"Бездна" - читать интересную книгу автора (Силверберг Роберт)

8

В тот же день, ближе к вечеру, Делагард отдал приказ поднять якорь, и они вновь поплыли вдоль побережья Лика Вод в западном направлении. Со стороны моря дул жаркий устойчивый ветер, словно подталкивая корабль к острову.

– Вэл, – позвала Лоулера Сандира, свесившись с реи, где занималась креплением какого-то блока.

Он поднял голову и посмотрел на нее.

– Где мы находимся, Вэл? Что с нами будет? – Несмотря на тропическую жару, ее била дрожь.

Вальбен с тревогой и неприязнью взглянул в сторону острова.

– Вэл, кажется, я заблуждалась, когда считала, что эта точка – место давней ядерной катастрофы. Но, в любом случае, мне здесь жутко.

– Не только тебе.

– Тем не менее меня словно тянет к Лику. Я все еще хочу узнать, что это такое.

– Чем бы ни являлось сие место, оно ужасно, – тихо произнес Лоулер.

– Так легко повернуть корабль к берегу… Ты и я… Вэл, вдвоем мы прекрасно справимся с этим маневром. Просто вдвоем…

– Нет.

– Но почему? – Ее голос звучал не слишком уверенно. Она так же, как и Лоулер, не могла определиться в своем отношении к Лику Вод. Руки Сандиры дрожали так сильно, что она выронила деревянный молоток. Вальбен поймал его на лету и бросил обратно. – Что произойдет с нами, если мы подплывем ближе к берегу? Ближе к Лику?

– Пусть кто-либо другой выясняет это за нас, – отрезал Лоулер. – Например, Гейб Кинверсон, если он такой смельчак. Или отец Квиллан… вместе с Делагардом. Сию развлекательную прогулку затеял Нид… Вот пусть и отправляется на берег, а я останусь на «Царице Гидроса» и посмотрю на происходящее.

– Гм-м… Думаю, это разумно. И все же… Все же…

– И все же тебе очень хочется попасть на него.

– Да.

– Пойми, он чем-то притягивает. Я тоже это чувствую… Что-то внутри моего мозга постоянно твердит: «Иди сюда, иди сюда, посмотри, что здесь такое. Больше нигде в мире ты не увидишь ничего подобного. Ты должен побывать на Лике!» Но ведь такая попытка – сущее безумие.

– Да, – тихо произнесла Тейн, соглашаясь. – Ты абсолютно прав.

На какое-то время она замолкла, занявшись своей работой. Затем Сандира спустилась немного ниже. Лоулер слегка коснулся кончиками пальцев ее обнаженного плеча. Она еле слышно вскрикнула и прижалась к нему. Они одновременно обратили свои взоры на расцвеченное множеством красок море, на огромное, опускающееся в волны солнце, на дымку загадочного цвета, поднимающуюся над островом.

– Вэл, можно мне остаться в твоей каюте на ночь?

Тейн очень редко просила об этом, и уже давно не обращалась с подобной просьбой. Его крошечное помещение было слишком мало для них, как и узкая койка.

– Конечно.

– Я люблю тебя, Вэл.

Лоулер провел ладонями по ее сильным плечам, по шее. Сейчас она притягивала его сильнее, чем когда-либо прежде: словно они стали двумя половинками одного организма, а не двумя случайно встретившимися в пути почти совершенно чужими друг другу людьми. Сблизила ли их так беда и опасности? Не была ли это – не дай Бог! – вынужденная близость посреди огромного океана из-за страха одиночества, из желания найти кого-то, с кем можно разделить тяжесть этого пути?

– Я люблю тебя, – нежно прошептал Лоулер.

Они буквально бросились в его каюту.

Сандира и Вальбен никогда не чувствовали себя настолько близкими, как сейчас. Они стали не просто любовниками, а союзниками в противостоянии таинственному яростному миру. Их любовь стала крепостью, защищавшей души людей от неистовой силы Тайны, которая с каждой минутой все больше захватывала всех путешественников в кольцо сумасшедших желаний.

Быстро прошедшая ночь пролетела в жарких сплетениях рук и ног, в истомленном скольжении тел. Их взгляды встречались, улыбки сливались, дыхание смешивалось… Звучал страстный шепот… Его имя заклинанием срывалось с губ Сандиры, а ее – с уст Вальбена. Они обменивались воспоминаниями, здесь же зарождались новые. Оба за всю ночь не сомкнули глаз. «Да это и к лучшему, – заключил Лоулер. – Сон может принести жуткие видения. А любовь… Вполне может случиться, что наступающий день станет последним».

На рассвете он вышел на палубу. Последнее время Лоулер работал в первой смене, поэтому сразу заметил, что за ночь судно вновь зашло за линию бурунов. Теперь оно стояло на якоре в заливе, очень напоминавшем тот, первый, хотя здесь и не тянулись вдоль берегов цепи пологих холмов. Сразу от побережья раскинулась широкая долина, густо поросшая темной растительностью.

На сей раз не возникало ощущения враждебности. Залив не противился их присутствию, а даже, наоборот, проявлял некоторые признаки гостеприимства: водная гладь спокойна, по ней пробегала лишь легкая рябь, никакого намека на те агрессивные водоросли, что заставили их в прошлый раз убраться с места первой стоянки.

Здесь так же, как и везде в окрестностях Лика, вода светилась, излучая каскады розового, золотого, алого и сапфирового цветов; на берегу ни на одно мгновение не прерывалось безумное «кипение» растительной жизни – остервенелого танца сплетающихся и расплетающихся ветвей. С земли поднимались лиловые искры. Воздух вновь казался охваченным языками пламени. Все пространство заполоняли яркие краски. Величие этого места, режущее глаз, раздражало, угнетало и кружило голову после бурной бессонной ночи.

Делагард расположился на капитанском мостике, скорчившись в необычной для него позе и подперев голову ладонью.

– Док, идите ко мне. Поговорим… – как-то неуверенно произнес он.

Глаза Нида покраснели и затуманились. Казалось, он провел без сна не только последнюю ночь, но не спал уже несколько суток подряд. Его лицо посерело и осунулось, а голова словно втянулась в толстую шею. Лоулер обратил также внимание, что, кроме этих признаков усталости и подавленности, у Делагарда начался нервный тик – у него болезненно дергалась щека. Нида явно мучил какой-то «демон», ниспосланный Ликом Вод.

– Я слышал, вы считаете меня сумасшедшим, – грубо произнес судовладелец.

– Разве для вас имеет значение мое мнение?

– Гм-м… Возможно, вас обрадует то, что я сейчас скажу… Дело в том… Словом, я начинаю почти соглашаться с вами. Почти… Почти…

В первые мгновения разговора Лоулер попытался найти в словах Нида хотя бы какой-то намек на иронию, сарказм или просто издевательство, но ничего подобного не наблюдалось. Голос Делагарда звучал глухо и хрипло, временами срываясь.

– Посмотрите на это проклятое место. – Он сделал широкий и неопределенный взмах рукой. – Посмотрите на него, док… Это же пустыня! Кошмар!.. Зачем я только приплыл сюда? – Нид весь дрожал, лицо стало почти белым. Он выглядел совершенно разбитым, ужасающе угнетенным. – Только безумца может занести так далеко! Теперь я это хорошо понимаю. Собственно, понял еще вчера, когда мы вошли в тот залив, но попытался сделать вид, что все идет как надо. Я не прав… По крайней мере, мне еще хватает сил, чтобы признаться себе в этом. Боже мой, док, о чем я только думал, когда тащил вас всех сюда?! Это место приготовлено явно не для нас. – Он покачал головой, а когда заговорил, его голос более всего походил на отчаянный хрип: – Док, мы должны убраться отсюда. Прямо сейчас!

«Он говорит серьезно?! Или же это какое-то шутовство, очередная проверка лояльности?» – молнией пронеслось в голове Вальбена.

– Вы в самом деле так считаете? – тихо спросил Лоулер.

– Черт бы меня побрал, если это не так.

Да, Делагард, несомненно, искренен. Он перепуган и дрожит. Прямо на глазах у Лоулера этот человек утрачивал главную цель и опору всей своей жизни. Происходило странное и озадачивающее раскаяние, чего Вальбен меньше всего ожидал, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации.

– А как же насчет подводного города? – спросил Лоулер после долгой паузы.

– Вы думаете, он существует? – растерянно спросил Нид.

– Ни на мгновение не допускал подобной мысли. Но вы-то верили!

– Ни черта! Я слишком много выпил – вот и все. Мы уже проплыли третью часть пути вдоль береговой линии Лика и не увидели никаких его признаков. И потом… Если где-то здесь есть гравитационная воронка, значит, должно быть сильное течение у берегов, водоворот. Но где он, черт его дери?!

– Нид, вы у меня спрашиваете? Кажется, не я, а вы проявили себя ревностным защитником идеи о существовании города.

– О нем рассказывал Джолли.

– Он был сумасшедшим. Старик свихнулся, когда плыл вокруг Лика.

Делагард мрачно кивнул, соглашаясь. Его налитые кровью глаза медленно закрылись. На какое-то время Лоулеру показалось, что он прямо вот так, стоя, уснул. Но неожиданно Нид, не поднимая век, произнес:

– Я провел здесь всю ночь в одиночестве… размышляя и пытаясь найти практический выход из нашего положения. Конечно, для вас это звучит комично, так как вы считаете меня чокнутым… Но я не свихнулся, док. Совсем нет. Возможно, я делаю нечто такое, что может показаться другим безумием, но сам себя не считаю сумасшедшим. Я просто очень отличаюсь от всех вас. Вот вы… – здравомыслящий и осторожный человек, вы не любите рисковать, хотите жить, как живется, и не более того. В принципе, это правильно. В нашей Вселенной много людей, подобных вам, но много и подобных мне… Нам никогда не понять друг друга по-настоящему; правда, иногда мы оказываемся в одной ситуации – в таком случае, необходимо выбираться вместе независимо от разнополярных взглядов на жизнь… Эх, док! Я жил мечтой добраться сюда… Для меня это было ключом для решения всех проблем… И не просите у меня объяснений – все равно их не получите… Вот я – здесь! И вдруг начинаю понимать, что совершил ошибку. На Лике ничего для нас нет. Ничего!

– Писарро, – вспомнил Лоулер, – Кортес… Они бы, по крайней мере, вышли на берег, прежде чем повернуть.

– Не ловите меня на моих же заблуждениях! – почти закричал Делагард. – Я ведь пытаюсь найти то, что может нас объединить.

– Точно так же вы говорили мне о Писарро и Кортесе, когда я хотел найти с вами общий язык.

Делагард открыл глаза. Его взгляд был ужасен: зрачки светились, как угли, даже не светились, а сияли мучительной болью. Уголки губ Нида растянулись в жалком подобии улыбки.

– Да ладно, док. Чего только не скажет пьяный человек.

– Гм-м… Хорошо, хоть признались.

– А вы знаете, в чем моя ошибка, док? Я верил в собственный бред да и в россказни Джолли… Отец Квиллан тоже помог, напичкав меня всей этой ерундой о Лике Вод. Он сказал, что меня здесь ожидает поистине божественная власть. Не знаю, но именно так я истолковал его слова. И вот что получилось… Вот где мы оказались… и где почием в мире. Я простоял на мостике всю ночь, размышляя, как бы здесь строил космодром… Из чего? Как вообще можно провести в этом хаосе хотя бы полдня и не сойти с ума? Чем бы мы здесь питались? Смогли бы дышать или задохнулись от ядовитых выделений? Неудивительно, что джилли стараются держаться подальше от сего места. Здесь нельзя жить… Внезапно абсолютно все стало мне ясно, и вот я стою здесь один, лицом к лицу с собственным одиночеством, и смеюсь над собой. Смеюсь, док! Но жертва сей злобной насмешки – в данном случае – я сам… Поэтому мой смех звучит горько. Вообще все путешествие оказалось сплошным кошмаром и безумием. Не так ли, док?

Произнося эту пламенную речь, Делагард без остановки раскачивался взад-вперед. И только сейчас Лоулер заметил, что он, должно быть, все еще пьян. Наверное, где-то на борту у него припрятан сундучок бренди, и, скорее всего, Нид пил всю ночь, а может быть, и несколько суток подряд. Он был настолько пьян, что даже принимал себя за совершенно трезвого человека.

– Знаете, вам бы не мешало немного полежать. Я дам успокоительное…

– К черту ваши порошки! Я хочу, чтобы вы согласились со мной! Это было сплошное сумасшествие с самого начала и до конца… Не так ли, док?

– Вы же прекрасно знаете, Нид, мое мнение по поводу нашей экспедиции.

– И вы думаете, что я тоже безумен?

– А вот этого я не скажу. Единственное, хорошо известное и понятное мне, можно выразить в нескольких словах: вы находитесь на грани нервного срыва.

– Ну, а если это и так? – произнес Делагард. – Я ведь все равно остаюсь капитаном судна и продолжаю вести корабль прежним курсом. Все погибшие во время плавания покинули этот мир только по моей вине. Я не могу допустить появления новых жертв и просто обязан вытащить всех нас отсюда.

– В таком случае, каков ваш план?

– То, что нам следует сейчас сделать, – сказал Нид, медленно и тщательно выговаривая каждое слово, словно из-за невыносимой усталости ему было трудно правильно построить фразу, – так это выработать маршрут, ведущий в обитаемые моря, затем… причалить к первому попавшему острову и умолять его жителей принять нас: для одиннадцати человек всегда можно найти место, как бы густо ни заселяли люди жилое пространство.

– Честно говоря, мне нравится такой ход ваших мыслей.

– А я и не думал, что вы скажете нечто иное.

– Ладно, хорошо… Теперь же пойдите и немного отдохните, Нид. Мы же начнем потихоньку выбираться отсюда. Фелк превосходно разбирается в вопросах навигации… Команда под его руководством совершит маневр, и к полудню мы будем уже за сотню миль от Лика. После этого корабль на всех парусах направится к какому-либо острову типа Грейварда, – говоря все это, Лоулер подталкивал Делагарда к трапу, ведущему в трюм. – Ну, идите же. Иначе вы просто свалитесь с ног.

– Нет, – сопротивлялся Нид. – Я же сказал вам – никто не лишал меня права считаться капитаном. Если мы вынуждены уйти отсюда, то я должен находиться у штурвала.

– Ладно. Как хотите.

– Дело совсем не в том, чего я хочу, а в том, что я должен! Кроме того, мне кое-что нужно от вас, док, до того, как мы отплывем…

– Ну, и…

– Кое-что, что поможет мне справиться с депрессией… Согласитесь, вся экспедиция – полное дерьмо, не так ли? Я сел в калошу! Никогда не признавался в собственных просчетах и ошибках, но эта катастрофа… этот крах… – Делагард неожиданно ринулся вперед и схватил Лоулера за руку. – Док, мне нужно научиться жить с этим… позором, с сей виной. Вы ведь думаете, я не способен чувствовать раскаяние, но… Никто ни черта не знает обо мне! Если мы выживем, то все живущие на Гидросе будут оборачиваться мне вслед и говорить: «Это тот самый, кто организовал большое путешествие, в ходе которого по его вине погибло шесть кораблей со всеми экипажами». Меня не оставят в покое до конца жизни. И с этого мгновения всякий раз, когда я буду встречать тебя, Дага, Фелка или Кинверсона… – Делагард вперился взором в одну точку. – Док, у вас же есть кое-какое лекарство, приняв которое, полностью забываешь о своих проблемах, ведь так? Дайте мне немного. Хочется влить в себя хорошую дозу вашей настоечки именно сейчас и потом принимать ее постоянно. Лучше бы, конечно, покончить с собой, но не могу даже помыслить об этом.

– Нид, но ведь наркотики – это один из способов самоубийства.

– Док! Избавьте меня от дерьмового благочестия!

– Это на самом деле так. Уж поверьте мне. Вы слышите эти слова от человека, накачивавшего себя подобной дрянью на протяжении многих лет, постепенно превращая собственный организм в живой труп.

– Но все же это лучше, чем стать настоящим мертвецом.

– Возможно, вы и правы, но все равно я ничем не могу помочь. У меня закончились все запасы еще до того, как мы прибыли сюда.

Делагард еще крепче вцепился в руку Лоулера.

– Зачем вы лжете?!

– Лгу?

– Да! Вы не можете прожить без этого средства ни дня! Думаете, мне сие неизвестно? Неужели вы полагаете, что никто, кроме вас, не знает об этом?

– Поверьте, я сказал правду. У меня ничего нет, все кончилось. Помните, я очень сильно приболел на прошлой неделе? Так вот, вы могли наблюдать не что иное, как «ломку». Больше нет ни капельки! Хотите – обыщите мою каюту и хранилище, но вы ничего не найдете.

– Лжете!

– Идите и убедитесь воочию. Можете взять все, что найдете, обещаю. – Лоулер осторожно отстранил от себя Делагарда. – Послушайте, Нид, прилягте и отдохните. К тому времени, как вы проснетесь, мы уже будем далеко отсюда… Вы почувствуете себя намного лучше, попытаетесь простить себя. Вы ведь стойкий человек и хорошо знаете, как справляться с чувством собственной вины и муками совести… Поверьте мне. Сейчас же вы чертовски устали и слишком подавлены, чтобы судить о чем-либо здраво. Но как только мы окажемся в открытом море…

– Минутку, минутку… – вдруг произнес Делагард, бросив взгляд через плечо Лоулера и указывая в сторону кормы, туда, где находились рыболовные снасти. – Что там, черт побери, происходит?

Вальбен обернулся: боролись двое мужчин – крупный и более субтильного сложения. Господи, Кинверсон и Квиллан! Весьма неожиданная пара для драки! Гейб схватил священника за его хилые плечи и не выпускал из мощного захвата, а тот изо всех сил пытался вырваться.

Лоулер поспешно спустился по трапу и бросился к дерущимся. Делагард гулко топал сапогами у него за спиной.

– Что вы делаете? – на ходу крикнул Вальбен. – Немедленно отпустите святого отца!

– Если я это сделаю, он убежит к Лику Вод. Квиллан сам говорит об этом. Док, хотите, чтобы все произошло на самом деле?

Священник пребывал в каком-то зловещем экстазе. Взгляд остекленел, зрачки расширились, а лицо побледнело настолько, что казалось совершенно бескровным. Губы растянулись в жуткой искусственной улыбке.

– Он бродил здесь, словно помешанный, – пояснил Кинверсон, – и постоянно повторял, что идет к Лику. Потом Квиллан попытался перелезть через ограждение Палубы, и мне пришлось схватить его; в ответ он ударил меня… Господи, даже в голову не приходило, что священники так могут драться!.. Фу-у, кажется, он немного успокоился.

– Попробуйте отпустить его, – посоветовал Лоулер. – Посмотрим, что Квиллан предпримет.

Пожав плечами, Гейб освободил своего «пленника». Священник тут же попытался пробраться к ограждению палубы. При этом его глаза сияли каким-то внутренним огнем.

– Вот видите? – тихо поинтересовался Кинверсон.

В этот момент Делагард всех растолкал и схватил Квиллана за руку. Хотя Нид и был несколько не в себе, но решительность сохранял прежнюю.

– Что вы задумали? Святой отец, что у вас на уме?

– На берег… К Лику… К Лику… – Жутковато-мечтательная улыбка на лице священника стала еще шире; казалось, его рот вот-вот разорвется от сверхусилия. – Бог зовет меня… Бог на Лике…

– Черт побери! – закричал Делагард, его лицо покрылось пятнами от раздражения и гнева. – Что вы такое говорите? Поймите, вы погибнете, если пойдете туда. Там невозможно жить… Посмотрите на свет, окружающий нас. Это место губительно для любого, кто к нему приближается. Отсюда нужно бежать! Бежать!

– Бог на Лике…

Квиллан попытался вырваться из объятий Делагарда. На какое-то мгновение это ему удалось, и он сразу же скользнул в сторону ограждения. Нид снова поймал священника, резким движением притянул к себе и с такой силой ударил по лицу, что разбил губы. Святой отец в недоумении уставился на Делагарда. Тот занес руку для нового удара.

– Не надо, – остановил его Лоулер, – он начинает приходить в себя.

Действительно, что-то стало меняться в выражении глаз Квиллана; они уже перестали излучать безумный свет, исчез и трансоподобный застывший взгляд. Казалось, он еще не совсем ориентируется в ситуации, но уже полностью осознает происходящее и теперь пытается стряхнуть с себя остатки дьявольских чар. Священник тихонько потирал ушибленные места и качал головой. Постепенно эти движения перешли в дрожь, охватившую все его тело. В глазах блеснули слезы.

– Боже мой! Я ведь на самом деле хотел попасть туда! Он притягивал меня… Боже, Боже… Я чувствовал его силу…

Лоулер кивнул. Ему вдруг показалось, что он тоже чувствует притяжение Лика. В голове вновь начался этот нестерпимый звук, похожий на стук. Появилось не просто желание посмотреть в ту сторону: Вальбен ощущал мощное психологическое давление. Нечто непонятное с невероятной силой влекло его туда, на сей страшный берег, за линию прибоя.

В раздражении он попытался отмахнуться от странного влечения. «О, Боже! Я становлюсь таким же безумцем, как и Квиллан», – растерянно подумал Лоулер.

Священник продолжал говорить о том притяжении, которое он испытывает до сих пор.

– Я не могу ему противостоять… Мне предлагают то, что я искал всю свою жизнь. Слава Богу, рядом находится Кинверсон.

Квиллан взглянул на Лоулера растерянным взглядом, в котором ужас перемешивался со смущением.

– Вы были правы, док, – это равносильно самоубийству… В тот момент я думал, что иду к Богу, но теперь понимаю: то не Бог, но – дьявол. Там – ад! Раньше я считал, на Лике находится Рай… А в действительности на острове Ад! – Голос священника оборвался. Затем, овладев собой, он более отчетливо произнес, обращаясь к Делагарду:

– Я же просил вас как можно быстрее бежать из этого места… Наши души подвергаются здесь страшнейшей опасности. Если вы не верите в существование в человеке души, тогда, по крайней мере, подумайте, под какой угрозой находится наша жизнь. Не дай Бог остаться еще на немного…

– Не волнуйтесь, – перебил его Делагард, – мы здесь не останемся. «Царица Гидроса» отплывает сейчас же.

Губы Квиллана от удивления сложились буквой "о".

– Меня тоже посетило небольшое откровение, святой отец, – продолжил Нид, – и оно полностью совпадает с вашим мнением. Это путешествие оказалось гигантским просчетом, простите мне такую банальность. Лик Вод – не для нас. Я хочу выбраться отсюда не меньше, чем вы.

– Не понимаю. Я думал, вы…

– А вы не думайте так много, – посоветовал Делагард, – вам сие вредно.

– Ты сказал, что мы отплываем? – спросил Кинверсон.

– Да.

Делагард вызывающе глянул на него. Он покраснел от досады и разочарования. Но теперь его уже начала забавлять масштабность трагедии, обрушившейся на них; казалось, он снова стал прежним. Что-то похожее на улыбку появилось на лице Нида.

– Итак, мы уносим ноги от греха подальше, – проворчал он.

– А по мне – так все равно, – откликнулся Гейб. – В любое время, как только пожелаете…

В это время внимание Лоулера отвлекло нечто очень странное.

– Подождите, – прервал он разговор, – вы слышали звук? Вот! Вот! Снова. Кажется, кто-то говорит с нами с Лика…

– Что?! Где?

– Помолчите и прислушайтесь. Слышите? Голос раздается с Лика Вод… «Доктор-сэр… капитан-сэр… святой отец-сэр…» – Вальбен с удивительной точностью сымитировал высокий, тонкий и негромкий голосок. – Слышите?.. «Я теперь на острове, капитан-сэр. Доктор-сэр, святой отец-сэр». Правда, создается впечатление, что он здесь, стоит где-то неподалеку.

– Гхаркид! – рявкнул Кинверсон. – Но как… где…

Теперь на палубу один за другим выходили и все остальные: Сандира, Нейяна, Тила Браун, за ними тянулись Даг Тарп и Оньос Фелк. Последней появилась Лис Никлаус. Она передвигалась, странно волоча ноги и спотыкаясь. Женщина то и дело поднимала указательный палец высоко вверх, словно собиралась проткнуть им небо.

Лоулер запрокинул голову и сразу же увидел то, на что так настойчиво указывала Лис. Краски, клубившиеся в небесах, сгущались, приобретая определенную форму – форму темного загадочного лица Натима Гхаркида. Среди облаков рождался гигантский образ таинственного человечка.

– Где он?! – заорал Делагард срывающимся голосом. – Как Натим это делает? Приведите его сюда! Гхаркид! Гхаркид! – Он принялся отчаянно размахивать руками. – Идите и отыщите его! Все! Обыщите весь корабль! Гхаркид!

– Он на небе, – осторожно произнесла Нейяна Гольгхоз, словно эта фраза все объясняла.

– Нет, – решительно возразил Гейб, – он – на Лике Вод. Должно быть, переправился туда, пока мы возились со святым отцом.

Действительно, место, где обычно находился страйдер, пустовало. Натим взял его и в одиночку пересек на утлом суденышке маленький залив, отделяющий судно от берега. Таким образом, он оказался на Лике, который поглотил и преобразил его. Лоулер с ужасом и изумлением всматривался в огромный образ, возникший в небе. Сомневаться не приходилось – перед ними лицо Гхаркида. Но как?! Как?!

К Вальбену тихонько подошла Сандира и взяла за руку. Ее всю трясло от страха. Лоулеру хотелось как-то успокоить Тейн, но слов для этого не находилось.

Делагард первым овладел собой и своим голосом.

– Все на рабочие места! Поднять якорь! Мы сейчас же отплываем отсюда!

– Подождите секунду, – тихо попросил Квиллан, кивком указывая в сторону берега. – Гхаркид возвращается.

Обратный путь маленького человечка от Лика до корабля, казалось, занял целое тысячелетие. Никто не смел даже пошевелиться. Весь экипаж «Царицы Гидроса» выстроился вдоль борта и, онемев от ужаса и изумления, как зачарованный, наблюдал за возвращением Натима.

Его образ в небе пропал в то же мгновение, когда люди увидели реального Гхаркида. Но легко узнаваемая интонация голоса Натима каким-то образом все еще оставалась частью той странной психической эманации, которую постоянно излучал Лик Вод. Вполне возможно, на судно плыла некая физическая инкарнация знакомого всем человека, а что-то значительно более существенное все еще пребывало там, на этом острове Тайны.

Натим бросил страйдер – теперь Лоулер отчетливо увидел это – в зарослях на берегу, у самой кромки воды. Щупальца новых отростков непрерывно разраставшейся флоры уже успели опутать небольшое суденышко, и сейчас Гхаркид перебирался вплавь, точнее, просто переходил залив вброд. Он шел неторопливой походкой, словно не чувствуя никакой опасности, которая могла исходить от обитателей этих незнакомых вод. «А чего ему бояться? – подумал Лоулер. – Ведь он стал одним из них».

Когда Натим достиг более глубокого места неподалеку от судна, то нырнул и поплыл, неторопливо и спокойно взмахивая руками (при этом он передвигался с удивительной легкостью и быстротой).

Кинверсон направился к своим рыболовным приспособлениям и вернулся с небольшим багром в руках. У Гейба от напряжения подергивалась щека, и он никак не мог совладать с нервным тиком. Рыбак поднял свое импровизированное оружие, словно копье, и приготовился метнуть его.

– Если это попытается взобраться на борт… – угрюмо пробормотал Кинверсон.

– Нет, – оборвал его отец Квиллан, – вы не имеете права. Это корабль Гхаркида. Судно принадлежит ему в такой же степени, как и нам с вами.

– Кто вам сказал такую ерунду? Да кто он такой? Откуда вам известно, что это – Натим? Нет, я убью его, если он попытается приблизиться к нам.

Но, как оказалось, Гхаркид вовсе не намеревался подниматься на борт. Теперь он находился у самого корабля и продолжал спокойно плавать на одном месте, не прилагая никаких усилий. Натим смотрел вверх, на них… и при этом на его лице играла знаменитая, так легко узнаваемая, гхаркидовская всепрощающая улыбка. Он манил стоящих на палубе к себе.

– Я убью его! – прорычал Кинверсон. – Скотина! Грязный маленький ублюдок!

– Нет, – вновь задержал Гейба отец Квиллан, когда тот уже занес руку с багром для броска, – не бойтесь. Он не причинит нам никакого вреда. – Священник протянул ладонь и слегка дотронулся до груди Кинверсона. Казалось, это прикосновение смягчило гнев гиганта. Гейб изумленно посмотрел на священнослужителя и опустил свое грозное оружие. Сандира подошла к ним и забрала багор. Кинверсон словно и не заметил этого.

Лоулер пристально наблюдал за человеком, плавающим в воде. Гхаркид ли это? Или Лик Вод послал им оболочку Натима, чтобы через ее посредство побеседовать с ними? Лик желает их высадки на берег?

В это самое мгновение Лоулер ощутил очень сильное притяжение, – в чем сомневаться уже не приходилось – не иллюзорное, а настоятельное, почти требовательное влечение, которое захлестывало сознание подобно приливным волнам; оно напоминало ему те сильные подводные токи, которые он иногда чувствовал, плавая в заливе Сорве. Тогда Вальбен умел хорошо справляться с подобным явлением. Теперь же его уверенность в себе пропала, испарилась, исчезла. Притяжение подступало к самым глубинам души Лоулера.

Он услышал рядом с собой прерывистое дыхание Сандиры. Она побледнела, в глазах светился ничем не завуалированный страх, но на лице сохранилось выражение решимости; казалось, Тейн хочет крикнуть: «Нет! Я не поддамся твоему дьявольскому призыву!»

«Идите же ко мне, – звучал в голове голос Гхаркида. – Идите ко мне, не бойтесь… Идите ко мне…»

Они все действительно слышали мягкий негромкий тенорок Натима, но за него явно говорил Лик. Лоулер абсолютно верил, что с ними ведет беседу сам остров, соблазняя их и обещая им все блага на свете. «Только придите! Только придите – и все у вас будет», – внушал Лик Вод.

– Я иду! – внезапно крикнула Лис Никлаус. – Подождите меня! Подождите! Я иду!

Она уже находилась посередине палубы, рядом с мачтой. Ее взгляд остановился, как у человека, находящегося в трансе, и Лис, неуверенно шаркая ногами, двигалась к борту. Делагард, резко обернувшись, приказал ей остановиться, но Никлаус продолжала движение. Нид грубо выругался и бросился к ней, догнав женщину как раз в тот момент, когда она потянулась к ограждению палубы; он попытался схватить ее за руку.

Холодным злобным голосом, в котором Лоулер едва узнавал интонации Лис, Никлаус произнесла:

– Ты, подонок! Нет! Отойди от меня.

Она с ненавистью оттолкнула от себя Делагарда, и тот с грохотом повалился на палубу. Нид сильно ударился о настил да так и остался лежать на спине, недоуменно поглядывая на разбушевавшуюся Лис. Казалось, он и в самом деле не может встать. Секундой позже Никлаус уже оказалась перед ограждением, а через мгновение бросилась за борт. Она опустилась в воду с грандиозным всплеском, подняв целый ураган сумасшедших красок.

Бок о бок с Гхаркидом Лис поплыла к Лику.

Над островом в горячем клубящемся воздухе повисли облака другого цвета: более светлые сверху и намного темнее снизу. Так выглядели волосы Лис Никлаус. Она достигла цели.

– Лик заберет нас всех, – задыхаясь от страха, произнесла Сандира. – Нам нужно бежать отсюда как можно скорее!

– Да, – согласился Лоулер, – как можно скорее…

Он быстро оглянулся. Делагард все еще лежал, распростершись во весь рост, на палубе, сохраняя столь необычное для него положение скорее от удивления, нежели от боли. Оньос Фелк присел на корточки у фок-мачты и разговаривал сам с собой истерическим шепотом. Отец Квиллан опустился на колени и непрерывно осенял себя крестным знамением, бормоча молитвы. Даг Тарп с пожелтевшими от страха глазами схватился за живот и катался по палубе, издавая жуткие стоны. Лоулер покачал головой, словно спрашивая у себя: «Кто же теперь поведет судно?»

Да неужели это имеет какое-то значение? Надо просто отплыть от Лика и двигаться, куда глаза глядят, только бы подальше отсюда. Главное, еще есть люди, которые могут обращаться с парусами…

Сандира обошла палубу.

– Тила! Нейяна! Беритесь за канаты! Вэл, ты сможешь справиться со штурвалом? О, Боже! Якорь не подняли… Гейб! Гейб! Ради всего святого, займись им.

– Смотри, Лис возвращается, – сообщил Лоулер.

– Не обращай внимания. Лучше помоги Гейбу управиться с якорем.

Слишком поздно они спохватились… Никлаус уже находилась на полпути от корабля. Она плыла легко, мощными гребками посылая тело вперед. За ней следовал Гхаркид. Лис остановилась, посмотрела вверх. Теперь ее взгляд стал каким-то новым, странным и чужим.

– Да поможет нам всем Господь, – пробормотал отец Квиллан. – Теперь они вдвоем станут тянуть нас туда! – В его глазах застыл ужас, тело сотрясала страшная дрожь. – Лоулер, я боюсь. Хотел этого всю жизнь – и вот сейчас, когда достиг желаемого, я боюсь, боюсь! – Священник простер руки к Лоулеру. – Помогите мне! Проводите меня в трюм. В противном случае я окажусь за бортом. У меня больше нет сил бороться с этим.

Вальбен шагнул к Квиллану, но его остановила Сандира.

– Пусть идет! У нас нет времени… Все равно от него толку ни на грош.

– Помогите! – продолжал стенать священник, двигаясь к борту той же шаркающей походкой, что и Лис. – Господь призывает меня, а я боюсь идти, идти к Нему.

– Это не Бог зовет вас, – рявкнула вслед Тейн. Она носилась взад-вперед по палубе, пытаясь заставить двигаться других, но ее хлопоты оказывались тщетными. Тила смотрела вверх на паруса, словно никогда в жизни не видела их; Нейяна в одиночестве застыла на баке, напевая под нос что-то монотонно-заунывное; Кинверсон так и не справился с якорем, а замер посередине палубы, будто контуженный. Взгляд говорил о каком-то глубоком размышлении, столь нехарактерном для него.

– Идите к нам, – призывали Гхаркид и Лис. – Идите к нам, идите к нам, идите…

Лоулера сотрясала крупная дрожь. Теперь притяжение стало намного сильнее, чем тогда, когда только Натим уговаривал их.

Неожиданно Вальбен услышал всплеск воды за бортом. Еще кто-то выбросился с корабля в воду. Фелк? Тарп? Нет, Даг находился еще на судне. Он скорчился в уголке, и его сильно рвало, прямо-таки выворачивая наизнанку. Но Оньос исчез. В это мгновение Лоулер увидел, что Нейяна тоже переваливается через ограждение и, словно метеор, устремляется в воду.

«Один за другим, они все уйдут, – заключил Вальбен. – Один за другим… Все станут частью этого совершенно чуждого человеку и непостижимого явления, которое зовется Ликом Вод». Он пытался сопротивляться, собрав в кулак все свое упрямство, всю любовь к одиночеству, все стремление всегда настаивать на своем, и использовал их в качестве оружия против того, что влекло сейчас его к острову. Вальбен облекся в броню индивидуализма и презрения к толпе, которая могла сделать человека неуязвимым и даже невидимым для пристального взора неведомого Нечто.

Казалось, это сработало. Каким бы сильным ни было притяжение, – а оно с каждой минутой нарастало – ничто не могло заставить Лоулера прыгнуть за борт. Он оставался аутсайдером до самого конца, вечным одиночкой, тем, кто при любых обстоятельствах сохраняет собственную независимость от этого могущественного и вечно голодного Нечто, ожидавшего их за узеньким проливом.

– Пожалуйста, прошу вас, – почти хныча, продолжал умолять отец Квиллан. – Где люк? Я никак не могу найти его.

– Пойдемте, – тихо произнес Вальбен, – я провожу вас.

Он увидел, как Сандира в одиночку пытается поднять якорь, но у нее явно не хватало сил для этого. Только Кинверсон из всего экипажа обладал достаточной мощью, чтобы справляться с такой операцией без посторонней помощи. Лоулер мысленно заметался, не зная, что предпринять в данную минуту: то ли продолжать путь в трюм с Квилланом, то ли отправиться к Тейн.

Наконец поднялся Делагард и, пошатываясь и спотыкаясь, как человек, только что переживший инсульт, направился к Вальбену. Лоулер подтолкнул священника в руки Нида.

– Вот… Держите его, иначе он уйдет.

Вальбен бросился к Сандире, но на пути неожиданно выросла огромная фигура Кинверсона. Ударив Лоулера своей громадной лапищей, Гейб освободил себе дорогу.

– Якорь… – начал было Вальбен, – нам нужно поднять якорь…

– Нет. Пусть все остается по-прежнему.

Лоулера поразил взгляд Кинверсона. Казалось, его глаза устремились куда-то вверх.

– Господи! И вы тоже? – изумленно прошептал Вальбен.

За своей спиной он услышал какое-то ворчание, а затем еще один всплеск. Лоулер оглянулся: у ограждения застыл Делагард, тупо рассматривая собственные пальцы, словно удивляясь тому, что они у него пока целы. Квиллана рядом с ним не было. Вальбен увидел его уже в воде, плывущим с невероятной решимостью вперед. Он находился на пути к Богу или… к тому Нечто, что ожидало на острове.

– Вэл! – окликнула его Сандира, все еще продолжая возиться с якорем.

– Бесполезно, – растерянно отозвался Лоулер, – все прыгают за борт.

Он видел фигуры на берегу, быстро исчезавшие в барочных виньетках буйной растительности. Нейяна, Фелк… А вот теперь Квиллан, уже выбравшийся на сушу и шедший вслед за ними. Гхаркид и Лис к тому времени скрылись из поля зрения.

Вальбен пересчитал оставшихся на борту: Кинверсон, Тила, Тарп, Делагард, Сандира и он сам. Всего – шестеро. О, черт! Пока он занимался подсчетами, за борт махнул Даг. Остается пятеро, пятеро из числа всех отплывших когда-то с Сорве.

– Эта мерзкая жизнь! – неожиданно заговорил Кинверсон. – Как я ненавижу каждую вонючую минуту, прожитую мной в этом проклятом мире! Зачем я вообще появился на свет?! Вы не знаете? А что вы можете знать? Вы просто боялись меня, видя, какой я огромный и сильный… Но так как мне приходилось молчать о себе, значит, никто ничего не знает! А ведь я страдал, каждое проклятое мгновение этой жизни страдал, мучительно, жестоко страдал! И никто ничего не знал… Никто!

– Гейб! – закричала Сандира.

– Уйди с дороги, чертова сучка, или я расколю тебя на две затраханные половинки!

Лоулер рванулся вперед и вцепился в Гейба. Кинверсон отмахнулся от него, словно от пушинки, одним ловким прыжком вскочил на ограждение и нырнул в воду.

Остается четверо…

А где же Тила? Лоулер затравленно оглянулся по сторонам и увидел ее на мачте. Браун стояла на рее, ее обнаженное тело сверкало в солнечных лучах. Она поднималась все выше и выше. Неужели Тила собирается нырнуть оттуда в воду? Да. Да!

Еще один всплеск…

На палубе стояло всего трое. Только трое…

– Остались лишь мы, – тихо произнесла Сандира и взглянула на Лоулера, а затем – на Делагарда, обессиленно прислонившегося к основанию мачты. – Мне кажется, мы ему не нужны. Лик не зовет нас к себе…

– Нет, все намного проще, – возразил Вальбен. – Мы оказались намного сильнее его.

– Ура – нам! – мрачно отозвался Нид, не поднимая глаз.

– А хватит ли трех человек для управления кораблем? – поинтересовалась Тейн. – Как ты считаешь, Вэл?

– Думаю, можно попытаться.

– Не говорите ерунды, – вмешался Делагард. – Столь малочисленной команде не справиться с управлением и парусами.

– Но ведь можно просто поднять их и плыть по воле ветра и течений, – горячо заговорил Лоулер. – Может, если мы так поступим, то рано или поздно доберемся до какого-либо острова, где живут люди. Это намного лучше, чем оставаться здесь. Что ты на это скажешь, Нид?

Делагард лишь неопределенно пожал плечами.

Сандира продолжала созерцать Лик Вод, возвышавшийся неподалеку от судна.

– Ты видишь кого-нибудь из них? – с тревогой спросил Вальбен.

– Никого. Но я что-то слышу… вернее, чувствую. Мне кажется, отец Квиллан возвращается…

Лоулер принялся пристально осматривать линию побережья.

– Где?

Священника нигде не было видно, и все же, все же… Вне всякого сомнения, Вальбен тоже начинал ощущать присутствие святого отца совсем рядом, где-то поблизости. Почему-то у него возникло впечатление, что Квиллан стоит вместе с ними на палубе. «Господи! Еще один трюк Лика Вод», – решил Лоулер.

– Нет, нет, не сомневайтесь, – послышался голос священнослужителя, – это вовсе не трюк. Я действительно здесь.

– Ложь! Вы все еще на острове, – глухо отрезал Вальбен.

– Что ж, отчасти вы правы… Да, я на Лике, но и – одновременно – с вами.

Делагард издал громкой возглас отвращения:

– Сукин сын! Почему Оно не желает оставить нас в покое?

– Лик любит вас, – ответил Квиллан, – и хочет, чтобы вы были с Ним. Мы хотим, чтобы вы остались с нами. Идите к нам.

Лоулер прекрасно понимал всю хрупкость сиюминутной победы тройки людей, оставшихся на корабле. Притяжение Лика не ослабевало, просто оно сделалось не столь грубо насильственным, не столь жестким, словно остров выжидал подходящего мгновения, чтобы захватить их врасплох, как только они потеряют бдительность. Квиллан, скорее всего, отвлекает внимание, выступает в качестве соблазнительной приманки…

– Кто говорит с нами, – напрямую поинтересовался Лоулер, – вы, отец Квиллан, или Лик Вод?

– Оба. Теперь я – неотъемлемая часть острова.

– Но вы все еще продолжаете считать себя священником, обитающим внутри того, что зовется Ликом Вод?

– Да, именно так.

– Но как? Возможно ли такое?

– Приходите и увидите, – ответил Квиллан. – Вы останетесь самим собой… И в то же время станете чем-то бесконечно большим.

– Бесконечно?

– Да, бесконечно.

– Это похоже на сон, – тихо произнесла Сандира. – Действительно странно: беседуешь с кем-то невидимым и слышишь, как тебе отвечают голосом хорошо знакомого человека.

Ее фразы звучали спокойно и уверенно. Подобно Делагарду, она уже, казалось, совершенно не испытывала ни страха, ни волнения, ни беспокойства. Поглотит ли их Лик или нет – это не имело для Тейн существенного значения.

– Святой отец, вы меня слышите?

– Конечно, Сандира.

– Вы знаете, что такое Лик Вод? Это – Бог? Можете нам объяснить?

– Лик – это Гидрос, а Гидрос – это Лик… – ответил вкрадчивый голос священника. – Ну а если быть более точным… Гидрос – огромный коллективный разум, организм-коллектив, единое разумное существо, охватывающее всю планету. Данный остров, к которому нам посчастливилось пристать и который мы величаем Ликом Вод, – живое создание, мозг всей планеты. Нет! Даже намного больше, чем просто мозг… Скорее всего, остров – вечнорождающая утроба этого мира. Великая Мать, из чьего лона исходит вся жизнь на Гидросе.

– И потому двеллеры не приближаются к Лику? – предположила Сандира. – Они считают чудовищнейшим святотатством возвращаться к лону, породившему их?

– Да, вы очень догадливы. Примерно так все и выглядит.

– И все это множество разумных форм жизни на Гидросе, – воскликнул Лоулер, внезапно осознав сущность глубиннейших связей, – все-все возникло благодаря Лику? Джилли и ныряльщики, шомполороги… и так далее? Один гигантский мозг-конгломерат?

– Верно, верно. Единственный планетарный разум.

Вальбен кивнул. Он закрыл глаза и попытался представить себе, что значит быть частью этого вселенского существа: мир движется, как огромный часовой механизм, – тик-так, тик-так – и все живые создания исполняют свой жизненный танец в унисон с живой машиной планеты.

И Квиллан стал теперь молекулой, атомом, черт-его-знает-чем этого… феномена. Гхаркид, Лис, Тила, Нейяна, Тарп, Фелк, даже бедный страдалец Кинверсон, – все они поглощены… божеством, вернее, растворились в бесконечности божественного.

Совершенно неожиданно тишину нарушил Делагард. Он заговорил, не поднимая головы, а его глаза наполнялись тенью мучительнейшего разочарования.

– Квиллан? Прошу вас, скажите мне только одно: как же подводный город? Существует ли он или нет?

– Миф, – мягко, но осуждающе прозвучал голос невидимого собеседника, – сказка.

– Что ж… – только и смог выдавить из себя Нид. – Что ж…

– Точнее говоря, метафора. Ваш морской бродяга совершенно правильно уловил суть идеи, но исказил ее. Сей великий город повсюду – под водой, в воде, на воде. Поймите, вся планета – один большой город, а все живые существа – его жители.

Делагард почему-то взглянул вверх. Его взор блуждал в небесных высях, совершенно ничего не выражая.

Квиллан позволил ему осознать услышанное, а затем продолжил:

– Существа, обитающие на Гидросе, всегда жили в воде, управляемые Ликом, единые с Ним… Поначалу они, кроме воды, не знали другой среды обитания, а потом Он показал им принцип построения плавучих сооружений и начал готовить своих «подданных» к тому моменту, когда из морских глубин поднимется суша. Поймите – ни-когда не существовало ни-ка-ко-го подводного города! Это всего лишь водный мир – и не более того… И все в нем находится в гармоничной связи с Ликом и под Его непосредственной властью.

– Все, кроме нас, – возразила Сандира.

– Да, да, все, кроме нескольких неприкаянных странников, занесенных сюда вселенскими катаклизмами, – охотно согласился Квиллан, – кроме изгнанников, которые из-за собственного невежества остаются изгнанниками и здесь. И даже продолжают настаивать на сохранении этого статуса… Словом, остались чужаки, пытающиеся жить отдельно от той гармонии, что существует на Гидросе…

– Потому что они не желают быть частью этого прекрасного единства, – перебил собеседника Лоулер.

– Это неправильно. Неправильно! Гидрос открывает свои врата для всех без исключения.

– Но при одном условии: если принимаются его условия.

– Я не согласен, – возразил Квиллан.

– Гм-м… Как только вы перестаете быть самим собой… – снова перебил его Вальбен, – как только вы становитесь частью чего-то большего…

Лоулер нахмурился. Неожиданно что-то в это мгновение изменилось. Он почувствовал тишину вокруг себя: исчезла аура, оболочка мысли, окружавшая его во время беседы с Квилланом.

– Мне кажется… святой отец… «испарился», – тихо заметила Сандира.

– Да, его действительно нет с нами, – согласился Вальбен. – Он ушел от нас… ОНО ушло… Я больше не чувствую всеобъемлющего притяжения Лика. По крайней мере, хотя бы в это мгновение…

– Какое странное ощущение… Вновь обретенное одиночество…

– А по мне, это приятнейшее чувство: лишь мы втроем, и у каждого в голове только его собственные мысли, да и никто не болтает с тобой с небес. Но как долго продлится сия пауза перед новой атакой на наши умы?

– Ты считаешь, это начнется снова? – встревоженно поинтересовалась Сандира.

– Скорее всего, да, – отозвался Лоулер. – И нам обязательно придется бороться с Ним: мы не должны позволить Ему поработить нас. Люди должны оставаться людьми, а не делаться частью чуждого им мира. У них иное предназначение…

– Голос Квиллана звучал так, словно он безмерно счастлив, – неожиданно произнес Делагард странным, не похожим на него, мягким и несколько задумчивым тоном.

– Вы считаете, такое возможно? – спросил Лоулер.

– Да, он всегда был таким печальным и отчужденным… и постоянно искал Бога… Теперь Квиллан нашел Его, наконец-то соединился с Ним.

Вальбен вопросительно взглянул на Нида.

– Вот уж не предполагал, что вы верите в Господа. Итак, по-вашему, Лик Вод – не что иное, как сам Бог?

– Так считает Квиллан. И он счастлив… Заметьте, счастлив впервые в жизни.

– Нид! Священник мертв! То, что говорило сейчас с нами, не является, им!

– Но я же слышал голос Квиллана. Да, конечно, в нем присутствовало что-то еще, кроме него самого. Но голос?! Нет, это он!

– Если вам от этого легче, пусть будет так.

– Да, мне легче, – подтвердил Делагард. Он резко встал, закачавшись при этом, словно у него неожиданно закружилась голова. – Я тоже ухожу туда и присоединяюсь к ним.

Лоулер изумленно уставился на Нида.

– Как?! И вы?!

– Да! И не пытайтесь остановить меня, потому что я убью любого, кто рискнет сделать это. Помните, что совершила Лис, когда мной была предпринята подобная попытка? Нас невозможно остановить, док!

Лоулер смотрел на говорившего, не отрывая глаз, а в голове лихорадочно мелькало: «Да, он говорит совершенно серьезно, очень серьезно… И Нид сделает это. Но неужели передо мной действительно Делагард? Да. Да! Он всегда принимает в расчет только собственную выгоду и плюет на то, как отразятся его поступки на окружающих людей. Что ж, черт с ним! Скатертью дорога!»

– Останавливать вас?! – вслух произнес Вальбен. – Да мне бы такое и на ум не пришло! Отправляйтесь. Идите, если вы полагаете, что там обретете счастье… Идите, идите… С какой стати я должен останавливать вас? И вообще… какое это теперь имеет значение?

Делагард удовлетворенно улыбнулся.

– Возможно, для вас и не имеет никакого значения, но для меня… Я чертовски устал, док. А ведь существовали такие грандиозные планы и мечты… Я пробовал реализовать один, потом – другой… Какое-то время все получалось – и вот мы здесь. Все рухнуло! Да я и сам рухнул… Черт с ним, со всем! Мне просто хочется отдохнуть.

– Хотите сказать, что намереваетесь покончить с собой?

– Вы так думаете? Нет! Я никогда ничего подобного не сделаю… Мне надоело быть капитаном этого судна, надоело говорить людям, что они должны делать… Особенно теперь, когда я сам ничего не понимаю. С меня хватит, док! Я ухожу. – Глаза Делагарда вспыхнули от вновь обретенной силы. – Может быть, именно для этого мной и проделан весь данный долгий путь. Только я не понимал этого до последнего мгновения. А вдруг Лик Вод когда-то очень давно специально отпустил Джолли домой только с одной-единственной целью – старый мореход должен привести нас всех к Нему? Что ж, сие заняло сорок лет, и лишь немногие добрались сюда. – Лицо Нида сияло от радости и какого-то внутреннего удовлетворения. – Пока, док! Пока, Сандира! Мне было очень приятно все это время общаться с вами. Навещайте меня хоть иногда…

Тейн и Лоулер застыли в молчании на палубе «Царицы Гидроса», наблюдая, как Делагард покидает корабль.

– Ну, вот, детка, теперь мы остались вдвоем, – тихо произнес Вальбен.

После этих слов он вдруг невесело рассмеялся, и Сандира присоединилась к нему.

Теперь они могли только смеяться…

Наступила ночь.

Ночь, сиявшая кометами и чудесами, ночь, лучившаяся сотнями красок. Лоулер и Тейн с наступлением темноты остались на палубе. Они тихо сидели у грот-мачты, лишь изредка обмениваясь короткими малозначащими фразами. Вальбен чувствовал внутреннее онемение, словно события прошедшего дня иссушили его душу. Сандира тоже ощущала себя совершенно опустошенной.

А над их головами совершалось настоящее извержение потоков всевозможных расцветок.

«Словно праздник в честь очередной победы», – подумал Вальбен.

Казалось, что в небе расцветают и сверкают ауры его бывших товарищей по путешествию. Вот это бурление ураганно-синего цвета… Уж не Делагард ли собственной персоной? А сие теплое янтарное свечение, вполне возможно – Квиллан? Огромная алая колонна – Кинверсон… И те всплески на горизонте, что разливаются реками расплавленного золота, – Тила Браун? И Фелк… Тарп… Нейяна… Лис… Гхаркид…

Казалось, все они находятся здесь, поблизости.

Небо кипело и переливалось, меняя рисунок фантастического мозаичного ковра.

Правда, когда Лоулер попытался услышать их голоса, ничего из этого не вышло. Единственное, что удалось уловить ему, походило на приятную гармоничную мелодию из неисчислимого множества неопределенных звуков.

А на темнеющей береговой линии за проливом, отделявшим их от острова, продолжалось неистовое разрастание загадочной флоры: все это нечто непрерывно давало новые ростки, закручивалось, заплеталось и расплеталось на фоне темной синевы небес и разбрасывало вокруг себя потоки световой энергии. Волны света устремлялись к небесам и там сливались с ослепительно-разноцветными реками-образами бывших жителей Сорве.

Лоулер и Сандира наблюдали эту феерию красок до глубокой ночи.

Наконец Вальбен встал и поинтересовался:

– Ты вообще-то не голодна?

– Нисколечко.

– И я тоже. Давай тогда хоть поспим немного.

– Неплохая мысль.

Она протянула ему руку, и Лоулер помог ей встать на ноги. Какое-то время они стояли, прижавшись друг к другу, и пристально смотрели на Лик Вод за узкой полоской воды.

– Ты ощущаешь какое-либо притяжение? – тихо спросила Тейн.

– Да. Оно постоянно присутствует, словно выжидая удобный момент, когда сможет застать нас врасплох.

– Я тоже его чувствую… Правда, притяжение не такое сильное, как прежде, но мне понятно, что это всего лишь уловка. Приходится постоянно быть настороже, держать свой разум под строгим контролем.

– Интересно, почему только мы двое нашли в себе силы противостоять этому невероятно сильному желанию уйти туда? – задумчиво произнес Лоулер, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к Сандире. – Возможно, мы сильнее и разумнее всех остальных и лучше приспособлены к индивидуальному существованию? Или просто у нас выработалась привычка чувствовать свою отдаленность от любого сообщества? Наверное, поэтому мы не можем позволить себе вот так, подобно остальным, пойти, нырнуть и раствориться в коллективном мозге Гидроса…

– Вэл, неужели ты действительно чувствовал себя настолько чужим для всех окружающих, когда жил на Сорве?

Он на мгновение задумался.

– Возможно, слово «чужой» слишком сильно… Я просто был частью сообщества жителей острова, и она – сия частичка – сама существовала в моей душе, но мне никогда не приходилось ощущать себя единым со всеми. Я всегда осознавал собственную индивидуальность…

– То же самое происходило и со мной, – перебила его Сандира, – когда мае пришлось жить на Хамсилейне. Я никогда никому и ничему не принадлежала…

– Так же, как и я, – эхом отозвался Лоулер.

– И никогда не имела желания принадлежать, – закончила свою мысль Тейн. – Некоторые всеми силами разума и души стремятся к этому единению, но – увы! – не могут в нем существовать. Например, Гейб Кинверсон являлся ярким образцом человека-одиночки… Как и мы, кстати… Возможно, он был им в еще большей степени. Но внезапно настал момент, когда Гейб уже не смог выносить такое положение. Итог – он нашел место на Лике Вод. Правда, одна лишь мысль о том, чтобы пойти и раствориться в совершенно чуждом человеку разуме, вызывает у меня содрогание.

– Я никогда не мог понять этого человека, – заметил Лоулер.

– Я тоже… хотя и пыталась неоднократно. Но Кинверсон всегда отделял себя ото всех надежной броней замкнутости и немногословности. Даже в постели он оставался таким же…

– Меня сие не касается.

– Извини.

– Ладно, все нормально.

Сандира нежно прижалась к нему.

– Нас осталось только двое, – тихо произнесла она. – Двое, затерянных на задворках мира, на судне, пережившем катастрофу… Весьма романтично. Но сколько мы сумеем продержаться? Вэл, что делать дальше? Как жить?

– Сейчас мы отправимся в мою каюту и предадимся любви. Хотя… нет! Сегодня в нашем распоряжении большая кровать Делагарда.

– А потом?

– О будущем мы побеспокоимся после… когда оно наступит, – спокойно ответил Вальбен, обнимая ее за плечи и привлекая к себе.