Загадки истории: Месть Посейдона

Однажды Посейдон, бог морских глубин, послал Миносу белого красавца-быка, чтобы тот принес его в жертву. Минос же нарушил обет, данный своему покровителю, и тогда рассерженный Посейдон околдовал жену Миноса Пасифаю, заставив ее влюбиться в злополучного быка. Плод роковой и порочной страсти — Минотавр, получеловек, полубык, — стал проклятьем и позором царя Миноса. Желая спрятать Минотавра от глаз людских, Минос поручил Дедалу, знаменитому афинскому мастеру, жившему на Крите в изгнании, построить дворец со сложнейшими переходами, известный нам как Лабиринт...

В 1900 году 48-летний англичанин Артур Эванс начал раскопки на острове Крит. Гораздо больше, чем доводы науки, бывшего корреспондента газеты «Манчестер Гардиан» воодушевляли герои греческих мифов и строки из «Одиссеи»: «Остров есть Крит посреди виноцветного моря прекрасный... Разные слышатся там языки: там находишь пеласгов, в городе Кноссе живущих... Там уж царем был Минос...». Гомер однажды уже помог археологии: Генрих Шлиман, воспользовавшись «Илиадой» как «путеводителем», сумел раскопать Трою и Микены. Эванс жаждал повторить его успех на Крите. Конечно, никто тогда не мог предположить, что под толстым слоем выжженной солнцем земли лежат руины древнейшей в Европе цивилизации. Эванс назвал ее «минойской» в честь легендарного Миноса. После сенсационных раскопок на Крите мифы не обрели плоть и кровь, как, возможно, хотелось Эвансу. Но многое в них перестало казаться только литературной случайностью. Например, то, что Зевс — отец богов и людей — родился на Крите, воспринимается теперь как вполне закономерное событие.

...Зевс, как известно, был сыном богини Земли Реи и бога Неба Крона. В соответствии с предсказанием Крон должен был погибнуть от руки собственного сына, и чтобы обезопасить себя от посягательств бессмертных наследников, он глотал их по мере появления на свет и хранил в своем животе. Рея была безутешна, и, когда подошел срок рожать последнего сына, она укрылась на Крите, где и родила Зевса. А чтобы папаша ничего не заподозрил, ему подсунули запеленутый камень. Зевса прятали в двух пещерах — Дикте и Ида (в обеих археологи обнаружили крупные минойские святилища). Крон пребывал в неведении, пока однажды подросший и возмужавший Зевс не явился к нему и не исполнил предсказание. Поверженный Крон изрыгнул всех проглоченных братьев и сестер Зевса, в том числе Посейдона и Геру. Впоследствии именно на Крит, к родным пещерам, Зевс привез похищенную финикийскую царевну Европу, которая родила ему здесь трех сыновей: Радаманта, Сарпедона и Миноса — мудрейшего из всех царей Крита...

Эванс не был первым, кто пытался отыскать Кносс. Лет за 20 до него археолог-любитель Минос Калокэринос заложил несколько глубоких траншей в 5 километрах от Кандии (ныне — Ираклион). Именно здесь, на Целепи Кефала, что в переводе означает «Холм Господина», критские предания размещали Кносс. В толще земли обозначились контуры громадного сооружения. Найденные в земле предметы Калокэринос хранил в здании британского консульства в Кандии, где он работал переводчиком. Коллекция удачливого грека привлекла внимание археологов, но, заметив возросший интерес к раскопкам, турецкие хозяева Кносса резко подняли цену на землю — все работы пришлось прервать на неопределенный срок.

В 1886 году на Крит прибыл увенчанный мировой славой 63-летний Шлиман. Амбициозный археолог, нанесший своими непрофессиональными раскопками непоправимый ущерб Трое и Микенам, желал совершить очередное открытие. Денег у Шлимана было предостаточно, и он немедленно заключил договор о покупке территории Кносса, включая все, что на ней находилось. Однако, пересчитав оливковые деревья, росшие на уже почти принадлежавшей ему земле, неожиданно обнаружил, что их втрое меньше, чем положено по договору. Взбешенный тем, что его — Шлимана! — надувают, археолог расторг сделку с турками.

Эванс приехал на Крит в 1894-м, будучи уже не просто увлеченным археологией иностранцем, но опытным историком и журналистом, прошедшим на Балканах жестокую школу общения с турецкими властями. Как и Шлиман, он познакомился с коллекцией Калокэриноса (спустя 4 года вся она сгорела вместе с британским консульством); на миниатюрных халцедоновых печатях близорукие глаза Эванса различали значки ранее нигде не встречавшегося письма.

Опасное для археологии нетерпение начало сжигать Эванса, он даже купил клочок Кносса, чтобы сохранить за собой право на будущие раскопки, однако всерьез приступить к работе смог только через 6 лет, когда Крит получил автономию и греческий общественный деятель Джозеф Нацидакис помог Эвансу приобрести Кносс за 122 000 пиастров.

Честолюбивые замыслы мешали Артуру Эвансу сосредоточиться на научных изысканиях. Ему не терпелось предъявить миру свое открытие — Лабиринт, который он сразу назвал «Дворцом Миноса», находясь, как и многие, под гипнотическим влиянием мифа.

Лабиринт раскапывался с головокружительной для археологии скоростью. Десятки тысяч найденных предметов лежали на складах — разобраться со всеми этими сокровищами у Эванса так и недостало ни времени, ни сил. За последующие десятилетия большинство находок исчезло, на оставшихся крысы и насекомые съели этикетки, но в годы раскопок Эванс мало думал о будущем: им владело вдохновение. К его чести, надо сказать, что он не вывозил сделанные находки за пределы Греции: бесценные шедевры древнего искусства остались в музеях Крита и Афин. Не чуждый тщеславия и эпикурейского образа жизни, Эванс тем не менее тратил громадные личные средства на расширение и благоустройство раскопок, пытаясь соединить в Кноссе археологическую ценность с туристической привлекательностью. Он умер в 1935-м, в почтенном возрасте, завершив фундаментальный 4-томный труд «Дворец Миноса» и предъявив человечеству удивительную культуру, которую собственноручно извлек из исторического небытия.

Реальный облик Дворца-Лабиринта вполне оправдывал тот миф, который сложился вокруг него. Это было колоссальное сооружение общей площадью 22 тыс. м2, имевшее как минимум 5—6 надземных уровней-этажей, соединенных проходами и лестницами, и целый ряд подземных склепов.

Количество помещений в нем достигало тысячи — в них можно было запросто спрятать добрый десяток Минотавров.

Архитектурный комплекс с такой сложной планировкой свидетельствовал не только о способностях «дедалов» — минойских инженеров-строителей, но и о высоком уровне развития точных и прикладных наук.

Чтобы уберечь ветхие стены Дворца от губительного воздействия солнца и дождя, Эванс, не задумываясь, укреплял их бетоном; те стены, что казались позднейшими, ломал, другие надстраивал, формируя облик Дворца в соответствии со своими представлениями. С одной стороны, он, конечно, спас Кносс, но с другой — никто теперь не знает, каким был Лабиринт на самом деле...

Минойская цивилизация не была «импортирована» на Крит и не возникла на пустом месте. Неолитический «пласт» на островах Эгейского моря — один из самых глубоких в Европе, на Крите он прослеживается до 6000 года до н.э. В начале III тысячелетия до н. э. Крит вступил в ранний бронзовый век. Первая же из найденных Эвансом фресок дала ключ к пониманию исторического места минойцев. Изображенный на ней мужчина в набедренной повязке словно сошел с рисунков, которыми украшали гробницы египетской знати. Минойцы оказались теми самыми загадочными «кефтиу» — людьми с островов, о которых многократно упоминали египетские хроники. Именно хорошо «датированная» египетская культура помогла археологам установить хронологические ориентиры минойской истории — собственные письменные свидетельства минойцев либо не найдены, либо не разгаданы до сих пор.

Контакты с Египтом и Анатолией обогащали островитян новыми идеями по строительству лабиринтов, и в 1900 году до н.э. началась эпоха дворцов: в Кноссе поднялись стены самого древнего из них. Этот дворец получил название Лабиринта, так как его стены украшали «лабрисы» — двойные топорики. В других частях Крита — Фэсте, Малии — строились не менее величественные дворцы, хотя и уступавшие кносскому по площади. В 1700 году до н.э. на Крите произошло катастрофическое землетрясение. Дворцы были разрушены, но их быстро восстановили, добавился и еще один — в Закросе, кносский же Лабиринт отстроили в обновленном, еще более роскошном виде. То был период высшего расцвета минойской культуры.

Археологами не было обнаружено никаких атрибутов типичной для той эпохи автократии — ни царей, ни верховных жрецов. Правители минойского Крита не стремились увековечить себя в изображениях или изваяниях. Возможно, поэтому среди ученых до сих пор продолжаются споры о предназначении Лабиринта: был ли это дворец, где жили цари и знать, или храм, где те же цари, бывшие одновременно и жрецами, совершали богослужения и отправляли обряды, или это был своеобразный дом-город, вобравший в себя и то, и другое.

Несколько десятков веков назад Крит был центром мощной морской державы. Опередив другие народы в деле кораблестроения и навигационном искусстве, минойцы создали могучий флот, обеспечивавший перемещение товаров по всему Средиземноморью. Быстроходные минойские триеры с десятками гребцов легко достигали Египта и Ливии, Кипра и Анатолии, доставляя в эти страны критскую древесину, оливковое масло, керамику и украшения. Отсутствие внешних врагов, мир и благополучие, царившие внутри общества, не предвещали для минойцев беды. И все же роковой рубеж наступил и для них. Им стал вулканический катаклизм, произошедший в 1470 году до н.э. на острове-вулкане Санторин, лежащем в 70 милях к северу от Крита. Мощнейшее извержение сопровождалось землетрясением, пеплопадом и цунами. Подземные толчки разрушили дома и дворцы, пеплопад (на Крите могло выпасть до 30 см пепла) уничтожил посевы и умертвил оливковые рощи, цунами смыло порты и стоявшие у причалов корабли. Но едва ли не самым губительным мог оказаться для минойцев психологический шок. Тотальная природная катастрофа означала одно: боги и богини, которым они поклонялись на протяжении столетий, покарали свой народ!

И в результате на Крит проникли представители микенской культуры — ахейцы, не встретившие никакого противодействия. Минотавр был убит греческим героем Тесеем. А создатель Дворца-Лабиринта Дедал, способствовавший этому, соорудил себе крылья и бежал на Сицилию. Минос бросился было за ним в погоню, но в сражении с сицилийцами потерял весь свой флот и погиб, коварно обманутый все тем же Дедалом. После смерти Миноса на Крите все пришло в упадок...

В центре минойского божественного синклита стояла женская фигура — богиня плодородия, символизировавшая щедрость и возрождение природы. В реальности воплощением богини были, очевидно, жрицы, особым образом одетые и украшенные. Они носили пышные платья с открытым корсажем, оставлявшим грудь обнаженной, пудрили лицо, выщипывали брови, красили губы и ресницы. Тонкая, перехваченная широким поясом талия, длинные, свободно падавшие на плечи локоны, крохотные завитки, украшавшие лоб. «Да это же настоящая парижанка!» — воскликнул один из рабочих Эванса, увидев фреску с изображением минойской женщины.

Дворцы стояли в руинах, восстановлен был лишь один Лабиринт. Жизнь в Кноссе продолжалась еще почти столетие, но теперь она носила явные следы иноземного присутствия.

Сосуществование минойцев и микенцев на Крите могло иметь длительный мирный период. Но сохранить привычный стиль жизни в окружении чуждой и гораздо более примитивной культуры можно было лишь на отдельных «островках», подобных Лабиринту. В 1380 году до н.э. сильнейший пожар, разбушевавшийся в Кноссе, уничтожил Лабиринт и словно поставил точку в более чем 600-летнем процветании минойской цивилизации.

Было ли это несчастным случаем, поджогом или набегом варваров — неизвестно, но Лабиринт выгорел окончательно, и вместе с ним в огне пожара как будто исчезли все те знания и мастерство, что накапливались на Крите веками. Да и сами минойцы словно растворились во мраке бесконечного Лабиринта, оставив лишь напоминание о том, что цивилизации не только рождаются, но и умирают.

Андрей Нечаев