"Леди и лев" - читать интересную книгу автора (Керк Синтия)

Дилан пытался вспомнить, когда он чувствовал себя настолько не в своей тарелке, как сейчас. Пожалуй, это было четыре года назад, когда на него напали уличные воришки в Порт-Саиде. Поэтому он испытал настоящую благодарность к Шарлотте Фэрчайлд, когда она наконец соблаговолила спуститься. Он был бы рад, если бы его визит прошел незамеченным матерью и сестрой Шарлотты, потому что любопытные женщины устроили ему допрос почище инспекторов Скотланд-Ярда.

Не успел он выпить и одной чашки чая, как леди Маргарет выудила у него все подробности его семейной истории и родословной. Он уже рассказал ей, какое у него образование, а также поделился своим мнением по вопросу всеобщего избирательного права. А когда леди Маргарет на минутку замолкла, чтобы перевести дух, ее младшая дочь Кэтрин взялась критиковать опасные заблуждения по поводу представительства в палате лордов. Ни та ни другая не обратили особенного внимания на медаль Общества любителей древностей, ради которой он, собственно, и пришел.

Их пулеметные расспросы продолжалась, но Дилан все же умудрялся украдкой бросать взгляды на Шарлотту. И должен был признаться самому себе, что ему доставляло удовольствие смотреть на нее.

Этим утром она выглядела не такой изнуренной и хрупкой, как вчера. Ее щеки даже покрывал легкий румянец. И хотя в просторной гостиной он сидел от нее довольно далеко, до него все же долетал хмельной запах жасмина. Этот пьянящий аромат совершенно не вязался с ее черным платьем – ничто, ни украшение, ни кружевная отделка, не скрашивало мрачности ее наряда. Его придирчивый взгляд, однако, заметил сбившийся локон и влажные завитки волос на затылке. Может быть, перед тем как спуститься, она принимала ванну? Он представил себе Шарлотту обнаженной, лежащей в ароматной ванне с благоухающей жасмином пеной… Это видение заставило его смущенно усмехнуться.

– Так почему же вы до сих пор не женаты, мистер Пирс? – спрашивала между тем леди Маргарет.

Дилан чуть не подавился тартинкой с крыжовенным джемом.

– Простите?

– Матушка, ну что вы, в самом деле! – Шарлотта бросила на главу семейства неодобрительный взгляд. – Из всех возможных вопросов вы выбрали самый неуместный.

Леди Маргарет не обратила на нее ни малейшего внимания.

– Этот вопрос всегда задают женщины, которым давно перевалило за двадцать. Почему нашего гостя надо ограждать от любопытства такой пожилой дамы, как я?

– Вовсе не пожилой, – вставил Дилан, надеясь увести разговор в другое, более безопасное русло.

В самом деле, несмотря на седые волосы и немного расплывшуюся фигуру, леди Маргарет была довольно привлекательной женщиной. Наверное, ей еще нет и пятидесяти. Правда, он отметил про себя, что она выглядела бы гораздо привлекательнее, если бы не нарядилась в пышные шаровары цвета морской волны. Пожалуй, в молодости она была такая же, как ее младшая дочь, Кэтрин: такая же пышущая здоровьем брюнетка с большими выразительными карими глазами. Он недоумевал, в кого у Шарлотты Фэрчайлд ее поразительного оттенка волосы.

– Оставьте ваши комплименты для дам, которые на них реагируют. Я уже вышла из этого возраста. – Леди Маргарет одарила его милой улыбкой. – Думаю, дурная слава, которую вы заработали благодаря своим переводам стихов, обеспечила вам в Лондоне толпы поклонниц. И каждая из них жаждет стать миссис Пирс.

– Какие там толпы! Может быть, их всего дюжина или две. – Он подмигнул ей. – И сомневаюсь, что они мечтают именно о свадьбе.

Дилан рассмеялся, а вместе с ним и леди Маргарет. Шарлотта даже не улыбнулась. Интересно, она оскорблена этой двусмысленностью или просто ей скучно?

– Я сейчас пишу статью о браке для «Газетт», – заявила Кэтрин. – Это важный шаг как для женщины, так и для мужчины. Но после свадьбы все меняется. Мужчины несут бремени бесконечного чадорождения. – Она вздохнула. – Равнодушные грубые животные.

Может быть, как раз сейчас надо предложить Грейнджерам попробовать их собственную горькую пилюлю.

– Но, мисс Грейнджер, а как же удовольствие?

– Удовольствие?

– От воспроизведения потомства. Кэтрин слегка порозовела.

– Да, надо признать, что с процессом чадорождения связано некоторое физическое наслаждение.

– Да, безусловно. – Ее мать послала ему еще одну улыбку. – Безусловно, мистер Пирс большой авторитет в этом вопросе.

Он снова чуть не подавился тартинкой. – Я?

– Я читала ваши переводы «Песен раджи». Какая разнузданная безнравственность! Я держу ее под замком, чтобы она не попалась на глаза Майклу.

– Я не знала, что у нас есть эта книга. – Голос Кэтрин звучал обиженно.

– Я дам тебе почитать лишь перед твоей первой брачной ночью, дорогая, да и то если ты когда-нибудь соберешься выйти замуж. – Леди Маргарет покачала головой. – В этих вещах с арабами никто не сравнится. Эти удивительные позиции…

– Мама… – оборвала ее Шарлотта.

– Мне это нужно не для того, чтобы подготовиться к замужеству, – сказала Кэтрин.

Ее мать пожала плечами:

– То же самое всегда говорила Шарлотта. И я ей верила, пока в один прекрасный день не получила от нее телеграмму из Египта, которую она уже подписала как миссис Фэрчайлд. – Она вздохнула. – У меня даже не было времени сделать оглашение в церкви. Они обвенчались в Каире в конце полевого сезона. Какое-то стремительное ухаживание. Не сватовство, а пустынный смерч.

Дилан перевел взгляд на Шарлотту. Та уставилась в потолок и была явно смущена. Он не мог представить себе Шарлотту Фэрчайлд, потерявшую голову от любви или от страсти. Знают ли невинные девушки разницу между этими понятиями? Он почувствовал внезапный приступ ревности к молодому египтологу, который был ее первым возлюбленным, который познакомил ее со страстью. В любви Шарлотта, наверное, похожа на стремительный и горячий пустынный ураган.

– Ну, так почему же вы никогда не были женаты, мистер Пирс? – Леди Маргарет невозможно было сбить с толку.

– Женитьба всегда казалась мне делом вкуса, вроде овсянки или оливок. А я терпеть не могу ни оливки, ни овсянку. – Он улыбнулся, чтобы немного смягчить колкость своих слов. – Так что, надеюсь, мне удастся до конца моих дней избегать ответственности.

– Я много слышала о ваших приключениях в Египте, мистер Пирс. Просто удивительно, что египетские власти вас не арестовали.

– Мама, мистер Пирс – наш гость, – заметила Шарлотта.

– Что ты имеешь в виду? Должна признаться, что мне понравились его стихи. А рассказы о его пикантных приключениях могут тоже составить целую книгу. Меня они занимали долгое время. Особенно слухи относительно его романтической эскапады на вершину Великой пирамиды. – Она наклонилась вперед и шутливо шлепнула его по колену. – Я провела большую часть своей жизни, отстаивая право на подобные вещи, мистер Пирс, поэтому, пожалуйста, извините меня за то, что я получаю удовольствие от всех этих сплетен.

Он усмехнулся, выслушав эту тираду.

– Ваше право получать удовольствие тем способом, который для вас наиболее удобен, леди Маргарет. Для вас это – сплетни, для меня – ирландское виски.

– Мне кажется, что сомнительная репутация мистера Пирса, не слишком подходящая тема для вежливой светской беседы.

Он был поражен, услышав в голосе Шарлотты насмешку.

– Миссис Фэрчайлд, смею вас уверить, что некоторые «подвиги», которые мне приписывают, весьма преувеличены.

Она посмотрела на него взглядом прокурора.

– Что ж, разве неправда, что вы подорвали динамитом гробницу Тутмоса?

Он возблагодарил Бога, что она не вспомнила какой-нибудь более непристойный эпизод.

– Я не единственный археолог, который пользовался такими варварскими методами.

– Да, к несчастью, это так. Но это вряд ли извиняет умышленное разрушение памятников культуры. – Она откинулась в кресле, скрестив руки на груди.

– Шарлотта так же серьезно относится к египтологии, как мы с матушкой – к политике, – пояснила Кэтрин.

– Я это заметил. – Вглядываясь в загадочную молодую вдову, Дилан ломал себе голову, что же все-таки заставило его нанести ей визит. Не похоже, чтобы она проявляла по отношению к нему какой-то интерес. Кроме того, он опасался, что его прошлая приверженность к динамиту как методу археологических исследований всегда будет маячить между ними. И все же он находил ее привлекательной.

– Единственное, что Шарлотту когда-либо интересовало, – это археология, – добавила леди Маргарет. – Совсем как ее отца. Они оба помешаны на мумиях, просто два сапога пара. Она часами просиживает у себя наверху, прочитывая от корки до корки каждую новую монографию о Египте.

– Это неправда, – запротестовала Шарлотта. – У меня очень много времени уходит на благотворительную деятельность. Я не могу его тратить на чтение монографий. Мне кажется, давно пора спросить мистера Пирса, почему он пришел с визитом в такое необычное время.

– Он принес медаль… – начала было Кэтрин.

– Я пришел, чтобы повидать вас, миссис Фэрчайлд, – перебил ее Дилан. Час, проведенный в обществе дам семейства Грейнджер, отбил у него всякую охоту обходить острые углы, даже просто соблюдать правила приличия.

Шарлотта широко раскрыла глаза от изумления.

– Я же вам говорила, матушка, – произнесла Кэтрин шепотом. – Медаль – это просто предлог.

Дилан с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться, так его рассмешило выражение лица Шарлотты.

– Наша беседа вчера вечером была слишком краткой, миссис Фэрчайлд. А между тем меня очень заинтересовали ваши замечания относительно неточностей, которые вы заметили в моей лекции.

– Это было невежливо с моей стороны. Мне не следовало делать вам замечания.

– Не обижайтесь, – вмешалась сестра. – Шарлотта исправляла даже бумаги отца.

– Я не обижаюсь. Напротив, мне бы хотелось услышать все ваши замечания. Я высоко ценю вас как эксперта по амулетам и династическим скарабеям, миссис Фэрчайлд.

Откуда-то сверху донесся вопль. Дилан в тревоге посмотрел на потолок.

– У Майкла закончился урок музыки. – Леди Маргарет с гордостью улыбнулась. – Моего сына исключили из школы. Поэтому он проводит каждое утро, упражняясь в игре на французском рожке.

– Кажется, особенного таланта у него нет, – вставила Кэтрин. – Но его учитель музыки утверждает, что энергия, которую он тратит, играя на рожке, поможет ему справляться с его просыпающимися мужскими чувствами. Правда, Майклу всего двенадцать, и ему больше негде их проявлять. – При этих словах она взглянула на мать. – По крайней мере я так думаю, что негде.

Шарлотта снова откинулась на спинку кресла и закрыла лицо руками.

У Дилана было такое чувство, будто он смотрит какую-то абсурдную пьесу, которую разыгрывают перед ним в этой гостиной с панелями красного дерева, заставленной изысканной мебелью, украшенной подушечками с бахромой и восточными ковриками. Главными действующими лицами были респектабельная мать семейства в невозможных шароварах, юная брюнетка с испачканными чернилами пальцами и сероглазая леди, затянутая в черное траурное платье. Он засомневался, в самом ли деле у него была столь уж веская причина нанести визит этому семейству.

Кэтрин чихнула.

– Так. Наверное, твоя кошка опять проскочила в гостиную.

– Возможно, я неудачно выбрал время для визита. – Дилан огляделся вокруг, но не увидел уже знакомой ему уроженки пустыни.

– Молодой человек, вы зарекомендовали себя как уважаемый специалист по археологии Египта, – сказала леди Маргарет. – Это означает, что вам всегда будут рады в доме сэра Реджинальда Грейнджера. Даже если вы не сможете придумать другого повода для визита, беседа об археологии в любой день доставит большое удовольствие Шарлотте. Не верьте моей дочери, когда она уверяет, что потеряла интерес к Египту. Ее книжный шкаф просто ломится от монографий и высушенных останков древних существ.

Кэтрин снова чихнула.

– Одно из них – мумия крысы. Наша служанка упала в обморок, когда она попала ей под руку.

Шарлотта встала.

– Мистер Пирс, мне кажется, вам стоит уйти. – Она сделала жест в сторону прихожей. – Мой брат вот-вот спустится. Если вы останетесь еще на минуту, он вас заставит организовывать экспедицию на индейскую территорию, и вы потеряете два-три часа.

Леди Маргарет тоже поднялась.

– Хорошо, что ты напомнила мне, дорогая. Я тоже не должна пропускать своих утренних занятий с Майклом. – Она протянула Дилану руку. – Поэтому я в таком костюме, мистер Пирс. Мне бы не хотелось, чтобы вы посчитали, что в нашей семье отсутствует чувство социальной разборчивости.

– Не беспокойтесь. – Он склонился над ее рукой, напоминая себе, что Маргарет Грейнджер не только вдова видного ученого, но и дочь графа.

Кэтрин поднялась следом за матерью.

– Я и так надолго оторвалась от своей работы над статьей. Было очень приятно поговорить с вами, мистер Пирс. Приходите еще.

Не успел он глазом моргнуть, как женщины уже скрылись за дверью. В отдалении послышались приглушенные расстоянием крики мальчика. Затем, мгновение спустя, сбоку раздался стук пишущей машинки.

– У вас необыкновенная семья, миссис Фэрчайлд, – произнес он наконец.

– Скажите спасибо, что здесь нет тетушки Хейзл и дядюшки Луи. – По выражению лица Шарлотты он понял, что в этом случае он живым бы отсюда не выбрался.

– Я думаю, можно их приберечь для следующего визита. – Он прокашлялся. – Послушайте, я прошу у вас прощения за то, что пришел в столь ранний час, но дело в том, что весь предстоящий день я буду занят в Коллекции.

– Да, я слышала, что на вас возложили обязанности по размещению экспонатов. Я была удивлена, когда узнала, что Коллвил попросил вас возглавить выставку, посвященную Долине Амона.

– Говоря по правде, я приложил немало усилий, чтобы добиться этого назначения. Это исключительное место, и его давно бы следовало представить на обозрение публики. – «И я бы таким образом получил возможность покаяться в причастности к смерти Йена Фэрчайлда», – добавил про себя Дилан. Прошло почти три года, а он каждый раз испытывает острое чувство вины, когда появляется на раскопках в Долине.

– С этим я согласна. – Шарлотта немного помолча-ла. – Хотя ваше назначение несколько меня удивляет.

– Удивляет или шокирует? – Дилан был задет ее очевидно невысоким мнением о его способностях.

– Вы, кажется, обладаете определенными способностями. Я не хочу обидеть вас. – Она глубоко вздохнула. – Но Колвилл еще не пришел к определенному решению, кого он собирается назначить директором музея. Если выставка пройдет хорошо, возможно, он предложит эту должность вам.

Дилан рассмеялся:

– Так, значит, вы думаете, что у меня есть скрытые мотивы?

– Меня совсем не интересуют ваши мотивы. Все, о чем я беспокоюсь, так это чтобы на выставке была правдиво отражена роль моего отца. – Она казалась расстроенной. – Со времени гибели Йена раскопки на участке были прекращены; находки, которые мы с таким трудом много лет откапывали, пылятся, запакованные, в Египте.

– Больше не пылятся. Мы уже получили четыре партии багажа из Каира, а остальные прибудут в течение ближайшего месяца.

– Что ж, я рада это слышать. Очень рада. – Ее глаза наполнились слезами. – Прошлое принадлежит нам в такой же степени, что и будущее. Его нельзя оставлять под спудом. Я только хочу, чтобы… – Ее голос сорвался.

– Чтобы археологи снова начали раскопки в Долине Амона? – докончил он за нее. Дилан был тронут таким неожиданным проявлением эмоций.

Шарлотта кивнула.

– Возможно, в один прекрасный день они возобновятся. – Он шагнул к ней ближе. Еще дюйм, и он смог бы дотронуться рукой до завитков волос на шее. Если бы только посмел.

– Может быть, этим займетесь вы? – тихо спросила она.

– И вы не будете возражать?

– Честно говоря, не знаю. – На лице ее промелькнула улыбка.

Ему нравилось, как она улыбается. Это было похоже на восход солнца в пустыне.

– Я уже не пользуюсь такой дурной репутацией, как раньше. Никаких восхождений на вершину Великой пирамиды, никакого динамита. Я стал таким же респектабельным, как архиепископ Кентерберийский. – Он не смог удержаться и нежно поправил выбившуюся серебристую прядь ее волос.

Шарлотта отпрянула назад.

– Вы действительно приехали сюда, чтобы побеседовать о скарабеях?

– Конечно. – На самом деле еще пять минут назад ему это и в голову не приходило, но теперь это был отличный повод приходить без приглашения. – Доктор Роджерс, специалист Коллекции по скарабеям, решил принять предложение, которое ему сделали из Берлинского музея. Он поставил нас в довольно затруднительное положение.

– Да, я слышала об этом. – Она подошла к буфету и позвонила в один из медных колокольчиков, которые стояли в ряд на полированной поверхности.

В дверях появилась веснушчатая горничная.

– Дождь почти перестал, Лори. Принеси мою шляпку и поводок. – Она повернулась к Дилану: – Я думаю, мы можем немного пройтись по скверу. Свежий воздух вернет вам душевное равновесие. Полчаса в обществе моей семейки достаточно, чтобы почувствовать себя как после бури у мыса Горн.

Он оглядел гостиную.

– Разве у вас есть собака?

– О нет. С тех пор как терьер съел прирученную мышку Майкла, он и близко к дому не подпускает собак. Правда, не желает заводить и новых мышей.

– Тогда зачем вам поводок?

– Для кошки, конечно. Я никуда не выхожу без Нефер. Она ужасно расстроится, если ее оставят дома одну.

Несколько диссонирующих нот, донесшихся от стоявшего в гостиной фортепьяно, прервали их разговор. Оглянувшись, Дилан успел заметить кошку, которая прыгнула на клавиши. Громко мурлыкая, Нефер дошла до конца клавиатуры, перескочила на спинку дивана, а потом перепрыгнула к Дилану на плечо.

От неожиданности он покачнулся.

– А этот котик разве не мог съесть мышку вашего брата?

– Конечно, нет! – Она посмотрела на него с таким выражением, как будто он заподозрил Нефер в людоедстве.

Кошка повернула голову в одну сторону, потом в другую и наконец в упор уставилась на Дилана.

– Ради всего святого, миссис Фэрчайлд, мне, кажется, действительно пора немного проветриться.