"Монеты на твоей ладони" - читать интересную книгу автора (Шумилова Ольга)

Глава 8

Темные фигуры по периметру комнаты напряглись. Их предводитель сжал губы в нитку, отказываясь отвечать. Пауза затягивалась. Демоница вызывающе скрестила руки на груди и резким грудным голосом бросила:

– Ну, я жду!

– Малый круг к вам… лично претензий…не имеет, – процедил упрямец так, будто слова у него вытягивали клещами, – Отдайте человека, и он не будет их иметь и дальше. В противном случае…

– Зачем вам вообще сдался этот мальчик? – перебила демоница. – На самом деле. А свои домашние заготовки приберегите для низших каст. Я ведь могу и оскорбиться, Алия.

– Уж не хотите ли вы сказать, что я лгу?! – Алия зашипел, разыгрывая ярость, но глаза у него забегали.

– Именно. И разве я не права? Я начинаю думать, что обязана оскорбиться, – холодный взгляд, а тон просто замораживающий. Другой взгляд – ленивый, вопросительный – куда-то в глубину комнаты, за спины стоящих вокруг нас.

– Тень, девочка моя, ну к чему все это? Цивилизованные люди всегда могут уладить проблему полюбовно, не правда ли? – сказал кто-то мягким, по-кошачьи вкрадчивым тоном. Из-за спин оцепления в комнату поник полный мужчина с круглой лысеющей головой и сладкой улыбкой на знакомо невыразительном лице. Он легким кивком головы показал Алие на дверь. Тот послушно и вроде бы даже с некоторым облегчением ретировался, прихватив всю свою свиту. Однако. Кажется, встреча вышла на более высокий уровень.

– Люди-то могут. Даже я могу. Если. Меня. Не. Будут. Держать. За. Дуру. Достаточно ясно?

– Предельно, моя дорогая. Алия несколько… не скоординировался в пространстве. За что, естественно, понесет наказание.

– Несообразительность ваших посыльных меня не волнует. Хотя, если мой ранг считают достаточно низким, чтобы пытаться скормить мне подобную чушь, не следует ли мне подать прошение на определение статуса? – отрезала демоница.

– О, ваш ранг не вызывает не у кого никаких сомнений. Я бы сказал, что с возрастом вы становитесь все больше похожи на моего дорогого брата, – еще одна сладкая улыбка полетела в пространство. – Не понимаю, почему он не видит очевидного.

– Дядя, это что – оскорбление?

– Ну что вы! Я никоим образом не хотел вас обидеть. Наоборот – это комплимент.

– В таком случае прекратите заговаривать мне зубы. Мне уже порядком надоело задавать этот вопрос, так что в ваших интересах на него ответить. Зачем вам нужен этот мальчишка?

– Ну если вопрос поставлен так… Я буду предельно откровенен с вами, моя дорогая. И открою вам эту тайну. Я могу положиться на вашу порядочность? – он выразительно приподнял брови.

– В Бездну порядочность! Не выводите меня из себя, ради Богов! – рявкнула демоница.

– Как хотите. Этот мальчишка – Хранитель.

– Чего хранитель?

– Вам ли не знать. Хранитель Рура, конечно.

Очевидно, прозвучало нечто важное, поскольку демоница застыла и бросила заинтересованный взгляд в мою сторону. Прищурилась, оценивающе смерила взглядом. На ее лице появилось эдакое… задумчивое выражение. Видел я уже такое. Когда вампир размышлял на тему того, съесть меня сейчас или чуть погодя.

– Вы уверены?

– Нет никаких сомнений.

– С чего вдруг? Многие были уверены, но как факт – пустышка. Основания?

– Нам…сообщили. Информация высшей степени достоверности, будьте уверены, моя дорогая.

– Но все же…Какой-то он… – она презрительно скривилась. – не подходящий. Кто ваш информатор?

– К сожалению, этого я открыть не могу. Но будьте уверены, что это надежнейший человек. Надежнейший.

– Даже надежнейшего могли обмануть. Вы вычислили Стражей?

– Мы работаем над этим. А теперь… Вы ведь отдадите его нам, не так ли?

Что б ты в Бездну провалился, старый шакал!… И я вместе с тобой. Какая сволочь…

Мысли заметались, внося хаос в и без того перегруженное сознание. Стоять! Думать, Скай, что б ты провалилась! Нет, ну какая… Не важно. Кто информатор? Кто? Кто-кто-ктоктокто…

– Даже не знаю.

Упум-пум. Отдать? Несколько секунд всерьез обдумываю это предложение. Плюсы: молодой-зеленый-неопытный-бездарный-необученный, замена не повлияет ни на что. Коротенький ментальный удар и –мгновенная чистая и безболезненная смерть. Я получу передышку. Отведу подозрения от нас с Рейном. Возможно, следующий будет лучше. Во много-много раз. А если откажусь его выдавать? Я, дочь демона, ходящая по головам стерва, откажусь его выдавать?! Смешно. Он не поверит. Я в достаточной степени себя скомпрометировала, чтобы в голове моего ненаглядного родственничка это событие стало конечным звеном длиннющей цепочки совпадений. И обосновало некоторые его выводы в глазах Малого круга. Это все плюсы. Его следовало убить. По всем законам логики и самосохранения. Тонкая тревожная иголочка кольнула в висок…

– Решайтесь, моя дорогая. Могущества хватит на всех. И, естественно, вас не обойдут.

– Гм… Хранитель-хранительхранительхранитель… Могущество, до которого нужно еще добраться. Если вас не обманули. Интересные запросы у Малого круга…

– Безусловно, это шанс. Моя дорогая, вы же не из тех, кто этот шанс упустит.

– Какова в этом деле моя доля?

– Мы договоримся, я уверен. Решим, так сказать, дело полюбовно.

– Хорошо, решим. Вы меня заинтересовали, не скрою. Очень, – в конце концов, глупо не воспользоваться такой возможностью. Наконец-то стать свободной. Наконец-то иметь власть, а не номинал. Получить то, чего я достойна по рождению. Стать королевой.

– Я был просто уверен, что вы так и…

– Но, – оборвала я его. Делиться? Дураки, власть не делят. – Согласитесь, глупо делить такую вещь на несколько частей. Она может и испортиться. Так что я не вижу, чем могу помочь Малому кругу. Я оставляю свое имущество себе, дядя. И выжму из него все, что это жалкое существо может дать.

– Ты не посмеешь пойти против…

– Расставим все по своим местам. Его нашла Я. Это моя территория. Я здесь царь, бог и воинский начальник. И пока вы не представите мне веские доказательства вместе с информатором, вам эти доказательства представившие, ничего требовать Малый круг от меня не может. И только потом…может быть, если верховный суд Собрания вынесет положительный вердикт, то где-то через полгода вы его и получите. А ведь мальчик может не вынести мук совести столько времени…Да, и заодно освободиться от своей тяжкой ноши.

Я издевательски ухмыльнулась. Нечем тебе крыть, нечем. Я хозяйка на своей земле, и только мне достанется все. Малый круг? Ха! Плевать я хотела на это скопище бюрократов! Тем более… Скоро, совсем скоро я стану сильнее вас всех взятых. Мальчишка! Его ничего не стоит расколоть! Сопляк уже сейчас готов на все, лишь бы спасти свою шкуру.

– Еще вопросы, дядя? Нет? Тогда не смею вас дольше задерживать.

– Ну ты еще пожалеешь, – пыжся, пыжся, смотри не лопни.

– Посмотрим.

Злобно оскалился, сверкнул глазами и исчез. Отозвали. Служака ты мелкий, дядя.

Тонкая иголочка наконец покинула немеющий висок.

Я расслабилась. Двойное мышление – один из самых сложных для построения мороков. Просчитать прочность щитов на той грани, чтобы тебя прочитали, но чтобы эта слабость не вызвала подозрения. Построить достаточно логичные и правдоподобные мысли, и загнать настоящие мысли в предсознание, закрыть их достаточно прочным блоком. Думать на двух уровнях долго – и вполне можно свихнуться.

Не загоняй жертву в угол, дядя. Вижу, вижу, что и ты видишь. Кто я. Доказать не можешь, вот жалость. Не гони жертву в угол – первое правило охотника. Зря играл на моей невозможности сказать прямое нет. Скажешь – плохо, не скажешь – вдвое хуже. Но ты забыл, дядя. Я всю жизни хожу по грани. Так что все зря – и разведка низшими, не умеющими даже маскировать свою сущность, на которых ты теперь, безусловно, сорвешь злость. Я ощутила к Алие даже некоторую жалость. Я еще помню, что значит наказание там, на темной стороне, стороне жесточайшей иерархии каст, где низшие – действительно низшие, о которых вытирают ноги. Мне повезло родится в высшей касте, касте принцев крови, но я никогда не закрывала на низших глаза. Смотрела, запоминала и училась.

Да, плюсов у смерти неуклюжего мальчика много. Гораздо больше, чем должно быть. Минус один – он Хранитель. Но это решает все. И я буду защищать его даже ценой потери себя. Просто потому, что я Страж. И весь этот спектакль – не для того, кто и так догадывается, а для тех, чье слово только и имеет значение, для тех, кто наблюдал. Считывал. Боги, благословите ненависть Тьмы к Закату. Иначе этот старый хрыч уже бы давно высказал свои подозрения кому-нибудь из наших. Уж им никаких доказательств не нужно. Достаточно подозрения.

Ладно, не будем. Ведь на данный момент мы имеем чертову кучу задачек со многими неизвестными. Очень многими. Подозревать Малый круг бессмысленно – темные никогда не упустят возможности урвать кусок пожирнее. А не соврал ли милый дядюшка? Был ли этот информатор?

Пока я занималась теоретическими построениями, Алекс попытался улепетнуть через дверь. Прыжок по дикой траектории перенес меня туда же. Рука привычно потянулась к вороту рубашки, пока мозги запоздало соображали, что таковая отсутствует. Я цапнула воздух и вылетела вслед за парнем за дверь. Шустрый, блин! Могу поспорить на что угодно, в прошлой жизни это создание было зайцем.

На улице я обнаружила, что парень неплохо бегает, особенно когда захочет. Но он всего лишь человек. А потому… Я догнала его в саду (могу поспорить, он не ожидал наткнуться на деревья) и крепко ухватила за руку. Вырваться ему не удалось, даже когда я потащила это горе луковое домой. Хотя к его чести можно сказать, что он очень старался.

Дверь захлопнулась за нашими спинами. Я мученически вздохнула. Хочу на заслуженный отдых. О-т-д-ы-х! Ну, знаете, есть такой экзотический способ времяпрепровождения. Правда, экзотика сейчас не для меня. По крайней мере, в ближайшее время. М-да. Но вернемся к делу. Хорошенько покопавшись, извлекаю из глубин сознания образ стервы. Ой, как все запущено… Наверное, глубины были уж чересчур глубокие, раз все так пропахло нафталином. Надо же было хоть иногда проветривать, что ли. И вообще, дорогая моя, что за бардак творится у тебя в голове? Что это еще за нагромождения барахла, которые по какому-то недоразумению называются разумом Стража? Немедленно все привести в порядок! Никаких «потом» и «я сейчас не могу»! А ну, быстро, что я сказала!!!

Вот так всегда. Что мне в себе нравится, так это самодисциплина. Живучая ужасно – никакими силами от нее не избавишься…

– Алекс, может, хватит трястись? Ну не съем я тебя, честное слово! И вообще, что ты дергаешься все время? Тебе ясно было сказано – мы тебя в обиду всяким нехорошим дядям не дадим. Усек?

– Н-н-н…

Мда, не быть мне великим педагогом. И кто это говорил, что лучший метод обучения – шоковый? Убью гада.

– Боги, ну как ребенок! Ну пришли. Ну предъявили глупые обвинения. Но никто же выдавать тебя не собирается.

Недоверчивое выражение в глазах. Ну очень недоверчивое. ХАН!!! Паразит ты этакий!!! Ты что, НИЧЕГО не объяснил?!! Я тебе щас перья-то повыдергаю!! Провожатый, блин! Ничего я не обещал! Обещал! Я ему показал! Ах, он показал…

Я рванулась к шкафу и почти сдернула Хана с дверцы за хвост. В руках остались сиротливо поблескивающие длинные перья с синеватым отливом, в то время как их обладатель телепортировался куда подальше от моего праведного гнева. Оставив бедную меня объяснять все самой. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Я покосилась на парня. Боится. Опять. На-до-е-ло!

– В общем, так. Больно? – он недоуменно вытаращился. – Ожоги, говорю, болят?

– Болят.

– Значит, будем лечить. Надеюсь, против этого возражений нет?

– Вы знаете, лучше я сам.

– Никаких «я сам»! Повторяю еще раз, для страдающих тяжелой формой амнезии – моя обязанность тебя защищать. И все то представление, что ты увидел, как раз было разыграно с этой целью. Так что не надо думать, что я лелею коварные планы по превращению тебя в жертвенную девственницу на черной мессе или сдаче на опыты ужасным зелененьким человечкам, – смотри-ка, проняло. Улыбается. Даже ямочки на щеках появились. Верным курсом идете, товарищи.

– Ну что, будем лечиться, недоверчивый ты мой? Али страдать, покуда хватит мочи? – скривился, но продолжает упираться.

– Я лучше в больнице… – я замотала головой. – Почему?

– Да потому, что я тебя вылечу гораздо быстрее. И давай перейдем на ты, – я вздохнула еще раз и ответила на его невысказанный, но так и рвущийся наружу вопрос. – Не думай, что тебя здесь держат из каких-то там корыстных побуждений. Будь моя воля, сидел бы ты уже давно дома и не путался бы под ногами. У меня, скажем прямо, проблем по горло и без тебя. Но! – я пафосно подняла вверх указательный палец, – За тебя уже плотно взялись конкурирующие структуры. У меня много власти, но даже ее не хватит, чтобы обеспечить твою безопасность, если ты будешь разгуливать неизвестно где. Ни я, ни мой напарник не можем хвостом ходить за тобой, не вызывая подозрений. Ясно?

– Так что, это навсегда?

– Упаси меня Боги! Нет, конечно. Утрясем ситуацию с… Неважно. И будешь свободен, – я колебалась, сказать ли ему. Еще чего доброго, окончательно запугаю мальчишку. Н-да, а если не скажу-у… Не-е-ет, скажу. Все-таки за что-то же выбрал его Рур. – Правда, есть еще проблема. Твоего предшественника убили, а мы еще не нашли, кто это сделал. Поэтому до решения этой проблемы придется тебе пожертвовать некоторыми удобствами.

Нервный смешок очень мне не понравился. Размышляю на тему внушений. Ма-а-ахонькая корректировка, и куча проблем решена. И не надо долго и нудно убеждать и доказывать. Но есть силы, с которыми даже я не решаюсь играть. Если мальчик еще не сознает своего могущества, это не повод не учитывать факт существования такового.

– Учись доверять нам, мальчик. Без этого ты не выживешь, – грубовато, но верно. Долго-долго смотрю ему в глаза. Я могу сколько угодно говорить, что сильнее и опытнее его. Но он имеет полное право приказать мне. И я не смогу не выполнить приказ.

Протягиваю руку и жду, замерев. Он должен выбрать. Я надеюсь, ты не ошибся, Рур.

Просто кожей чувствую, какие чувства бурлят в этом существе. Колеблется. Почти решает сбежать…но протягивает руку. Почти заметно расслабляюсь. Ну что ж, ты принял свой путь, человек. Дело за малым – обучить и натаскать, а дальше…посмотрим.

Буксирую подопечного в сторону диванчика, повидавшего такое количество раненых, что в пору называть его больничной кушеткой. Несмотря на довольно слабые протесты, укладываю парня на вышеозначенный предмет мебели. С зубовным скрежетом стягиваю перчатки…(А никто и не говорил, что будет легко!)… И приступаю к процедуре полного обследования. Подхватываю тонкие завихрения энергетических токов, чуть перенастраиваюсь – и импульс послушно ныряет по ним вглубь тела, двигаясь за ладонями. Информация пробежала по нервам, и вот уже перед глазами пляшут картины того, что застал импульс. Время, время… Я восстанавливаю чужой организм сразу, как только нахожу повреждение. Направить толику силы в поврежденный участок, задать направление толчку – организм регенерирует сам. Потянуть концы разорванных нервов друг к другу – они срастутся. Дать материю и энергию клеткам – и они восстановят разрушенные оболочки, чуть изменить их структуру, и они будут делиться с неимоверной быстротой.

Через час у меня перед глазами все плыло. Я потрясла головой и осела на диванчик, сраженная приступом головокружения. Мне зверски захотелось есть. Все правильно – лечить-то я лечила, да только за счет своего организма. Все-таки отсутствие жировых запасов для целителя – безусловное зко. Мой подопечный, с немалым изумление следивший за исчезновением многочисленных болячек, узрев мое состояние, испуганно вскочил с диванчика, по которому я немедленно растеклась, проклиная себя за слабость.

– Э-э! Вам плохо?

– Плохо, плохо. Воды не надо, – пресекла я естественный порыв. – Сумку мою дай. Да не там. За диваном валяется, наверное.

Уж не знаю, что он предполагал увидеть, но когда я извлекла из сумки яблоки, изумлению этого дитя человечества не было предела. На следующий лот изумленно взирали мы уже вместе. Когда-то это были…было…была…был стерейский ящер, запеченный в тесте. Теперь это напоминало…Гм…слишком неаппетитное месиво, чтобы любое уважающее себя разумное существо стало бы его есть. Я же с жадностью впилась зубами в тесто. Мой нерастущий организм требует калорий, и я не собиралась ему в этом отказывать!

– Жначит так, – начала я, не прерывая процесс жевания. – раз тебя никто не просветил, придется это делать мне. Вопрошай, чадо, я слушаю.

– Когда вы вернетесь, капитан?

– Не знаю, Айэ, – неохотно сказал я. Старпом намекающе покосился на мой раздраженно бьющий по полу хвост и кивнул. Я хрипло рассмеялся.

– Да, ты прав. Я от этого отнюдь не в восторге, – пауза. – Естественно, командование переходит к тебе.

– Капитан, капитан, нарветесь вы когда-нибудь на большие неприятности. На К-17 собираются проводить плановую чистку, вы же сами читали отчеты агентов.

– Прорвемся как-нибудь, – я отвернулся. – Ведь раньше… Помнишь старые времена, Айэ?

– Очень старые, капитан… Мне отпущено не так уж много лет, да и они уже подходят к концу. И молодость для меня гораздо больше похожа на мираж, чем на реальность.

– В том-то и дело. В том-то и дело… – я вздохнул. Моя правая рука, ремен, на которого я привык полагаться как на себя, был стар. Очень стар. Пятьсот лет для этой расы – предел, которого можно добиться всеми ухищрениями современной науки. И он уже почти за этот предел шагнул. Айэ был со мной, еще когда все мое имущество ограничивалось дряхлой «лампой», а команда состояла из двенадцати отчаянных головорезов. Когда мы были пиратами, промышляющими среди космического мусора.

И почти случайная покупка точки на карте под перевалочную базу, которая потом оказалась сокровищем настолько бесценным, что о реальном потенциале этого места знают еденицы, и открытие рудников криптона, самого прочного материала в известной части Вселенной, и обнаружение сети пещер каменных цветов, которая до сих пор законсервирована на черный день, – все это прошло перед его глазами. Но это было… Давно.

Сейчас… Сейчас все по-другому. И мы тоже другие.

Я решительно разгреб груду отчетов на столе и достал информационную пластину, над содержанием которой работал последние три часа.

– Держи. Это распоряжения на следующие три недели. Я постарался все учесть, но в случае ЧП действуй на свое усмотрение. Если не вернусь к концу этого срока – свяжусь с тобой через станцию.

– А заключение новых контрактов? Шайде и Рил будут неприятно удивлены, если вы не будите присутствовать. И наверняка выскажутся в том смысле, что не являются для вас важными клиентами, если вы свалили эту сделку на старпома.

– Другими словами, жаба задушит, что им не удалось на меня поглазеть? Обойдутся. Я и так чувствую себя на каждой деловой встрече как мартышка в зоопарке, – я потянулся. – Соври что-нибудь. Например, что я лежу смертельно больной и выздоравливать пока не собираюсь.

– И вы считаете, что после такого заявления они не кинуться вас «навещать» с утроенной энергией? – Айэ улыбнулся. – Придется уменьшать оптовую ставку.

– Уменьшай, черт с ними. Это не стоит ни моих, ни твоих нервов.

– Очень хорошо, капитан. Это все?

– Да.

– Отдать распоряжение, чтобы подготовили корабль?

– Нет. Я пойду…порталом. Моего ухода не заметят. И, если сможешь, сделай так, чтобы моего отсутствия не заметили то же, – я посмотрел Айэ в глаза. Он вздрогнул и кивнул.

– Тогда – до свидания, капитан. И…удачи.

Он повернулся и тихо вышел за дверь. А я в который уже раз задался вопросом, сколько же ему известно обо мне на самом деле.

Я прошел в личную зону и запер дверь. В конце концов это может оказаться проблемой. С другой стороны… Айэ не предаст меня. Да, но – намеренно. А, кроме того, существуют всякого рода родственники, а у ременов очень сильны клановые привязанности. И еще…

Я чертыхнулся. Так неизвестно до чего можно дойти. Но все же… Руки не прекращали собирать вещи, а из головы все не выходили мысли о происходящем на корабле. Где-то во всем этом была неправильность, которую я никак не мог уловить. Несколько минут мучительных попыток избавиться от гнетущего ощущения, что что-то пропустил, ничего не дали. Я вздохнул. В любом случае, без тихого покрывательства кого-то из администрации такого провернуть было нельзя. Но – не будем делать поспешных выводов. Тем более, что времени на обдумывание этой ситуации у меня еще будет масса.

В дверь постучали. Великие Тенета, на этом корабле нельзя даже пяти минут подумать спокойно! Если опять кто-то будет дергать по мелочам, я…

– Капитан! Да открывайте же вы, черт подери!! – в дверь замолотили кулаком. Я прислушался и через секунду опознал голос.

– Шарух, клянусь Паутиной, вы уволены! – заорал я, рывком распахивая дверь. Взгляд прошелся по каюте и остановился на лице пилота. Занесенная рука замерла в воздухе. На белом как полотно лице лихорадочно бегали смертельно испуганные глаза.

– Капитан, система управления взбесилась…

Я медленно осел на стул, и губы сами собой зашептали забытую много сотен лет назад молитву.

– Кто вы?

– Опустим пока. Дальше?

– Зачем я вам сдался?

– Тоже опустим… – я вздохнула. – Толку от твоих вопросов… Вопрос, с которого следовало бы задать – это кто ты. Ты – Хранитель. Ну, по крайней мере стал им…Агм…вчера с утра, – глазки подопечного лихорадочно загорелись. Далось ему это окно!

– И что я должен хранить?

– Не что, а кого. Разница существенная. В Бога веришь?

– Э-э-э… не знаю, – Нет, ну что за мысли! Сдалась мне его душа! Коммерсант недоделанный. Нет, все-таки люди – очень странный народ. Даже из души умудряются сделать объект купли-продажи.

– Значит, нет… Ну, придется поверить. Поскольку как раз бога ты и хранишь.

– Что-о? – какая выразительная мимика. Глаза подопечного стали такой же формы, как и последняя буква умирающего «что».– Что, этого?…– он возвел глаза к потолку. Не содержательно, но я сообразила, куда он клонит.

– Вынуждена огорчить, но нет. Люди, люди… Вы привыкли все ограничивать своей монотеистической религией. Я конечно понимаю, что бог-создатель заслуживает безусловного уважения, но зачем же зацикливаться?

– Вы верите в язычество?

– При чем тут язычество? Духи природы бывают могущественны, но до статуса богов, увы, не дотягивают. Увы – это потому, что с духами дело иметь значительно проще. Характером получше вышли, – я подняла руку, предупреждая вопрос. – Да, я с ними общалась. И с теми, и с другими. Боги отнюдь не так аморфны и бестелесны, как ты думаешь. И их Много. С большой буквы. Одни более могущественны, другие менее. Самые могущественные – те, что могут создавать миры. Боги-создатели, другими словами, один из которых некогда сотворил этот мир. А может, и все измерение – поесчетами в этой области никто не занимался. Ниже по рангу идут боги-хранители, которые, как можно догадаться, охраняют уже созданные миры от непредвиденных ЧП. Самые низшие – боги-правители, занимающиеся, так сказать, мелкими бытовыми вопросами – например, ответами на молитвы и разнообразным пакостничеством, в зависимости от того, темные это боги или светлые. Вы называете их, если не ошибаюсь, ангелами и бесами. Нам же достался бог-хранитель, то есть особа достаточно высокопоставленная.

– И как же…я…его?…

– Хранишь? Элементарно. Вообще, сущность бога разделена на три части, дабы не вводить во искушение слишком слабых смертных. Могущество этого существа с трудом поддается пониманию, и даже разделенное, представляет собой огромный кус силы. Пока его услуги не требуются, бог находится…гм…в чем-то вроде спячки. Его материальное тело, а вместе с ним и все способности, разделено на две части – в таком виде оно становится…вроде привидения, и легко умещается в телах смертных, где…как бы это сказать…плотно упаковывается и передает этим смертным все свои способности для защиты главного – своего разума, который помимо всего прочего является генератором энергии. И как раз эта часть бога помещается в Хранителе. Правда, поскольку разум сопровождается колоссальным потоком энергии, переселение сопровождается битьем хрупких предметов, оказавшихся поблизости. Окон, например.

Задумался. Переваривает информацию. Ну-ну. Думай, мальчик, это полезно для сохранения целостности организма. В конце своей тирады я обнаружила исчезновение многострадально пирожка и принялась за яблоки, свиснутые с ближайшего лотка (ну нет у меня местных денег! Не бусы же стеклянные им на обмен предлагать.) Хрум-хрум-хрум. Вкусно. Но только до первого мешка. За время же своего последнего пребывания здесь я навернула гораздо больше. Я честно пыталась выделить из этих проклятых фруктов фермент, который действует как стабилизатор, но тщетно. Упрямый элемент флоры Земли не поддавался на мои увещевания. В этом плане люди устроены гораздо лучше – никаких тебе гормональных блокад и прыгающего от скачков силы притяжения давления.

– Но почему выбрали меня? Я же про него даже не знал. И вообще, я атеист.

– Сама удивляюсь, – пробормотала я себе под нос, и продолжила уже погромче. – Этого не знает никто. Только от самого бога зависит, кого сделать Хранителем. Очевидно, что-то такое он в тебе нашел, что остальные проглядели. Кстати, зовут его Рур.

– А что от меня требуется в качестве Хранителя?

– Да ничего особенного от тебя не требуется. При необходимости он просто выйдет из тебя и соединится с другими своими частями. Теоретически. Понимаешь, у богов-хранителей очень специфическая структура и… ммм… на моей памяти он никогда этого не делал. Но могу огорчить: боги очень любят загребать жар чужими руками. Поэтому если… случится что-нибудь…катастрофическое, тебе придется, в некотором роде… – я застряла, подыскивая слова по-красивее для этого, в общем-то, самого сильного факта. – Ты должен будешь эту катастрофу предотвратить. Точнее, умудриться собрать под своим началом тех, кого нужно, и надрать задницу всем, кто будет эту катастрофу олицетворять.

– Чего?! – парень подскочил на ноги, как болванчик с пружинкой. – И это – ничего особенного?! И как я, по-вашему, буду это делать?

– На то ты и Хранитель бога. Он все сделает за тебя, так что не волнуйся. Ему просто нужно физическое тело, чтобы ему не поклонялись, а выполняли приказы, – отрезала я. Не совсем, конечно, истина, но очень к тому близко. – Могу успокоить – последний раз, когда Хранитель исполнял непрямую свою функцию, был несколько тысяч лет назад. Ничтожный шанс, что тебе это придется делать, вполне компенсируется той кучей преимуществ перед простыми смертными, которые ты получаешь: начиная от бездонных энергетических резервов и заканчивая повышенным иммунитетом.

– Ничего себе иммунитет – так мышцы застудить! – буркнул парень для отвода глаз, садясь обратно. Глаза бегают, мысли бегают, хорошо хоть ноги на месте стоят. Ничего, переживешь. Все мы начинали с того, что пугались гипотетических долгов. К тому же тебя, скорее всего, сия печальная юдоль не коснется на самом деле.

– А ты не задавался вопросом, почему до сих пор не щеголяешь полным букетом симптомов ожоговой болезни и заражения крови? Не говоря уже о том, что в подвале Наломи мокрому и полуголому запросто можно схватить что-нибудь гораздо менее безобидное, чем застуженные мышцы. Кстати, об одежде, – тут моя педагогическая мысль вильнула в сторону, наконец обратив внимание на то, что Алекс до сих пор пребывает в одних брюках. Я эффектно щелкнула пальцами и из соседней комнаты выпорхнула невесть как забытая мной здесь в прошлый раз футболка. (Ну и что, что моды пятидесятилетней давности. Не в цветочек же.). – Одевай.

– Но она же женская.

– И как ты, интересно мне знать, это определил? На ней оборочек и кружавчиков нет.

– Ну, размер…

– Размер, доходяга ты эдакий, у нас с тобой одинаковый. Кушать нужно больше, тогда, быть может, и не влезешь ты в мою майку. А пока – вперед и с песнями.

Алекс тяжело вздохнул и принялся натягивать спорное мануфактурное изделие. Я сдержанно захихикала – футболка действительно оказалась ему маловата и сидела «в облипку».

– Я же говорил, ерунда.

– О-очень сексуально. Оставь, – я хрюкнула и утерла набежавшие слезы, – Нет, правда-правда.

– Очень смешно, я понимаю! – окрысился он. Я подавилась хрюком и несколько смущенно попыталась для отвода глаз сменить тему.

– Кхм… О чем бишь мы? О твоих преимуществах, – в поисках яркого примера я вдохновенно почесала затылок. Муза не являлась. Я покрыла музу отборными нецензурностями на всеобщем и… Эврика! – Языки! Я надеюсь, ты не думал, что вся Безымянная говорит на твоем родном? У нас-то, конечно, имеется всеобщий язык, вроде вашего эсперанто, но ты ведь и его-то не знал. В общем-то способность к языковому восприятию не такая уж редкая, в особенности среди телепатов, но у Хранителя она идет в комплекте со всем остальным.

– Это что, я читаю чьи-то мысли? – ну что ж, элемент обучаемости присутствует. И на том спасибо. – Кстати, а этот тип, что в ворону превратился, второй мой…Защитник?

– Почти. Это я по поводу мыслей. Ты на бессознательном уровне подчитываешь самое верхнее в сознании – то, что человек хочет сказать, на уровне образов и соотносишь со словами, которые он говорит. Скорость, с которой начинаешь понимать язык, напрямую зависит от его сложности. И от твоей силы тоже. А вот у тебя ее очень много, настолько много, что ты начинаешь вытаскивать из подкорки еще и словарный запас по данному языку самого читаемого. Так что… Да, тебе будет достаточно и нескольких минут, если ты по-настоящему захочешь кого-то понять, – я сделала паузу, сетуя про себя, что сама отнюдь не так способна. – А что до ворон, то это – мой брат, и он не Страж. Ведет наши летописи. Очень, кстати, полезная вещь. И к демонам он имеет весьма отдаленное отношение, поэтому шарахаться от него не стоит. Узнаешь его поближе – убедишься сам.

– Ну хорошо… Я так понимаю, этот…Рур – хранитель Земли?

Я подавилась яблочным огрызком. Кто тут говорил про обучаемость?!

– Упаси меня Боги! Нет, конечно!

– Тогда чего? – в взгляде этого дитяти сочилось такое недоумение, что я мысленно пригрозила Руру уходом в отставку. Неужели из всего, что он видел, нельзя было сделать логичный вывод, что кроме грязно-голубого шарика во Вселенной есть что-то еще?!

– Безымянной, конечно!

– Ну и что это?

– Боги-и-и… – Я убью его! Я убью этого поганца, скрывающегося под личиной моего единокровного брата! Вот только найду и сразу… – Безымянная – это все, что ты видел с момента своего возникновения на территории тюрьмы. Правда, это только очень малая часть ее.

– А… Абсолютно все? – я кивнула. – И потащило меня туда потому, что неизвестно кто решил, что я буду тамошним Хранителем?

– Нет. Все гораздо проще. Тебя просто угораздило провалиться в один из незакрытых проходов. Надеюсь, что случайно.

– Значит, это все-таки параллельный мир? – какое упорство. И пусть меня пристрелят, если я понимаю логику этого создания.

– Нет. Хотя параллельные миры существуют, и в огромном множестве. Но, к счастью, выход в Безымянную имеют только наиболее отдалившиеся друг от друга по вероятностной кривой миры, иначе была бы большая вероятность встретить своего двойника. То бишь мир рухнул бы в тартары и там бы и остался. А сама Безымянная…это…это…Что-то совершенно отдельное. Не мир, не измерение, и не что-то там еще. Пожалуй, самое точное определение – это сгусток материи вне пространства, прицепленный к временной спирали эдаким довеском, вокруг которого строятся все остальные миры в пределах измерения, – я заметила усиленную работу мысли, но нужная картина у подопечного не складывалась. Очевидно парень совершенно не разбирается в терминологии. Еще одно направление будущей работы. – Ну, представь себе, к примеру…шар, насажанный на стержень. Через него проходит плоскость. Под другим углом через него проходит еще одна плоскость. И таких плоскостей проходит через шар бесконечное множество. Представил?

– Ну, – парень выглядел обиженным. Из серии «за кого вы меня принимаете». – Плоскости – миры, шар – эта ваша Безымянная. Правильно?

– Правильно, правильно, – Я судорожно натягивала щиты. Этот не в меру шустрый ребенок уже начал меня считывать потихоньку, и, похоже, об этом не подозревает. Пока. Ох, как бы наши маленькие детишки не выросли в большие проблемы. – Поэтому в Безымянную открывается огромное количество проходов даже в пределах одного мира. Соответственно, как средство передвижения Безымянная уникальна – как еще можно за пару часов пешего хода добраться с Земли до ближайшей звезды?

– Что, правда? – Я кивнула. Ух, каким это оказалось стимулом! В детстве парень явно мечтал стать космонавтом. – А на других планетах жизнь есть? Разумная, я имею в виду?

– Разумеется, – я чопорно пригладила рубашку на груди. А я, по его мнению, кто? Эльф приблудный?… – Есть даже гуманоидная, если тебе интересно.

– Да? Но если…если отсюда можно попасть туда, то что мешает пришельцам захватить Землю?

Теперь скульптуру «Обиженная» можно было лепить с меня. Да кому вы нужны! Делать только всем нечего, только захватывать заштатную планетку на отшибе судоходных магистралей. Всего и ценности, что воды немерено, которая синтезируется элементарной реакцией.

– Помимо их нежелания этого делать? Только то, что Безымянная не всякого пустит. А пустит она только того, кто принадлежит Закату. Сумеркам, другими словами. Можешь считать ее в некотором роде государством.

– Я ничему не принадлежу, но меня пропустили. Как это все стыкуется?

– Уже принадлежишь. Есть Свет, есть Тьма. Мелкие боги. Но есть еще Сумерки. Вся…гм…вы называете их «нечисть», все, кто обладает какими-либо способностями, выходящие за рамки обычных, принадлежат к ним. Ведьмы, оборотни, вампиры, призраки, маги, и куча мелкой шушеры. С принятием своей… «должности» ты автоматически получил кое-какие способности и, соответственно, пропуск в наш мир. А возможно, что-то было у тебя и раньше, только в «спящей» форме. Кстати, я вот думаю, к какому клану ты будешь относиться? По форме – вроде к Ощущающим, но, хрен его знает, может, еще колдовать научишься… Тогда – маги?

– Это что… Я, значит, теперь еще и нечисть какая-то?! – несколько истерично поинтересовался Алекс, совершенно пропустив мимо ушей крайне важное замечание о кланах. Мда, не умеет сейчас молодежь зрить в корень…

– Ну почему… Зачем же обобщать. К твоему сведению, я могу и обидеться. Кстати, давай уже переходить на «ты». Не годится выкать собственному Стражу.

– Так вы…– Я тоскливо покосилась на него. – то есть ты, – торопливо поправился он. – вампир?

– Боже упаси. Вампиры вообще очень тяжелы в общении. Впрочем, сие сомнительное удовольствие ты уже испытал. А что до клыков… Раса у меня такая. Клыкастая, хвостатая и ушастая. Так что не стоит считать меня за демона, иначе ты будешь шарахаться от каждого второго в Безымянной.

– То есть ты…не человек.

– Человек. Но очень, очень частично. По материнской линии. Попозже я могу устроить тебе экскурсию на тему «Разумные расы галактики», если тебя до той поры не убьют, – я сделала паузу и проверила реакцию парня. Хмм… Так и слышались лозунги «Берегитесь! Они среди нас!». Вот только его слишком смущало несоответствие между высоченной девицей с львиной гривой и маленьким лысеньким зеленым человечком. Ничего, справиться. Все-таки моя человекообразность иногда бывает очень удобной. Я решила ему помочь:

– Когда научишься более-менее ориентироваться в Безымянной, насмотришься и не на такие чудеса. Так что привыкай.

– Я уже видел. Драконов. Они как будто ненастоящие, – парень охотно ухватился за мое предложение сменить тему. Ему было гораздо поверить в откровенно сказочных драконов и демонов, чем принять то, что пришелец, о которых болтали столько, что они стали фольклорными персонажами, находится у него перед носом. – Только вот почему она такая… обрывочная? Будто неправильно собранная мозаика?

– Такой уж она создана… Из частей пересекающих ее миров. Которые потом… изменились. Как… – слова вертелись вокруг меня, и я никак не могла выловить нужные. Начнем с того, что я сама не слишком разбираюсь с природой многочисленных аномалий Безымянной. И потому я собрала свое понимание сущности и ощущение этого мира, и перекинула ему. Результаты вышли неоднозначными.

Я даже слегка окосел. Перед глазами все будто взорвалось множеством картинок вперемежку с информацией. Она была не в словах, а какая-то…какая-то другая. И вдруг я у меня в голове выстроилась совершенно ясная, но абсолютно нелогичная картина системы нагромождения непонятно чего на непонятно что. Безымянная? «Частицы реальных миров, затянутые в сферу и перетекающие один в другой без видимых границ». Правильные слова, отражающие форму, но не суть. Суть как раз словами и не выражалась. Она выражалась – воспоминаниями. Она выражалась – ощущениями.

Чужими. Я вопросительно глянул на это существо (уж не знаю, как ее еще обозвать).

– Будет достаточно, если ты будешь звать меня Тенью, как я и просила.

А… А.

– Угу. Это, – я коснулся пальцами головы, – сделала ты?

Ох, кажется, я нарвался. Можете даже не объяснять, на кого. И так куча литературы про это писано. Я припомнил, что думал в последнее время, и начал мучительно краснеть. Потом обозвал себя дураком и под понимающим взглядом покраснел еще больше. Не думать не получалось. Думать о природе и погоде тоже. Унять горящие огнем щеки тем более.

– В вашем языке нет нужных понятий, чтобы дать ответ на твой вопрос. Я просто поделилась своим пониманием. И еще… Можешь не смущаться так. Меня, по крайней мере.

Ага, не смущайся… поделилась она. Вот так взяла – и поделилась? Я спохватился, что опять думаю кое-что не то. Секунд через пять борьбы с собственным организмом я сдался. Что, смешно?! Эта…дама старательно прятала глаза, подозрительно похрюкивая. Телепатка, что б ее! Если мысли читать может, думает, покруче всех будет?! Баба, что с нее взять! Телохранительница она, видите ли…

Резкий и какой-то захлебывающийся звук прервал меня на полумысли. Она хохотала. Старательно пытаясь сдержаться, отчего выходило только хуже. Я обиделся. Ну что смешного?! Смейся, смейся, смотри, с дивана не свались! Как ни странно, на мои мстительные мысли она не отреагировала. Разве что от ее бурного веселья даже воздух начал подрагивать.

Странно как-то, кстати, подрагивать. Воздух еще некоторое время слабо колебался, как-то странно сгустившись, и над журнальным столиком возник некто рыжий и взъерошенный. Повисев некоторое время в воздухе, рыжий рухнул на несчастный столик, погребя под собой большую часть находившихся там безделушек. Я молча подобрал челюсть. Тень нахмурилась и открыла было уже рот для возмущенной тирады, но рыжий оказался проворней. Одним движением он соскользнул со столика и с видом заправского светского льва упал перед ней на одно колено, с показным смирением склонив голову.

– О, несравненная! Своей красотой вы затмеваете блеск луны и звезд. Так зачем же гневаться на недостойного даже одного вашего взгляда? – вдохновенно дурачился он, вздыхая и закатывая глаза.

Я начал подозревать, что с головой у меня всё-таки что-то не в порядке. Это ещё за личность? На всякий случай я глянул на Тень. Её глаза смеялись. А потом засмеялась и она сама.

– Ладно, хватит дурачиться, подхалим. Прощаю.

– Мадам, вы меня оскорбляете, – притворно возмутился рыжий.

– Во-первых, мадемуазель, а во-вторых, встань ты наконец с колен, нечего мне пыль подметать, хоть и похож на веник, – фыркнула Тень. – Шут гороховый, да и только. Вроде уже большой мальчик, а никакой серьёзности.

– Куда уж нам до вас, таких взрослых тётенек и дяденек. – вздохнул он, поднимаясь с колен.

Тут я наконец смог разглядеть его как следует. Он оказался худощавым молодым парнем лет двадцати – двадцати пяти с довольно длинными взлохмаченными вихрами, наивными глазами и ухмылкой в шестьдесят четыре зуба. На нём были изрядно вытертые штаны и мятая рубашка в клеточку. В общем, вылитый демон.

– Что случилось? – неожиданно серьезно спросила Тень.

Он молча помахал в воздухе серым конвертом.

– Опять понизили? До курьера?!

Рыжий состроил скорбную мину.

– За что?

– За длинный язык, неумеренное чувство юмора и непочтение к старшим, – патетическим тоном явно кого-то процитировал он и вручил письмо.

– Кое-кто зря разбрасывается ценными кадрами. Тебя не исправят никакие воспитательные мероприятия, даже почетная служба родовым приведением, – сказала Тень, разворачивая письмо. – Ага… Значит, драгоценный родитель наш в очередной раз разразился гневной сентенцией. Как, черт подери, оперативно! Так, что тут у нас… Банально…смешно…уже было… Ого!…еще раз ого… Ну, дядя, ну, змеюка подколодная… Я представляю, до какого градуса кипения нужно было довести папашу, чтобы он написал такое. Отлучение – дело весьма и весьма… Там еще что-нибудь целое осталось?

– Вроде бы, но я не уверен. Что касается градусов, то дед набирался до зеленых чертиков, а после еще и с ними. А потом устроил показательный шторм в стакане воды, экспериментальное превращение мухи в слона и профилактическую проверку на вшивость родственников и подчиненных. Так что не волнуйся.

Радость. Смех. Как можно так быстро заставить меня смеяться? Такое может только это рыжее создание с невозможными выходками. Друг, вечно дурашливый и смешливый, но при этом удивительно верный и надёжный. Кто он на самом деле, я не знаю до сих пор, как не знаю того, почему он на моей стороне. Вроде бы мой неясной степени родства племянник по отцовской линии несолидного возраста, но имеет такую силу, что мне остается только завистливо цокать языком. И поначалу побаиваться. Потому что он темный.

Почему он не выдал нас, когда узнал все? Почему помогает? Не знаю. Но я всегда полагалась на него. Такая уж у него энергетика – удивительно уютная и беззаботная. Знаю. Знаешь, конечно знаешь… Существует ли вообще что-то, чего ты не знаешь?

Риторический вопрос.

Убираю внешний слой ментальных щитов. Мои блоки он уже пробил, оставлять конструкции не имеет смысла – защитить не защитят, а мешать будут. Потом поставлю новые. Удивительно, но такое свинство я терплю только с его стороны. Даже Рейн себе такого не позволяет. Ты просто любишь смеяться. Второй слой. Пробил. Вель, ты просто маленький рыжий поросенок. Повторяешься. Разве? Да. Ты это уже говорила. Так, это что – тонкий намёк, что у меня плохая память?!

Стоп. Он опять увёл меня в сторону. От чего только, хотела бы я знать. Что случилось? Молчание. Заглянула в глаза. Ничего. Щиты, одни щиты. Глухие, глуше не бывает, даже я не могу пробиться. Велькезар, в такие моменты я начинаю тебя бояться.

Молчание.

Беспокойство-тревога-опасение. Страх. Это уже моё. Да что случилось?! Я спохватываюсь – наконец дошло. Потянулась к стенам-полу-путолку, пошарила в пространстве. Привычно почувствовала, как поисковые волны побежали по комнате, и дальше, по дому, саду, до ограды, а в моем сознании отражалось все, к чему они прикасались. Комната, мебель, Вель, закрытый до предела; сбитый с толку мальчик у меня за спиной. Нет, не то, не то…все чисто…вроде бы…? Коридоры, тяжёлый влажный и жаркий предгрозовой воздух, деревья, птицы… Ага, вот оно наконец – тонкое, почти на грани реальности, ощущение. Однако… Оч-чень качественное, профессиональное наблюдение. Высший пилотаж. Ну да мы тоже не лыком шиты.

Пусть себе наблюдают. А-аккуратненько готовим скрывающий слой, накладываем на него отражающий, плетём морок. Я подумала, и добавила к визуальному слою морока ментально-энергетический и прикрыла сверху эффектом присутствия. Салют тебе, неизвестный, этим шедевром обмана я признаю искусство равного.

Так, теперь главное – не дать заметить момента подмены. Убыстряюсь до придела – выбросить первичные слои, набросить сверху готовый морок и опаньки! Будет теперь наш неведомый боец невидимого фронта кушать кашку моего приготовления.

Нет, ну как я люблю делать пакости. Даже стыдно. Иногда. Правда, чего только не сделаешь ради безопасности окружающих. Теперь кто угодно может наблюдать, подслушивать, чиуать мысли, энергетику – он будет шпионить за иллюзиями. Я набросала основной алгоритм движений, разговора, подкрепила соответствующими мыслями и чувствами. Материально они привязаны к своим прообразам, оттягивая ощущение их материальности на себя. Мало ли что.

Нус-с-с… Шуточки в сторону, теперь можно поговорить серьезно.

– Так что там про зеленых чертиков? Малый круг начинает копать под меня?

– Он не начинает, а уже развернулся на всю катушку. Опять себя подставляешь, Скай?

– А то как же. Однако, оперативненько. Весьма.

– Ты кому-то основательно прищемила хвост дверью. Уж не та ли эта заветная дверка в рай земной?

В курсе всего и всех, как всегда. Может, еще и скажешь, чей хвост остался за бортом? Даже мои возможности имеют пределы. И отчего меня терзают смутные сомненья? Ну хорошо, мое хорошее к тебе отношение. Ну вот мы тебя и разоблачили. Ладно, самосохранение я уважаю. Что ты там говорила про сомнения? Уважать не значит иметь, мой лорд.

– Лучше бы имели, моя королева.

– Ладно, что из этого следует? Что старый пень донес-таки свои сомнения до Круга?

– Не донес. Но только пока. Как я уже говорил, мое хорошее к тебе отношение имеет пределы. И ниточки, за которые можно подергать, тоже не могут растягиваться до бесконечности.

– А был ли мальчик? Вель, байка про информатора мне не нравится.

– Тетя, я вас умоляю! Я один, а шпионская сеть весьма обширна. Это может быть чем угодно, в том числе и правдой.

– Не прибедняйся. Я не особо удивлюсь, даже если ты окажешься каким-нибудь изрядно подзабытым и потраченным молью древним титаном.

– Мадам, вы мне льстите! К тому же, – смеющиеся глаза многозначительно прогулялись по моей фигуре, – кажется, моль с начала мира харчилась на нас обоих.

– Вель, в какие неведомые дали отправилось твое воспитание? Невежливо напоминать даме о ее возрасте, – я посерьезнела. – Так что?

– Я постараюсь, – мальчишеское лицо смягчилось. И старые-старые глаза дали обещание. Все-то ты понимаешь, прикрытие ты мое безотказное. И за какие такие великие деяния свалилось на меня такое счастье? Вот и я задаю себе тот же вопрос. Н-да. Очевидно, деяния были недостаточно великими, чтобы меня осчастливили кем-то более… Серьезным? Воспитанным.

– Мне обижаться?

– Нет, заниматься самосовершенствованием.

– Ну я тогда пошел заниматься…совершенствованием. В преступном сокрытии стратегически важнейших объектов своего сообщества.

– Платочком помахать?

Рыжее чудо только ухмыльнулось и растаяло. Что бы я без тебя делала.

Итак, расследование наконец сдвинулось с мертвой точки. Информатор, информатор… Боги, сделайте так, чтобы он был. Боюсь даже подумать, что наш противник – вся Тьма.

Итак, что мы имеем? Кучу всего, в чем может сазобраться только полный псих. Разговорчики у них тут… Чертики, хвосты и стаканы. Зеленые. То есть чертики зеленые, а не стаканы. Привыкай, значит. Ох чует мое сердце, втравили меня в какие-то политические выкрутасы. Ну какого черта меня вообще угораздико вляпаться во всю эту историю?

Нет, серьезно… Почему, интересно, все так жаждут заполучить мою персону? Неожиданно припомнился толстячок со сладкой ухмылкой. Могущество, до которого еще нужно добраться… Через меня? А добираться как будут – путем вскрывания? И что меня подтолкнуло согласиться на участие во всей этой кутерьме?… А был ли выбор на самом деле? Знаю, что не было. И мое согласие по сути – формальность. Так что – да, соглашаться стоило. Хотя бы для того, чтобы выйти из этой истории без тяжких телесных повреждений.

Я не нашел лучшего, как только спросить:

– Может, введете и меня в суть проблемы? Я крайне глупо себя чувствую, когда не понимаю, что происходит.

– События приняли излишне…ускоренный оборот.

– И?…

– Нам надо уходить. Желательно – сейчас. И притаиться, пока не разберемся в ситуации. Отправимся мы в…несколько другое место…

– А поконкретней? – я не собирался сдаваться, пока меня наконец не начнут принимать всерьез. Сколько можно уже играть втемную? В конце концов, я имею право знать, куда меня тащат. Тень уже собиралась ответить что-то резкое, но осеклась. Рваная чужая мысль мелькнула в сознании: «Бездна, как же успели?…». Как-то незаметно к горлу подкатила тошнота. Голова непонятно отчего начала кружиться.

Я вяло обернулся. Стена была странной. О-очень стра-анной. Она светлела и как будто растворялась, затуманиваясь, вра-а-а-а-щ-щ-а-а… Ту-уман, откуда туман… Не понимаю, не-е пони-и-и-м-а-а… Все кру-ужится, голова кру-ужится, мысли кру-ужатся…Все плывет…я плыву…Плы-ыву…Я маленькая лодочка, я плыву-у…

Жажмуриться… Нет, как это… Зажмуриться.

Голова постепенно яснела, но, Господи, как меня мутило… Я осторожно разлепил непослушные веки и бросил быстрый взгляд на стену. На ее месте зиял темный провал, поддернутый по краю дымком. Рядом посвистел поток воздуха. Я стоял и тупо смотрел, как на меня несется нечто тонкое и на вид острое. Меня резко дернуло куда-то вверх-вбок. Я оглянулся. Тень, находившаяся возле двери, держала меня за шиворот и тянула за собой, а потом и вовсе зашвырнула в кресло. И это за доли секунды. Меня от этого замутило еще больше.

Я видел, как кто-то двинулся на меня, как Тень стала у него на дороге. У меня перед глазами все плыло, мысли путались. Я видел, как в воздухе что-то переливалось, видел, как Тень вихрем летала по комнате, огромными прыжками перескакивая с места на место. С рук слетало что-то светящееся, но что это было и куда попадало, я никак не мог разобрать.

Со мной происходило нечто непонятное – тело как будто налилось свинцом, взгляд наконец прояснился, но в голове по-прежнему была пустота. Я видел, что здесь опасно, очень опасно – смерть так и носилась в воздухе. Непонятно как, но я чувствовал это. Чувствовал, и в то же время… мне было все равно. Казалось, чтобы пошевелить рукой, нужно приложить титаническое усилие. Да и зачем?… Ведь можно просто смотреть…смотреть, как плавно скользит по воздуху человекоподобная тень. Как рядом с ней скользят другие тени.

Я наклонил голову к плечу, лениво глядя на завораживающие своей отточенностью движения. Вот она, выгнув спину и чуть присев, отталкивается от пола, взмывает в воздух. Высоко взлетает. Слишком резко, слишком быстро. Нет, не так… Надо медленно, плавно… Вот так. Я медленно наклонил голову к другому плечу. Да, теперь правильно… Я любуюсь, как она парит в воздухе, как медленно начинает опускаться, как плавно сначала одна нога, а потом и другая, ласаются пола. Никакой резкости, никакой порывистости. Так правильно, я знаю…

Что, во имя Бездны, здесь происходит? (Что ж так не везет в жизни? Только у меня может быть такое дурацкое призвание – защищать чужую шкуру.) Мало того, что со мной дерутся профессионалы, так еще у меня самой с координацией что-то не то. Черт! Вспышка мощного огненного заклинания просвистела совсем рядом, задев полу любимой курточки. Боги, как скверно! Маги слова!

О-о-оп! Резко дергаюсь в сторону, пропуская серебристые капли, летящие со скоростью пуль (да здравствуют рефлексы!). Оттолкнулась от стены, на всякий случай опять попробовала пробраться сквозь их защиту –бесполезно. Либо в их телах воды нет вовсе (что крайне сомнительно), либо мне попался крайне неудобоваримый противник. Мечусь по комнате, как угорелая – против мага слова, с его заклинаниями, плохо помогают щиты, сплетенные магом энергии. Существенно разнящиеся законы этих течений магии существенно отравляют мне жизнь на данный момент. Приходиться уходить в глухую оборону. Далеко не всякий выпад энергией пробьет защитное заклинание словесной магии. Достойные противнички попались, ничего не скажешь. Нет, конечно, всегда можно применить свои особые ресурсы, но в данной политической ситуации… Скажем так, в самом крайнем случае. И то – только проверив, что за боем никто (ха-ха) не наблюдает, а всех свидетелей и нападающих – под нож.

Так, еще прыжочек, и еще один. Между прыжками я соорудила фирменную шаровую молнию, доводя ее до высшего, порогового градуса энергетического накала. Резкий замах – и она отделяется от ладони, летит прямиком в противника. Попала! И вроде даже… А-а-а, сорвалось – отбили-таки в последний момент. Опять летит что-то смертоубийственное. И длинное. Тянусь вверх, отталкиваюсь, взлетаю…И-и-х…Опять… Дрогнуло, сдвинулось с места и пошло по какому-то двойному отсчету время. Каждая секунда растягивалась до бесконечности. Все мои движения стали какими-то замедленными, растянутыми.

Что, во имя Бездны, здесь происходит? Хотя нет, это я уже говорила… Но все-таки?… Инстинктивно чуть нагибаюсь, чуть сгибаю одну ногу в колене, рефлекторно готовясь к приземлению. Ничего не происходит – я по-прежнему неестественно медленно опускаюсь вниз. Опустилась. Все, раздвоение закончилось. Лиц нападающих не видно за масками, но дорого отдала я бы за то, что бы посмотреть на их выражение – не нравится мне происходящее. Совсем.

Поворот, прыжок, пригнуться, вскочить опять. Похоже, меня пытаются зажать в углу. Зря. Срываюсь с места на предельной скорости, угрем проскальзываю между первым и вторым. Третий пытается меня достать струей пламени, но я вовремя прикрываюсь прихваченным за шиворот номером первым. Ему это особого вреда не причинило, но выбило из заклинательного сосредоточения. (Это слабое место почти всех магов этого типа – чтобы нападать и поддерживать защиту одновременно, им надо сосредотачиваться. По этой причине двигаются они довольно медленно, предпочитая стоять столбом и гонять жертву по замкнутому пространству. В этом плане мой случай выглядит хрестоматийным.) Не снижая скорости, я одним движением метнулась к ближайшей стене и припечатала мага о нее головой. Головы у магов крепкие, а мне потребуется объект для допросов, посему добивать не стала.

Так, что у нас здесь осталось? Двое, но уже пришедшие в себя после моего демарша. Грянул дружный залп – и меня едва не размазало по стенке, пришлось позорно падать на спину. Прыжком подняться, и вперед – к новым подвигам акробатики. Да, я хороший воин. У меня предельная для некиборга реакция, в рукопашной и с оружием мало кто может меня побить. Любое существо органического состава, в теле которого есть вода, я могу просто разорвать на части. В конце концов, с энергетическими потоками я тоже управляюсь не плохо. И конечно, мои коронные мороки. Но… Мне кто-то целенаправленно не дает сосредоточится. И этот «кто-то» – явно классом повыше, чем эти маги. Все, на что меня хватает – поддерживать усиленный щит с накинутым маскирующим мороком, которым я накрыла мальчика. Чтобы организовать отвлекающую иллюзию соответствующей сложности, мне необходим хоть небольшой передых – выкинуть из головы того, кто мне мешает. Но времени нет. Я проклинаю единственную мою серьезную слабость – я совершенно не способна к магии слова, высшей и сильнейшей разновидности. Я не могу адекватно атаковать, не могу нащупать под их щитами хоть что-то органическое. С каких это пор я стала такой беспомощной?!

Ситуация патовая. Я быстро двигаюсь и в обычной жизни, в поединках часто побеждала не за счет физической силы, а за счет скорости и ловкости. Сейчас же я превзошла саму себя – в общем, они за мной не успевают. Но не могу и ударить сама. Номер первый был просто их ошибкой – а они быстро учатся. Как я уже сказала, это пат. В шахматы (не сама с собой) я играла только один раз, но из этой партии вынесла твердое убеждение, что тупиковые ситуации надо разбивать. В тот раз моя логика не подвела – я выиграла, пожертвовав парой фигур. В данный момент выбор жертвенных быков невелик – судя по всему, им будет моя особа. Ну да ладно, и не из такого выкручивались.

То единственное, что моему брату удалось вколотить в мои деревянные руки из магии жеста, должно явиться кое для кого большим сюрпризом. Ну что ж-ж, приступим.

Подойти как можно ближе. Уворачиваюсь, припадаю к земле. Ближе, ближе… Реагируют – становятся полукругом, но спиной к стене (ха! Все-таки обучаемость выше среднего). Бедная моя дверь, как мне тебя жаль. Как, впрочем, и всю стену. Теперь их неподвижность и то, что они находятся по одну сторону от меня, очень облегчает мне задачу. Опять припадаю к земле, вскакиваю – бьют на полное поражение. Это кому я так перешла дорогу? Ну ничего, разберемся.

Концентрация, концентрация… Поймать кусочек пространства, потянуть за него. Пальцы…пальцы загибать по одному, медленно, каждым притягивая в ладонь новую складку. Мизинец, безымянный, средний, указательный, большой…Кулак. И пространство, свернутое в клубок. Руку дергает от его желания распрямиться. Рано, рано… На этот раз заклинание летело в полуметре от пола, и я прыгнула. Уже в прыжке я начала выбрасывать от груди руку, когда увидела. На меня в упор неслось ЭТО… «молохова вертушка» уничтожает все, что несет в себе энергию. Не успею увернуться… а против нее нет защиты, кроме немедленного уничтожения питающего ее источника…

И тут… Всплеск скорости резко дернул руку, выбрасывая свернутое пространство с такой скоростью, что я почувствовала, как рвутся связки; швырнул меня на пол, едва не сломав ноги. Мой клубок противоестественно быстро несся к цели. Так быстро, что пространство начало распрямляться только прямо перед ними. Боги-и-и…

Я не хотела видеть, как снесло их щиты, как их самих корежило и ломало, как тела рвало на части. Но смотрела, видела. При обычном броске их задело бы только на излете, вынесло ударной волной из комнаты, проломив стену. Того, что вышло, я физически сотворить не могла – возможности даже моего ненормального организма ограничены банальными законами физики.

Кто-то здесь определенно жульничает с темпоральными векторами. И это многое объясняет. Например, то, как меня дергало из одной крайности в другую. Та-а-ак. Кто? Кто, хотела бы я знать, вытворяет такое? Редчайший дар, дар управления временными потоками, его имеют очень и очень не многие, а умеют пользоваться им вообще единицы. И это не в этом мире, не в параллельном ему, а во всем измерении. Задачка. Насколько я помню, из всех возможных кандидатур одни не могли здесь вообще оказаться, другие не стали бы мне помогать. А то, что мне помогали, не подлежит сомнению. М-да. Кто же ты, мой неизвестный рыцарь на белом единороге? Хотела бы я знать… Не люблю сюрпризов, знаете ли, уж слишком часто они оказываются прескверными.

Боги, ну что я делаю? Спокойно сижу и предаюсь умозрительным размышлениям. Важным, конечно, но пока не срочным. А у меня один контуженный пленный вот-вот должен очухаться, два искореженных трупа вперемешку с наружной стеной. Подозреваю, что грохот от рушащейся стены перебудил всех соседей, и весьма скоро здесь появятся местные стражи правопорядка. Боги-и-и, дурья моя башка, о чем я вообще думала? Хотя, нет. Что будут трупы, я не предполагала. Вечная проблема с драками на дому – в процессе о последствиях не думаешь, лишь бы выжить, а вот потом…

Слишком много думаю. Так. Выйти наружу, оценить обстановку. Ну, хоть в чем-то повезло – гроза! Собиралась весь вечер и началась очень своевременно. Хотя, кто знает, не было ли это моим подсознательным желанием. Гром… Хороший такой, основательный. Должен был заглушить весь этот тарарам. Надеюсь. По крайней мере одна головная боль отменяется. Пока.

Далее. Стена. Трупы. Что делать? Правильно, убирать.