КРУТИТСЯ—ВЕРТИТСЯ…

Чертовы Кулички, 13.

Дражайший Черт! Весьма ценя ваше усердие и несомненный ваш талант, я все же недоволен вашим, мягко выражаясь, непристойным поведением. Надеюсь, на сей раз вы не будете перечить и дадите незамедлительное объяснение своим поступкам.

Относящийся к вам пока по—божески

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия. Саваофу ― лично.

Право же, вконец огорчена, любезный Бог, но согласиться с вами не могу. Увы мне, старой, принципы не позволяют! О каком таком непристойном поведении моего внука вы говорите? Не забывайте все же, что он ― Черт и делами своими должен всенепременно оправдывать данное ему имя. (Кстати, вы сами имя и придумали, и это тоже следует учесть.) Внучек мой сейчас чертовски далеко, так что на ваше письмо отвечать приходится мне. Кстати, нельзя ли мне по моим летам и ввиду моей нетрудоспособности выделить пенсию ― и нежелательно, чтоб очень маленькую?

С искренним почтением

Чертова бабушка.

Чертовы Кулички, 13.

Гром и молнии! Дражайший Черт! Когда вы кончите свои безобразия?! Я шутить не намерен.

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия. Саваофу ― лично.

Так как, Отче наш, насчет моей пенсии? В своем последнем послании вы не обмолвились о ней и словом, что весьма встревожило меня. Но все же я очень надеюсь на вас, на вашу доброту и справедливость вашу. Ведь ведьмам то пенсию платят… А за что, скажите? Проплясали всю жизнь на Лысой горе, подумаешь, солистки! А я, заметьте, простояла столько лет в горячем цеху у котлов…

С нижайшим почтением

Чертова бабушка.

P.S. О разлюбезном моем внучке ни черта покуда не слыхать.

Черт. Кул., 13.

Любезнейший!!! Еще я только гневаюсь, но мер крутых не принимаю… Впрочем, есть всему предел. Доколе можно?! Это уже слишком! Сейчас же прекратите ваши безобразия! Именем своим заклинаю! Иначе вынужден буду накрутить вам хвост.

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Отче наш! А я в чем виноват? У Крана сорвалась резьба ― при чем здесь я?! Вы сами посудите. Краном ведает Бесенок, он пускай и отвечает. Напрасная хула ― не стоит помела. Ну, вы даете, Отче!

С уважением

Черт.

Чертовы Кулички, 13.

Как это вы не при чем?! Что за чертовщина?! Под чьим началом состоит Бесенок? Хватит меня сказками кормить! Приказываю: в неделю поставить новый Кран, а ежели понадобится, то сменить и трубу. Нечего транжирить чужое добро, Вместо того, чтоб заниматься мне угодным делом, вы блуждаете черт знает где! Да, дерзко огрызаясь, блядословите вдобавок. Срам! Не могу же я сам спуститься с Небес из—за такого пустяка!

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Я понимаю, Отче наш, я все—все понимаю… Разумеется, это не ваш профиль. Не боги горшки обжигают ― это всем известно. И не мне тягаться с вами, да и не стремлюсь я во—все… Каждый из созданий ваших знает свой шесток. Но работенка, смею вас уверить, дьявольски тяжелая… И, между прочим, какие такие семь дней вы мне готовы предоставить ― обыкновенные земные или те, в течение которых создавали этот мир?

С почтением

Черт.

Черт. Кул., 13.

Земные, земные, горе вы мое!

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия. Саваофу ― лично.

Отче наш! Опять тревожу вас по делу, испереживалась, уж не знаю как. Старалась, посылала с верною оказией… Неужто вы не получили давешних моих посланий? Если это так, то горе и позор на чертову мою седую голову!.. Ведь все кругом твердят, что у вас ангельский характер, и я, уверовавши в благосклонность вашу, сделала намедни под лелеемую пенсию немалый долг. Теперь мне надо отдавать. А из чего? Я умоляю вас, Всемилостивейший, не допустить возможного скандалу. Моя репутация висит на волоске.

С бесконечным почтением

Чертова бабушка.

Чертовы Кулички, 13.

Дражайший! Поимейте наконец—то совесть! Два дня прошло ― при всем своем всевиденье не обнаружил ни малейших сдвигов в вашей работе.

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

А вы полагаете, Отче наш, все так просто? Нужен ― сами же сказали! ― новый Кран, а запасного нет. Никто не позаботился, когда об этом следовало думать… Конечно, мастерская делает, но вы ведь знаете: внеплановая работа во внеурочное время ― какие тут могут быть темпы?! И со стимулами плоховато. Стараюсь из последних сил. Но боюсь, Отче наш, при эдакой нагрузке раньше времени изнемогу ― да и откину вскорости копыта.

С нежным приветом

Черт.

Чертовы Кулички, 13.

Хватит, надоело! Ждать больше нельзя! Все идет к черту. Они разнесут свою планету ― для того ли я старался, когда создавал этот мир?!

Саваоф.

P.S. Как поживает бабушка? Давно не виделись…

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Отче наш! Изрядно сожалею, что так получилось. Совершенно не хотел. Но, если по совести, виноват во всем этот отщепенец и прохвост Адам! Я выяснил. Когда вы изволили выгнать его вместе с Евой нагишом из Рая, он перед уходом потихоньку открыл Кран, а после смылся побыстрее. Голь на выдумки хитра! Я—то его понимаю: отныне предстояла жизнь на Земле, где не предвиделось никаких элементарных человеческих удобств, и, естественно, чтобы выжить, нужно было иметь хоть что—нибудь в мозгах… А, как вы помните, наверное, в Раю адамовы мозги оставались стерильно чистыми ― дабы ненароком не занести заразу в ваш заповедник. Вот он и открыл Кран Бака Великих Мыслей ― вы здорово оплошали, Отче наш, когда наполнили его всякого рода Идеями еще до изгнания Адама. Он, негодник, не иначе как подсматривал за вами. Понятно, Великие Мысли сразу хлынули рекой на Землю, но, смею вам напомнить, утечку заметили быстро ― я сам завинтил этот Кран. Однако ж, каюсь, сорвал тогда резьбу и в спешке того не доглядел. А Великие Мысли остались на Земле, и люди, рождаясь, впитывали их ― не могли мы вернуть назад все эти славные Идеи, потому что, переиначив слегка людскую поговорку, «мысль не ангел, вылетит ― не поймаешь». Люди же, твари неблагодарные, стали со временем гордыней мучиться и возводить хулу на вас ― тут вы опять, Отче наш, оплошали: не нужно было все Мысли подряд, какие вас посещали, пихать в этот Бак, следовало их сначала просортировать, просеять и всех червячков—то повыкидывать… А теперь глядите, что получается: Кран со временем с резьбы опять сорвало ― есть все—таки в его конструкции какая—то большая недодумка! ― и новые Идеи хлынули на Землю, и люди чуть не посходили с ума от радости и обжорства ― вы ведь знаете, они народ ненасытный, суетной, им что ни дашь ― все тотчас слопают. И что мы теперь имеем? Они несутся, один Бог знает куда, гонят свой, с позволения сказать, прогресс, точно это автомобиль, у которого вечный запас бесплатного бензина, пускают в Небеса ракеты, травят природу, докатились аж до атеизма ― так и ждешь, что где—нибудь себе шеи сломят. Страх один!.. А расхлебывать ― кому? Вышло нехорошо, Отче наш, я с вами полностью согласен. Но, посудите сами, я—то здесь ― при чем?! Я только исполнял… И еще я вам скажу, Отче наш, вы и в третий раз крупно оплошали! Нечего было Адама с Евою из Рая выставлять, я вас предупреждал, чем это может кончиться, советовал подумать хорошенько… Разумеется, владыке гнев ― утеха, а Вселенной каково?! Право, договорились бы с ними тихо—мирно, по—хорошему ― и дело с концом. А так ― и сами волнуетесь, и на меня страху нагоняете.

С искренним уважением

Черт.

Чертовы Кулички, 13.

Насчет Адама с Евой вы подметили отчасти верно, здоровую критику я никогда не отрицал, но и нечего валить все на каких—то там людей. Знакомая уловка! У вас тоже в пушку не один только хвост. Еще надо разобраться, как разверзлись Хляби Небесные! Так что не вам меня судить. И потом: цыкните вы на этих безбожников из мастерской, божественную благодать им посулите, черт возьми! Разговоры разговорами, но медлить нельзя. Мир погибает!

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия. Саваофу ― лично.

Я перечитала все ваши письма, милосердный Боже, однако нигде не нашла ни строчки о моей пенсии. Выдайте мне ее, прошу вас, уж какую сможете. А то, знаете, совестно перед соседками ― им платят, а мне нет… Терплю адовы муки.

С ангельским почтением

Чертова бабушка.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Отче наш! Не надо так сердиться ― все имеет свой конец… Спешу обрадовать: соорудили новый Кран! Не хуже прежнего, а может, и получше. Но Бесенок сегодня напился до чертиков и лежит без чувств, а мне одному установить Кран, видит Бог, невмоготу. Прошу слегка повременить, так как нужна еще одна нечистая сила.

Черт.

P.S. Какой—то он непрочный получился, мир земной… Я в этом тоже виноват?

Чертовы Кулички, 13.

Дьявольское отродье! Как будто я не вижу, что вы, чертова перечница, попросту тянете время. И все ваши хитрые согласия со мной, все ваши сердобольные сочувствия в мой адрес ― пустые словеса. Вы разлагаете своих сотрудников, словно это обыкновенные люди. Не верю, чтобы Бесенок по собственной воле и без вашего постыдного вмешательства, мог так напиться. Я вами крайне недоволен.

Саваоф.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Отче наш, но я действительно не в силах установить проклятый Кран! И знаний специальных не хватает ― надо же отладить все… Прошу отсрочки.

Черт.

Чертовы Кулички, 13.

Отговорчики всё, бесполезные попытки увильнуть от дела. Ничего не желаю знать. Хватит трюкачеством заниматься! Чтоб до вечера все было сделано. Не выйдет ― пеняйте на себя: обломаю рога!

Саваоф.

Черт спускался на Землю злой и подавленный, в смятении, которого не ведал никогда…

До вечера оставалось всего пять часов, но придумать пока ничего не удалось.

Что же в итоге?

Он мысленно пробегал историю человечества.

Да, это он, собой весьма гордясь, подговорил Адама открыть Кран и сам же, умышленно, сорвал чуть погодя резьбу ― на сколько тысячелетий!..

Кран отвинчен ― расцветает сказочная Атлантида; Кран завернут, но резьба сорвана, и Идеи продолжают струиться на Землю ― далекие античные времена, времена язычников и атомистов; потом Кран затягивают туже ― Римская империя рушится, полчища варваров движутся со всех сторон; с бесчеловечным фанатизмом начинает прокладывать себе путь эпигонская вера в Христа; но едва лишь ослабли винты ― возник Арабский халифат, новый расцвет науки и культуры; и вот Кран закручен до предела ― ужас, запустение и злоба, Средние века и Ренессанс сошли на Землю; иногда, правда, отдельные ручейки вырываются из Бака (резьба старая, в ней столько выбоин!..), и тогда наступает Просвещение; с тех пор Кран не подкручивали ни разу…

И вдруг ― в середине девятнадцатого века ― резьба сорвалась окончательно.

Какая суета, какой вихрь созидания взметнулись над планетой!

Впрочем, и пена была, и ничего тут не попишешь, это неизбежно…

Да, по счастью, не она решала ход событий!

И теперь вот нужно все—все уничтожить, отказаться от блистательных завоеваний, повернуть вспять и ― покончить с прогрессом навсегда…

Бога вознесут на прежний пьедестал…

Но ведь Всевышний, несмотря на все его заслуги, по натуре ― сущий ретроград! Давно уж обветшал.

Ищи лазейку, приказал Черт сам себе. Ты умен, ты хитер ― так придумай же!

Хотя… Постойтека…

Конечно!

Вот ― единственный шанс.

Как удачно его осенило!..

Брать хитростью, ловить на всевозможных слабостях, выпрашивать, в конце концов ― униженно вымаливать, когда потребует минута, у людей их души под залог ― вот что сейчас необходимо.

Под залог ― они поймут…

Все, решено!

Отныне он начнет наделять талантами не всех сразу, как бывало, когда Мысли струились из Бака могучим потоком и каждый не слишком ленивый способен был что—то схватить, припрятать для себя, а будет давать избирательно, можно сказать, из рук в руки.

Это и проще, и надежнее сейчас…

А люди взамен станут отдавать ему собственные души ― при условии, что души вернут им лишь тогда, когда они используют талант до предела, сотворив одно, пять, десять ― сколько будет им по силам! ― добрых дел, открытий или изобретений, которые бы двинули дальше прогресс.

Он примется облетать Землю и менять талант на души, и всего лучше ― у детей: те скорее, не обремененные житейскими предрассудками, пойдут на эту сделку.

Подумаешь, осталось пять часов! Он запетляет чуточку земное время, чтоб успеть. Совсем чуть—чуть… На небесах и не заметят… А ему ― как раз.

И, когда наконец поставят новый Кран, удушливые смрадные века всеобщей дикости уже не возвратятся ― в мире появятся другие, свободные от страха гении.

Во время Большой войны папа этого маленького мальчика был партизаном, его грудь украшали ордена и медали, и сын безмерно гордился своим отцом.

Когда в дом приходили гости и мальчик выбегал им навстречу, чтобы ласковые дяди и тети погладили его по головке и подарили заветную плитку шоколада, взрослые неизменно задавали ему воистину взрослый, нелепый вопрос:

― Детка, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Только не ври!

И мальчик с полной серьезностью, как будто это было давно уже решенное дело и никаких сомнений просто появиться не могло, отвечал:

― Партизаном!

Гости громко, заразительно смеялись, по—взрослому неискренне восхищались находчивостью ребенка и, тотчас забыв о нем, отправлялись пить, есть и болтать о своих исключительно важных делах.

Но как—то раз гости по обыкновению задали мальчику свой «каверзный» вопрос, и малыш вдруг смутился, оробел и едва слышно пробормотал:

― Не знаю.

Гости, привыкшие к другому ответу, были поражены, но потом они рассмеялись, решив, что так быть и должно ― ведь ребенок растет и, стало быть, мудреет…

А мальчик стремглав выбежал из дома, примчался на зеленую лужайку и замер, ожидая, когда же раздадутся шаги этого замечательного человека, который с недавних пор начал здесь гулять и рассказывать малышу удивительные истории про землю, звезды, птиц, зверей…

Кусты раздвинулись, и появился незнакомец.

― Привет, я смотрю, ты уже здесь!.. ― сказал он, улыбаясь. ― Добрый день.

― Здравствуйте, ― вежливо кивнул мальчик.

― Ты ждешь, наверное, что и сегодня я что—нибудь тебе расскажу?

― Да, ― чуть смущаясь, ответил мальчик. ― Пожалуйста. Вы очень интересно говорите.

Незнакомец чуть заметно усмехнулся.

― Ну, что ж, тогда давай ― присядем вот здесь и начнем. На чем мы в прошлый раз остановились?

― Вы говорили, что и по листьям, и по стволам, и по траве бегут соки, как кровь у нас. Я проверил: так и есть! ― малыш с восторгом поглядел на незнакомца. ― Но скажите теперь, почему зимой холодно, а летом тепло?

― Это очень просто, детка. Я ведь, помнишь ли, рассказывал, что Земля обращается вокруг Солнца… И получается так, что летом Солнце стоит высоко над горизонтом, а зимой очень низко, и, чем ниже, тем холодней. Тут все зависит от наклона земной оси. Земля ведь ― как волчок.

― Я не люблю зиму, ― с сожалением признался мальчик. ― И я очень не люблю, когда холодно. Неужели нельзя сделать так, чтобы лето было всегда?

― Ты задал сложный вопрос… ― незнакомец качнул головой. ― Не знаю даже, что сказать… Об этом и прежде мечтали многие, совсем не глупые люди. Если хочешь, займись этим, когда вырастешь. Попробуй сделать так, чтобы на Земле осталось только лето, чтобы все холодное и пасмурное, какое только есть на свете, исчезло, чтобы люди не мерзли и не болели, чтобы у них было меньше ненужных забот. Займись, малыш, этим, когда станешь большой. А? Ты согласен?

― Да, ― прошептал мальчик, мечтательно глядя вдаль ― он уже видел лето, вечное тепло и вечные улыбки, которые подарит людям…

― Ты станешь творцом, малыш. Должен стать! Ты обещаешь мне?

― Да! ― выкрикнул мальчишка. ― Да! ― И ему показалось, что от одного лишь его слова принимаются таять в мире снега, исчезает стужа и на далеком севере расцветают луга и начинают зеленеть леса. ― Обещаю!

Он умолк и невольно зажмурился, отдаваясь этим упоительным картинам. А когда раскрыл наконец глаза, незнакомца уже не было, вечерние сиреневые тени вытянулись по земле ― настало время возвращаться домой.

― Ну вот и САМ явился! ― дружно закричали гости, едва он возник на пороге, и, словно издеваясь над ним, а может, просто позабыв о том, что говорили раньше, они снова задали ему, по их убеждению, коварный и многозначительный вопрос: ― Кем ты хочешь быть, детка, когда вырастешь?

― Творцом! ― выпалил он, стоя посреди комнаты.

― Кем—кем?

― Творцом!

― Ты, ― Удивились гости, ― ну, каков герой! Но ведь ты раньше хотел быть партизаном?!.

― А теперь я буду творцом, ― упрямо повторил мальчик, испытывая неожиданную ненависть к этим добреньким дядям и тетям, которые дарили ему шоколад и гладили по головке. ― Буду!

― Ах, какая прелесть!..

Гости смеялись от души.

Он пожелал быть творцом ― нет, вы только подумайте!.. Маленький мальчик, что он понимает?! Он отбросил свою первую возвышенную страсть, он походя презрел ее по малости лет, решив стать просто творцом, но ничего, он вырастет ― и уж тогда поймет, что каждый творец в этом мире должен быть еще немножечко и партизаном…

Гости хорошо повеселились в этот вечер…

Чертовы Кулички, 13.

Достоуважаемая чертова бабушка! Рассмотрев в порядке поступления вашу просьбу, Всенебесный Совет по пенсионным делам постановил вам отказать, ввиду того, что все время, начиная с изгнания Адама и Евы из Рая, вы вели с дьявольским упорством антинебесную деятельность, каковая заключалась в следующем:

1. Пропагандировали свое местожительство, так что люди чаще упоминали (среднестатистически) ваш адрес, нежели Резиденцию нашего Господа Бога;

2. Вели аморальный образ жизни, поскольку никому не ведом чертов дедушка;

3. Фактом своего существования подрывали благостную веру в Высшую справедливость, ибо священная генеалогия Творца включает лишь одно колено, тогда как Черта ― два, хоть и по женской линии;

4. Пропагандировали свое имя, имя своей дочери и имя своего внука, вследствие чего люди на земле, зримо подрывая неизбывный Авторитет нашего Господа Бога, непозволительно часто (среднестатистически) отсылали ближних своих за советом к вам, говоря без утайки: «Ступай к чертовой бабушке, матери или Черту».

Все дальнейшие вопросы и возражения настоятельно рекомендуем направлять по месту вашего обитания в региональный Совет бесов (Собес).

Искренне сожалеющий

Райинспектор Гавриил.

Небеса, Дворец созидания и правосудия.

Отче наш! Спешу отчитаться: работу выполнили в намеченный вами срок! Окаянный Бесенок в себя так и не пришел; по причине этого был вынужден нанять в качестве помощников двух водяных, которым вы и должны уплатить по прилагаемому мной счету. Кран стоит мертво! Срок гарантии ― до третьего пришествия. (Не знаю, входит ли такое в ваши планы.)

С почтением

всегда ваш ― Черт.

Чертовы Кулички, 13.

Наконец—то, дражайший! Я от души вас поздравляю! Водяным будет уплачено по всей проформе, не обижу. Но скажите: откуда на Земле опять берутся творцы? Можно подумать, Творец для людей что—то не доделал!..

Саваоф.