"Выход за пределы" - читать интересную книгу автора (Шеффилд Чарльз)

21

Ханс Ребка вызвал изображение «Эребуса» на экраны передних дисплеев. Казалось, эта громада брошена на произвол судьбы тысячи лет назад. Огромный корпус был изъеден звездной пылью. Наблюдательные отсеки, прозрачные стены которых были также поцарапаны микропесчинками, выпирали со всех сторон корабля, как старые слезящиеся глаза, затуманенные катарактой.

Единственным ответом на сигналы Ребки была мертвая тишина. Ханс выстрелил в «Эребус» дюжиной срочных вопросов, пока «Поблажка» выходила на их орбитальное свидание. Что случилось? В чем была проблема? Опасно или нет для «Поблажки» причалить и войти в док? Ответа не было. Корабль плыл в пространстве, как огромный мертвый зверь.

— Заводи нас туда. — Ребка терпеть не мог делать что-то вслепую, но выбора не было.

Каллик кивнула, и ее лапки запорхали по кнопкам. Стыковка корабля-разведчика и «Эребуса» произошла с рекордной скоростью и гораздо более мягко и плавно, чем сделал бы сам Ребка. Через несколько минут они уже оказались у входа во вспомогательный грузовой трюм.

— Швартуйся.

Пока «Поблажка» гасила инерцию и насосы наполняли причальный отсек воздухом, Ребка просматривал изображения на экранах. Все еще никаких признаков жизни. Правда, никаких признаков опасности у причала, но и никакой встречи после долгого ожидания. Это выглядело странно и необычно. Что бы ни случилось, но «Эребус», их единственная возможность вернуться домой, не должен оказаться покинутым.

Ребка повернулся, чтобы отдать приказ открыть люк, но его уже опередили. Ненда и Атвар Ххсиал сделали это, как только выравнялось давление, и сейчас плыли по коридору к рубке «Эребуса». Ребка последовал за ними, приказав Каллик развернуть корабль на тот случай, если им придется срочно ретироваться.

Первые коридоры выглядели пустынными, но это ничего не значило. Объем «Эребуса» настолько велик, что даже присутствие на борту тысячи людей не создало бы скученности. Главное — рубка, нервный центр корабля. В ней всегда должен кто-то дежурить.

И в каком-то смысле так и оказалось. Луис Ненда и Атвар Ххсиал спешили туда впереди Ребки. Когда он вошел в рубку, то увидел их у главного пульта, склонившимися над скорчившимся телом Джулиана Грэйвза. Ладонями советник прикрывал глаза. Длинные тонкие пальцы покоились на выпуклом лбу. Ребка решил, что Грэйвз потерял сознание, но затем увидел, как Луис Ненда что-то тихо ему говорит. Ребка подошел, когда Грэйвз медленно опустил руки и скрестил их на груди. Выражение его лица все время менялось от спокойствия к страху, от страха к тревоге.

— Мы позаботимся о вас, — говорил Ненда. — Вы только расслабьтесь и расскажите, что случилось.

Джулиан Грэйвз блеснул улыбкой и заговорил:

— Я не знаю. Я… мы… не могу… не можем думать. Слишком много мыслей.

Рот его неожиданно закрылся так, что клацнули зубы. Он отвернулся и отрешенно оглядел комнату.

— Слишком много чего? — Ненда передвинулся и встал так, чтобы Грэйвз всюду натыкался на него взглядом.

Туманные глаза закатились.

— Слишком много… слишком много меня самого.

Ненда уставился на Ханса Ребку.

— Он это уже говорил? «Слишком много меня». Ты понял, что он хочет сказать?

— Понятия не имею. Но сообразил, почему посылается сигнал бедствия. Если он на дежурстве, то кораблем уж точно управлять не может. Погляди на него.

Грэйвз снова скорчился, невнятно бормоча себе под нос:

— Спустись ниже, осмотри место высадки. Нет, нельзя спускаться, так безопаснее. Нет, вернемся через сингулярности назад, подождем там. Нет, надо покинуть Свертку… — С каждой новой оборванной фразой выражение его лица менялось от решимости к неуверенности, а затем к всеподавляющей тревоге.

Внезапно Ребка все понял. Грэйвза разрывали совершенно различные мнения. Точнее, слияние Джулиуса Грэйвза и его мнемонического близнеца Стивена в единую личность Джулиана Грэйвза потерпело крах. Возродились старые противоречия двух самосознаний в одном и том же мозгу.

Но эту мысль тут же вытеснила более насущная забота.

— Почему он на дежурстве один? Остальным ведь должно быть ясно, что он не может принимать решения. — Склонившись над Джулианом Грэйвзом, он взял его голову в свои руки и повернул лицом к себе, чтобы смотреть в глаза советнику. — Советник Грэйвз, выслушайте меня. У меня к вам очень важный вопрос. Где все остальные?

— Остальные? — пробормотал Грэйвз. Глаза его замигали, губы задрожали. Он кивнул, что понял. Ребка не сомневался, что так и будет. Однако казалось, что он не может выдавить из себя ответ.

— Остальные, — повторил Ребка. — Кто еще на борту «Эребуса»?

Грэйвз начал подергиваться, так что жилы напряглись на тонкой шее. Невероятным усилием он собрался, крепко сжал зубы, затем со стоном выдавил:

— Единственный, кто сейчас… на борту «Эребуса»… это Жжмерлия.

Ребка напрягся, получив этот тревожащий ответ, отпустил руку Грэйвза и разочарованно буркнул. Грэйвз, не подозревая о том, своими словами убедил Ребку в собственном безумии. Жжмерлия мертв. Ребка был свидетелем его гибели. Из всех, прибывших в Свертку, только Жжмерлия категорически не мог находиться сейчас на борту «Эребуса».

— Это решает все. — Ребка придвинулся и встал рядом с Грэйвзом. — Бедняга. Давайте унесем его, уложим отдохнуть и напоим успокоительным. Ему нужна медицинская помощь, но обеспечить ее могут лишь те люди, которые встроили мнемонического близнеца. Они там, на Миранде, в тысяче световых лет отсюда. Я не знаю, как его лечить. Что же касается остальных, здесь, на борту… когда я их найду, то спущу с них семь шкур. Они никоим образом не должны были оставлять его в рубке одного… даже если он считается руководителем.

Ребка подвинулся еще ближе к Грэйвзу и сделал знак Ненде, чтобы тот взял его под другую руку. Когда они его подняли, советник недоуменно перевел взгляд с одного на другого. Сопротивления он не оказывал, но идти без них не мог. У него хватало физической силы, но, казалось, его ноги не знали, в каком направлении двигаться. Ребка и Ненда повели его к двери. Атвар Ххсиал осталась в рубке. Правило номер один выживания в пространстве гласит: «Никогда не оставлять капитанский мостик пустым».

Они отвели Грэйвза в корабельный лазарет, где Ребка дал ему легкое успокоительное и укутал защитной тканью. Он, казалось, уже впал в полуобморочное состояние.

— Вряд ли это ему поможет, но по крайней мере здесь он не сможет причинить себе вреда, — произнес Ребка, пристегивая советника к койке какой-то хитрой сбруей. — И если он разберется в этих узлах, значит, его котелок заработал гораздо лучше.

Мужчины направились обратно в рубку. Они подошли к последнему участку коридора, когда с противоположной стороны услышали цокающие шаги Каллик.

— Вы развернули «Поблажку»? — спросил Ребка, не поглядев на хайменоптку. Вместо ответа на человеческом языке Каллик разразилась высокочастотным свистом и щелкающей скороговоркой на хайменоптском. Луис Ненда сразу подскочил к ней. Он схватил маленькую хайменоптку и затряс.

— Что ты делаешь? — Ребка попятился. С хайменоптами так не поступают! Никому, кроме Луиса Ненды, такое не сошло бы с рук. Короткий черный мех Каллик, так хвалимый неразумными охотниками, встал дыбом, а из нижнего конца округлого брюшка высунулся кончик ядовитого желтого жала.

Ненда и ухом не повел.

— Это необходимо для ее же блага. Видишь, она в шоке. Надо было вывести ее из него. — Он крепко стиснул гладкую круглую головку хайменоптки и разразился бурей щелкающих звуков. — Приказываю ей говорить по-человечески… это должно помочь. Стонать на чужом языке она не сумеет. Ну, давай, Каллик, говори, в чем дело?

— Я развернула к-корабль. — Каллик заговорила, но медленно и неуверенно, как будто человеческая речь была ей внове.

— Ладно. Что было потом?

— Я вышла из дока и пошла по коридору. А потом… потом…

— Ну, продолжай!

— Потом… — Жало спряталось в брюшко, но маленькое тельце в руках Ненды продолжало дрожать. — Потом я увидела Жжмерлию. Он с-стоял прямо передо мной. В коридоре, ведущем к рубке.

— Каллик, ты же знаешь, что этого не может быть. Жжмерлия умер на наших глазах. — Но взгляд Луиса Ненды говорил обратное. Они с Ребкой переглянулись. Невозможно?

Кто знает. Из двух независимых источников они услышали одно и то же.

— Это был Жжмерлия. Несомненно. Его голос, его внешность. — Каллик успокаивалась. Ею, как существом в высшей степени рассудительным, любое нарушение логики воспринималось очень болезненно. Но рассказ на человеческом языке восстанавливал ее природную способность рассуждать. — Он стоял в двадцати метрах от меня. Он меня окликнул, а затем сказал, чтобы я шла немедленно в рубку, так как Джулиан Грэйвз нуждается в помощи. — Каллик замолчала и уставилась на Ребку. — Это ведь правда, не так ли? А потом я во все глаза глядела на него…

Она замолчала. Каждый глазок ее остекленел и словно расфокусировался. Ненда бросил ее на пол.

— Нечего снова впадать в столбняк. Давай же, Каллик, выкладывай все на чистоту и немедленно, а не то я из тебя кишки выпущу.

Каллик покачала головой.

— Я все скажу, хозяин Ненда, как вы велите. Пока я стояла и смотрела на него, он взял и исчез. Он не двигался: у меня ведь реакция лучше, и я увидела бы его малейшее движение. Я не теряла сознания, даже на мгновение, хотя это было первым, что пришло мне в голову, потому что я в прыжке уже преодолела половину расстояния. Я прыгнула ему навстречу как раз, когда он исчез. Это не фокус или какой-то оптический эффект, ведь менее чем через секунду после его исчезновения я стояла на том же месте и почувствовала разницу в температуре пола. — Каллик осела, широко раскинув ножки. — Это действительно был он. Мой друг Жжмерлия.

Ребка и Ненда уставились друг на друга.

— Знаешь, она ведь не врет, — пробормотал Ненда, по-видимому, убеждая скорее себя, нежели Ханса Ребку.

— Знаю. Я этого и боялся. Лучше бы она врала. — Ребка заставил себя не думать об открывающейся бездне невозможного и вернуться к тем вещам, с которыми мог справиться. — Именно это он и сказал, — он ткнул большим пальцем назад, показывая на лазарет, где лежал Джулиан Грэйвз. — По его словам, только Жжмерлия оставался с ним на «Эребусе».

— Точно. Но мы же ему не поверили. Нужно проверить, кто здесь есть. Ат может понюхать центральную воздушную разводку, и, если на корабле есть кто-то еще, она уловит даже следы. Подожди минутку. — Ненда поспешил в рубку.

Им не надо было развивать свои мысли вслух. Если на корабле нет никого, кроме Грэйвза и Жжмерлии, где же Дари и остальные? Почти наверняка на Дженизии. А это означает, что, взлетев с планеты, они бросили их там на произвол судьбы.

Ханс Ребка не стал дожидаться возвращения Ненды.

— Приведи хозяина Ненду на «Поблажку», как только он выйдет из рубки, — сказал он все еще распластанной на полу Каллик. Он не просил ее, а приказывал. Ему не нравилось обращаться с ней, как с рабыней, но сейчас был именно тот случай, когда цель оправдывала средства. Хайменоптка послушно кивнула, и Ребка поспешил на корабль-разведчик.

Каллик хорошо поработала в грузовом трюме. «Поблажка» ждала старта, запас энергии обеспечен, команды взлета введены. Корабль был готов к выходу в пространство. Ребка подошел к открытому входному люку. У него чесались руки тут же вылететь на Дженизию, но сначала он должен разобраться в том, что происходит на «Эребусе».

Луис Ненда вернулся не один. За ним следовала Атвар Ххсиал, передвигаясь по коридору скользящими двадцатиметровыми скачками.

— Не беспокойся, — ответил Ненда на невысказанный вопрос Ребки. — У пульта Каллик. Она не вполне тянет, но пару минут подежурить может.

— Что говорит Атвар Ххсиал?

— Согласна с Джулианом Грэйвзом и Каллик. На борту нет и следа запаха кого бы то ни было… кроме Жжмерлии, причем его запах выдыхается. Ат говорит, что он был здесь недавно и ушел. Мистика, честное слово. Если бы я был мнительным, это меня бы очень тяготило. — Ненда пролез в люк мимо Ребки и стал осматривать пульт управления. — Значит, ты уже готов?

— Готов?

— Отправиться обратно на Дженизию?

— Готов. Но ты не летишь.

— Спорим? Я лечу, или тебе придется крепко со мной схватиться.

Ребка открыл рот, чтобы возразить, и тут же передумал. Если Ненда чует опасность, зачем ему препятствовать? Хоть он лжец и мошенник, но его острый ум и крепкие руки не помешают. Кроме того, вся его жизнь служила подтверждением его живучести.

— Прекрасно. Забирайся и живее. Мы отправляемся.

Но карелланец оглянулся через плечо на неуклюжую фигуру Атвар Ххсиал, маячившую за Хансом Ребкой у люка.

— Охо-хо. Я готов, капитан, но прежде мне надо перекинуться парой фраз с Ат.

«Луис Ненда, — феромонное послание звучало сильно и недвусмысленно, а обертоны его были преисполнены подозрением и укоризной. — Я вижу тебя насквозь. Мы в безопасности, но ты собираешься вернуться на Дженизию. Объяснись… или же потеряешь партнера».

«Здесь нечего объяснять. — Ненда вплотную подошел к кекропийке и присел под ее темно-красным панцирем. — Ат, подумай, Ребка все равно отправится туда, со мной или без меня. На Дженизии хватает вкуснятины, а Ребка слишком туп, чтобы взять ее, даже если представится случай. Кто-то должен отправиться с ним, чтобы поглядеть, что можно будет взять».

«Тогда я тоже полечу».

«Ты хочешь бросить здесь Грэйвза и Каллик? У них на двоих нет и унции здравого смысла. Кто-то должен остаться присматривать, чтобы все крутилось гладко и ровно».

«Оставайся, а я полечу вместо тебя».

«Не сходи с ума. Вы с Ребкой не сможете и словом перемолвиться. Мне приходится лететь».

«Это из-за человеческой особи женского пола. Дари Лэнг. Ты стремишься прийти к ней на помощь, спасти».

«Спасти! Отнюдь. Я вообще, не знаю, что значит это слово. Ат, у тебя просто навязчивая идея насчет этой женщины».

«У одного из нас, несомненно».

«Ну, только не у меня. — Ненда выскочил из-под панциря и направился к люку. — Ат, ты должна мне доверять».

Кекропийка медленно уступила ему дорогу.

«У меня нет выбора. Однако я ставлю условие. Мы слишком долго ждали и отклонились от первоначальных целей. Я хочу, Луис Ненда, чтобы ты на этом самом месте пообещал, что если я сейчас останусь, то как только ты вернешься с Дженизии, мы захватим этот корабль для своих нужд. Безопасный выход из Свертки Торвила вполне возможен, по словам Дульсимера. Только вход в нее труден и опасен. Так что мы с тобой покинем „Эребус“ на этом корабле и вернемся на Жемчужину, где найдем твой корабль „Все — мое“. Мы и так долго откладывали».

«Эй, я скучаю по „Все — мое“ так же, как и ты… даже больше. По рукам. Как только я вернусь, мы отправляемся в путь».

«Только вдвоем».

«Конечно. Иди, укладывайся. А я пошел, Ребка уже ждет меня». — Он оборвал феромонное сообщение, чтобы показать, что разговор окончен, и заспешил внутрь «Поблажки».

Ханс Ребка действительно ждал… но не Луиса Ненду. Он сидел у пульта управления и заново вводил программу взлета. Лицо его выражало неприкрытую досаду. Ненда шлепнулся в соседнее кресло.

— В чем дело? Давайте выбираться отсюда.

— Я только этого и хочу. Но кто-то меня не пускает. — Ребка кивнул на один из дисплеев. — Я пытаюсь открыть двери во внешний док. Но команда не выполняется.

— Если внешняя дверь не открывается, значит, шлюз в работе.

— Знаю. Но шлюз был пустым, когда мы прилетели. — Ребка переключился на камеру, которая следила за помещением шлюза. — Так как же он может быть сейчас занят?

Луис Ненда даже не пытался ответить. Под их взглядом закончили работу воздушные насосы. Во внешнем шлюзе давление сравнялось с внутренним, и теперь двери между ними могли наконец раздвинуться. Мужчины впились глазами в открывшуюся на дисплее картину.

— Это же эмбриоскаф, — проговорил Луис Ненда. — Как получилось, что он прибыл только сейчас? Где его носило? — И прежде, чем Ханс Ребка успел остановить его, Луис Ненда бросился к люку, открыл крышку и полетел в невесомости сквозь открытую дверь шлюза к кораблику.

Ребка следовал за ним несколько медленнее. Он тоже умел рассуждать логически, и выводы были почти однозначны. Он со своим отрядом прилетел на Дженизию в эмбриоскафе, но вернувшись на место высадки, его не нашел. Им пришлось вернуться на «Поблажке». Отряд Дари Лэнг отправился на Дженизию на «Поблажке», но когда она им понадобилась, оказалось, что она улетела. Должно быть, им удалось обнаружить на Дженизии пропавший эмбриоскаф, и теперь они на нем вернулись.

Тайной оставалось появление Жжмерлии. Он исчез в потоке светящейся голубой плазмы на Дженизии и появился на «Эребусе». Но как он попал сюда, если не на эмбриоскафе?

Луис Ненда уже отпирал входной люк корабля. Как только он открылся наполовину, Ненда стал протискиваться внутрь. Ребка не отставал от него ни на шаг, удивляясь в душе своим тревожным предчувствиям.

— Дари? — крикнул он. Если ее здесь нет… Но Луис Ненда уже обернулся к нему, красноречиво давая понять, что у него нет новостей, которых так жаждет Ханс Ребка.

— Это не Дари, — произнес Ненда. — На борту только одна персона. И надеюсь, что у тебя, капитан, найдется какое-нибудь объяснение, потому что у меня его нет.

Он посторонился, чтобы Ребка смог взглянуть на кресло пилота. Там болталось угловатое стебельчатое тело находящегося без сознания Жжмерлии.