"Только соблазн" - читать интересную книгу автора (Брэдли Шелли)Глава 3Вернувшись домой, Мэдди увидела разложенное на кровати вечернее платье из дорогой переливающейся ткани кремово-зеленых тонов. Лиф расшит мелкими цветами, рукава – с буфами. Мэдди осторожно взяла платье, приложила к себе, провела ладонью по корсажу, потрогала богато расшитый пояс. В каждом стежке была заметна рука мастера. Покрой, фасон и цвета в совершенстве дополняли друг друга. Настроение молодой женщины слегка улучшилось. От этого платья у нее даже голова немного кругом пошла. Каким образом оно оказалось у нее в спальне? Как только Мэдди об этом подумала, все мгновенно встало на свои места. Сомнений не могло быть, чьих рук это дело. На кровати она заметила кремового цвета визитку с фамилией одной из самых дорогих модисток Лондона. Взяла ее, чувствуя, как все внутри сжимается от леденящего душу ужаса. Перевернула этикетку. Тяжело вздохнув, Мэдди не поддалась первому порыву души – отшвырнуть платье вместе с визиткой подальше. Тут она заприметила на своем туалетном столике пару небольших сережек и жемчужное ожерелье. Мэдди буквально задохнулась от восторга. Хитроумный негодяй знал, что надеть ей в театр нечего, и заранее об этом позаботился. Удивительное дело – он отказывается простить ей долг и тут же покупает дорогое платье и не менее дорогие украшения. Брок явно что-то задумал, и по спине Мэдди побежали мурашки от радостного предвкушения. Это неприятно удивило ее. Она ни за что не наденет это платье. Не говоря уже о том, что прислать женщине в подарок платье – поступок сам по себе вызывающий, принять его – значит, дать согласие Броку выйти за него замуж. Это даже хуже, чем принять подаяние. Мэдди было приятно получать подарки от друзей, но сейчас случай особый. Она не может принять такое подношение, тем более от Брока. – Миледи? – донесся из-за двери голос Матесона. Не успела Мэдди ответить, как дверь распахнулась и в комнату влетела Эми. – Мама! Мистер Тейлор уже приехал! А куда вы пойдете? – Вот как? Он уже здесь? Мэдди опустилась на корточки и взяла в руки горячую ладошку Эми. – В театр, дорогая. Обещаю, что уйду ненадолго. – Мэдди подошла к платяному шкафу, раскрыла его и, критически оглядев висевшую там одежду, вынуждена была признать, что в ее платьях можно заниматься разве что домашним хозяйством. Темно-коричневое и темно-серое, то там, то тут в глаза бросались аккуратные заплатки. Даже в ее дневном платье, которое она берегла как зеницу ока и надевала в исключительных случаях, для выхода в свет, нельзя было появиться в театре. До сегодняшнего дня Мэдди мало интересовалась своим гардеробом. Большинство завсегдатаев высшего общества искренне полагали, что она укрылась в своем поместье в Хэмпстеде, потому что все еще пребывала в глубоком трауре по покойному супругу. С теми средствами, которыми она располагала, ей и в голову не приходило купить себе что-нибудь из одежды. Так было до сегодняшнего вечера. До Брока, если уж быть совсем точной. Если бы Мэдди могла выйти в свет в одном из своих платьев и не испытывать при этом неловкости, она так бы и поступила. Однако, оглядев содержимое платяного шкафа, Мэдди сразу поняла, что это невозможно. Со вздохом разочарования она захлопнула шкаф и, выглянув в коридор, позвала Виму, которая из любезности безропотно исполняла роль служанки, особенно после того как Мэдди рассчитала свою из-за постоянного безденежья. Мэдди в который уже раз посмотрела на лежавшее на кровати платье. Выбора у нее не было. Озноб предвкушения, охвативший ее, вовсе не означал, что она горит желанием отправиться в театр. Сам по себе выход в свет уже заинтриговывал, но сейчас она была от всего этого далека. Став матерью, а потом обедневшей вдовой, она ко многому изменила свое отношение. В комнату вошла, как всегда загадочно улыбаясь, Вима. – Итак, он здесь, и вы желаете выглядеть достойно? – Я желаю иметь презентабельный вид, не более того, – фыркнула в ответ Мэдди. – Пожалуйста, помогите мне надеть это платье. – Как пожелаете, миледи, – улыбаясь, с легким поклоном ответила Вима. Скрипнув зубами, Мэдди сделала вид, будто не услышала веселых ноток в вежливых словах уроженки Пенджаба. Наконец Вима застегнула последнюю пуговицу. Мэдди подошла к напольному зеркалу и замерла, пораженная собственным отражением. Приглушенные светло-зеленые тона выгодно подчеркивали привлекательные черты ее стройной фигуры и придавали ее облику безупречный вид. Пока, онемев от увиденного, она продолжала стоять столбом перед зеркалом, Вима принялась расчесывать ей волосы, аккуратно проходясь гребнем по каждой пряди. Заплетенные косы собрала в тугой узел у нее на затылке, оставив открытой стройную шею. Мэдди надела серьги, а Вима застегнула у нее на шее ожерелье. Жемчужины матово поблескивали на безупречной коже молодой женщины. – Кажется, все, – произнесла Вима. – Мама, ты настоящая принцесса! – воскликнула Эми, отступив на шаг. Поцеловав дочку в щеку на прощание, Мэдди задумалась над тем, что только что-услышала из детских уст. Как ни странно, она действительно чувствовала себя принцессой, Золушкой, которая отправляется на волшебный бал, где нет ничего невозможного. Но она не Золушка и не должна забывать о том, что Брок Тейлор при всей своей привлекательности и непредсказуемости не Очаровательный Принц. Брок дожидался в гостиной на первом этаже Эшдаун-Мэнора, там, где они с Мэдди разговаривали накануне. В очередной раз бросив нетерпеливый взгляд на дверь, Брок про себя чертыхнулся, продолжая вертеть в руках шляпу. Дворецкий уже целых десять минут назад отправился за Мэдди, и до сих пор ни Мэдди, ни проклятый Матесон не появились. Сколько можно испытывать его терпение? После того как Брок буквально расшибался в лепешку, чтобы сколотить себе состояние ради того, чтобы Мэдди ни в чем никогда не нуждалась, а она, наплевав на это, поспешила выскочить замуж за подвернувшегося под руку лорда Вулкотта, она задолжала ему серьезный и долгий разговор, и не один. Наконец он услышал легкие шаги и бросил взгляд на дверь. На пороге стояла Мэдди, гордо подняв голову. Ошеломленный ее красотой, Брок не верил своим глазам. Он с трудом сдержался, чтобы не прикоснуться к Мэдди. Нацепив приличествующую моменту улыбку, Брок подошел к ней: – Мэдди, ты замечательно выглядишь. Тебе понравилось платье? – Мистер Тейлор… – Брок, – мягко поправил он ее, вскинув бровь. – Ведь мы… давние знакомые. Мэдди вздернула подбородок. Округлость ее груди, подчеркнутая лифом платья, невольно притянула его взгляд. – Этот выход в свет – сущая нелепица… – В таком случае, надо полагать, у тебя уже есть ответ на мое предложение? – Пока нет, – насупилась Мэдди. – Я все еще размышляю над ним. – Ты можешь выбрать один из предложенных мною вариантов. Другие я в расчет брать не буду. – Оба варианта ужасны! – сердито блеснула глазами Мэдди. – По мне, так лучше тюрьма, но в этом случае пострадаю не только я! Брока словно полоснули ножом по сердцу. Пять лет назад она тоже считала себя выше его. С тех пор ничего не изменилось. – Мое терпение на исходе. Мэдди знала, что Брок беспощаден, слышала, что какой-то банкир попытался умыкнуть у Брока кругленькую сумму и в результате угодил в Ньюгейтскую тюрьму, где сидит и по сей день. Управляющий на фабрике, подменявший сырье второсортным барахлом, клал разницу себе в карман и в наказание был сослан на каторгу. Об этом позаботился Брок. – О ком ты больше печешься, отказывая мне? О себе или о дочери? Мэдди пришла в ярость: казалось, еще немного, и она выцарапает ему глаза. – Тебе нет никакого дела до моей дочери! Брок между тем собирался сразу после их свадьбы обеспечить Эми всем необходимым. Заботиться о ней. Ее отца он ненавидел, хотя и не был с ним знаком, но к девочке это не имело никакого отношения. Подавив вспыхнувшую в нем ярость, он шагнул ближе к Мэдди. Лицо ее напряглось. Прекрасно! Надо постоянно выводить ее из равновесия. – Знаешь, сладкая моя Мэдди, это одно из твоих качеств, которым я никогда не уставал восхищаться. Ты никогда не скрывала страстность своей натуры. Как он и подозревал, эта страстность с годами лишь возросла. Прежде ее отличала девичья пылкость. Теперь она стала вполне зрелой женщиной. Хотя Седжуик и успел до своей смерти насладиться прелестями Мэдди, Брок собирался обратить ее страсть на себя и таким образом завоевать ее сердце. – Я не нуждаюсь в той телесной страсти, на которую вы, мистер Тейлор, столь откровенно намекаете, говоря о моей манере вести себя, – отрезала Мэдди. Брок с удовлетворением заметил, что молодая женщина судорожно сглотнула, и перевел дух. В ноздри ударил тонкий аромат жасмина и ванили, от которого задремавшие было чувства в мгновение ока пробудились. Аромат духов вернул его на пять лет назад, в те дни, когда он сжимал ее в объятиях, а сердце было готово выскочить из груди, переполненное радужными надеждами и неодолимым желанием любви. От нахлынувшего желания он скрипнул зубами и усилием воли взял себя в руки. – В таком случае я постараюсь это исправить, сладкая моя Мэдди. И чем скорее, тем лучше. – Он склонился к ее уху и шепнул: – Твой аромат сводит меня с ума. Я готов дышать им всю ночь напролет. От этих слов Мэдди оторопела и впилась взглядом в его лицо. – Этого никогда не будет, мистер Тейлор. Она повернулась к нему спиной, явив взору Брока тонкую талию, стройные плечи и грациозную шею. Стиснув зубы Тейлор послал ко всем чертям желание прикоснуться, к стоявшей перед ним женщине, почувствовать под ладонями округлость ее теплых и гладких плеч. Жизнь научила его никогда не показывать противнику своих слабостей. Леди Вулкотт ни к чему, знать о том, на какую опасную глубину проникла в его сердце любовная страсть. Спустя час Мэдди сидела втеатральной ложе, судорожно сжимая в затянутой в перчатку руке шелковый носовой платок. Расположившийся рядом Брок небрежным щелчком пальцев сбил с плеча своего безукоризненного вечернего фрака невидимую пылинку, при этом третий раз за последние десять минут коснувшись ее руки. Мэдди поспешила сложить руки на коленях и изо всех сил переплела пальцы. «Не обращай на него внимания», – твердила она себе. Как бы невзначай Брок положил руку на спинку ее кресла. При этом – снова как бы случайно – его большой палец легонько коснулся ее шеи, а рука легла так близко от ее оголенной спины, что Мэдди ощутила ее тепло. Сидела она прямо, глядя прямо перед собой, но внутри у нее все дрожало. Вжавшись в кресло, Мэдди отодвинулась от него, насколько это было возможно, отчаянно пытаясь унять дрожь. Дело было вовсе не в Броке. Он на нее никоим образом не влиял, нет. Слишком много боли ей причинил Брок, чтобы после всего случившегося она вновь пожелала стать игрушкой в руках этого негодяя. С губ Брока не сходила едва заметная улыбка, слегка приподнимавшая уголки его крупного чувственного рта. Мэдди была уверена, что он знает, как она. чувствует себя рядом с ним, и получает от этого удовольствие. Выглядел он потрясающе, и Мэдди была в смятении. Его самоуверенность бесила ее. Мэдди глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы. В воздухе стоял запах, крепко го эля, который разносили мальчишки из близлежащего трактира. Мэдди разглядывала темно-зеленый занавес, стараясь не замечать любопытных взглядов, которые бросали на нее светские завсегдатаи. Очень скоро любопытство их уляжется, потому как время ее нахождения рядом с Броком подойдет к концу. Она обязательно выберется из этой ужасной ситуации и придумает что-нибудь, чтобы не оказаться в долговой тюрьме и не выйти замуж за Брока. – Это одна из моих любимых пьес, – прошептал ей на ухо Брок, обдав ее теплым дыханием. Низкий бархатный голос отозвался очередной волной трепета в душе Мэдди, и молодой женщине стоило немалых усилий взять себя в руки. Не поддаваясь чарам она отвернулась и пренебрежительно дернула плечом. – Что за пьеса? – Раньше тебе очень нравился Шекспир, и когда я услышал об этом представлении, то подумал, что лучшего и пожелать нельзя. Мэдди, не желая признаться в том, что даже не обратила внимания на театральную афишу у входа, скосила глаза на программку, которую Брок держал в руке. «Укрощение строптивой». Глубокая неприязнь охватила Мэдди. Хотя Колини приучил ее держать себя в руках и не позволять страстям выплескиваться наружу, дабы не становиться уязвимой, сейчас Мэдди обо всем этом позабыла напрочь. Она бросила яростный взгляд на этого греховодника и прошипела: – Если я строптивая, то какого черта ты жаждешь на мне жениться? Может, найдется богатенькая вдовушка, которая не будет тебя презирать, как я. – Но тебя, дорогая, мне не придется укрощать, только и всего. Улыбка на его физиономии стала еще шире. И Мэдди вдруг захотелось поцеловать эту магнетическую улыбку. Да этот негодяй околдовал ее! – Тебе меня не укротить, – вернувшись к реальности, заверила она его тихим и решительным голосом. – В браке я буду еще сильнее тебя ненавидеть. Он склонился прямо к ее лицу, и от его взгляда у Мэдди подвело живот и вся ее решимость улетучилась. – Мэдди, я приму любой твой вызов, ты же знаешь. – Пропади все пропадом, если он не прав. – Я просто хотела сказать, что неразумно вступать в брак с тем, кто тебе не по душе, – пошла на попятный Мэдди. Он посмотрел ей в лицо, затем перевел взгляд на ее полуоткрытую грудь в вырезе платья. – У тебя есть другие достоинства, от которых становятся неразумными. Мэдди задрожала под его недвусмысленным взглядом. Она понимала, что Брок играет с ней как кошка с мышью. В то же время женским чутьем она уловила его жадное мужское желание. Что-то смутное и полузабытое глухо откликнулось в самой глубине ее естества. Мэдди заставила себя отвести взгляд от Брока и все свое внимание сосредоточила на сцене. Занавес подняли, и началось представление. Первое действие пролетело так же быстро, как неслись мысли в голове у Мэдди. В антракте Брок поинтересовался, не желает ли она прохладительного напитка. Мэдди отказалась. Тогда он поднялся, вышел и ко второму действию не вернулся. Мэдди не хотелось этого признавать, но его отсутствие задело ее за живое. Вдруг она заметила Брока в одной из лож: он вел разговор с каким-то господином. Поймав на себе ее взгляд, он насмешливо вскинул бровь. Мэдди обиженно отвернулась. С какой стати она следит за ним? Ведь она ненавидит Брока за те страдания, которые он ей причинил ради собственной выгоды, за то, что сейчас понуждает ее пойти с ним под венец, чтобы добавить денег на свои и так немалые банковские счета. И все же к Броку ее всегда влекло и влечет сейчас. За эти пять лет он стал еще более загадочным. А она, как дурочка, позволяет ему интриговать против нее, и ее ненависть тут бессильна. Брок появился так внезапно, что Мэдди вздрогнула. От исходившего от него легкого аромата сандала, цитруса и мужского пота у Мэдди закружилась голова. – У тебя, сладкая моя Мэдди, взгляд такой таинственный, просто оторопь берет. Может, скажешь, что тебя так увлекло? Брок протянул ей бокал вина, глаза его горели, словно он прочитал ее мысли. – Видения, которые не могут не радовать, – ответила Мэдди, натянуто улыбнувшись. – Брок Тейлор в аду жарится в кипящем масле, а черти с хохотом тыкают в него раскаленными ножами. Брок рассмеялся, его низкий негромкий смех отозвался в ее душе. Мэдди, злясь на себя, с надменным видом отвернулась. Неужели его ничем не проймешь? – Страшную ты нарисовала картину, – поддразнил он ее. – Уж очень приятная мысль, – ответила она, бросив на него колкий взгляд. Он снова рассмеялся: – А я-то по глупости решил, что все дело в моем неотразимом обаянии и именно от этого у тебя так блестят глаза. Мэдди чертыхнулась про себя и, пригубив вино, сделала вид, что увлечена происходящим на сцене. Она чувствовала на себе его взгляд, который разве что не прикасался к ней, и поделать с этим ничего не могла. Даже когда она сумела открыто бросить ему в лицо свою злость и обиду, Брок с его дьявольским умом сумел обернуть ее ярость в неожиданный для нее чувственный отклик ее души. Она глаз не может отвести от его красивого лица, а ей бы следовало отхлестать его язвительными словами, что он вполне заслужил. Как ему удалось сделать так, что она то и дело переводила взгляд на его сильные и умелые руки и вспоминала о его прикосновениях к ней? – От одного взгляда на тебя я просто млею, любовь моя, – прошептал он ей на ухо. Мэдди, не повернув головы, допила вино. Он ухаживал за ней по всем правилам любовного искусства: великолепное вечернее платье, драгоценности, превосходное вино, а теперь еще и слова, ласкающие женский слух. Если он хочет любой ценой добиться ее согласия выйти за него, зачем ему нужно за ней ухаживать? Мэдди не хотела об этом думать. Она не может позволить себе ошибиться еще раз, поверить в то, что он ее по-прежнему любит. Брок отложил в сторону свой заметки об алмазных копях в Южной Америке, отнюдь не лучшее место для вложения денег. В настоящий момент только один бриллиант занимал его мысли – Мэдди. Ему хотелось любоваться ее густыми золотисто-каштановыми волосами, разбросанными по белоснежной подушке, чувствовать под губами нежную упругость ее груди, трогать языком тугой сосок. С глубоким вздохом он закрыл глаза, представляя, себе, как ловит ее взгляд, исполненный безумного любовного желания, как слышит ее дрожащий, охрипший от страсти голос. Впрочем, если ее страстность и обрела за эти годы зрелость, то и решительность проделала ту же самую эволюцию. В девичестве Мэдди с радостью старалась угождать чуть ли не всем, в первую очередь своему скряге-отцу. Она всегда улыбалась, разговаривала ласково и дружелюбно, ее веру в радость жизни ничто не могло поколебать. С годами она изменилась, стала упряма, осторожна, недоверчива. Все мысли и воспоминания о нем Мэдди наверняка отправила ко всем чертям вместе с безрассудством юности. И все же Брок готов был поклясться, что она к нему по-прежнему неравнодушна. И то, что она бедна, было ему на руку. Впрочем, все теперь зависело от того, как она отнеслась к его записке. – Ну что, получил ответ? – поинтересовался Джек, входя в рабочий кабинет Брока. – Ни черта. – Небось все еще бесится, – покачал головой отец. Брок неопределенно пожал плечом, мол, ему все равно, демонстрируя уверенность в себе, которой на самом деле и в помине не было. – Отказать мне она ни под каким видом не может. – Тебе виднее, – хмыкнул Джек, и Брок поспешил отвести глаза. Раздражение охватывало его все сильнее. – Вот именно, что мне виднее, тут ты прав! Оставь меня наконец в покое! – Собираешься поехать за ней, если она сегодня не придет? Злясь на отца за то, что тот видит его насквозь, Брок безапелляционно заявил: – Она придет. Буквально тут же в кабинет заглянул секретарь Брока: – Мистер Тейлор, к вам леди Вулкотт. Пригласить? – Послав отцу торжествующую улыбку и скрыв тем самым свое несказанное облегчение, Брок кивнул: – Конечно. Мгновение спустя в дверях появилась Мэдди, облаченная в тускло-коричневое платье, знавшее лучшие времена, продрогшая до костей. Щеки ее горели то ли от холода, то ли от гнева, разобраться сейчас было трудно. Она сжимала окоченевшими от мороза пальцами ридикюль. Вид у нее был более чем воинственный, и леди была явно не прочь спустить с Брока Тейлора шкуру, живьем, причем медленно и голыми руками. Джек, пряча веселую ухмылку, поспешил ретироваться. – Что все это значит, а? Да как ты, подлец, посмел мне такое написать?! – прошипела разъяренная Мэдди. – Требовать от меня немедленного ответа на свое безумное предложение! Брок прогнал прочь охватившие его разочарование и горечь. Неужели она скорее отправится в тюрьму, чем выйдет за него замуж? – Прошла неделя. Я всего лишь хотел тебе напомнить, что жду твоего ответа на мое предложение. А коли ты сочла мое предложение безумным, то из этого следует, что ты взяла на себя всю ответственность должника. – Я не говорила, что… – Забрезжила слабая надежда. – Значит, ты выбрала меня? – Черт тебя возьми, да ничего я не выбрала! Этот твой ультиматум просто смехотворен! С какой такой стати ты ждешь, что я ему подчинюсь? – Боюсь, я должен этого ждать. Поверь, я искренне считаю, что между нами здесь все честно. Связи твои, состояние мое. Душа не болит за тетушку, давно впавшую в старческий маразм, дочери – все только самое лучшее, включая роскошное приданое, если ты этого пожелаешь. – Вот это, сэр, уже просто безобразный шантаж. – Мэдди буквально задохнулась от возмущения. Брок пожал плечами. – Может быть, только я смогу предложить тебе кое-что еще, если ты выйдешь за меня. Бесшумно ступая по расстеленному на полу толстому ковру, он подошел к Мэдди и за ее спиной запер дверь кабинета на ключ. Он приблизился к молодой женщине вплотную, так, что мог видеть, как бьется у нее на шее жилка, и чувствовать пьянящий аромат ее духов. – Единственное, что ты можешь мне предложить, – так это прошение моих долгов, – резко ответила она, вскинув голову. – Я могу предложить тебе экстаз, – нарочито протяжно прошептал он ей в лицо, чувствуя, как его охватывает возбуждение. – Я доставлю тебе такое наслаждение, о котором ты и мечтать не могла. Он замолчал. В кабинете повисла гнетущая тишина. Мэдди стало трудно дышать. Она вдруг растерялась и судорожно сглотнула. Краска, начавшая заливать ей шею, быстро добралась до щек, которые тут же запылали. – Твоя простота просто с ног валит, – выговорила она и окинула его таким откровенно презирающим взглядом, что он глазам своим не поверил. – Меня это не интересует. – Вот как? Значит, от моего предложения ты отказываешься? – Я Она повернулась к двери и потянулась к задвижке. Брок схватил ее за руку, повернул к себе лицом, так что Мэдди осталась стоять перед ним, упираясь спиной в по-прежнему запертую дверь. Совсем близко Брок видел ее чуть приоткрытые, манящие губы, чувствовал тепло ее тела. – Я не собираюсь обращаться с тобой как с гулящей девкой, – выговорил он наконец охрипшим голосом. – Я просто прикоснусь к тебе, как прикасаются к красивой женщине. Вызывающе-дерзкое выражение ее лица лишь подстегнуло Брока, и он, обхватив Мэдди рукой за шею, поцеловал ее в губы. Не ожидавшая такого поворота событий, Мэдди буквально окаменела, однако вырываться не стала. Брок не отрывался от ее губ, и вскоре Мэдди стала отвечать на его поцелуй. От пьянящего полузабытого вкуса ее поцелуя кровь ударила ему в голову. Руки его опустились ей на плечи, заскользили по спине, легли на бедра, и он привлек Мэдди к себе. Целых пять лет Брок Тейлор искренне верил, что больше никогда ему не доведется держать Мэдди в своих объятиях, и сейчас не мог унять бившую его дрожь. Ее поцелуй сказал Броку о том, что он небезразличен Мэдди. От ее губ он все-таки сумел оторваться, но лишь для того, чтобы покрыть поцелуями ее шею. – Мэдди, сладкая моя… В ответ она издала жалобный стон. Брок вновь прильнул к ее губам, и они поддались напору, раскрылись. Мэдди, только что упиравшаяся руками ему в грудь, обхватила его за шею, прильнув к нему всем телом, снова застонала. Брок едва сдержался, чтобы не завалить ее прямо на письменный стол, задрать юбки и заняться с ней любовью до полного изнеможения. Он судорожно перевел дыхание и просипел в ее приоткрытые губы: – Господи, как я хочу ласкать тебя, обладать твоим телом. Мэдди яростно уперлась руками ему в грудь и высвободилась из его объятий. Тяжело дыша, она прижала ладонь к своим распухшим от поцелуев губам и, как безумная, замотала головой. – Мэдди… – потянулся Брок было к ней. Мэдди схватила свой ридикюль, судорожно прижала к груди, рванула изо всех сил щеколду, распахнула дверь и, прежде чем он успел ее остановить, вихрем вылетела в коридор. На следующий вечер Мэдди нетерпеливо расхаживала по пустой гостиной коттеджа Колина в Сент-Джонс-Вуд, рассеянно следя за собственной размытой тенью, метавшейся по стене от неяркого света нескольких свечей. Откликнется Брок на ее предложение? Подумав, она медленно кивнула. Конечно, он придет, ведь она пообещала выплатить ему долг. Мэдди в очередной раз взмолилась про себя, чтобы ей хватило сил расплатиться с ним сполна и окончательно. Она нисколько не заблуждалась ни по поводу вчерашних жгучих поцелуев, ни относительно того, как он смотрел на нее. Рассудок у него вчера помутился, о чем говорили остановившийся взгляд и едва сдерживаемое желание надругаться над ней. Он желал обладать ею и не сумел этого скрыть. Впрочем, она и себя не могла понять. Душа томилась, изнывала, какое-то сосущее тягостное чувство не отпускало ее. Вожделение? Черт бы побрал этого Брока Тейлора, да! Впрочем, больше она этого не допустит. Вчера он просто застал ее врасплох, вот и все. Она взрослая женщина, все понимает и не позволит заманить себя в любовную паутину, которую он плетет. При том что покойный муж частенько обзывал ее ледышкой в постели. Так что Броку мало не покажется. Но что-то грызло ее изнутри, она не могла-забыть порывистые прикосновения его горячих. ладоней. Нет, она больше не попадется в его западню. На этот раз она будет держать себя в руках. И поставит Брока на колени. Настал ее черед. Мэдди улыбнулась, представив себе эту картину. На этот раз Брок поступится своими амбициями. Мысль эта настолько пришлась ей по вкусу, что она забыла о своем скандальном намерении и о том, что понятия не имеет, как со всем этим справиться. Мэдди успокоилась. Этот дерзкий план – ее последний шанс на спасение. О том, чтобы сдаться, речи не было. Входная дверь со скрипом отворилась, и через порог шагнул он – высокий, стройный, широкоплечий. Настоящий мужчина. У Мэдди от волнения засосало под ложечкой, но она одернула себя. Надо быть целеустремленной, верить в то, что все у нее получится. Слишком многое поставлено на карту, ей есть что терять. Брок аккуратно прикрыл за собой дверь и неторопливо направился к Мэдди. – Почему ты назначила встречу именно здесь? Зачем написала мне? Я только оговариваю условия. Либо полный расчет со мной по долгам, либо мы идем под венец. Вот все, что меня интересует. Мэдди, обескураженная, молчала. А если она ошиблась и он не желает ее? Однако его взгляд мгновенно развеял закравшиеся было сомнения. То, как он смотрел на нее, как оглядывал грудь, талию, бедра, подтвердило ее правоту. – Видишь ли, Брок, я подумала, мы можем обсудить еще один вариант. Мэдди обратилась к нему по имени, и по его вспыхнувшему взгляду, которым он впился ей в лицо, поняла, что сделала все правильно. Она улыбнулась и придвинулась чуть ближе. В глазах его вспыхнуло желание. Отлично! Она набралась духу и, стараясь унять дрожь, робко положила ладонь ему на грудь. – Что за вариант? – осведомился Брок. На скулах его играли желваки. Мэдди понимала, что отступать некуда, и приобняла Брока за плечо. – Я могла бы на сегодняшнюю ночь стать твоей любовницей. А утром мы обсудили бы, что делать дальше. У Брока челюсть от изумления отвисла. В глазах вспыхнуло неприкрытое желание, но лишь на мгновение. – Хочешь, чтобы я отодрал тебя за шесть тысяч фунтов? – поинтересовался он пренебрежительным тоном. Мэдди отчаянно старалась спасти положение. Брок сейчас повернется и уйдет, если она не подсластит пилюлю. – Как насчет месяца? – осведомилась она. Он помолчал, и на лице у него появилось откровенно циничное выражение. – Даже если бы я нашел время и склонность спать с тобой каждый из этих тридцати дней, это все равно обошлось бы только в двести двадцать пять фунтов в день. Осмелюсь заметить, никто таких денег не платит за такого рода услуги. Потребуется по меньшей мере год, чтобы из всего этого получить хоть какой-то навар. Мэдди, сжав кулаки, с трудом удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Мерзавец явно издевается над ней. – Хорошо, шесть месяцев. – Она надула губки. – По-моему, это по-честному. Брок пожал плечами. Лицо его оставалось непроницаемым. – А когда шесть месяцев пройдут, о чем ты попросишь? – По крайней мере это не отказ. Уже хорошо. Воспрянув духом, Мэдди, дрожа от страха, обняла Брока за шею. – Сейчас я хочу, чтобы ты позволил мне доставить тебе удовольствие. Брок бросил на нее взгляд и пренебрежительно приподнял бровь: – Это глупо, Мэдди. Ты навсегда загубишь свою репутацию. – Никто не узнает. Это будет нашей маленькой тайной. – Допустим, но могут возникнуть новые обстоятельства. – Она ничуть не сомневалась, что он говорит о зачатии. Теперь настала очередь Мэдди улыбнуться. Откуда Броку было знать, что после рождения Эми акушерка ей сказала, что роды были очень тяжелыми и она больше не сможет иметь детей. Так что зачатие ей не грозило. – Не забивай себе голову. Шепот прошелестел как свеженакрахмаленные простыни. Брок призадумался. – А после этих шести месяцев, – заговорил он наконец, – сколько времени пройдет до того момента, когда тебе снова понадобятся деньги? Сколько времени пройдет до того дня или ночи, когда ты ляжешь на спину и раздвинешь ляжки, чтобы еще кому-то доставить радость? Мэдди передернуло от подобного цинизма. Подавив вспыхнувшую было ярость, молодая женщина медленно обошла Брока, встала у него за спиной, положила руки ему на плечи и прижалась грудью к его широкой и сильной спине. Не это ли имел в виду покойный Колин, когда жаловался, что она понятия не имеет, как завлечь мужчину? – Когда и перед кем мне ложиться на спину, я сама решу, – промурлыкала она ему в ухо. – Ты просто считай меня своей любовницей, которая будет услаждать тебя целых шесть месяцев. Брок стремительно обернулся и, прежде чем она успела отпрянуть, схватил ее за запястья. – Пожалуй, сейчас мне не нужно никакой любовницы, – насмешливо произнес он. Мэдди запаниковала. Он явно насмехался над ней. Только сейчас ей пришло в голову, что Брок мог легко найти женщину, которая ублажала бы его. Эта мысль тупой болью отозвалась в сердце Мэдди. И все же она не хотела сдаваться. Полгода любовной неволи у Брока лучше, чем пожизненная каторга в браке с ним. – Со мной тебе будет лучше, – прошептала Мэдди, проклиная себя за глупую самонадеянность. – Ты же хочешь меня. Мэдди прижалась губами к его губам, прильнула к нему всем телом. Брок напрягся. Когда Мэдди ощутила на своем бедре его жезл в полной боевой готовности, она возликовала. Брок хочет ее. Может быть, произойдет чудо и ее план сработает? Чем черт не шутит! Он погрузил пальцы в ее волосы и ответил на ее поцелуй, протиснув язык между ее губ. Когда же Мэдди поняла, что страсть охватывает и ее, то пришла в неописуемый ужас. Ноги у нее подогнулись, сердце гулко стучало. Она отчаянно старалась взять себя в руки. Внезапно Брок оторвался от ее губ и, прерывисто дыша, не сводя с нее исполненного страсти и в то же время разъяренного взгляда, отстранился от нее. Мэдди перевела дыхание. – Ты сможешь так наслаждаться целых шесть месяцев, изо дня вдень. – В самом деле? – хмыкнул Брок, сжав ей плечо. Он явно что-то задумал. Мэдди запаниковала, но тут же взяла себя в руки. – Конечно. Этот поцелуй, он… О Господи… Это лишь начало. – Если станешь моей любовницей… – Брок убрал руку с ее плеча и стал легонько водить кончиками пальцев по ее ключице, – то будь уверена, я… – пальцы скользнули чуть ниже, к ее левой труди, – уложу тебя к себе в постель и буду предаваться любви до тех пор, пока ты и пальцем не сможешь пошевелить. От этих слов у Мэдди закружилась голова. Его горящий взгляд уперся в ее приподнятые корсетом груди, а пальцы при этом все продолжали скользить вниз, пока он не накрыл ладонью и не обхватил плотно ее левую грудь. Нащупал сквозь материю платья сосок и принялся легонько водить по нему подушечкой большого пальца, пока сосок не затвердел. Мэдди судорожно сглотнула. Ей хотелось закрыть глаза, забыться в его объятиях, улететь на вершину блаженства… Брок явно рассчитывал на то, что она отбросит его руку, обвинит во всех грехах, и тогда он докажет ей, что ее предложение – одно притворство и откровенное жульничество. – Впрочем, – шепнул ей на ухо Брок, – я могу уложить к себе в постель и жену. Тут Брок перестал мять ее грудь и повернулся к двери.. Он уходит? Не может быть! Ведь, отдавшись ему, Мэдди поступилась своей гордостью и все ради того, чтобы защитить дочь и собственную независимость от безжалостной власти Брока. Она бросилась следом за ним и схватила за руку: – Ты не можешь уйти. Останься! Пожалуйста! Прими мое предложение. Лицо его потемнело от гнева, и Мэдди невольно отпрянула. – Нам больше не о чем говорить. Либо ты выйдешь за меня замуж, либо откажешься со всеми вытекающими отсюда последствиями. Охваченная отчаянием, Мэдди произнесла: – Я буду ждать тебя здесь каждую полночь. Брок одарил ее взглядом, исполненным злости и презрения. – Не дождешься. |
||
|