"За закрытой дверью" - читать интересную книгу автора (Маккена Шеннон)

Глава 1

Монитор излучал зловещий матово-голубой свет, но мозаика окон на экране упрямо оставалась темной. Сет Маккей глянул на часы и нетерпеливо забарабанил пальцами по системному блоку. Ее расписание никогда не менялось. Она должна быть дома с минуты на минуту.

Впрочем, были дела и поважнее. У него накопилась не одна сотня часов аудио — и видеоматериала для обработки. И, даже учитывая новые цифровые фильтры Керна, на анализ уйдет уйма времени. Можно было просмотреть сигнальные дисплеи или проверить другие системы наблюдения, но уж точно не тратить время на то, чем он занимался сейчас.

И все же он сидел и тупо смотрел на экран, пытаясь унять охватившее его напряжение. Сотни часов оцифрованного видео, что накопились в файле на нее, не могли решить проблему. Она нужна была ему живой и невредимой прямо сейчас.

Как наркоману нужна его доза.

Он сплюнул на пол и выругался, отгоняя от себя пришедший на ум образ. Ничего ему больше не нужно. Уже не нужно. Когда Джесси умер, он пересмотрел всю свою жизнь. Он стал холоден и бесстрастен, как киборг. Его пульс не менялся, его ладони не потели. Его цель была ясна и конкретна. Она вела его как путеводная звезда. Первое, что Сет решил сделать с тех самых пор, как десять месяцев назад Виктор Лазар и Курт Новак убили его брата Джесси, — это уничтожить их. Ему казалось, что добиться этого в одиночку равносильно чуду. Но все изменилось три недели назад.

Вторым пунктом в его плане стояла женщина, что в эту самую минуту входила в помещение, за которым наблюдал Сет.

Сигнальная камера в ее гараже, настроенная на свет и движение, ожила. Он посмотрел на часы. Девять пятьдесят одна. Она работала в офисе с семи утра. Он наблюдал за ней и через камеры, которые установил в «Лазар импорт энд экспорт», но это было далеко не то же самое. Ему нравилось, когда она полностью находилась в его распоряжении.

Машина заехала в гараж, свет фар погас. Она сидела в машине так долго, что камера отключилась и окно на мониторе вновь стало темным. Он выругался сквозь стиснутые зубы и сделал пометку, чтобы не забыть перепрограммировать отключение камеры по умолчанию с трех до десяти минут. Но тут же заработала инфракрасная камера. Ее изображение опять появилось на мониторе в неестественных зеленоватых тонах. Она сидела еще минуты две, бездумно глядя перед собой, прежде чем вылезла из машины.

Несколько секунд ей понадобилось, чтобы открыть дверь и пройти на кухню. Она налила себе стакан воды, сняла очки в роговой оправе и потерла глаза, схватившись одной рукой за край раковины, чтобы не упасть. Она запрокинула голову, чтобы допить воду, выставляя напоказ свое нежное белое горло.

Должно быть, очками она пыталась придать своему взгляду жесткость. Но это ей не помогало. Камера, которую он спрятан в часах плиты, вырисовала ее бледное лицо, ее упрямый подбородок, круги под глазами.

Он сфокусировал видоискатель на ее глазах. Ее брови и длинные ресницы сильно контрастировали с бледной кожей. Он бы принял ее за крашеную блондинку, если б не знал слишком хорошо, что у нее натуральные светлые кудри. Она закрыла глаза. Ее макияж поистерся. Видно было, что она сильно устала.

Еще бы, быть новой сексуальной игрушкой Лазара оказалось гораздо утомительнее, чем она рассчитывала. Интересно, как она с ним спуталась? Понимала ли она, во что ввязалась? Большинство людей, попавших в его сети, погрязали безнадежно. Но к тому моменту, как они это осознавали, было уже слишком поздно.

Объективных причин продолжать наблюдение у него не было. Взломав ее личное дело в компьютере, он обнаружил, что «Лазар шиппинг» нанял ее с месяц назад как секретаршу исполнительного директора. Если бы не тот факт, что она поселилась в доме бывшей любовницы Лазара, то он и вовсе не обратил бы на нее внимания.

Как ни странно, Лазар не посещал этот дом с тех пор, как она поселилась здесь, по крайней мере пока. Она приезжала сюда каждый день после работы, лишь иногда заглядывая по дороге в магазин или в прачечную. Транспондер[1], который он установил в ее машине, показывал, что она никогда не ездила другой дорогой. Она звонила маме раз в неделю, но та ни сном ни духом не знала о продвижении дочки по карьерной лестнице. Да оно и понятно. Кому захочется говорить семье, что тебя содержит богатый бандит, чтобы периодически развлекаться. Она никого не знала в Сиэтле. Никуда не ходила. И вообще не вела никакой социальной жизни.

Как и он сам.

Ее большие призрачные глаза цвета серебра смотрели не мигая. Он тревожно наблюдал за ее лицом, увеличенным в видоискателе. Она выглядела… Боже, «мило» — вот единственное слово, которое приходило на ум. Он поморщился. Никогда еще он не испытывал угрызений совести оттого, что подглядывал за людьми. Когда он мальчишкой читал комиксы, то легко выбрал себе любимого героя-мутанта: глаза-рентгены и руки до пола. Для такого параноика, как он, это был самый лучший типаж. Знание — сила, а сила — это хорошо. Он построил неплохую карьеру на своей философии. Джесси, пока был жив, частенько подтрунивал над ним по этому поводу.

Оставаться холодным и бесстрастным. Киборгом. Еще один герой комиксов. Он вообще любил комиксы. Все эти мутанты были такими искаженными, нечеловеческими, враждебными. Он черпал в них силу.

Он следил и за Монтсеррат, предыдущей любовницей Лазара. Следил холодно и беспристрастно. Даже когда она кувыркалась в постели с Лазаром, его пульс не учащался ничуть. И никогда он не испытывал чувства вины.

Но с другой стороны, Монтсеррат была профи. Он читал это по расчетливому языку ее тела. Она всегда носила маску, когда спала с Лазаром. Да и когда оставалась одна — тоже.

А у блондинки не было никаких масок вовсе. Она была распахнута настежь, и беззащитна, и мягка, как взбитые сливки, как масло, как шелк.

От всего этого он испытывал слабость, чувство настолько ему неведомое, что поначалу он даже не мог дать ему имя. И чертовщинка заключалась в том, что чем сильнее он это ощущал, тем сложнее было остановить все это. Хотел бы он сбросить это отвратительное наваждение, эту уверенность, что она хочет, чтобы ее кто-нибудь спас! Нет, конечно, он был далеко не рыцарем на белом коне, чего уж, да к тому же Джесси, за которого еще предстояло отомстить, никуда не делся. Этой ответственности ему было более чем достаточно.

А еще он хотел, чтобы она не была такой красивой, чтоб ей пусто было. Это отвлекало.

Психоаналитик объяснил бы его расстройство: мол, он проектирует свои неосуществленные детские фантазии на ней из-за того, что она выглядит как сказочная принцесса. Должно быть, он обчитался комиксов в детстве. У него стресс, депрессия, мания преследования, неадекватное восприятие реальности, тру-ля-ля, тра-ля-ля. Однако тело этой женщины действительно вызывало у него неадекватное восприятие действительности. Его потухшее либидо воспряло ото сна.

Она прошла в спальню и включила торшер удивительной ручной работы, свет которого поглотил ее, спрятав от его взгляда. Этот торшер остался в наследство от Монтсеррат. Последняя так спешила съехать отсюда, что не смогла забрать даже личные вещи, которых немало накупила, желая обставить дом получше. Блондинка ничего не привнесла, более того, она даже не проявляла интереса к элементарной перестановке. Что его лично вполне устраивало. Лампа не закрывала ему вид на антикварное зеркало на стене. Маленькая деталь, за которую он был весьма признателен. Он увеличил изображение так, что оно заняло весь экран. Это была его любимая часть шоу, и он не собирался ее пропускать.

Она сняла пиджак, повесила юбку на плечики. Благодаря впечатляющему пиксельному разрешению современных камер он мог видеть все до мельчайших подробностей. Он разглядывал ее идеальную кожу и различал все цвета, от кремового до розового, от красноватого до малинового. То, чего не позволяла пропускная способность сигнала, дорисовывало его воображение. Она повесила костюм, и ее блузка задралась, открывая взору чопорные хлопчатобумажные шортики, туго обтягивающие выпуклость ее попки. Он знал дальнейшие действия наизусть, как старый сериал, но все равно смотрел во все глаза, чтобы не пропустить ни единой детали. Ее застенчивость завораживала его. Большинство смазливеньких женщин, которых он знал, постоянно работали на несуществующую камеру. Они проверяли каждую выпуклость своего тела, дабы убедиться, что они все еще в форме. А эта мадам с задумчивым взглядом, казалось, вообще не интересуется своей внешностью.

Она медленно сняла чулки, бросила их в угол комнаты и начала свой неумелый, невинный ночной стриптиз. Она возилась с пуговицами на манжетах так долго, что ему хотелось заорать, чтобы она оторвала их к черту. Затем она суетливо попыталась расстегнуть ворот у блузки, так пристально глядя в зеркало, словно там решалась судьба человечества.

Он уже задыхался от возбуждения, когда она наконец-то сняла блузку. Ее полная грудь пряталась в строгом белом бюстгальтере. И это было не игривое нижнее белье, о нет. Это был простой лифчик с белыми тесемками, хотя он скрывал самое сексуальное сокровище, какое ему доводилось видеть.

Трудно было представить это идеальное белое мраморное тело в поту, хотя он был уверен, что смог бы довести ее до такого состояния. Она бы обливалась потом под его весом, когда он вгонял бы в нее свое хозяйство, заставляя ее ноги биться в воздухе. Или нет, лучше видеть над собой ее большую упругую грудь, сжимать ее в своих руках и проникать в ее лоно снизу. Он бы заставил разыграться румянцем ее кожу цвета слоновой кости. Он бы заставил ее пропотеть на славу. Каждый ее укромный закоулочек стал бы скользким и влажным.

Он поправил свое хозяйство в джинсах и провел рукой по вспотевшему лицу. Нужно остановиться. Не хватало еще влюбиться в одну из временных девок Лазара. Это было бы слишком глупо.

Впрочем, еще немножко он посмотрит. Ведь сейчас будет его любимая часть. Волосы.

Она вытаскивала шпильки-невидимки одну за другой и бросала их на китайский поднос, пока тугой узел над самой шеей не превратился в сияющий водопад шикарных белокурых кудрей. Она встряхнула головой, и ее локоны рассыпались по спине, ниспадая до поясницы. Он затаил дыхание и нетерпеливо смотрел, как она закинула за спину руки и расстегнула лифчик. Его руки затряслись, когда он увидел, как ее соблазнительная тяжелая крупная грудь вырвалась из заточения, уставившись в пространство тугими розовыми сосками. Он представил эти розовые бутоны в своих пальцах, на своих губах. Он представил, как покусывает их зубами.

Его сердце забилось учащенно, когда она сняла трусики и выгнулась в спине, потягиваясь, наслаждаясь чувством свободы и наготы, скинув маску. Взбитые сливки, и масло, и шелк.

Легкий светлый пушок на ее лобке не скрывал спелый бутон промежности. Ему хотелось припасть губами к ее лону и вдыхать нежный теплый женский аромат. Видео — и аудионаблюдения ему уже недостаточно. Ему нужно больше данных: текстура, запахи, вкус. У него начинался информационный голод.

И тут последовал жест, который всегда доводил его до точки кипения. Она отбросила назад волосы, выгнувшись в спине, обнажая грудь, плоский живот и упругие бедра. Ее попка округлялась еще сильнее, а между полушариями угадывалась заветная щелка.

От такого и мертвец проснулся бы.

Джесси. Вспышка боли ослепила его.

Он отвернулся от монитора и заставил себя дышать, несмотря на жжение во всем теле. Не смей поддаваться! Он приказывал себе это снова и снова. Он не мог позволить своей скорби по брату притупиться. Напротив, он должен использовать ее, чтобы отточить свою решимость. Чтобы превратить себя в бездумный, целенаправленный инструмент разрушения. Он не поворачивался к экрану, наказывая себя таким образом, лишая финала шоу. Он научился отгораживаться от болезненных мыслей и воспоминаний до того, как они успеют завладеть его разумом. Но эта чертова блондинка выбила его из колеи. Он заставил себя снова сконцентрироваться на смысле своего существования — на коварном мерзавце Лазаре. Он дождется, когда тот выйдет на связь с Новаком — и все! Сезон охоты открыт! Час расплаты близок!

Когда он разрешил себе посмотреть на монитор, блондинка уже оделась в мешковатый халат и уселась перед компьютером. Он переехал в кресле на колесиках к другой установке с мониторами и активировал потайную антенну, которую он установил в ее компьютере, чтобы улавливать электромагнитную частоту ее процессора. Он пропускал ее через систему обработки данных, которая дешифровала и реконструировала текст на ее мониторе и передавала ему изображение. Сообщение было адресовано некому Хуану Карлосу в Барселону. Она отправляла сообщения на нескольких языках, но это было на испанском, который он знал с пеленок, потому как вырос в гетто на краю Лос-Анджелеса. Сообщение выглядело вполне безобидно: «Как у тебя дела, я работаю как лошадь, как дела у ребенка Марселы и Франко, как собеседование по поводу работы в Мадриде» и т.д. Похоже, ей одиноко. Интересно, кто такой этот Хуан и что он значит для нее? Может, это ее бывший любовник? Она ему много пишет.

Он обсасывал идею о том, чтобы установить слежку за этим парнем, как вдруг почувствовал сквозняк. Он схватил свой «зиг-зауэр П228», что лежал перед ним на столе, и резко развернулся.

Это был Коннор Макклауд, соучастник и по большому счету зануда, каких мало. Он был старым приятелем Джесси и партнером по операции ФБР, которую они с Джесси разрабатывали под прикрытием. Братишка окрестил это задание «Пещера». Неудивительно, что сигнальные системы не засекли его. Он обошел их, хитрый сукин сын. Парень двигался точно призрак, несмотря на свою хромоту и трость.

Сет опустил пистолет и медленно выдохнул.

— Какого черта ты ко мне подкрадываешься, Макклауд! Я же мог тебя пристрелить.

Коннор просканировал взглядом комнату, улавливая все до мельчайшей детали.

— Да ладно, расслабься. Я тебе кофейку принес. Только сейчас я думаю, что тебе не стоит его пить.

Сет постарался посмотреть вокруг глазами Коннора. Батарея пустых бутылок из-под пива и опустошенные контейнеры из-под полуфабрикатов валялись среди кабелей и электронного оборудования. К концу дня комната превращалась в свинарник. Да и воняло тут изрядно.

Но ему было наплевать на это. Это всего лишь база. Он взял кофе, сорвал крышку и отпил глоток.

— На здоровье, — пробормотал Коннор. — В следующий раз я принесу тебе ромашковый чай и «орбит».

— Ты уверен, что за тобой никто не следил? — требовательно спросил Сет.

Коннор сел и уставился в монитор, не потрудившись ответить на вопрос.

— Ух ты, домик для Барби, — прокомментировал Коннор. — И сколько ты поставишь на то, что она крашеная блондинка?

— Не лезь не в свое дело, — рявкнул Сет.

Коннор поморщился:

— Никто в «Пещере» не знает о тебе, Маккей, и никто не узнает. И кроме того, твое дело — это и мое дело тоже.

На это Сет не мог придумать ничего, что не прозвучало бы как оскорбление. Он держал рот на замке и просто ждал, надеясь на то, что Коннор устанет, почувствует неловкость, в конце концов, ему просто надоест, и он уйдет.

Черта с два. Секунды бежали одна задругой. Они превращались в минуты. Коннор Макклауд продолжал выжидающе смотреть на него.

Сет вздохнул и сдался.

— Ты еще чего-то хотел? — спросил он нехотя.

Коннор поднял бровь.

— Ты уже давненько не выходил со мной на связь. Просто зашел узнать, что к чему. Узнать, чем ты занимаешься, помимо того, что пялишься на новую шлюшку Лазара.

— Не умничай, Макклауд. — Сет шлепнул по клавише ввода и подождал, пока принтер выплюнет ему текст с письмом Хуану Карлосу. Он протянул руку, чтобы взять распечатку, но Коннор в это время схватил со стола листок с досье на блондинку.

— Дай-ка глянуть. Лоррейн Камерон, гражданка Америки, степень бакалавра, умная штучка. Бегло говорит на шести языках, так-так, похоже, наврала в анкете по поводу своей профессиональной компетенции. Хм. А может, Лазар закрыл на это глаза, когда она показала ему свои… хм, прелести? Кстати, как у нее с прелестями?

— Отвали! — заорал Сет.

— Расслабься, — спокойно ответил Коннор. — Знаешь, когда эта телка впервые появилась, я подумал, что, может, оно и неплохо. Ну то, что у тебя есть чем занять свои мысли помимо Джесси. Но все это вышло из-под контроля. Ты просто помешался.

— Избавь меня от этого психиатрического бреда.

— Ты словно пороховая бочка, парень. Не то чтобы мне было до тебя хоть какое-то дело, просто я не хочу, чтобы ты меня и моих братьев потащил за собой. — Коннор откинул назад копну соломенных волос и озабоченно потер лоб. — Ты в опасном положении, Маккей. Я видел подобное раньше. Сначала у парня появляется такое выражение лица, как у тебя сейчас, затем он выкидывает какой-нибудь фортель, а потом умирает очень неприятной смертью.

Сет заставил свое лицо превратиться в непроницаемую маску.

— Не волнуйся, — прошипел он сквозь зубы. — Я обещаю, что все будет путем, пока мы не выманим Новака из норы. А после этого будь что будет. Можешь запереть меня в психушке, в камере для буйных, если хочешь. Мне на это наплевать.

Коннор посмотрел на него с сочувствием:

— Это плохое, очень плохое отношение к делу, Маккей.

— А у меня ко всему такое отношение с тех самых пор, как я появился на свет. — Сет вырвал досье на Лоррейн из рук Кон-нора и сунул ему э-мэйл. — Не принимай на свой счет. И не наступай мне на пятки.

— А ты не будь занудой, — сказал Коннор. — Я тебе нужен, и ты это знаешь. У меня в руках все ниточки, так что без меня ты ничего не сделаешь.

Сет заглянул в холодно прищурившиеся глаза Коннора. Хотел бы он возразить, но все обстояло именно так. У Сета была уйма всяких технических ноу-хау и деньги на их крестовый поход против Лазара и Новака, но годы, проведенные Коннором в различных секретных структурах, наделили его целой сетью информаторов. Проблема заключалась в том, что и он, и Коннор были эгоистами и прирожденными лидерами, любившими покомандовать. Все это усложняло их отношения.

— Кстати о контактах, я сегодня был в «Пещере», — сообщил Коннор. — Сыграл на своей хромоте. Целый спектакль устроил. Прикинь, никто, кроме Ригза, даже сочувствия не проявил. Он сказал, чтобы я убирался на какой-нибудь тропический пляж, валялся на солнышке и снимал девчонок в мини-бикини.

— Ты послал его куда подальше?

— Не-е, — снисходительно ответил Коннор. — Я не так скор на сжигание мостов, как ты, мой друг. По крайней мере не раньше, чем все утрясется.

Ригз. Сет начал усиленно вспоминать похоронную церемонию Джесси. Он тогда снимал всех на миниатюрную видеокамеру в надежде найти мерзавца, который сдал его брата. Он припомнил полного лысеющего человека, который нес какую-то чушь. Джесси бы уплевался, услышь он это.

— Это не тот толстя к, что произнес самую бестолковую речь на похоронах?

— Я тогда лежал в коме, но если самую бестолковую, то наверняка Ригз. — Коннор достал из кармана кисет с табаком. — Ты не собираешься в очередной рейд по складам? — Он сделал самокрутку. Он говорил все это обыденным голосом, но его выдавал блеск в глазах.

— Да вы, ребята, подсели на это, а?

— Это круто, — сказал Коннор. — Лучше секса. Играть жизнью Виктора Лазара. Может, я, конечно, что-то не понимаю, но по мне так ничего более захватывающего не придумать. Жизнь вне закона имеет много преимуществ.

Сет пожал плечами:

— Извини, если разочарую, но эта фаза операции уже завершена.

Коннор сощурил глаза:

— Лазар проглотил наживку?

— Да, — ответил Сет без колебаний. Коннор ждал. Секунды бежали.

— И? — В голосе его прозвучал металл.

— Я пойду в его офис завтра утром, — сознался Сет. — Он пригласил меня, чтобы я ему объяснил, почему «Маккей секыорити системе дизайн» — решение всех его проблем. Прикрытие всего этого цирка в том, что я буду предлагать ему новое оборудование по слежению ГСН[2]. Затем, послезавтра, мы встречаемся с ним частным порядком на его складе, чтобы обсудить замену КТН.

— А-а-а… — Коннор прищурил один глаз. — Дай-ка угадаю, это глушилки на чужие средства наблюдения?

— Нуда, контрмеры технического наблюдения. Защита от жучков.

Коннор щелкнул зажигалкой и затянулся. Лицо его не выражало никаких эмоций.

— Надо же! Должно быть, это невероятное совпадение, что он позвонил именно тебе?

— Никакого совпадения, — грубо парировал Сет. — Все по плану. Многие люди в нашем бизнесе обязаны мне по гроб жизни. Я просто подсуетился и сделал так, чтобы ему отрекомендовали мою фирму, когда он стал искать спеца, чтобы залатать дыры в своей системе безопасности.

— Ну да, ну да. — Коннор задумчиво уставился на огонек самокрутки. — И когда именно ты собирался мне все это рассказать? — Голос его звучал спокойно, но в воздухе ощутимо повеяло холодом.

— Как только — так сразу. И нечего здесь курить.

— На улице идет дождь.

— И что с того?

Коннор вздохнул и затушил сигарету о подошву ботинка.

— Ты считаешь, что я виноват в смерти Джесси, да? — спросил он напрямик.

Мрачные подробности смерти Джесси по-прежнему стояли между ними непреодолимой преградой. Кто-то в «Пещере» сдал Лазару Джесси. Сдал с потрохами. Сет хотел найти этого человека и порезать его на куски. Но это был не Коннор, это факт. Коннор был лучшим другом и партнером Джесси. Коннор сам едва не погиб тогда. Шрамы у него останутся до конца жизни.

— Я тебя не виню. — Сет внезапно почувствовал себя усталым. — Я просто не хочу наступать на те же грабли, что и Джесси.

— А именно?

Сет покачал головой.

— Он слишком многих посвятил в свои дела. И всегда у него было так. С самого детства. Я не смог его от этого отучить.

Коннор долго молчал, сохраняя мрачное выражение лица.

— Ты никому не веришь, верно? Сет пожал плечами.

— Я доверял Джесси, — сказал он без изысков.

Оба перевели взгляд на экран монитора, где блондинка вошла на кухню и открыла свой холодильник. Она смотрела внутрь с минуту, словно позабыла, что хотела. Затем встряхнулась, достала замороженный обед и кинула его в духовку.

— Мы найдем крота[3], Сет, — произнес наконец Коннор. Сет развернулся на своем кресле.

— Он мой.

По глазам Коннора Сет понял, что в его голове тараканов не меньше, чем у него.

— Встань в очередь. Ты не единственный, кто хочет отомстить за Джесси.

Сет отвел взгляд. У него были свои виды на предателя, как и на Лазара с Новаком. И виды эти не имели ничего общего с процессуальными нормами. Именно поэтому ему было наплевать на то, что он действовал не вполне легально. Скорее даже абсолютно нелегально. Как только он доберется до Новака, законники ему будут не нужны. То же самое относилось и к Лазару. Но это никого, кроме него самого, не касалось.

На лице Коннора заиграла похотливая улыбка.

— Эй, глянь-ка, девчонка делает гимнастику. С ума сойти! Нет, у парня все нормально со вкусом! Эта цыпочка даже сексапильнее, чем Монтсеррат.

Сет посмотрел на экран с наигранным безразличием.

Она сидела на ковре, раздвинув ноги так широко, что даже не верилось. Такие длинные и стройные ноги… Она наклонилась вперед и коснулась грудью пола. Грациозно и изящно, словно профессиональная танцовщица.

— Вряд ли она спит с ним, — неожиданно вырвалось у Сета. Коннор с сомнением посмотрел на него:

— С чего ты взял?

Он пожал плечами, пожалев, что сказал это. Под жестким взглядом Коннора это выглядело достаточно глупо и совершенно неправдоподобно.

— Она никогда никуда не ходит. Спит здесь каждую ночь. Утром идет сразу на работу, а с работы домой. И он никогда не посещает ее.

Теперь уже Коннор пожал плечами:

— Ну… он человек занятой. Может, он дерет ее в офисе, прямо на столе.

— Нет, — настаивал Сет, — офис я тоже прослушиваю. И делаю видеозаписи. Она никогда не входила в его рабочие апартаменты.

— Да? — Коннора явно забавляло происходящее. — Так почему же мы настолько заинтересованы в ее персоне?

— Меня интересует все, что связано с Лазаром, — холодно отчеканил Сет.

— Ценю, ценю, — сказал Коннор, — однако в одном можно быть уверенным наверняка. Если он отфутболил Монтсеррат ради нее, то у нее должен быть просто бархатный ротик. Звякни мне, когда она будет делать ему минет. Я хочу копию этого эпизода.

Сет взялся за мышку и свернул окно. Блондинка исчезла с экрана, превратившись в иконку в виде очков.

Коннор покачал головой. Он скрутил еще одну сигаретку и поджег ее.

— Ладно, Маккей, как знаешь. Можешь оставить ее себе, раз у тебя нет ничего, кроме виртуального секса.

— Вот и договорились.

Как только дверь за Коннором закрылась. Сет развернулся на стуле и снова щелкнул по иконке.

Она все еще делала гимнастику. Попа вверх, грудь вниз. Приседание. Затем на спине, прогнувшись в позвоночнике, выставив напоказ розовые соски. И в обратном порядке… У него уже кружилась голова.

Видит Бог, как он радовался тому, что Лазар ее не навешает. Ему было бы невыносимо видеть, как он елозит своим потным телом по этой роскошной женщине с задумчивым взглядом. Это испортило бы ему настроение на весь день.

Он смотрел на экран, не в силах оторваться. Когда он смотрел на нее, он чувствовал себя живым. Даже невзирая на то что он предавай Джесси каждый раз, когда любовался ее прелестями.

Еще три недели назад весь день он думал только об одном — как отомстить Лазару и Новаку. Никакой риск его не останавливал. Он ощущал себя пустой жестянкой. Внутри его не было ничего, кроме всепоглощающей жажды мести. Хэнка уже пять лет как нет, а после кончины Джесси оплакивать его будет некому. Да и не нужен он никому. Даже если они убьют его, то и черт с ним. Конец истории. Общий вздох облегчения.

Но с тех пор как появилась эта блондинка, он понял, что хотел бы провернуть еще пару-другую дел, прежде чем покинуть эту бренную землю. К примеру, узнать, действительно ли она так хорошо делает минет, как всем кажется.

Завтра. Завтра он увидит ее воочию и узнает, как она пахнет. Ведь завтра он едет в офис Лазара. Его охватила дрожь возбуждения. Он терял над собой контроль.

Нет, надо успокоиться. Сконцентрироваться. Завтра он еще глубже заманит Лазара в паутину, которую он так кропотливо и так долго для него плел. А сегодня нужно готовиться к завтрашней встрече. Так что необходимо выкинуть эту блондинку из головы и заняться просмотром последних достижений в области глушилок. Чтобы отобрать необходимые, ему придется потратить большую часть ночи, так что надо начинать прямо сейчас. В эту самую минуту.

Он попытался, но так и не смог. Она долго делала свои упражнения, но он никогда не уставал.