"В погоне за любовью" - читать интересную книгу автора (Шоу Шантель)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда Иден проснулась, комната была залита солнечным светом. Взглянув на часы, она обнаружила, что уже десять. Аромат свежемолотого кофе, доносящийся из кухни, свидетельствовал о том, что непрошеный гость все еще находится в доме.

– Доброе утро, cara, – лениво поприветствовал ее Рейф, отложив в сторону газету.

– Я думала, ты уже уехал, – отрезала она, хотя при виде его ее сердце затрепетало.

– Ты не была такой ворчливой, когда проводила ночи в моей постели. Хочешь, я тебя взбодрю?

– Единственное, что может меня взбодрить, – твое исчезновение.

– На это можешь даже не надеяться, – ухмыльнулся Рейф. – Хочешь кофе?

Иден проигнорировала его вопрос.

– Итак, я должна знать, когда ты уезжаешь и когда прибудет твой исполнительный директор с семьей. Желательно, чтобы меня заранее предупреждали о визитах, хотя, очевидно, ты не считаешь это необходимым.

– Вчера вечером я звонил тебе несколько раз, – холодно сказал Рейф, – но, должно быть, ты была занята или куда-то выходила.

Ее раздражал его тон. Какое право он имеет осведомляться о каждом ее шаге?

– Я ужинала с Невом, – заявила она. – Мы поздно вернулись.

– Ты развлекала его здесь? Это не очень разумный поступок, cara. Больше так не делай.

– Извини, но какое право ты имеешь запрещать мне общаться с друзьями? Я не развлекала Нева в том смысле, в каком ты подумал. Я просто угостила его чашкой кофе. При сложившихся обстоятельствах это звучит нелепо, но я хотела отблагодарить его за то, что он предоставил мне возможность жить в Дауэр-Хаусе.

– Я просто хотел убедиться, что ты не испытывала искушения отблагодарить его более щедро, – вкрадчиво произнес Рейф, и она пришла в ярость.

– Я буду делать то, что захочу, а ты можешь убираться к черту, – заявила Иден, уперев руки в бока.

– Только не в моем доме, cara mia.

Он был самым самоуверенным, самым дерзким из всех мужчин, которых она когда-либо знала. Иден захотелось по-детски затопать ногами.

– Хорошо, я увольняюсь. Завтра заберу отсюда свои вещи, и тебе придется искать другую экономку.

– Ты подписала договор.

– Который аннулируют в суде, – с вызовом бросила она.

Рейф небрежно пожал плечами.

– Возможно. Тогда поползут слухи, что твоему другу Монктону нельзя доверять подбор персонала, а это отрицательно скажется на его бизнесе.

– Я тебя ненавижу. – Ее запас колкостей иссяк. – Ты привык добиваться своего, не так ли?

– Да, я привык побеждать, и тебе давно пора это понять, cara. – Сложив газету и убрав ее в портфель, Рейф пристально посмотрел на нее. – Бруно должен приехать в четверг. Он в курсе, что днем ты работаешь в газете, но ему не требуется круглосуточная обслуга. Тем не менее я считаю, что тебе следует раньше вставать и более прилично одеваться.

Иден глубоко вдохнула и досчитала до десяти, пока он ее разглядывал. Она проспала и в спешке натянула первое, что попалось под руку. На ней были полинявшие джинсы, забрызганные краской, и футболка, севшая при стирке и плотно облегающая тело. Когда Рейф уставился на ее грудь, она пожалела, что не надела бюстгальтер.

– Тебе холодно, cara? – насмешливо спросил он. Покраснев, Иден сложила руки на груди, чтобы прикрыть выступающие соски. Хуже всего то, что сам Рейф был безукоризненно одет. В отлично скроенном костюме и шелковой рубашке с галстуком он, скорее, походил на главу международной компании, чем на гонщика. Впрочем, сейчас, когда его отец был нездоров, ему приходилось выполнять обе функции.

– Давай договоримся. Я поднимусь к себе и надену что-нибудь более приличное, а ты… ты просто уйдешь!

Его смех преследовал ее до самой двери спальни, которую она захлопнула с большим удовольствием.

Когда Иден снова спустилась вниз, там никого не было, и она обрадовалась. Нужно забыть Рейфа и думать о будущем. Поставив чемодан в холле, она застонала, вспомнив, что оставила окно спальни открытым. Хотя она не собиралась оставаться здесь, ей не хотелось, чтобы дом ограбили.

Запирая застекленную дверь гостиной, ведущую на террасу, Иден краем глаза заметила какое-то движение в саду. Рейф стоял у пруда, сложив руки на груди. Он показался ей таким же самоуверенным и высокомерным, как всегда, пока она не пригляделась внимательнее.

Он постарел, подумала она с болью в сердце. В конце концов, прошло уже четыре года, а профессия гонщика требовала от человека много физических и моральных усилий. Иден помнила, как Рейф собирался перед каждой гонкой. В молодости его отец Фабрицио был блестящим инженером. Женитьба на дочери богатого производителя машин дала ему возможность создавать эксклюзивные автомобили, которые стали одним из главных товаров, экспортируемых из Италии. Компания динамично развивалась, но, когда Рейф за рулем болида, разработанного его отцом, завоевал свой первый чемпионский титул, автомобили «сантини» стали ставить в один ряде такими мировыми лидерами, как «феррари» и «рено». Казалось, престиж и процветание «Сантини корпорэйшн» и целой страны зависели от этого молодого человека. Рейф стал национальным героем, но цена звания была слишком высока, а мысль о поражении недопустима.

Когда однажды Рейф признался ей, что на вершине очень одиноко, Иден оглядела толпу гостей, пришедших отпраздновать его победу, и рассмеялась. В то время ей казалось, что он шутит. Какое одиночество, когда все восхищались им, стремились хоть чуточку побыть рядом с Сантини? Глядя на него сейчас, Иден вдруг поняла это, и ей стало стыдно, потому что она ничем не отличалась от многочисленных поклонников, жаждущих урвать свою долю его внимания.

Вдруг Рейф поднял голову и поймал ее взгляд, но вместо того, чтобы смущенно отвернуться, Иден смотрела на него, потрясенная печалью, таившейся в глубине черных глаз. Но ресницы опустились, и это выражение исчезло. Она подошла к нему.

– С чего ты взяла, что я собираюсь жениться на Валентине? – тихо спросил он, и Иден перевела взгляд на клумбу с маргаритками.

– Мне сказал Джанни.

– Джанни? – Рейф не пытался скрыть своего потрясения. – Я тебе не верю.

– Но это правда, – настаивала она. – В тот вечер, когда ты увидел нас у бассейна, между нами ничего не было. Джанни просто рассказывал мне о давней договоренности, существующей между семьями Сантини и де Доменичи, и о том, что ты решил жениться на Валентине, чтобы доставить удовольствие Фабрицио.

– Но я не марионетка, – яростно отрезал Рейф, – а на дворе уже двадцать первый век. Такие браки вышли из моды несколько столетий назад.

– Ты хочешь сказать, что никогда не говорил об этом с Фабрицио?

– Говорил, – пожав плечами, признался он. – Отцу действительно понравилось бы, если бы я женился на Валентине, но он знал, что этого не случится.

– Однако Джанни убедил меня в обратном! – отчаянно воскликнула она. Рейф впервые согласился выслушать ее, но презрение и недоверие в его глазах мешали ей говорить. – Он объяснил, что твое решение сделать наши отношения достоянием общественности было уловкой. Ты знал, что о нашем разрыве напишут на первых страницах газет, а это будет приятно Валентине и ее семье. Но если ты думал, что я останусь твоей любовницей после вашей женитьбы, то ты плохо меня знал.

Рейф напрягся. Его голос был обманчиво мягким, когда он спросил:

– Так сказал Джанни? Мой брат, который умер и не может себя защитить. Ты здорово придумала, ничего не скажешь.

– Зачем мне лгать? – сердито бросила Иден. – Джанни не хотел ничего говорить, но в последние несколько недель наши с тобой отношения дали трещину. Ты был холодным и отчужденным, и я подозревала, что надоела тебе. Тогда я начала донимать Джанни, пока он наконец не поведал о твоих планах. Когда ты застал нас вместе, твой брат утешал меня. Между мной и Джанни ничего не было, несмотря на все, что он тебе сообщил о нашей с ним тайной связи.

– Значит, такова твоя версия? – сардонически протянул он, лишив ее последней надежды. – Это самое лучшее, что ты смогла придумать, cara?

– Правда заключается в том, – спокойно начала она, – что ты лживый ублюдок, который надеялся упрочить свое социальное положение, женившись на дочери аристократа, при этом желая, чтобы я оставалась твоей любовницей. Это бесполезно. Ты принял решение относительно меня четыре года назад, и у тебя до сих пор не хватает духа признаться, что ты был неправ.

– Я видел вас вместе не только тем вечером. Ты всегда заглядывалась на Джанни.

– Он – единственный член вашей семьи, который был добр ко мне, – сказала Иден в свое оправдание. – Твой отец ясно дал понять, что презирает меня, и все остальные последовали его примеру и стали обращаться со мной, как с прокаженной. Но для меня не существовало никого, кроме тебя, – печально прошептала она. Рейф был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила, настоящей причиной, по которой последние четыре года жила в постоянном страхе. Лишь забота о собственном выживании могла отвлечь ее от мыслей о нем. Рейф, напротив, провел эти годы, путешествуя по миру и общаясь с самыми красивыми женщинами. – Как ты смеешь обвинять меня в том, что я тебя обманывала, когда сам каждую неделю появлялся на людях с новой пассией? – горько произнесла Иден.

– Не могу отрицать, у меня были другие любовницы, – сказал он, пожав плечами, и его слова вонзились в сердце Иден острым ножом. – Но пока мы были вместе, я хранил тебе верность и не заглядывался на членов твоей семьи.

Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, Иден резко повернулась и направилась к лестнице, ведущей в дом.

– Другие женщины ничего для меня не значили, – произнес Рейф, останавливая ее и поворачивая к себе лицом. – Занимаясь с ними любовью, я закрывал глаза и представлял на их месте тебя. – Он наклонил голову, и его губы оказались рядом с ее ртом. – Это правда, – прошептал он, прежде чем они слились в поцелуе, который заставил ее забыть обо всем.

Иден начала отчаянно сопротивляться, но Рейф крепко прижал ее к своей груди и положил руку ей на затылок. Представляя себе, как он лежал в постели с другими женщинами, она сжалась. Его язык пытался проникнуть ей в рот, но она не позволила. Это было невыносимо, и она ненавидела его, но в то же время ей становилось все труднее и труднее бороться с собственным желанием. Рейф слишком хорошо ее знал, и вот руки Иден медленно разжались и обвились вокруг его шеи, зарылись в шелковистые черные волосы. Он усилил натиск, и она перестала сопротивляться, лишь тихо вздохнула, когда его рука скользнула по ее спине вниз. Иден почувствовала, как он напряжен.

– Прошедшие четыре года я каждую ночь мечтал вновь заняться с тобой любовью, – хрипло сказал он, подняв голову, но Иден была не в состоянии ему ответить. Ее губы припухли от поцелуев, и когда она провела по ним кончиком языка, Рейф прищурился, затем пробурчал что-то по-итальянски и опустил ее на траву. Она попыталась подняться. Но он прижал ее к земле. Над головой шуршала листва, сквозь причудливый узор которой было видно безоблачное голубое небо. Сладкий запах травы смешивался с ароматом его одеколона, и каждый нерв в ее теле затрепетал от осознания того, что это единственный мужчина, которому она когда-либо принадлежала. Его рот снова завладел ее губами, на этот раз нежнее, но не менее страстно.

Он задрал футболку Иден, и его глаза потемнели при виде ее обнаженной груди.

– Мои мечты не были так прекрасны, – прошептал Рейф, и Иден задрожала всем телом. Когда он коснулся языком ее затвердевшего соска, она, впившись ногтями в его спину, выгнулась дугой навстречу ласкам.

Только когда он расстегнул ее джинсы и спустил их вниз, она подумала о том, что он может увидеть шрамы у нее на ноге. Что она делает? Она сошла с ума? Он считает ее обманщицей. Его мнение о ней – хуже некуда, однако она занимается с ним сексом на траве.

Почувствовав, что ее тело внезапно напряглось, Рейф остановился и стал наблюдать за тем, как она отчаянно пытается освободиться.

– Нет, я не хочу этого, – яростно произнесла Иден, и он, рассмеявшись, отодвинулся и уставился в небо.

– Я заметил, cara. Ты вообще знаешь, чего хочешь? – холодно спросил Рейф, глядя, как она одергивает футболку и поднимается.

– Уж точно не тебя.

– И поэтому ты убегаешь? Я споткнулся о твой чемодан в холле.

Иден покраснела.

– Я думала, ты уже уехал.

– И ты ждала этого, чтобы улизнуть?

– Ты же знаешь, что я не могу здесь оставаться, – отрезала она.

Рейф перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, стал молча изучать ее.

– А если я попрошу тебя остаться?

– Назови хотя бы одну причину, по которой мне следует это сделать.

– Мы должны дать нашим отношениям еще один шанс, – мягко сказал Рейф.

Иден покачала головой, отказываясь слушать свое сердце.

– Мы уже говорили об этом. Я не хочу иметь никаких отношений с человеком, который мне не доверяет. Я никогда тебе не лгала, – произнесла она с такой укоризной, что у Рейфа сжалось сердце.

– И это означает, что Джанни, мой любимый младший брат, которому я верил, как себе, лгал, – растерянно пробормотал он. – Я не виноват в той аварии, – тихо добавил он, медленно поднимаясь. Иден коснулась его руки, чтобы утешить. Рейф казался сломленным; ей было больно за него, и горечь лет, проведенных в разлуке, внезапно забылась.

– Я знаю, – заверила его Иден, но, похоже, он не слышал ее, погруженный в свои мысли.

– Я любил его и думал, что соперничество между нами не так серьезно, как считали многие. Только на гран-при Венгрии я понял, насколько все сложно. Джанни отчаянно хотел победить, и я мог его пропустить. Мне следовало это сделать. Но он рискнул и прибавил скорость на повороте. Никогда не забуду, как его автомобиль вынесло за пределы трассы. – Рейф медленно вошел в дом, и Иден поспешила за ним. – Той ночью, находясь в отделении интенсивной терапии и глядя на Джанни, подключенного ко всем этим аппаратам, я пообещал себе, что больше ничто никогда не встанет между нами и я положу конец ссоре, которая разделила нас.

– Из-за чего вы поссорились? – с замирающим сердцем прошептала Иден, ожидая ответа. – Это из-за меня? – Его немой кивок подтвердил самое худшее, и она с трудом сдержала слезы. – Неудивительно, что ты меня ненавидишь. Это я виновата в том, что произошло с Джанни.

– В том, что произошло, виноват он сам, – твердо сказал Рейф. – Мне понадобилось три года, чтобы это понять. Он пошел на необдуманный риск и дорого поплатился за это, но наблюдать, как он пытался примириться с тем, что на всю жизнь останется парализованным, было очень тяжело. Я чувствовал себя виноватым, потому что имел все, а он – ничего. Потерять тебя было нелегко, но это ничто по сравнению с той мукой, которая ему предстояла. Я так и не смог его спасти. Он предпочел покончить с собой.

Впервые за все это время Иден поняла, какими тяжелыми стали прошедшие несколько лет для Рейфа. Он был потрясен, застав ее в объятиях брата, и поверил Джанни, а не ей. Она была слишком обижена, чтобы попытаться защитить себя, но к тому времени, когда гнев Рейфа остыл и он, возможно, выслушал бы ее, Джанни попал в аварию.

– Я должен ехать. Меня ждет самолет, – заявил Рейф, надевая пиджак – Куда ты пойдешь? К Невиллю Монктону?

– Нет! Между нами ничего нет. Я не знаю, что мне делать дальше, – призналась Иден.

Она правда не знала, что думать; как реагировать на его слова, но у Рейфа не было времени, чтобы подробнее все с ней обсудить.

Когда Рейф медленно шел к машине, у Иден возникло такое чувство, будто он не хочет уезжать. Рев заводящегося мотора напомнил о тех временах, когда она, охваченная мрачными предчувствиями, стояла рядом с трассой, по которой с оглушительной скоростью мчались автомобили.

– Рейф!

Он уже находился в конце подъездной аллеи, но, увидев ее в зеркало, притормозил и опустил стекло.

– Что случилось, cara?

– Будь осторожен, – наклонившись, прошептала Иден, и от его улыбки у нее перехватило дыхание.

– Я обещаю быть осторожным, если ты пообещаешь мне остаться. – Он не дал ей возможности ответить, запустив руку в ее волосы и поцеловав с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы. – Договорились?

Иден была не в силах вымолвить ни слова и лишь пристально смотрела на него, не подозревая, что глаза выдают ее чувства. Впереди еще долгий путь, подумал Рейф, но он должен его пройти.