"Репетиция брака" - читать интересную книгу автора (Берри Шарон)

Глава 6

– Давай, Томми, ты можешь это делать. Еще несколько шажков, – уговаривала Джейн, ласково подбадривая годовалого малыша.

Он радостно улыбался, с подозрением ставя на песок свои босые ножки. Песок на пляже не был таким сухим и твердым, как пол на веранде коттеджа или ковер в ее квартире в городе.

– Ты такой большой мальчик, – говорила Джейн успокаивающе, стоя на коленях в нескольких дюймах от него и протягивая к нему руки. Она понимала, что он пытается сообразить, как можно добраться до нее, не отпуская высокого деревянного стула, стоявшего с ним рядом. Но как раз когда он ослабил хватку своей маленькой ручонки, неожиданный порывистый океанский бриз заставил его ухватиться за будку спасателей.

Джейн немножко придвинулась. Ребенок, освещенный лучами послеобеденного солнца, бросил на нее косой взгляд, как бы говорящий, что она приблизилась недостаточно близко. Она рассмеялась и пожалела, что рядом с ними не было Чарльза. Несомненно, он предложил бы какую-нибудь взятку, перед которой было бы трудно устоять, например мороженое, и Том, не протестуя, смело отошел бы от деревянной опоры. Она посмотрела назад, туда, где оставила спящего Чарльза. После их разговора о Джеке Джейн почувствовала его отдаление. Не столько отдаление от нее, сколько его замыкание в себе. Она не была уверена, существует ли между ними двумя какое-то значительное различие, но у нее сложилось впечатление, что он отстранился от нее эмоционально, несмотря даже на то, что его рука прижимала ее к себе более твердо. Она при этом не противилась и податливо прижималась к нему. Так они и стояли молчаливо, каждый занятый своими собственными мыслями.

Джейн думала и оценивала сказанное Чарльзом. Ее гнев против Джека возрос, и у нее также появились новые вопросы к сестре. Знала ли Джесси о преступной деятельности Джека? Чувствовала ли она, что он так бесцеремонно играет репутациями и жизнями людей? Или она была так глубоко увлечена им, что просто не замечала ничего необычного и не прислушивалась ни к каким свидетельствам порочности Джека? Разумеется, Джесси в конце концов порвала с ним и отказалась видеть его. Говоря по справедливости, Джейн должна была отдать должное сестре за такой мудрый шаг, как бы поздно она ни решилась на него.

После откровенного рассказа Чарльза, еще больше, чем раньше, ее озадачивал вопрос, чем привлек к себе ее сестру Джек и какие у нее были с ним дела? Но потом Джейн вспомнила жест отвращения Джесси, когда было объявлено о помолвке Джейн с Робертом. Джесси сказала ей, что Роберт вызывает сексуальное влечение пуделя сестер Конрад. Джейн пришла к удручающему выводу, что, когда дело касается мужчин, она и Джесси могли бы служить примером неудачного и болезненного выбора.

Джейн вдруг подумала, как бы Джесси отнеслась к Чарльзу. Конечно, когда речь заходит о сексуальной привлекательности, то один внимательный взгляд на Чарльза может заставить любую женщину пересмотреть ее список десяти высших достоинств мужчины. Почему он был столь явно не уверен в своей привлекательности, в том, как его обнаженная грудь, его выцветшие добела и обрезанные выше колен джинсы с разлохмаченными краями заставляют сильнее забиться сердце Джейн, а губы пересохнуть?

Убаюканная теплотой солнца и безопасностью близкого присутствия Чарльза, она задремала, а ее мысли стали переходить в очень радостные сновидения.

Через некоторое время она проснулась: Том бросал песок на одеяло и ей в голову. С сожалением она отодвинулась от Чарльза и села. Он продолжал спать. Его дыхание было ровным и глубоким. В коттедже Чарльз спал плохо. Тонкие стены спальни позволяли ей слышать, что он либо не спит и ходит по комнате, либо беспокойно ворочается в постели.

Он лежал, раскинувшись на засыпанном песком одеяле, и Джейн решила не будить его. Однако она доставила себе удовольствие в течение нескольких мгновений пристально разглядывать его.

Его черные волосы были спутаны ветром, лицо худое, а тело – упругое, с хорошо развитыми мышцами. Это были не такие глыбы, которые бывают у людей, специально занимающихся накачиванием мышц, а крепкие мускулы, которые так же естественно украшали его, как и заманчиво выглядевшие курчавые волосы на груди и короткие джинсы с бахромой, красиво облегавшие его бедра.

Он немного потянулся, одна рука скользнула по животу вниз, и пальцы скрылись под пуговицами его коротких джинсов. Он слегка нахмурился, как будто соприкосновение с одеждой показалось ему странным. Джейн быстро отвернулась, вспомнив свой излишне любопытный взгляд, которым она смотрела на него в тот день, когда увидела Чарльза в спальне. Она пыталась отогнать эти мысли, убеждая себя, что поступает слишком дерзко. Ее также несколько поражало, каким образом ему удается направлять ее мысли в таком направлении. Можно было подумать, что большую часть своей жизни она прожила в уединении. Неужели и Чарльз думает о ней так же, думала она.

Не однажды Чарльз смотрел на нее оценивающим или раздевающим взглядом, неожиданно присвистывал от восторга при виде ее или заигрывал с ней. В прошлом такое внимание со стороны разных мужчин она считала обычно раздражающим. Другое дело – сейчас. Она понимала, что глупо позволять сердце опережать разум. Она убедилась в этом на собственном опыте с Робертом. Но в случае с Чарльзом осторожность была взаимной.

Его осторожность проявилась наиболее ясно, когда он решительно отказался поцеловать ее, заявив, что его пугают последствия поцелуев. Поскольку она была уверена, что он не имел в виду долговременные отношения, она сделала вывод, что Чарльз подразумевал временную связь. И все же каким-то странным образом его отказ поцеловать ее заставил Джейн быть менее недоверчивой и меньше интересоваться своим собственным желанием, а также сделал ее более смелой. Разве она не заснула спокойно в его объятиях на пляже? Может ли женщина доверять мужчине и все же бояться его? Возможно, Чарльз как бы говорил ей об этом: «Вы можете доверять мне, что я не буду склонять вас к близости, и вы можете рассчитывать, что я уйду, когда все кончится».

А это всего-навсего профессиональное исполнение работы, для которой он был нанят.

Таким он и должен быть. Она тоже хотела, чтобы он был таким. Хотела, твердо сказала она себе. Черт возьми, она действительно хотела.

Она повторила себе эти слова еще несколько раз, когда взяла Тома и пошла с ним вдоль берега.

Спустя несколько минут Том захотел снова ходить голыми ножками по песку, а потом опять запросился на белый деревянный стульчик, привязанный к спине Джейн.

Джейн протянула руку, уговаривая его походить, но Том покачал головой.

– Если бы Чарльз был здесь, он подкупил бы тебя мороженым и брызгами, правда?

Он прошел самостоятельно довольно большое расстояние и захлопал в ладоши.

– Чалз! – проговорил малыш возбужденно.

– Ах ты, маленький проказник! Когда ты научился произносить «Чарльз»?

– Мячик! – произнес Том с восторгом.

– У тебя набирается целый словарь: «мячик», «Чарльз» и «грузовик», – рассмеялась Джейн.

Том открыл рот, и она увидела два новых передних зуба, прежде чем он выговорил свой знаменитый звук «л».

Она захлопала в ладоши для того, чтобы отвлечь его. Он сразу же закрыл рот, широко раскрыв свои карие глаза. И она, и Чарльз в первое время смеялись над его неправильным произношением слова «грузовик». Она подбежала к нему, обняла и крепко поцеловала.

– Давай скажем «грузовик», Томми. Ты можешь сказать «грузовик»?

Кажется, малыш был совершенно сбит с толку. Потом он широко улыбнулся и произнес:

– Подем! Чалз!

– Так, ты ведь любишь ездить на машине с Чарльзом, правда, мой любимый? – Эти поездки превратились в утренний ритуал покупки газет и нужных для дома вещей. Она восхищалась, как быстро Том становился менее возбудимым и более общительным! Благодаря Чарльзу ее опасения, что малыш в будущем будет бояться мужчин, постепенно улетучивались.

Сравнивая, каким Том был сейчас и сразу же после приезда сюда, Джейн отмечала, что его глаза вновь широко открыты от удивления и любопытства. Он больше не цеплялся за нее так упорно, как в первые несколько дней после вторжения к ним в квартиру Джека. Она понимала, что должна благодарить Чарльза за всю щедрость его отвлекающих маневров в отношении малыша. Она знала, преисполненная благодарности к Чарльзу, что такая забота о ребенке не входит в круг его обязанностей. И все же он неизменно был терпелив, хотя немного и балуя малыша, но никогда не влияя на него отрицательно. Она чувствовала, что мужчина хочет, чтобы мир ребенка был ненарушаем и наполнен хорошими вещами и безмятежными воспоминаниями. Она взяла Тома за руку. Его смелость на твердом песке укрепилась.

– Почему бы нам не дать Чарльзу поспать спокойно несколько минут? А мы давай погуляем по пляжу. Может быть, мы найдем раковины или морскую звезду!

Джейн пошла на запад, а не на восток, где гряда скал отделяла общий пляж от частных участков пляжа и домов. Среди этих домов и было современное жилище Луизы и Хэнка Коуэнов.

Приноравливаясь к детским шажкам Тома, она медленно двигалась по пляжу. Они останавливались и наблюдали, как песчаный краб быстро семенит по самой кромке воды. Она показала малышу отполированный волнами камень и дала ему потрогать, какой он гладкий.

Они шли дальше. Джейн подняла морскую раковину и поднесла ее к уху ребенка.

– Слушай, мой любимый, как шумит океан. – Том замер. На его личике отразилось сосредоточенное внимание. Она спросила его:

– Можешь ты сказать «шумит»?

– Сумит! – сказал он после двух попыток.

– Очень хорошо! – сказала она и дала еще раз послушать. – Мы возьмем эту раковину с собой и покажем Чарльзу.

Чайки парили в небе и ныряли в воду. В нескольких ярдах за ними на полотенцах три девочки-подростка загорали. Мимо них прошла пара пожилых людей, они улыбались друг другу и кивали головами. В руках в мужчины была бамбуковая трость. Джейн то несла ребенка на руках, то пускала его идти самостоятельно. Она несла раковину, которая «сумит», а несколько более мелких и красивых ракушек положила себе в карман. Их можно использовать в качестве декоративных деталей при исполнении отдельных заказов, которые бывают у них в цветочном магазине, на устройство сада камней. Не забыть бы купить раковины.

Джейн не попалось ни одной морской звезды. Примерно через полчаса она взяла Тома на руки.

– Я думаю, что нам лучше вернуться. Чарльз будет искать нас.

Она повернулась, чтобы возвращаться той же дорогой. Ее удивило, что они прошли почти весь пляж. Песчаные дюны кончились. Она нахмурилась. Она знала, что они шли вдоль берега почти по прямой линии к одной из спасательных будок. Только сейчас, посмотрев на отдаленную гряду скал, она поняла, что не обращала внимания на номера спасательных будок.

Они пошли обратно. Через несколько минут Джейн остановилась, вспоминая, какой номер был у спасательной будки, за которую цеплялся Том: третий или четвертый? По направлению к ним двигалась какая-то фигура с опущенными плечами, на которую она бросила беглый взгляд.

Прижав к себе плотнее ребенка, Джейн осматривала дюны, надеясь, что Чарльз проснулся и пошел их искать.

Какое-то время она шла, сердито хмурясь. Она то раздражалась на себя, что ушла так далеко, то злилась на Чарльза, что он долго спит. Она знала, что это несправедливо по отношению к нему, ведь она сама не разбудила его. Но сейчас не чувствовала, что была права, и беспокоилась. Она пересадила Тома на другую руку. Малыш что-то пробормотал, засыпая, и его тело обмякло и отяжелело. Ракушки, которые она засунула в карман, показались ей тяжелыми, как свинец. Том положил головку ей на плечо и потер кулачком глаза. У нее уставали руки, и когда солнце скрылось за облаками, Джейн почувствовала прохладу ветра. Наступал прилив, и она поднялась выше, чтобы брызги прибоя не долетали до них. Мужчина, которого она видела раньше, срезал путь и пошел по более сухому песку. Расстояние между ними составляло всего несколько сот футов.

Джейн остановилась и внимательно посмотрела на него. Ей показалось, что она где-то его видела. Его походка не походила ни на мягкую походку Чарльза, ни на осторожные шаги Хэнка. Мужчина шел медленно, волоча ноги.

Джейн вновь переложила ребенка, понимая, что подсознательно пытается укрыть и защитить его.

Когда незнакомец приблизился, она увидела на нем брюки из плотной хлопчатобумажной ткани и темную рубашку; все это выглядело странным нарядом на пляже. Страх пронзил ее. Такие брюки и рубашку цвета красного бургундского вина она видела в своей квартире в Харборе. В комнате Тома.

Джейн замерла на месте. Казалось, что песок сковывает ее ноги, как цемент. Джек? Это имя взорвалось у нее в голове. Это не может быть – он?!

Но одежда, одежда была той же.

И парализующий ее инстинктивный страх тоже был тем же. Волоча ноги, он приближался… все ближе и ближе…

Том начал вертеться у нее на руках, и она поняла, что ее опасение передалось ему.

– Успокойся, милый, – прошептала она, прижимая к себе головку ребенка. Она проклинала себя за то, что ушла так далеко, и за то, что не обращала внимания на указатели, которые подсказали бы ей, где именно она сейчас находится.

Она ругала и Чарльза. Почему он не искал их? В ее душе умирали слабые ростки доверия, которое она начала испытывать по отношению к Чарльзу.

Она осмотрелась вокруг. Прилив усиливался. Девочки-подростки, которых она видела загорающими на солнце, ушли.

Она осторожно оглянулась на Джека. Он находился всего в пяти ярдах от нее. Его голова была опущена, как будто он смотрел себе под ноги.

Когда они находились еще в Харборе, она думала, есть ли у Джека еще какой-нибудь план похищения Тома, какой-либо окольный и неожиданный. Насколько она знала, он мог бы последовать за ними сюда неделю назад. Неужели он просто выжидал, когда они с ребенком будут одни?

Он шел ровным шагом, шапочка с большим козырьком была надвинута глубоко на лоб. Потом он остановился как раз у четвертой спасательной станции, взглянул прямо на нее и решительно направился к ней.

Джейн бросилась бежать, прижимая Тома к себе так крепко, что сама почувствовала, что ребенку не хватает воздуха. Сухой глубокий песок мешал ей бежать. Ветер выжимал слезы из ее глаз, щеки у нее стали холодными и мокрыми. Она вытирала их рукой, в которой все еще была зажата раковина. Острый край раковины оцарапал ей щеку, но она даже не заметила этого.

Она была на вершине дюны. Новый прилив адреналина в кровь умерил боль в руках. Том плакал. Позади был Джек. Ее упорно не покидала отчаянная надежда, что Чарльз где-то поблизости.

– Чар… – хотела крикнуть она, но его имя замерло у нее на губах, а глаза широко открылись от изумления. Плач мальчика перешел в хныканье. Там, где она ожидала увидеть остатки их пикника, ведерко Тома и разрушенный замок из песка, где должен быть Чарльз…

Она не нашла ничего.

Никого. Никаких следов того, что кто-то там был недавно. Только высокий тростник. Никаких звуков, кроме ее дыхания, прерывающегося от страха.

– Чарльз! – прошептала она севшим голосом, теперь веря, что она, должно быть, оказалась в пучине кошмара. Они не ходили на пикник на берег океана. Она не слышала всех подробностей о Джеке и не приходила к выводу, что он убийца. Она не спала рядом с Чарльзом, как если бы он символизировал чувство безопасности.

Сейчас она проснется в своей комнате в коттедже, вся в поту, но с облегчением.

О Боже, прошу тебя, пробуди меня сейчас…

Том снова начал плакать, весь дрожа, и ее собственный ужас вернулся к ней. Крепче обняв малыша, Джейн взглянула в безжалостное лицо холодной реальности. Она должна будет спастись от Джека без посторонней помощи. Так же, как и раньше. Она быстро обернулась, услышав шарканье ног. Он был лишь в нескольких футах от нее.

Кошмар стал реальностью.

Чарльз только что вышел из-за гряды скал, разделявшей общественный пляж от частных владений. Ему показалось, что он слышал крик, и остановился, прислушиваясь, поскольку знал, что ветер может искажать звуки и направление их. Пот градом катился с него, несмотря на прохладный ветер и холод. Он безуспешно пытался найти логическое объяснение тому страху, который все плотнее окутывал его после того, как он проснулся и обнаружил, что женщина с ребенком ушли.

С тех пор им овладела ярость на себя за то, что он беспечно уснул, и гнев на нее за то, что она не сказала ему, куда пойдет. У него будет достаточно времени позднее, чтобы прочитать ей нотацию, напомнил он себе. А в данный момент он хотел одного – найти ее и Тома. Найти их невредимыми.

Он прочесал взглядом почти пустынный пляж, но на нем не было никаких признаков их.

Высокая приливная волна обрушивала огромные массы воды на пляж, оставляя на песке небольшие обломки плавника. А заходящее послеобеденное солнце пробивалось красноватыми лучами сквозь облака, оставляя горизонт малиново-красного цвета. Затем он снова услышал какой-то отдаленный звук, напоминающий плач. Увидел мужчину, который спустился с не высокой дюны и удалялся в сторону более ровных и более спрессованных песков.

– Послушайте! Подождите минутку! – закричал Чарльз, предполагая, что мужчина мог видеть Джейн с Томом. Мужчина не откликнулся на его окрик и не остановился, продолжая быстро удаляться по пляжу.

Чарльз выбрал путь через дюны. На вершине одной из дюн, которая находилась на порядочном расстоянии от того места, где они устраивали пикник, он остановился и огляделся. Впереди он увидел Джейн, бегущую через заросли камыша.

Чарльз уставил руки в боки, думая, куда же она, к черту, бежит.

– Джейн?!

Но она не обернулась и даже не замедлила свой бег. Она бежала, как сумасшедшая, изо всех сил прижимая к себе ребенка, ноги ее вязли в песке, один раз она упала, с трудом встала на ноги и опять побежала.

Он пустился за ней, сложил ладони вместе и снова крикнул:

– Джейн!

Она опять не остановилась. Что в конце концов происходит? Если бы он не знал ее уже хорошо, то просто подумал бы, что она намеренно убегает от него.

Он опять громко крикнул ей, а потом срезал угол по песку, чтобы перехватить ее. Она бежала зигзагообразно, кружась на одном месте и теряя энергию; но было очевидно, что не собиралась останавливаться. Как раз когда он находился всего в нескольких футах от нее, она вновь упала.

Стоя на коленях, Джейн так крепко прижала к себе Тома, что лицо малыша стало красным. Когда он опустился перед ней на колени, вся остававшаяся в нем досада на нее за то, что ушла, не предупредив его, покинула его.

– Что случилось…

Она отпрянула назад, дрожа всем телом и судорожно сжимая Тома.

– Боже мой! – пристально уставился на нее Чарльз.

Океанский воздух растрепал ее волосы. Они стали влажными, в них было много песка, лицо было пугающе бледным, на щеке был кровоточивший неровный порез, в глазах безумие и отчаяние. Ее туристическая тенниска промокла от пота. Она так вцепилась в Тома, что могла причинить ему боль.

– Джейн, – ласково сказал он, пытаясь разомкнуть ее руки.

– Нет! – отпрянула она, энергично качая головой. – Не трогайте его! Вас здесь не было! Вы обязаны были быть здесь! Обязаны защищать нас! – выпалила она, с трудом проглатывая слюну; в ее глазах стояли слезы. Свежая струйка крови потекла из пореза на ее щеке. Ее железная хватка Тома не ослабевала.

Мальчик изо всех сил вырывался, наконец ему удалось немного освободиться, и он пронзительно закричал. Отчаянный вопль мальчика, по-видимому, привел Джейн в чувство. Она ослабила свою хватку, но не выпустила его. Обращаясь к Тому, она бормотала тихим голосом:

– Я не допущу, чтобы он взял тебя, мой дорогой! Обещаю тебе! Он не возьмет тебя! Джек не возьмет тебя!

Чарльз раздумывал, сможет ли Джейн дойти до коттеджа сама или он должен отнести ее на руках? Упоминание в этот момент об отце Тома насторожило его.

– Джек?

– Да, Джек! Вы помните Джека Грэма? – в бешенстве она набросилась на него.

Чарльзу показалось, что он участвует в фильме ужасов. Ему хотелось обнять ее, но он понимал, что это невозможно.

– Не думайте о Джеке! Меня больше интересует, что случилось с вами?

Она дико взглянула на него.

– Он был на пляже! В нескольких футах от меня, Чарльз! Шел за нами по пятам!

– Кто?

– Джек! Кого, ради Бога, вы думаете, я имею в виду?

Чарльз запустил обе руки в свои волосы. Ни у кого в глазах он не видел никогда такой решительности. Или такого холодного бешенства. Но он должен оставаться спокойным. Не веря тому, что Джеку как-то удалось ускользнуть от Балтера, Чарльз низким голосом произнес:

– Джека нет в Челси.

– Что с вами? – закричала она, как если бы он находился за тысячу миль от нее. – Вы не слушаете меня? Разве вы его не видели? На нем были хлопчатобумажные плотные брюки, темная рубашка и шапочка…

– Не спешите. Я видел какого-то малого, который бежал по пляжу. Вы имеете в виду его?

– Да, это был Джек.

– Чарльз пристально посмотрел на нее. Он не знал, кто этот малый, но был на сто процентов уверен, что это не Джек Грэм. Джейн, Джек находится в Харборе под тайным наблюдением. Вы знаете об этом.

– Я ничего об этом не знаю. Почему я должна верить вам, когда я видела его всего несколько минут назад? Он шел за мной, чтобы забрать Тома.

Чарльз глубоко вздохнул. Разговорами ее не убедишь. Хотя он понимал, что она в смятении, не думал, что у нее галлюцинации. Был ли хоть один шанс, что она была права и что мужчина, бежавший по пляжу, был Джеком? Смешно! Кроме того, этот малый на пляже спешил в другую сторону, он находился спиной к нему. А в тот момент его ум был занят тем, как найти Джейн с ребенком. Он не думал, чтобы преследовать какого-то незнакомца, которому, допустим, вдруг показалось, что на пляже слишком холодно, чтобы прогуливаться.

Если бы Джеку удалось ускользнуть от группы секретного наблюдения, как, черт возьми, он узнал бы, что они находятся здесь? И если бы он исчез из Харбора, то Балтер наверняка позвонил бы ему.

Но что толку, если бы Балтер действительно позвонил? Они были на пляже. И он так крепко заснул, что не услышал ни черта, как она собрала Тома и ушла с ним. Он был безжалостен к себе. Всего единственный раз он потребовался ей, и его не оказалось на месте.

– Хорошо, дорогая. Давай вернемся в коттедж, и я позвоню Джо, – сказал Чарльз, поднявшись на ноги и протягивая руку, чтобы помочь ей.

Она не двигалась, все еще прижимая к себе Тома.

– В чем дело? – нахмурился Чарльз.

– Почему вы оставили нас одних? Вопрос, заданный шепотом, прозвучал, как мольба, и Чарльз еще раз выругал себя за то, что уснул. Он сел на корточки перед ней и провел пальцами по ее мокрым щекам. Она уклонилась, и его рука бессильно повисла.

– Я не оставлял вас. Когда я проснулся, вас не было. Я думал, что вы, возможно, вернулись в коттедж. После того как я побывал там и не нашел вас, я ломал себе голову, что могло, черт возьми, случиться с вами и куда вы могли пойти?

– Если бы вы вернулись на пляж, я бы увидела вас, – сказала она с решимостью в голосе.

– Из коттеджа я срезал путь и направился к дому Луизы и Хэнка, решив, что вы могли зайти к ним. Их не оказалось дома, и поэтому я вернулся на пляж другим путем, – сказал он.

– Наше одеяло, дворец из песка…

– В паре сотен футов отсюда, вон в том направлении, – добавил он, показывая жестом вправо.

– Это была третья, а не четвертая, – пробормотала она, обращаясь к Тому.

– О чем вы там говорите?

– О спасательных станциях. Я не могла вспомнить…

Том, дрожа, теснее прижался к ней. Чарльз был без рубашки, и теперь, когда внезапный страх, что произошло что-то страшное, рассеялся, он тоже ежился от холодного воздуха.

– Пойдемте закончим наш разговор там, где потеплее, – сказал он, беря ее за руку.

Она поднялась на ноги, утешая Тома, а сама почти повисла на Чарльзе.

Чарльз выжидал. Он понимал, что она уже не в силах нести годовалого ребенка. Ее лицо было бледным, и по нему было видно, что она с трудом держит его. И все же он понимал, что ей спокойнее держать ребенка самой, чем отдать малыша ему.

Она пыталась продолжать путь с ребенком на руках. Чарльз шагал рядом с ней; через несколько шагов у нее подкосились ноги, она склонила голову к малышу и заплакала.

Чарльз коснулся рукой ее волос, и, к великому его облегчению, она не отпрянула и не отстранилась. Стоя здесь, среди песчаных дюн, он почувствовал в ней почти безнадежное одиночество, как если бы те, на кого она рассчитывала, предали ее.

– Чарльз!

– Я здесь! – отозвался он, опускаясь перед ней на колени.

– Мне кажется, что я не смогу нести Томми, – сказала она, сдерживая волнение. Чарльз отвел волосы от лица ребенка, но ничего не ответил. – Не смогли бы вы?

Его сердце забилось, чего он не мог себе представить несколько секунд назад.

– Конечно! Что ты там говоришь, тигренок? Я не знаю, как вы оба, но я готов принять горячий душ и надеть что-то теплое.

Они вернулись в коттедж, забрав по пути одеяло и корзину. Едва переступив порог, Джейн спросила:

– Вы собираетесь позвонить Джо?

Чарльз взглянул на часы и передал Тома Джейн. – Да, я сейчас, – ответил он. – А вы с Томми отправляйтесь в ванну.

Позднее, когда малыш плескался в теплой ванне, она услышала, что Чарльз говорит по телефону. Она сидела на крышке стульчика. Ее плечи и руки болели, а колени были исцарапаны от падений на песок. Увидев свое отражение в зеркале стенной аптечки, она вздрогнула. Ее волосы были взлохмачены, в песке, лицо бледное и покрыто царапинами с засохшей кровью. Ее светло-карие глаза лихорадочно блестели, как будто в них застыл невыразимый страх.

Она посмотрела на свои руки, а потом подняла их вверх, стараясь унять в них дрожь. Сверкнуло обручальное кольцо, напоминая ей, что, хотя и было сделано из настоящего золота с подлинными бриллиантами, оно воплощало в себе всю ложь и обман ее чувств к Чарльзу.

Она была дурой, пытаясь превратить в реальность то, что изначально было фальшивым: видимость семьи, мнимый брак, стремление доверять. Реальность была там, на пляже. Джек искал Тома, а она не могла найти Чарльза.

Ее руки слегка дрожали, и она сжала пальцы в кулаки.

Неважно, что говорит Чарльз, она знала, что видела Джека. Разумеется, если бы тот мужчина был просто незнакомцем, прогуливающимся по пляжу, он не направился бы к ней…

Только она была тем единственным человеком, который видел Джека в спальне Тома, а не Чарльз. А он, он признал, что видел только убегающего мужчину. Она видела его очень близко, слишком близко, хотя незнакомец был в низко надвинутой шапочке с козырьком, но его одежда, походка… Томми плеснул водой ей на ноги, пытаясь поймать ныряющую резиновую утку. Джейн ловко поймала ее и сжала. Том захлопал в ладоши, услышав кряканье утки. Джейн улыбнулась и еще раз сжала игрушку, прежде чем передать ее ребенку. Она залюбовалась Томми, таким мокрым и пухленьким, таким розовым и чистым. Но больше всего ее радовало, что он невредим и находится в безопасности.

Она тщательно осмотрела его перед купанием, опасаясь, что могла поранить его, когда крепко сжимала в руках, спасаясь бегством от Джека. Она даже слегка нажимала на его ребра, наблюдая за его реакцией, искала синяки и царапины, которые он мог бы получить во время ее падений. Не найдя ни одной царапины, она с Облегчением вздохнула. Стук в дверь ванной комнаты испугал ее. – Войдите, – сказала она Чарльзу и неглубоко вздохнула.

Он был в джинсах и тенниске. В руках у него была кружка кофе и антисептический крем. Его вид при свете лампы дневного света встревожил ее. Он выглядел несколько старше, усталым и опустошенным. Его волосы были не расчесаны, глаза темны и печальны, а морщины на лице глубже и резче.

Он поднял кружку и отпил глоток, прежде чем поставить ее на стойку в ванной. На какое-то мгновение показалось, что этот человек и его движение оживляют моментальный снимок из прошлого.

– Боже мой! – прошептала она, быстро прижав пальцы ко рту.

– Что случилось? – осторожно посмотрел на нее Чарльз.

Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Да, она видела его таким. Однажды. Когда доставила жасмин и тюльпаны, которые он заказал для украшения гроба своей жены. Тогда он был пьян, но она вспомнила, что ее удивило то, что он внятно произносил слова, не проглатывая окончаний и не спотыкаясь. Он вел себя так, словно трагедия, в результате которой он лишился жены, была настолько глубокой, что никакое количество алкоголя не могло уменьшить его боль.

o– Почему вы смотрите на меня так?

Она посмотрела вниз.

– На какое-то мгновение вы напомнили мне… – Она покачала головой. Нет, она просто выдумывает! Никоим образом Чарльз сегодняшнего дня не может напоминать Чарльза тех времен, когда у него умерла жена.

– Напомнил вам, что вы хотели бы, чтобы я оставил вас в покое? – спросил он уставшим голосом.

– Вы, должно быть, думаете, что застряли здесь с какой-то сумасшедшей женщиной, – ответила она, вспомнив, как она съеживалась при каждом его прикосновении там, в дюнах.

Он положил антисептический крем на раковину. Неожиданно оказалось, что в ванной комнате слишком много народа. Томми, счастливый, плескался в ванной. Джейн нагнулась и пододвинула к нему еще пару резиновых игрушек. Чарльз стоял от нее на расстоянии каких-то дюймов. Если бы она немного повернула свою голову, то могла бы положить ее к нему на бедро. Она собиралась достать полотенце Тома, но Чарльз покачал головой. – Пусть он поплещется еще пяток минут. Нужно промыть ваш порез. – Он взял ее за подбородок, подождал несколько секунд, словно ожидая, что она отстранится. Они стояли очень близко друг к другу. Он медленно повернул ее лицо к свету. Его большой палец слегка коснулся пореза на ее щеке, проверяя, насколько он глубок. – Как вы порезались? – спросил он, протягивая руку за мягкой мочалкой и открывая горячую воду.

– Мы с Томми нашли раковину, в которой слышался рокот океана. Решили принести ее домой и показать вам. Должно быть, я нечаянно дотронулась до нее своей щекой.

– Это когда вы бежали от Джека, – добавил он таким спокойным голосом, что она подумала, как бы он не испугался, что она вновь начнет чудить. Он намылил смоченную горячей водой мягкую мочалку, и она немного поморщилась, когда Чарльз коснулся ее пореза.

Он промыл ее щеку и высушил полотенцем. Она задела нечаянно его руку и почувствовала, насколько она тверда и напряжена.

– Чарльз!

– Да, – ответил он, открывая тюбик и накладывая тонкий слой крема на порез.

Их лица были очень близко друг от друга. Неизвестно, что явилось побудительной причиной: его любезная забота с этим кремом или ее собственное желание выяснить его мнение, но она спросила:

– Вы все еще не верите мне, не правда ли?

– Почему вы не хотите, чтобы я вытер Томми и надел на него пижаму, а вы в это время могли бы принять душ? – спросил он вместо ответа, смахивая с ее ушной мочки песок. – Не верите, так? – продолжала настаивать она, не обращая внимания на его предложение.

– Давайте, скажем так: я не то, что не верю вам…

– Вы считаете меня сумасшедшей, ненормальной, которая видит несуществующие в природе вещи?

Он бросил тюбик с кремом в раковину и обнял ее. Она радостно послушалась его. Он отвел руками ее волосы и сказал:

– Нет, дорогая, я не считаю, что вы сумасшедшая, которая видит несуществующие в природе вещи.

– Но вы ведь не верите, что я видела Джека?

– Очевидно, вы были перепуганы. Мне хотелось бы верить, что это был не Джек, но я не исключаю возможности, что это мог быть он. Я позвонил в Харбор и оставил записку для Джо. Я просил его позвонить мне.

– Ну а что, если?..

Он поцеловал ее, но она была уверена, что он это сделал только для того, чтобы она замолчала. После этого он отпустил ее, сказав грубым голосом:

– Предоставьте это дело мне, о'кей? Я обещаю, что ничего не случится ни с вами, ни с Томом.

Она еще раз пристально посмотрела на свои руки. Они больше не дрожали, хотя Джек был пока там. Там, на улице. Он ждал другого подходящего случая.