"Рассвет" - читать интересную книгу автора (Эндрюс Вирджиния)

Эпилог

Было ли это от сознания вины или просто от возбуждения, но моя мать вывезла меня на лимузине и стала таскать из магазина в магазин. Цена для нее никогда не имела никакого значения. Она накупила мне больше одежды, чем я нуждалась во всей жизни: юбки, блузки, жакеты, кожаное пальто и кожаные перчатки, меховая шапка, туфли, нижнее белье и домашняя обувь. Мы пошли в универсальный магазин за косметикой, и здесь она купила мне целый ассортимент пудры, губной помады, румян и тушь для ресниц. Двум посыльным пришлось сделать четыре ходки, чтобы принести все наши покупки в отель.

Глаза Клэр Сю едва не вылезли на лоб, когда она увидела все это. Она кричала, и стонала, и требовала от матери пойти в такой же поход за покупками, вместе с ней.

За день до того, как я должна была отбыть в Нью-Йорк, один из мальчиков-посыльных пришел в мою комнату.

– Вам звонок по телефону у главной конторки, – сказал он, – они сказали, чтобы вы поспешили, это междугородний звонок.

Я поблагодарила его и побежала. Мне повезло, было ранее утро, и Клэр Сю еще не заступала на смену. Она бы никогда не позволила этому разговору состояться, потому что это был Джимми.

– Где ты? – закричала я.

– Я в новой приемной семье, это Алланы, меня вернули в Ричмонд, но все в порядке. Я буду посещать обычную публичную школу.

– О, Джимми, мне надо так много рассказать тебе, а я даже не знаю, с чего начать.

Он засмеялся.

– Начни просто с начала.

И я сообщила ему то, что узнала, описала мою встречу с бабушкой Катлер и объяснила, какой это имело результат.

– Вот видишь, Джимми, ты не должен винить папу. Он думал, что поступает правильно, – сказала я.

– М-да, – протянул он, – понимаю, но все же это было глупо, – добавил он, но это уже не звучало так резко, как он мог бы сказать.

– Ты будешь разговаривать с ним, когда он свяжется с тобой, Джимми? – спросила я с надеждой.

– Давай подождем того дня, когда это произойдет, – ответил он. – Я рад, что Ферн удочерена молодой парой. Они дадут ей массу любви, но я не дождусь, пока мы снова найдем ее. И я рад, что ты отправляешься в школу исполнительских искусств, хотя это означает, что, возможно, я не увижу тебя долгое время. Но я постараюсь.

– Я тоже постараюсь увидеться с тобой, Джимми.

– Я скучаю по тебе, – сказал он.

– Я тоже скучаю по тебе. – Мой голос дрогнул.

– Ладно, мне пора заканчивать. Они достаточно милы, что позволили мне сделать этот звонок. Удачи тебе, Дон.

– Джимми! – закричала я, понимая, что сейчас он повесит трубку.

– Что?

– Я знаю, что могу думать о тебе иначе, – выпалила я.

Он понял.

– Я рад, Дон. Со мной то же самое.

– Пока, – сказала я, не осознавая, что плачу.

В утро моего отъезда персонал горничных сделал мне подарок в дорогу. Сисси вручила мне его в лобби у входной двери, в то время как мальчики-посыльные носили мои чемоданы в лимузин.

– Многие сожалеют, что обращались с тобой так холодно, – сказала она и вручила мне крохотный пакет. Я вскрыла его и обнаружила там массивную золотую брошь в виде ведерка со шваброй. – Мы не хотим, чтобы ты забывала нас. Я рассмеялась и обняла ее.

Все это время бабушка Катлер стояла в стороне, наблюдая за происходящим орлиными глазами. Я видела, что на нее произвело впечатление отношение, которое проявил ко мне персонал отеля.

В дверном проеме угрюмо стояла Клэр Сю. Рядом с ней стоял Филип с улыбкой на лице.

Я быстро сбежала по ступеням, даже не бросив прощальный взгляд кому-либо из них. Моя мать и Рэндольф ждали меня возле лимузина. Мама выглядела свежей и отдохнувшей. Она обняла меня и поцеловала в лоб. Я была изумлена, какой взволнованной она была. Объяснялось ли это присутствием гостей и персонала, или она начала испытывать какие-то чувства ко мне?

Я посмотрела в ее нежные глаза, но ни в чем не была уверена. Все было слишком суматошно.

– О'кей, Дон, – сказал Рэндольф. – Мы постараемся увидеться с тобой так скоро, как только сможем оставить отель. – Он поцеловал меня в щеку. – Если ты будешь нуждаться в чем-то, только позвони.

– Благодарю.

Шофер лимузина открыл для меня дверцу, и я вошла в салон. Я села сзади и подумала, как это отличается от моего прибытия сюда тем вечером в полицейской патрульной машине.

Мы отъезжали от отеля. Я оглянулась назад, чтобы помахать всем. Бабушка Катлер глядела мне вслед. «Что за странная женщина, – подумала я, – смогу ли я когда-нибудь понять ее?»

Потом, когда мы выехали на аллею, я обернулась, чтобы взглянуть на океан. Солнце ярко освещало водную гладь. Маленькие парусные лодки казались нарисованными на фоне синего горизонта. Это была прекрасная, совершенная картина.

Мое сердце было переполнено чувствами. Я уезжала, чтобы заняться тем, о чем всегда мечтала. Голос Джимми теперь звучал бодрее, и папа скоро будет освобожден из тюрьмы.

Лимузин сделал поворот, и мы взяли направление на аэропорт.

Я вспомнила игры, в которые мы с папой играли, когда я была очень маленькой, а мы находились в автомобиле и переезжали в новое очередное жилище.

«Ну, давай, Дон, – сказал бы он. – Давай играть. Где ты хочешь сейчас очутиться? На Аляске? В пустыне? На пароходе? Или же в самолете?»

«Ах, Орман, пусть лучше она поспит», – сказала бы мама.

«Нет, папа», – сказала бы я, хотя у меня едва бы хватало сил держать глаза открытыми.

Джимми бы спал на своем месте в машине.

«Ты устала, Дон? Ну, так где мы будем находиться на этот раз?» – снова спросил бы папа.

«Я думаю… я думаю, что в самолете, – сказала бы я. – И парить над облаками».

«Значит, так и будет, чувствуешь, как мы взлетаем?» – сказал бы он и засмеялся.

Прошло совсем немного времени после этого, и вот уже я действительно парю над облаками.

«Иногда, когда мы мечтаем о чем-то очень сильно, эти мечты становятся явью», – подумала я.

И я посмотрела вперед, на полосу голубого неба, и стала мечтать о многотысячной аудитории, слушающей, как я пою.