"Журнал «Вокруг Света» №6 за 2004 год (2765)" - читать интересную книгу автора (Вокруг Света)

Досье: Закон неотвратимости

В древних египетских «Текстах пирамид» повествуется о временах, «когда небо еще не возникло, когда люди еще не возникли, когда смерть еще не возникла…» Речь в них, разумеется, шла о неком мифическом правремени, в котором, как в зерне, заключены важнейшие потенции будущего жизнеустройства, в том числе и смерть. В мифологемах самых разных народов в том или ином виде обязательно найдутся сказания о «золотом веке» – когда в архаическом сознании людей уже присутствовали проявления всего многообразия земной жизни и только смерть почему-то «запаздывала»… Это было время пребывания Адама и Евы в раю, когда люди были бессмертны. Потом смерть обязательно возникала: возможно, как наказание за «первородный грех», предшествовавший изгнанию из рая, или как результат нелепой случайности, неправильно переданной Божественной вести, а может быть, напротив, как следствие сознательного волеизъявления богов.

Именно в сопоставлении со смертью человек осознает самого себя, осознает, что такое жизнь, и в зависимости от того, как он видит противостояние жизнь—смерть, развиваются мифология, религия, философия, архитектура, да и вообще все области культуры, которые на первый взгляд со смертью никак не связаны… Разумеется, в наш гедонистический век мы не любим говорить о смерти как о своего рода крайней неприятности. Но пока смерти не было, не было и настоящих экзистенциальных вопросов. В кругу размышлений о ней мы оказываемся в перенасыщенном образном и смысловом поле. Многие фундаментальные понятия, связанные со смертью, оказываются общими в культурах разных народов: рождение и смерть, жизнь до рождения и после смерти, за которой последует новая жизнь, словом, большинство идей о цикличности, двойственности, о конфликте, заложенном в мире, и о примирении противоположностей. Но не следует думать, что у смерти есть некий универсальный язык. «Языки смерти» отличаются друг от друга, как все языки человечества. И лучшее свидетельство этому – разнообразие похоронных обрядов, в которых сконцентрированы понятия разных народов о том, чем, собственно, смерть является и как с нею следует обращаться.

Ни одна обрядность не знает такого разнообразия традиций, как похороны. Более того: это, видимо, единственный современный обряд, который до сих пор не утратил даже в странах «атеистических» и «цивилизованных» своего сакрального смысла. Смерть слишком серьезна, чтобы подходить к ней с точки зрения обыкновенного ratio…

Развивая метафору различных языков, на которых люди говорят со смертью, можно обнаружить, что одно и то же слово «похоронить» может подразумевать самые разные действия. Для нас привычны предание умершего земле или его кремация с последующим захоронением праха. Где-то покойников сжигают, а прах их развевают по ветру или по водам священной реки. Некоторые индейские племена вместо рытья могилы снаряжали каноэ и, проводив умершего ритуальными песнопениями, клали в лодку, отправляя в «последнее путешествие». А еще покойников хоронили на деревьях и даже в дуплах (как это было принято в недавнем прошлом у некоторых таежных народов и когда-то распространено у славян). Умерших также бальзамировали и иногда попросту оставляли в чистом поле и даже съедали… Причем каждое из этих действий в своей традиции испокон веков было исполнено глубокого смысла. Так, по словам Маргариты Федоровны Альбедиль, ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургской Кунсткамеры, обычай ритуального поедания покойника долгое время существовал в папуасской традиции, а судебные процессы по этому поводу случались в Новой Гвинее еще совсем недавно. При этом власти в каждом таком случае видели одно – пережиток злостного людоедства, а родственники съеденного – совсем другое. Они знали, что покойный принадлежал к их роду, был носителем определенных знаний и энергии, поэтому его и должно было съесть, разделив тем самым «силу» между всеми членами рода.

В череде погребальных традиций особое место занимают «похороны» зороастрийцев. Для них – огнепоклонников – тело, которое покинула душа, не представляет никакой ценности, более того, оно становится средоточием всей возможной скверны. И тут стоит заметить, что чем чище и праведней был человек при жизни, тем «грязнее» его мертвое тело, поскольку слишком много злых сил проникает в него в момент смерти, чтобы одолеть. Поэтому зороастрийцы забрасывают своих умерших на «башню молчания» – на растерзание хищным птицам, или относят их на утес, где покойные служат пищей псам-трупоедам. Иными словами, «скверное» мертвое тело не должно соприкасаться ни с одной из священных стихий: водой, землей, а главное, со святая святых – огнем. Однако и огнепоклонники собирали оставшиеся после растерзания тела кости и сбрасывали их на дно «башни молчания». Здесь они

оказались последователями кочующей из мифа в миф гипотезы о том, что посмертное существование покойного зависит от сохранения какой-нибудь материальной субстанции, «нетленной части» человека, под которой легче всего, конечно, представить кости.

У жителей древней Месопотамии не было ничего более позорного, чем утрата костей предка. Известно, что ассирийский царь Ашшурбанипал приказал сыновьям своего поверженного врага истереть в порошок кости их отца. Это означало разрушение их связи с предком и конец династии.

С самых давних времен люди старались не прерывать связь с умершими. В Риме существовали семейные культы предков, в Древнем Египте к мертвым обращались с письменными посланиями и просьбами: предок в «том мире» оставался полноправным представителем рода, который мог обратиться к божественным силам с просьбой об урожае, деторождении и тому подобным. Интересно, что в погребениях каменного века археологи не раз обнаруживали каменные маски, смысл которых заключался в напоминании покойному, что у него есть «живое лицо» и он по-прежнему должен помогать земной жизни сородичей во всех ее проявлениях.

Человек, как известно, единственное существо, сознательно хоронящее себе подобных. Животные этого не делают, поскольку они не способны осознавать ни себя, ни скоротечности времени, а потому не могут осмыслить неотвратимость наступления смерти. В отличие от них человек сталкивается с ней постоянно и где-то глубоко в сознании знает, что и сам он смертен.

Еще древнейшие люди прибегали к разнообразным способам захоронения. Когда-то поначалу ритуал погребения, по-видимому, существовал на уровне инстинкта – люди стремились понадежнее отгородить умершего от мира живых. Возможно, потому что не погребенные служили источником различных болезней, возможно, потому, чтобы до них не добрались хищные звери, возможно, потому, что смерти боялись и верили, что покойники способны вернуться в мир живых и причинить им зло.

Древний человек, уже способный к абстрактному мышлению, не мог не задаваться вопросами об окружающем его мире и о своем месте в нем.

Смерть кого-либо из сородичей, необъяснимость этого явления, несомненно, становились одним из самых серьезных поводов для раздумий. В архаичном сознании возможность безопасного существования человека, находящегося в непрерывном, очень близком контакте со смертью, мыслилась лишь при помощи неукоснительно соблюдаемых ритуалов, регламентирующих значительную часть жизни древних людей.

Поэтому погребальный обряд становился не просто гигиенической процедурой, сопровождаемой набором формальных действий, а наполнялся глубоким сакральным смыслом.

Первые достоверно известные захоронения человека принадлежат неандертальцам и относятся к раннему палеолиту. Почти во всех погребениях этого периода умершие похоронены в земляных ямах, на спине или на боку – в позе спящего человека, головой на восток или на запад. Иногда покойника снабжали кремневыми орудиями, а в могилу бросали цветы, о чем свидетельствует огромное количество найденной в погребениях пыльцы. А в 1938 году академик А.П. Окладников обнаружил захоронение неандертальского мальчика, погребение которого было окружено козлиными рогами. Видимо, у неандертальцев появились зачатки культа мертвых, осознание того, что умерший нуждается в определенных заботах, – первые идеи о жизни после смерти.

По прошествии нескольких тысячелетий, в позднем палеолите, на смену неандертальцам пришли кроманьонцы. Это было то время, когда ледники отступили, климат смягчился, немногочисленные первобытные племена переросли в более многолюдные родовые общины.

Могильники кроманьонцев свидетельствуют об их понимании того, что умерший человек принадлежал миру мертвых и мог быть опасен миру живых. Нередко умерших хоронили там, где они до этого обитали, при этом все живые покидали обжитое место. Иногда тело клали в горящий очаг, кремируя покойника, но чаще скончавшихся зарывали в ямы, при этом накладывая на их голову, грудь и ноги камни, а порой устраивая перекрытия из каменных плит, чтобы мертвому было труднее выбраться из могилы. Тем же страхом перед возможным возвращением покойника археологи объясняют то, что умерших зачастую связывали и посыпали тело красной охрой, ассоциировавшейся с кровью и огнем. Отголоски этих древних представлений мы можем наблюдать до сих пор – их символизируют гвозди, забиваемые в крышку гроба, «предупреждающие» попытки мертвого покинуть могилу, еловые ветви на последнем пути покойника, которые будут колоть ему пятки, если он попытается вернуться назад, и вынос тела вперед ногами, чтобы умерший не смог найти обратную дорогу.

Новый каменный век – неолит, ознаменовался становлением развитого родоплеменного строя. В эту эпоху произошло дальнейшее усложнение культа мертвых. Появились родовые кладбища, в одном погребении производили многократные захоронения людей, повидимому, связанных узами родства. Как и прежде, распространенным остался обычай связывать или пеленать умерших, осыпать их тела охрой и снабжать разнообразными предметами.

В начале III тысячелетия до н. э. в долинах рек Нила, Евфрата и Инда появились города, славившиеся своей высокой культурой. Ранние религиозные воззрения народов, населявших Древний Египет и Месопотамию, явились прямыми наследниками доисторических культов. Развитие религиозных представлений в Древнем Египте и Месопотамии шло, в общем, схожими путями, хотя в долине Евфрата государственные образования менялись часто, поэтому обожествления верховного правителя не происходило довольно долгое время. Особняком стоит лишь зарождение индуизма – религии Древней Индии. Однако именно эволюция религиозных верований Древнего Египта оказала наибольшее влияние на становление представлений о жизни и смерти всей человеческой цивилизации.

В конце IV тысячелетия до н.э. Древний Египет стал единым государством, управляемым фараоном – первым среди жрецов. Со временем его личность начала обожествляться как воплощение сына бога солнца Ра. Не будет преувеличением сказать, что все сферы жизни египтян были включены в религиозную систему, важнейшей частью которой становилось представление о загробном существовании. Согласно канонам Древнего Египта, человек (независимо от своего социального статуса) в своей земной жизни триедин: его ипостасями являлись тело, душа и дух-двойник. Смерть представлялась как распад этих трех частей. И дабы обрести бессмертие, необходимо восстановить утраченные связи – сделать тело нетленным и при помощи мистических обрядов поселить в него душу, а на случай утраты мумии создать деревянное или каменное изваяние-двойник. Гробница же как последнее пристанище была призвана служить вечным домом покойника, достигшего бессмертия. Строить их начинали заранее, вкладывая в них максимум материальных средств и сил. Венцом творения таких домов мертвых становились гробницы фараонов, пышность и роскошество убранства которых свидетельствовало об их избранности и богоравности. Таким образом, смерть становилась продолжением жизни и города мертвых на равных соседствовали с кварталами живых.

В конце II тысячелетия до н. э. религиозные представления древних египтян начали меняться. Становившиеся очевидными тщетность и суетность грандиозных забот о земном доме для умершего привели к зарождению представлений о небесном суде по окончании земного существования и к осознанию необходимости праведности жизни. Эти идеи, созвучные фундаментальным понятиям крупнейших монотеистических конфессий – иудаизма, христианства и ислама, во многом предопределили отношение к смерти и особенности погребальных обрядов.

Во всех действиях и символике, сопровождающих христианский, православный, погребальный обряд, выражено воззрение Церкви на земную жизнь как на приготовление к жизни будущей и на кончину человека как на временное его упокоение, по пробуждении от которого наступит жизнь вечная. Христианское погребение – это не только захоронение тела, но и отпевание усопшего в храме. По православному обычаю похороны должны состояться на третий день после ухода из жизни. Тело умершего омывают, дабы он предстал перед Богом в чистоте, облачают в новые одежды, в которых он перейдет в иную, лучшую жизнь, и кладут в гроб, окропленный святой водой. Руки покойника складывают на груди крестообразно, правую – сверху, вкладывая в них крест или икону. На лоб надевают символический бумажный венец с изображением Деисуса и написанными словами «Трисвятого». Положенное в гроб тело укрывают белым саваном, напоминающим о белом одеянии при крещении и как символ того, что умерший находится под покровительством Христа и Церкви. В доме гроб с покойным ставят лицом к иконам. При гробе крестообразно располагают четыре горящие свечи: по одной у головы и ног и по одной по бокам. В эти скорбные дни над телом умершего читают Псалтырь, служат панихиды и литии (особый заупокойный чин).

Перед выносом гроба из дома служат заупокойную литию, сопровождаемую каждением. Считается, что, подобно струящемуся вверх от кадила фимиаму, возносится на Небеса душа покойного. Отпевание покойного в церкви – возвышенное, торжественное действо, проникнутое чувством светлой печали и верой в бессмертие души. Поэтому священник всегда облачен в светлое. Гроб обычно до конца службы остается открытым. В конце отпевания священник произносит разрешительную молитву – для освобождения усопшего от всех земных грехов, примиряющую его с Богом, родными и близкими. Гроб выносят из дома «вперед ногами», словно бы покойник сам на кладбище шествует, и при этом приговаривают: «Мертвые к живым не ходят». Родственники нести гроб не должны, иначе покойник их за собой уведет.

На кладбище священник крестообразно посыпает землей покрытое саваном тело покойного, совершается лития. Усопшего обычно хоронят головой к востоку, как бы обозначая переход умершего от заката жизни к утру вечности. Крест на могиле устанавливают у ног погребенного распятием к лицу.

Для иудеев погребальный ритуал является исполнением одной из важнейших заповедей. Сколько бы времени ни прошло со дня того или иного пророчества, он остается неизменным и соблюдается неукоснительно. Иллюстрацией сложности и подробнейшей регламентации этого обряда может служить выдержка из наставления относительно похорон: «Одеяние покойного – тахрихин (саван) – должен быть сделан из хлопчатобумажного (не шерстяного) материала и прошит льняными нитями. Шапка, похожая на высокую ермолку, должна быть двух-слойной, чтобы ею можно было прикрыть лицо умершего. Как на тахрихине, так и на талите (молитвенном покрывале) не должно быть украшений, ничего металлического: золота, серебра, вензелей, значков, пуговиц – нельзя давать это мертвому с собой. Статус родственников покойного – онен (скорбящий) меняется на Авель (в трауре) сразу же после того, как могила засыпана землей. Первые 7 дней траура называются шева. Во время шевы нельзя выходить из дома (кроме как в синагогу), нельзя сидеть на обычных стульях, надевать кожаную обувь, мыться горячей водой, вступать в сексуальные отношения…» И это – лишь малая часть обязательного ритуала. Согласно иудейской традиции, рядом с умершим, которого нельзя оставлять в одиночестве, должен находиться охранник (шомер), над открытым гробом семь ближайших родственников покойного совершают обряд разрывания одежд. Подобно христианам, иудеи занавешивают все зеркала в доме умершего и ставят в его изголовье свечу. Стоит отметить, что людей, погибших насильственной смертью, хоронят именно в той одежде, в которой они встретили свой смертный час.

Важнейшим пунктом мусульманского погребального обряда является расположение тела усопшего по сторонам света. Едва человек преставился, над ним читают молитву «Калиматшахад», дают ему глоток холодной воды, в которую добавляют священную воду Зам-Зам или сок граната и кладут его тело на спину таким образом, чтобы ступни были обращены в сторону Мекки. Так же, как и в христианском обряде, умершего обмывают, желательно три раза: водой, содержащей кедровый порошок, водой, смешанной с камфарой, и – чистой. Омывающим могут быть близкий родственник и его помощник. Жена тоже может обмывать тело своего мужа. Покойный должен быть окутан саваном, изготовленным из белого полотна или ситца. Узлы, завязанные на саване, развязываются при опускании тела в могилу. Мусульмане не кладут своих покойников в гроб. Для переноски тела применяют носилки (тобут). Перед погребением, которое обязательно должно состояться до захода солнца, произносится погребальная молитва. Носилки устанавливаются в направлении Каабы – главной мусульманской святыни, куда должна быть обращена и голова упокоенного мусульманина, после чего читается молитва с просьбой об отпущении грехов и милости к нему. Засыпанная могила должна возвышаться над землей на четыре пальца. Затем могилу поливают водой, семь раз бросают на нее горсти земли и читают молитву «Из нее Мы сотворили вас и в нее возвращаем вас, из нее же изведем вас в другой раз».

Согласно мировоззрению буддистов, вся жизнь человека связана с изменением лунных фаз, с движением Земли вокруг Солнца, поэтому для обряда погребения буддисты приглашают астролога, который, в свою очередь, зная точное время смерти усопшего, итожит его жизненный путь. Дожил ли человек до тех лет, которые были ему определены? Что явилось причиной его смерти, о чем он жалел, кому может принести вред его смерть, и так далее. Астролог говорил и точное время выноса тела: день, час и направление. Считалось, что человек никуда не исчезает, а переходит в более прекрасный мир, если он заслужил того своей жизнью. Далее тело заворачивали в белую ткань и увозили в горы или в долину. Сейчас этот обряд погребения, конечно, упрощен.

Представления о том, что в загробном мире умерший может пользоваться тем же телом, каким он обладал при жизни, привело к развитию в ряде культур искусства бальзамирования перед захоронением. Первым бальзаматором, по древнеегипетскому преданию, был Анубис – бог умерших, царь подземного мира. В Египте было несколько способов бальзамирования – одни для богатых, другие для бедных. А если умерший был фараоном, то тело его обрабатывали более 100 дней. Сначала тело вскрывали, промывали полости пальмовым вином, наполняли воском и асфальтом со дна Мертвого моря. После погружения на 70 дней в натрон – сложный раствор, содержащий азотнокислый калий, сернистый натр, углекислый калий и известь, – тело просушивали, натирали ароматическими маслами, щедро посыпали благовониями и помещали в раствор меда и смол еще на 20 дней. Затем надевали рубаху, которая зашнуровывалась сзади, и 15—20 раз упеленывали льняным полотном, пропитанным смолами. Лицо прикрывали целым куском полотна. Фараону накладывалась на лицо золотая или серебряная маска-портрет, а роспись на саркофаге напоминала ему о сценах его земной жизни. Коран не одобрял бальзамирования, однако по присутствию бальзамических веществ на останках Тимура и царей его династии можно судить, что они были тем не менее забальзамированы. Западнохристианская традиция бальзамирования также не одобряла. Известно, правда, что в Средние века были забальзамированы тела нескольких французских королей. Век просвещения открыл новые возможности в технологии бальзамирования. В 1831 году в России появилось первое руководство по хирургии бальзамирования профессора Буша. Знаменитым бальзаматором конца XIX века был М. Попов, который вместе с Д. Зерновым бальзамировал тело государя Александра III.

Традиция кремации усопших очень древняя: погребальный огонь использовался у славян, античных народов, германцев, скандинавов, индусов, японцев. В Древней Греции погребение в землю и предание огню существовали одновременно, как и сейчас. В древнеримском государстве кремация являлась в основном уделом бедных, но известно, что и такие именитые люди, как Юлий Цезарь, Брут, Гней Помпей, Октавиан Август, Тиберий и Нерон, были преданы после смерти сожжению.

Современную систему кремации изобрел в 1874 году немецкий инженер Фридрих Сименс, придумав для сжигания трупов установку со струей раскаленного воздуха и генераторных газов. Популярность кремации в наши дни, безусловно, связана с разрастанием кладбищ вокруг мегаполисов. В окрестностях одной только Москвы существует 71 кладбище. Однако вместить всех умерших они не могут, почему все большее число людей прибегают к кремации близких. В Японии кремируют около 98% всех умерших, в Чехии – около 95%, в Великобритании – 69%, в Дании – 68%. Всего в мире на сегодняшний день действует более 15 тысяч крематориев.

В истории человечества, пожалуй, нет такой цивилизации или культуры, которую не интересовал бы вопрос —что же все-таки происходит с мертвыми? Включаются ли они в круговорот корней и червей, получают ли новое воплощение или отправляются «на тот свет»» для другой жизни? И где он – «тот свет» и что собой представляет? Блаженную страну, «где страху нет места, а жильцам омерзительны распри», – как считали древние египтяне, или мрачную «страну теней», Аид, в которую верили древние греки, или Рай и Ад, где происходит некая непрерывная расплата – блаженством или муками – за содеянное в земной жизни?

У каждого народа существует свой ассоциативный фундамент по отношению к жизни и смерти и, соответственно, явлениям, которые они обозначают. Европейскому сознанию трудно мириться с тем, что к смерти можно отнестись не просто спокойно, но даже с определенной долей оптимизма.

Китайцы, например, не видят в смерти ничего особенно трагического. По их мировоззрению, между миром живых и миром мертвых нет пропасти – китаец осознает себя в тесной связи со своими предками и знает, что они никогда не оставляют его. Старый человек относится к кончине как к возможности встретиться с ушедшими родными и близкими, поэтому у китайцев среди родственников тема смерти не считается запретной. Более того, покупка гроба живым престарелым родителям воспринимается как высшее проявление сыновней заботы.

Мексиканцы также достаточно своеобразно относятся к памяти об ушедших. У них существует специальный поминальный день – День усопших. Настроение, которым он овеян, скорее праздничное, нежели вдумчиво-печальное.

Поскольку современные мексиканцы унаследовали этот праздник от индейцев, которые к смерти относились философски, считая ее одним из естественных состояний человека, то в нем языческие традиции перемешаны с католическими мотивами. В этот день повсеместно продают сладкие черепа, выполненные из шоколада или сахара, на которых наклеены бумажки с разными именами, – можно выбрать любое. По особому рецепту пекут хлеб, который так и называется «хлеб усопших».

Повсюду развешаны-расставлены куклы-скелеты, мал-мала меньше. К этому дню, а отмечают его в ноябре, выращивают ярко-желтые бархатцы, которые в Мексике считают цветами мертвых. Но главный символ праздника – алтарь, который согласно обычаю мексикацы устраивают в своих домах в память об умерших. Алтарь – это красиво убранный стол с едой, напитками, цветами и свечами, над которым располагают иконы и портреты умерших родственников. Считается, что их души приходят к алтарю «повидаться» с семьей. Их «посещение» длится недолго, и все это время в церквях звонят колокола. Это радостное мгновение «встречи» мертвых с живыми и объясняет то праздничное настроение, которое охватывает мексиканцев в День усопших.

Многие африканские народы и погребальные церемонии, и дни поминовения умерших превращают в праздник, напоминающий народные гулянья. По давним африканским традициям, прощание с покойным проходит под аккомпанемент мажорных мелодий. Если в последнее путешествие снаряжают человека достойного, то и проводы его должны быть красивыми и пышными – с музыкой, пением, танцами, хорошей трапезой. Большое значение на Черном континенте придают не только оформлению, но и форме гроба, поскольку покойник в загробном мире должен быть «опознан» как в социальном отношении, так и в профессиональном. Для рыбака, например, гроб смастерят в виде рыбины, для крестьянина – какого-нибудь плода, домашнего животного или птицы, для торговца – в форме «макета» торговой лавки.

Интересно, что отголоски африканских погребальных традиций со временем дошли и до Американского континента. В городе Новый Орлеан – родине джаза – ни одни похороны не обходятся без оркестра, далекого от привычного нам траурного. Этот обычай прижился в городе благодаря креолам и темнокожим, для которых подобный похоронный церемониал был абсолютно естественным. До того момента, пока тело не придали земле, музыканты, отдавая дань скорби по умершему, исполняют протяжные мелодии, но как только могилу закапывают, оркестр тут же меняет тональность – гремят трубы, и музыканты, вспомнив какой-нибудь старый, добрый мотивчик, изо всех сил стараются порадовать присутствующих.

И, как ни странно, заражают своим веселым задором даже близких умершего, не говоря уж о многочисленных зеваках, специально собирающихся на траурной церемонии, чтобы в конце побывать на небольшом, но очень жизнерадостном концерте.

Современные исследования состояний анабиоза, вызванных переохлаждением, привели рациональных американцев к смелой мысли. Если полностью замерзшего человека удалось вернуть к жизни через 12 часов, а тритона, найденного в Гималаях, – через 2,5 тысячи лет, то не удастся ли победить смерть, «заморозив» желающих на сотню-другую лет? Возможно, за это время будет изобретен способ безопасной разморозки.

Первым отважился на «замораживание» 73-летний американский профессор психологии Джеймс Бедфорд. Из его тела откачали кровь, заменив ее специальным раствором, и поместили в капсулу, охлаждаемую жидким азотом. В специальных крионических центрах несколько сот человек из США и Японии в прозрачных капсулах, равно чуждые жизни и смерти, дожидаются будущего на тот случай, если наука сможет «подарить» им новую жизнь.

Профессор Пол Сигал пошел еще дальше: он разработал технологию, позволяющую почти мгновенно заморозить «клиента», часы которого сочтены. Сорок богатых французов не замедлили воспользоваться этим предложением. Каждый из них постоянно носит с собой карточку, на которой написано: «Я желаю, чтобы в случае моей скорой кончины тело мое было немедленно заморожено и сохранялось при возможно низкой температуре».

Стремление организовать похороны «по высшему разряду» порой превращает скорбный ритуал не просто в помпезное шоу, но и в шокирующее обывателей представление. На крупнейшей в Европе выставке погребального искусства Tanexpo (от греческого thanatos – «смерть»), которая в этом году в четвертый раз проходила в итальянском городе Модене, помимо вполне традиционных были представлены и такие странные экспонаты, как видеокамеры для установки внутри гроба, музыкальные статуэтки, исполняющие молитвы через определенные промежутки времени, и даже светящиеся в темноте надгробия. Определенным спросом пользуются и пиротехнические урны с прахом покойного, которые запускаются в воздух и взрываются, как фейерверки, мерцая на фоне неба и развеивая прах по ветру. А одна американская компания пошла еще дальше – она воплощает в реальность расхожее выражение «отправиться на небеса» и организует запуск капсул с прахом в космическое пространство.

Сторонники «зеленого» движения заботятся о чистоте окружающей среды даже в самые мрачные дни, когда наступает момент прощания с близкими. Они отказываются от всех излишеств, сопровождающих традиционный погребальный обряд. Массивным гробам из тяжелой плотной древесины они предпочитают более легкие деревянные, картонные, бамбуковые или изготовленные из любых других экологически чистых материалов, подверженных быстрому разложению. А вместо того чтобы сооружать надгробия, сажают на могиле дерево. Первое подобное кладбище в лесной зоне появилось в 90-х годах в Великобритании. Теперь таких в Англии уже больше сотни.

Прах усопших может послужить восстановлению не только земного, но и подводного ландшафта. В Америке придумали новую ритуальную услугу: из праха, перемешанного с бетоном, делают «шары» и опускают их в море в тех районах, где коралловым рифам грозит разрушение. В «шарах» есть специальные углубления, на которых, по мнению изобретателей «альтернативного» похоронного обряда, и будут селиться новые кораллы.

Василий Голованов