"Монах: время драконов" - читать интересную книгу автора (Ши Роберт)

Глава 24

Удивительно, но трио, столь странное по внешнему облику, – Дзебу, Юкио и Моко, – постоянно ускользало от самураев, посланных за ними Такаши. Иногда они едва успевали улизнуть в одну дверь, когда преследователи врывались в другую. Иногда наслаждались долгими периодами покоя под покровительством того или другого дружески настроенного землевладельца. Иногда им становилось скучно от вызванного безопасностью безделья, и они были почти счастливы, когда до них доходило сообщение, что отряд самураев под знаменем Красного Дракона движется в их сторону.

Основной целью Юкио было выжить и дождаться, когда Такаши совершат ошибку. Они поднялись так высоко, что должны были, в конце концов, упасть. Возможности принятия домом Муратомо постоянного превосходства Такаши не существовало. Во время своего заточения Юкио старался поддерживать хорошие отношения с Согамори, но все равно тот оставался на грани того, чтобы убить его после бегства.

Юкио объяснил Дзебу, что сам обучал себя боевым искусствам и придумывал собственные упражнения для практики. Дзебу уже почти поверил в сказку Юкио о тенгу. Каким-то образом Юкио удалось сделать открытия в мастерстве боя, которые, вероятно, не смог бы сделать никто из обучающихся обычным способом у одного из известных мастеров. Юкио и Дзебу постоянно тренировались вместе, и Дзебу был почти готов признать, что в этом юноше он встретил превосходящего его противника. Вместе они достигли непревзойденных вершин владения оружием. Когда им приходилось порой сражаться, рождались легенды.

Юкио также интересовала теория войны, и когда он узнал, что помещик земли Осю на северной оконечности Хонсю владеет экземпляром классического китайского труда пера Сун Цзы под названием «Искусство ведения войны», то понял, что не успокоится, пока не прочитает его. Так как владелец книги был приверженцем Такаши, Юкио не мог просто подойти к воротам, представиться и попросить разрешения прочитать этот труд. Ему было необходимо проникнуть в дом скрытно.

У помещика была прекрасная дочь Мирусу. Каждую ночь Юкио располагался рядом с ее спальней и ублажал ее игрой на флейте, настолько тихой, чтобы не разбудить остальных членов семьи. На шестую ночь ему удалось очаровать девушку своей игрой, и Мирусу пригласила его войти. Последующие ночи он предавался с ней любви, а когда красавица засыпала – чтением тринадцати томов Сун Цзы.

Юкио был также очарован кораблями. Он изучал книги по искусству морского боя и исследовал описания старых боев с пиратами, завоевавших Такаши славу в прошлом столетии. При этом он ни разу не был на корабле. Юноша придирчиво расспрашивал Дзебу о его немногочисленных путешествиях, а Моко – о том, что он, как плотник, знает о строительстве кораблей.

– Корабли – это ключ к власти Такаши! – объявил Юкио в один из дней.

Они были далеко на севере, наслаждаясь гостеприимством хозяина Осю Фудзивары-но Хидехиры, у которого были старые долги перед Муратомо и который страстно ненавидел Такаши.

– Половину богатства Такаши принесла заморская торговля, – продолжил Юкио. Моя семья никогда не сможет победить их, пока мы скованы сушей. Мы тоже должны обратиться к морю! Вы можете не знать, что ками-хранителем Муратомо является Хачиман, который ранее назывался Яватой и был ками океана. Таким образом, мы – наследники океана, и с помощью океана найдем окончательную победу над Такаши.

– Мы должны отправиться в Кюсю, – сказал Дзебу, – Пора уходить отсюда. Мы слишком долго пользуемся благодушием господина Хидехиры. Мои мать и приемный отец живут на Кюсю, и я не видел их уже несколько лет. Моя мать живет в Храме Цветущего Тика, и, что особенно заинтересует вас, он расположен около залива Хаката. Там есть рыболовные суда и несколько более крупных, вы сможете изучать море и разговаривать с моряками сколько будет угодно вашей душе. Хаката – маленький порт, У Такаши нет там сил. Мы сможем оставаться незамеченными так долго, как только захотим.

– Оттуда возможно пересечь океан?

– Корея очень близка.

– Я думал о Китае, – задумчиво произнес Юкио. – В Китае искусство кораблестроения и навигации намного превосходит наше.

Переодетые в ямабуси – странствующих буддистских монахов, – Дзебу, Юкио и Моко пробрались по западному берегу Хонсю вниз, чтобы, преодолев пролив Симоносеки, попасть на Кюсю.

– Это короткий переход, но очень рискованный, – сказал капитан рыболовного судна, пробирающегося извилистым курсом мимо холмистых островов. – В середине утра, в это время года, прилив меняется и направляется на запад через пролив со скоростью восемь узлов, а нам приходится пересекать его.

– Понимаете, – сказал Юкио Дзебу, – именно такие вещи я хотел узнать.

– Не стоит полагать, что нам удастся все узнать о мореплавании.

– Нужно узнать как можно больше!

Они направились по берегу Кюсю к Хакате. Дзебу настоял на заходе в Храм Водной Птицы, но, хотя храм был отстроен заново, там никого не оказалось. Сердце его сжалось при мысли, что что-то случилось с Тайтаро. Наконец они поднялись на холм к Храму Цветущего Тика.

– Есть какие-нибудь новости о моем отце? – спросил Дзебу пухлого настоятеля Вейчо.

– Великий Тайтаро покинул Священные Острова. Он приходил к нам около года назад. Его рассказы о способе жизни зиндзя были несравненны. Но, к сожалению, он оставался у нас всего несколько месяцев. Потом его проницательность зиндзя подсказала ему, что пора пересечь великую воду. Он сказал, что в Китае ему необходимо изучить некоторые вещи, которые исчезнут навсегда через несколько лет.

– Я сам думал о путешествии в Китай, ваше святейшество, – сказал Юкио.

Вейчо кивнул:

– Если господин Юкио отправится туда, Дзебу, ты должен последовать за ним. Орден распорядился, что твоим заданием сейчас будет сопровождать его, защищать его, служить ему и драться за него.

Дзебу с удовольствием окунулся в размеренную жизнь монахов. Моко занялся ремонтом монастырского амбара, который был очень стар и угрожал свалиться. Он с гордостью и удовольствием заявил Дзебу, что нашел отдохновение в свободные часы в обществе женщины из поселка, которая находила его рассказы о приключениях достаточной компенсацией странной внешности.

Дзебу провел день в обществе Ниосан.

– Я не понимаю, почему Тайтаро так поступает с тобой, – сказал он своей матери. – Эта погоня за истиной, невзирая на других, является разновидностью духовной алчности.

Ниосан похлопала Дзебу по руке:

– Мне приятно, что ты возмущаешься из-за меня. Но жизнь дала мне трех самых замечательных мужчин из всех, кого я когда-либо встречала: моего мужа Дзамугу-варвара – великана среди людей, превосходного воина, и моего мужа Тайтаро, великана духа, и все это дало мне сына, соединившего лучшее от обоих. Я удовлетворена.

– Ты можешь быть удовлетворена, но ты не получила того, что заслуживаешь.

– Если бы каждый из нас получил то, что заслуживает, нам пришлось бы быть одновременно на небесах и в аду. То, как все произошло, имеет больше смысла.

В один из дней Вейчо послал за Дзебу и Юкио. Они встретились в тенистой роще, рядом с тропой, ведущей на вершину, нависшую над храмом.

С Вейчо был гость, круглолицый, бритоголовый монах в черной одежде.

– Обычно, – говорил Вейчо гостю, – наши храмы расположены на самой вершине горы. Но здесь вершина чересчур острая, поэтому мы построили храм ниже, а на вершине расположили маленькую хижину для медитации.

Гость улыбнулся и кивнул. Так как буддисты носили шафрановые одежды, монахи синто – белые, а зиндзя – серые, Дзебу недоумевал, какому течению следует этот монах в черных одеяниях. Его глаза, когда он смотрел на Дзебу и Юкио, были теплыми и суровыми одновременно. Он казался непоследовательным человеком, обычным монахом в стране, где существовали десятки тысяч монахов, пока Дзебу не посмотрел ему в лицо. Чувствовалась каменная твердость и прямота во взгляде, плотно сжатых губах и линии челюсти. «Он смотрит на меня, как Тайтаро», – подумал Дзебу.

– Меня зовут Ейзен. Я принес из Китая буддистское учение. Оно называется «Дзен». По-китайски – Чань.

Вейчо хмыкнул:

– Вам не удастся обратить Дзебу. Он самый упрямый зиндзя в стране. А господин Юкио слишком заинтересован в сражениях, чтобы заниматься религией. Но я думаю, что вы можете рассказать им о Китае, учитывая то, что они собираются отправиться туда. А они отплатят вам, проводив на вершину, так как сам я слишком ленив, чтобы самому сделать это.

– Мягкий зиндзя – не зиндзя, – процитировал Дзебу «Наставление зиндзя».

– Ты еще и самый нравоучительный зиндзя в стране, – заявил Вейчо. – Могу я напомнить тебе, что в «Наставлении» также говорится: «В некоторых случаях мягкое служит лучше твердого. Там, где меч не может разрубить, может удушить подушка или удавить шелковый шнур». Ты можешь удивить сенсея Ейзена своей заимствованной мудростью, провожая его в хижину для медитаций.

Когда они начали подъем, Дзебу спросил:

– Что означает слово «дзен»? Я никогда его не слышал.

Ейзен рассмеялся:

– Некоторые из мудрецов потратили годы, чтобы узнать, что означает «дзен». Это слово пришло из Индии, от слова «дхьяна», что означает «медитация».

– Значит, вы исповедуете медитацию, – сказал Дзебу. – Над чем вы медитируете?

Ейзен улыбнулся:

– Некоторые из нас медитируют над вопросом: «Что такое дзен?» Другие, подобно мне, медитируют над ничем.

– Ради чего?

– Мы медитируем для того, чтобы медитировать, вот и все.

– Я не понимаю.

– Все очень просто. Поэтому это трудно понять. Они уже прошли половину каменных ступеней, проложенных среди маленьких сосен, растущих на горе. Хотя Ейзен был коренастым, дыхание его не затруднилось, и он, казалось, не испытывал никаких трудностей при подъеме.

Они продолжили разговор, основную часть которого вели между собой Дзебу и Ейзен. Юкио, который все свое детство занимался скрытно, по ночам, практикой боевых искусств и спал днем, когда предполагались его занятия философией, мог сказать немногое. Дзебу упрямо спорил, настаивая, что духовные занятия должны иметь своей целью какой-либо результат, пусть даже только второе рождение в Чистой Земле. Ейзен играючи парировал его доводы, подобно тому как Юкио уклонялся от ударов его меча на мосту Годзо. Наконец они достигли вершины, где находилась маленькая соломенная хижина, защищенная соснами, ненадежно закрепившимися корнями среди камней. За хижиной и соснами простирал к горизонту свои объятия берег, образуя залив Хаката.

Ейзен сказал:

– Очень давно отшельники, имен которых уже никто не помнит, уходили в леса и на вершины гор и размышляли, почему люди несчастны. И все приходили к одинаковому выводу: мы не должны искать счастья ни в чем. Индийские брамины учились на этой изначальной мудрости. Будда и Лао Цзы вновь сформулировали свои учения. Эта же мудрость лежит в самом сердце учения зиндзя и монахов дзен. Я нашел много общего в наших путях. Только, если вы простите мне эти слова, мы расходимся в отношении к войне. Мы, исповедующие дзен, считаем, что насилие является препятствием на пути к просвещению. Зиндзя, не задумываясь, убивают или ранят других.

– Подобно вам, мы ищем просвещения, – сказал Дзебу, – но делаем это через практику в военном искусстве. Мы учимся пренебрегать сознанием. Мы учимся любить наших противников и не бояться смерти. Даже самураи, познав принципы сражения зиндзя, смогут подняться до вашего учения, сенсей.

– Быть может, я не прав относительно военного искусства, – сказал Ейзен. – Если бы какой-нибудь самурай пришел ко мне познать учение, я не стал бы отвергать его.

Он сел у входа в хижину лицом к морю, Дзебу и Юкио сели рядом. Юкио сказал:

– Расскажите нам о Китае, сенсей. Я слышал, что император Китая сражается с варварами. Я думал пересечь море с воинами и служить ему. Очень многие из нас потеряют жизнь, оставшись здесь, многие всего лишились из-за Такаши. Быть может, мы найдем лучшую долю в Китае.

– Очень жаль, что вы не намерены, как я, учиться у китайцев. Но если не спасти от варваров Срединную империю, как они ее называют, учиться станет нечему.

– Кто эти варвары? – спросил Юкио. Дзебу знал, что эти варвары были народом его отца, но решил узнать, что скажет о них Ейзен.

– Много народов живет в степях, к северу от границ Китая. Они называются кидани, кинь, маньчжуры, татары и монголы, Они проводят жизнь на спине лошади, разводя скот и других животных. Они живут в юртах, постоянно кочуя. Время от времени идут войной на земледельческие народы на юге. Очень давно император Китая построил Великую Стену, чтобы оградить себя от их набегов, но, как всегда бывает со стенами, надежда на безопасность, возлагаемая на нее, оказалась ложной. Сто лет назад народ, называемый кидани, преодолел Стену и захватил северную половину Китая. Потом народ кинь покорил кидани. Они захватили все богатства, осели в городах и научились жить по-китайски. Сейчас пришли монголы. Они полностью уничтожили кинь. Они угрожают коренным правителям Китая, династии Сун, которая все еще удерживает южную половину страны.

– Я слышал о монголах, – сказал Юкио. – Слышал, что они не признают человеческих законов, что они свирепее тигров и медведей.

Ейзен пожал плечами:

– Вы знаете, как люди преувеличивают, описывая своих врагов. В действительности, их законы очень суровы, и многие проступки среди них караются смертью. Они бесстрашные, энергичные, умные люди. Способные переносить неимоверные лишения. Всем достигнутым за последние годы они обязаны правителю по имени Чингисхан. На их языке это означает «Всемогущий Правитель». Он написал их свод законов, называемый «Ясса».

«Именно он послал Аргуна убить отца и меня, – подумал Дзебу. – Именно он приказывал уничтожить целые семьи, целые города».

– Этот Чингисхан был величайшим полководцем, – продолжал Ейзен. – Обычно варварские племена налетали из степей, подобно саранче, и брали верх над цивилизованными людьми только своим числом и свирепостью. Но Чингисхан сделал из монголов хорошо организованную, обученную армию. Именно поэтому их завоевания превосходят все другие. Несмотря на то, что Чингисхан умер много лет назад, задолго до того, как я отправился в Китай, его преемники, продолжая использовать его тактику ведения войны, еще больше расширили владения монголов. Чингисхан был правителем еще более блестящим и внушающим благоговейный страх, чем любой император Китая или Японии за последнюю тысячу лет.

Лицо Дзебу выразило возмущение:

– Вы можете сравнивать полководца варваров с нашим императором?

Ейзен жестом успокоил его.

– Вовсе нет. Наш император – очевидный ками. Он сын Богини Солнца. Но иногда облака заслоняют свет. В настоящее время, я думаю, облака над Страной Восходящего Солнца плотны и многочисленны.

Юкио кивнул:

– Для многих из нас облака слишком плотны. Именно поэтому мы намерены предложить свою службу императору Страны Заходящего Солнца.

– Желаю вам безопасного путешествия и возвращения когда-нибудь в более счастливую страну! – Ейзен занял более неподвижную позу, скрестил ноги и положив ступни на бедра, затем сложил руки на коленях.

– Я знаю, что зиндзя не принимают специальную позу при медитации, – сказал он, – но обнаружил, что, заняв такое положение, невозможно потерять равновесие и упасть, даже если заснешь. – Он покачался из стороны в сторону, как кукла с утяжеленным низом, которую невозможно повалить. Дзебу и Юкио рассмеялись и попрощались с ним.

– Я все решил для себя, – сказал Юкио у подножия холма. – Отправляюсь в Китай. Сопровождайте меня, только если хотите. Меня не интересует, что приказал вам Орден. Хочу, чтобы вы отправились со мной только по собственному желанию.

– Прошу вас разрешить мне это! Я хочу попасть в Китай по многим причинам.

– Чудесно! Я намереваюсь послать секретное сообщение нашим друзьям во всех провинциях: Муратомо-но Юкио отправляется в Китай и призывает всех самураев, поддерживающих дело Муратомо, последовать за ним. В обычных обстоятельствах мне не следовало бы посылать такой призыв без разрешения моего старшего брата Хидейори, главы нашего клана. Но он находится в изгнании, в Камакуре, и лишен права свободно говорить. Пленившие его могут далее вынудить его осудить меня за подобные действия. Но я уверен, что в сердце он будет поддерживать меня.

Дзебу почему-то не мог представить, чтобы хмурый, всегда держащий себя в руках Хидейори стал поддерживать что-либо, не приносящее ему прямой выгоды.

– Нам нечего делать на этих островах, – продолжал Юкио. – Такаши правят везде. Того, кто был верен Муратомо, лишили земель, за многими охотятся, как за преступниками. Все богатства мира находятся в Китае. Мы можем помочь величайшей цивилизации в мире освободиться от варваров. Настанет день, когда Такаши будут более слабыми, чем сейчас, и мы, возможно, вернемся, если удача будет нам сопутствовать, и вернем то, что принадлежит нам по праву. Пока же мы будем собирать людей, нанимать корабли и представим себя императору Сун как военную силу. Я и вы поведем всех.

В ту же ночь, когда Моко закончил работу над амбаром, Дзебу сказал ему о решении Юкио. Моко широко улыбнулся:

– Очень давно, при нашей первой встрече, я сказал вам, шике, что последую за вами в Китай, если возникнет необходимость. Сейчас, даже несмотря на то, что я нашел в Хакате радости любви, я готов Доказать, что сдержу свое обещание.