"Привычка жить" - читать интересную книгу автора (Симонова Мария)

Глава 2

Где-то, в самом центре Галактики, где концентрация звездного вещества так высока, что напрочь исключает всякую возможность существования не просто биологической жизни, а даже химических элементов в виде стабильных молекул, тем не менее существует жизнь. Люди. Или не совсем?..

На покрытой идеально ровной зеленой травой площадке, вознесенной на почти километровую высоту мощным горным кряжем, двое расположились в аморфных шезлонгах.

— Доброе утро, Высокий илох! — бодренько потер ручки Сухощавый. Он был весьма средних лет, в странном подобии гавайской рубашки, расписанной тройными спиралями. С некоторого удаления рубашку можно было принять за цветную таблицу для проверки зрения.

Второй — обладатель солидных манер, в широких одеждах, темных с искрой оттенков красного, с сомнением оглядел слепяще-белое, словно бы неоновое небо.

— Утро? Да вы, я вижу, совсем одичали в своих лабораторных изысканиях, илох, — произнес Значительный низким мощным голосом. Он сидел прямо, будто на троне, руки держал на подлокотниках, и шезлонг под ним имел правильную геометрическую форму. — Забыли, что у вас со всех сторон солнца и рассеянное звездное вещество? Впрочем, вы имеете оправдание — проект «Вселенная». Все эти бесконечные серии опытов, альфы-беты и прочие гаммы, генетический отбор. Твари, мутации, кривые концентрации НЕмолекул, критерии выживаемости. Понимаю…

— Понимаете? — с надеждой подался вперед Сухощавый.

Значительный пожевал губами:

— Согласен. Не понимаю. Но принимаю такую форму беседы. И предлагаю для соблюдения неофициального антуража позавтракать.

— Позавтракать? — удивился его собеседник, чуть не клюнув носом в траву.

— Да, — кивнул тот, — раз утро, значит, завтрак. Всё равно, это ведь лишь форма усвоения энергетической субстанции. Впрочем, если хотите, можно назвать это ужином.

Небо незаметно стало меркнуть, но Сухощавый останавливающе вскинул ладони.

— Ну что вы, Высокий, завтрак в горах, что может быть неофициальнее!

— Значит, завтрак, — Значительный кивнул, и небо вновь зашлось термитным пламенем.

В его длани возникла массивная золотая чаша с орнаментом из мельчайших драгоценных камней. Над ней курился ароматный пар. Благоухал запах. Значительный илох поднес ее ко рту и сделал глоток. Вышло гулко, а горное эхо разнесло звук далеко окрест.

— А-а-ах! — выдохнул он, — неповторимый нектар!

— Вы всегда завтракаете из этого, м-м-м… прибора? — ухмыльнулся Сухощавый.

Значительный приподнял чашу на уровень глаз, взвесил на руке, с удовольствием сдавил. Чаша крякнула, но выдержала.

— Вас смущают украшения? — спросил он.

— Что вы, что вы! — замахал руками его собеседник. — Галактический орнамент, знаки власти — символика понятна и легко читаема.

— Тогда что же вас не устраивает?

— Всё в порядке, Высокий илох, слава Боссу!

Сухощавый с удовольствием оглядел окрестные заснеженные вершины и закинул ногу на ногу. Спинка шезлонга тут же выпустила два отростка, отдаленно напоминающих руки, которые заложились ему за голову. В третьем отростке возник высокий тонкостенный бокал с трубочкой, наполненный густо-синим напитком. Трубочку венчал легкомысленный желто-оранжевый зонтик с болтающейся сбоку вишенкой. Сухощавый отвесил шезлонгу поощрительный щелчок.

Значительный посмотрел на бокал собеседника с легким оттенком презрения. Некоторое время они в полном покое и молчании прихлебывали нектар. Затем Сухощавый легким движением пальцев извлек из чистейшего горного воздуха дымящуюся сигару и с удовольствием затянулся.

Глаз Значительного илоха сверкнул недовольно, и мощный порыв ледяного ветра, сорвавшись с соседней горной вершины, смел ароматный клуб дыма, частично вогнав его обратно в легкие Сухощавого. Тот закашлялся и некоторое время ловил трубочку с нектаром губами.

— Сколько же в вас материального, илох, — пророкотал Значительный, движением руки отправляя свою чашу в небытие.

— Вовсе нет, Высокий! — вскричал Сухощавый, крепко прижимая к груди бокал. — Это не Опущение! — На его пестрой рубашке добавилось несколько синих пятен, но он этого даже не заметил: замахал руками, сигара затрещала огнем и уронила ему на брюки россыпь ярких крошек. Спинка шезлонга резко сменила положение на строго вертикальное, и Сухощавого чуть было не сбросило с сиденья к ногам собеседника. В последний момент ему удалось сохранить равновесие в некоем подобии поклона.

— Просто есть маленькие удовольствия, которые я себе позволяю. Это же извинительно, разве нет, Высокий! Видите ли, эти сигары делают из листьев растения, называемого табаком, высочайшего качества, а потом девушки-дельты, девственницы… — причмокнул он губами и вновь затараторил, — скатывают их меж своих грудей, в то время как в помещении поддерживается температура в тридцать шесть и шесть десятых градуса, и влажность восемьдесят семь процентов, что приводит к активному потоотделению, несущему особые феромоны…[3]

Значительный шевельнул снежно-белой бровью, и это шевеление побудило собеседника продолжить:

— А потом, — запинаясь, пробормотал он, — они склеивают сигары слюной… — и замолк, сглотнув собственную слюну под тяжелым взглядом Высокого илоха.

— А ведь это вы лично программировали геном дельтов, верно? Именно с таким прицелом?

— Вовсе нет, клянусь Боссом! Совпадение крошечного кусочка генома! Ложь! Наветы! Трагическая случайность! Ферментный состав выделений дельтов в значительной мере совпадает с нашими вкусовыми пристрастиями, которые обусловлены…

— Довольно! Хватит подробностей! — Значительный нервно сломал подлокотник. — Данную серию дельтов утилизировать полностью.

— Высокий, я изменю! — взмолился Сухощавый. — Зачем же сразу утилизировать-то! Там есть такое удачное сочетание НЕмолекул…

— Довольно! — уже спокойнее повторил Значительный, вспомнив о своем предложении насчет неофициального завтрака. — Видит Босс, я пытался быть неформальным, да, видно, не мое это. Вас оправдывает слишком плотный контакт с этими альфами-гаммами… — Он с удивлением посмотрел на зажатый в кулаке кусок кресла, на выросший на месте выломанного другой подлокотник и ткнул обломок куда-то под шезлонг, где тот охотно поглотился.

— Ладно, докуривайте вашу дельтову сигару. Я вызвал вас не за этим. Вы следите за операцией «Путь к порядку»?

— В общих чертах, Высокий илох. Непосредственный контроль осуществляют альфы Урмо.

Сухощавый воровато извлек из воздуха новую сигару и развалился в шезлонге. На площадке установился ровный слабый бриз, относящий клубы дыма ему за спину.

— Что конкретно вас интересует? — Значительный некоторое время молчал, склонив лобастую голову.

— На каком этапе ход операции?

— Не уверен, что было бы корректно информировать вас через голову непосредственного руководителя…

— Эта часть нашей беседы пройдет в Совете. А сейчас я хотел бы еще раз выслушать ваши аргументы.

— Не поздновато ли, Высокий?

— Для меня никогда не поздно! — отрезал Значительный.

— Аргумент один, и он прост: я за равновесие в Галактике. Равновесие и естественный ход эволюции.

Значительный только хмыкнул, задирая вторую бровь, и Сухощавый наддал жару. Вся его развязность рассеялась как дым, даже одежда сменила вид: теперь это был темно-серый рабочий комбинезон. Слева на кармане проступила эмблема с утроенной спиралью.

— Я понимаю, что это звучит по меньшей мере странно — главный по искусственному отбору и вдруг за естественность! Но и вы поймите… — он смял в кулаке горящую сигару и потряс ладонью. На идеально ровную траву не упало ни крошки. — Пусть граллы вносят деструктивный элемент в Галактику, но, устранив их, мы внесем в процесс глобального развития системы случайный фактор. Перекос тонких материй, прогнозировать последствия которого я не берусь. И никто не возьмется, если, конечно, понимает — о чем речь.

— Поясните, — мягко промолвил Значительный. На его твердом, с резкими морщинами лице за мимику отвечали, похоже, только брови.

— Всё просто: эволюция не терпит пустот, в природе не бывает незанятых ниш. Как только мы освобождаем нишу, занимаемую сейчас граллами, ее непременно займет кто-нибудь другой.

— Граллы — просто маньяки, свихнувшиеся на пожирании — даже собственного потомства. Эволюция сама отсекла бы их, если бы не ваша опека!

Сухощавый лишь отмахнулся:

— Именно в этом опасность. Вывести зло возможно — все генные сочетания мне лично известны — но глупо. Произойдет естественное формирование новых деструктивных элементов, а мы будем не готовы, поскольку не видим их потенциальных источников. Появление граллов НЕИЗБЕЖНО, если мы, конечно, не возьмем на себя труд их отслеживать и уничтожать. Но таким образом мы получим удвоение деструкции, и ничего больше.

— Но Галактика растет[4], — заметил Значительный и повторил задумчиво: — Галактика растет…

— Ну и что с того? Еще несколько тысяч мегатонн звездного вещества? Простое нарастание количественной массы.

— Вы не слишком убедительны, хотя и эмоциональны, — произнес Значительный. — Но вернемся к операции.

— Да, оставим физику Вуале, — покорно закивал веретенообразной головой Сухощавый. — Если «Золотой невод» принес некоторые плоды в виде прироста нашей популяции… Но данные по завершению — это только на основе эмпирических подсчетов самого Урмо. А вот проект «Кристальная чистота» — необратимая ошибка, которая приведет к повышенной деструктивности.

— Вы меня не убедили, илох. Тот же Вуале предлагает простой и дешевый выход: генетическая выбраковка, контроль за рождаемостью, стерилизация.

Сухощавый, видимо, из чувства протеста, вновь вернулся к своему полупляжному виду. Усмешка кривила его лицо.

— Руководство всегда предпочитает простые и дешевые решения. Я только уповаю на то, что вы помните: средняя рождаемость нашей расы составляет примерно три илоха за галактический год. ТРИ ЗА ГОД!!!

— Так вам и генокарты в руки. Неужели вы не сможете протестировать трех юных илохов на предмет выявления деструктивного начала?

Сухощавый сник, но через мгновение вскинулся с новым аргументом:

— Но, Высокий, потребуются значительные мероприятия по ужесточению контроля, в том числе за безопасностью Ядра.

— Всё просчитано! — возразил Значительный.

— Но придется пойти еще и на ограничение туннельного доступа, — не сдавался Сухощавый. — Иначе не закрыть граллам доступ к энергии Ядра. Я, конечно, не допускаю мысли о вознесении Вуале, который ведает туннельной Сетью, он и без того фактически Бог. А Бог, который хоть в чем-то ограничен… Это нонсенс, Высокий илох! Это диалектическое противоречие.

— Значит, придется перетерпеть это противоречие до окончания проекта, — отрезал Значительный, поднимаясь с кресла. — Идемте, Совет ждет.

Небо исчезло вместе с горными вершинами. Их окружил огромный сводчатый зал, освещенный плавающими в воздухе матовыми шарами — уменьшенными копиями неба. По кругу были установлены одиннадцать высоких кресел, пока пустых, но вскоре в разных концах зала стали возникать высокие фигуры. Совет собрался в полном составе.