"Бездна" - читать интересную книгу автора (Силверберг Роберт)

5

Неожиданно из моря поднялось нечто, напоминавшее гигантские перископы: блестящие стебли-стержни высотой около двадцати метров, завершавшиеся пятигранными голубыми многоугольниками. В течение нескольких часов они, сохраняя дистанцию в полкилометра, холодно и упорно следили за судном. «Черт возьми, это, скорее всего, глаза какого-то существа, – настороженно подумал Лоулер. – Но какого?»

Затем «перископы» тихо скрылись в воде и больше не появлялись. Зато вслед за ними объявились громадные зияющие рты – огромные твари, похожие на обитавших во Внутреннем море, только больше – достаточно крупные, чтобы одним махом проглотить «Царицу Гидроса». Но они тоже не приближались к кораблю, держась от него на почтительном расстоянии и освещая море своим зеленоватым светом и днем, и ночью. Все знали, что обычно рты не мешают мореплавателям и не нападают на суда, но ведь эти создания принадлежали загадочному Пустынному морю и могли быть способны на все. Темные провалы их разверстых глоток заставили бы трепетать любого.

Казалось, сама вода начала светиться. Поначалу сияние выглядело довольно слабым и мягким – просто легкий и едва заметный оттенок, приятный матовый отблеск. Но затем он явно усилился. По ночам след судна превращался в сплошную полосу огня. Даже днем волны будто пылали. Брызги, порой залетавшие за ограждение палубы, напоминали яркие искры.

Начался «дождь» из жгучих медуз, а сразу же после него появились кружившиеся в какой-то безумной пляске вокруг корабля ныряльщики, подпрыгивавшие так высоко в воздух, что, казалось, еще одно мгновение – и они полетят, словно рыбы-ведьмы.

В одном месте путешественникам встретилось нечто, напоминавшее связку деревянных кольев, соединенных вместе потрепанными ремнями. Сие «сооружение» степенно шествовало по поверхности моря. В центре этой «конструкции» помещалось что-то похожее на открытую капсулу, в которой покоилось круглое многоглазое существо. Оно, очевидно, пользовалось «кольями» в качестве новой разновидности ходуль.

Однажды утром Делагард, осматривая безбрежную пустыню моря, перегнулся через ограждение мостика – теперь он постоянно патрулировал на палубе, находясь в полной боевой готовности встретить любую опасность, откуда бы она ни исходила, – и с криком отшатнулся назад.

– Что за черт?! Кинверсон! Гхаркид! Идите сюда! Взгляните на это!

Лоулер присоединился к группе наблюдателей и знатоков морских глубин. Нид указывал прямо вниз.

Поначалу Вальбен не заметил ничего необычного, но затем увидел, что на расстоянии сантиметров двадцати ниже ватерлинии по периметру всего корпуса корабля образовался какой-то волокнистый желтоватый налет, толщина которого уже составляла около метра. Создавалось впечатление, что судно приобрело вторую обшивку, вернее, «скорлупу».

Делагард повернулся к Гейбу.

– Ты когда-либо раньше видел подобное?

– Да нет, не приходилось.

– А ты, Гхаркид?

– Нет, капитан-сэр, никогда.

– Мы обрастаем какой-то разновидностью водорослей? Или это неизвестный мне гибрид из водорослей и ракообразных? Натим, что это такое, как ты думаешь?

Гхаркид неопределенно пожал плечами.

– Не знаю… Непонятно, капитан-сэр.

Делагард перебросил через борт веревочную лестницу и спустился к самой воде, чтобы получше рассмотреть загадочное новообразование. Повиснув над поверхностью моря, он с помощью совка на длинной ручке попытался обследовать странный нарост. Назад Нид вернулся с лицом, налитым кровью, и огласил палубу набором отменных проклятий.

– Проблема, – пояснил он, отдышавшись, – возникла из-за поросли морского пальца, росшего на обшивке нашего корабля в качестве самообновляющегося защитного покрытия. Какое-то здешнее растение соединилось с ним… Возможно, родственный вид. Но что бы это ни было, оно гроздьями разрастается вокруг побегов морского пальца и очень быстро закрепляется, причем сия дрянь развивается просто с бешеной скоростью. Словом, «скорлупа» в настоящий момент достаточно велика, чтобы вызвать заметную задержку в движении судна. Если она будет расти с такой же быстротой и дальше, то через пару дней мы вообще окажемся прикованными к одному месту.

– И что же мы будем с этим делать? – поинтересовался Кинверсон.

– У тебя есть предложения?

– Ну-у… пусть кто-нибудь сядет в страйдер и счистит эту гадость, пока еще есть возможность.

– Неплохая идея, – кивнул Делагард. – Я первым начну уборку. Пойдешь со мной?

– Естественно, – ответил Гейб, – почему бы и нет?

Нид и Кинверсон забрались в страйдер. Мартелло, управлявший механизмами шлюпбалки, поднял суденышко и выдвинул далеко за борт, чтобы опустить его за пределы образовавшейся на обшивке «скорлупы».

Сложность предстоящей работы состояла в том, чтобы согласовать действия орудующего скребком и вращающего педали. Вначале это показалось довольно трудно: Гейб, работая инструментом, рубил сплеча по наросту, но успевал сделать всего один-два удара – и страйдер уже пролетал мимо. Тогда они попробовали удерживать маленький кораблик на одном месте – оказалось, что он теряет устойчивость и начинает погружаться в воду.

И все-таки, по прошествии некоторого времени, у них появился определенный навык. Дело пошло быстрее. Когда стало ясно, что Кинверсон устал, они поменялись местами, ползком передвигаясь по неустойчивому суденышку, готовому перевернуться в любую минуту.

– Хватит, следующая смена, – наконец крикнул Делагард. Он работал с присущим ему маниакальным упорством и поэтому страшно устал. – Еще два добровольца! Лео, я правильно понял? Тебе тоже хочется поучаствовать в этом «веселеньком» дельце? Лоулер, а вы не желаете немного поразмяться?

Тила Браун заняла место Мартелло и, управляя механизмами лебедки, опустила страйдер с Лео и Вальбеном за борт. Море было относительно спокойно, но, несмотря на это, хрупкий кораблик непрерывно раскачивался и норовил перевернуться. Лоулер почему-то представил, что сейчас на них накатится волна и унесет в неизвестность. Он взглянул на воду и увидел отдельные волокна неизвестного растения-паразита, которые покачивались у самого края образованной ими «скорлупы». Как только мелкая рябь прибивала их к наросту, они тут же соединялись с ним. Кроме того, Вальбен обратил внимание на небольшие блестящие лентоподобные образования, шевелящиеся в воде. Черви? Змеи? Может, угри? Они казались очень подвижными и ловкими. «Надеются чем-то поживиться», – подумал Лоулер.

Нарост «сопротивлялся», их попытки казались почти тщетными. Вальбену пришлось взять скребок обеими руками и наносить удары по волокнам новообразования изо всех сил. Иногда инструмент наталкивался на уже достаточно затвердевший участок «скорлупы» и отскакивал от него, как от камня. Несколько раз Лоулер вообще промахнулся.

– Эй! – прокричал сверху Делагард. – Не щадите эту гадость!

Вальбен наловчился наносить удары под особым углом, попадая между отдельными отростками волокнистой массы. Кусок за куском теперь так и отваливался от обшивки и волны уносили его в сторону от судна. Лоулер вошел в ритм работы, словно превратился в некий живой механизм по удалению надоевших сорняков. Пот градом катился по телу, начали деревенеть мышцы. Онемение стало распространяться от кистей рук к подмышкам, к плечам и груди; сердце бешено колотилось, с трудом справляясь с непривычной нагрузкой.

– Все! Довольно!.. Теперь твоя очередь, – обратился он к Мартелло.

Лео казался неутомимым. Он рубил «скорлупу» с какой-то восторженной энергией, беспокоившей Лоулера. Ему казалось, что он неплохо потрудился, но Мартелло за каких-то пять минут очистил от нароста даже большее пространство, чем Вальбен за все время работы. "Наверное, Лео сейчас сочиняет «Песнь о Великой Рубке», – предположил Лоулер.

И мы, неистово напрягшись, боролись

Со все разраставшимся врагом.

Доблестно мы обрубали его зловещие отростки,

Мрачно нанося удары, мы рубили и резали…

Следующими на битву вышли Оньос Фелк и Лис Никлаус. После них настала очередь Нейяны и Сандиры, а потом – Тилы и Гхаркида.

– Эта чертова штуковина отрастает почти с такой же быстротой, с какой мы ее вырубаем, – мрачно заметил Делагард.

Тем не менее некоторые результаты их тяжелейшего труда уже были видны. Обширные участки обшивки освободились от нароста: их удалось очистить до слоя зарослей морского пальца.

И вновь пришло время приниматься за работу Делагарду и Кинверсону. Они секли и рубили волокна «скорлупы» с каким-то дьявольским ожесточением. Когда мужчины поднялись на борт, то показались раскалившимися добела от собственного трудового азарта. Утомление ввело их в какое-то трансцендентное состояние: Нид и Гейб молча сидели у ограждения и с тупым восторгом смотрели перед собой.

– Пойдемте, док, – позвал Мартелло. – Снова наша очередь.

Казалось, Лео решил в работе превзойти даже самого силача Кинверсона. Пока Лоулер удерживал страйдер на плаву непрерывным вращательным движением ног, от которого они постепенно немели и теряли чувствительность, Мартелло вел жестокую битву с растениями, уподобясь неизвестному мстительному божеству. Раз! Р-раз! Еще! Он заносил скребок высоко над головой и что было мочи обеими руками обрушивал его на своего противника, глубоко врубаясь в разросшуюся рыхлую ткань «скорлупы». Удар! Еще удар! Огромные куски нароста отваливались от обшивки и относились прочь. Раз! Каждый последующий удар оказывался сильнее предыдущего. Страйдер раскачивался из стороны в сторону, грозя вот-вот перевернуться. Лоулер изо всех сил старался сохранить равновесие. Удар! Еще удар!

В этот момент Лео размахнулся с неимоверной энергией и ударил скребком с чудовищной – прямо-таки невиданной – силой. От обшивки отломился огромный кусок, обнажив доски корпуса «Царицы Гидроса». Должно быть, Мартелло не рассчитал свои силы. Он зашатался, инструмент выпал из его рук. Лео попытался схватить скребок на лету, но не сумел, а вместо этого повалился вперед и с громким плеском рухнул в воду.

Лоулер, не переставая вращать педали, наклонился вперед и протянул упавшему руку.

Мартелло находился в двух метрах от страйдера и беспомощно барахтался в воде. То ли он не замечал протянутой руки, то ли слишком запаниковал, но в любом случае не сделал самого простого в возникшей ситуации – не принял предложенную помощь.

– Плыви ко мне! – закричал Лоулер. – Сюда, Лео! Сюда!

Мартелло продолжал беспомощно колотить руками, поднимая тучу брызг. Его глаза остекленели от ужаса. Внезапно он застыл, словно кто-то снизу вонзил в него кинжал. Затем по его телу пробежала волна судорог.

Лебедка шлюпбалки уже нависла над ними. С подъемного устройства свешивался Кинверсон.

– Еще ниже… Вот так… Ниже, – командовал он. – Левее. Хорошо, хорошо.

Он схватил корчащегося Лео под мышки и вытащил из воды, словно ребенка.

– А теперь вы, док, – процедил Гейб.

– Вы не сможете поднять нас вдвоем.

– Давайте рискнем. Вот так, смелее. – Свободной рукой Кинверсон обхватил Вальбена на уровне груди.

Лебедка перенесла всех троих через ограждение на палубу. Лоулер высвободился из железных объятий Гейба, прыгнул вперед и упал на колени. К нему тотчас подбежала Сандира, чтобы помочь, если потребуется.

Мартелло, промокший насквозь, неподвижный и обмякший, лежал на спине.

– Отойдите от него, – резко приказал Вальбен и жестом предупредил Кинверсона, что приближаться не стоит. – Гейб, вас это тоже касается.

– Нам нужно перевернуть его на живот и откачать из него всю воду, которой он нахлебался, болтаясь за бортом.

– Это меня беспокоит меньше всего. Отойди, Гейб! – Лоулер повернулся к Сандире. – Ты знаешь, где лежит моя сумка с инструментами? Ну, скальпели и все остальное? Принеси ее, пожалуйста, сюда.

Он опустился на колени рядом с Мартелло и обнажил его тело до пояса. Лео дышал, но, скорее всего, находился без сознания. Его глаза были широко открыты, но в них отсутствовало всякое выражение. Время от времени лицо Мартелло искажала жуткая гримаса боли, все его тело дергалось, словно через него пропускали мощные импульсы электрического тока.

Вальбен положил руку на живот Лео, надавил и почувствовал под пальцами какое-то движение внутри: непонятную дрожь, странные необъяснимые сокращения под твердой и плотной броней брюшной мускулатуры.

«Там что-то есть? Скорее всего, да, – подумал в отчаянии Лоулер. – Этот проклятый океан вторгается в вас и овладевает вами при малейшей возможности. Может быть, еще не поздно, и я успею спасти его… Прочистить, зашить… Нужно попытаться сохранить общину от дальнейшего уменьшения».

Вокруг доктора блуждали тени; все толпились поблизости, пристально взирая на происходящее, которое одновременно и притягивало, и отталкивало.

Лоулер резко и грубо крикнул:

– Эй! Все вы! Убирайтесь! Зачем вам это видеть? Мне неприятно, когда на меня смотрят.

Но люди не сдвинулись с места.

– Вы слышали дока?! – прогремел низкий бас Делагарда. – Убирайтесь! Дайте ему возможность спокойно работать!

Сандира, появившись из трюма, поставила рядом с Вальбеном сумку с инструментами для оказания помощи.

Лоулер вновь ощупал живот Мартелло. Да, там есть какое-то движение или, точнее, копошение. Лицо Лео покраснело, зрачки расширились, взгляд устремился в совершенно иной, далекий, мир. Из пор выступили маленькие капельки пота. Вальбен извлек из сумки свой самый лучший скальпель и положил его на настил палубы, затем приложил обе ладони к животу потерпевшего под самой диафрагмой и резко надавил. Мартелло издал некое подобие вздоха, изо рта выплеснулось немного воды и рвоты, но не более того. Лоулер повторил попытку – и вновь ничего. Снова его пальцы ощутили какое-то движение в брюшной полости Лео.

Еще одна попытка. Вальбен перевернул Мартелло на живот и изо всех сил надавил обеими руками на тело посередине спины. Лео захрипел, изо рта вытекло немного воды и рвотных масс. Словом, безрезультатно.

Лоулер на мгновение сделал паузу, пытаясь обдумать план дальнейших действий.

Он снова перевернул Мартелло на спину и взялся за скальпель.

– Вам будет неприятно видеть это, – произнес Вальбен, обращаясь ко всем стоящим поблизости, и сделал первый надрез на животе пострадавшего слева направо своим острейшим инструментом. Лео практически никак не прореагировал на сие вмешательство со стороны, лишь издал тихий неопределенно-булькающий звук. Его явно отвлекало что-то другое, причинявшее более значительную боль.

Кожа… Мышцы… Лоулер ловко орудовал скальпелем. Опытным движением руки он снимал один слой ткани за другим, пока не дошел до брюшины. Вальбен давно уже научился входить в некое особое психическое состояние во время проведений операции, представляя себя скульптором, а больного – чем-то вроде неодушевленного куска дерева. Только благодаря этому приему он мог выносить процесс вторжения в человеческое тело.

Все глубже и глубже… Вот Лоулер вскрыл удерживающую внутренности брюшную перегородку. Вокруг Мартелло на досках палубы кровь смешивалась с морской водой.

Сейчас покажутся сложные хитросплетения кишок…

Кто-то закричал, кто-то издал возглас отвращения…

Но эта реакция была вызвана не видом поблескивающих внутренностей Мартелло. Что-то другое поднималось из вскрытой полости Лео, нечто изящное и яркое; оно медленно разворачивало свои кольца и, наконец, приняло вертикальное положение. Извивающаяся часть этой гадости, открывшаяся взору людей, возвышалась над телом Мартелло сантиметров на шесть. Это нечто не имело глаз и даже, по-видимому, головы. Просто скользкая и гладкая розовая лента неизвестной живой материи. В верхнем ее конце различалось отверстие, по всей вероятности, некое подобие рта. Из него высовывался шероховатый красный язычок. Это гибкое сверкающее порождение океана Гидроса двигалось с какой-то сверхъестественной грацией, гипнотизирующе покачиваясь из стороны в сторону.

За спиной Лоулера не утихали крики ужаса и отвращения.

Вальбен нанес по твари резкий и точный удар скальпелем и рассек ее примерно посередине. Верхняя часть упала на палубу рядом с телом Мартелло и начала судорожно сворачиваться и разворачиваться, а затем поползла к Лоулеру. Огромный сапог Кинверсона опустился на нее и размазал по палубе.

– Спасибо, – тихо произнес Вальбен.

Но вторая часть все еще оставалась в организме Лео. Лоулер попытался выманить ее кончиком скальпеля. Казалось, эту тварь совершенно не беспокоило, что от нее отделили изрядный кусок. Она продолжала свой гипнотический танец с прежней непонятной грацией.

Пробравшись пальцами под тяжелую горку внутренностей, Вальбен постарался выгнать оттуда засевшую гадину. Он надавливал то тут, то там. Наконец ему показалось, что удалось отыскать оставшуюся часть. Лоулер обрезал ее, но последние пять сантиметров, словно насмехаясь над ним, ловко выскользнули из пальцев. Он снова заработал скальпелем. «На сей раз, кажется, все», – с облегчением подумал измотавшийся хирург и отбросил остатки твари. Кинверсон тут же растоптал их.

Теперь на палубе воцарилось гробовое молчание.

Лоулер начал закрывать рану лоскутом кожи, но какое-то новое подозрительное движение заставило его остановиться.

Еще что-то? Да. Да! По крайней мере, еще одна тварь продолжает жить в организме Лео. А может, и не одна?! Мартелло застонал, немного пошевелился и вдруг рванулся вперед с такой неожиданной силой и стремительностью, что Вальбену пришлось моментально убрать скальпель, ибо прооперированный мог пораниться о него. Появился второй «угорь», а за ним – третий. Они начали покачиваться в том же жутковатом танце. Затем один из них вновь исчез в брюшной полости Лео, устремляясь вверх, к легким.

Но вторую тварь Лоулеру удалось выманить и разрубить на две части, потом – еще на две, и так до последнего кусочка. Он ждал, что появится та, ускользнувшая от его ножа.

Спустя мгновение Вальбен заметил яркого и блестящего «угря» где-то посередине вскрытой и окровавленной брюшины. Но эта третья тварь оказалась отнюдь не последней. Он видел кольца других бестий, корчившихся в открытой ране и уже начавших свое пиршество. Сколько же их всего? Две? Три? Тридцать?

Он поднял голову и мрачно огляделся. Делагард пристально смотрел на него, словно спрашивая: «Что делать-то дальше?» Во взгляде Нида слились шок, отчаяние и нескрываемое отвращение.

– Док, вы можете всех их достать оттуда?

– Вряд ли. Мартелло набит этими тварями до отказа. Они пожирают его. Если я продолжу резать, то к тому времени, когда Лео отойдет в мир иной, мне все равно не удастся уничтожить всех угрей.

– Боже мой! – пробормотал Делагард. – Сколько он протянет?

– Думаю, все зависит от того, когда одна из этих тварей достигнет его сердца. Впрочем, долго ждать не придется.

– Он что-нибудь ощущает, док? Как вы думаете?

– Надеюсь, нет, – отозвался Лоулер.

Агония длилась около пяти минут.

Вальбен никогда не думал, что столь короткий отрезок времени может тянуться так долго. Периодически тело Мартелло вздрагивало и корчилось. По-видимому, паразиты касались определенных нервных окончаний. Однажды даже возникло впечатление, что Лео пытается встать на ноги. Затем он издал едва слышный стон, упал навзничь, и свет в его глазах померк.

– Все кончено, – тихо произнес Лоулер и сразу же ощутил внутреннюю опустошенность, какое-то онемение и усталость одновременно. У него не было сил ни на горе, ни на какое угодно другое сильное чувство.

«Наверное, – мелькнула мысль в его голове, – с самого начала все мои попытки спасти Мартелло заранее оказались обречены на провал. По крайней мере, десяток этих чертовых „угрей“, а может, и больше, проник в него. Целая орда! Они мгновенно вошли в организм Лео через рот или анус и упорно стали продираться сквозь плоть в брюшную полость жертвы. Я извлек девять, но другие-то остались и продолжали пожирать поджелудочную железу Мартелло, его селезенку, печень, почки. Когда же эти твари покончили с лакомыми кусочками, то перешли к тому, что осталось от юного поэта, и их маленькие красные шероховатые язычки не останавливались ни на мгновение. Никакая операция, с какой бы скоростью ее ни проводить, не могла бы очистить организм от этих прожорливых юрких бестий».

Нейяна принесла простыню, и Лео завернули в нее. Кинверсон легко поднял, тело на руки и понес его к борту.

– Подожди! – крикнула Тила. – Положи это с ним.

В руках она держала стопку исписанных листков бумаги. Знаменитая поэма. Видимо, она взяла ее в каюте Мартелло. Браун положила потрепанные страницы под простыню и туго перевязала концами широкого полотнища то, что осталось от красивого высокого юноши. На какое-то мгновение у Лоулера возникло желание помешать ей, сохранить рукопись, но затем пришло отрезвление: «Пусть так и будет. Эта поэма принадлежит только ему».

– Мы предаем морю тело нашего возлюбленного брата Лео. Во имя Отца и Сына и Святого Духа…

Снова Святой Дух? Всякий раз, когда Лоулер слышал это странное словосочетание из уст Квиллана, оно поражало его. Какая все-таки непонятная идея… Как он ни старался, не мог представить себе, что имеется в виду под данным понятием. И вновь, будто вспомнив нечто неприятное, Вальбен отмахнулся от этой мысли: он слишком устал, чтобы размышлять о столь отвлеченных вещах.

Гейб поднес тело к ограждению и положил на специально приготовленную наклонную доску, затем едва заметно подтолкнул – и оно полетело вниз, в воду.

И в то же мгновение из морских глубин, словно по мановению волшебной палочки, явились существа весьма необычного вида: с вытянутыми изящными телами, покрытыми густым шелковистым мехом черного цвета, на которых размещалось множество плавников и плавничков. Их было пять. Пять созданий, гибких, с мягким и добрым взглядом разумных глаз, с темными мордами, на которых торчали пучками подергивающиеся усики. Внимательно и осторожно, без лишних неуклюжих движений, они окружили тело Мартелло и повлекли его за собой, по пути разматывая простыню. Затем нежно и аккуратно сняли материал. А потом – с той же нежностью и аккуратностью – существа сгрудились вокруг Лео, вокруг его застывающих останков и начали… пожирать их.

Все происходило в некой торжественной тишине, без свойственной хищникам жадной и грязной суеты и борьбы за особо лакомый кусок. Происходящее ужасало и одновременно зачаровывало какой-то жутковатой простотой. Движения этих созданий заставляли море загадочно фосфоресцировать. Казалось, поток холодно-малинового пламени поглощал то, что осталось от Мартелло, словно он медленно распадался, превращаясь в свет. Невольно складывалось впечатление, какое обычно возникает при посещении анатомического театра: порождения глубин Гидроса исследуют анатомию человека, с предельной тщательностью снимая с его тела слой кожи и открывая взору связки, мышцы, нервы и сухожилия. Они проникали все глубже и глубже. На происходящее почти невозможно было смотреть. Даже Лоулер, для которого не существовало никаких тайн строения человеческого организма, внутренне содрогнулся. Их работа велась с такой точностью, четкостью и чистотой движений, так неторопливо, так почтительно, что от вершащегося на поверхности воды невозможно было оторвать глаз; всю эту сцену окружал какой-то ореол неведомого и неуловимого обаяния. Они слой за слоем обнажали секреты внутреннего строения тела Мартелло до тех пор, пока не остался лишь белый остов скелета. Затем участники этой процедуры взглянули вверх на стоявших у ограждения людей, словно ожидая от них одобрения. Вне всякого сомнения, в их глазах читалось наличие разума. Неожиданно Лоулер заметил, что они кивнули – это, несомненно, означало что-то вроде приветствия – и тут же скользнули во тьму волн, ни в малейшей степени не нарушив той торжественной тишины, которая установилась с того момента, как существа появились на глазах экипажа «Царицы Гидроса». Скелет Мартелло тоже исчез, отправившись в свой путь к неведомым морским глубинам, где его уже ожидали другие организмы, чтобы воспользоваться кальцием, содержащимся в костях. От полного энергии, молодого задора и несбывшихся надежд юноши не осталось ничего, кроме нескольких страниц рукописи, покачивавшихся на океанских волнах. Прошло совсем немного времени – и они тоже исчезли из виду.

Позже, уединившись в своей каюте, Лоулер попытался подсчитать, насколько ему хватит запасов «травки». Вышло, что совсем не на много, дня на два, не более.

Разделив жидкость на две дозы, он залпом проглотил наркотик. «А, черт с ним! – подумал Вальбен и немного погодя допил остатки. – Черт с ним!»