"Французская мелодия, русский мотив" - читать интересную книгу автора (Скородумова Альбина)Глава 6После ухода делегации во главе с Марьяшей Орлов еще долго лежал на диване в своем кабинете. Он даже задремал ненадолго, но потом проснулся и никак не мог заставить себя подняться с дивана. Все думал о том, как же Графиня могла столько лет хранить тайну своего раннего материнства. «Конечно, у каждого есть свой скелет в шкафу, — размышлял он, — я ведь тоже всю жизнь скрывал свое плебейское происхождение. Но скрывать от любящего мужа то, что у тебя есть сын, который живет в далекой стране, возможно, в тяжелых условиях… Нет, не могу в это поверить. Графиня, конечно, никогда не была паинькой. Но ведь после своей смерти она решила восстановить справедливость по отношению к своим незаконнорожденным наследникам, и ничего лучшего, как повесить все это на плечи своей внучки, не придумала. А я теперь расхлебывай. Я — одинокий волк, у меня нет никаких родственников, к счастью, надеюсь. Быть привязанным к кому бы то ни было родственными узами для меня слишком обременительно. Но у меня есть друг Анри, его гениальный сын Фабио, которого я втянул в грязный бизнес, с чего теперь и кормлюсь. А ведь мог и по-другому с ним поступить, устроить парню встречу с каким-нибудь известным профессором, определить его на учебу… Поэтому я должен отстоять их право на нормальное существование, отбить у Марьяшиных новоявленных родственников всякую охоту на владение „Пристанищем Мавра“. Орлов понимал, что борьба это будет нелегкой. Порецкий — новый бойфренд Марьяши, в принципе, очень далее симпатичный парень, толковый, судя по всему — Гуляева раскусил в два счета. Но он бросил Орлову перчатку, и тот от дуэли отказываться не намерен. Намечалась дуэль интеллектов. Алексея Алексеевича это не страшило. Он почему-то был уверен, что сможет выторговать у Марьяши «Пристанище Мавра», а ничего другого ему и не надо было. Интересы Полины с ее ненавистным Абду он отстаивать не собирался. Григорий и мальчишка-инвалид тоже имеют право на нормальную жизнь, Орлов ведь не против, ну им и так хватит Графинькиных денег на безбедное существование, пусть только оставят в покое имение в Вогезах. Алексей Алексеевич думал, что при следующей встрече он обязательно предъявит Порецкому свои условия. Укажет, прежде всего, на слабые стороны в их претензиях на наследство: во-первых, доказать родство Графини и Екшинцевых проблематично, так как ее уже нет в живых, во-вторых, переписывала наследство она, будучи в состоянии дремучей слабости ума, и Орлов, как ее ближайший помощник, может это подтвердить на суде. Суду можно будет также предъявить интерес Порецкого к наследству графини Порошиной и, соответственно, наследству Марьяши. Убедить коллег в том, что Порецкий все это придумал и смоделировал ситуацию еще в первый приезд Марьяши в Россию, тоже не составит труда. Красноречие Орлова всегда действовало на судей безотказно… В общем, больших трудностей в этом деле Орлов для себя не видел. Его все больше заботило собственное здоровье, и эта слабость во всем теле. Надо срочно найти Лорана… На встречу с Отто Марьяша с Мишей немного опоздали. А что поделать, вечная беда всех мегаполисов — пробки. К тому же и погода разгулялась не на шутку — на дорогах от мокрого снега были такие заносы, что муниципальные службы с ними просто не справлялись. «Прямо как в родном Питере», — подумал Миша и предложил Марьяше дойти до ресторана пешком. Когда официант провел опоздавших и немного взъерошенных молодых людей в отдельный кабинет, где их поджидал импозантный мужчина, Марьяша едва ли не вскрикнула от удивления: — Ой, а я, кажется, вас знаю… — Как, впрочем, и я вас. Здравствуйте, Марьяша. Присаживайтесь, и вы, молодой человек, проходите. Давайте знакомиться. Порецкий всегда доверял своей интуиции. При первой встрече с человеком он сразу умел определять — хороший человек или нет. Происходило это на уровне подсознания, Мишане казалось, что кто-то свыше подсказывает ему — это свой, а это — чужой. Отто был своим. Крепкое рукопожатие, открытый взгляд серых глаз, приятная улыбка — ни одного лишнего жеста, никакой суеты. Сразу видно, что не француз. И очень похож на военного. Мишаня не удержался и сразу же спросил: — Вы — военный? — Был когда-то, а что, очень заметно? — Мне — да, насчет других не берусь судить. Марьяша не сводила глаз с Отто и тоже не удержалась от вопроса: — Ну откуда же я вас знаю? Никак не могу вспомнить. Но мы ведь точно знакомы? Да, девочка, знакомы. Ты не мучайся, не терзай свою память, я подскажу. Когда была жива твоя бабушка Сильветта, после трагедии с твоим отцом, она последние годы своей жизни жила в моей клинике. Ты приезжала навещать ее со своей другой бабушкой, вот тогда мы и виделись. Но тебе было лет пять или шесть, не больше. Надо же, а ты меня запомнила. Не зря, видимо, существует термин «память детства». Действительно, Марьяша смутно припоминала то время. Большая светлая комната, у окна, в кресле-качалке, накрытая светлым клетчатым пледом сидит бабушка Сильветта. Медсестра подводит Марьяшу к ней и говорит, что к ней приехала внучка. Сильветта качает головой, но по-прежнему смотрит в окно, никак не реагируя на Марьяшу. Эта была последняя их встреча, через несколько месяцев Сильветта умерла. Отто, заметив, что встреча с ним произвела на Марьяшу сильное впечатление, заговорил первым: — Марьяша, я должен тебе сообщить, что история твоей бабушки мне хорошо известна. Я был единственным человеком, с которым она поделилась ею при жизни. — Но почему именно вы? — Потому что были с ней друзьями… Близкими друзьями. — У моей бабушки было много друзей, но ни с кем, даже со мной, она при жизни не поделилась этой тайной. Почему вы? Марьяша, не отрываясь, смотрела в глаза Отто. Казалось, она даже немного обижена тем, что именно этот человек оказался ближе Графине, чем она сама, если он был в курсе самой большой тайны в ее жизни. А Миша сразу догадался, в чем дело. Он попытался заступиться за Отто. — Марьяша, если Наталья Александровна выбрала Отто, значит, у нее были на то причины. Марьяша, ничего не ответив, схватила сумочку, стремительно поднялась из-за столика и вышла из зала. Отто попытался было пойти за ней, но Миша удержал его. — Не мешайте ей, она просто должна свыкнуться с мыслью, что у бабушки мог кто-то быть ближе, чем она сама. Она сейчас всплакнет немного, успокоится и вернется. — Быстро же вы ее изучили. Уверены, что не надо за ней идти? — Абсолютно. Она вернется минут через 10-15. Простите, если мой вопрос покажется вам бестактным, но это не праздное любопытство, скорее профессиональное. Вы были любовниками? — Да… Хотя я всегда настаивал на нашем браке. Но она не хотела меня компрометировать. — Чем же? — Тем, что я младше ее на 30 лет. Она считала, что ученый с мировым именем не может себе позволить иметь жену настолько старше себя. Поэтому наша связь была тайной. — Как много тайн, однако, было у этой женщины, с которой я, увы, не был знаком. — У любой настоящей женщины, прожившей такую длинную и насыщенную жизнь, есть тайны. Так что, молодой человек, не судите Наташу строго. Если бы вы были с ней знакомы, вы бы поняли меня. Хотя Марьяша удивительно на нее похожа. Вы ведь не смогли устоять перед ее обаянием. Вот и я не смог. — Честно признаюсь, очень жалею, что не имел такой возможности. Графиня Порошина — женщина-загадка. Зато сейчас я очень хорошо знаком с ее незаконнорожденными наследниками, которым пытаюсь помочь вступить в права наследования. Делаю все возможное, чтобы пресечь любые попытки со стороны ее дочери и господина Орлова помешать этому. Вы, надеюсь, в числе наших союзников? Конечно, более того, я сделаю все возможное, чтобы помешать Орлову в его играх. Он, похоже, зашел слишком далеко, заигрался, одним словом. Хотя, по сути, ему не так много нужно от вас — только «Пристанище Мавра». — Вы считаете, это не много? Это имение стоит огромных денег, да и элитные лошади, которые там содержатся, весьма дороги. Разве Григорий не достоин того, чтобы ими владеть? — Поймите, у Орлова нет близких людей, кроме Анри Рамбаля и его сына-инвалида. Он старается исключительно для них. — Да, но никто не собирается их оттуда выгонять. У Григория замечательный характер, они прекрасно поладят с Анри, я уверен. Тем более в незнакомой стране Екшинцевы не смогут содержать такое огромное хозяйство без помощников. — Но в настоящее время Анри не просто наемный работник, он хозяин всего, что там есть. Он содержал имение в идеальном состоянии все эти годы. Выращивал самых элитных лошадей. Так было много лет, еще при графе Порошине, а теперь появляются какие-то русские ребята, которые у него все отнимут по закону и превратят его на старости лет из хозяина в слугу. Ведь так? — Ну, фактически, так, а на деле все будет по-другому. — Михаил, вы просто не хотите меня слушать. Во Франции все не так, как в России. — А откуда вы знаете, как в России? — Я там был, и не один раз. — А где именно? — В Чечне. Я там работал несколько месяцев в миссии Красного Креста в конце 90-х. Так вот, я готов посодействовать вам в переговорах с Рамбалем, но сделать это надо так, чтобы Орлов ничего не узнал. Вы, кстати, успели с ним пообщаться? — Да, успели. Пришлось рассказать ему правду, хотя мне очень не хотелось. Он весьма странно отреагировал. Побледнел, попросил нас уйти, так как почувствовал себя плохо. Мне даже показалось, не болен ли он? — Значит, вы все ему рассказали? — Да. Вы считаете, что мы это сделали зря? — Наташе уже все равно, а если Марьяша приняла такое решение, то ей видней. Тут я вам не судья. — Хорошо. А теперь скажите, Отто, можем ли мы доказать факт родства Графини и Екшинцевых? Я думаю, что для этого нужны какие-то там ДНК, я, право слово, не силен в медицине. — Все, что нужно для доказательства родства, у меня имеется. Наташа позаботилась об этом еще при жизни. Она предвидела подобное развитие событий. Теперь дело за малым — взять образцы у Екшинцевых и молить Бога, чтобы они совпали. — А что, у вас есть сомнения на этот счет? — Все возможно. Она ведь только по фотографии решила, что это ее внук и правнук, а других подтверждений нет. — Надо же, а я об этом и не подумал ни разу. — Это плохо, что вы об этом не подумали. В случае если родство не подтвердится, вам придется их опять везти в Россию. — Нет, сначала мы поставим на ноги Виталия. Я ему это обещал. Надеюсь, вы поможете нам с этим. — Я вам помогу. Мы же уже это решили. А теперь давайте что-нибудь съедим. Я ужасно проголодался. За ужином обстановка слегка разрядилась. Отто с Мишей выпили водки, причем Отто говорил по-русски тосты, которые успел выучить в Чечне. В его исполнении они звучали очень забавно. Потом к ним присоединилась Марьяша. Она, видимо, уже успокоилась и с удовольствием слушала тосты, произносимые Отто. Мишане показалось даже, что она сейчас достанет свой блокнот и подробно начнет конспектировать. Всю обратную дорогу Миша костерил себя последними словами: «Профессионал хренов, как же я об этом не подумал. Ведь у меня даже мысли не возникло, а вдруг и правда, они никакие не родственники. Что же Марьяшка будет делать?» Марьяше он предпочел пока не говорить о своем проколе. Вдруг все обойдется. А уж если нет, тогда… Ой, лучше даже не думать, что будет тогда. |
||
|