"Письма Президента" - читать интересную книгу автора (Жданов Серж)

ПРОЛОГ 3

1985 год. Вена. За 15 лет до описываемых событий.

День был обычный, похожий на все прочие. Женя проснулся рано. Потянулся, аж до хруста в позвоночнике, скинул одеяло и выбрался из кровати. На удивление, спать больше не хотелось. Хотя последние пять недель – во сколько бы Женя ни ложился, он всегда не мог выспаться. Ходил потом по посольству сонный и мрачный, под перешёптывания девчонок из секретариата – мол, не иначе, наш «Красавчик» опять МЕСТНУЮ подцепил, всю ночь потом ей ВВИНЧИВАЛ достоинства самого передового общественного строя на планете перед загнивающим капитализмом! Откровенно говоря, Жене на эти пересуды было абсолютно наплевать. Слишком мала была сошка, чтоб метать перед ней бисер. Но и спускать с рук подобные сплетни тоже не следовало. Ведь страдал престиж Конторы. А по молодости лет и романтизму мировосприятия допустить этого Женя никак не мог. Не хватало ещё, чтобы всякая там шушера, прорвавшаяся за границу по великому блату, а то и попросту – через постель какого-нибудь заштатного партийного инструктора, без всякого на то повода безнаказанно хаяла СВЯТОЕ. Он дёрнул кое-какие ниточки – и в 24 часа три наиболее болтливые девицы вылетели первым же рейсом на Родину. Поговаривали, не задержались они и в Столице, несмотря на наличие московских прописок и длинные лапы родственников. У Конторы хватка оказалась покрепче. С той поры техперсонал Женю стал побаиваться. А следом за ним – и младший дипломатический состав. Хотя он и проходил по другому ведомству. Разумеется, после всего случившегося ШЕПТАТЬСЯ по Жениному адресу не прекратили. Но теперь, по-крайней мере, делалось всё это уже не столь явно и с большой оглядкой. Что Женю вполне устраивало.

Сегодня у Жени был РАБОЧИЙ ДЕНЬ. Резидент проводил операцию по съёму ПОЧТЫ – а поскольку последние дни местная контрразведка пасла его по-чёрному, то к операции прикрытия привлекли практически весь личный состав посольской КОНТОРЫ. Резидент был тёртым калачом, зря рисковать не любил – и будь на то его воля, послал бы за ПОЧТОЙ кого-нибудь из своих подчинённых. Ему до пенсии оставалось всего полгода, и он вовсе не стремился к геройским поступкам. Ни в Зорге, ни в Гордоны Лонсдейлы Резидент не метил. Но его КОНТАКТ – вот ведь, мерзавец этакий! – заявил, что ни с кем другим на связь выходить не будет. Мол, не верю никому, кроме моего старого, доброго друга. И ПОЧТУ передам только ему. И баста! Не работай КОНТАКТ на Контору несколько лет – и весьма результативно, в этом его желании моментально бы заподозрили ловушку. И на встречу бы, вероятнее всего, не пошли. Но обещанные Контактом документы грозили такими серьёзными повышениями по службе, что опасностью решили пренебречь. В конце-то концов, работа у них такая – почти, как у сапёра, только раз и ошибаешься. Сами знали, что выбирали, никто не неволил. Резидент обставил операцию, как в дешёвом триллере, до которых он был зело охоч. Но, надо признать, не без некоторого изящества. За час до назначенного времени на Рингштрассе прикатили пять автобусов с посольскими – отмечать свадьбу помощника военного атташе, бравого молодого «старлея», с собкором «Известий» – блядского вида девицей, перевалившей за сороковник. Всё было честь по чести – и заявления, и роспись в генконсульстве (старлей, правда, вздумал было брыкаться, когда узнал, кого ему уготовили в спутники жизни, но парня быстро уломали. Мол, спать ты с ней не будешь, это всё так, для видимости, Родина просит, сам понимаешь, присягу ведь давал, да и потом, когда всё закончится, по-тихому тебя разведём, ну и всё такое прочее в том же военно-патриотическом духе… Короче, парень сдался. Но потребовал после операции внеочередного звания – в качестве моральной компенсации. Что ему и было торжественно обещано. С собкором обстояло проще – человек был СВОЙ, давно проверенный – так что задание партии и правительства понял правильно. Без лишних слов. Надо – значит надо. Будем исполнять). Пока шумная толпа русских под неодобрительные взгляды шуцманов, дурачась, распивая шампанское – а кое-кто и потихоньку водочку (халява, парни, на всё добро есть, когда ещё такое выпадет!) весело дефилировала по площади, появился КОНТАКТ. Внешне – обычный пенсионер, выбравшийся поглазеть на витрины дорогих бутиков и посидеть в каком-нибудь кафе. Он выбрал свободную скамеечку, скромно умостился на неё и, положив рядом с собой неприметный свёрточек, преспокойно развернул газету. Тут же Резидент, прикрытый тремя мордоворотами-пограничниками из посольской охраны, скользнул мимо него, на мгновение споткнулся о вытянутые ноги КОНТАКТА, и чуть было не упал. Так, во всяком случае, могли бы подумать случайные свидетели, но их, к счастью, не было, скамейку в этот момент захлестнула, обтекая со всех сторон, свадебная толпа. Чтобы забрать пакет и сунуть его за отворот куртки – хватило пары секунд. Один из охранников, не останавливаясь, тут же швырнул точно такой же свёрток КОНТАКТУ на колени – в нём были деньги, заранее оговоренная плата за ПОЧТУ, и вся компания мгновенно растворилась в толпе. Если бы поблизости была засада, она бы замучилась отлавливать РЕЗИДЕНТА. А он в это время вышел на соседнюю улицу, забросил в заранее припаркованную здесь машину (за рулём которой восседал, напряжённый от волнения, Женя) посылку – и, не спеша, проследовал дальше. Его миссия на этом была закончена. А Евгений, лихо стартовав с места, уже через полтора квартала, бросил машину (потом кто-нибудь из техперсонала заберёт!) и забежал в небольшое фотоателье. Его хозяин – бывший советский подданный Александр Дейч, выезжавший в своё время в Израиль, но на полпути передумавший и решивший осесть в тихой Вене, был давним сотрудником КОНТОРЫ. Его редко использовали в операциях. Только если того требовали обстоятельства. Но сегодня был как раз такой случай. Услышав звон колокольчика, хозяин заведения вскинул голову, но, узнав Женю, лишь молча кивнул. Женя махнул в ответ рукой и, не останавливаясь, скользнул в проявочную. Там обычно переснимали секретные документы, добываемые на время агентурой, или проводились встречи с КОНТАКТАМИ. Имелся здесь и запасной выход, на другую улицу, где вот уже час дежурила посольская машина. Через минут сорок, предварительно, как следует, покрутившись по городу, дабы оторваться от возможного преследования, Женя уже входил в кабинет Резидента. Его распирало чувство выполненного долга. Полковник пил чай из гранёного стакана, вставленного в золотой подстаканник. Вещь была раритетная, дорогая. «Конторские» старожилы на полном серьёзе уверяли, что разжился ей Резидент ещё в 45-ом. Когда молодым «смершевцем» участвовал в работе комиссии по идентификации трупа Гитлера. Тогда, мол, и прихватил на память приглянувшуюся ему вещицу из разгромленной рейхсканцелярии. Чуть ли не из самого кабинета фюрера. Кто верил в эту историю, кто – нет. Но Женя был склонен доверять первым. Поскольку хорошо знал своего начальника. К деньгам и ценностям материального плана Резидент относился индифферентно. Есть – хорошо. Нет – значит, ещё заработаем. А вот пройти мимо необычного сувенирчика не мог в принципе. В его служебном кабинете, на стене, висела целая коллекция холодного оружия, из которой Женя знал только катану – поскольку увлекался каратэ и насмотрелся у сэнсея на кучу японских гравюр, где этим самым мечом дрались друг с другом древние японцы, да волнистый малайский крис. Те же осведомлённые люди – из ОСОБО ПРИБЛИЖЁННЫХ к Резиденту, поговаривали, что это – всего лишь малая часть, собираемого им чуть ли не с детства. А настоящие РАРИТЕТЫ хранятся у полковника на Родине. Резидент неторопливо допил чай и аккуратно поставил стакан на стол. Вытер губы платком, который вытащил из нагрудного кармана рубашки. И только после этого соизволил обратить внимание на присутствие Жени. Конечно, это была игра – Резидент волновался не меньше самого Жени, ведь от исхода операции зависела его генеральская пенсия. Но и кидаться навстречу подчинённому с расспросами не стал. Считал такое поведение ниже своего достоинства. Женя тоже не спешил с докладом. Стоял перед Резидентом с невозмутимым видом, сцепив ладони за спиной. В тишине кабинета отчётливо тикали настенные часы. Резидент первым нарушил молчание.

– Как успехи, юноша?

Он всегда называл так Женю, чего тот на дух не переносил – хотя и терпел скрепя сердце: Шеф, как-никак, попробуй вслух возмутиться, сожрёт ведь, гад, и даже не поморщится! И никакие заслуги не помогут! Поэтому дипломатично ответил:

– Нормально, Василий Семёныч, ПОЧТА снята, эксцессов не было.

Резидент удовлетворённо кивнул головой, словно ничего иного от Жени услышать и не ожидал:

– Очень хорошо, юноша. Давайте сюда материалы.

Женя молча вынул из кармана куртки пакет и протянул Резиденту. Тот бережно принял документы, кивнув Жене на свободный стул в углу кабинета:

– Присаживайтесь, юноша, сейчас посмотрим, что вы нам принесли…

Пакет аккуратно лёг на стол. Резидент вытащил из подставки для карандашей самую настоящую «финку» с рукояткой из наборного плексигласа (по слухам, именно ей он резал американских «коммандос» во время корейской кампании 49 года), небрежно подкинул в воздух, поймал и как-то очень ловко чиркнул лезвием по верёвке, стягивающей пакет. Ещё пара таких же быстрых и ловких движений – и на столешницу выпала довольно увесистая пачка листов. Резидент бережно опустил «финку» обратно в подставку и только после этого взял бумаги в руки. Читал он долго, смешно шевеля губами, словно проговаривая слова про себя – только сейчас Женя вспомнил, что с немецким у Резидента слабовато, язык он знал на уровне школьника среднего класса, хотя и тщательно скрывал это. А в разговорах с МЕСТНЫМИ обычно ограничивался не слишком сложными фразами. Или заученными афоризмами ВЕЛИКИХ. Их он помнил – огромное количество! Благодаря чему и пользовался у австрийцев славой малоразговорчивого, но зато жутко интеллектуального дипломата. КОНТАКТ, кстати, тоже так считал и даже почему-то был уверен, что за плечами Резидента один из европейских университетов. Если не Сорбонна там или Кембридж, то уж Мадридский, по меньшей мере… Минут через пять Резидент поднял на Женю глаза – и тот поразился, какие ужасно-мертвенные они у него стали. Так, наверное, смотрел на несчастного Хому Брута пресловутый Вий. И Женя внезапно почувствовал, как у него спину словно морозом начинает стягивать – настолько НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ ДИКО и СТРАШНО ТИХО вдруг стало в кабинете. Все окружающие звуки мгновенно умерли. И только один стук сердца громко отдавался в ушах. Так протекло несколько томительно-долгих секунд. И тут тишина лопнула, словно стеклянный стакан, в который налили крутой кипяток. Это заговорил Резидент. Почему-то короткими, рублёными фразами.

– Ты. Читал. Всё. Это? – Он помахал перед носом ничего не понимающего Жени полученными от Контакта документами.

– Откуда, Василий Семёныч? – Женя был настолько изумлён заданным вопросом, что даже не оскорбился прозвучавшим в нём подозрением. – Вы ж сами видите – бумага, верёвка… Да и с чего бы это мне в них залазить было?.. Я по городу, как суслик скакал, «хвосты» рубил!

– И то верно, – после минутного размышления заключил Резидент. – Не зачем.

Он оценивающе смерил Женю недоверчивым взглядом, словно пытаясь измерить глубину его искренности, после чего вздохнул и каким-то сразу же ставшим серым и бесцветным голосом распорядился:

– Можешь быть свободен. Рапорт об операции делать не нужно. И болтать о ней – тоже. Чревато. Особенно для таких, как ты, – тут он усмехнулся чему-то своему, одному только ему понятному и родному, – которые подмётки на ходу режут!

Ничего не понимающий, но радостный от того, что непонятная гроза начальства его миновала, Женя бодро поднялся со стула, попрощался и покинул кабинет. Уже закрывая дверь, он не утерпел и обернулся. Увиденное потом долго вспоминалось: Резидент, держа в левой руке документы КОНТАКТА, правой выволакивал на свет Божий из ящика стола бутылку местного шнапса. Какая судьба её ждёт, сомнений не оставалось. Женя тихо прикрыл за собой дверь. А через три дня Резидента не стало. Сердце у мужика не выдержало, гласило медицинское заключение. Всё-таки не мальчик уже. Да и работа – нервная. Вот и сказалось на моторе. Но была и иная версия. Слишком много ЗЛОУПОТРЕБЛЯЛ, шепнул по секрету Жене коллега из аппарата военного атташе. И для пущей выразительности щёлкнул себя пальцем по горлу. Никаких бумаг КОНТАКТА у Резидента, разумеется, не нашли. Женя был не дурак, чтобы впрямую об этом спрашивать. Но справки всё-таки осторожно навёл. Но все, к кому он обращался – парни надёжные, без всякой на то причины ВРАТЬ бы ему не стали, только руками в ответ разводили. Мол, извини, старик, но того, о чём ты интересуешься, мы не видели. Ну, не видели, значит, не видели. Но то, что смерть шефа была связана с таинственными бумагами, полученными от КОНТАКТА, в этом Женя не сомневался. А через неделю ему попалась заметка в «Венском курьере» о самоубийстве некоего Курта Келлермана-Холлога, помощника статс-секретаря министерства внутренних дел республики. Повздорив с супругой, тот не нашёл ничего лучшего, как открыть окно и сигануть вниз с пятого этажа. Смерть наступила мгновенно. Как поспешили заявить представители МВД, герр Келлерман-Холлог страдал скрытой формой паранойи. Немудрено, если учесть в каком ведомстве он работал. Везде бедняге мерещились агенты ЦРУ и КГБ. Вот и съехал с катушек. Фамилия погибшего показалась Жене смутно знакомой. Он внимательно вгляделся в газетный снимок – и похолодел. Да, память его не подвела. Несмотря на плохое качество фотографии, Женя сразу же узнал уныло-лошадиную физиономию КОНТАКТА.