"Лики огня" - читать интересную книгу автора (Банч Кристофер)

Глава 19

D-Камбра

— Знаешь, — сказал Бен Дилл Аликхану, — я чувствую себя как какой-нибудь допотопный генерал, к которому пришли изобретатели с новым видом копья, а он лишь удивляется и не может придумать, как использовать эту штуку. А дела у него между тем идут все хуже и хуже, и в конце концов какой-то темный варвар пробирается ночью к нему в палатку и разбивает ему голову булыжником. И все, война проиграна.

Он швырнул камнем в безобидную ящерицу, которые во множестве водились на острове Миллион.

— Ты прямо целую речь произнес. Прав ли буду я, если скажу, что ты именно меня имел в виду, говоря о новом виде копья? — спросил Аликхан.

— Вовсе нет, — ответил Дилл. — Просто ты говоришь, что хотел бы помочь закончить эту треклятую войну, а как доходит до дела, то не можешь того, не можешь этого — не можешь фактически ничего.

— Не злись, — сказал Аликхан. — Будь ты на моем месте, что бы ты сделал?

— Пошел бы в бар и затеял там драку, — ответил Дилл. — Чтобы немного выпустить пар.

— Не думаю, что это имеет смысл. Во-первых, я не выношу алкоголя, что делает пребывание в баре скучным для меня. Во-вторых, если в качестве заменителя алкоголя мы прихватим с собой немного гнилого мяса, это вряд ли понравится твоим товарищам. В-третьих, я не в восторге от идеи заработать синяки в драке. И, наконец, окажись мы в заведении, где подают алкоголь, есть ли гарантия, что при виде мусфия кто-нибудь не схватится за оружие, не дожидаясь никаких объяснений? Ничего себе, приятный получился бы вечерок!

— Плюс, — усмехнулся Дилл, — я что-то не заметил на этом острове никаких питейных заведений.

— Мне очень жаль, что я не могу придумать, как извлечь пользу из своего пребывания здесь. Почему бы тебе не проконсультироваться с экспертами?

— С какими, например?

— Ну, должен же быть здесь кто-то, хорошо знающий мусфиев. В любой армии всегда есть эксперты по всем вопросам, разве не так?

— Рад нашей встрече, — сказал Данфин Фрауде по-мусфийски.

Аликхан отрицательно замахал лапой.

— И я тоже, — ответил он на том же языке и перешел на галактический. — Возможно, наше сотрудничество окажется более продуктивным, если мы будем говорить на твоем языке.

— У меня такой ужасный акцент? — спросил Фрауде. Аликхан из вежливости предпочел промолчать. — Твой друг полагает, что я могу быть как-то полезен. Он потратил немало времени, пересказывая мне ваши с ним беседы. Кое-что из услышанного натолкнуло меня на одну идею. Ты ведь говорил альту Диллу, что ваши воины просто не имеют никакой возможности взглянуть на то, что делают, под другим углом зрения, не так, как это им трактуют военные лидеры типа твоего отца, верно?

— Это правда, — ответил Аликхан. — Как и положено, мы еще младенцами набираемся разума от своих и родителей, и учителей. Потом мы становимся взрослыми и поступаем на службу; предполагается, сделав свой выбор обдуманно. Но с того момента, как это произошло, мы должны служить абсолютно самоотверженно и преданно. Именно таков путь чести.

Аликхан задумался и заговорил снова, и Диллу в его шипящем голосе послышался оттенок грусти.

— Может, именно поэтому мы склонны продолжать делать то, что начали, стараясь выкинуть из головы все сомнения. Это очень трудно для любого из нас — признать, что мы совершили ошибку, что нужно было поступать иначе.

— Я примерно так это себе и представлял, — сказал Фрауде. — Так вот, насчет моей идеи. По-моему, она может сработать. Тебе известно, Аликхан, что с помощью технических средств голос можно исказить, так что никто его не узнает?

— Конечно. Мы часто используем такие устройства, когда на Собрании принимаем решения.

— Ну-ка, подумай, Аликхан. Если бы ты имел возможность сесть рядом с другим воином и спокойно поговорить с ним, мог бы ты убедить его перейти на нашу сторону или, по крайней мере, заронить какие-то сомнения в правильности получаемых им приказов?

— Нет. На такое способен только такой прекрасный оратор, как Сенза, у которого я учился. И вдобавок сначала в сознании этого воина должно быть посеяно зерно сомнения.

— Зерно сомнения, говоришь? — задумчиво повторил Фрауде. — Бен, почему бы тебе не раздобыть кусок протухшего гиптеля для Аликхана и глоток спиртного для меня, а потом оставить нас вдвоем? Нам с Аликханом нужно кое-что обсудить.

Для коммерческих ассоциаций в Леггете, Аире, Лаункестоне и Сее стало большой неожиданностью, что и под властью мусфиев бизнесом можно заниматься вполне успешно. Это стало фактом, несмотря на то что у людей было не слишком много денег, а те, у кого они водились, не спешили расставаться с ними, пока ситуация не прояснится. Но, по крайней мере, в открытую, никто ни на одну компанию не покушался. Пока, во всяком случае.

Доходы, как и предполагалось, пошли вниз, но зато открылось множество новых предприятий, в основном мелких и каких-то… не совсем обычных. Но все они были оформлены как надо, а их владельцы осуществляли платежи без задержек и в твердой валюте.

Удивляло и то, что между всеми этими новыми предприятиями оказалось нечто общее — их владельцами были люди либо совсем молодые, либо средних лет, но не старше, и притом, как правило, одинокие и ведущие замкнутый образ жизни. Иногда на полках у них было маловато товаров, но что с того? Производство на Камбре еще только-только начало оправляться после восстания 'раум.

Владельцы новых магазинчиков вступали в местные коммерческие ассоциации, занимались своим собственным бизнесом и вели тихий, спокойный образ жизни. Некоторые коммерсанты высказывали предположение, что эти новые торговцы в прошлом были солдатами и что Корпус, очевидно, выплатил им более или менее приличные суммы, может быть, как раз в расчете на такие времена.

Любопытство вызывала и еще одна особенность — похоже, все эти новые владельцы магазинчиков интересовались исключительно электроникой, вкладывая деньги в довольно дорогие комы и оборудование к ним.

Однако новые предприятия носили не только торговый характер. Огромной популярностью, к примеру, пользовался оркестр из четырнадцати человек под названием «Горячие парни». С успехом выступив в Леггете, они обратились к мусфиям за разрешением совершить турне по городам D-Камбры. Мусфийская служба безопасности тщательно проверила их снаряжение и пожитки, не обнаружила ничего подозрительного, и разрешение было дано. Немного развлечений должно оказать положительное воздействие на человеческую мораль, рассудили мусфии, хотя сами они были не в состоянии оценить прелесть тех шумных звуков, которые здесь называли музыкой.

«Горячие парни» — на самом деле среди них были и мужчины, и женщины — отправились в долгий и извилистый путь по планете, очевидно полные решимости выступать везде, где их пожелают слушать. Как водится, с ними поехала «свита» — друзья, настройщики инструментов и прочее в том же духе. Руководитель оркестра, веселый, общительный мужчина по имени Хедли, отличался той интересной особенностью, что не играл ни на одном из основных инструментов, а лишь стучал в бубен и пел в хоре.

Вечеринка началась в несколько нервной обстановке. Было замечено, что некоторые приглашенные рантье не пришли, в особенности те, кто поддерживал более тесные отношения с мусфиями. Встреча была организована баснословно богатым рантье по имени Бампур как бы в честь успешного «воскрешения из мертвых» Эрика Пенвита и происходила вскоре после банкета, устроенного родителями Эрика.

Пенвит, казалось, очень мало изменился за время военной службы, оставшись все тем же привлекательным, беспутным молодым человеком, не желавшим ни к чему относиться серьезно. Никто не заметил, что пил он теперь гораздо меньше, чем прежде, и со смехом отказывался от любых наркотиков, которые ему предлагали. Он вел себя спокойно, сдержанно, больше слушал, чем говорил. Он переходил от одной группы к другой, нигде подолгу не задерживался и танцевал со всеми, кто его приглашал.

Рыжеволосая Каро Лондрон отвела Эрика в сторонку и тесно прижалась к нему.

— Ты у нас теперь герой и, наверно, можешь рассказать уйму интересного. Прошепчи что-нибудь мне в ушко, а?

— Ну, что ты, — ответил Эрик. — Почти все время я проторчал на идиотской радарной станции на одном из островов, ничего не видел, ничего не слышал и вернулся домой сразу же, как только понял, что стрельба окончена.

Она отодвинулась, недоверчиво глядя на него.

— А я-то думала, что ты пошел добровольцем в эту лихую… как ее… РР, так это, кажется, у них называется?

— Я был там, но очень недолго, — признался Эрик. — На мой вкус, они все там и впрямь уж очень жаждут подвигов. Так, знаешь ли, нетрудно и с жизнью расстаться.

— Нет, не знаю, — со смехом сказала Каро. — Зато я точно знаю, что мы с тобой еще ни разу не уходили домой вместе. Ты не против… изменить этот порядок вещей?

— Почему бы и нет? Мужчина не должен отказываться от подобных предложений, если хочет остаться джентльменом. Хотя это относится и к женщинам тоже.

Каро захихикала, наклонилась к нему, собираясь прошептать что-то, но тут на плечо Эрика легла рука Язифи Миллазин.

— По-моему, сейчас моя очередь потанцевать с нашим странствующим рыцарем.

— У нас всего-навсего возникла интересная дискуссия, — прощебетала Каро, выскальзывая из объятий Эрика. — Могу я рассматривать твои слова как обещание?

— Конечно, — ответил Эрик. — Детали обсудим позже.

Он обхватил Язифь, и они закружились в танце.

— Уверена, Каро мечтает затащить тебя в постель, — сказала Язифь. — Она говорила мне, что хочет посмотреть, чему ты научился в армии.

— Боюсь, она будет разочарована, — вздохнул Эрик. — Отдавать салют всему, что движется, — вот и вся наука.

— Разве? — недоверчиво спросила Язифь. — Я помню тебя еще до того, как вышла замуж, до того…

Она оборвала себя, ее улыбка увяла.

— А где твой муж сегодня вечером? — спросил Эрик, меняя тему разговора.

— Не здесь, конечно. Его мохнатые господа и владыки могут разгневаться, если его имя будет упоминаться в связи с каким-то солдатом, пусть и бывшим.

— В этом весь Лой. Всегда такой осторожный…

Некоторое время они танцевали молча.

— Не знаешь, что случилось с Гарвином? — спросила Язифь.

— Слышал кое-что… В одном я уверен точно — он жив. Но где и что делает, мне неизвестно.

— Я расспрашивала тут и там и выяснила, что многие солдаты еще не вернулись домой.

— Чему же удивляться, была такая заваруха. Даже после восстания 'раум судьба некоторых солдат до сих пор остается неизвестной.

— Это я понимаю, — сказала Язифь. — Но почему среди вернувшихся так мало офицеров?

— Думаю, потому, что их обучали во время сражений не прятаться за чужие спины. А это верный способ оказаться убитым.

— Может, да. А может, и нет.

— Может, и нет, — согласился Эрик. — Хорошая музыка, не правда ли?

— Эрик Пенвит, по-моему, ты уклоняешься от ответа.

— Ну, что ты? Мне нечего скрывать.

— Знаешь, я не совсем дурочка. Хоть какие-то папочкины гены достались и мне.

— Ох, только не надо никаких серьезных разговоров, — сказал Эрик. — Я вернулся с твердым намерением целиком и полностью посвятить себя безделью.

— Охотно верю. Но если тебе вдруг случится столкнуться с Гарвином, пожалуйста, попроси его позвонить вот по этому номеру, — она протянула ему узкую полоску бумаги. — Это номер кома, никому, кроме меня, не известный. В частности или даже в особенности, моему мужу. Я все время ношу этот ком с собой.

Эрик вопросительно выгнул бровь.

— Ну, тут явно кроется какая-то интрига.

— Это слово имеет очень много смыслов.

— Имеет, — вкрадчиво сказал Эрик. — Хотя в данном случае, похоже, имеется в виду один.

Со времени падения лагеря Махан Эб Йонс дважды рискнул выбраться в Леггет. Он прогуливался, заходил в бары, пивные, рестораны, вслушивался в разговоры людей. Заметил он и новые магазинчики, попытался поболтать с их владельцами, но все они, похоже, были не склонны к разговорам.

«Интересно, — подумал он. — Может, копнуть поглубже, что это за люди? Нет, не стоит. Выгоды наверняка мало, а запашок ощущается такой… опасный». Кроме того, его основным клиентом все еще оставался Ален Редрут.

Эба восхитила искусность службы разведки Конфедерации. Неплохо придумано, а? Вряд ли мусфии настолько хорошо изучили людей, что додумаются приглядывать за бизнесменами. Другое дело — их марионетки; вот они рано или поздно наверняка проявят любопытство.

Вленсинг сдержал реакцию отвращения и отвернулся от строя четырех отрядов новобранцев, каждый из которых повторял, как это было принято у мусфиев, форму буквы V. Он негромко спросил у Даафа:

— Я ошибаюсь или эти воины в самом деле существенно слабее тех, с которыми мы прибыли сюда?

— Судя по их личным делам, которые я изучал во время полета через систему, вы абсолютно правы. Мало кто из них прошел соответствующее обучение сначала в своих берлогах, а потом в тех кланах, в которых они служили. Почти никто не имеет боевого опыта, если не считать того, что некоторые выступали в роли телохранителей для своих предыдущих хозяев. Однако есть еще кое-что, вызывающее даже большее беспокойство. Могу я говорить открыто?

— Давай. Пусть пока помокнут под дождем на радость своему командующему.

— Очень немногие из них происходят из уважаемых кланов, но даже среди этих большинство не производит впечатления. Я немного побеседовал с ними, расспросил о том, о сем. Оказывается, их кланы не одобряют того, что они присоединились к нам.

— И что это за кланы?

Дааф вызвал данные на экран мини-компьютера и перечислил названия кланов.

— О двух из них я ничего не знаю, — сердито сказал Вленсинг. — Но три других поддерживали нас тогда, на Собрании.

Его мысли вернулись к встрече на Планете 4. Она происходила два условных года назад, а казалось, что давным-давно, в какой-то другой жизни, — столько сражений с тех пор произошло, столько было пролито крови. И Аликхан тогда еще был жив… Вленсинг тряхнул головой, отгоняя эти мысли.

— Вы начали говорить о трех кланах… — напомнил Дааф.

— Неважно, — оборвал его Вленсинг. — Прежде эти три клана были на нашей стороне, а теперь нет. Вот и все, что тебе следует знать. Ты расспрашивал, что именно говорили кланмастеры или их помощники?

— Конечно. Очень осторожно, всегда только наедине и тщательно подбирая слова. Их кланмастеры, говорят воины, все больше убеждаются в том, что, служа здесь, в такой дали от дома, не добудешь ни славы, ни чести, ни богатства.

— Яд Сензы, — прошипел Вленсинг. — Нужно найти способ избавиться от этого умника прежде… Ладно. Ты не слышал того, что я только что сказал… Что за оборудование рекруты привезли с собой?

— Оно, по крайней мере, первоклассное.

— Сколько среди вновь прибывших тех, у кого есть опыт пилотирования?

— Не больше сорока, но и у них весьма низкая квалификация.

— Понятно. Мой первый приказ таков: организовать тренировки, чтобы как следует натаскать этих… пилотов. Остальные… все остальные… станут воинами, независимо от того, в каком качестве сами они рассчитывали тут служить. У нас и без того хватает обслуги и клерков. Как только передашь им мои приказания, немедленно организуй мне сеанс связи с Сензой и Кеффой.

В кармане у Язифи завибрировал ком. Она встала, и аналитик вопросительно посмотрел на нее, испуганный тем, что его прервали. На лицах других участников собрания тоже возникло выражение удивления.

— Прошу прощения, — извинилась она. — Я совсем забыла, мне нужно срочно кое с кем переговорить. Пожалуйста, простите мою невежливость.

Не дожидаясь ответа, она торопливо зашагала к двери, прошла мимо двух скучающих телохранителей и двинулась дальше по коридору. Ком завибрировал снова. Она выхватила его из кармана и включила.

— Язифь Миллазин.

— Гарвин Янсма.

— Ты жив!

— Жив, — безо всякого выражения согласился он.

— Я хочу встретиться с тобой.

Последовала пауза.

— Не могу. Я… очень занят…

— Где ты занят, где? Работаешь на шахте?

Снова молчание.

— Ладно, — сказал он.

— Может, встретимся в…

— Никаких названий, — прервал ее Гарвин. — Давай встретимся там… где мы виделись в последний раз. Когда ты собиралась обедать с ним, помнишь? Завтра вечером.

— Там? Но это опасно! Это так близко к… так близко к ним.

— Не беспокойся об этом.

Связь прервалась. Язифь некоторое время в растерянности смотрела на ком, потом сунула его в карман и вернулась на собрание.