Шохов АлександрОхота на планете биоменов

Александр Шохов

ОХОТА НА ПЛАНЕТЕ БИОМЕНОВ

Должен признаться, что не ожидал той бездны нелепостей, которая тотчас по прибытии на меня обрушилась. Я, конечно, был наслышан о том, что здесь бывает непросто контролировать ситуацию, но, согласитесь,- когда вас в космопорте встречает жуткая по размерам толпа местных интеллектуалов, и начинает разрывать на части ваш комбинезон, чтобы потом подарить детям по блестящей тряпочке, когда через полторы минуты вы остаетесь один среди безлюдной, безменной, как говорят здесь, равнины, в чем мать родила и чувствуете себя полным идиотом, трудно не поверить самым изощренным выдумкам.

Кстати, интеллектуалами они себя считают только потому, что догадываются: мы не имеем никакого отношения к тому идиоту, которому пришла в голову мысль сотворить первого из них.

Кажется они называют его Бхитва-пмигва или что-то в этом роде. Я понял, что начинаю забывать все то, что вдалбливали в мою бедную голову в течение нескольких месяцев, и громко распевая старый боевой марш, пошел туда, где под землей скрывалось помещение станции.

Здесь ужасная жара. Говорят, днем на солнце до 89 градусов по цельсию, но пока терпимо, или тренировки в термополигоне не прошли даром? В общем, я ловко перепрыгиваю с камня на камень, приближаясь к заветному блестящему кристаллу. Вот, он увидел меня, вхожу в лифт и проваливаюсь в темноту.

"Фу ! Кажется, в ближайшие четверть часа никаких неожиданностей не будет". Вдруг кабина лифта тормозит и начинает подниматься вверх.

Солнце на закате. О дьявольщина! У них же на станции пускают внутрь аборигенов строго до определенного часа, а я в этаком виде ничем от них не отличаюсь! Проклятье!...

Громко ругаясь, я иду обратно к кораблю, проклиная и идиотский распорядок, и лифт, который не может отличить аборигена от землянина, и эту планету, и бредовую собственную идею полететь сюда...

В корабле нахожу другой комбинезон, облачаюсь, пытаюсь связаться со станцией.

-Эй! Вы там!

-Чего тебе, парень ?

-Вы что!... Я к вам прилетел за сто световых лет! Почему не встречаете? Что за идиотские шутки!... Почему ваш лифт не отличает биомена от человека!?...

Кажется, я долго выкрикивал в невозмутимое лицо, все, что о нем думаю. Потом до меня дошло, что этот тип в самом начале моей тирады просто выключил звук. У меня сразу пропал пыл, и я расслабленно упал в кресло. Тогда он включил звук и произнес:

-Ждите, сейчас вас встретят.

***

Биомены жили отдельными общинами. Они кочевали по горячей поверхности своей сумасшедшей планеты, умываясь мочой кочевых животных, именуемых кайанами, и свято веря в то, что когда-то на их планете жили гиганты, которые умывались мочой таких же, но очень огромных кайанов, следы копыт которых до сих пор хранят истерзанные равнины. Станция очень мало занималась аборигенами. Нас больше интересовали резервы планеты, чем возможности ее жителей.

На третий день, когда я начал уже скучать однообразием существования, мой коллега Стикс предложил сходить на охоту.

- И в самом деле,- поддержал Кинз (это тот парень, с которым я в первый день общался по видеосвязи) - Если скучно, надо подняться наверх. Сразу вниз захочется.

Планета биоменов, будучи открытой совсем недавно, уже успела заслужить репутацию общевселенского желтого дома. Здесь, пожалуй, случались самые невообразимые вещи. Конечно, во многом ее облик определяли аборигены. Их прозвали биоменами, потому что они, будучи людьми разумными по своему внешнему облику и способностям, недалеко ушли от животного состояния, от того фона, на котором существовали.

Я, конечно, согласился и стал вооружаться. Парни переглянулись, и я понял, что снова делаю что-то не то.

Наконец, Стикс сказал:

- Эрих, возьми побольше напитков из рефрежа, больше ничего не нужно.

- Черт с вами ! - проворчал я, - Но не дай бог это снова розыгрыш.

Дело в том, что накануне вечером парни "просвещали" меня насчет способов добывания воды наверху. По их словам выходило, что это можно сделать только прочитав заклинание с палкой в руке. В конце концов Стикс прочитал его наверху и действительно из грунта забила струйка воды. Они уговорили меня попробовать - и, естественно, у меня ничего не получилось:

в палке Стикса был встроен голограф.

- У биоменов сегодня праздник, - сказал Кинз. -Не попадайтесь им на глаза.

- Ладно, - сказал Стикс, - ты лучше проследи, чтобы нас пустили обратно. Ты чего не раздеваешься? - обратился он ко мне. - Наверху можно существовать только голым.

Сам он изящным движением бросил в лапы робота свой комбинезон, и я подумал, что пора тоже переходить на легкоснимаемую одежду.

Мы вышли, неся в руках по термосу с напитками. Стикс вызвал гравилет и через полчаса мы были в горной долине. Мой спутник посмотрел на солнце.

- Ну, старик, сейчас начнется. Подождем полчасика вон под теми камешками.

Невдалеке над плато нависали огромные каменные глыбы. Я толком не мог понять, чего мы ждем, но решил не задавать лишних вопросов. Мы шли к камням, я оступился, - откликнулось эхо.

- Осторожно, Эрих, здесь могут быть кармены.

- Кто это ? - поинтересовался я. Мы вступили в густую тень скалы.

- И чему вас только в школе учат!? Кармены - это биомены, которые пытаются изменить то, что у нас на земле когда-то именовалось кармой, то есть направление своей судьбы. Для этого они выбирают пустынные уголки и ждут, когда их укусит змея.

- А потом ?

- Если после укуса останется жив - ему удалось изменить карму, если нет - улетел к гигантам, которые блаженствуют на далеком острове. Вот так-то!...

- А как же их узнать ?

- А они бегают и кричат "Ах-ватанга-манакуса!", что означает "Укуси меня змея!" И так очень быстро по десять тысяч раз от восхода до заката.

- Да, интересная у них жизнь. Они что, убивают всех, кто им помешает?

- Нет,они просто кусают за нос тех, кто их отвлекает, это называется "испортить карму".

Я в очередной раз понял, что ничего не знаю об этой планете.

Между тем Стикс вышел из-под камней, посмотрел на солнце и сказал:

- Пошли. Сейчас начнется. - мы прокрались к замаскированному кустами местечку с прекрасным видом на долину. Жара стала нестерпимой. В долине паслись животные, отчасти напоминающие наших газелей. Вдруг одна из них упала, другая, третья...Десяток газелей свалились на траву прежде чем все стадо разбежалось в тень камней и деревьев.

- Ну вот и вся охота, - сказал Стикс, выходя из укрытия,- они стушились.

- Как? - недоумевал я.

- Очень просто. Все они, погибшие сегодня - ровесники. Так они умирают. Они действительно представляют собой тушеное мясо.

Это деликатес, какого ты еще не пробовал.

Все это Стикс говорил, ловко разделывая ножом дымящуюся тушу и доставая из термоса напитки. Я попробовал.

Действительно мясо было чудесно приготовлено.

- Эти биомены - просто счастливчики, - рассуждал Стикс, уплетая ногу бедного животного, - все им дано, и никакая не нужна цивилизация...

Когда на нас снизошла блаженная истома сытости, вдруг раздались истошные крики:

- Ах-ватанга-манакуса! Ах-ватанга-манакуса!.. Мы, как ошпаренные, подскочили на месте, у меня сразу стал чесаться нос. К нам бежало пять или шесть биоменов, их бороды развивались и лоснились в солнечных лучах, а волосы встали дыбом от встречного ветра.

- Делай, как я! - крикнул Стикс, стал скакать вокруг туши и выкрикивать ту же фразу. Я последовал его примеру и тотчас ощутил всю прелесть карменного существования.

- Ах-ватанга-манакуса! Ах-ватанга-манакуса!..- Эта фраза словно впечаталась в ошалевший от жары мозг, как отпечатывается клеймо мастера на размякшем в кузнечном горне булатном клинке.

Дальше я ничего не помню, но когда нас нашли Кинз с ребятами, а это произошло через три недели, они отличили нас от аборигенов с большим трудом. Наши носы остались целыми, и змея нас почему-то не укусила.

Мы возвращались к нормальной жизни в течение полугода в клинике профессора Стауна. Когда нас со Стиксом признали здоровыми и выпустили, мы пожали друг другу руки и разлетелись в разные концы земли. Но с тех пор мы сильно скучаем друг по другу, а стоит нам встретиться, начинаем вспоминать биоменов, и только друг другу можем доверить страшную тайну: дни того дикого безумия были самыми счастливыми днями нашей жизни.