"Вертикально вниз" - читать интересную книгу автора (Первушина Елена)

5

Поговорим о земле.

В 1225 году Франциск Ассизкий написал «Гимн брату солнцу».

Среди прочих там есть такие слова:

Здесь кончается жизнь святого Франциска, он умрет в 1226 году.

Здесь начинается Возрождение.

Более того, Франциск должен был произнести эти слова для того, чтобы могла родиться новая эпоха.

В языческих религиях земля обычно символизирует одновременно и смерть, и новое рождение. Для христианства земля — однозначно противопоставлена небу и символизирует не только и не просто обиталище мертвых, но также соблазны и опасности для живых. Все земное, плотское в человеке греховно. Все высокое, духовное — небесно.

Когда Франциск Ассизский написал свой гимн, он попытался перекинуть мост между бессознательным поклонением перед жизнью, которое царило в душе любого крестьянина, и аскетизмом христианских догматов. Попытка оказалась безуспешной. Если Франциска и помнят до сих пор, то лишь как проповедника бедности и стигматов.

Более того, мысль об изначальной греховности «земного и животного» пережила христианство и царит по сию пору в душах многих атеистов.

Это забавно. Животные нравственны инстинктивно, они физически не могут совершать подлостей. Hо человеку зачастую приходится навешивать на себя намордник в виде морального кодекса и проводить дни в непрестанных духовных упражнениях, иначе он неизбежно совершит какую-нибудь гадость.

Причем, чем выше духовность, тем страшнее соблазн. Взгляните на картины Босха. Дон Жуану в страшном сне не пригрезилось бы то, что неотступно преследовало Святого Антония.

Это было бы забавно, если бы в это дело не вмешался страх.

Страх перед собственной плотью заставляет отказаться от соблазнов мира и доверяться только разуму (реже — своему, чаще — разуму наставника).

Титаны Возрождения также поклонялись разуму.

Hо разум, подстегнутый страхом, порождает сонмы чудовищ (как демонов, так и ангелов).

В тринадцатом веке это приводило к милым чудачествам вроде сектанства и религиозных войн.

К двадцатому веку это стало по-настоящему серьезно.