"Астронавты в лохмотьях" - читать интересную книгу автора (Шоу Боб)

Глава 12

В ночном небе над Хамтефом нет Верхнего Мира, и потому оно менее яркое, чем над Колкорроном. Но зато через весь небосвод здесь протянулась огромная спираль туманного света, искрящаяся бесчисленными белыми, голубыми и желтыми алмазами звезд. По сторонам от нее находятся две большие эллиптические спирали, а по остальной части небесного купола щедро рассыпаны маленькие сияющие спиральки, жгутики и полоски да еще пылающие перья комет. Созвездия Дерева здесь не видно, но повсюду сияют ослепительные крупные звезды, такие яркие, что на фоне остальных они создают иллюзию глубокой перспективы.

Толлера завораживала эта картина. Он привык, что, когда небо темное, Верхний Мир находится на дальней от солнца стороне своей траектории вокруг Мира и его большой диск превосходит и затмевает звезды своим сиянием. Только в середине малой ночи он чернеет – но и тогда заслоняет значительный и, как кажется, ближайший кусок звездного неба прямо над головой.

Толлер неподвижно стоял и глядел, как дрожат отражения звезд на тихой воде широкой Оранжевой реки. В просветах между деревьями леса мерцали огоньки штаба Третьей Армии. Из-за птертовой чумы времена лагерей на открытом воздухе миновали. В голове у Толлера засел один вопрос: зачем генералу Далакотту понадобилось говорить с ним наедине?

Несколько дней Толлер провел в праздности в транзитном лагере в двадцати милях к западу – теперь этой части армии стало нечего делать – и пытался привыкнуть к новому образу жизни. Но тут командир батальона приказал Толлеру явиться с рапортом в штаб. По прибытии его наскоро допросили несколько офицеров, одним из которых, как он думал, был генерал-адъюнкт Ворикт, и сообщили, что генерал Далакотт хочет лично вручить Толлеру медали за доблесть. Эти офицеры явно недоумевали по поводу столь необычного приглашения и осторожно вытягивали из Толлера информацию, но вскоре убедились, что он тоже ничего не знает.

Из-за ограды появился юный капитан. В усеянных звездами сумерках он подошел к Толлеру и сказал:

– Лейтенант Маракайн, генерал ждет вас.

Толлер отдал честь и прошел с офицером к палатке, которая, против его ожиданий, оказалась совсем маленькой и лишенной всяких украшений. Капитан ввел Толлера в палатку и быстро удалился. Толлер встал по стойке «смирно» перед худощавым суровым мужчиной, сидевшим за походным столиком в слабом свете двух полевых фонарей. Коротко остриженные волосы генерала были то ли светлыми, то ли седыми, и выглядел он удивительно молодо для человека с пятьюдесятью годами службы за спиной. Лишь глаза его казались старыми, много повидавшими – глаза человека, лишенного иллюзий.

– Садись, сынок, – сказал генерал. – У нас совершенно неофициальный разговор.

– Благодарю вас, сэр. – Все более теряясь в догадках, Толлер занял указанный стул.

– По твоему личному делу я вижу, что ты совсем недавно поступил в армию рядовым солдатом. Конечно, времена изменились, но разве это не странно для человека твоего общественного положения?

– Меня направил сюда принц Леддравор.

– А что, Леддравор твой друг?

Решительный, но дружеский тон генерала воодушевил Толлера, он отважился на слабую усмешку.

– Не могу приписать себе подобную честь, сэр.

– Хорошо. – Далакотт улыбнулся в ответ. – Итак, менее чем за год ты собственными усилиями дослужился до лейтенанта.

– Все дело в полевом назначении. Боюсь, я не во всех отношениях соответствую этому званию.

– Не думаю. – Далакотт отхлебнул из эмалированной чаши. – Прости, что не предлагаю и тебе. Это экзотический отвар, он вряд ли придется тебе по вкусу.

– Я не хочу пить, сэр.

– Возможно, тебе понравится вот это. – Далакотт открыл отделение в столе и достал три медали за доблесть. Они представляли собой круглые кусочки бракки, инкрустированные белым и красным стеклом. Генерал вручил их Толлеру и откинулся на спинку стула, наблюдая за реакцией лейтенанта,

– Благодарю вас. – Толлер пощупал диски и убрал их в карман. – Это большая честь для меня.

– Ты весьма умело это скрываешь. Толлер смутился:

– Сэр, я никоим образом не намеревался…

– Ничего, сынок, – ответил Далакотт. – Скажи мне, армейская жизнь не обманула твоих ожиданий?

– Стать военным я мечтал с детства, но…

– Ты готов был обагрить свой меч кровью противника, но не знал, что он будет измазан и его обедом?

Толлер посмотрел прямо в глаза генералу.

– Сэр, я не понимаю, зачем вы меня вызвали.

– Пожалуй, для того, чтобы подарить тебе вот это. – Разжав правый кулак, Далакотт бросил Толлеру в ладонь небольшой предмет.

Предмет оказался неожиданно тяжелым. Толлер поднес его ближе к свету и поразился странному цвету и блеску полированной поверхности – белой, но не просто белой, а похожей на море, когда на рассвете волны отражают лучи низкого солнца. Предмет был обкатанный, как галька, но не круглый. Он напоминал миниатюрный череп, детали которого стерлись со временем.

– Что это? – спросил Толлер. Далакотт покачал головой:

– Не знаю. Никто не знает. Много лет назад я нашел его в провинции Редант на берегу Бес-Ундара, и никто так и не смог объяснить мне, что это такое.

Толлер обхватил теплую вещицу, и его большой палец вдруг сам. собой стал скользить кругами по гладкой поверхности.

– За одним вопросом следует другой, сэр. Почему вы дарите его мне?

– Потому что, – Далакотт улыбнулся Толлеру странной улыбкой, – это он свел меня с твоей матерью.

– Понятно, – механически сказал Толлер. В сущности, он сказал правду. Слова генерала были подобны волне, окатившей воспоминания Маракайна. В одно мгновение очертания берега изменились, но новая картина была все же не абсолютно незнакомой. Догадкам Толлера был необходим лишь толчок, чтобы превратиться в уверенность.

Последовало долгое молчание, изредка нарушаемое щелчком, когда масляный жук налетал на трубку с огоньком лампы и соскальзывал в резервуар.

Толлер серьезно смотрел на своего отца, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, но внутри у него все словно омертвело.

– Не знаю, что сказать вам, – признался он наконец. – Это случилось так… поздно.

– Ты еще не знаешь, как поздно. – Лицо Далакотта вновь стало непроницаемым, и он поднес чашу к губам. – У меня было много причин – и не все сугубо эгоистичные, – чтобы не признавать тебя, Толлер. Ты не обнимешь меня… один раз… как обнимают отца?

– Отец. – Толлер встал и сжал в объятиях прямое, как меч, тело старика. В этот короткий миг он уловил в дыхании отца чуть заметный запах специй. Он взглянул на чашу, и страшная догадка мелькнула в мозгу. Когда мужчины отошли друг от друга и сели, у Толлера защипало глаза.

Далакотт невозмутимо продолжил разговор:

– Скажи теперь, сынок, что с тобой будет дальше? Колкоррон с новым союзником, птертой, одержал славную победу. Солдатская работа практически закончена, что же ты планируешь на будущее?

– Кажется, я не думал, что для меня возможно будущее. Было время, когда Леддравор собирался лично прикончить меня, но что-то произошло, не знаю, что именно. Он отправил меня в армию, видимо, понадеявшись, что меня убьют хамтефцы.

– У него, знаешь ли, много забот, – сказал генерал. – Надо было ограбить целый континент в порядке подготовки к строительству миграционного флота короля Прада. Возможно, Леддравор просто забыл о тебе.

– Зато я не забыл о нем!

– Это что, до смерти?

– Я так думал. – Толлер вспомнил кровавые следы на светлой мозаике, но это видение заслонили картины резни. – Теперь я сомневаюсь, что меч отвечает на все вопросы.

– Рад слышать это от тебя. Хотя душа у Леддравора и не лежит к плану переселения, он, возможно, лучше всех способен успешно довести его до конца. Может быть, все будущее нашей расы лежит на плечах Леддравора.

– Я знаю, отец.

– И, конечно же, можешь решить свои проблемы без моего совета. – Губы генерала чуть дернулись. – Пожалуй, мне было бы приятно держать тебя рядом. Ну, так что ты ответишь на мой первый вопрос? Неужели ты ни о чем не мечтаешь?

– Я хотел бы повести корабль на Верхний Мир, – сказал Толлер. – Но, по-моему, это пустая мечта.

– Почему же? У тебя влиятельная семья.

– Мой брат – главный советник по строительству небесных кораблей, но принц Леддравор ненавидит его почти так же, как меня.

– Ты действительно хочешь пилотировать небесный корабль? Подняться в небеса на тысячи миль? Полагаясь только на шар с газом, несколько веревок и кусочки дерева?

Толлера удивил вопрос.

– Почему же нет?

– Поистине новое время выдвигает новых людей, – тихо сказал Далакотт самому себе и добавил более оживленно: – Тебе пора, а я должен написать письма. У меня есть некоторое влияние на Леддравора и очень большое – на Карраналда, главу Воздушных Сил. Если у тебя имеются нужные способности, ты станешь пилотом небесного корабля.

– Не знаю, что и сказать, отец… – Толлер встал, но не уходил. Так много произошло за несколько минут, и собственное равнодушие наполняло его чувством непонятной вины и беспомощности. Однако какой удар – повстречаться и проститься с отцом на одном дыхании!

– Не нужно ничего говорить, сынок. Только поверь, что я любил твою мать и… – Далакотт замолчал и удивленно оглядел палатку, словно почувствовал присутствие постороннего.

Толлер встревожился.

– Тебе плохо?

– Пустяки. В этой части планеты ночь слишком длинная и темная.

– Может быть, если ты ляжешь… – сказал Толлер, порываясь подойти.

Генерал Далакотт остановил его взглядом.

– Ступайте, лейтенант.

Толлер аккуратно отдал честь и вышел из палатки. У порога он обернулся и увидел, как отец взял ручку и начал писать. Толлер отпустил входной клапан, и нереализованные возможности, непрожитые жизни и нерассказанные истории мелькнули и исчезли в тускло освещенном треугольнике.

Шагая в сумерках под звездным ковром, он дал волю чувствам и разрыдался. И слезы его были горше и обильней от того, что безнадежно запоздали.