"Случайная любовь" - читать интересную книгу автора (Шилова Юлия)

Глава 5

Не прошло и часа, как мы с Максом уже мирно сидели на кухне, попивали виски и поглощали шоколад. Покойник лежал у входной двери, завернутый в плотное бархатное покрывало.

— Ох, и связался я с тобой, — тяжело вздохнул Макс. — И надо было именно в твою машину запрыгнуть.

— А я, если честно, рада, что ты выбрал именно мою машину. Если бы мы с тобой не встретились, я не представляю, что бы со мной произошло.

Все-таки ты настоящий джентльмен, женщину в беде не оставишь!

Макс посмотрел на часы и сказал:

— Через час стемнеет. Ты подгонишь машину к подъезду, а я вынесу труп. Дорога каждая секунда.

Насколько я понял, находиться здесь слишком долго нельзя. В любой момент могут нагрянуть непрошеные гости.

Я утвердительно кивнула и залпом допила свою рюмку.

Ровно через час я спустилась вниз и подогнала машину. Макс вынес труп и положил его в багажник.

— Наверное, будет лучше, если за руль сяду я, — мягко предложил он, участливо глядя на меня. — Видок у тебя еще тот.

Безразлично кивнув, я протянула ему ключи.

"Я убийца, убийца, — стучала в висках одна мысль, — а значит, ничем не отличаюсь от тех, кто совсем недавно отправил на тот свет американца Джоуи. Подняла с пола пистолет, нажала на курок и выстрелила. Я даже не помню, был ли щелчок.

Одно, не требующее особых физических затрат движение — и человека не стало. Человека? Конечно, человека. Ведь это совсем не важно, что он был бандитом. Ведь я тоже не сразу стала проституткой. Жизнь заставила, подлянка жизнь…"

Дотронувшись рукой до щеки, я обнаружила, что плачу, — рука оказалась мокрой. Ну и пусть, поплакать тоже не грех, мамочка моя часто так говорила. Мамочка, мама… Легкие, светлые волосы, добрые голубые глаза… Каждый вечер перед сном она читала мне вслух какую-нибудь сказку. Я уже давно выросла, а она все равно читала. Приносила из библиотеки Андерсена, доставала через друзей редкого по тем временам Толк иена. В ушах до сих пор звучит ее голос… Мамочка умерла, когда мне было шестнадцать. Вроде бы и не болела никогда… Однажды пришла с работы, села на диван и… умерла. Как ее хоронили, не помню. Кажется, приезжали родственники, устраивали поминки, водка лилась рекой… Бедная мамочка, если бы она только знала… На третий день я осталась одна. Ходила как тень по пустой квартире и перебирала мамины вещи. Уткнувшись взглядом в перекинутый через спинку стула пестрый ситцевый халатик, сохранивший мамин запах, не выдержала и вышла из дома. На улице было темно. Неосвещенные окна навевали тоску. Опустив голову, я побрела в сторону парка. Мамочка, мама, рвался из груди стон…

Рядом со мной, заскрипев тормозами, остановилась новенькая иномарка. Вальяжный молодой мужик, открыв лакированную дверь (до сих пор помню ее цвет!), вышел на тротуар и перегородил мне дорогу. «Такая красивая девочка да одна», — широко улыбаясь, сказал он и шутливо раскинул руки, как будто собирался меня обнять. А может быть, и в самом деле собирался. Уткнувшись ему в плечо, я разрыдалась. «А ну-ка, садись в машину», — скомандовал он, и я села. Вскоре мы приехали в какой-то мотель. Мой «благодетель» налил полный стакан коньяка и заставил выпить. «Ты собираешься раздеваться?» — спросил он, наливая второй стакан. «Зачем?» — растерялась я. «Щас поймешь зачем. — Злые глаза навыкате смотрели на меня не мигая. — Девственницу вздумала корчить? Раздевайся!» Понимая, что сопротивляться бесполезно, я, как во сне, расстегнула кофточку на груди. Довольно улыбаясь, мужчина стал натягивать презерватив. Вошел он в меня грубо, как животное. Я стонала от боли и умоляла меня отпустить. Это был первый половой контакт в моей жизни… Потом я пошла в ванную и попыталась перерезать себе вены. Словно заподозрив что-то неладное, этот подонок в последнюю минуту выхватил лезвие у меня из рук и пинком вышвырнул из номера. Одевалась я уже на улице.

Потом я поступила в институт, подружилась с Танькой и.., занялась проституцией. На первых порах клиентов мне поставляла Маринка. Не безвозмездно, конечно… В сущности, она была славной девчонкой. Познакомила меня с нужными людьми, нашла хорошего врача. «Ленка, — смеялась она, — главное в нашем деле держаться независимо. Постарайся вычеркнуть слово „любовь“ из своего лексикона. Любовь — это для глупеньких дурочек Мы же с тобой делаем бизнес, деньги, проще говоря…» Маринка умерла два года назад.

Заразилась СПИДом и умерла. Как ее угораздило подцепить такую болезнь с ее-то осторожностью, до сих пор не могу понять. Наверное, все-таки влюбилась и.., забыла о презервативе. Потрясенная Маринкиной смертью, я хотела завязать с постыдным ремеслом. На счету в банке лежала крупная сумма, дома «в чулке» еще больше, но.., не смогла. Подходящих кандидатов в мужья рядом не оказалось. Да и замуж уже не тянуло, как раньше.

Хорошее дело браком не назовут, часто крутилась в голове расхожая фраза. Год, три, пять неземного счастья и.., развод. Зачем мне все это надо? Правда, некоторым, говорят, везет. И любят по-настоящему, и живут в достатке. Как бы хотелось оказаться в их числе! А почему бы и нет? Возьму и начну все с чистого листа. Порву с проституцией, открою наконец свое дело. У меня получится, главное верить в себя, а там и жених подходящий найдется. О моих прежних занятиях он никогда не узнает, если, конечно, какой-нибудь умник не настучит: «Да какая она баба? Шлюхой была, шлюхой и останется!» Ну уж нет! Наверное, я сумею себя защитить, жизнь-то многому научила.

…Весьма ощутимый толчок в бок оторвал меня от неприятных воспоминаний.

— Эй, подруга, за всю дорогу ты не проронила ни слова, — хохотнув, сказал Макс, — что-то на тебя не похоже!

— А что ты хочешь от меня услышать?

— Да ничего особенного, не считая того, что ты натворила в гостинице. Мне бы очень хотелось узнать, что за жмурика мы везем.

— В том-то и дело, что я ничего не натворила.

Наверное, мне просто не повезло: я оказалась случайным свидетелем преступления. А чем этот жмурик занимался при жизни, я и сама не знаю.

Свернув с шоссе, машина запрыгала по ухабам проселочной дороги. Проехав немного, Макс резко затормозил и выключил мотор.

— Все, подруга, приехали.

— Меня зовут Лена, — в очередной раз поправила его я. — А куда мы приехали?

— Туда, где мы сможем избавиться от твоего жмурика.

— Он такой же мой, как и твой.

— Это не важно, важно то, что мы прибыли на место назначения. В нескольких шагах отсюда протекает река. Именно в нее мы его сбросим.

Вернее похороним. Как подводника.

— Это не смешно, — сказала я и вышла из машины.

Макс вышел следом и открыл багажник. Посмотрев на покойника, он нехотя потер руки и со словами:

— Какого черта я с тобой связался, — взгромоздил его на плечи.

Я семенила мелкими шагами за своим спасителем, думая только об одном: чтобы у нас все прошло нормально. Подойдя к берегу реки. Макс положил покойника на песок и достал носовой платок, для того чтобы вытереть пот со лба. Замерев, я боялась пошевелиться.

— Может, мы снимем с него покрывало? — наконец вырвалось у меня.

— Не надо. Ему так теплее будет.

— Это неостроумно. Если его найдет милиция и обнаружит на нем мое покрывало… Сам понимаешь, что будет.

— Тогда разворачивай его сама. Принесешь покрывало домой, выстираешь и постелешь на кровать.

Я почувствовала, как меня затрясло от сумасшедшей злости.

— Ты что, совсем спятил?! Ты что говоришь?!

Если ты думаешь, что у меня напряженка с покрывалами, то ты глубоко ошибаешься! Я просто хотела избавиться от вещественного доказательства!

— Не ори, тебя за версту слышно. У меня и так руки по локоть в крови, а без покрывала я и вовсе вделаюсь.

Не став спорить, я наблюдала за тем, как Макс разделся до плавок и, взвалив труп на плечи, понес его в воду. Как на зло, река в этом месте была мелкая. Чертыхаясь, Макс прошагал несколько метров и, только почувствовав, как дно уходит из-под ног, сбросил наконец неприятный груз.

— У тебя есть полотенце? — спросил он, выбравшись на берег.

— Полотенце? Нет…

— Хреново. Тогда включай печку. Придется сушиться в машине.

Испуганно посмотрев на Макса, я спросила:

— Ну и как он там?

— Нормально, а что ему будет? Лежит себе человек, отдыхает от мирских забот, скоро рыбок начнет кормить…

Не одеваясь. Макс сел в машину и включил печку. Я села рядом с ним и, немного помолчав, спросила:

— Макс, скажи, а почему ты решил мне помочь?

— А что мне оставалось делать? Ты перегородила входную дверь и закатила жуткую истерику.

У меня просто не было выбора.

— А если честно?

— Если честно, то я тебя пожалел. В конце концов, это ты помогла мне уйти от погони да еще при этом машину покалечила. И потом, как бы ты избавилась от этого трупа без меня?

— Не знаю, — растерянно пожала плечами я. — Наверное, вызвала бы милицию.

— Ну и дали бы тебе срок по полной программе… У тебя что, вообще мужика никакого нет, который смог бы тебе помочь?

— У меня, кроме тебя, никого нет, — вздохнула я.

— Неужели ты ни с кем не встречаешься?

— Нет, — замотала я головой.

— Странное дело… Красивая баба, с тачкой, квартирой — и никого у нее нет. И как ты только докатилась до такой жизни?

— До какой?

— Ну, живешь вот одна, ни с кем не встречаешься…

— Это мое личное дело, — слегка насупилась я.

— Ты, наверное, в крутой фирме работаешь, раз так смогла квартиру упаковать? — не мог успокоиться Макс.

Я сделала вид, что не расслышала последнюю фразу, и отвернулась к окну. Через несколько минут Макс натянул на себя брюки и свитер, завел мотор, и машина плавно тронулась с места. Повернувшись, я с надеждой посмотрела на Макса и еле слышно спросила:

— У тебя есть место, где можно будет отсидеться?

— Найдем, — безразлично буркнул он и закурил сигарету.

«Обязательно найдем! — улыбаясь, подумала я. — Уж он-то обо мне позаботится. От трупа избавиться помог, не наглый в отличие от других мужиков. Кажется, я наконец обрела друга. Не любовника — друга, настоящего друга. Такой уж точно не предаст…»

Если бы меня спросили, во что я больше верю: в дружбу или в любовь, я бы, не задумываясь, выбрала первое. Любовь коварное чувство, непредсказуемое. Внезапно возникнув, может окрылить душу, а потом с размаху припечатать мордой об стол. Больно, между прочим, бывает, не каждый захочет повторить. А дружба… Во-первых, она не замечает условностей: этот красив, этот умен, этот беден, а этот богат. Любовь в этом отношении куда более разборчива. Дружба, конечно, тоже бывает меркантильной, но я не ее имею в виду. Во-вторых, настоящая, проверенная годами дружба долговечна, и это, пожалуй, главное. Жениться и выходить замуж по любви можно до бесконечности, а дружбу — единственную! — проносят через всю жизнь. Мужчина и женщина прежде всего должны быть хорошими товарищами, все остальное уже не так важно!

— Послушай, Ленка, а почему ты ни разу не была замужем? — перебил мои мысли Макс.

— А ты что, хочешь на мне жениться? — кокетливо прищурилась я.

— Неужели я похож на дурака?

— А по-твоему, женятся только дураки?

— Не знаю. Я тоже никогда не был женат.

Закинув ногу на ногу, я принялась философствовать:

— Знаешь, выйти замуж мечтает каждая девушка. Для нее главное — стать как все: заполучить штамп в паспорт, золотое колечко на безымянный палец, новую фамилию и так называемый социальный статус. Чтобы старухи на лавочке наконец заткнулись и перестали судачить, почему такая краля и до сих пор одна. О том, что будет после замужества, никто не думает. У всех в голове одна любовь. А я с этим полностью не согласна. У нас много девчонок повыскакивали замуж по большой и светлой любви. Ну и что? Теперь они воспитывают детей в полном одиночестве и вспоминают свою семейную жизнь как какой-то кошмар.

Недаром кто-то сказал, что любовь это приманка, а брак — это могила. Наверное, все хотят иметь семью, только удовлетворение и покой она приносит единицам. В большинстве своем люди женятся и понимают, что попали в капкан, из которого не выбраться. Зачем мне это надо? Раз уж судьба подарила мне свободу, самостоятельность и право распоряжаться собой, я не буду ничего менять. В общем, замуж я пока не хочу.

— Странная ты… — выслушав меня, усмехнулся Макс.

— Послушай, а куда ты меня везешь? — спросила я.

— Можно было бы рвануть ко мне на дачу, но это опасно.

— Нет. С опасными местами пора заканчивать.

Мне хочется побыть в безопасности. Думаю, ты меня поймешь.

— Тут неподалеку есть неплохой пансионат. Заночуем там, а дальше будет видно.

Подъехав к пансионату. Макс поставил машину на стоянку и снял двухместный номер.

— Послушай, почему бы тебе не снять два одноместных номера? — нахмурившись, спросила я, когда мы поднялись на этаж.

— Какая разница. Там все равно две кровати…

Ты же сама настаивала на том, чтобы мы отсиживались вместе. Если ты думаешь, что я буду к тебе приставать, то хрен дождешься, — с этими словами Макс открыл дверь.

— Идиот, что ты о себе возомнил! — возмутилась я.

— От идиотки слышу, — безразлично произнес он, прошел в номер и прямо в одежде завалился на кровать. — Ладно, мне бы не мешало выспаться, а ты не скучай. Можешь включить телевизор.

— Сам смотри свой телевизор, — пробурчала я и, погасив свет, прилегла на свою кровать.

Между нами воцарилось молчание. Я не выдержала и нарушила тишину первой.

— Макс, ты уже спишь?

— Почти.

— Давай немного поговорим.

— О чем?

— Ну хотя бы о том, кто гонялся за тобой на джипе.

— Это мои личные проблемы.

— И тебе совсем не хочется ими поделиться?

— Но ведь и ты не хочешь рассказать о том, что произошло с тобой в гостинице.

— Да ничего со мной не произошло. Представляешь, я шла по коридору и вдруг увидела, как двое незнакомых мужчин застрелили иностранца.

Я испугалась и бросилась прочь.

— А как ты попала в гостиницу? Какого хрена ты там делала?

Этот вопрос привел меня в замешательство.

Макс, словно заранее зная ответ, продолжил:

— Ума не приложу, что такая красивая девушка может делать в гостинице, если у нее имеется вполне приличная квартира? Ты, случайно, не путана? Я с путаной в одном номере спать не желаю.

У меня к этим тварям отношение особое. Я их на дух не переношу.

— Я не проститутка! — покраснев, закричала я. — У меня в гостинице подруга администратором работает. Я заехала к ней по делам.

— Ладно, ладно, не кипятись. К подруге так к подруге. Извини, я не хотел тебя обидеть.

Вот ты и получила, голубушка, по заслугам, обреченно вздохнула я. Проститутка… Да если бы Макс узнал, чем я занимаюсь, стал бы он со мной так возиться. Развернулся бы и ушел на все четыре стороны. Проститутка — это клеймо на всю жизнь, и никуда от этого не денешься… Но я же не виновата, что так получилось… Кушать захочется, на все пойдешь. А кроме «кушать» еще и одеться надо, и за квартиру заплатить. Проститутками не рождаются, проститутками становятся. Если бы мамочка была жива, все бы могло сложиться по-другому. А так… Попробуйте в девятнадцать лет прожить на одну стипендию, когда вокруг столько соблазнов! Однажды я прочитала в газете бо-оольшущую статью, «Ночные бабочки» называлась.

Написал ее какой-то мужик. «Не верьте, — соловьем заливался он, — что проститутки несчастнейшие создания. Сутенеры, мамки, субботники — все это не так страшно, как кажется. При желании от любого субботника можно отвертеться. Получают эти девочки столько, что вполне хватит на безбедную жизнь, к каковой они, собственно, и тянутся, не имея ни малейшего представления о нравственности». Вот урод! Ему бы такую безбедную жизнь! В аду, наверное, и то слаще. Москвички еще как-то выкручиваются, а провинциалки?

Вот уж кому не позавидуешь! Да они как каторжные, бедняжки, вкалывают, причем вкалывают за гроши. Думаете, о себе пекутся? Появится сотка баксов, домой, родственникам отсылают, чтобы от голода спасти. До двадцати пяти редко кто из них доживает. Врагу такого не пожелаешь, а он — «красивая жизнь». Да, у меня есть деньги, но какой ценой они заработаны! Я, можно сказать, душу дьяволу продала. А дьявол еще тот мастер строить козни. Выберешься из замкнутого круга, встретишь нормального человека, полюбишь его, а потом вдруг о тебе выложат правду. Доброжелатели всегда найдутся… Да ни один уважающий себя мужик не простит такой правды! А совесть, которая не дает спокойно спать? Ее хоть кто-нибудь в расчет принимал? Кайся не кайся — легче не будет, это я вам точно говорю!

— Лен, ты спишь? — послышался приглушенный голос Макса.

— Нет.

— Ты о чем думаешь?

— Да так, обо всем.

— И мне тоже не спится. Знаешь, я впервые в жизни встретил девушку, которая так классно водит машину.

— Правда?

— Правда. Ты скорости не боишься, молодец.

Ты вообще замечательная девушка. Я как к тебе в машину заскочил, так сразу потерял рассудок. Послушай, а что мы лежим, как дети малые, может, кровати сдвинем?

— Зачем?

— Затем, что так будет удобнее разговаривать.

Макс быстро поднялся, поставил кровати вплотную друг к другу и лег рядом со мной.

Я вдруг почувствовала себя совсем юной неумелой девушкой, готовой с головой броситься в омут любви. Низ живота приятно заныл в предвкушении сладостных ощущений. Горячие губы Макса осторожно коснулись моих губ и попытались разомкнуть их. Удивляясь собственной робости, я подчинилась его желанию. Длинные чуткие пальцы, нежно поглаживавшие мою шею, опустились ниже и, достигнув груди, требовательно затеребили сосок.

— Я хочу тебя, Макс, — страстно прошептала я и стала судорожно снимать с него брюки.

— Повтори еще раз, прошу тебя.

— Я хочу тебя, — вновь повторила я и притянула его к себе.

Крепкое, загорелое тело Макса источало изумительный аромат. Аромат чистоты и свежести, аромат любовного томления. От клиентов моих, как правило, пахнет похотью, я давно уже выучила наизусть этот запах, и еще, пожалуй, деньгами, большими деньгами, ради которых не раз и не два за длинную ночь приходится имитировать оргазм.

Учащенное дыхание, хриплые стоны, якобы непроизвольно вырывающиеся из груди, — о, я умею делать это, но с Максом… С Максом мое умение не пригодилось. Я сходила с ума от его прикосновений и.., хотела продлить миг блаженства до бесконечности.

— Тебе хорошо?

— Мне не просто хорошо. Мне — здорово, — прошептала я и поцеловала Макса в шею.

Закончили мы с ним одновременно, взорвав тишину ночи торжествующим криком любви. «Да разве такое забудешь? — подумала я, лаская по-прежнему твердый пенис своего друга. — Вот он, мужчина моей мечты. Как хорошо, что я наконец нашла его. Главное теперь — не разминуться».

Немного отдохнув, Макс с удвоенной энергией возобновил любовную атаку.

Ближе к утру, тесно прижавшись друг к другу, мы крепко уснули, чувствуя себя по-настоящему счастливыми. Впервые за долгие, долгие годы я не испытывала угрызений совести.