"Звезды сияют с небес" - читать интересную книгу автора (Шелдон Сидни)Глава 2Год назад день Лары Камерон был заполнен до отказа: Она надела спортивный костюм и начала уже терять терпение, когда ее тренер Кен наконец явился. – Ты опоздал. – Извините, мисс Камерон. Будильник не прозвенел, и… – У меня сегодня трудный день. Давай начинать. – Слушаюсь. Они сделали получасовую разминку и перешли к выполнению энергичных упражнений аэробики. «У нее тело двадцатилетней, – восхищенно отметил про себя Кен. – Вот бы было здорово затащить ее в постель». Ему доставляла удовольствие сама возможность каждое утро приходить сюда, быть рядом с ней и смотреть на нее. Люди постоянно спрашивали его: «Какая она, Лара Камерон?» – и он неизменно отвечал: «Дамочка что надо». Лара без особых усилий выполняла интенсивные упражнения, однако ее мысли в это время были заняты совсем другим. Когда занятия наконец закончились, Кен, собираясь уходить, сказал: – Побегу посмотреть ваше выступление в программе «Доброе утро, Америка». – Что? – На какое-то время, занятая обдумыванием предстоящей встречи с японскими банкирами, Лара совсем забыла о своем телевизионном интервью. – До завтра, мисс Камерон. – Не опаздывай, Кен. Лара приняла душ, переоделась и позавтракала в одиночестве на террасе пентхауса. Ее завтрак состоял из грейпфрута, овсянки и зеленого чая. После этого она прошла в свой кабинет и связалась по интеркому с секретаршей. – Телефонные переговоры я буду вести из офиса, – предупредила Лара. – В семь мне надо быть в Эй-би-си. Позаботьтесь, чтобы Макс подал машину. Выступление в программе «Доброе утро, Америка» проходило самым лучшим образом. Джоан Ланден, бравшая интервью, была, как всегда, любезна и доброжелательна. – Последний раз вы приезжали к нам на передачу после торжественной закладки самого высокого в мире небоскреба, – напомнила Джоан Ланден. – С тех пор прошло почти четыре года. – Верно, – кивнула Лара. – Строительство «Камерон-тауэр» будет завершено в следующем году. – Что должна чувствовать женщина, окажись она на вашем месте? Ведь у вас позади осуществление таких невероятных проектов, а вы все еще молоды и прекрасно выглядите. По сути, вы являетесь тем идеалом, к которому так стремятся многие женщины. – О, вы преувеличиваете, – рассмеялась Лара. – У меня просто нет времени думать о себе как об идеале. Уж слишком много дел. – Вы считаетесь одним из самых удачливых предпринимателей в сфере операций с недвижимостью, а такого рода бизнес обычно считается прерогативой мужчин. Как вам все это удается? Как, например, вы принимаете решение, где построить свое новое здание? – Я не выбираю место, – заявила Лара, – место выбирает меня. Вот, скажем, еду я в автомобиле мимо пустыря, но я его как будто бы и не вижу. То, что встает перед моими глазами, – это великолепный административный корпус или уютный жилой дом со всеми удобствами, в котором счастливо живут люди. Я мечтаю… – И свои мечты вы делаете явью. Чудесно. А мы продолжим передачу после рекламной паузы. Японские банкиры должны были приехать в 7.45. Они прилетели из Токио вечером предыдущего дня, и Лара назначила встречу с ними на столь ранний час, чтобы не дать им прийти в себя после более чем двенадцатичасового перелета. Когда же они стали протестовать, Лара спокойно сказала: – Извините, джентльмены, но боюсь, что другого времени у меня не будет. Сразу после наших переговоров я улетаю в Южную Америку. И японцы неохотно согласились. Их было четверо, маленьких и вежливых, и у каждого ум острый, как самурайский меч. Лет десять назад финансисты имели глупость недооценивать японцев. Теперь такую ошибку они уже не совершали. Встреча состоялась в «Камерон-центре» на Америк-авеню. Гости намеревались вложить сто миллионов долларов в строительство осуществляемого Ларой нового комплекса отелей. Японцев проводили в просторный конференц-зал, в руках у каждого из них был сувенир. Лара поблагодарила банкиров и, в свою очередь, преподнесла им подарки, которые она заранее велела своей секретарше завернуть в простую коричневую или серую бумагу, ибо для японцев белый цвет – это цвет траура, а яркая пестрая обертка была в данном случае неприемлема. Трисия, помощница Лары, подала гостям чай. Ларе же – чашечку кофе. Вообще-то японцы предпочли бы тоже кофе, но они были слишком вежливыми, чтобы сказать об этом. Когда чай был выпит, Лара распорядилась вновь наполнить их чашки. В конференц-зал пришел Говард Келлер, компаньон Лары. Это был человек лет пятидесяти, бледный и худой, с рыжеватыми волосами, в слегка помятом костюме и выглядевший так, будто он только что встал с постели. Лара представила его гостям, и Келлер раздал гостям копии предлагаемого проекта инвестирования. – Как видите, джентльмены, – заговорила Лара, – мы уже получили первую ссуду под закладную. Весь комплекс будет иметь семьсот двадцать гостиничных номеров, около тридцати тысяч квадратных футов жилых помещений для деловых встреч и гараж на тысячу автомобилей. В голосе Лары слышалась прямо-таки неуемная энергия, в то время как изучавшие проект инвестирования японцы из последних сил боролись со сном. Через два неполных часа переговоры закончились, они прошли чрезвычайно успешно. Давным-давно Лара усвоила одну истину: гораздо легче заключить сделку на сто миллионов долларов, чем получить взаймы пятьдесят тысяч. Как только отбыла японская делегация, Лара встретилась с Джерри Таунсендом. Этот высокий человек, бывший голливудский рекламный агент, отвечал в «Камерон энтерпрайзиз» за связи с общественностью. – Ваше сегодняшнее утреннее интервью по телевидению прошло просто великолепно. Уже была масса звонков. – Как насчет «Форбз»? – Все улажено. На следующей неделе ваш портрет будет на обложке журнала «Пипл». Видели посвященную вам статью в «Нью-йоркере»? Здорово, правда? – Неплохо, – подойдя к своему столу, кивнула Лара. – Сегодня на час назначено интервью журналу «Форчун». – Я внесла некоторые изменения. – Почему? – удивленно спросил Джерри. – Встречусь с их репортером за ленчем. – Хотите его немножко «подмазать»? Лара нажала кнопку интеркома. – Зайди, Кэти. – Хорошо, мисс Камерон, – раздалось в ответ. Лара снова повернулась к Таунсенду: – Все, Джерри. Я хочу, чтобы вы и ваши люди сосредоточились на «Камерон-тауэре». – Мы уже это делаем… – Значит, надо делать больше. Мне надо, чтобы об этом писали в каждой газете и в каждом журнале. Поймите, ради Бога, это же будет самый высокий небоскреб в мире. В мире! Я хочу, чтобы все говорили о нем. К тому времени, когда мы его откроем, я хочу, чтобы люди умоляли меня предоставить им там апартаменты и магазины. – Ясно, – вставая, произнес Джерри. В офис вошла Кэти, ответственный секретарь Лары, – привлекательная, со вкусом одетая негритянка лет тридцати. – Ты узнала, что он любит? – Этот человек – настоящий гурман. Предпочитает французскую кухню. Я позвонила в «Ле сирк» и попросила Сирьо доставить ленч сюда к двум часам. – Хорошо. Пусть накроют в моей личной столовой. – А сколько продлится ваше интервью? Дело в том, что в два тридцать у вас встреча с банкирами в «Метрополитэн». – Передвинь на три и скажи, чтобы они приехали сюда. Кэти сделала пометку в блокноте. – Желаете, чтобы я прочитала вам полученные на ваше имя сообщения? – Давай. – Двадцать восьмого числа Детский фонд хотел бы видеть вас своим почетным гостем. – Нет. Передай им, что я польщена, и пошли чек. – Ваша встреча в Тульсе назначена на вторник в… – Отменить. – В следующую пятницу вас приглашает на официальный завтрак Женский комитет Манхэттена. – Нет. Если просят денег, пошли им чек. – Коалиция за всеобщую грамотность хотела бы, чтобы вы выступили с речью на торжественном завтраке четвертого числа. – Я подумаю. – Есть еще приглашение быть почетным гостем на учреждении Фонда борьбы против мышечной дистрофии, но здесь не получается с датами. В это время вы будете в Сан-Франциско. – Пошли им чек. – В следующую субботу С, устраивают ужин. – Постараюсь быть. – Кристиан и Дебора С, были забавными людьми и добрыми друзьями. Лара любила бывать у них. – А теперь скажи, Кэти, скольких ты видишь? – Что, простите? – Ну, посмотри хорошенько. Сколько человек перед тобой? Кэти уставилась на Лару. – Вы одна, мисс Камерон. – Правильно. Только я одна. Так как же ты хочешь, чтобы в два тридцать я встретилась с банкирами из Метрополитэн, в четыре побывала в городском Комитете по планированию, затем в пять встретилась с мэром, в шесть пятнадцать с архитекторами, в шесть тридцать явилась в Департамент жилищного строительства, в семь тридцать присутствовала на коктейле, а в восемь – на собственном дне рождения? В следующий раз, когда будешь составлять для меня расписание, постарайся шевелить мозгами. – Простите, мисс Камерон. Вы хотели, чтобы я… – Я хотела, чтобы ты думала. Бестолковые сотрудники мне не нужны. Перенеси встречи с архитекторами и в Департаменте жилищного строительства. – Слушаюсь, – подавленным голосом проговорила Кэти. – Как малыш? Вопрос застал секретаршу врасплох. – Дэвид? Он… С ним все хорошо. – Наверное, большой уже. – Почти два годика. – Ты уже решила, в какую школу его отдать? – Пока нет. Ведь еще слишком рано… – Ошибаешься. Если хочешь, чтобы он ходил в приличную школу, надо позаботиться об этом еще до его рождения. – Лара что-то написала на листке. – Я знаю директора школы в Дальтоне. Скажи ему, чтобы записал Дэвида к себе. – Я…, я вам очень благодарна. Лара не потрудилась даже взглянуть на свою секретаршу. – На этом все. – Да, мэм. – Кэти вышла из офиса, не зная, любить ей своего босса или ненавидеть. Когда она впервые пришла в «Камерон энтерпрайзиз», ее предупреждали по поводу Лары Камерон. «Железная Бабочка – это настоящая сука, – говорили Кэти. – Ее секретари носятся так, что теряют счет времени. Да она же тебя живьем сожрет». Кэти помнила свою первую встречу с ней. Портреты Лары Камерон она видела в десятках журналов, но ни один из них не отображал ее облик в полной мере. В жизни эта женщина была так красива, что дух захватывало. Лара Камерон как раз читала анкету Кэти. Она поднялась и слегка хрипловатым голосом сказала: – Садитесь, Кэти. Казалось, от нее исходит какая-то всепоглощающая энергия. – Анкета что надо. – Спасибо. – А многое ли из этого правда? – Простите? – Большинство подобного рода документов, проходящих через мои руки, – просто липа. Вы хорошо знаете свое дело? – Я очень хорошо знаю свое дело, мисс Камерон. – Только что уволились двое моих секретарей, так что дела наворачиваются как снежный ком. Справитесь? – Думаю, да. – Здесь не место строить догадки. Я спрашиваю: справитесь или нет? В тот момент Кэти не была уверена, хочет ли она получить эту работу. – Да, справлюсь. – Хорошо. Даю вам неделю испытательного срока. Вам придется подписать обязательство о том, что вы никогда не будете обсуждать меня и свою работу в «Камерон энтерпрайзиз». Это значит – никаких интервью, никаких публикаций, словом, ничего. Все, что здесь происходит, сугубо конфиденциально. – Я поняла. – Отлично. Вот так все и началось пять лет назад. С тех пор Кэти научилась любить, ненавидеть, боготворить и презирать своего босса. – Так какова же она? – спросил как-то муж Кэти. Это был очень трудный вопрос. – Она необыкновенна, – ответила Кэти. – Мисс Камерон обалденно красива, и я еще не видела человека, который бы так много работал. Одному Богу известно, когда она спит. Она во всем стремится к полному совершенству, и это делает окружающих еще более ничтожными. Она в своем роде гений. Она может быть и мелочной, и злопамятной, и сказочно великодушной. – Другими словами она женщина, – улыбнулся муж Кэти. – Не знаю, кто она, – серьезно сказала Кэти. – Порой я боюсь ее. – Да брось ты, милая. Не преувеличивай. – Нет-нет, я действительно думаю, что если кто-нибудь встанет на пути Лары Камерон…, она убьет его. Покончив с факсами и телефонными звонками, Лара связалась по интеркому с Чарли Хантером, молодым честолюбивым бухгалтером. – Зайдите, Чарли. – Хорошо, мисс Камерон. Через минуту он уже входил в офис. – Слушаю, мисс Камерон. – Я прочитала интервью, которое вы дали газете «Нью-Йорк тайме», – сказала Лара. Молодой человек просиял: – А я его еще не видел. Ну как? – Вы беседовали о «Камерон энтерпрайзиз» и кое-каких наших проблемах. Он нахмурился: – Ну, вы знаете, репортер, очевидно, исказил некоторые мои… – Вы уволены. – Но почему? Я… – Когда вас принимали на работу, вы дали письменное обязательство не давать никаких интервью. Надеюсь, сегодня вас здесь уже не будет. – Я… Вы просто не можете так поступить. Кто будет делать мою работу? – Об этом я уже позаботилась, – отрезала Лара. Ленч почти заканчивался. Репортер журнала «Форчун» Хуг Томпсон был внимательным, интеллигентного вида человеком с проницательными карими глазами, прятавшимися за стеклами затемненных очков в роговой оправе. – Ленч был великолепным! – воскликнул он. – Мои любимые блюда. Благодарю вас. – Рада, что вам понравилось. – Честное слово, вам не стоило делать все это ради меня. – Мне это было вовсе не трудно, – улыбнулась Лара. – Мой отец всегда говорил мне, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. – И перед тем как начать интервью, вы решили завладеть моим сердцем? – Точно, – с улыбкой кивнула Лара. – Насколько серьезны те трудности, которые переживает ваша компания? Лицо Лары сделалось серьезным. – Что, простите? – Да бросьте вы. Подобные вещи просто невозможно скрыть. Ходят упорные слухи, что из-за предстоящих выплат по долговым обязательствам ваше предприятие может оказаться на грани краха. И при нынешнем, далеко не лучшем, состоянии рынка «Камерон энтерпрайзиз» приходится из кожи вон лезть, чтобы выжить. Лара рассмеялась: – Ах вот, оказывается, что про меня болтают! Поверьте, мистер Томпсон, вам не стоит слушать глупые сплетни. Знаете, что я сделаю? Я пошлю вам копии моих финансовых отчетов, и вы сами все проверите. Это вас устроит? – Вполне. Между прочим, на открытии нового отеля я не видел вашего мужа. – Филипу очень хотелось там присутствовать, – вздохнула Лара, – но, к сожалению, он был в гастрольной поездке. – Как-то, года три назад, мне удалось побывать на его сольном концерте. Он великолепен! Вы уже год замужем за ним, не так ли? – Да, и это был самый счастливый год моей жизни. Как женщине мне очень повезло. Я часто бываю в разъездах, и он много путешествует, но когда мы далеко друг от друга, где бы я ни была, я всегда могу слушать его записи. – А где бы он ни был, он везде может видеть построенные вами здания, – улыбнулся Томпсон. Лара засмеялась: – Вы мне льстите. – Но ведь это сущая правда. Вы воздвигли дома чуть ли не по всей стране. Вы владеете жилыми зданиями, офисами, гостиничными комплексами… Как вам все это удается? – При помощи колдовства, – пошутила она. – Вы для меня загадка. – Я? Ну почему же? – В данный момент, уверен, вы являетесь самым удачливым предпринимателем в сфере строительства в Нью-Йорке. Ваше имя красуется на каждом втором здании города. Вы строите самый высокий в мире небоскреб, конкуренты прозвали вас Железной Бабочкой, и вам удалось развернуться с таким размахом в той сфере бизнеса, которой традиционно занимаются мужчины. – А что, это вас волнует, мистер Томпсон? – Нет, но что меня действительно волнует, мисс Камерон, так это то, что я никак не могу понять, кто же вы на самом деле. Если я задам этот вопрос двум разным людям, то получу три мнения. Все признают, что вы обладаете талантом блестящего предпринимателя. Вы понимаете… Я хочу сказать…, вы же не с неба свалились и сразу стали знаменитой и преуспевающей. Я достаточно хорошо знаю строителей – это суровые, крутые ребята. Как такой хрупкой женщине, как вы, удается держать их в узде? – Наверное, я уникальна, – улыбаясь проговорила она. – А если серьезно, просто я нанимаю на работу лучших людей и хорошо им плачу. «Упрощает, – подумал Томпсон. – Слишком уж упрощает. А правду говорить не хочет». Он решил переменить тему беседы: – Какой журнал ни открой, везде только и пишут что о ваших успехах. Я же хотел, чтобы мой рассказ получился более личным. Ведь так мало известно о вашем прошлом. – О, я очень горжусь своим прошлым. – Ну и отлично. Давайте тогда об этом и поговорим. Как получилось, что вы начали заниматься бизнесом, связанным с операциями с недвижимостью? Лара снова улыбнулась, и он отметил, что у нее была искренняя улыбка. Она вдруг стала похожей на маленькую девочку. – Гены. – Чьи гены? – Моего отца. – Она указала на висящий за ее спиной портрет. На нем был изображен красивый мужчина с благородной внешностью и шапкой седых волос. – Это мой отец – Джеймс Хуг Камерон. – Голос ее сделался нежным. – Ему я обязана своим успехом. Я была его единственным ребенком. Моя мать умерла, когда я была еще совсем маленькой, так что меня воспитывал отец. Давным-давно моя семья уехала из Шотландии, мистер Томпсон, и поселилась в Глейс-Бее, что в Новой Шотландии. – В Глейс-Бее? – Да, это рыбацкий поселок на северо-востоке острова Кейп-Брейтон, расположенного неподалеку от Атлантического побережья. Так назвали его французские исследователи-первопроходцы. Глейс-Бей означает «ледяная бухта». Еще кофе? – Нет, спасибо. – Мой дед имел очень много земли в Шотландии, а отец еще больше расширил эти владения. Он был чрезвычайно богатым человеком. До сих пор там у меня есть фамильный замок неподалеку от озера Лох-Морлих. Когда мне было восемь лет, у меня уже была собственная лошадь, платья мне покупали в Лондоне, и жили мы в громадном доме с множеством слуг. Для маленькой девочки это была сказочная жизнь. В ее голосе появилась теплота при воспоминании о давно минувших днях. – …В Глейс-Бее зимой мы катались на коньках, посещали хоккейные матчи, а летом купались в озере. И еще ходили на танцы в «Форум» и «Венецианские сады». Репортер старательно все записывал. – Отец строил дома в Эдмонтоне, и в Калгари, и в Онтарио. Операции с недвижимостью были для него своего рода игрой, и он любил эту игру. Я была еще девочкой, когда он и меня научил этой игре, и я тоже полюбила ее, – со страстью в голосе говорила Лара. – Я хочу, чтобы вы поняли меня, мистер Томпсон. То, чем я занимаюсь, не имеет ничего общего с деньгами или кирпичами и стальными балками, из которых сделаны здания. Для меня прежде всего важны люди. Ведь я могу дать им удобные дома для жизни и работы, дома, в которых они смогут создавать семьи и достойно существовать. Именно это было самым важным для моего отца, и это стало самым важным и для меня. Хуг Томпсон оторвался от записей. – Вы помните свое первое самостоятельное дело? Лара подалась вперед. – Конечно. На мое восемнадцатилетие отец спросил, что бы я хотела получить в подарок. В то время в Глейс-Бей прибывало очень много народу и городок становился перенаселенным. Я чувствовала, что приезжие нуждаются в крыше над головой, и сказала отцу, что хотела бы построить небольшой жилой дом. Вот он и подарил мне деньги, а два года спустя я смогла их вернуть ему. Затем я взяла ссуду в банке на постройку своего второго дома. К тому времени, когда мне исполнился двадцать один год, я уже владела тремя домами, и все они приносили доход. – Должно быть, отец очень гордится вами. Ее губы снова тронула теплая улыбка. – Гордился. Он назвал меня Ларой – это старинное шотландское имя, происшедшее из латинского языка. Оно означает «известная» или «знаменитая». С детских лет отец говорил мне, что в один прекрасный день я обязательно стану знаменитой. – Ее улыбка исчезла. – Он умер от сердечного приступа, будучи еще совсем молодым. – Она помолчала. – Каждый год я приезжаю в Шотландию, чтобы навестить его могилу. Для меня… Для меня было просто невыносимо продолжать жить в нашем опустевшем без него доме, и я решила переехать в Чикаго. Появилась идея создания небольших отелей экстра-класса, и я уговорила одного тамошнего банкира финансировать мой проект. Эта затея оказалась весьма успешной. – Она пожала плечами. – Ну а остальное, как принято говорить, принадлежит истории. Думаю, с точки зрения психологии можно сказать, что свою империю я создала не ради себя. Это своего рода дань уважения моему отцу. Джеймс Камерон был самым замечательным человеком, кого я когда-либо знала. – Уверен, вы его очень любили. – Да, очень. И он тоже меня любил. – На ее губах заиграла чуть заметная улыбка. – Я слышала, что в тот день, когда я появилась на свет, мой отец напоил буквально всех мужчин Глейс-Бея. – Что ж, действительно похоже, что все началось в Глейс-Бее, – проговорил Томпсон. – Вы правы, – мягко сказала Лара. – Именно там все и началось почти сорок лет назад… |
||
|