6. ВЕТЕР

Беженцев разместил? – Гордиенко пожал руку капитану Павлову, командиру группы спецназа.

– В учебном классе, – ответил тот. – Пацаны в восторге. Там же плакаты, макеты, снаряжение… Когда все утихнет, Ромашин их отвезет.

– Вслед за волной такой тайфун пришел, еще сутки будет лить, – усомнился Евгений.

– Тогда разместим в казарме, – Павлов хлопнул товарища по плечу. – Не переживай, босиком на мороз не выставим!

Он рассмеялся и поправил ремень автомата.

– А ты, я смотрю, куда-то собрался? – Гордиенко окинул капитана ироничным взглядом. – Бравый, ничего не скажешь. Всех врагов не обезвреживай, нам оставь потренироваться.

– Тьфу на тебя.

– И зонтик возьми.

– Тьфу еще раз.

– Товарищ капитан второго ранга, – рядом с ними остановился запыхавшийся старшина. – Вас в канцелярию…

– Иду, – Евгений легонько стукнул Павлова кулаком в плечо. – Удачи.

– А где «семь футов под килем»?

– Ты же не корабль! Ты вообще шуруп сухопутный! Могу только «ни пуха…» добавить, товарищ капитан-лейтенант.

– К черту, – указывая на двери канцелярии, откликнулся Павлов. – Вас там как раз ожидают, товарищ подполковник.

Атмосфера в канцелярии казалась несколько напряженной, особенно после развеселой пикировки. Гордиен-ко доложил о прибытии и, повинуясь молчаливой отмашке начальства, сел на стул у стены. Кроме командира и начальника штаба, здесь обосновались двое незнакомых офицеров в полевой форме с общевойсковыми эмблемами. С первого взгляда было понятно, что форму они надели исключительно по случаю объявленного в губернии военного положения. Чем могли озадачить невозмутимого командира эти товарищи, Евгению оставалось гадать, но таким задумчивым капитана первого ранга Кулика он не видел уже давно.

– Гордиенко, – командир перевел взгляд с разложенной на столе карты побережья на подчиненного, – подойди. Тут вот наши друзья из ФСБ оперативные данные забесплатно предлагают. Начальство сверху спустило приказ шхериться, а им жалко дело бросать. Поможем?

– Поможем нарушить приказ?

– Это серьезное дело, – коротко пояснил один из федералов. – А наверху в политику играют.

Евгений подошел и мельком взглянул на карту. Таких в штабе военной контрразведки не было. Нет, карта выглядела стандартной, но, кроме привычных обозначений, на нее была нанесена какая-то разноцветная сеть неуставных знаков и пометок. И первым делом в глаза бросались девять крупных синих кружков и четыре зеленых, поменьше, расположенных вокруг красного овала. Гордиенко взглянул на карту еще раз и все понял. Цветные ниточки, независимо одна от другой, тянулись в море и замыкались на этой «ромашке».

– Хорошая схема, – одобрил Евгений. – Подробная. У нас такой нет.

– Теперь есть, – Кулик постучал пальцем по карте.

– Только, возможно, ошибочка в ней, – равнодушно заметил Гордиенко. – Куполов в Городе-на-дне, я подозреваю, больше.

– По нашим сведениям, всего четырнадцать, разве не так? – заинтересовался один из чекистов, более монументальный, нежели его товарищ и в подполковничьих погонах.

– Или мы чего-то не увидели? – ожил второй, майор, вынимая из кожаной папки четкую спутниковую фотографию. На ней был запечатлен район моря над Городом. Округлые тени куполов и тускло светящиеся жгутики путепроводов были хорошо видны даже сквозь толщу воды.

– Я исхожу из агентурных сведений, – ответил Горди-енко. – Вернее – аналитических выводов. Нам известно, что Город состоит из девяти куполов Вронского, четырех донных причалов и главной полусферы «Глубинный-Центр». В каждом из девяти куполов находится один рабочий отдел. Например, в «Тельфе-2» идет разработка новых чипов, в «Песчаном» совершенствуют программное обеспечение, а в «Донном-4» составляют алгоритмы взаимодействия различных, порой несовместимых аппаратных стандартов. Главный купол служит торгово-административным и жилым кварталом. К работе над «Водолеем» он отношения не имеет. Вопрос: где же расположен центральный, связующий, узел Системы?

– Или все-таки в главном куполе, или он «Водолею» не нужен, – высказался начальник штаба.

– Не согласен, – Гордиенко покачал головой. – В «Глубинном-Центре» его точно нет. А насчет его ненужности… Система работает, причем с каждым днем все эффективнее. Я не думаю, что четкое взаимодействие всех ее сетей обеспечивают вторичные узлы. Должен быть единый центр, мозг и, раз уж основная работа над созданием и совершенствованием «Водолея» ведется в Городе-на-дне, логично предположить, что мозг спрятан здесь же.

– Мы запросим спутниковые фото близлежащих квадратов моря, – пообещал подполковник.

– Запросите, – согласился Евгений, – только не по электронной почте. Система может их перехватить. Хотя мне почему-то кажется, что фотографии нам ничего не дадут. Ставить еще один купол чуть поодаль – дорого и бессмысленно. Большей секретности, чем уже есть, таким способом не обеспечить. Если главный процессор «Водолея» действительно расположен в нашем районе, он должен быть в Городе или рядом.

– Но…

– Да, да, – Гордиенко поднял руки и улыбнулся. – Я сказал, что под обычными куполами его нет и дальше в море тоже. Из этого вывод: либо его засунули под грунт, либо оставили на берегу.

– Город для того и упрятали под воду, чтобы никто даже случайно не заглянул на кухню Системы, – возразил майор. – Если оставить «мозг» на берегу, теряется смысл.

– Необязательно, – Гордиенко покачал головой. – Главный процессор – это всего один суперкомпьютер. Организовать охрану одного-единственного объекта достаточно просто. А вот разместить, даже в горах, целый секретный город – нереально. Так что смысл на самом-то деле сохраняется. К тому же суша надежнее. Кто знает, каково сейчас в Городе? А если купола не выдержали землетрясения и протекли? Одно дело потерять лаборатории, другое – всю Систему.

– Убедили, – кивнул подполковник. – По вопросу, каково сейчас подводным горожанам, мы подождем рапорта от капитана Павлова. А вот над «сухим куполом» надо подумать.

– Иди пока, – приказал Евгению Кулик. – Занимайся по плану.

– Разрешите в город, – Гордиенко взглянул за окно. – Шторм вроде бы слабеет.

– Что ты там забыл?

– Текущее задание…

– А-а, это, – командир порылся в ворохе бумаг. – Вот адресок. Туда ее увезли. Только это ничего не значит. Сейчас народ куда попало расползается.

– Может, и не значит, – с сомнением пробормотал Гордиенко, прочитав адрес. – Сотовая компания… Один из трех китов «Водолея».

– Ну, в общем, да, – нехотя согласился Кулик. – А ты проедешь? Там воды сейчас…

– А я резинку с моторчиком в багажник брошу. Где не проеду, проплыву.

– Резинку с моторчиком? – усмехнулся фээсбэшный майор.

– Это другое, – криво улыбнулся Кулик. – Гордиенко, свободен…

Евгений вышел с твердым намерением сразу же запрыгнуть в машину и отправиться по подозрительному адресу, но у дверей канцелярии его поджидал лейтенант из группы наружного наблюдения.

– Пойдемте, кино покажу, – предложил он.

– А где «товарищ капитан второго ранга»? – рассердился Гордиенко.

– Виноват, – лейтенант смущенно похлопал глазами.

– Да ладно, расслабься, – Евгений подтолкнул его к аппаратной. – Крути, Люмьер…

«Кино» оказалось утренней оперативной съемкой из аэропорта. Евгений внимательно изучил крупные планы «Газели» – той самой, что вечером, перед началом шторма, увезла Татьяну, затем в кадр попала сама подопечная. Она прошла по газону, что-то подобрала и остановилась у обочины, пристально глядя на микроавтобус. Когда из него появился мужчина с кейсом и курткой, перекинутой через руку, Таня оживилась. Она догнала направившегося к стоянке такси человека и протянула ему какой-то небольшой предмет.

– Что она передала? – не отрывая взгляда от экрана, спросил Евгений.

– А дальше смотрите…

Кадр увеличился, и Гордиенко рассмотрел, что девушка протягивает пассажиру обычную фотокассету.

– Это то, что она подняла на газоне? – предположил Евгений.

– Скорее всего, – согласился лейтенант. – Но смотрите дальше, мужчина ее не берет. Возвращает и говорит «не мое».

– Странно. Что за кассета и кто пассажир?

– Что за кассета, мы пока не выяснили, а пассажир – личность известная. Правда, лишь внутри секретного проекта. В наших электронных базах его не оказалось, и это нас заинтриговало. Полезли потихоньку в архивы САУ, но Система сослалась на неполадки и вовсе отключила нас от сети. Пришлось копать по старинке – в бумажных сводках. Нашли. «Нонкомбатант», инженер, но ведь все равно сотрудник «Водолея»…

– Очень мило, – Гордиенко постучал по экрану. – Портрет есть?

– Вот, – лейтенант вывел на экран крупно лицо пассажира. – Менеджер девятого отдела Шорников Виктор Валентинович.

– Какое удивительное совпадение, – Евгений усмехнулся.

– Так точно, подозрительное совпадение, и не одно! – воодушевился лейтенант. – Мы проверили списки пассажиров. Он прилетел с юга, как раз из того городка, где сегодня утром сел захваченный самолет. Ну, тот, где пятерых террористов в капусту покрошили.

– Я понял, – Гордиенко задумался. – Вокруг захваченного самолета была замечена повышенная активность САУ. Оттуда же прилетел Шорников. Но здесь его все равно обыскали те же агенты САУ. Странно. В Системе завелись крысы, и ее служба безопасности в лице Агентурного Управления начала активный поиск?

– А какая связь между пассажиром и Таней? Она же вроде бы не участвует в «Водолее»?

– Вроде бы, – Евгений проследил, как Шорников и девушка садятся в такси и уезжают из аэропорта. – Вот именно, «вроде бы». Нет, так мы ничего не поймем. Придется найти Татьяну и просто расспросить о мужчине.

– Вы серьезно? – засомневался лейтенант. – Все прикрытие разрушите.

– Да пошутил я, пошутил, – отмахнулся Гордиенко. – Если кассета еще у Татьяны, я ее… незаметно реквизирую. Думаю, этого будет достаточно, чтобы понять, какая существует связь между девушкой, Системой и менеджером девятого отдела. Ты, кстати, в курсе, что это за отдел?

– Не помню, – признался лейтенант.

– Салага, – вздохнул Гордиенко. – Отдел оптимизации системного управления и контроля. Это тебе не группа пельменного дизайна или моделирования поварской униформы. Это серьезный участок работы… Что-то я о пельменях вспомнил, перекусить бы не мешало…

– Так ведь в столовой как раз ужин накрыли, можно приказать, сюда доставят.

– Стоп, не отвлекайся… Значит, менеджер, красавица с неясным прошлым и пленка… Ну что же, задача ясна. Осталось их найти. Желательно в обратном порядке. Хотя можно и всех сразу. Отправь данные на Шорникова всем группам.

– При обнаружении задержать?

– Взять под наблюдение и доложить.

– Есть.

– Лично мне доложить, – уточнил Гордиенко.

– Понял.

– Я буду на пятом канале.

– Так точно.

– Мобильную связь не использовать.

– Не будем.

– Что бы еще такое героическое брякнуть? – Евгений поднял взгляд к потолку. – Если не выйду на связь до полуночи…

– Высылать подкрепление?

– Не будить! – Гордиенко махнул рукой. – При пожаре тушить теплой водой. Пока…

Разрушений вокруг было предостаточно. Оборванные провода, поваленные деревья, обломки рекламных щитов, куски шифера и прочий мусор. Что-то плыло по течению бурлящих дождевых потоков, что-то сбивалось в кучи и отвалы, почти скрывающие цокольные этажи, и цеплялось за любые выступающие детали ландшафта, ограждения или другие уцелевшие сооружения. В стенах некоторых домов образовались трещины, а одна ветхая «хрущевка» даже покосилась и наполовину обрушилась. Вокруг нее, нещадно поливаемые дождем, возились спасатели и пожарные. Сильный ветер швырял дождевую воду под острым углом и с такой силой, что кое-где не выдерживали оконные стекла. Они давали трещины и вываливались из рам, но звона слышно не было. Из-за воя и свиста ветра прочие звуки глохли, и все происходящее вокруг выглядело кадрами немого кино. Гордиенко свернул с проспекта и вывел машину на узкую улочку. По ней можно было подъехать к семиэтажному зданию сотовой компании с тыла. Судя по плану территории, там располагались гаражи, стоянка для машин сотрудников и служебные ворота. План был, конечно, липовым, но в общих чертах обстановку отображал. Хотя бы давал внешние ориентиры. Что реально находится внутри «гаражей» и за воротами, было вопросом номер два.

Надувать лодку Евгению не пришлось. Воды повсюду было много, но не настолько. Гордиенко остановил машину в квартале от офиса и, накинув капюшон, выбрался на свежий воздух. А также ветер, дождь и, мягко говоря, лужи.

Промокнуть под косым ливнем было проще простого, но Евгения это не беспокоило. С водой он дружил с детства. Даже с такой бешеной. Поток несущейся по мостовой грязи едва не сбил его с ног, а дождь принялся отчаянно барабанить по капюшону, но Гордиенко прижался к стене дома и, наметив маршрут, побрел, выбирая лужи и ручьи наименьшей глубины.

Наружные стены гаражей и ворота не имели никаких окошек или щелей. Заглянуть на территорию можно было, лишь взобравшись наверх, а высотой сооружения были этажа в три. Евгений прошел вдоль всей этой неприступной стены и оказался у подъезда следующего здания. Вспомнив схему, он вошел в подъезд и поднялся на площадку между третьим и четвертым этажами. Лестничное окошко выходило во двор. Не во двор офиса сотовой компании, а в соседний, но забор между ними был пониже. Да еще к нему почти вплотную стояли три железных гаража с кривыми полустертыми надписями «убрать до…». Срок грозного требования истек лет двадцать назад, а с гаражей облезла почти вся краска, но надписи сохранились.

Гордиенко по возможности аккуратно открыл старое перекошенное окно и выглянул наружу. Войти в дворик обычным путем было бы менее рискованно, но только не сегодня. Единственный путь сюда перегораживали две большие красные машины, вокруг которых толпились пожарники и жильцы. Что они тушили под таким дождем или кого спасали, Евгению видно не было, однако он хорошо рассмотрел стоящую неподалеку группу людей в однотипных дождевиках. Было вполне логично предположить, что это пост охраны «сотовой». Или дозор САУ. Следить за толпой, под прикрытием которой могла незаметно сконцентрироваться ударная группа вероятного противника, было правильным решением. Охрана у компании подобралась толковая.

Гордиенко осторожно встал на подоконник и, нагнувшись, выбрался наружу. Встав на узкий карниз, он дотянулся до древней водосточной трубы и попробовал на прочность ближайшее крепление. Труба гудела и хрипела от переполняющей ее воды, крепление подозрительно шаталось, но нагрузку выдерживало. Так же, как, все прочие. Евгений спустился на землю и, вновь прижимаясь к стене дома, а затем к облезлому гаражу, подобрался вплотную к забору.

Колючая проволока, пущенная по верху ограждения, Гордиенко не волновала; если не под напряжением – не преграда. А напряжение в такую погоду, чтобы не получить пожар вследствие короткого замыкания, наверняка отключили. Так же бесполезны были датчики движения и лазеры. Летающий повсюду мусор заставил бы их выдавать сплошные «нарушения периметра». Оставались телекамеры и прожекторы. Они были влагонепроницаемы и хорошо защищены от ветра.

На удобный участок забора смотрели сразу две камеры и два прожектора. Шторм был что надо, в его мешанине очертания целого взвода диверсантов могли сойти за игру дождя и ветра, но лишь при условии, что за пультом сидит «чайник». Опытному оператору охранных систем для распознавания бывает достаточно даже размытого силуэта. Насколько опытна охрана в офисе, Евгений не знал, но действовать он привык наверняка.

Два объектива примерно в двадцати метрах справа и пятнадцати слева и не более тридцати секунд после того, как обе камеры временно выйдут из строя. Вот и весь расклад. Потом грязь смоет дождем, а во двор выбежит свободная смена охранников. Если верить плану, спрятаться от них внутри дворика негде. Только за их спинами. Значит, к моменту открытия служебного входа следует оказаться рядом с дверью. А лучше – над ней, на узком козырьке над крыльцом…

Евгений вынул из кармана пару тонких полиэтиленовых пакетов и набил их мокрой глиной. Вокруг гаражей ее было в избытке. Снаряды получились увесистые, но непрочные. Как раз такие, какие требовались. А бросать предметы точно в цель Гордиенко научился еще до того, как пришел в военную разведку.

Выждав паузу в порывах ветра, он швырнул один за другим оба пакета и взобрался на забор. Тока в оголенных проводах, слава богу, не было. Разведчик лег на проволоку, перевалился на другую сторону и спрыгнул. Приземлившись, он поскользнулся в глубокой луже, но быстро встал и в несколько прыжков очутился у служебного входа. Козырек над крыльцом был чисто символическим, но удержаться на нем труда не составляло. Гордиенко вскарабкался на скользкую наклонную жестянку и прижался спиной к стене. Прожектора светили исправно, и видимость во дворе была сносная, несмотря на сплошную стену косого дождя. Гордиенко взглянул на атакованные камеры. Оба снаряда попали в «яблочко». Глину с левой камеры уже почти смыло, но правая так и оставалась «слепой», а еще на ней предательски болтался обрывок пакета.

В двери щелкнул замок, и в дождевые потоки нырнула фигура в плаще. Евгений снова взглянул на камеры. Пакета на правой уже не было, да и грязь почти стекла.

– Павло, смыло уже! – крикнули из помещения. – Чистые линзы. Картинка восстановилась. Возвращайся!

– Погоди, – не оборачиваясь, ответил Павло. – Положено проверить.

– Заливает! Под порогом уже лужа! Кто потом будет коридор драить? – второй охранник опасливо выглянул из двери и присвистнул. – Ну и льет! Охренеть! Павло, не вернешься, я дверь закрою!

– Да погоди ты! – на этот раз Павло недовольно обернулся.

И с удивлением обнаружил, что напарник выполнил свою нелепую угрозу. В проеме что-то мелькнуло, и дверь громко хлопнула. Охранник пробормотал пару ругательств и вернулся к двери. Она была закрыта на замок. Павло пару раз пнул по ее бронированной поверхности, а затем вынул из-за пазухи приемопередатчик.

– Гаврилов! Кончай свои шутки!

Ответа не последовало. Павло повторил вызов, затем покрутил ручку настройки и еще раз выругался. Передатчик не работал. Вернее, он работал, но в эфире на всех частотах слышалось только шипение.

Павло спрятал «технику» обратно во внутренний карман и принялся монотонно пинать в дверь. Это было так же бесполезно, как бодаться с танком, но ничего иного ему не оставалось.

«Минут пять Гаврилов, конечно, поглумится, но после откроет, никуда не денется. А иначе ему, козлу, несдобровать. И он это отлично понимает… шутник херов!»

Гордиенко скользнул в боковой коридор и притаился. По правой стороне располагались пять дверей, и за одной из них, по словам охранника, должна была находиться Таня. Привязанный к стулу, тот выболтал все военные тайны своего учреждения почти без уговоров. Просто глядя в зрачок пистолета.

По центральному проходу кто-то шел. Евгений снял с предохранителя непатриотичную «беретту» и прислушался. Судя по шагам, приближались трое, но один шел чуть позади и молчал. Видимо, это был телохранитель кого-то из беседующих.

– У Системы внутренняя проблема. Три шельфовых купола так и не вышли на связь, – голос был уверенным и властным.

– А теперь, наверное, и не выйдут, – второй голос принадлежал кому-то явно низшего ранга. – Землетрясение повредило еще четыре путепровода и два донных кабеля.

– Ты не дослушал, Ивлев, – раздраженно проронил начальник. – Под одним из куполов находился главный инженер! Понимаешь, чем это грозит? Без него «Водолей», может, и не загнется, но дальнейшее его развитие будет заметно притормаживать.

– Так почему же мы не спасаем этого инженера?

– Ты готов выйти в море? Или спуститься под воду? Знаешь, что творится там во время землетрясения?

– Толчки прекратились. Ради отца-основателя всей Системы можно и рискнуть.

– Ты желаешь записаться в добровольцы?

– А какой выход?

– Не дергаться, – процедил начальник. – Если шельфовые купола затоплены, торопиться некуда. Если нет, тем более. «Водолей» сообщает, что одна подлодка уже выходила на разведку и даже нашла доступ в третий купол, но кто это был и чего они добились, неизвестно. Связь с разведчиками оборвалась перед самым началом толчков.

– Я все равно считаю, что нам нельзя оставлять шельфовый участок без присмотра. Если о неполадках в Системе узнают те же военные, они сразу отправят лазутчиков, чтобы заглянуть под купол.

– Вот ты и присмотришь, раз такой умный, – небрежно бросил начальник.

Голоса удалились, и Евгений перевел флажок предохранителя в прежнее положение. Ему перепала очень ценная информация и неплохо было бы отправить ее в штаб, но… Во-первых, это можно сделать лишь из машины, передатчик спецсвязи остался там, во-вторых, главной задачей сейчас было увести из этого логова Таню, ну и, в-третьих, раз Павлов отправился изучать обстановку в районе Города, значит, в штабе уже знали об аварии.

Гордиенко подкрался к первой двери и вновь прислушался. Шаги, мягкие и монотонные. Кто-то барражировал по комнате, словно бы надеясь перехватить верткую мысль. Или просто нервничал. Евгений наблюдал за Таней уже не первый день. Это было на нее похоже. Шаги стихли, и послышался вздох. Сомнений не осталось – она. Евгений тихо постучал, и шаги раздались снова. Теперь они приблизились к двери.

– Таня… – шепнул Гордиенко.

– Кто это? – испуганно спросила девушка. – Я… я сплю!

– Я вам помогу… это Женя, ваш сосед… Дверь приоткрылась.

– Поможете? В каком смысле? Поможете спать? – она натянуто улыбнулась. – Как вы здесь очутились?

– Вашими молитвами, – Гордиенко улыбнулся ответно. – Идите за мной.

– Зачем? Александр сказал, что я могу остаться здесь до утра или пока все не стихнет… что здесь безопасно.

– Он… лукавил, – Евгений крепко взял девушку за руку. – Нам надо уходить. Пока просто поверьте мне на слово, а позже я вам все объясню.

– Все мужчины так говорят, а после бросают, – ответила Таня, по-прежнему цепляясь за надежду, что все происходящее шутка.

– Отставить упрямство! – серьезно прошептал Гордиенко. – Марш за мной!

– Но Александр не разрешит…

– У меня есть для него аргумент, – Евгений поднял пистолет стволом кверху. – Идем!

Таня испуганно замолчала и, наконец, подчинилась.

Они благополучно добрались до служебного входа и любезно впустили промокшего и отбившего ногу Павло. Увидев беглецов, охранник несказанно удивился, но тут же забыл о них, поскольку попал в глубокий нокаут от простейшего, но сильного прямого в челюсть. Повторно лезть через забор необходимости не было. Гордиенко открыл изнутри ворота и вытянул дрожащую Таню на улицу. Воды там было почти по колено, и она все прибывала. Бежать в таких условиях, да еще против потока, было невозможно, и стометровый путь до машины занял почти пять минут. Запрыгнув в авто, Евгений завел двигатель и, не зажигая фар, развернулся против течения. Внедорожник пыхтел, но полз, то и дело пробуксовывая каким-нибудь колесом. Ехать по темноте, да еще под проливным дождем, было нелегко, и Гордиенко сосредоточился на управлении машиной, обоснованно отложив объяснения с пассажиркой до лучших времен. Впрочем, она и не возражала. Сидела молча и зябко куталась в промокшую одежду. Евгений включил печку и расстегнул молнию на куртке. С него самого текло, как со снеговика в июле.

– Сейчас согреемся, – пообещал он, включая заодно и автомобильное радио. – Вряд ли в такой обстановке какая-нибудь «Европа крест» вещает, но вдруг? Все повеселее будет.

Девушка не ответила. В темноте было трудно разглядеть выражение ее лица, но она резко подалась вперед и замерла.

– Что-то случилось? – обеспокоился Гордиенко, поворачиваясь к девушке.

Дальше все произошло за одну секунду. Со лба в глаза стекли несколько капель воды, и Евгений моргнул. За это время в руке спутницы оказался его пистолет. Гордиенко нажал на педаль тормоза. Щелкнул предохранитель. Офицер перехватил руку Тани, одновременно отводя ее в сторону. Выстрел хлопнул у самого уха, и Евгений времени оглох. Второго выстрела не последовало – Гордиенко выбил у Тани пистолет движением свободной руки слева направо и, возвращая руку, крепко приложил девушку локтем прямо в лоб. Так вести себя по отношению к женщинам было неэтично, но ничего другого не оставалось. Да и удар был скорее останавливающим, чем обезвреживающим.

В следующую секунду пистолет вернулся к законному владельцу, а слегка «потерявшаяся» валькирия была пристегнута ремнем безопасности к сиденью. Евгений рискованно включил в салоне свет. На лбу девушки надувался кровоподтек, а в глазах не было ничего, кроме льда и спрятанной под ним пустоты. И это не был нокдаун от удара Это было нечто иное. Евгений быстро отстегнул пассажирку, сковал ей руки за спиной и пристегнул к сиденью снова.

По опыту Гордиенко знал, что так быстро ничто не заканчивается. Ни любовь, ни тем более война. Словно подтверждая его опасения, сзади раздался звучный щелчок Евгений выключил свет, но перед этим успел увидеть, что в заднем стекле образовалась пара аккуратных дырочек.

Задерживаться на линии огня было нелогично, и Евгений рискнул направить машину поперек потока, свернув в узкую незнакомую улочку. Окажись она тупиком, вернуться было бы проблематично – лужи здесь удались, хоть плыви Но скоро впереди показался просвет, и Гордиенко прито-пил педаль акселератора. Внедорожник покатил в дождливую тьму, отбрасывая в стороны высоченные волны.

Две дырки в заднем стекле и одна в крыше были, в обшем-то, мелочью. Особенно, учитывая результат. Теперь Гордиенко был абсолютно уверен, что взял Таню «в разработку» не напрасно. Оставалось ее допросить и выяснить, что связывает девушку с Системой и САУ.