый, учился успешно, внимательно. Насколько помню, больше всего его интересовали вопросы снабжения.

Александр Дубчек[45] — 1-й секретарь ЦК КП Чехословакии. Встречался с ним в 1944 году по вопросу формирования партизанских отрядов. Очень глубоко вникал в суть каждого дела. Мне он понравился, и мы даже подружились. Вторая встреча произошла в 1959 году в Чехословакии на 15-летии Чехословацкого восстания. У меня было личное приглашение от ЦК КПЧ. В это время я работал в институте марксизма-ленинизма, участвовал в написании истории Великой Отечественной войны.

Федоров Алексей Федорович[46].

Яремчук В.М. - районный работник, окончил школу Кочегарова. Командовал партизанским отрядом, потом соединением на севере Украины. Храбрый, отчаянный вояка. Начал партизанить еще в 1941 году, дошел до границы, Герой Советского Союза. Позднее организовал интернациональное соединение и воевал в Чехословакии.

Грабчак А.М. — Герой Советского Союза. Офицер-пограничник, командир партизанского соединения в Житомирской, Киевской областях. Очень отважный был офицер. На редкость умело действовал. Подорвал, к примеру, мост через реку Уборть возле г. Олевска Житомирской области. Мост крепко охранялся. Он сделал торпеду из пяти авиабомб и на дрезине пустил к мосту километров за пятнадцать. Охрана, очевидно, подумала, что едут свои, и открыла ворота. Мост взорвался. Большой был выдумщик. Так в г. Городнище две авиабомбы погрузили на подводу, прикрыли сеном, сверху поставили корзину с курами, к ноге одной курицы привязали чеку взрывателя. Оставили подводу на базаре против школы, где располагался немецкий гарнизон. Когда ушел возчик, немцы подошли за курами и когда взяли ту, что была привязана к чеке, произошел взрыв. Погибло 12 фашистов и многих ранило.

Ковпак С.А.[47] Имел опыт партизанской войны еще с гражданской. Я с ним был знаком с довоенных лет, со школы Кочегарова. Во время войны встречались часто, бывал у него в соединении в Житомирской области. Дважды Герой Советского Союза, генерал, смелый рубака, решительный. Прославился своими рейдами по Украине, подрывал мосты, пускал под откос эшелоны, уничтожал по пути небольшие гарнизоны немцев. После войны много раз встречались, бывал у меня на даче в гостях. Его любили, но человек он очень осторожный. Не слишком разговорчивый, любил слушать.

Кочегаров М.К. — полковник, чекист, начальник школы по обучению партизан-подпольщиков. Школа в конце 20-х годов располагалась под Киевом, а потом, в начале войны, в Харькове. Чудесный человек, грамотный специалист. Был в Испании советником, встречались мы и там, хотя это было мне (я тогда был в ведении ГРУ) запрещено. После войны работал в КГБ, был арестован вместе с Берией, сидел один год.

Вершигора П.П.[48] — генерал, Герой Советского Союза. Сначала был начальником разведки у Ковпака, потом начальником штаба партизанского соединения, а после ухода Ковпака в ЦК Украины — стал командиром соединения. До войны был писателем, впоследствии написал "Рейд на Сан и Вислу" и уже, работая в академии Генштаба, написал книгу о всенародной партизанской войне. Отношения у нас были очень дружественные, часто ходили друг к другу в гости.

Наумов М.И.[49] — генерал, Герой Советского Союза, командир партизанского соединения. До войны — офицер-пограничник. Очень умелый командир. Устраивал рейды в степной части Украины — Днепропетровской области, и всегда неожиданно для немцев. После войны служил в погранвойсках на Украине, бывал у меня в гостях.

Сабуров А.В.[50] — командир партизанского соединения, генерал, Герой Советского Союза. До войны работал в НКВД. Партизанил от Киева до Брянска, до границы. Шел по следам Ковпака, был нечестным работником — делал много приписок: проверено комиссией, доказано. После войны служил в пожарной службе.

Руднев С.В.[51] — генерал, Герой Советского Союза — командир партизанского отряда, потом комиссар соединения Ковпака. Встречался я с ним еще в начале войны, он был партийным работником и учился на курсах по подготовке партизанских командиров под Киевом. Эрудированный, с пытливым умом.

Пономаренко П.К.[52] — до войны секретарь ЦК компартии Белоруссии. Впервые познакомились в начале июля 1941 года в районе г. Орша, в лесу, в штабе фронта. Я ему предложил свои услуги в организации партизанской войны, показал свои мины. Он пошел с ними к Тимошенко (тот был в то время командующим фронтом и наркомом обороны). Маршал сразу согласился с нашими предложениями и приказал создать оперативно-учебный центр Западного фронта. Меня назначили по совместительству его начальником. Пономаренко в то время был пытливым, бодрым, но в делах разбирался слабо, к примеру, собирался за неделю обучить партизан, не любил, когда ему перечили. Был очень самонадеянным. Встречались еще и в столице в гостинице «Москва». Мы с ним в свое время вместе писали письмо Сталину, он его передал от своего имени. Письмо было о партизанских действиях на вражеских коммуникациях. Сталин согласился, но со снабжением не помог, исходя из неверного посыла: пусть, мол, партизаны сами себя за счет трофеев обеспечивают.

В ноябре-декабре 1942 года встречались мы с ним в Москве и по вопросу организации ЦШПД. Гонору у него к тому времени еще больше прибавилось. Меня он в штаб не пригласил, но генерал Щаденко — зам. министра обороны и начальник кадров, назначил меня начальником высшей оперативной школы и помощником Пономаренко по диверсиям. Пономаренко не хотел, чтобы Ворошилов был главнокомандующим партизанскими силами, не хотел ему подчиняться. И ему удалось убедить Сталина. Ворошилова сняли, а потом ликвидировали и собственно ЦШПД.

Большие несогласия были у меня с Пономаренко по вопросам организации партизанской борьбы. Я, как и Ворошилов, был за военизацию партизанских формирований, чтоб действовать по военным планам, чтобы отряды сливались в соединения, чтобы их централизованно обеспечивали всем необходимым. А Пономаренко хотел, чтобы партизаны действовали отдельными отрядами и обеспечивали себя трофеями, в чем его поддерживал Сталин.

"Рельсовая война" сделала меня его недругом, и он уже нигде мое имя не упоминал, даже в послевоенное время.

Генерал-майор Назаров, начальник штаба инженерных войск Красной Армии. Высокий худощавый, подтянутый. Вызвали меня 17 ноября 1941 года с Юго-Западного фронта для минирования подходов к Москве, был я тогда заместителем начальника штаба инженерных войск. С Назаровым делали облет на самолете, осматривали местность от Серпухова до Клина, вокруг Владимира. Ездили по воинским частям, проверял и всю работу по заграждениям, определяли, где более опасное направление, давали соответствующие указания. В ту зиму было очень много снега и сильные морозы и приходилось проверять установленные мины, убеждаться, что взрыватели в порядке. Проверяли правильность минирования в Москве мостов. Так он лично проверил мост у ЦПКиО им. Горького. Занимался он и оперативно-учебным центром, подключая его к системе обороны Москвы. Его курсанты оказали большую помощь, минируя особо важные направления почти под носом противника. На своем транспорте подвозили минно-подрывные средства, вывели из строя автодорогу Клин — Калинин, ставили мины и подрывали полотно в тех местах, где не было объездов. Делали они это вместе с постановкой противотанковых заграждений.

Гризодубова В.С.[53] — летчица, Герой Советского Союза. Впервые я встретился с ней в Москве во Внуково. Она выделяла нам самолеты для полетов к партизанам, летала и сама. Очень энергичная женщина. Понимала наши нужды, очень помогала, партизаны ее любили. В 1944 в Тирасполе, давала нам самолеты для полетов в Румынию. После войны встречались в комитете ветеранов, на собраниях. Всегда была любезна, приятна и обаятельна.

Толстой А.Н. — писатель. Встретились и познакомились в Харькове после победы не Курской дуге. Вершигора с Толстым приехали ко мне в сентябре 1943 года. Я был заместителем начальника штаба УШПД. Они собирали материалы о военных действиях. Очень крупный мужчина, добродушный, веселый, много рассказывал анекдотов, баек, об Илье Эренбурге, о поездках с ним. А.Н. - писатель. Встретились и познакомились в Харькове после победы не Курской дуге. Вершигора с Толстым приехали ко мне в сентябре 1943 года. Я был заместителем начальника штаба УШПД. Они собирали материалы о военных действиях. Очень крупный мужчина, добродушный, веселый, много рассказывал анекдотов, баек, об Илье Эренбурге, о поездках с ним.

Константин Симонов — первая моя с ним встреча произошла в сентябре 1944 года в Белграде, он приезжал как корреспондент "Красной звезды". Был он недели три, постоянно ездил по Югославии. За одну хвалебную статью Тито наградил его каким-то орденом. Со мной часто беседовал, узнавал обстановку. Глубоко проникновенный в беседе, умный, интеллигентный. Поразительно быстро писал статьи начисто.

Второй раз встретились в 1967 году тоже в Югославии на выставке, но встречали его в тот раз довольно холодно, как бы не замечали. Не забыли, что после войны он опубликовал статью, где называл Тито дважды Иудой. Быстро уехал тогда в Союз.

Линьков Григорий Матвеевич — инженер, прошел кратковременное обучение. Был выброшен в тыл противника с группой из 52 человек в 1941 году в район Орши. Но выбросили группу не в том месте, где следовало. И кроме того их разбросало на далекое расстояние. Собраться группа не смогла. Он остался один, прожил зиму в селе, где не было немцев. Весной 1942 года пришел к нему доверенный человек, и за весну организовали они четыре бригады, что-то около 2 тысяч партизан, в том числе из бойцов, выходящих из окружения. В их числе был офицер Брынский, впоследствии Герой Советского Союза, командир партизанского соединения.

Бригады Линькова пустили под откос около 2 тысяч поездов на территории Украины, Белоруссии, Польши. Подрывали мосты, устраивали засады. Знаком я с ним с июля 1941 года, потом встречались после войны в Москве. Бывали в гостях друг у друга, дружили. Человек твердого характера, грамотный инженер, участник гражданской войны. Герой Советского Союза, полковник.

Академик Флеров Г.Н.[54] С ним мы познакомились летом 1942 года у Балезина в кабинете. Он уже знал об истории трофейной тетради убитого немецкого атомщика и в 1975 или 1976 году в апреле пригласил к себе в гости. Жил он тогда у метро «Сокол». Пробыл я с женой у него часа три. Много говорили о той тетради, как она была добыта, какой путь прошла до Сталина и в какой степени она подтолкнула к началу работ по атомному проекту. Впечатление от встреч с ним осталось очень хорошее. С его помощником Юрием Николаевичем Смирновым, доктором физических наук встречался я довольно часто. С ним мы познакомились летом 1942 года у Балезина в кабинете. Он уже знал об истории трофейной тетради убитого немецкого атомщика и в 1975 или 1976 году в апреле пригласил к себе в гости. Жил он тогда у метро «Сокол». Пробыл я с женой у него часа три. Много говорили о той тетради, как она была добыта, какой путь прошла до Сталина и в какой степени она подтолкнула к началу работ по атомному проекту[55]. Впечатление от встреч с ним осталось очень хорошее. С его помощником Юрием Николаевичем Смирновым, доктором физических наук встречался я довольно часто.

Буденный С.М.[56] Впервые видел его в 1921 году на Кавказе. Он был вместе с Ворошиловым. Потом встречались на приеме выпускников академии в 1935 году. 28 июня 1941 года он провожал меня на Западный фронт для постановки заграждений. В ноябре 1941 года в Москве на улице Горького обогнал его машину, узнал его и остановился, чтобы пропустить. Он, однако, остановился сам, и сделал мне замечание довольно грубо. Обида, естественно была неуместна.

Генерал Еременко А.И.[57] — впервые встретился в июле 1941 года севернее Орши. Он был командующим Белорусским фронтом. При отступлении наших войск мы подорвали 2 моста: железнодорожный и автодорожный. На автодорожном подорвали даже немецкий танк. Но немцы очень быстро восстановили движение — ломали дома, и из этих материалов сделали временный мост. Еременко усомнился, что мост взорван и меня тогда сильно отругал. Но когда летчики подтвердили, что мост взорван, а река перекрыта бревнами навалом рядом с мостом, он отошел и мы даже вместе пили чай, а потом он учил нас, офицеров, бросать в танки гранаты. Очень ловко это у него как ни странно получалось. После войны встречались с ним на собрании, посвященном годовщине Сталинградской битвы.

Ватутин Н.Ф.[58] — генерал, встречались в июле 1943 года в районе Курской дуги. Я занимался заграждениями, а он с Хрущевым приехали осматривать, как это делается. Очень внимательно осмотрел подготовку к установке мин. Среднего роста, мягкий, спокойный, интеллигентный человек. Мне он таким и запомнился.

Булганин Н.А.[59] — министр обороны. Году в 47-м большой делегацией: Ковпак, Строкач, я, и еще человек десять, обратились к нему по вопросу обучения тактике партизанской войны. Вопрос решился положительно только после вмешательства члена ЦК Кузнецова.