"Мой первый роман" - читать интересную книгу автора (Алейхем Шолом)ГЛАВА ВОСЬМАЯ Я изолгался, и меня лихорадитКогда человек влюблен, это видно по его лицу. Стоит только присмотреться, как блуждают его глаза, как странно он улыбается, как отвечает невпопад, как смотрит ежеминутно в зеркало, как меняет ежедневно галстуки, как ходит плавно и легко, как любит он весь мир, - не будь ему неловко, он расцеловался бы с трубочистом... Но за мною никто не следил. Правда, иногда мой ученик во время игры в шашки спрашивал меня, почему я так рассеян, почему я бью свои собственные шашки. В ответ я удивленно спрашивал: какие шашки? Хозяин тоже как-то спросил за столом, почему я так плохо выгляжу. На это хозяйка, позвякивая ключами, ответила (с выражением жалости на лице, хотя в душе она была рада), что за последнее время учитель совсем ничего не ест. – В чем дело? - спросил хозяин и сам ответил за меня: - Вы слишком много работаете, целые дни вы сидите взаперти и занимаетесь, пошли бы как-нибудь прогуляться. – Как мы можем гулять, когда у нас столько работы? - сказал мой ученик с таким искренним простодушием, что мне захотелось плюнуть ему в лицо и крикнуть во весь голос: "Люди!.. Нельзя же так врать!.. Лгун на лгуне сидит и лгуном погоняет!" Но я этого не сказал; вместо того чтобы сказать правду, я тоже солгал: – Соскучился по своим... – Да, ничего удивительного, - поддержал мое вранье хозяин со всей силой своей богатой фантазии. - У него есть по ком скучать. Его семья - это первая, это известнейшая семья не только в их городе. Можно сказать, что во всей округе не сыскать еще одной такой семьи. Ковенский раввин, кажется, ваш родственник? – Дядя, - бесстыдно лгу я. – А проповедник из Поречья тоже, кажется, приходится вам дядей? – Двоюродный дядя, - отвечаю я. – А Эпштейн, великий Эпштейн, кем вам приходится? – Мы двоюродные братья, - говорю я. – А реб Мойшеле Гальперин, кажется, тоже ваш родственник? – Да, со стороны матери, - ответил я. – Ну, а толчинские, - говорит он, - толчинские богачи тоже, слышал я, приходятся вам близкими родственниками? – Кузены, - говорю я, - кузены со стороны матери. И я страшно рад не столько моим новоявленным родственникам, сколько тому, что наконец меня оставят в покое и я смогу остаться наедине с моими сладостными, святыми чувствами, с милыми, чудными письмами невесты моего ученика, которые дороже мне всех выдуманных и настоящих, близких и дальних родственников. Вот что она написала мне в одном из своих последующих писем: Со стороны жениха последовал следующий ответ: . . . . . . . . . . |
||
|