"Сколько весит счастье" - читать интересную книгу автора (Славина Ольга)20.Женя хотела изменить жизнь, но, кажется, изменила только смерть. Не высовывалась бы из-за своих стеллажей, не пересеклась бы с Борисом и не должна была умереть сегодня, в полнолуние. Правда, и с Ильей тоже не встретилась бы. Была бы такая же неудачница, как сейчас, только живая. Наверное, мама права, когда говорит, что с мужем спокойнее. Был бы у Жени муж, они бы вдвоем ехали в машине, он бы скрутил убийцу и сдал его в милицию. И все бы закончилось, даже не начавшись. И Болотовы бы пожали ей и ее мужу руки, выразили бы благодарность за поимку особо опасного рецидивиста… Почему она все время думает про эти «бы»? Случилось так, как случилось. Если ее некому спасать, значит, она и не заслуживает спасения. Где она видела, чтобы спасали упитанных дурнушек? Ее бы даже Кинг Конг съел без удовольствия. Ладно, ей не будет очень больно. Это обещала та женщина в белой одежде и с добрым лицом. Она принесла какую-то жидкость в пластиковом стаканчике. Обезболивающее или одурманивающее? Женя выпила. Женщина смяла стакан и выбросила. Избавились от улики? Ей уже все равно. – Ты – молодец, сестра, – подбодрила ее добрая женщина. – Доверься Борису и Господу. И сама страдать перестанешь и наши грехи искупишь. Ты не одна такая. Здесь ведь в основном прекрасный пол. Прекрасный и несчастный. Кого муж бросил, у кого запил, кому просто не с кем поговорить. А здесь семья. И ради семьи пойдешь на все. Любая бы с радостью. Но Борис выбрал тебя. Тебе повезло… Терпкий аромат, музыка, голоса – все это успокаивало. Она лежала на возвышении в центре зала с низкими сводами, но не чувствовала себя как перед казнью на площади. Она лишь часть общего действа, правильного и нужного для какой-то высшей цели. Хотелось просто закрыть глаза и заснуть. И больше никогда не вставать рано, и не взвешиваться, и не краснеть, и не завидовать чьей-то жене. Так будет лучше. – Пора! – услышала она голос Бориса откуда-то издалека, словно через толщу воды. Интересно, если собрать все слезы, которые выплакали такие же, как она, одинокие неудачницы, ни на что не надеющиеся старые девы, неценные работницы и неинтересные женщины, хватило бы на океан? Слезовитый… Борису с поклоном поднесли черный поднос. Он взял большой нож и подошел к своей жертве. Выглядел он торжественно и благообразно. В белом балахоне, волосы разметались, щеки раскраснелись, глаза горят особым огнем. – Господи, прими эту жертву во имя любви! – провозгласил он. – Во имя Марии – света, озарившего этот мир! Мир праху ее… И толпа повторила каждое его слово, и упала на колени перед ним, Женей и памятью Маши… А потом послышался топот, грохот, визг и откуда-то сверху, словно с небес, спустились какие-то люди. Что-то взорвалось, зашипело, задымилось. Люди были одеты в черное так же, как и молящиеся. Только вместо свечей в руках держали автоматы. – Всем оставаться на своих местах, – рявкнул главный. – Лечь! Лицом вниз! Бросить оружие! Все задержаны по подозрению в покушении на убийство. – Конец света! – страшный голосом закричала женщина в белом. – Демоны! Не покоряйтесь демонам. Лучше умереть… Демоны бесцеремонно повалили ее на пол и зажали рот. В следующий миг на ее запястьях щелкнули наручники. Они успели. Просто не сразу поняли, что все в подвале. А потом ворвались и всех спасли. Или задержали. Кто здесь разберет? Их выводили по одному и сажали в автобусы с темными стеклами. Сергей насчитал почти сто человек. Последними вытолкали даму в белом, Женю и Бориса. – Нехристи! – бормотала женщина. – На кого руку подняли! Ждет вас кара небесная! – Только после вас, – криво усмехнулся старший по званию. – Женя! – Илья шагнул к ней. – Это и есть ваша девушка? – спросил человек в камуфляже. – Можете забирать ее. Потом даст показания. – Да, это она и есть, – улыбнулся Сергей, подмигнув Илье. А как ее еще назвать? Илья намеренно не смотрел на Бориса. Потому что не мог его видеть. Зато тот ему даже обрадовался. – Привет, зятек! – развязно поприветствовал он, из «святого» превращаясь в юродивого. – Нашел себе новую игрушку? Машка из-за вас на тот свет сбежала. Теперь вот Женьку довели. Она сама ко мне пришла и сказала: убей меня, потому что Илья плевать на меня хотел. Она к тебе, Илюша, со всей душой, а ты к ней с проверкой показаний на месте. Некоторые из-за денег, другие на спор, а ты из-за подозрений с ней шуры-муры завел. И не стыдно! Девушка-то думала, что все серьезно. Но потом она тебя раскусила. Радуйся еще, что я Ленке не рассказал. Пожалел. Ее, конечно, не тебя. – Кончай конферанс! Увести, – устало приказал главный. – Вам, наверное, в больницу надо? – обратился он к Жене, заметив ее бледный вид. Ее, действительно, шатало и мутило. Но она отрицательно замотала головой. – Все в порядке, я домой. И она побрела прочь. Как можно быстрее и дальше от всего этого кошмара… Сергей и Илья переглянулись. – Жень, мы подвезем, – крикнул ей вслед Сергей. Но она не отреагировала, вышла за ворота и растворилась в темноте. Илья повернулся к спецназовцу: – У клоуна этого на пальце кольцо с изумрудом… Это кольцо моей жены. Я могу его вернуть? – Почему же нельзя, можно. Оформим и вернем, – кивнул тот. – Ладно, ребята, хорошо, что успели. Да еще с поличным взяли, пока они какое-нибудь массовое самосожжение не забабахали. Спасибо вам за наводку… Костя Корастылев чувствовал себя побитой собакой. Давно с ним такого не бывало, с пятого класса. Голова раскалывалась от выпитого и выбитого. Челюсть ныла, щека жгла. Для полного счастья не хватало только вызова к директору школы. Черт! Эти девчонки! Пока они в куклы играли, он служил в разведроте. И ставить растяжки – его работа. Вот было бы лихо, если бы он начал выяснять у своего командира: а кого мы, собственно, собираемся взорвать? Точно небритых мужиков с гранатометами? А вдруг мирные жители случайно попадут? Да плевать ему. Поручили – исполняй. Ему за это деньги платят, а не за красивые глаза, как некоторым. Кстати, о красивых глазах. Косте жутко захотелось увидеть Наташку. Пусть он сейчас не в лучшей форме, да и она, как сказали в ресторане, приболела. Он пойдет к ней, как заходил после уроков, когда у нее был бронхит, а он в очередной раз подрался. Вместе-то не так тоскливо. Время позднее, но вряд ли человек, привыкший к ночной смене, ложится спать раньше полуночи. И Костя очень надеялся, что она будет одна. С трудом верится, что ее толстопуз, забыв о жене и мэре, бегает вокруг нее с градусником и готовит полоскание. Наташа открыла не сразу. Изучали его в глазок. – Кость, ты чего? – спросила через дверь. – Хочу с тобой общнуться. – Поздно уже. – Наталь, открой, а. Она открыла, и у обоих вытянулись лица. Она разглядывала его царапины, он уставился на нее. Под одним из ее прекрасных глаз вольготно раскинулся синяк. – Что это? – оторопел Костя. – А у тебя? – не осталась в долгу она. – Мне можно, я мужик. А кто тебя ударил? – Сама. На дверь налетела. – Знаю я эту дверь. Толстый коротышка зовут. Вот урод! – Костя, ты ничего не понимаешь. – Ну так объясни. – Он не хотел, он случайно. Извинялся потом, – вздохнула Наташа. – Как ты думаешь, лучше дома его навестить или на работе? – задумался гость. – В кабинете можно галстуком придушить, а дома жена визжать начнет. Да, на работе лучше… – Ты не сделаешь этого! – испугалась хозяйка. – Тогда он точно решит, что я ему изменила. – Так этот старый хрыч тебя приревновал? И к кому же? – К тебе, дурак, к кому же еще. Я тут старые фотографии перебирала, где мы вместе. – Ты же тогда сказала, что порвала их. – А ты сказал, что у Таньки из «А» класса грудь больше и ноги красивее. – Наталь, самое красивое – всё у тебя. Даже синяк… Она улыбнулась ему, как раньше. Без опаски, как родному. Предложила: – Хочешь чаю? – С тобой в прикуску! Отличное обезболивающее… Женю вывернуло у ближайшей березы. Ноги подкосились. И силы кончились, совсем. Она ощущала такую дурноту, что почти жалела, что ее спасли. Но это пройдет. А жизнь останется. Она просто будет мудрее. Не станет ждать и верить. Если и надеяться, что только на себя. А не на парня, который украдет доспехи в краеведческом музее и угонит движимое имущество конно-спортивной секции, лишь бы произвести на тебя впечатление. Не будет такого. Если не очаровываться, то и не разочаруешься. Не мужчина сделает ее счастливой, а она сама. Своими руками. Соберет маленькие радости, как конструктор, и поймет, что все не так уж плохо. Главное, найти работу с нормальным окладом. Тогда сама себе купишь цветы, и сама повезешь себя отдыхать к морю. Да мало ли что еще можно придумать, если на тортах сэкономить. У ближайшей березы затормозил «мерседес». Сергей Турбин открыл дверцу и сказал: – Садись. – Нет, спасибо, – отказалась Женя. Не хватало только испортить сидения. – Мне тебя за руку тащить? – разозлился Сергей. – Я могу. – Нет, спасибо, – повторила она. Илье надоели препирательства. Он вышел из машины, приблизился к Жене и подхватил ее на руки. – Что вы делаете! – пыталась возмутиться она, мечтая провалиться сквозь землю. Если бы она знала, хотя бы подготовилась. Она бы неделю ничего не ела, и купила бы жвачку с самым освежающим вкусом. А сейчас она весит, как корова, и пахнет, как она же… Что же это такое? В кои-то веки ее взяли на руки, а ей самой от себя противно. Стоп! Ничего романтического в этом нет. Даже если она похудеет и искупается в «Кензо», это ничего не изменит. Она никому не интересна, как женщина. Тем более, Илье. Для него она, как… ну, например, чемодан. Чего он на дороге валяется? Нужно его доставить по назначению. Илья без особых усилий погрузил строптивый багаж на заднее сидение и заблокировал дверь, чтобы не сбежал. – Мы едем к врачу! – объявил он. Ага, к ветеринару будет в самый раз. Лечить корову, вообразившую себя чемоданом… Илья отвез Женю в больницу, а Сергея – к себе домой. – Ну что там? – бросилась к ним Маша, которая, судя по всему, ждала в коридоре. – Ничего особенного, – пожал плечами Сергей. – Провели спецоперацию, освободили заложницу, обезвредили злодея. – Он жив? – Лена тоже вышла в прихожую, даже забыв причесаться. – Ты бы лучше спросила, жива ли она – та, которую он хотел зарезать, – ледяным тоном произнес Илья. – Кстати, он просил передать тебе это. Он швырнул жене кольцо с изумрудом, стоимостью тысяч в 300. Сам купил когда-то, сам швырнул сейчас. – А серьги, я так понимаю, он продал. Чтобы купить тесак побольше… – Илья, это не то, что ты думаешь, – на Лену было жалко смотреть. – Я не давала ему драгоценности. Он их украл у меня. – Что же ты не заявила о краже? – Илья, он мой брат. – Он убийца, Лена. Маньяк, помешанный на власти над людьми и смерти. Он убил уже двоих. И сегодня это число едва не увеличилось. – Маша сама хотела умереть, ты же знаешь. Илья дернулся, будто его ударили. – Ты оправдываешь его. Ты помогала ему. И ты моя жена? Он повернулся и ушел. – Надеюсь, он ушел от нее, – тихо сказал Сергей Маше, когда хлопнула входная дверь и дверь в комнату Лены. – А ты вернулась ко мне? Он погладил ссадину у нее на щеке. – Больно? – Нормально! – ответила она с независимым видом. – И вообще, я никуда не возвращалась. Я у себя дома. – И хорошо тебе здесь будет одной? – Я не одна. – Ну да, можешь принести носовой платок Лене. Или сама всплакнуть на плече у вашей домработницы. Захватывающие перспективы. – А что предложишь ты? – Ну например, это. Он поцеловал ее в шею справа. – Или это… Последовал поцелуй в шею слева. – Солнышко, я так соскучился! Наверное, она тоже. С души свалился огромный камень. Зло не прикидывалось добром. Маша опять может доверять людям. И улыбаться, и целоваться, не думая ни о чем. И если Сергею вдруг захочется порвать ее блузку, она не будет кричать и звать на помощь. Разве только стонать… Госпитализация не понадобилась. Обошлись и без промывания желудка. Похоже, действие отравы закончилось само собой. В голове прояснилось. Хотя она бы предпочла туман, сквозь который и подвал видится не таким жутким, и она сама не такой покорной, слабой, никчемной. Всё! Надо забыть. Чем раньше, тем лучше. Не лежать в темноте и не думать. Надо вообще поменьше думать, побольше чувствовать. Себя в безопасности. Теплый ветер на щеке. Запах осени, опавшей листвы. Она жива! Слава Богу и спецназу… Правда, она не очень поняла, как именно ее спасли. Почему там оказалась группа захвата? Она спросит об этом, когда пойдет давать показания. А потом начнет поиски новой работы. У нее все получится. Рано или поздно, но случится этот самый о`кей. А каюк не прошел. Женя взглянула на часы. За полночь. Придется брать такси. У больничных ворот стоял «мерседес». Женя попыталась проскочить мимо, сделав вид, что у нее временное, но тотальное расстройство зрения. Но дверца открылась, и из динамика донеслось: – «Стоять на месте, на месте стоять, иначе рискуешь ничё не понять…». Надо же, Илья Болотов слушает в машине то же, что и все. Может, он еще и фантики под сидение бросает? – Радио, – объяснил Илья в ответ на ее удивленный взгляд. – Но вполне к случаю. Тебе, действительно, лучше остановиться и сесть в машину. Или опять помочь? – Спасибо, не надо, – испугалась она и покорно заняла переднее сидение. – Вам необязательно… Я могу сама. – Куда едем? – Мне бы домой. – Давай отвезу тебя к родителям или к друзьям? – Зачем же их беспокоить? Со мной все в порядке. Правда. Я очень благодарна вам. – Есть за что, – без ложной скромности кивнул он. – Мы с Сергеем позвонили генералу, объяснили серьезность ситуации. Он не смог отказать нам, вернее, нашему заводу. Разрешил устроить проверку паспортного режима в отдельно взятом доме. – Как вы узнали, где я? – Проследили. Девушки не меняют цвет волос и работу без причины. Мы решили ее узнать. – У меня есть причина, – она опустила глаза. – Была. Борис. – Я позволила ему. Я написала записку, что сама… Что никто не виноват… – Не ты первая. – Он сказал, что Маша сама хотела умереть. Это так? – И так и этак… |
||
|