Глеб Скороходов Алла и Рождество

Неожиданное начало

Обожаю неожиданные начала. В них всегда чудится нечто мистическое, а значит, есть и тайна, и рука судьбы, что вершит повороты в жизни, и надежда на продолжение, которое никак не предугадать. Интересно!

Это начало было, как в сказке Корнея Чуковского. У меня зазвонил телефон.

— Кто говорит?

— Алла Пугачева.

— Откуда?

— Из Поворова.

— Что вам надо?

— Десять лет я делаю «Рождественские встречи». Не хотите ли рассказать о них в своих передачах?

Принять это предложение за розыгрыш — не решился. Да и пародировать голос Пугачевой еще никому не удалось. Поэтому пытаюсь разобраться, что к чему. Говорю:

— «Рождественские встречи» живут и процветают, а мы ищем утраченное.

— Я знаю, но вы и не представляете, сколько утраченного вы сможете здесь найти! Подумайте над этим, прежде чем скажете «да» или «нет».

И я стал думать.

Ну, прежде всего, зачем Пугачева взялась десять лет назад за эти самые «Рождественские встречи»? Грубо говоря, чего ей не хватало?

Известности у нее — хоть отбавляй. Может быть, хотела попробовать себя в роли конферансье? Она ведь всегда стремилась к необычному. Но она уже была коверным, клоуном в манеже, понемногу острила, а не просто объявляла номера.

Я хорошо помню ее телевизионные программы «Новогодний аттракцион в цирке». Одна из них, едва ли не первая, проходила на Цветном бульваре, в цирке Никулина, как мы теперь говорим. Юрий Владимирович был еще жив, не было его бронзового памятника у входа, где так любят фотографироваться дети, и никулинские представления всегда проходили с аншлагами.

Вот и в тот вечер «Новогоднего аттракциона» толпы жаждущих попасть на него штурмовали подъезд. Я смотрел на этот штурм, не зная, что делать. Но друзья-телевизионщики протащили меня в цирк с другой стороны, через служебный проход.

Алла и Кио вели программу, причем оба в традиционных цирковых «масках»: Игорь — белый клоун, резонер, Алла — рыжий, способный на любое хулиганство.

После номера воздушных гимнастов Кио громогласно объявлял:

— Каждый артист, входящий в манеж, умеет работать на трапеции. Не угодно ли вам покачаться на ней?

— Отчего же нет? Нам все угодно! — с готовностью откликалась Алла.

На дневной репетиция ее поднимали на два, ну максимум на три метра над ареной. А тут Игорь, вечером слегка принявший на грудь, неожиданно для всех сымпровизировал:

— А не угодно ли вам подняться под купол и спеть там?!

— Нам все угодно, можно и под куполом! — звонко ответила Алла и села на трапецию.

Униформа так растерялась, что начала поднимать Пугачеву вверх, забыв надеть на нее лонжу страховочным тросом. Я видел, как Алла, вцепившись в подвески до посинения рук, поднималась все выше и выше, но не завопила: «Стоп! Хватит! Опустите!»

А продолжала петь, будто все так и задумано: