"Забавы Пилата" - читать интересную книгу автора (Шубин Юрий)

Глава 5 ПРОБНЫЙ УКУС

Наслаждаясь погожим деньком, Сухарик шел по за литой солнечным золотом улице, смотрел на румяных девчонок, спешивших по важным делам, и намурлыкивал себе под нос песню «Кафе свиданий». Светка вчера показала ему диск Глотова, и эта песня врезалась в память как гвоздь, неотступно кружась в голове. В киоске парень купил газету «Работа» и, свернув ее в трубочку, по-кавалерийски отмахивал ею при ходьбе, словно шашкой.

У светофора Сухарик законопослушно дождался зеленего света и перешел дорогу. Чуть замедлив шаг, он рассматривал припаркованный у тротуара красавец «БМВ» пятой серии, пытаясь на глаз отличить: «немецкий или „калининградский“ [9]? Для неспециалиста – занятие совершенно бесполезное, и парень уже собрался пройти мимо…

Вдруг рядом резко затормозил «жигуль». Из открытого окна парня кто-то грубо окрикнул:

– Никак гражданин Калякин новый приемник высматривает?

Сухарик обернулся и без малейшего удовольствия узнал «уволенного из органов» оперуполномоченного уголовного розыска Мальцева, вылезающего из машины с явно недобрыми намерениями.

– Слишком ты быстро на свободе оказался, – недоверчиво смотрел тот на недавнего арестанта. – На дело идешь?

В голосе милиционера сквозили презрение и издевка. Чувства вполне понятные – ловишь всякую шваль, под пули и ножи подставляешься, а ее тут же продажные доброхоты на волю отпускают. Обидно, блин!

Наблюдавшие за Мотылем оперативники не сразу поняли, что происходит. Кузин посмотрел на Мальцева в бинокль, но под описание Пилата тот не подходил.

Для прояснения ситуации старлей связался с подвижным КП.

– Киев, внимание, я Двадцатый! – запросил он в эфир. – Около Мотыля остановился красный «жигуль». Какой-то мужик говорит с ним на повышенных тонах. Быстренько пробей номерок…

– Говори, – ответил дежуривший сегодня на подвижном КП майор Зайцев. – Уже проверяем…

Напичканному современной техникой «Мерседесу» контразведчиков, не очень приметному при движении в плотных городских потоках, на маленьких улочках приходилось все время прятаться. В целях конспирации фургон не подходил близко к объекту наблюдения. В операции «Замена» это был «второй эшелон обороны» и оперативный штаб. Первым же являлась более мобильная опергруппа, осуществлявшая непосредственное наблюдение за Мотылем и находившаяся рядом с ним. В отличие от «простых наружников» группа выполняла более широкие задачи.

Тем временем старлей вытащил из сумки направленный микрофон-«трость» и через открытое окно направил в сторону красного «жигуля»…

– А тебе-то что! – с нескрываемой неприязнью огрызнулся Сухарик. – О моей свободе раньше надо было беспокоиться, пока из милиции не поперли! А теперь она тебя волновать не должна!

Что еще мог он ответить человеку, по вине которого были «допущены многочисленные процессуальные нарушения» и которого управление собственной ментовской безопасности самого выперло из органов?

– Бывай, начальник, – небрежно бросил паренек и собрался уходить…

Можно представить и чувства милиционера. Сухарик был грубо схвачен за руку и остановлен.

– Чего-чего ты несешь? – угрожающе прорычал Мальцев, вылупив от непонимания наливающиеся кровью глаза. – Ко-го-о там из органов уволили?

– Тебя.

– Да ты разговорчивый, я смотрю, после изолятора стал! А как, интересно, тебя выпустили? До суда, что ли? Ты кому-то там денег дал, сбежишь, а я потом должен тебя по новой ловить?!

– Щас! До суда, – окрысился Сухарик. – Дело закрыто за отсутствием состава преступления. Понял! А тебя УСБ уволило! Катись отсюда, мне некогда.

Относительно скромный некогда паренек сам не ожидал от себя такой смелости. Просто в нем говорила обида.

Войдя в базу данных ГИБДД, Зайцев ввел проверяемый номер и очень скоро получил неожиданный ответ. По спецсвязи он тут же связался с управлением и переговорил с Калединым, затем снова вышел на Кузина.

– Двадцатый, эта машина на спецучете милиции.

– Я уже понял, что это менты, – ответил Кузин, не вынимая из уха миниатюрный наушник направленного микрофона. – Они старые знакомые – этот мент задерживал Мотыля, – сообщил он.

– Вы на камеру их пишете? – уточнил Зайцев.

– Разумеется, – подтвердил старлей.

– Включите транслятор, чтобы мы у себя тоже «картинку» видели, и следите за развитием ситуации. Первый сказал, что, пока Мурена не появится, с Мотыля ни один волос не должен упасть. Принимайте самостоятельное решение, исходя из обстановки.

– Понял вас, – ответил Кузин, щелкнув кнопкой видеопередатчика. В тот же момент закамуфлированная в «Мерседесе» телевизионная антенна приняла сигнал видеокамеры. В фургоне вспыхнул монитор. На экране «соньки» появилось изображение улицы, красного «жигуля» и двух жарко спорящих парней.

Не хватало только звука…

Зато у старшего лейтенанта Кузина звук был, и, слушая разборку спорщиков, он уже подумывал о способе воздействия на милиционера и его нейтрализации, поскольку по-хорошему тот с Мотылем расходиться не собирался…

Ошарашенный новостью о своем увольнении, Мальцев быстро отошел от замешательства и, восприняв это как попытку оскорбления, перешел к решительным действиям.

– Щас опять в камеру поедешь. Ну-ка, предъяви документы, умник! – со злостью прошипел он, зачем-то вынимая наручники.

Слышавший весь разговор, Кузин выдернул из уха наушник и, бросив на сиденье микрофон, схватил барсетку водителя. Выскакивая из машины, он крикнул напарнику:

– Я у тебя сумку украл!

Тот врубился не сразу.

Оперуполномоченный Мальцев крепко схватил упиравшегося Сухарика за руку, прицениваясь к ней «браслетом»… но был отвлечен громким истошным криком:

– Сто-ой! Ограбили! Держите его!..

По улице бежал парень. Крепко сжимая сумку-визитку, он воровато оглядывался на бегущего за ним и орущего во все горло мужика. Пробегая мимо Мальцева, парень зацепил его плечом, чуть не сбив с ног. Споткнулся, не выпустив сумки, и побежал дальше…

Оперуполномоченный Мальцев сразу понял – это ограбление. Причем преступника можно взять с поличным.

– Давай за мной! – крикнул он водителю и, оставив в покое Сухарика, смело бросился за грабителем. Милицейский «жигуль» хрипло взревел мотором и сорвался с места, оставив на обочине лишь клубок сизого дыма. Вор бежал, не останавливаясь, и все время оглядывался. В этот момент ему вдруг вспомнилась фраза из старого анекдота про петуха и курицу: «Не слишком ли быстро я бегу?»

Натренированному парню фраза показалась актуальной.

Заметив арку, воришка свернул с улицы и забежал во дворы, стараясь уйти от погони, но был не слишком расторопен, и расстояние между ними неуклонно сокращалось.

Влетев во двор, милицейская машина пошла наперерез.

– Стоять! Милиция! – крикнул милиционер, вытаскивая табельный «Макаров». – Стрелять буду, сука! Стой, сказал!

Вор настороженно оглянулся и, вняв недвусмысленным предупреждениям стражей порядка, начал сбавлять скорость.

С визгом подоспел милицейский «жигуль» и очень удачно перекрыл вору дорогу.

Кузин остановился и сдался.

«Только бы сдуру не били, а то могу ответить…» – подумал он.

– Стоять, сука! – снова рявкнул Мальцев, не опуская оружия, и вместе с подоспевшим водителем начал крутить фээсбэшнику руки.

«Вор» не сопротивлялся. На запястьях его щелкнули наручники. Кузина запихнули в машину и повезли в отделение.

– Что – добегался? Теперь не отвертишься – с поличным попался! – радовался Мальцев. – Отдохнешь пару лет! Какая уже ходка?

Только вор держался как-то странно. Он не пререкался, не кричал, не ругал ментов, а спокойно сидел и молчал. Смотрел без опаски, и, кажется, глаза его улыбались.

Задержанный не был похож на вора.

– Первая, – ответил Кузин, подумав, какую большую ошибку совершили менты, не обыскав его прямо на месте, ведь под мышкой, в плечевой кобуре, у него лежал табельный «макаров». Будь Кузин не оперативником ФСБ, а настоящим преступником, милиционеры были бы обречены.

Впрочем, ментам было некогда разбираться: похож – не похож. Они везли задержанного по нужному адресу. Задумались они только спустя три минуты, когда внезапное препятствие заставило их остановиться.

Милицейская машина дала «круг почета» и, выезжая из двора, притормозила… Вдруг откуда-то слева выскочила «бешеная» голубая «девятка». Машина завизжала раздолбанными тормозами и, прерывисто рявкнув грубой сиреной, перекрыла выезд.

– Коз-зел! – громко выругался милицейский водитель, резко ударив по тормозам. Обернулся и озабоченно констатировал: – Сюрпризы начались…

Кузин, не скрываясь, улыбался.

– Дружок, что ли, твой? – спросил Мальцев, когда из «девятки» не спеша вылезал водитель.

Тут подбежал и «потерпевший».

– Мы свои – с Петровки, – наконец представился старший лейтенант. – Вы нам чуть операцию не сорвали. Пришлось вас уводить.

– С какой еще Петровки? – недоверчиво переспросил опер.

– Удостоверение в нагрудном кармане.

Мальцев вытащил красную книжку, бегло прочитал документ прикрытия оперативника и сунул обратно. Он выглядел так, будто ложку горчицы проглотил без запивки.

– Ну вы даете, мужики… А я смотрю, что-то, думаю, не то! Вор, а бежать не торопится! Ну вы уж извините, что ругался, – виновато заулыбался милиционер, снимая с задержанного наручники. Конечно, опер нагло врал – ничего он не думал, когда бежал за «вором» по оживленной улице, не до того было. А сказал так просто, для разговора.

– Ничего, бывает, – простил Кузин. – А Калякина больше не трогайте. Теперь он наш клиент, разумеется, об этом никому ни слова.

– А что, парень в серьезное дело влип? – из чистого любопытства поинтересовался Мальцев.

– Серьезнее не бывает, – ответил Кузин. – Ну, и про то, что ты уволен, это мы для дела ему шепнули. Кто ж знал, что вы еще раз вот так встретитесь?

Пожав друг другу руки, «коллеги» с миром разъехались.

«Приколы только начинаются», – невольно подумалось фээсбэшнику.

* * *

Вернувшись домой, Сухарик недолго вспоминал странное происшествие и бежавшего по улице грабителя с сумкой. Он не успел рассмотреть парня как следует – ракурс был не тот, но что-то показалось ему знакомым, какой-то фрагмент мелькнул в памяти… И исчез.

Перекусив, Сухарик разложил на столе газету. Он позвонил в несколько кадровых агентств и фирм, занимавшихся ремонтами квартир и офисов, но предложенные условия парню не подошли. Позанимавшись рутинными и бессмысленными домашними делами, Сухарик включил телевизор и с удовольствием посмотрел отрывок отечественного боевика, в котором зэки захватили дальнобойщиков, а потом с драками и стрельбой «наши» все-таки победили… Жаль, не с начала смотрел.

Насытившись доступными домашними развлечениями, парень вдруг вспомнил про данное Баркасу обещание. Ничего не значащее. Какой-то глупый червь начал сосать изнутри, заставляя выполнить последнюю просьбу погибшего сокамерника. Вроде как долг чести. Собственно, что такого – просто встретиться, поговорить, утешить, сказать пару хороших слов и про бабушку…

«Хотя кому теперь интересно слушать про старушку…» – подумалось Сухарику. Он поднял трубку и услышал протяжный гудок. Номер телефона запомнился наизусть, поэтому парень без труда набрал нужные цифры и приготовился говорить…

Призывный сигнал компьютера в который раз заставил Пилата отвлечься и подойти к столу. Он взглянул на экран. В длинном списке набранных Сухариком телефонов кадровых агентств и фирм, без труда идентифицированных Пилатом, появился новый семизначный номер, выделенный программой красным цветом как «новый».

Пилат сверился с приклеенным на монитор листком и с внутренним ликованием узнал номер Баркаса. Все подтверждается! Калякин в игре, и он знает, где расположен тайник. Иначе не стал бы звонить жене сокамерника и даже не знал бы ее номер…

В тот момент, когда майор Зайцев сидел в удобном кресле фургона и без особого интереса слушал, как Сухарик набирает очередной номер, раздался взволнованный голос капитана Пескова, осуществлявшего наблюдение за эфиром:

– На линии Мотыля «закладка»! Рабочая частота профессиональная, вот посмотрите…

Зайцев подскочил к экрану второго ноутбука, функционировавшего в связке с высокоскоростным сканером AR5000, и уперся взглядом в выделенный рамочкой узкополосный всплеск с данными рабочей частоты. Песков прибавил громкость, и майор услышал синхронные гудки, отчетливо раздававшиеся из динамиков «штатного» телефонного контроля.

– Подожди, – опомнился Зайцев. – Если «закладка» в городе работает всего метров на триста, то Пилат где-то здесь?!

– Как вариант, – подтвердил возможность Песков.

– Внимание, Двадцатый! – подал сигнал Зайцев. – Готовность – один! У Мотыля «закладка». Мурена может находиться поблизости в радиусе трехсот метров. По команде начнете работу! Обращайте внимание на пустые и брошенные машины…

– Понял вас, – коротко ответил Кузин.

Оперативная группа проверила оружие и приготовилась к изматывающему ожиданию команды. Бойцы группы захвата, облаченные в бронежилеты, надели защитные шлемы, взяли автоматы. Они были готовы к мгновенному броску и пулям, летящим им навстречу… Но самое тягостное – это ждать.

На местах ждали команды задействованные в операции силы ОМОНа и СОБРа.

Зайцев связался с Калединым и доложил обстановку.

– Отставить активные действия! – в категоричной форме приказал полковник, остудив пыл заместителя. – Дай всем отбой!

– Почему? – не понял майор. – Вдруг Мурена рядом?

– Он не дурак, чтоб так дешево подставляться. Мурена наверняка далеко или наблюдает из укрытия. А в машине поблизости приемник с магнитофоном. Тогда кого будешь ловить? В густонаселенном районе вы его не найдете, а только шуму наделаете. Идея ясна?

– Согласен… Может, нам «закладную Мурены снять? Нечего ему слушать.

– А смысл? – возразил старший. – Не стоит его беспокоить и выдавать наше внимание. Если потребуется, поставим прицельную помеху. Не расслабляйтесь и будьте готовы: скоро Мурена обязательно позвонит Мотылю.

Зайцев дал всем отбой. Бойцы сняли пулезащитные «Сферы», опустили оружие и облегченно расслабили натянувшиеся, как тросы портовых кранов, нервы.

Надолго ли…

Пилат прибавил громкость активных колонок и включил запись. Длинные гудки со скоростью света неслись по проводам и телефонным линиям, но, кроме надоедливого звука, не несли никакой полезной информации. В пустой квартире некому было поднять трубку. Значит, засады там нет.

Гудки прекратились. Магнитофон остановился. Исчезла метка на экране монитора Пескова.

Капитан позвал Зайцева.

– У него ретранслятор! – ответственно заявил он, показывая свежую распечатку с компьютера. – Видите – двойной сигнал: одновременно с частотой «закладки» исчезла еще одна несущая с гораздо большей мощностью. Секунда в секунду. Где-нибудь на чердаке соседнего дома он оставил приемнике передатчиком. Приемник ловит «закладку», а передатчик транслирует сигнал на большое расстояние. Искать – только время терять.

Зайцев вытер ладонью взмокший от волнения лоб и мысленно сказал Каледину огромное спасибо.

* * *

Через полтора часа у Сухарика зазвонил телефон. Отставив кружку с чаем, он придвинул аппарат и снял трубку. На мониторе контрольного пункта ФСБ снова выросли две отметки «чужих» несущих частот.

– Ну, здорово! – радостным голосом произнес Карась. – Чего делаешь?

– Да так, пузо грею, ветер пинаю, – со здоровым по-фигизмом ответил Сухарик. – Звоню в фирмы насчет работы, но пока голяк.

– Хочешь со мной на крутой тачке прокатиться? – вкрадчиво спросил Карась. – Мне ее перегнать надо, а потом пойдем пивка попьем.

– Давай, – от нечего делать согласился Сухарик. – А что за тачка?

– Увидишь, полный атас! – загадочно произнес приятель. – Тогда часиков в семь я за тобой заеду.

Окончив разговор, Сухарик позвонил на работу Ольге. Они договаривались встретиться, но раз уж все меняется…

– Я вас слушаю, – мурлыкнул знакомый голос.

– Привет. Это я. Как твои дела? – улыбнулся Сухарик.

– Нормально! – повеселела Ольга. – Вот работаю. А ты где?

– Я дома, но, видимо, скоро уеду.

– Куда? – требовательным голосом спросила Ольга.

– Карась на тачке крутой прокатиться предлагает.

– Я тоже хочу! – закапризничала девушка, не оставляя парню возможности отказать. – Я сегодня пораньше заканчиваю. Встретишь на остановке?

– Давай, – согласился Сухарик.

– О'кей! – радостно откликнулась Ольга. Парень понял, что его звонок стал для нее приятной неожиданностью. – Пока!..

От теплого голоса подруги Сухарику стало не по себе. Вспомнился вчерашний вечер любви. Уткнув трубку в подбородок, он еще с минуту слушал прерывистые гудки, мысленно представляя ее…

Разумеется, раздетой!



Два телефонных номера одновременно зафиксировались в памяти нескольких компьютеров. Одна из машин стояла в уставленном электронным оборудованием спартанском убежище Пилата.

* * *

Оперативное совещание у Волкова подходило к концу. Генерал сидел во главе Т-образного стола в стандартном офисном кресле, а на стульях с драпированными красной спинками восседали сотрудники управления.

После доклада о ходе розыскных мероприятий и работе по кодовой фразе Баркаса о бабушке, из-за которой пришлось проверять всех бабушек его самого и жены до седьмого колена и даже беспокоить умерших, обследуя чувствительными приборами их могилы, Каледин коротко доложил о ходе операции «Замена», которая перешла в главную фазу, ради чего было проделано столько подготовительной работы. Оперативная группа, усиленная специалистами спутниковой навигации, «технарями» и группой захвата из антитеррористического центра, круглосуточно отслеживала каждый шаг Мотыля с момента его освобождения. На случай звонка Мурены из телефона-автомата на центральной телефонной станции дежурили специальные инженеры, а для его задержания будут подключены силы милиции ближайшего к таксофону отделения.

– Кроме того, что неизвестные вскрыли базу данных МВД, имеются ли другие признаки того, что Мурена все-таки клюнул на нашу наживку и мы не работаем вхолостую? – требовательно спросил генерал.

– Буквально час назад на контрольном пункте засекли радиоизлучение от «закладки», внедренной в телефонную линию Мотыля, и работу передатчика ретранслятора. Судя по всему, Мурена проводит разведку, проверяет информацию и ищет подходы. В ближайшее время он обязательно объявится.

Докладом генерал остался доволен.

– Какие проблемы? – коротко спросил он.

– Появились трудности с акустическим контролем Мотыля.

– Вы же проводили соответствующие мероприятия, – напомнил Волков, не понимая сути проблемы. – Его телефон и квартира на прослушке.

– Условия проведения операции потребовали не только постоянного контроля квартиры Мотыля и определения его местонахождения, но и слухового контроля его лично, – доложил Каледин. – Мы должны знать, о чем он говорит на улице, ведь Мурена может подплыть в любое время.

– Вы что, предлагаете этого парня опять ударить чем-нибудь тяжелым по башке и в довесок к вашему маяку пришить к заднице микрофон? – с легкой иронией поинтересовался генерал, немного разрядив атмосферу.

Суровые лица контрразведчиков расслабились. Они переглянулись и сдержанно заулыбались.

– Нет, бить его больше мы не будем, – по достоинству оценив шутку начальника, улыбнулся Каледин. – На этот раз обойдемся малой кровью.

– Ага, все-таки кровью! – под общий смех воскликнул шеф.

– Наш институт спецтехники подготовил изделие «Липучка». Мероприятие по его внедрению мы хотим провести сегодня же.

– Ну слава богу, хоть у американцев ничего воровать не придется! – улыбнулся Волков, завершая совещание.



Каледин вернулся в кабинет, где «под дверью» его дожидался Игнатов.

– Как дела у ребят? – спросил он капитана.

– Все тихо. Никакой активности.

– Отлично. Скоро Мотыль пойдет встречать подругу, и нам стоит подсуетиться с микрофоном. У вас все готово для мероприятия? – осведомился полковник.

– «Липучку» технари подготовили. Агент Анжелика дожидается в машине, – коротко и ясно ответил капитан.

– Как у нее настрой? – по обычаю поинтересовался Каледин. Он всегда спрашивал про настроение агентов. Без хорошего контакта работы не будет.

– В полной боевой готовности, – доложил Игнатов и, усмехнувшись, уточнил: – Колготки с узором, юбка только карманы прикрывает, макияж на мировом уровне. Такая девка не только Мотыля заставит на себя посмотреть, но и отъявленного моралиста от семьи уведет! У нашего оперативного водителя глаза из ширинки полезли!

Полковник искренне рассмеялся, словно от хорошего анекдота.

Ну, если все на уровне, тогда поехали, – сказал он.

* * *

Телефонная трель, разливавшаяся по квартире морскими волнами, заставила Сухарика оторваться от телевизора и подойти к аппарату, а сидевших в фургоне «Мерседес» людей напрячься и приготовиться к работе. Короткие и невидимые радиоимпульсы прошили московское небо, словно очереди трассирующих пуль.

– Здравствуйте! Мне нужен Калякин Александр Викторович, – произнес из трубки вежливый женский голос.

– Я слушаю, – удивился Сухарик.

Как ни напрягал он дальние уголки своей памяти, но узнать звонившую женщину так и не смог.

– Это из кадрового агентства «Занятость населения», – представилась наконец она, внеся ясность. – Вы ведь нам сегодня звонили?

Напрягшийся на контрольном пункте Зайцев скривил кислую мину и разочарованно покачал головой, засвидетельствовав Каледину услышанное. Мол, действительно, данный факт имел место. Но, не позволяя ребятам расслабляться, он напомнил данную полковником команду:

– Отслеживаем все звонки!

Оператор колдовал над компьютером, определяя номер абонента.

– Да, звонил, – оптимистично подтвердил Сухарик. Он правда звонил в это агентство и интересовался условиями подбора работы.

– Номер не определяется! – возбужденно воскликнул оператор.

– Вот черт! Это он! – Каледин схватил рацию: – Внимание, Восемнадцатый!

– Слышу вас, – ответил дежуривший на АТС инженер.

– У нас проблема с определением звонка! – с надеждой произнес в микрофон полковник. – Возможно, мобильник!

– Понял, – подтвердил тот. – На его противоАОН[10] у нас есть свой лом, – спокойно ответил инженер, посеяв в душе Каледина некоторую уверенность в успехе.

Секунды тянулись как резина, слипаясь в тяжелые минуты. Время было готово взорваться.

– У нас появилось очень выгодное предложение, – говорил Сухарику тот же женский голос, разливаясь по экрану мониторов сполохами спрессованных синусоид. – Нам необходимо встретиться и все обсудить…

Пилат сидел перед монитором в наушниках с микрофонной гарнитурой и, положив ноги на стол, разговаривал с Сухариком. Специальная компьютерная программа преобразовывала его голос в женский и отсылала в телефонную линию. В хорошо отлаженной системе различить «подделку» практически невозможно.

– Я могу завтра, – с готовностью согласился Сухарик. – В какое время вам удобно?

– Давайте, я вам сама позвоню, потому что завтра до обеда мы не работаем.

– Договорились, – отозвался Сухарик и повесил трубку.

– Киев, ответь Восемнадцатому! – выплеснулось из радиостанции.

– Слушаю! – подбежал Каледин.

– Есть номер! – с победными обертонами доложил инженер. – Звонок с мобильного. Записывайте…

Каледин подал знак майору. Полковник вслух произносил цифры, а Зайцев торопливо их записывал. После этого Каледин позвонил в управление и попросил срочно установить владельца телефона. В это время Зайцев набирал на светящейся клавиатуре служебного мобильного телефона номер кадрового агентства «Занятость населения».

– Здравствуйте, девушка, скажите, завтра вы как работаете? – спросил майор, дозвонившись до фирмы.

– С девяти до шести, – прощебетал приятный голосок.

– Значит, к десяти можно подъехать? – уточнил оперативник.

– Да, пожалуйста… – томным голосом Мадонны подтвердила девушка.

Последние сомнения в «авторе» звонка исчезли. Как только владелец мобильной трубки был установлен, Каледин дал закономерное указание:

– Отправляйте группу на адрес. Будем задерживать!

Смердящий «уазик» группы немедленного реагирования ближайшего ОВД сорвался с места и помчался по длинному пустому проезду с такой скоростью, будто по указанному адресу всех бойцов ожидал лично Максим Галкин, готовый вручить им большой денежный приз в миллион деревянных…

Вместо Галкина с деньгами закованных в латы бойцов СОБРа встретил пустой немытый подъезд хрущевки. Сидевшие на детской площадке бомжи, заметив опасность, с набитыми хламьем пакетами торопливо уносили ноги. Тяжелые шаги бежавших по лестнице бойцов отдавались по лестничным клеткам мелкой дробью, а взятые на изготовку автоматы тихонько позвякивали карабинами ремней. Черные маски на лицах делали ребят одинаковыми и страшными, будто посланцы преисподней.

Рифленые подошвы мгновенно взбежали на четвертый этаж. Настойчивый звонок в дверь… Минутное ожидание… Шаги по ту сторону… Стволы автоматов поднялись и заинтересованно уставились на дверь.

– Кто там? – опасливо спросил женский голос.

– Открывайте, милиция! – требовательно крикнул старший группы.

Дверь приоткрыла моложавая пенсионерка.

– В квартире, кроме вас, кто-нибудь есть? – сухо спросил командир и, ворвавшись в жилище, услышал запоздалое:

– Нет…

Быстро осмотрев двухкомнатную малогабаритку, старший проводил испуганную до обморока женщину в кухню.

– Розанов Александр Евгеньевич кем вам приходится? – спросил он.

– Сын… – испуганно округлила выцветшие, как старое платье, серые глаза женщина и опустилась на стул. – Что-то с Сашей?

– У него мобильный телефон есть?

– Да что вы, откуда? – растерянно ответила женщина, не понимая, что случилось с ее сыном и зачем ворвались в ее дом эти страшные парни с автоматами.

– А где он сейчас? – напирал офицер.

– Пошел в милицию, за новым паспортом. У него недавно документы украли…

Каледин с сожалением констатировал, что его худшие предположения, как всегда, оправдались. Слишком уж легко и просто все получалось – в жизни так не бывает. Мурена – зверь опасный. Запросто положив множество людей, он не станет вести себя настолько беспечно, чтобы звонить с собственного сотового телефона или даже из таксофона. У него было время подготовиться. Похоже, что специально для разговора с Сухариком Пилат купил «чистый» мобильник, оформив его на утерянный раззявой Розановым паспорт.

Однако, хотя номер трубки напрямую не приведет оперативников к ее хозяину, несколько теоретических шансов добраться до него именно через мобильник все же осталось. В оборудовании любой телефонной сети предусмотрены специальные «полицейские функции». Если Пилат не будет каждый раз вытаскивать из телефона батарейки, то телефонный оператор, без ведома владельца, может включить трубку в режим радиомаяка и определить ее местонахождение.

Поскольку Пилат с техникой на «ты» – это шанс нулевой.

С другой стороны, даже если батарейки он не вынул, велика вероятность того, что трубку Пилат хранит вне дома. Если ее запеленговать и даже обнаружить – не факт, что это приведет к нему. Скорее только насторожит его. Значит, реально остается небольшая возможность достать Пилата, запеленговав его телефон в момент следующего звонка.

Полковнику показалось, что в непроглядной темноте он ищет черного кровожадного паука, готового сделать мгновенный смертельный выпад и укусить любого, кто приблизится к нему слишком близко.

На этот раз Каледин вытащил пустышку.

* * *

Взглянув на часы, Сухарик спустился вниз и по шумной улице отправился встречать Ольгу. Несмотря на приближающийся вечер, небо было по-прежнему светлым, будто и не собиралось темнеть, отчего внутренние часы паренька окончательно сбились. Он обогнул дом и уже ступил на тротуар, обрамлявший проезжую часть, как вдруг глаза его невольно заметили яркое пятно. Как самонаводящаяся головка ракеты, они прочно зацепились за неожиданную цель.

Резко замедляя движение, к тротуару прижалась белая «Волга». Из распахнувшейся задней двери показались затянутые в узорчатые колготки длинные ноги в туфлях на высоком каблуке. Ослепительная блондинка лет двадцати четырех, одетая в короткую черную юбку и белоснежную блузку с пиджаком, расплатилась с водителем и осторожно вылезла из машины. Извозчик газанул и, свернув за дом, мгновенно исчез из виду, будто его и не было. Ослепительная блондинка с фигурой Шиффер и глазами Наоми, придерживая сумочку и букет цветов, легко шла по теплому асфальту навстречу Сухарику.

От ослепительной красоты у парня перехватило дыхание. Нет, Олька, конечно, тоже баба ничего, но до эталона недотягивает. Исподтишка разглядывая стройные ноги и поднимаясь все выше, Сухарик шел противоположным курсом. С каждым шагом он приближался к недоступной красоте, которая на него даже не смотрела. Еще миг, и они разойдутся, как в море корабли…

Но случилось непредвиденное. Почти поравнявшись с Сухариком, девушка неудачно поставила ногу, каблук подвернулся, и туфелька соскочила. Взлетев ярким салютом, цветы упали на асфальт. Черная кожаная сумочка слетела с плеча, а девушка с громким вскриком начала падать… Чисто инстинктивно красотка успела ухватиться за Сухарика. Она буквально повисла на его шее, словно провинившаяся подружка, а он крепко ухватил ее за талию.

Видела бы эту сцену Ольга! Она закатила бы такую сцену ревности!

– Ой! Извините, пожалуйста! – прыгая на одной ноге, смущенно щебетала девушка, не расцепляя рук. – У меня туфля слетела. Чуть не упала.

– Ничего, бывает, – с гордым видом джентльмена ответил Сухарик, продолжая осторожно придерживать красотку. Пока та надевала туфлю и покрепче затягивала язычок, Сухарик поднял розы и протянул их даме.

– Спасибо, – обворожительно улыбнулась блондинка. – До свидания!

Приняв цветы, она как ни в чем не бывало пошла дальше.

– Не за что! – буркнул Сухарик и, уныло посмотрев ей вслед, отправился к автобусной остановке.

Девушка свернула за дом и села в ту же «Волгу», которая ее привезла.

– Получилось? – спросил ее куратор.

– Да, все в порядке, – ответила Анжела, разыграв спектакль как по нотам. – Приклеила вашу «штучку» под воротник джинсовки.

– Умница! – обрадовался полковник и, взяв рацию, связался с подвижным КП: – Киев! Как у вас связь?

– Отлично, отлично все сделали! – сообщил Зайцев. – Мы все слышали, и сейчас шумы от движения идут. «Липучка» тикает, как часики!

– Понял вас, – удовлетворенно ответил полковник, с трудом отводя взгляд от высоко вздернутых, будто медом намазанных коленок агента Анжелы. – Вас сейчас отвезут, куда скажете, а я с вами прощаюсь, – мягко улыбнувшись, сказал он девушке.

Выйдя из машины, Каледин захлопнул дверцу и отправился к стоявшему за домом спецфургону.

«Как с такой секс-бомбой может работать молодой оперативник, у которого она находится на связи? Какая тут, к черту, жена, дети и присяга! – иронично думал Каледин, слегка улыбаясь своим мыслям. – Похоже, что связь эта не только оперативная…»

* * *

Черная «Тойота-Лендкрузер» с густо тонированными стеклами стояла по другую сторону дома. Водитель с коротким хвостиком волос, вдетым в резиночку, и острым, как лезвие, взглядом не мог видеть белую «Волгу» Каледина, так же как и полковник не мог предполагать, что кровавый наемник и компьютерный гений, похитивший у военных сверхсекретный блок и проходивший в операции под псевдонимом Мурена, стоял всего в нескольких десятках метров от него. Знай он это сейчас, Каледин многое мог бы изменить…

Но знать это полковнику было не суждено, и земной путь преступника продолжался. Его часы исправно шли, отбивая отпущенные на жизнь секунды, минуты, часы, дни.

Пилат наблюдал за Сухариком, определяя наличие слежки. Он страховался и не мог сразу выйти на контакт.

Мурена – слишком осторожная рыба.

* * *

Тяжело пыхтящий автобус подъехал к остановке и с грохотом распахнул двери. Из его чрева выпорхнула улыбающаяся Ольга и, давно заметив друга, направилась к нему.

– Привет! – сказала она, подставляя щеку под легкий, как ветер, приветственный поцелуй.

– Привет! – ответил Сухарик, прицелился и как снайпер попал точно в губы.

В динамиках подвижного КП раздалось шуршание джинсовки и громкий чмокающий звук.

Ольга смущенно улыбнулась, обозначив на щеках маленькие симпатичные ямочки.

– Карась уже приехал? – спросила она.

– Еще рано. Можем пойти ко мне…

В предложении, будто «рояль в кустах», просматривался неприкрытый намек.

– Пошли, – беззаботно ответила девушка, будто не заметив его. Молодые люди желали одного и того же. Энергия требовала выхода.

Болтая о всякой ерунде, они поднялись в квартиру, где Сухарик предложил даме кофе. Ольга согласилась настолько охотно, что можно было подумать, будто кофе – главная их цель. На самом деле девушку волновали совсем другие мысли и желания.

Набрав в чайник воды, парень поставил его на плиту и отправился с подругой в комнату. Он включил музыку и приблизился к Ольге.

В динамиках контрольного пункта раздавалась музыка и шуршание одежды.

– Хоть бы куртку снял, – с укором произнес Исайкин. – А то подруга может заметить микрофон.

– Сейчас снимет… – со знанием дела заверил Зайцев.

Будто услышав мольбы капитана, Сухарик скинул куртку на стул.

– Чего-то жарко стало, – сказал он подруге, а Исайкину в этот момент пришлось уменьшить громкость приемника – шуршание ударило по ушам.

В квартире Сухарика воздух как будто раскалился, мешая дышать. Напрягшееся тело тянулось к девушке, открыто заявляя о своих правах. Он притянул к себе ее голову и впился в губы. Нарастающей волной страсть захлестнула и Ольгу. Когда ищущий язык друга настойчиво вторгся в ее рот, девушка словно опьянела, испытывая лишь наслаждение, и задрожала в его объятиях. Все преграды рухнули, а сомнения развеялись как сигаретный дым.

Сухарик коснулся губами Ольгиной шеи, его горячие руки гладили ее тело, чутко откликавшееся на каждое прикосновение. Магия ласк завораживала, как волшебный любовный эликсир, и пьянила, как старое вино. Пальцы парня блуждали по женскому телу, завоевывая и осваивая территорию.

Невнятный шепот… Угловатые, неумелые движения…

Пуговицы блузки легко расстегнулись, словно раскрывая врата рая. Легкие поглаживания, напоминающие прикосновения музыканта к струнам чудесной арфы, будоражили кровь, наполняли жаром каждую клеточку тела. Сухарик сомкнул нетерпеливые руки на Ольгиной спине и осторожно расстегнул бюстгальтер.

Белоснежный комочек полетел на пол. Парень распахнул полы короткой шелковой блузки и с силой прижался к трепещущему телу. Сладкая истома овладела ими, и Ольга ответила глубоким вздохом.

Они опустились на смятую постель. Легкое одеяние соскользнуло с плеч. Девушка обвила парня руками, но Сухарик выскользнул, чтобы ощутить прикосновение шелковистых завитков на его груди.

Легкий стон вырвался у Ольги. Пальцы впились в плечи друга, пылко отвечая на поцелуй. Она по-кошачьи выгнулась, чтобы полнее ощутить тяжесть его ладони внизу живота. Оторвавшись на секунду от его губ, девушка увидела над собой счастливое лицо парня и тут же почувствовала влажность его языка в ямке на шее, где пульсировала тонкая голубая жилка.

Где-то в глубине Ольгиного сознания крутились ненужные мысли о странностях бытия. Все казалось понарошку. Мысли дробились на разноцветные искры, как в шейкере…

В замкнутом пространстве припаркованного у соседнего дома фургона «Мерседес» чувствовалось напряжение. Сладостные стоны и горячее дыхание любовников были отчетливо слышны в мониторах, вызывая у оперативников разные реакции. Песков, осуществлявший радиомониторинг, уже несколько минут смотрел мимо экрана. Придвинувшись к столу, он замер и тупо уставился в одну точку.

Сладострастные волны изливались из динамиков и насквозь пронизывали спецмашину вместе со спецлюдьми.

– Да сделай ты потише! – не выдержал Каледин, разорвав гипнотизирующую атмосферу. Вытащив сигареты, он вышел на воздух и с удовольствием закурил. – Для нашего сердца это уже вредно, – с ироничной улыбкой сказал он Зайцеву.

– Уж скорей бы он ее… доделал! А то работать невозможно! – недовольно пробурчал Песков, а Исайкин понимающе усмехнулся.

– Что – уже в стол уперся?

Громкий хохот был слышен даже на улице.

– Вот дети! – беззлобно проворчал полковник и постучал в борт машины. – Как будто не видели никогда! Хорошо, что мы там скрытые камеры не установили!

Ржание за стальной стенкой «мерса» прекратилось.

Сухарик почти инстинктивно находил те потайные места, прикосновение к которым возбуждало Ольгу до безумия. Чувствуя, как она дрожит, словно в лихорадке, он начал обводить пальцами нежную складку внизу живота. Словно умоляя пожалеть ее, девушка накрыла ладонью его руку, прижала и, тяжело вздыхая, тихо прошептала:

– Иди ко мне…

Маявшийся в фургоне Песков радостно воздел к небу руки.

…Любовники были так поглощены друг другом, что не сразу услышали настойчивый трезвон телефона. Лишь когда напряжение достигло предела и оба провалились в умиротворенное блаженство, Сухарик встал и поднял трубку.

Звонил Карась.

– Здорово! Ну, ты готов? – радостно прокричал тот.

– Минут через десять… – ответил Сухарик, пребывавший в состоянии приятной заторможенности.

– Зайти, что ли? – уточнил Карась.

– Нет, я скоро спущусь.

– Небось с Ольгой? – догадался приятель.

– Ага, – не стал отпираться Сухарик и повесил трубку.

* * *

Минут через пятнадцать они вышли из подъезда и увидели сверкающий свежим лаком черный красавец «Мерседес», за рулем которого гордо сидел Карась. Вернее, не сидел, а светился, как начищенная бляха солдата или солнышко на небе. Весь его вид показывал, какой он теперь крутой парень.

Открыв заднюю дверцу, Сухарик пропустил в салон Ольгу. Сам же сел вперед, окунувшись в прохладную, приятно пахнущую атмосферу чужого богатства.

– Ну, Карась, ты даешь! – с нескрываемым восторгом восхищался приятель. – Оль, смотри, кругом дерево! А тут все электро! Климат-контроль, музыка, как в ресторане!.. Твоя, что ли?

– У клиента, наверное, одолжил? – с дурацким женским практицизмом вклинилась Ольга, сильно приуменьшив заслугу Карася.

– Почему у клиента! – обиделся тот и высокомерно пояснил: – Мне хозяин салона дал отогнать тачку на стоянку! Мы сейчас ее отгоним и поговорим насчет работы.

Карась не знал, что Чугун вовсе не собирался появляться сегодня на дальней стоянке. И вообще он ничего не знал.

– Тогда сначала довезите меня до дома, – попросила Ольга.

«Мерседес» плавно тронулся, едва качнувшись на неровностях московского асфальта…

– Киев, я Двадцатый, – пробился в рации Кузин. – Пробейте, пожалуйста, номерок машины.

Старлей продиктовал цифры, а Исайкин вбил их в компьютер с базой ГИБДД.

– Машина в угоне, но уже не «горячая», – бесстрастно сообщил он коллегам. – Даже номерок не удосужились переставить. Обнаглели!

– Понял вас, Киев, – подтвердил Кузин. – Значит, в отстойнике не успели перекинуть.

– Вот мудак этот Мотыль! – громко выругался Каледин. – Куда его, дурака, несет! Еще и девку свою тащит. Им бы подальше от этого Карася надо держаться! Хотя и тот такой же балбес – в любой момент «загремит»!

Высадив Ольгу, приятели понеслись по дороге, легко обгоняя попутные машины. Они наслаждались скоростью, непривычным комфортом и ни с чем не сравнимым кайфом.

– Внимание, Двадцатый, – вызвал опергруппу Каледин. – Наблюдаете Объект?

– С трудом, но висим, – пожаловался Кузин. – Они вон на какой шустрой тачке рассекают, да еще вые… хм… выпендриваются на дороге!.. Вот зараза! Нас тут грузовик немного оттеснил. Не видим Объект! Посмотрите, куда они свернули!

– Направо, направо, Двадцатый! – наблюдая за медленно двигающейся по экрану монитора точкой, подсказал полковник.

– А куда мы едем-то? – спросил Сухарик, когда за окном замелькали пейзажи промышленных окраин Москвы.

– Да на Рязанку, недалеко! Там у нас стоянка арендована, на месте бывшего таможенного склада, – охотно пояснил Карась. – Там тачку сдадим.

– Несет же его в такие дебри! – недовольно произнес Каледин. – Там такая территория, что, если Мурена объявится, одной группой мы его не перекроем.

Подняв трубку спецсвязи, полковник связался с дежурным по управлению.

– Узнайте, какой ОВД обслуживает бывшие таможенные склады на Рязанке, и сориентируйте их, что у нас там мероприятие – может понадобиться помощь…

* * *

На другом конце столицы охлажденный вечерний ветерок лениво трепал короткие волосы нескольких крепышей, одетых в бандитско-спортивном стиле. Начиная с самого обеда, они торчали на шестом этаже не достроенной из-за ухода инвестора башни. Около окна уперся в пол треножный штатив с потертым «Зенитом», снабженным телеобъективом «Мир». У соседнего окна на таком же штативе стоял аппарат покруче: видеокамера «Панасоник» с хорошей оптикой. На запыленном цементном подоконнике, поверх зачитанной до дыр газеты, лежала радиостанция «Кенвуд», мобильный «Эриксон», зажигалка и пачка сигарет.

Странный набор для посиделок.

Парни вели себя довольно странно. Они то всматривались в московскую даль через бинокль, то припадали к окуляру фотоаппарата, то прицеливались видоискателем камеры.

Парни явно кого-то выслеживали.

На расположенной внизу автостоянке разместилось около десятка машин всех мастей, а угрюмые парни в кожанках, деловито прохаживаясь среди них, курили и обменивались короткими фразами. Несмотря на теплую погоду, большинство из них были одеты в куртки, потому что под ними удобнее прятать оружие.

Парни, наблюдавшие за стоянкой из недостроенного здания, тоже имели оружие – табельные «Макаровы», от постоянной носки потертые до залысин. Они уже несколько дней пытались выйти на продавцов краденых иномарок и благодаря усилиям информатора выяснили, что машины уходят с этой стоянки, арендованной вполне законно подставной фирмой под платную автостоянку. На ней держали машины все кому не лень, в том числе и автосалоны, у которых нет собственных складов. Информатор сообщил, что крупную партию «паленых» машин собираются купить азербайджанцы, но когда это должно произойти, никто не знал. Поэтому было принято решение сделать временный наблюдательный пост и ждать, когда продавцы объявятся.

Дежурившие сегодня оперативники РУБОПа с удовлетворением заметили оживление на стоянке и приток новых людей. Чтобы больше не тянуть, рубоповцы решили брать всех участников криминальной сделки прямо тут. Старший опергруппы позвонил на Шаболовку. После доклада начальству он вызвал подкрепление и попросил дежурного связаться с начальником местной милиции. Чтобы избежать недоразумений, о проведении силовых операций принято оповещать территориальные ОВД, хотя для предотвращения утечки информации к преступникам это правило часто нарушается.

Подкрепление прибыло минут через тридцать и по рации сообщило парням из высотки о готовности. Оставив только оператора для оперативной видеосъемки, все спустились вниз, обсудили план действий и, придя к консенсусу, разъехались по местам.

Оперативники ждали появления покупателей с продавцами и сигнала к началу операции.

* * *

– Чугун про тебя спрашивал, – вздернув палец, значительно произнес Карась.

– И что? – поинтересовался Сухарик.

– Я сказал, что ты парень ништяк! Язык на замке держал, меня ментам не сдал… – отвечал Карась. Сидя за рулем «Мерседеса», приятель говорил не так, как обычно, а медленно и важно. Даже внешне он преобразился и стал похож на бизнесмена средней руки. – Может, с работой поможет…

В фургоне контрразведчиков подала грубый голос аппаратура спецсвязи. Звонил возбужденный дежурный.

– Михаил Юрьевич! Только что стало известно, что в районе бывших таможенных складов силами РУБОПа проводится операция по задержанию торговцев крадеными машинами! Местное отделение у них в резерве! – на одном дыхании доложил он.

Возбуждение дежурного пробежало по радиоэфиру, словно огонек по бикфордову шнуру, и, достигнув фургона КП, взорвало спокойствие Каледина.

– Вот черт! Карась везет Мотыля к месту передачи машины, а РУБОП там проводит свою операцию! – бросив трубку, сообщил он подчиненным. – Не хватало только, чтобы нашего подопечного взяли со всей компанией и снова посадили!

– Может, если поднажмем, успеем туда подъехать и все уладить? – безнадежным тоном спросил Зайцев.

– Если Мотыля возьмет РУБОП, то вся наша операция и конспирация полетят коту под хвост! – взорвался Каледин. – Если мы выпустим его второй раз, Мурена к нему уже и близко не подойдет! Их надо перехватить…

Приняв решение, полковник сорвал со стола гарнитуру радиостанции ближней связи и вызвал передовую опергруппу:

– Внимание, Двадцатый! Вы наблюдаете объект?

– Да, Киев, видим его, – подтвердил Кузин. – Мы все тут в небольшую пробочку попали, особенно не разбежаться!

– От Рязанки далеко? – уточнил полковник.

– Если пробка рассосется, то минут через пятнадцать будем на месте, – доложил старший лейтенант.

– Вам новая задача, – с усилием проговорил в микрофон Каледин, будто не команду давал, а резиновый мяч надувал. – Не раскрывайтесь, но любыми средствами не допустите приезда Мотыля в район проведения милицейской операции! Повторите задачу!

– Понял вас… – ответил Кузин. – Только что нам с этим «Мерседесом» делать?

– Делайте что хотите! – раздраженно бросил полковник. – Хоть на таран идите! Я вас не ограничиваю!

– Понял, – приободрился старлей и, спрятав в «бардачок» трубку, сказал водителю: – Ну, Коля, теперь все от тебя зависит. Объект надо остановить.

– Как это?

– Как хочешь! Команда Каледина, – пробурчал Кузин.

– Может, им колеса прострелить? – недолго думая, спросил прапорщик.

– Да ты что! – ахнул Кузин. – Кругом народ! А вдруг менты – придется раскрываться!

– Ну и хер с ними! Ты что, в колесо не попадешь? – возбужденно говорил прапор. – Загоним их как зайцев, где посвободнее, и…

– А какая у вас работа-то есть? – покачиваясь в мягком кресле «Мерседеса^, допытывался Сухарик.

– Да хоть в салоне, хоть в сервисе… – начал рассуждать Карась и вдруг резко замолчал, всматриваясь в зеркало. – Блин! Это еще что за козлы?

– Где? – удивился Сухарик.

– «Девятка» «стремная» сзади прицепилась. Чего-то фарами моргает…

На всякий случай Карась прибавил газу и попытался оторваться. Но «девятка» не собиралась отставать, наоборот, начала догонять. Если бы машины соревновались на просторном шоссе, тогда, конечно, победил бы немец, легко оставив позади отечественное авто. Но маневрирование в условиях города требует хорошего навыка, которого у Карася не было.

На ближайшем повороте он резко повернул вправо в надежде, что настырная «девятка» от него отстанет. Машину занесло, и Карась едва удержал ее на дороге…

Не отстала. Будто специально согнав «мерс» на менее оживленную магистраль, «девятка» начала обгонять его и подрезать, выталкивая на край проезжей части и прижимая к бордюру.

– Чего им надо? – взволнованно произнес Сухарик, крепко вцепившись в ручку.

– Да хрен их знает! Может, тачку хотят отнять! А может, убить нас вместо кого-то! – ожесточенно работая рулем и рычагом передач, ответил приятель. Он снова повернул, огласив окрестности визгом горящей резины. Не отрываясь от дороги, Карась схватил телефон и, быстро набрав номер Ротана, прижал трубку плечом к уху.

– Ну, ты где катаешься! – спросил старший. – Через десять минут должен быть на месте!

– Ко мне какая-то «девятка» прицепилась! – взволнованно проговорил Карась. – Мешает ехать, пытается остановить…

– Ну и хер с ней! – грозно прокричал бригадир, не вникая в проблему. – Люди тебя, что, одного должны ждать!

В этот момент раздался испуганный крик Сухарика:

– Тормози!

Перед Карасем вспыхнули красные «светофоры». «Девятка» умудрилась обогнать «мерс», встать перед ним и, резко затормозив, подставить корму. Раздался несильный удар, и на асфальт посыпались осколки разбитых фонарей. Телефон выскользнул и упал под ноги водителя. Откидная крышка с микрофоном отвалилась.

– Вот падлы! – злился Карась, почувствовав, как отчаянно заколотилось сердце и вместе с душой провалилось куда-то в штанину.

Стукнуть такую тачку! Что он теперь скажет Ротану с Чугуном! А сколько придется платить за ремонт?

В другом случае Карась бы обязательно остановился и разобрался с лихачом с помощью ГИБДД или без нее… Но сейчас ни останавливаться, ни выходить из машины ему отчаянно не хотелось.

Карась выкрутил руль и снова ударил по газам, забираясь на разделительный газон. «Мере» недовольно подпрыгнул, преодолевая бордюрный камень. Чиркнув его брюхом и разбрасывая куски земли, он рванул по нежно-зеленой газонной травке.

Притихший и вжавшийся в кресло Сухарик с ужасом наблюдал за развивающимся действом и сильно жалел о том, что сел в эту чертову машину. Если «девятка» их догонит и начнется заваруха, то за тридцать минут удовольствия от езды вместе с приятелем придется платить и ему. Причем неизвестно чем. Могут и в морду дать!

Перебравшись через газон, Карась съехал на дорогу. Он набирал скорость, чтобы оторваться и затеряться в многочисленных проездах и закоулках промышленного района Москвы.

– Запиши их номер! – запоздало хватился он.

– У меня ручки нет! – отозвался Сухарик. – Так запомним!

Сухарик вертел головой, фотографируя взглядом мелькающие цифры помятого номерного знака преследователей.

А висевшие на хвосте оперативники думали, что делать дальше. Можно бесконечно калечить кузов дорогого немца, но ехать медленнее он от этого не станет. Еще чуть-чуть, и иномарка вместе с фигурантом разработки прямехонько въедет в руки рубоповцев. Это конец.

Нужны радикальные меры. А мера эта – только одна.

Кузин вытащил пистолет и щелкнул взводимым затвором.

Несмотря на сложную криминогенную обстановку в Москве, применять оружие оперативникам ФСБ приходится гораздо реже, чем милиции. Спецслужбы так задолбали с оружием, что опер десять раз отмерит, прежде чем нажмет на курок. А у других сотрудников и вовсе пистолеты поотбирали и упрятали в пирамиды. Начальство все время чего-то боится. Вот и сейчас старший лейтенант колебался. Конечно, можно потом все списать на приказ, но ведь и у самого голова на плечах должна быть.

Кузин принял решение.

Улучив момент, он высунул руку в окно и выстрелил по колесу иномарки.

Пуля ударила в диск, как в гонг, но резину не задела. Только звон. Стрелять второй раз Кузин не торопился – облажаться нельзя.

– Твою мать! – заорал Сухарик. – Они же в нас стреляют! Какого хера!

Карась это тоже успел заметить.

– Что за идиоты! Ты их не знаешь? Дурацкий вопрос вызвал такой же ответ.

– Откуда мне знать! – отчаянно матерился Сухарик, спрятавшись от пуль за спинкой сиденья.

Каледин слушал словесные пассажи преследуемых, надеясь на разумные действия Кузина, а весь мат-пере-мат пилотов «Мерседеса», словно на самописец «черного ящика», аккуратно ложился на ленту цифрового магнитофона.

Обезумевший от страха, Карась заметался, как злостный нарушитель перед гаишником. Не чувствуя габаритов машины, он неверно рассчитал скорость и расстояние, а недостаток практического опыта сыграл с ним злую шутку. Не успев увернуться от внезапного препятствия, лупоглазый «Мерседес» въехал правым крылом в контейнер мусорки. В воздух взлетели пустые коробки, бумага и картофельные очистки. Бак с грохотом отлетел в сторону и перевернулся, изрыгнув дурно пахнущее содержимое. Изгаженный «Мерседес» бросило на встречную полосу. Чтобы избежать столкновения, Карась резко крутанул руль вправо. Машину швырнуло на тротуар. «Мерседес» пробил ограждение летнего кафе и выскочил на площадку со столами. Словно танк, штурмующий город, тяжелая машина смела с пути белую пластиковую мебель с разноцветными зонтами, едва не задавив трех мирно сосавших пиво парней. Те испуганно отскочили и еще долго потом крыли отборным матом «новых русских», «понакупивших себе права вместе с машинами». Проскочив кафе, «Мерседес» съехал на дорогу и продолжил гонку.

Оперативники не стали повторять голливудский трюк Карася, а просто объехали кафе по дороге.

– Они сейчас кого-нибудь задавят, – констатировал Кузин и вполне серьезно произнес: – Придется добивать.

При этом прапорщик Коля, виртуозно крутивший баранку, метнул в соседа странный испуганно-настороженный взгляд. Мол, может, не надо убивать-то?

«Девятка» приблизилась к «Мерседесу» на расстояние верного выстрела, и пистолет Кузина снова показался в оконном проеме. Прицелившись, старлей несколько раз вдавил податливый изгиб спускового крючка, не почувствовав сопротивления.

Раздалась серия оглушительных хлопков. Несколько раскаленных гильз влетело в салон оперативной «девятки», обдав его пороховым дымом. Громко звякнули о лобовое стекло нагретые цилиндрики и, отрикошетив, просыпались на резиновый коврик.

Прапор лишь испуганно втянул голову в плечи.

– Ты меня не убей! – попросил он соседа.

Выстрелы оказались результативными – крепко сколоченный Кузин умел не только хорошо драться, но и прилично стрелять. Меткие пули, мгновенно настигнув цель, пробили ей задний скат. Колесо сплющилось, задымилось, захлюпало и затрепыхалось, как тряпка.

– Е-мое! Колесо спустило! – испуганно закричал Сухарик, снова влипший в дерьмо ни за что. Просто он не знал, что вся погоня и стрельба были затеяны именно из-за его нежелательного присутствия в этой машине. – Может, нам лучше остановиться! А?

– Чтобы они нас пристрелили! – не соглашался Карась. – Не видишь, что ли, – это какие-то киллеры!

Карась будто не заметил потери устойчивости, продолжая «жать на железку». Он ковылял на трех с половиной колесах, а гидравлика руля продолжала держать машину на дороге. Но в физике чудес не бывает, и скорость заметно упала.

– Мы их щас доделаем, – загадочно произнес вошедший в азарт прапорщик Коля. – На трех ногах не уйдут…

Свернув с улицы, «девятка» нырнула в проезд и понеслась по объездной. Выскочив через сотню метров почти навстречу «мерсу», она стала для Карася большой неожиданностью. Место узкое – не разгонишься и не разъедешься, злой прапор будто на таран шел…

Уворачиваясь от лобового удара, Карась не справился с управлением и на небольшой скорости врезался в мачту освещения. Мгновенно сработавшие подушки безопасности окончательно пригвоздили пассажиров «Мерседеса» к креслам, поставив крест на продолжении гонок.

– Баю-бай! – пожелал им прапорщик Коля – оперативный водитель с пятнадцатилетним стажем.

– Киев, я Двадцатый! – доложил Кузин. Нетерпеливо дожидавшийся рапорта Каледин мгновенно ответил на вызов:

– Слушаю вас, как дела?

– Задачу выполнили, – сухо доложил старлей.

– Мотыль не пострадал? – уточнил полковник.

– Не должен, – хмыкнул оперативник. – А вот их машина…

– Ничего, это их проблемы, – успокоил полковник, соображая, как будет докладывать об этом генералу.

Отъехав от места аварии на безопасное расстояние, оперативники свернули в проезд и остановились. Водитель вытащил из багажника запасные номера и быстро их поменял. Кузин заклеил самоклейкой разбитый задний фонарь, и машина получилась, как новая.

До приезда подменной группы они вполне смогут продолжить наблюдение за Объектом.

Издалека.

* * *

– Черт, черт, черт!!! – бился в истерике Карась, выбираясь из-под сдувающегося, как пробитый воздушный шар, «аэрбека».

Руки его мелко тряслись. Он поднял сломанную трубку телефона и со злостью долбанув ее об асфальт, обреченно выругавшись.

– Только недавно купил… – произнес Карась, то ли осуждая свой поступок, то ли оправдываясь. – Что я скажу Чугуну? Такую тачку размудохать, как бог черепаху! От его обычной развязности не осталось и следа.

– Так и скажешь, что напали, – с сопереживанием ответил Сухарик, который и сам еще не мог отойти от «крутой прогулки», однако выглядел более спокойным.

– Чуть-чуть до стоянки недотянули, – сориентировался Карась. – Давай мотор возьмем и туда подъедем. Надо пацанам сказать, а ты, если что, подтвердишь.

Радовавшийся минуту назад выполнению своей команды, Каледин, услышав это предложение, застыл как гранитное изваяние и устремил глаза к небу.

– Вот говнюк! – обругал он Карася, настойчиво втягивающего приятеля в очередную «историю» и создающего трудности для осуществления операции контрразведки. Полковник взял в широкую ладонь радиостанцию и уже обдумывал, что сказать Кузину…

– Да пошел ты куда подальше! Езжай и рассказывай сам! – с искренним чувством послал приятеля Сухарик. – Мне твои приключения уже во как надоели!

Иллюстрируя сказанное, он энергично чиркнул пальцем по лбу.

Каледин устало улыбнулся и отложил радиостанцию, одобряя правильный выбор парня. Капитан у монитора поощрительно поднял вверх большой палец.

Разумеется, каждый сам кует свою судьбу, и до чужой жизни никому дела нет. За судьбой же Сухарика теперь, кроме него самого, денно и нощно наблюдали умудренные опытом сотрудники ФСБ. Словно герой длинного телесериала, он стал для них почти родным. Их отношение к фигуранту оперативного дела «Замена» стало постепенно меняться. Мотыля больше не называли «уголовником», сопереживая «герою совместного фильма» почти как своему. Все понимали, какая сложная и опасная роль отведена ему режиссером. А самое главное, никто не знал, какие еще опасные повороты сюжета заложены в сценарий…



Фигурант оперативного дела «Замена» Александр Викторович Калякин со странным псевдонимом Мотыль выбрался из побитой машины и, пока не собралась толпа и не приехала милиция, уверенным шагом отправился в сторону ближайшей станции метро. Полученных сегодня новых впечатлений ему хватит надолго.



Карась с силой хлопнул дверцей «Мерседеса» и, отойдя от места аварии, начал ловить такси. Для себя он избрал другой путь, но это было его личное дело и его выбор.

* * *

С небольшими временными интервалами на затерянную между свалками и пустырями стоянку подкатили «Мерседес», «Лексус», потом серебряная «Мицубиси-Паджеро» и еще один джип. На подъезде к бывшему таможенному терминалу их встречал «блокпост», выставленный Ротаном. В черной «девятке» коротали время Васек с Бомбилой. В их задачу входило отслеживать все перемещения на подходах и не допустить на стоянку посторонних. Короче, первый рубеж «шухера». Завидев своих, Бомбила приветственно махнул им, а Васек сделал жест, типа «крути педали».

На блокпосту джип «Лексус» притормозил.

– Наши приехали? – высунув голову из окна, поинтересовался у дозорных Башкир.

– Уже минут как десять! – сообщил круглолицый Бомбила.

– А покупатели?

– Тоже.

Башкир отпустил сцепление, и пижонистый «Лексус» медленно покатился вперед. Когда он въехал на площадку, покупатели с важным видом уже осматривали товар, довольно цокая языками. Широкоплечий азербайджанец с большим выступающим животом плотоядно приглядывался к «Мерседесу», оглаживая и общупывая тачку, словно женщину. Его младший брат тоже запал на «мерина», чтобы не выглядеть хуже. Продавцы успокаивали его тем, что сейчас пригонят второй точно такой же «мерс» и удачная сделка состоится. Другой покупатель, щупленький, небольшого роста, с вытянутым овальным лицом, положил глаз на «Мицубиси». Чем меньше рост – тем большую машину хочется.

У Ротана зазвонил телефон.

– Какие дела? – поинтересовался Чугун.

– «Азерам» товар понравился, – доложил бригадир. – Ждут второй «мерс».

– А где он? – с рассчитанной медлительностью поинтересовался старший.

– Его Карась гонит, но до сих пор не подъехал.

– Ты ему звонил? – с настороженностью спросил Чугун.

– Он сам звонил. Плел, что ему будто бы кто-то на хвост сел… Я сказал, чтобы «пургу не гнал», мол, ждем его одного. А щас пацаны ему звонили – трубку, падла, не берет.

В динамике установилось напряженное молчание, и лишь тяжелое дыхание главаря пробивалось через телефонный эфир. Нестыковка и странное поведение Карася директору автосалона не понравились. Чугун не любил неожиданностей. Когда все идет по плану, то проблем не возникает. Стоит произойти хотя бы одному сбою, и он тащит за собой всю цепь, вызывая ворох проблем.

– Ладно, не ждите его, – ледяным тоном произнес он. – Сдавайте что есть. Потом будем разбираться.



От шоссе в сторону таможенного терминала медленно катился красный «жигуль».

– Наши, что ли, едут? – глядя сквозь стекло, гадал Васек. – Или азербайджанцы?

– Вроде не должны, – пожал плечами Бомбила. – Азербайджанцы все приехали, а у наших только «Мерседес» задержался.

Васек неторопливо вылез из «Аудио, присмотрелся и принюхался как пес.

Чужие. В салоне несколько мужиков, точно не видно сколько…

«Жигуль» подкатил ближе.

– Там мужики какие-то прут, – встревоженно сказал он Бомбиле. – Пойду проверю.

Выйдя на середину дороги, Васек выставил перед собой раскрытую ладонь.

– Стой! – крикнул он незнакомцам. Бомбила щелкнул предохранителем.

Машина остановилась. Рубоповцы в «жигуле» совещались.

– Как думаете, охрана это или просто так? – в задумчивости произнес опер.

– Просто так только в задницу бывает, – не менее озабоченно ответил старший группы, положив руку на пистолет.

– Пойду посмотрю, – сказал другой опер. – Прикройте на всякий случай.

Он хлопнул дверцей и вразвалочку, как бывший моряк, направился к Ваську. Между ними было метров десять. Табельный «Макаров» в кобуре оттягивал плечо, но не мог быть использован мгновенно.

– Кто такие? – развязно осведомился Васек, встретившись с сосредоточенным взглядом мента.

– Нам машину на стоянку поставить, – ответил опер. – Куда ехать?

Бомбила изучал незнакомца из «Ауди». Заметив вздутие под рукавом его легкой куртки, характерное для оружия, Бомбила отогнал от себя сомнения и потянулся к стволу.

– Вот документы… – с просящей физиономией сказал оперативник.

Он сунул руку под куртку и нащупал рифленую рукоятку «ПМ». Привычным движением готовый ко всему капитан хотел выхватить оружие и с криком: «Не двигаться! Милиция!» – врезать Ваську ногой в пах и уложить его мордой в грязь…

Его мысленный импульс не успел достигнуть мышц. В машине «сторожей» ярко вспыхнуло, и резкий пушечный грохот разорвал тихий вечерний воздух. Пуля Бомбилы без труда вошла в тело оперативника, забираясь все глубже, пока не уперлась в кость.

За первой ударила вторая. Пульсирующими толчками кровь выплескивалась из ран, заливая матерчатую куртку.

Мертвое тело грузно осело на укатанный гравий.

В следующую секунду в руке Васька появился черный угольник «ТТ», но не менее мощные вспышки и грохот раздались в салоне «Жигулей». Не успев выстрелить, бандит был сражен сразу тремя пулями оперативников. Отброшенный мощными ударами, Васек завалился на край дороги и больше не шевелился.

Бомбила перенес огонь на «Жигули». Треснуло лобовое стекло. Чтобы уберечься от пуль, рубоповцы открыли дверцы и вывалились на улицу, а их автоматы принялись решетить машину бандитов, заглушая одиночные хлопки пистолета.

Пять пуль калибра семь шестьдесят два пробили оперение «Жигулей» и разбили боковое стекло, не зацепив рубоповцев, а прилежно отработанные автоматом патроны быстро закончили поединок. Бомбила запоздало вскрикнул и, обливаясь кровью, вывалился из изъеденной пулями «Ауди».

– Вах! Что такое? – насторожились азербайджанцы, спешно выбираясь из присмотренных для покупки машин, и озабоченно завертели головами.

– Охрана стреляет, – ответил Ротан. – Надо смываться.

Возбужденные покупатели спешно попрыгали в красный «БМВ» и, шумно развернувшись, припустили к выезду. Внезапно навстречу им выскочила серая «Газель» с переливчатой «люстрой» на крыше. Перегородив выезд, микроавтобус затормозил, выпуская десант собровцев.

Чтобы не въехать в борт «Газели», водитель «БМВ» едва успел нажать на тормоз.

– Милиция!!! Всем стоять!!! – истошно прокричали бежавшие к машине спецназовцы.

Азербайджанец врубил заднюю передачу, чуть не зацепив бойца крылом, развернулся на пятачке и газанул в обратном направлении.

Недолго думая, собровец вскинул автомат и полоснул длинной очередью по колесам убегающей «БМВ», заодно раскрошив и пластиковый бампер. Маленькие фонтанчики вырванного пулями асфальта, словно в мультфильме, гнались за быстро вращающимися колесами, пока не догнали. С хлопком вырвавшегося из обоих баллонов воздуха иномарка осела на задок и послушно остановилась.

– Всем выйти из машины! – крикнул спецназовец, готовый при малейшем неповиновении открыть огонь. Ему уже не нужно было предупреждать голосом или стрелять вверх. Воронка ствола короткого автомата уперлась в машину.

Двери «БМВ» открылись. С поднятыми руками оттуда осторожно вылезли разодетые в дорогие костюмы, как английские денди, несостоявшиеся покупатели.

– В чом дэло! Дарагой! Мы здесь машину ставили! Вах, вах, вах!.. – наперебой объяснялись азербайджанцы, вытягивая руки в небо. Они не подозревали, что видеокамера в недостроенной башне напротив скрупулезно отсняла на пленку их неподдельный интерес к ворованным иномаркам. Разумеется, позже они от всего отопрутся, объяснив дознавателям, что действительно хотели купить себе машину, а продавца нашли по объявлению в газете «Из рук в руки». Ну кто же мог знать, что он окажется таким недобросовестным?

Впрочем, на эту этническую группировку у РУБОПа материала в достатке. Нужно было лишь провести необходимые следственные действия, подшить все в серую папочку и направить дело в суд…

Но это позже, а пока подбежавшие бойцы СОБРа грубо бросили всех «денди» на пыльный асфальт, для острастки надавав по ребрам. С раскинутыми в стороны ногами азербайджанцы лежали на дороге, думая о превратностях любви к хорошим машинам.

Тем временем Ротан с пацанами спешно уходил огородами. Он на бегу позвонил Чугуну и возбужденно разрисовал обстановку:

– Карась, падла, так и не приехал! Зато наехали менты с облавой! Васька с Бомбилой на стреме перемочили, падлы!

– Выходит, сученыш на нас ментов навел? – раненым медведем взревел Чугун.

– Не знаю, – на бегу бросил бригадир. – За что купил, зато продал…

– Милиция! Руки вверх! – услышал он громкий окрик. Наперерез ему бежал оперативник с пистолетом в руке и решимостью Павки Корчагина на грубо выструганном лице. Это был лейтенант Ручкин, которого сослуживцы незлобиво дразнили «жопой с ручкой». Лейтенант не должен был оказаться впереди бойцов СОБРа, да еще в одиночку, хотя бы потому, что отличался от них не только отсутствием автомата, но и забытым в машине бронежилетом. Он был молод и горяч и собирался всерьез покончить с преступностью на отдельно взятой площадке.

Переключив внимание на Ротана, Ручкин не заметил бежавшего поодаль Башкира. Бандит сориентировался быстрее и, чуть замедлив шаг, трижды выстрелил в направлении борзого мента. Лейтенант не успел укрыться или пригнуться и поплатился за это. Вспоротое пулей плечо мгновенно онемело. Одеревеневшие пальцы выронили пистолет.

«Безоружный мент – это глупый мент, а хороший мент – это мертвый мент», – говаривал Чугун, хорошо знавший тот мир, в котором человеческая жизнь стоит не больше пистолетного патрона. Никто не сомневался, что за словами Чугуна стоял богатый опыт.

Вторая, предназначенная Ручкину пуля не достигла цели и ушла в кирпичную стену, выщербив из нее овальный кусок. Оперативник пригнулся… В ту же секунду его голова неестественно дернулась и залилась кровью. Лейтенант рухнул на землю и затих. Шелковая трава под ногами, зеленый шатер деревьев, небо над головой, цветы, источающие тонкий аромат, и убаюкивающий шепот листьев… Все теперь не для него.

Ручкину не было и двадцати пяти.

– Молодец, Башкир! – ободрил бойца бригадир и бросил боевой клич другим: – Мочи легавых, а то не уйдем!

Оперативники скрытно приблизились с другой стороны и не стали вылезать на открытое пространство. Они были обыкновенными людьми с присущими им недостатками и служебными недоработками, с обычными проблемами и трудностями, в которых теперь погрязло большинство населения. Но смерть боевого товарища всегда и во все времена вызывает одно и то же чувство. Проявление его нередко называют одним из первобытных человеческих недостатков, которые в цивилизованной форме жизни необходимо искоренять. Но скорее всего это всего лишь тяга к торжеству справедливости и часть инстинкта самосохранения: если убивают друга, стоящего с тобой в одном строю, значит, следующим станешь ты.

Менты переполнились жаждой мести.

Подняв автоматы, опера обрушили струи свинца вслед убегающим бандитам. «Калашников» бабахал громко и уверенно, а сквозь его боевую песню стрелок громко кричал:

– Стоять! Милиция! Будем стрелять!..

Для отмазки крикнул. Вдруг свидетель потом найдется и скажет, мол, не предупреждали, что стрелять будут. Не по уставу… Но у оперов свой Устав имеется, который сочиняли не ожиревшие кабинетные генералы и институтские теоретики с научными званиями. Их Устав был прост, как всякая житейская мудрость, и одним из его параграфов был ответ на мудрость Чугуна: «хороший бандит – это мертвый бандит» . А еще в житейском Уставе был другой параграф: кровь убитого мента только кровью смывается, и желательно большей. Все по справедливости.

А автомат все стрелял… стрелял… стрелял… Пулевой дождь перепахивал землю, вызывая пенные фонтаны. Разогретые механизмы надежно смазанного оружия обильно засевали ее дымящимися гильзами.

Башкир крутанулся и со вспоротым животом грохнулся на кирпичи. Одежда мгновенно пропиталась кровью, глаза остекленели и бессмысленно уставились в затухающее вечернее небо. Вместе с ним затух еще один огонек прожитой впустую жизни.

Под кинжальный огонь рубоповцев попали и охранявшие периметр площадки боевики. Шмель на бегу несколько раз выстрелил в сторону ментов, но ни в кого не попал, зато сразу два ствола оперативников хищно уставились в его сторону, а пальцы остервенело и дружно вдавили подпружиненные спуски. Несколько автоматных очередей хлопнуло, как китайские петарды, на тихой улице. Струя летящего металла распорола тело Шмеля от бочины до спины. Одна пистолетная пуля вонзились в ногу и застряла в кости. Истекающий кровью бандит кубарем покатился под уклон, словно от ловко подставленной подножки.

Болт с Нарымом спрятались за бетонными блоками, пытаясь сдержать наступавших собровцев. Они не собирались сдаваться «поганым ментам», потому что сами были поганью, успевшей много наследить на этой грешной земле. Бандиты лупили из старенького «Токарева» и харкали сгустками черной смерти из помповика. Они старались забрать побольше чужих жизней. Хлесткие пистолетные «пах», «пах…» чередовались и сливались с басовитыми «бух…», «бух» помпового «ягуара». Звуки рикошетили вместе с зарядами свинца и метались между бетонными преградами, как растревоженные осы.

Тяжелый комок картечи пушечным ядром влетел в собровца и сбил его с ног. От страшного удара бывший матрос Северного флота крепыш Коля Зинюхин выпал из реальности. В глубине черной темноты перед ним заплясал хоровод ярких звезд, все больше сужая кольцо стремительного вращения…

Под прикрытием сплошного автоматного огня к залитому кровью Зинюхину подбежал товарищ. Пощупав пульс на шее, он перевернул раненого на спину и рванул липучки бронежилета. Прочная защита выдержала удар, а посланная бандитом смерть зарылась в кевларе, не добравшись до тела. Только из пробитой свинцовыми шариками руки сочилась кровь.

Убедившись, что Зинюхин жив, собровец быстро перевязал ему руку и побежал в сторону доносившихся выстрелов, догонять своих.

Оперативники на время залегли, дожидаясь подмоги…

Когда основные силы СОБРа закончили зачистку «подступов и окраин», они пришли на помощь операм.

Болт отчаянно отстреливался, считая патроны.

– Шесть… семь… восемь… Еще в одного пса попал! – обрадованно крикнул он, но затвор заклинило в заднем положении. – Как в аптеке! Слышь-ка, братан!

Прислонившись спиной к бетону, Болт вытащил запасной магазин и с силой вогнал в рукоятку. Оружие снова заговорило, выбирая ближайшие цели.

– Ну! Что-о! А-а?! – орал он то ли от страха перед неминуемой смертью, то ли от дурацкого боевого азарта, пустой бравады перед подельником или туманящего разум возбуждения стаи.

Рядом нечасто и оглушительно бухало ружье Нарыма, заставляя ментов укрываться. Тугой рой картечи настиг еще одного собровца, разорвав брюки на бедре. Мужик громко выругался и, не устояв на окостеневшей как палка ноге, упал на битый кирпич, зажимая рукой бьющую кровью рану.

С каждым выстрелом бандитов напряжение бойцов СОБРа нарастало и наконец достигло критической массы.

Оно искало выхода.

Бойцы приближались к «доту» противника, жалея лишь о том, что у них не было гранат или гранатомета, чтобы разнести его в щепки. Среди бойцов было много бывших «чеченцев», а они-то знали, как выкуривать из норы стреляющего в тебя «духа».

Ружье Нарыма заткнулось и полетело в сторону. Кончились патроны.

– Уходим! – крикнул он подельнику, но тот был поглощен боем. – Уходим, Болт! – громче повторил призыв Нарым, ткнув подельника в плечо и… снова не получил ответа. С каким-то заводным остервенением Болт стрелял и считал патроны. – Ты что – дурак, братан! Сам себе «вышкарь» вешаешь! Бежим!..

Автоматные очереди СОБРа крошили бетонные блоки, оставляя отколотые щербины.

Нарым побежал в одиночку. Он выскочил из укрытия и, неумело пригибаясь, короткой перебежкой рванул к соседней горе бетонных плит. От них Нарыма отделяли лишь десять метров по прямой…

Автомат спецназовца выровнял прицел и выплюнул в бандита тугую струю огня. Под свинцом запузырилась разодранная в клочья одежда. Бурые брызги взлетели вверх и медленно оседали на серые плиты, окрашивая их в красный горошек.

Палец бойца не торопился отпускать изогнутый восточным кинжалом спусковой крючок, пока не превратил бандита в кровавое месиво.

– Не возьмете, суки! Не возьмете! – безумно орал Болт, досчитывая последние патроны. От принятой перед боем «дозы» глаза бандита сверкали страшными пустыми стекляшками. Отсчитав шесть выстрелов, Болт отпрянул от бойницы и привалился к стене.

Последний патрон он оставил себе.

Сунув ствол в рот, бандит улыбнулся в диком восторге и спустил курок, ожидая темноты.

Курок ударил по ударнику. Ударник врезался в капсюль, оставив небольшое углубление. Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.

Старые патроны часто дают непредвиденные осечки.

В ужасе Болт снова оттянул курок и снова нажал на спуск…

Новый сухой щелчок не прервал его жизнь, а лишь вызвал секундное удивление. Болт бросил пистолет и забился в бессильной истерике. Он не хотел попадать в руки милиции. Болт знал, что менты будут ему мстить, ломая ребра за убитых товарищей… Но в СОБРе никогда не держали «белых воротничков» и интеллигентов-хлюпиков. Ребята, жестоко подавляющие тюремные бунты, не разбирая, кто прав, кто виноват, не склонны к компромиссам. Они очерствели, потому что этого требовали их работа и свое представление о справедливости.

Здоровенный боец, оказавшийся рядом с Болтом первым, не стал кричать ему банальное: «Руки вверх!» Он направил маслянистый раструб автомата на оскалившегося в злобной усмешке Болта и просто потянул вороненый, отполированный указательным пальцем стальной язычок.

Короткая очередь взорвала Болта, будто стараясь развалить его на молекулы и атомы. Вырванные пулями куски одежды и человеческой плоти вместе с пустыми гильзами покрыли землю. Прокуратура потом учтет, что бандит был вооружен, а в стволе его пистолета имелся патрон, и признает правомерность применения собровцем оружия. Иначе и быть не могло.

Тем временем бригадир с Сычом и Кирсаном, гонимые охотниками на красные флажки, пытались выйти из окружения. Вдруг сзади раздались близкие выстрелы. Отработанная реакция позволила Ротану вовремя пригнуться и приготовить оружие. То же сделали и его «быки». Заметив погоню, все трое упали на пузо и открыли огонь по вырвавшемуся вперед оперу. Вдруг Сыч вскрикнул. Отпрянул и заматерился. Щеку перечеркнула широкая бурая лента.

– Посмотри, что с ним! – приказал Ротан. Положив оружие на упор, он удерживал мента огнем.

Быстро подбежав к подельнику и осмотрев рану, Кирсан обрадованно крикнул:

– Херня! Кусок кожи содрало! К маме не ходи – еще поживет!

Ротан трижды выстрелил в сторону мента, стараясь попасть в грудь. Грохот заполнил пространство, забиваясь в уши. Оперативник ударился о стену. Его голос сорвался на хрип, тело напряглось и дернулось, словно в припадке. На губах выступила розовая пена.

Бандитам он больше не мешал.

По известной им тропе бригадир с уцелевшими «быками» забрался в глубину бывшего таможенного терминала. Ротан не раз назначал тут мирные встречи и напряженные «стрелки», потому что хорошо знал местность и умело этим пользовался. Свернув в узкий проход между двумя заборами, бандиты добежали до пролома в бетонной плите и нырнули в него. Не прячась, они прошли по загаженной территории умирающего автокомбината и выскочили в проезд, где их дожидался загодя поставленный «Мерседес» с транзитными номерами.

Торопливо попрыгав в машину, бандиты сорвались с места. По дороге они протерли бывшее в употреблении оружие и неохотно сбросили «паленые» улики в придорожные кусты.

* * *

На город опустились прохладные сумерки. Карась отпустил «мотор» и, едва машина скрылась из виду, перешел дорогу. Быстрой походкой он направился к назначенному месту. Парень шел вдоль пустыря с ржавыми остовами догнивающих машин и обдумывал, как бы поярче представить Ротану остросюжетную историю с нападением киллеров и его отважного ухода от погони… Вдруг Карась словно споткнулся о невидимую проволоку и замедлил шаг. К собственному ужасу, он увидел, что около стоянки, куда ему надлежало пригнать пятый «Мерседес», полно машин. Но это были машины милиции. А облаченные в бронежилеты и пугающие маски спецназовцы запихивали в них задержанных пацанов.

Кажется, среди них мелькнуло и чье-то знакомое лицо… Далеко —невидно.

– Ты куда, парень? – строгим голосом окрикнул Карася милиционер, выросший, будто гриб из-под земли. – Туда нельзя!

У Карася все опустилось. До мурашек. Неужели и его сейчас закуют в наручники и посадят в ту же зарешеченную машину? А там по этапу: ту-у… ту-у, осваивать бескрайние просторы родины.

– Чего там? – выдавил он, с трудом изображая равнодушное спокойствие и краем глаза осматривая вооружение сержанта. Из оружия у него, похоже, только дубинка да баллончик «черемухи». Спецназовцы далеко и не смотрят сюда. Дружно кого-то пинают ногами. Если напасть первым, то вполне можно мента «замесить» и сделать ноги…

– Бандитов каких-то ловят, – простодушно ответил сержант, не подозревая, какая гигантская работа, ломка привычного сознания происходит в мозгу у этого парня. Сзади раздались будоражащие кровь вопли «Скорой помощи». Поднимая пыль, «Газель» с красным крестом пролетела мимо Карася и притормозила рядом с автобусом СОБРа.

Неторопливо и деловито санитары начали укладывать в машину черные пластиковые мешки с телами покойников.

«Все! Капец, – со страхом подумал Карась и задрожал, как в лихорадке. – Менты наших перемочили…»

Он дрожал от того, что вместе с ними должен был находиться и он.

Не уловив волн страха и агрессии, исходивших от Карася, сержант посоветовал ему:

– Иди, иди отсюда! Не мешайся под ногами! Карась поспешил прислушаться к совету и убраться…



Через сорок минут, вымотанный и напуганный, Карась добрался до дома, опустился в холодное кресло и поежился. Потом достал из холодильника бутылку «Московской» и наполнил бокал наполовину. Понюхав напиток, по привычке определяя, не из дешевого ли контрабандного спирта, размешанного в грязной ванне, он изготовлен, Карась одним махом осушил посуду. Горло обожгло, и тепло опустилось до самого живота. Закусив огурцом, парень налил себе еще.