"Навсегда с ним" - читать интересную книгу автора (Такер Шелли)

Глава 6

— Последнее дело на сегодняшний день ожидает вас наверху, в вашей спальне, миледи.

Слова Иоланды с трудом проникли в сознание Селины. Она не знала, который наступил час, но уже после наступления темноты все еще чистила куриные насесты, голубятни и соколиные клетки. Несмотря на трещавший в очаге главного зала огонь, она никак не могла согреться.

Каждая минута тяжелой работы тупой болью отдавалась в спине, в замерзших руках и ногах. Вид птичьих перьев стал ей ненавистен. Как только вернется домой, она тут же выбросит все подушки и перины и вместо них приобретет практичные изделия из полиэфира.

Чтобы удержаться на ногах, она облокотилась на массивный стол и, моргая, смотрела на Иоланду. Глаза слипались, и ей приходилось прилагать большие усилия, чтобы держать их открытыми.

— В моей… спальне? — переспросила она.

— Да, миледи. Сэр Гастон дал нам специальные указания. — На круглом лице Иоланды не отражалось ровным счетом ничего. Она выполняла свои обязанности с невозмутимостью сержанта на учебном плацу.

Служанка повернулась и пошла наверх. Селина молча последовала за ней. Главное сейчас — не отставать от своей проводницы. Хорошо бы, конечно, сказать в ответ несколько язвительных слов, но от усталости ничего не приходило на ум.

Ее тело промерзло и задубело, как плащ, который она так и не сняла. Какие еще новые задания придумал ее мучитель, чтобы подчинить своей воле? Заново набить матрацы, укладывая соломинку за соломинкой? Вычистить до блеска закопченный очаг в ее комнате? Вылезти на веревке за окно и счищать снег с наружных стен?

«Ты победил». Эти слова рвались наружу, пока она шла по темным каменным коридорам, и с каждым шагом боль во всем теле становилась все сильнее и сильнее. «Ты победил, победил, победил!» Но она не могла произнести этого вслух. Он требует невозможного. Она ничего не может доказать и вынуждена терпеть его презрение. Их противоборство будет продолжаться до той минуты, пока она не сбежит обратно в свое время.

Если она сбежит, если доживет до этого момента. Только ли из-за невыносимо тяжелой работы болит спина? Или из-за того, о чем она боится подумать? Грозно и неумолимо уходят драгоценные минуты, часы, дни. «Тик-так, тик-так» — как часовой механизм в бомбе. И она понятия не имеет, на какой срок поставлен завод.

У нее не было и двух свободных минут, чтобы выяснить, как лунное затмение повлияло на ее магическое путешествие во времени и как ей возвратиться обратно. И не похоже, что вскоре появится возможность подумать над этим.

Когда они наконец добрались до дверей ее комнаты, Селина готова была упасть на колени и молить о крошечной передышке. Хотя бы час сна! Всего лишь час… Иоланда открыла дверь и вошла, а Селина осталась стоять в дверях, тупо глядя на кровать.

— Спасибо, Габриэль, — услышала Селина голос Иоланды. — Я вижу, у тебя почти все готово.

Селина взглянула влево и увидела девочку-служанку, которая носила ведра к… К огромной деревянной лохани, наполненной такой горячей водой, что пар поднимался над ней!

Покрасневшие от холода ноздри Селины только сейчас уловили запах душистых трав и высушенных цветов, поднимавшийся вместе с паром: лаванда, тимьян, роза.

— Что… что это значит? — Девушка не решалась сделать шаг к ароматному, теплому и мокрому раю. Это мираж. Иллюзия. Гастон специально решил извести ее. — Для кого эта ванна? — спросила она дрожащим голосом. — Видимо, я должна тереть спины челяди этого замка?

— Нет, это ванна только для вас, миледи. По приказу сэра Гастона. — В руках Иоланды появился кусочек мыла. Девочка закончила носить ведра и теперь развешивала перед горящим очагом большой кусок льняного полотна.

Глаза Селины наполнились слезами. Это слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой! Она продолжала стоять, охваченная сомнением.

— Почему он решил доставить мне радость после всех мучений, на которые сам же меня обрек?

— Для меня это тоже загадка, но не мое дело выспрашивать. — Иоланда нахмурилась, отчего ее лицо, и так суровое, стало выглядеть почти зловещим. — Наверное, он боится, как бы король не наказал его за дурное обращение с вами. — Она пожала плечами и протянула Селине мыло. — Поспешите, миледи, а то вода остынет.

Селина терялась в догадках. Только сегодня утром Гастон искушал ее горячей ванной, а теперь мечта стала явью. Он хочет вывести ее из душевного равновесия своими непредсказуемыми поступками? А может быть, жалеет, что был с ней жесток? Неужели он действительно благороден, как говорил Этьен?

Впрочем, какая разница! Она бросилась к лохани, как покупатели бросаются к стойкам с товарами во время распродаж в магазинах «Нейман-Маркус». На поверхности воды плавали лепестки роз, и казалось, будто находишься в саду. Она наклонилась, глубоко вдыхая ароматный пар и со сладким предвкушением глядя на греющееся у огня полотенце.

Откуда он во всех подробностях знал, чего желала ее душа? В другое время она бы занервничала — ведь этот человек без труда читает все ее мысли! Но сейчас усталость взяла свое, и Селина чувствовала, как в начавших отходить от холода мышцах появилась ноющая боль.

— О Иоланда! — Она встала на колени перед ванной, опершись головой о положенные на бортик руки. — Скажите, что это не сон. Что вы не выльете воду в самый последний момент.

— Хм-м… — фыркнула Иоланда, снимая с нее задубевший от мороза плащ. — Это не сон, миледи. Вы заслужили это своей работой.

Маленькая служанка тоже подошла помочь расстегнуть пряжку плаща и расшнуровать платье. Селина с удовольствием выбралась из запачканной одежды, бросила ее на стул и с размаху плюхнулась в лохань, начисто забыв о приличиях. Горячая вода обожгла кожу, но Селина с наслаждением целиком погрузилась в воду, на губах ее появилась довольная улыбка. Даже на своем любимом курорте в Палм-Спрингс, который ей обходился в десять тысяч долларов в неделю, она не ощущала такого блаженства.

Она закрыла глаза и предалась неге, пока не ощутила в руках кусок мыла. Не мешкая она начала скоблить кожу, сдирая прилипший слой перьев, глины и птичьего помета.

— Вам нравится мыло, миледи? — спросила Иоланда. — Его сварили из древесной золы и розмаринового масла. Я купила его на ярмарке в Михайлов день.

— Да, оно чудное! Спасибо, — улыбнулась Селина и понюхала маленький обмылок. Как добра Иоланда, что отдала ей свое собственное мыло!

Только теперь Селина обратила внимание, как изменилось настроение женщины. Враждебность и настороженность исчезли как по волшебству.

То же случилось и со второй служанкой, Габриэль, которая мыла Селине волосы.

— Вам тепло, миледи? — спросила девочка, выливая на спину Селины полведра воды, чтобы смыть пену. — Если хотите, я могу сходить на кухню и согреть еще.

— Не надо, все прекрасно. — Селина, как могла, вытерла глаза и посмотрела на обеих. — Что мне теперь делать? — озабоченно спросила она. Она не понимала, почему люди Гастона, которые до этого смотрели на нее, как участники светского раута на бездомную нищенку, непонятно как очутившуюся в их обществе, резко изменили отношение к ней.

— Ложиться спать, конечно, — спокойно посоветовала Иоланда. — Сэр Гастон велел дать вам помыться и за вашей работой поручил присматривать мне. Вплоть до его возвращения.

— Понятно. Ну и как же вы намерены меня использовать?

— Ну… — Женщина поджала губы. — Всем очень понравилась ваша стряпня, миледи, хотя я сама не пробовала. Я была очень недовольна, когда узнала, что повара оставили вас на кухне без пригляда. Вы спокойно могли всех нас отравить.

— Иоланда, почему все принимают меня за злодейку? — Лицо Селины искривилось от боли и обиды. — Я здесь вовсе не с коварными целями и не собираюсь кому-нибудь вредить.

— Ладно уж… — Похоже, служанка не могла так быстро переменить свое мнение. — Как бы там ни было, никто не послушался меня, и все подобрали до кусочка. Пироги с мясом, булочки и странный плоский хлебец с сыром и луком…

— Пицца, — догадалась Селина. — Если бы у меня еще были помидоры, я бы показала, какой у нее на самом деле должен быть вкус.

— И еще те маленькие сладкие пирожки, — вмешалась Габриэль. — Как вы их назвали?

— Печенье. Имбирное печенье.

— Печенье… — благоговейно повторила Габриэль. — Даже Иоланда попробовала несколько штук.

Селина с любопытством взглянула на Иоланду:

— Мне казалось, вы не прикасались к моей стряпне. Я же представляю опасность. Яд и все такое.

— Ну уж… Я подождала несколько часов. — Иоланда откашлялась. — Когда никто не умер… — Она снова откашлялась и неохотно улыбнулась. — Габриэль сказала, что они такие вкусные, и чуть ли не силой впихнула одно мне в рот.

— Но потом ты съела целую горсть — когда думала, что тебя никто не видит, — хитро прищурилась девочка.

Селина переводила взгляд с пожилой служанки на молоденькую, качая от удовольствия головой.

— Как я рада, что вам понравилось! — улыбнулась она. — Я знаю, этой зимой всем очень трудно, и хочу хоть чем-нибудь помочь вам. Поверьте мне, пожалуйста!

— Я верю вам! — с энтузиазмом заявила маленькая Габриэль. — Вы, наверное, ужасно устали вчера. Всю ночь готовили, и так вкусно! И это после того, как мы плохо с вами обращались. — Она в недоумении помотала головой. — Как только вам удалось приготовить столь вкусные блюда из таких скромных запасов?

— Главное не в том, что у вас есть, а в том, чтобы из этого сделать что-нибудь путное. Я училась у поваров лучших ресторанов Франции… — беззаботно начала Селина и вдруг замолчала, сообразив, что сейчас она себя выдаст. — Я… э-э… училась готовить в Арагонском монастыре. Среди странников из дальних краев были искусные кулинары, и я многое у них переняла.

Блестяще! Это выглядело так же правдоподобно, как рассказ об Элвисе Пресли, обедающем в «Макдоналдсе» в Каламазу, штат Мичиган.

К счастью, женщины не задавали вопросов. По-видимому, вспоминали вкус печенья.

— Я полагаю, — продолжила Иоланда, — раз уж сэр Гастон поручил вас мне, мы сумеем использовать ваши таланты.

— Конечно, сумеем, — поддакнула Габриэль, кивая.

— Мне кажется, — медленно проговорила Селина, радуясь, что нащупала наконец путь к сердцам этих людей, — мы можем договориться: я буду потчевать вас различными блюдами — такими, что вы… языки проглотите, а вы взамен…

— Что вы хотите взамен? — с подозрением спросила Иоланда.

— Немного свободного времени и… — Она подумала мгновение и добавила: — И ванну, как сегодня. Каждый день.

— Но вы заболеете, если будете купаться каждый день, — запротестовала Габриэль.

— Со мной будет все в порядке, — успокоила девочку Селина. — Там, откуда я приехала, все так делают. Кроме отдыха и ванны, мне больше ничего не надо. Ну, разве еще другое платье? Согласны?

Иоланда помолчала несколько секунд, обдумывая предложение.

— Почему бы и нет? Мы принимаем ваши условия, миледи. — Повернувшись, она подтолкнула Габриэль к дверям: — Пойдем. Пусть леди Кристиана заканчивает ванну и ложится спать. Ей нужно отдохнуть. Завтра придется много трудиться на кухне. Спокойной ночи, миледи.

— Спокойной ночи. — Селина опять погрузилась в горячую мыльную воду. Она улыбалась, чувствуя себя такой счастливой, какой ни разу не была с момента появления здесь. Похоже, ее существование будет вполне сносным. Свободное время, чтобы обдумать возвращение, и горячая ванна перед сном. Нормальная пища и приличная одежда… Если удастся им угодить, может быть, она даже выпросит себе шляпку. С помощью суфле она поменяет весь свой гардероб!

Не легкомысленно ли с ее стороны знакомить обитателей замка с современными блюдами? Впрочем, она быстро успокоила себя, решив, что пицца и печенье не окажут заметного влияния на ход мировой истории.

Кроме того, скоро приедет настоящая Кристиана и все выяснится. Окружающим придется поверить, что она действительно появилась из 1993 года. И, поверив, они, наверное, сделают все, что в их силах, чтобы помочь ей вернуться к себе домой. Набрав в легкие воздуха, она с головой погрузилась в воду.

Где же, черт возьми, настоящая Кристиана?

Четыре дня спустя Селина перебегала двор замка. На ней были новые кожаные башмаки, зеленый мужской камзол, мужское трико в обтяжку и длинный, до щиколоток, плащ на мягком куньем меху. Довершала ансамбль шляпа, чем-то напоминавшая головной убор моряков, с широкими лентами, которые завязывались под подбородком и грели щеки. Габриэль называла эту шляпу барбеттой. Селина надеялась прихватить свою барбетту домой — это был бы прекрасный экспонат для ее коллекции, да и в качестве сувенира из прошлого лучшего подарка трудно найти…

Приключение? Катастрофа? Как назвать случившееся с ней? Но как ни называй, главное — вернуться обратно. Селина надеялась, что это случится скоро, а сегодня надежда была почему-то сильна как никогда.

За четыре дня отсутствия Гастона она провела на кухне полезные преобразования. Она начала с кухонных ложек — непонятно, почему они до сих пор не были изобретены? С помощью плотника и кузнеца-оружейника она также «придумала» другие предметы утвари, знакомые ей по буфету в бабушкином особняке. Хотя и сделанные кустарно, они значительно облегчали работу.

Повара буквально ей в рот смотрели, когда она учила их кулинарным премудростям. Она убеждала их, что для готовки и питья надо пользоваться кипяченой водой, а перед началом работы мыть руки. Повара считали эти затеи бессмысленными, но вынуждены были подчиниться — она жена хозяина.

Оценив ее успехи, Иоланда не препятствовала Селине в желании помочь в замке. Прачки поняли, что гораздо проще работать с помощью стиральных досок, а для сушки пользоваться деревянными прищепками. Теперь они могли развешивать белье на веревках внутри замка, а не забрасывать его на ветви деревьев во дворе.

На портниху произвели большое впечатление портняжный нож, ножницы с острыми концами и круглый резак. Вместе с кузнецом она изучала сделанные Селиной эскизы примитивной швейной машинки с ножным приводом.

Больше всех радовались караульные — однажды Селина показала им, как переделать мехи для вина в грелки с горячей водой. Заполнив их кипятком, они носили их под верхней одеждой в течение всего срока дежурства на крепостных стенах.

Селине, конечно, очень мешало отсутствие электричества, но связанные с этим трудности все же были преодолимы. Она уже подумывала о газовом освещении замка, центральном отоплении и водопроводе — хватило бы времени. Объяснить, откуда ей известны «изобретения», было несложно — сработал тот же метод, что в свое время с Иоландой и Габриэль: якобы все это было обычным для жизни монастыря в Арагоне. На том же основании она добилась возможности ходить в камзоле и трико вместо тяжелого и неудобного платья.

Большинство людей в замке были так довольны новшествами, что им и в голову не приходило задавать какие-то вопросы. Они явно переменили свое отношение к «заговорщице», хотя некоторая часть подданных Гастона продолжала питать к Селине неприязнь.

Оказавшись полезной, Селина испытала совершенно новые для себя ощущения. Теперь люди уважали ее не за красоту, богатство или происхождение — нет, она заслужила их теплые чувства своими знаниями и умением. В своей семье, славившейся удачливостью и целеустремленностью, она всегда была гадким утенком, признанной недотепой.

Для обитателей замка она стала светом в окошке, изменила их жизнь, сделала ее лучше, проще. Как восхитительно чувствовать свою необходимость! Чем больше она помогала окружающим, тем больше ей хотелось еще что-то сделать для них.

Пожалуй, она даже слишком увлеклась и совсем забыла о своей проблеме. Но сегодня какое-то предчувствие владело ею. Она встретит нечто, что поможет ей…

С неба падал снег. Ложась на землю, он сверкал, как кристаллики сахара, которым она посыпала пирог для вчерашнего ужина. Иоланда освободила ее на сегодня от работы, а Этьен — ее Вечная тень, как она стала называть юношу, — после настойчивых просьб и обещаний не приближаться к воротам позволил ей погулять в одиночестве.

Селина быстро шла к задней части замка, где находились жилища слуг. С помощью осторожных вопросов она уже несколько дней пыталась выяснить, нет ли в замке человека, хоть что-то понимающего в астрономии и лунных затмениях. Ответ всегда был один и тот же: Фиара.

Имя всегда произносилось шепотом и с оглядкой, как будто за ним скрывалась какая-то опасность. Загадочная Фиара обладала волшебной силой. Селине не удалось выяснить, кому принадлежит имя — мужчине или женщине, зато она наверняка узнала, что Фиара живет вместе со слугами. Именно туда Селина и держала путь.

Внезапно ее внимание привлек шум, доносившийся со стороны ветхих построек. Группа, галдящих ребятишек окружила девочку лет десяти с заплаканными глазами и осыпала ее насмешками.

— Тупица! Язычница! Колдунья! — неслось со всех сторон.

— Эй, прекратите! — велела Селина, перекрикивая детский гвалт.

Ватага мгновенно умолкла, когда она приблизилась и оглядела всех с высоты своего роста.

— Разве вам понравится, если кто-то будет дразнить вас такими словами? — обратилась Селина к детям. Такая логика всегда срабатывала при разговоре с ее племянником Николасом. Конечно, сейчас не то время, но она полагала, что дети всегда дети.

— Но ведь она язычница, — объяснил маленький мальчик.

— Мы не хотим, чтобы она оставалась здесь! — вмешался другой.

— Раз уж она все равно здесь, не лучше ли жить дружно и не обращать внимания на ее веру? — Селина скрестила руки на груди. — Я хотела бы научить вас новым играм, но для этого нужно быть хорошими мальчиками и девочками и не ссориться друг с другом.

Слова произвели на детей должное впечатление. На личиках отразилось беспокойство. За это время они полюбили кататься с ледяных горок и лазать по канату. Очень понравился ребятишкам и пинг-понг. Сейчас Селина думала над комнатным вариантом гольфа.

— Я покажу вам новую игру: кегли. — Она пожала плечами. — Но только в одном случае: если вы не будете злыми.

На маленькую парию тут же обрушился град извинений. Ребята обещали вести себя хорошо и просили придумать для них еще игры, в которые можно играть после ужина.

Получив по легкому шлепку пониже спины, дети убегали в уверенности, что они прощены. Селина не могла отказать себе в удовольствии взъерошить некоторым волосы. Оставшись вдвоем с девочкой, Селина присела перед ней на корточки. Девчушка все еще не поднимала головы, глядя под ноги. На красных щеках остались мокрые полосы от слез, белокурые волосы заплетены в длинную косу, платье и накидка во многих местах залатаны. У Селины от жалости дрогнуло сердце.

— Они не будут больше тебя обижать, — как можно мягче сказала она.

Девочка всхлипнула, ее нижняя губа задрожала.

— Ты здесь новенькая? — спросила Селина. — И я тоже.

— Я знаю, — ответила девочка.

Селина улыбнулась. Слава Богу, хоть как-то удалось разговорить малышку!

— Меня тоже здесь не любили, когда я появилась. — Она осторожно протянула руку и вытерла девочке щеки. — Но теперь они немного смягчились. На это просто нужно время.

— Меня никогда не полюбят, — замотала головой девочка. — Я не такая, как они.

У Селины перехватило дыхание. Сколько раз она сама повторяла про себя те же слова! Она никогда не была такой же, как другие. Была самой высокой в классе. И самой худой. И успевала в школе хуже брата и сестры. Надежды, которые возлагали на нее родители, ей никак не удавалось оправдать.

— Меня в детстве тоже дразнили. Я была длинной и тощей, и меня звали Былинкой.

Девочка наконец осмелилась взглянуть на нее из-под пушистых темных ресниц. Несколько мгновений она изучала Селину огромными голубыми глазами.

— Да, вы довольно высокая, — серьезно сказала она.

— Ничего не поделаешь! — засмеялась Селина. — Ну, давай познакомимся. Меня зовут… миледи Кристиана. А тебя?

— Фиара.

— Фиара? — От неожиданности Селина задохнулась и повторила: — Тебя зовут Фиара?

— Да, и я знаю, кто вы такая. Вы не миледи Кристиана, а Селина. Вы лунная миледи.

Заявление повергло Селину в шок. Она молча уставилась на девочку. По спине побежали мурашки.

— Что? Кто назвал тебе мое имя?

— Никто. Вы миледи, которую принес сюда лунный свет. В ночь на Новый год.

— Откуда ты знаешь? — Сердце Селины колотилось как бешеное.

— Я знаю много вещей. — Девочка прикусила губу и снова опустила глаза. — Поэтому меня никто не любит. А теперь мне пора идти. — Она повернулась.

— Подожди. — Селина осторожно схватила ее за руку. — Пожалуйста. Если ты… если ты знаешь, что меня принес лунный свет, может быть, ты знаешь, как он перенесет меня обратно? Как… мне попасть к себе домой?

Девочка помолчала в раздумье, а потом покачала головой:

— Я не знаю. Моя мама знает больше меня, но мне не разрешают говорить с ней.

— А я могу поговорить с твоей мамой?

— Ее здесь нет. Она живет в деревне, далеко отсюда. Она послала меня пожить здесь с тетей… потому… потому… — Она оборвала фразу, решив не говорить все до конца.

— Мне даже не обязательно знать, где она живет. Скажи только: я могу передать ей записку?

— Я редко вижусь с ней. А теперь мне надо идти.

Селина отпустила ее руку, но в отчаянии пошла за ней следом.

— Пожалуйста, мне очень нужно поговорить с твоей мамой. Это очень важно.

— Вы очень добрая, лунная миледи, — произнесла девочка на ходу. — Я попробую. Хотите котенка?

— Ч-что? — опешила Селина.

— Котенка. У моей кошки родились котята. — Девочка остановилась посреди двора и с улыбкой посмотрела на Селину. — Я позову одного из них. Пожалуй, черно-белого.

Фиара не пошевелилась, не сказала ни слова, не издала ни звука. Она просто стояла с застенчивой улыбкой на губах.

Вдруг откуда ни возьмись из снега выскочил черно-белый котенок и оказался у ног Фиары.

Она схватила пушистый комочек, прижала к щеке и стала что-то ласково приговаривать. Потом осторожно протянула его Селине.

— Теперь он останется у вас, — сказала девочка. Ошеломленная, Селина не знала, что ответить. Она взяла котенка в руки, стараясь скрыть свое изумление. «Обладает волшебной силой», — вспомнились ей слова, сказанные о Фиаре.

— Спасибо тебе, — наконец выдавила она из себя.

— Я приду к вам, если придумаю, как отправить записку маме, — пообещала девочка.

Через секунду она уже скрылась за углом, оставив Селину одну с неожиданным подарком.

Котенок, цепляясь крошечными коготками за ее руку, пытался пробраться в тепло под ее плащ и мурлыкал с такой силой, что его хрупкое тельце дрожало.

Над одним глазом у котенка было черное пятнышко, как будто он в удивлении поднял бровь. И под носом было черно.

Селина не смогла удержаться от улыбки.

— Тебе подходит только одно имя, — сказала она. — Будешь Грушо (Персонаж популярного детского мультсериала).

Пушистый клубок мяукнул в ответ и устроился у нее на сгибе локтя. Она повернулась и пошла к башне замка. Наконец-то у нее появилась надежда! Впервые за все время, что она провела здесь. Наконец-то ей поверили! Нашелся человек, который знал, что она попала сюда благодаря лунному затмению. Пусть это пока только маленькая девочка, но начало положено.

Если бы теперь избавиться от Вечной тени и встретиться с матерью девочки…

— Леди Кристиана!

Селина оторвала глаза от Грушо и увидела, что от замка к ней спешит объект ее нынешних дум.

— Иду, Этьен.

— Миледи! — подбежав к ней, крикнул запыхавшийся оруженосец. — Немедленно возвращайтесь в башню!

— Что случилось, Этьен?

— Возвратился сэр Гастон со всем своим отрядом. Ему рассказали о том, что вы здесь сделали, и хозяин ужасно рассердился. Кроме того, он ранен, а это отнюдь не улучшает настроение. — Он взял Селину за руку. — Идемте, нельзя заставлять его ждать.