"Врата испуганного бога" - читать интересную книгу автора (Антонов Сергей)

Глава 18
ОГОНЬ СВЯТОГО ЭЙНО

В стендовом кресле пред гигантским выключенным монитором персональной машины Нурминена “метаплюс”, в личной его же рубке, представлявшей собой гибрид пышно ухоженного зимнего сада и мостика среднего крейсера, сидело тело Директора. В виски его глубоко впились присоски, транслятор перед ним угрожающе налился зеленым огнем. Нурминен был: бледный. Неподвижный. С засохшей на нижней губе пенкой.

Баймурзин проверил у Директора пульс, покивал, скорбно кривя рот и промолвил в пустоту:

– Мальчики, реанимационный комплекс в рубочку Директора Нурминена. И мне попить чего-нибудь бодрящего.

– Сагат Варфоломеевич, он так уже семнадцать часов, - плаксиво сказала ассистентка Нурминена. Было ассистентке на вид лет тридцать. Звали ассистентку Николь Поррумоварруи. Сидели у ассистентки вокруг маленьких глазок тяжелые дальнобойные линзы. Тайно и безнадежно ассистентка любила своего босса. И была ассистентка хороша во всех отношениях. Весила за сто. - Директор Нурминен никогда так глубоко не погружался. Его вообще нет в сети Галактики! Я очень боюсь! Я все обшарила!

– Дамочка, не дрейфьте! - заявил Баймурзин. - К сожалению, не могу вам подать платочка и, тем более, предложить свою жилетку для обильного плакания в нее: я, как видите, гол. Один вопрос. Оставлял ли наш любезный Волчара-Никто свои метки на камнях?

Губки Николь Поррумоварруи задрожали.

– Сагат Варфоломеевич, я не понимаю вас! - сказала она с достоинством.

– Насколько я знаю, - удрученно повздыхав, произнес Баймурзин, - выполняя оперативное задание, любой сотрудник ППС обязан оставлять в киберспейсе метки. Следы. Правильно, милочка Николь? Или Директору закон не писан?

– Директор Нурминен являет собой пример неукоснительного следования правилам! - заявила Поррумоварруи всколыхнув к зениту мощную грудь и плеская во все стороны тремя мощными подбородками. Баймурзин чмокнул губами.

– Вот я и спрашиваю, не обнаружили ли вы, котеночек, во время поиска виртуального воплощения Директора Нурминена меток в киберпространстве, оставленных им? Согласно инструкции.

– Директор Нурминен обычно оставляет метку “ЗДЕСЬ БЫЛ ЭЙНО”. Она очень яркая и громкая. Но сейчас в киберспейсе, прилегающем к Мешку нет ни одной его метки.

– Ни новых, ни старых? - спросил Баймурзин задумчиво. - Очень хорошо.

Сработал шифрозамок двери и в рубку Нурминена вкатилась тележка с медкомплексом на борту, движимая помощниками Баймурзина: Мусиком (академик Тарань) и Пусиком (академик Попр-Кдон-второй-мл.).

– Вот и вы, - сказал им Баймурзин приветливо. - Видите дядю? Это Директор Волчара, мой боевой товарищ и большой начальник. Дядя хочет есть и пить, писять и какать. А вот и мой морковный сок. Какой ты милый, Мусик! Организуйте-ка ему меню внутривенно, он несколько не в сознании. Не в себе. Отошел погулять. Ты, Пусик, - кормилец, ты, Мусик, - добрый доктор Если Что. - Так, госпожа Поррумоварруи, ни новых, ни старых меток Директора Нурминена нет?

– Я сканировала только окрестности. Директор определенно заявил перед погружением, что отправляется искать канал для выхода на киберпилотов группы Маллигана.

– То есть наш доблестный Эйно решил прорваться в Мешок… Смельчак! Как жаль, что я пренебрегал в свое время изучением компьютерных технологий! Кстати, девушка моей мечты, вас не стесняет то, что я гол?

– Н-нет, профессор, нисколько… э… очень даже мило…

– А вот мисс Ларкин почему-то раздражается… Не знаете почему?

– Н-не знаю, Сагат Варфоломеевич… Что же Директор Нурминен?…

– Видите ли, Николь-сан, я несколько некомпетентен в кибервопросах, я же ясно вам сказал… Не надо смотреть на меня, как на панацею от всех бед и господа бога нашего. Бог тут скорее именно Нурминен, а пути его, как известно из первоисточников, неисповедимы. Впрочем, подождите реветь, идиотка! Ваше мнение, как специалиста: проницаем ли Мешок?

– Теоретически - проницаемо все, - сдерживая слезы и косясь на распростертого в стендовом кресле Нурминена, ответила ассистентка. - Я не знаю защитной среды, которая остановила бы Волчару-Никто. Нет такой среды.

– А если в Мешке НЕТ компьютерной сети?

– Мы думали об этом, когда Директор Нурминен готовился. Но, во-первых, это странная мысль. Мне бы такой никогда и в голову не пришло. А во-вторых - в Мешке аж два мощных компьютера. Один наверняка в сознании. Априори предполагалось, что оба корабля целы. Иначе проблема решения не имела бы. А нам нужно решение.

– Я не понимаю тогда, чего ж вы разводите панику, - пожал плечами Баймурзин. - Задача сложности невероятной! Много дела - много времени.

– Но Директор Нурминен…

– Даже Директор Нурминен имеет право! - странно сказал Баймурзин, впрочем, Поррумоварруи его неожиданно поняла.

– Я просто испугалась, - прошептала она.

– Тятя, тятя, мы закончили! - сказали академики Пусик и Мусик хором. - Дядечка жить будет. Дядечка сытый и сухой. Можно мы теперь пойдем погуляем?

– Только не пить! - строго предупредил их Баймурзин. - А ты, Пусик, позвони доброй бабушке Лене и спроси ее, могу ли я к ней сегодня заглянуть.

– Тятенька хороший! - заявили Пусик и Мусик, и ушли. Николь Поррумоварруи перевела дух.

– Вот таким образом, - произнес Баймурзин. - И не расстраивайтесь, милая леди, и не играйте панику! Кстати, неплохая мысль, надо будет сказать Ларкин… боевой такой военный сигнал: “Предаться панике!” Ждите своего шефа… со щитом, или на оном… и знаете, что? Попробуйте поискать не метки Нурминена, а приобретенные деформации информационного поля на границе с лакуной Мешка, в нейтральной полосе. Нурминен умеет ходить по байтам и не мять их, но нынче ему незачем мылить следы. Поройтесь, милочка-копилочка, поройтесь!

Баймурзин, не говоря больше ни слова, повернулся к Поррумоварруи голой спиной и прочим голым, и направился к двери.

– Спасибо, Сагат Варфоломеевич! - сказала Николь Пррумоварруи, испытывающая огромное облегчение неизвестно от чего. Баймурзин кокетливо бросил через плечо:

– Добренькая тетенька, вежливая, нам с тобой, дружок, тетенька понравилась, правда, Васенька?

Трудно передать словами состояние Нурминена, когда он наконец нащупал на поверхности черной лакуны отблеск знакомого сознания. Словно заметил слабый солнечный блик на срезе зеркала, глядя на него с обратной стороны. Нурминен тотчас остановился, осэйвился, резервную копию тщательно заархивировал, превратив в крепенький крутобокий бочонок с личной Нурминеновской печатью на пробке. Вокруг было непроглядно темно, стороны света не определялись. Метку ставить в пространстве Нурминен не стал. Не на чем, да и никто, ни один хакер не сможет сюда дойти. Разве что Какалов. Но Какалова нет в Галактике. Нурминен взвесил бочонок в руке, прикинул, пожал плечами и, сильно размахнувшись, запустил в сторону, где, как он предполагал, должны были находиться обитаемые миры. Авось найдут. Возвращаться назад Директор не хотел. Он не был уверен, что следующая попытка сможет завести и его так далеко, как сейчас.

Он обратился в большой карий глаз, распустил ресницы-рецепторы и принялся изучать устойчивый голубой отблеск на внутренней поверхности Мешка. По некоторым признакам, он определил, что отблеск есть, несомненно, эхо открытого сознания стандартного киберпилота-пятисоттысячника. Это было первое реальное подтверждение, что хотя бы один из кораблей, поглощенных Мешком, цел. Пятисоттысячник, вспомнил Нурминен, стоял на экспресс-лабе, то есть, занесем в констатирующую часть, что обнаружен объект 2. И сознание его открыто. Это очень хорошо. Несколько медленнее, но хорошо, ибо закрытый компьютер Нурминен ни за что бы не заметил. Черт, Какалов, какого ты там, внутри Мешка, мозги канифолишь, пробивайся же наружу, вот же слабина! Кстати, а какого рода слабина? Нурминен осторожно, шажок за шажком, приблизился к отблеску. Оказалось, на поверхности Мешка время от времени возникали информационные завихрения, как будто суперсерверу образовавшему Мешок не хватало для непрерывного контроля поверхности памяти и он занимал ее у подсистемы, расположенной достаточно далеко, чтобы время, затрачиваемое на прохождение по сети сигнала было заметным… Классическая “воронка”. И неведомое живет по нашим законам. Так, предположим, - оболочка Мешка - подсистема, причем с конечной памятью и конечным быстродействием, подсистема замкнутая и сильно загруженная, подсистема пассивного охранения. Возможно, и даже наверняка, на внешние раздражители ей реагировать сейчас нечем, раз уж памяти ей не хватает. Нурминен осторожно коснулся Мешка рукой, готовый тотчас отскочить, закуклиться и драться.

Никакой реакции. Нурминен осмелел, тронул ладонью Мешок еще раз и задумался надолго. Сказать, что он боялся - значит не сказать ничего. Все его раздумья сводились к простой фразе: “Жить хочется, аж сил нет!”

Нурминен был теперь уверен, что внутрь Мешка проникнет. Он понял это, лишь только коснулся его поверхности, подсвеченной изнутри сознанием киберпилота. Он смог оценить толщину оболочки, насыщенность ее, прочитал еще некоторые подробности. Большего Волчаре не требовалось. Старый трюк Какалова: стань тенью, и Ча не заметит тебя. Стань частью Ча, и Ча не заметит тебя. Нурминен запустил программу перестройки себя (ее Какалов и написал, а Нурминен скопировал во время их первой встречи на ступеньках “Накамичи”; молодец парень; программа называлась “создание духа” и работала быстро, ровно и без сбоев). Теперь надо было подождать, просто подождать, ничего не предпринимая.

Процесс завершен. Время пришло.

Но Нурминен помедлил еще минутку. Всесторонне пожалев себя, тщательно набоявшись, смахнув с глаза одну за другой три скупые мужские слезинки, Волчара-Никто, Великая Легенда, повернулся к Мешку спиной, отошел на десяток шагов, повернулся к Мешку лицом, досчитал про себя до десяти, громко закричал и, разбежавшись, ударился всем телом в черноту и ужас.

И немедленно растворился в них.

Такого он никогда не испытывал. Более того, откуда-то он знал, что никогда больше не испытает. За незаметный даже компьютеру отрезок времени он приобрел величину и величие Люцифера, потом съежился (величия, впрочем, не теряя) до размеров микробайта, почувствовал одновременно невероятное удушье и всепоглощающую свободу дыхания, с одной стороны его обжег холод, с другой - жар, перед глазами лопнули черные прозрачные пузыри, уши заложило, - и он оказался на той стороне.

Через мгновение Авраамий с изумлением почуял внутри себя неизвестно откуда взявшегося, оборванного, злого, голодного Директора Школы Аякс и Заместителя Большой Мамы Запада по кадрам Эйно Нурминена. Авраамий изумился настолько, что включил внутреннее видео и обозрел изнутри свой беспилотный, не везде герметизированный корабль, чтобы убедиться в его продолжающейся беспилотности.

– Киберпилот, доклад, мой допуск минус три! - прорычал Нурминен, приводя себя в порядок, без всякого зазрения совести подгружаясь из резервного банка памяти стоящего по стойке “смирно” Авраамия, и дефрагментируясь с использованием его же памяти оперативной.

– Я узнал вас, господин Директор, рад вас видеть, господин Директор, так точно, господин Директор: разрешите доложить?…

– Баки мне не забивай! - заорал Нурминен. - Где объект 1, ч-черт, поправка, где Какалов с Маллиганом?!

– Шестьдесят семь часов назад группа Дона Маллигана вышла на орбиту планеты, девятнадцать часов назад на боте припланетилась в точке с условными координатами…

– Стоп, - прервал его Нурминен. - Сооруди-ка мне кресло… как тебя?

– Киберпилот первого класса Авраамий, сэр!

– Сооруди-ка мне, Авраамий, кресло и давай-ка с самого начала. Подробно.

– Есть, сэр!

…В это время Дон Маллиган завершал первичный осмотр Збышека Какалова, каковой Збышек Какалов, еще не освобожденный от привязных ремней, заведя глаза и хрипло икая, пребывал без сознания. “Калигула” совершал судорожные телодвижения на орбите: Макропулус тщился связаться с ботом и снимал с внешней оптики все ограничители, стараясь разглядеть происходящее внизу. По боту, задравшему вспоротое брюхо, садили ракетами. Генератор его еще не взорвался. Над Странной Планетой стояла туманная темень…

Никто из них не ведал, что власть и закон снова пришли на оккупированную Пыльным Мешком территорию СМГ в образе Эйно Нурминена. Горе покусившимся, мужества плененным. Граница - везде! Всегда.

Наговорившись с Системой всласть, Збышек в приятных выражениях выразил желание побродить и посмотреть. Система с удовольствием новичку это позволила, ибо, совершенно очевидно, что новый Наконечник не сможет вполне влиться в общее дело, не освоившись и не пощупав своими руками плуги и мечи. Збышек зажег на том месте, что заменяло сейчас ему лоб, звездный фонарь общего пропуска и отправился в путь.

Услышанное его не удивило, впрочем, образом естественным: ведь он являлся сейчас частью Системы, каковая, в свою очередь, была плотью от плоти Иного Мира. С надеждой на то, что он сумел скоординировать свой разум с приобретенными рефлексами тела и записать там, наверху, все, что записать стоило, Збышек повлекся в места Системы, которые, как он полагал, являлись внешними портами, открытыми, в окружающий Странную Планету, космос. Периферия любой сети - пространство скучное, разряженное, но Збышек был настроен решительно и собирался, кровь из носу, добраться до поганого сачка Макропулуса.

В пятистах гигабайтах (по приблизительной оценке) от основного массива Системы располагались стройные оранжевые веретена, под порывами летнего, совершенно земного, звука, мягко изгибающимися по касательной к осевым коммуникационным направляющим, служившим сейчас Збышеку тропинкой. Направляющие здесь заросли паутиной и пылью. Система была жестко замкнута вовнутрь себя, все ее гигантские ресурсы расходовались на контроль и поддержание нормальной жизнедеятельности населения Странной. По времени планеты, с орбиты материнского светила ее сорвали неким способом тысячелетие назад. Система, установленная в неведомых укроминах неведомым способом Неведомо Кем перед астроинженерной акцией, имела задачу обеспечить сохранность Странной во время внепространственных перемещений, погружения ее в спайковый зародыш С Той Стороны, и после выхода планеты из спайки По Сторону Эту. Мешок, сотканный, точно, из сброшенной оболочки спайки, устроила и стабилизировала в пространстве также Система. Некие неполадки во время перемещений Странной в подпространстве произошли с искусственным светилом (объект Взрыв), но аварийные свет и тепло (распространяемые странным туманом) включились вовремя, а само светило долго стояло на ремонте и было запущено только-только: неполадки оказались очень серьезными. Движителем планете служил океан на ночной стороне; энергию для себя и планеты Система генерировала, перемещая крупные массы воды способом, неведомым ей самой (автономная программа Прилив).

Обычная инфильтрационная операция. Довольно неуклюжая. Через какое-то время Ч, Система снимает с Погоста Пыльный Мешок и, при приближении пограничников, частично обнаруживает себя в виде спутниковых защитных поясов, мгновенно пограничниками подавляемых; и еще одну часть себя обнаруживает уже на поверхности планеты в виде эффекторных групп, подавляемых пограничниками также. Освобожденное из под пяты население эвакуируется со Странной высокогуманными галактийцами: запланирован комплекс мер по дестабилизации атмосферы (программа Фен), т.е., через три месяца после снятия Пыльного Мешка, Странную как будто бы настигает инерционный удар от перемещения, ослабленный, но катастрофический. Зомбифицированное население рассеивается по СМГ и, в определенный момент, так сказать, открывает ворота города изнутри. Замаскированная Система же продолжает все это время действовать, несмотря даже на возможную профилактическую кавитацию жестокими галактийцами Странной Планеты. Збышек решительно не понимал, действительно ли НК такие примитивные твердолобые фраера, что надеются купить опытных и недоверчивых галактийцев за бак за двадцать, или искренне полагают примитивными и твердолобыми фраерами, для которых операцию потоньше и планировать-то недостойно…

Или это очередной дорогостоящий камень в кусты?

Внешний порт Системы был закупорен бумажной пористой массой. Збышек поковырял затычку. Выйти можно, не напрягаясь и быстро, но порт оказался оборудован капканом и датчиком “ВЫШЕЛ - НЕ НАШ!”. С раскрытием инкогнито Збышек решил обождать, тем паче, что углядел правее портовых веретен смотровую площадку с телескопами. Он отправился туда, на ходу прикидывая направление от планеты к Макропулусу. Киберпилот, несомненно, обладал достаточной внимательностью и мощностью, для того, чтобы слабый, помеченный родным оператором, блик от линзы телескопа уловить. А уж написать на полубайтном блике историю своей жизни Збышек не затруднился бы и с клавиатуры примитивнейшего “пентиума”.

Збышек, изображая на всякий пожарный всем своим видом любопытного щенка, по младости не соображающего чего тут можно, что - нет, забрался на смотровую площадку, выложенную желтой чешуей, потрогал ближайший телескоп, прижался каплей, заменявшей ему сейчас глаз, к окуляру и повел жерло прибора к зениту.

– Всем Наконечникам - враг обнаружен! - грянуло сквозняком по босым ногам. Збышек стиснул зубы. Спокойнее, Призрак, представь, что ты деньги из Государственного Банка тыришь, веничком прикинувшись… Не двигаться!

– Всем Наконечникам - описание - физический враг, неподконтролен - не рожден на планете, с высокой степенью вероятности - пришедший извне. Внешние порты открыть, подразделения околопланетной защиты - на старт! Физические объекты вблизи планеты - уничтожать! Части наземной защиты - инициировать, предполагаемый физический враг - число 2 - имеет место быть - район Алтарь 7360 - уровень от Врат Последнего Бога - минус четыре. Прогноз критический. Доклады Следящих Местных - Последний Бог поселян уничтожен, труп поселянами обнаружен, степень приобретенной лояльности высшего жречества падает, слухи в округе Алтарь 7360 бесконтрольно распространяются. Прецедент не описан. Всем Наконечникам имеющим в районе Алтаря эффекторные системы - тревога, врага уничтожить физически, отклонения от лояльности среди поселян - устранить. ЗАКРЫТЬ ПРИЕМНЫЕ ПОРТЫ В РАЙОНЕ АЛТАРЬ 7360. Поселянам в районе Алтарь 7360 - спать. Прогноз критический. Муляж Бога немедленно инициировать. Процесс начат. Процесс начат. Процесс завершен. Процесс начат. Процесс завершен. Программа ОРБИТА пошла. Программа ВОИН пошла.

Очень медленно, подумал Збышек. Действительно, за фраеров, за чайников, нас Неведомо Кто держат. Коровку-то Дон часа три как пришиб… Последний Бог, пся крев…

Корова-людоедка (на самом деле - бык) была последним представителем данного животного вида на Странной Планете. В старые времена, когда планета неторопливо обращалась вокруг желтой звезды где-то по Ту Сторону, на единственном ее материке мирно произрастал развитой первобытнообщинный строй. Племенные стычки были нередки, но строго локальны, женщин и детей - не замай, в ста метрах от линии фронта - глубокий тыл. Часто также стычки плавно переходили в общую охоту (мамонт мимо поля боя пробежал), а охота - в общую пьянку и последующую дискотеку. Плотоядные коровы очень хорошо подходили на роль богов, а кроме того, обладали замечательной особенностью: всегда молчаливые животины, они начинали дико орать, чувствуя приближение к ним агрессивно настроенных существ. Особенность планетянами была подмечена и использована: коров стали приручать, селить в удобном большом загоне посреди селения; скоро о часовых, хранящих покой, все забыли. Бешеный ли мамонт мчался на городской плетень, соседнее ли племя, аки тати в нощи приближались, ухмыляяся с ножами… Коровьи боги с непременно поднимали панический вой, бывший, на самом деле, боевым кличем. Культ быстро распространился, войны стали скучны, ибо навсегда утерялся фактор внезапности, воцарился мир, покой, благоденствие, чему немало способствовал добрый климат планеты. Кроме того, планетянам невдомек, но коровье биополе несколько снижало степень природной агрессивности хомо сапиенс, крупные же скопления коров - подавляли его полностью… Словом, все бы хорошо, но планетяне, к сожалению, не ведали, что расположение их мира в пространстве и прочие качества его, тик в тик подходят НК для использования Странной в качестве Большой Бомбы… Однажды Боги подняли вой. Все до единой. Блистающие корабли НК пали на благодатную почву. Была произведена определенная подготовка планеты и населения к перемещению, установлена Система… Потом погасло солнце… И Боги принялись вымирать. А с ними, лишенные ментальной подкормки, стали вымирать поселяне. Акция была отложена и предприняты некоторые действия. Был спасен один Бог, получивший прозвище Последнего. Бог был укрыт в пещере, а его слабенькое биополе распространено по всей планете посредством добавочных насадок на имплантантах, установку которых для своих целей НК начали сразу же, сбросив, для начала, на селения усыпляющий тяжелый газ… Нет худа без добра, Культ Последнего Бога был возведен в степень, установлены операционные Алтари… Операция завершилась полным успехом, с одним-единственным сбоем: авария на атмосферном светиле… солнце гасло над Странной дважды.

История для кино, подумал Збышек. Корова-оккупант… Так, погоди-ка, Призрак…

Стоп, оно сказало - закрыть порты в районе Алтарь 7360?

Идиот! Чего ж ты высиживаешь, бестелесный!?

Дон услышал плещущий множественный звук вдали за секунду до того, как одеревенелый невменяемый Збышек перешел со своей неудобочитаемой писаниной на третью грань столба. Дон откинул большим пальцем крышку с пульта управления, вшитого в ткань рукава спецкостюма и надавил им же на сенсор, регулирующий чувствительность биодатчика, и держал палец, пока трехзначное число в соответствующем окошечке на лицевой пластине шлема не показало максимальное значение. Тотчас стало быстро светлеть окошечко источника питания, а биодатчик немедленно и недвусмысленно запищал, отмечая неподалеку активное скопление биомассы. Дон принялся поворачиваться на месте, стараясь по изменяющемуся тону определить направление. Впрочем, и так, без прибора, было ясно - приближалась толпа, и приближалась со стороны, где Дон и Збышек еще не были. Спереди толпа приближалась. Биодатчик взял “си”: до цели сто-двести метров, и предохранитель вырубил датчик. Энергии в батарейке спецкостюма осталось чуть. Дон всполошился, погасил и фонарь, и ткнул Збышека кулаком в бок.

– Какалов! Эй, Какалов! Назад! Возвращайся! Гости!

Збышек не реагировал. Вообще-то, он и не мог, поскольку Система заблокировала все порты всех Наконечников в районе Алтаря, но Дону это было невдомек, и он здорово перетрусил. Он раскрыл Збышеку воротник и просунул под него руку. Збышек был теплый, пульс бился, дыхание верное, только же что писал… как правило, рыка Маллигана в ухо Збышеку хватало, чтобы вернуться, хотя бы выглянуть из киберспейса…

– З-збых!

Ноль реакции.

Обычно медленные, тяжеловесные, исполненные чугунной основательности, мысли Мбыка Маллигана, словно он их пришпорил и ожег плеткой, пустились вскачь. Держать оборону? Залечь в воду за столб, отстреливаться? Все обвалится… Хватать омерзительного пшека в охапку и волочь? А вдруг сознание его может вернуться только здесь, через этот, или подобный же, порт? Дон вспомнил Адамсов в госпитале “Ямахи”. Ему стало жарко, пот прошиб, и тут же Дон похолодел, и мгновенно пот чуть ли не замерз у него на теле. Клин, куда не глянь…

– Збых, твою!…

Ни на рев Дона, не скрываемый уже ни от кого, ни на бешеное тормошение за плечи и трясение за грудки, Збышек не реагировал, не выходил. Наоборот, Дон вблизи разглядел пустые разъехавшиеся глаза, струйку слюны с нижней губы… внезапно тело системного оператора потеряло равновесие и повалилось ниц в воду, Дон едва успел подхватить его. Порт закрылся полностью и окончательно… Дон заметил краем глаза на воде слабые блики, услышал, вдруг вырезавшиеся из гула и плеска, голоса, замычал и поволок Какалова, как мог быстро, назад, к перекрестку, к колодцу, испытывая странное чувство, что уносит с поля боя лишь часть партнера, и далеко не лучшую…

Невысокий щуплый поляк обладал тяжелой, массированной инерцией, и, словно нарочно, вдобавок, цеплялся ногами за неровности пола. Дон быстро устал, сам стал спотыкаться, и сильно мешал микробокс. Совсем скоро Маллиган перестал надеяться, что от погони уйдет. Прах ее пополам, откуда она взялась, все так было тихо, мирно, благородно… Дон, в очередной раз похолодев, бормоча слова единственной молитвы, которую знал, вперемешку с отборнейшими ругательствами (воспроизводить данную его речь здесь было бы не очень удобно), остановился, высвободил из-под мышки Какалова правую руку, отделил от пояса мину с вакуумной присоской на корпусе и лазерным взрывателем, и присадил ее на стену… Последующих нескольких минут и секунд бешеного хода прочь, Маллиган не помнит… Провал в памяти? Да нет, пожалуй… Запредельный испуг и бешено хлюпающий сфинктер - вот что запомнилось, это да… Когда рвануло, Дон отключился, потерял под ногами горизонт подземелья и упал, медленно поворачиваясь в падении… И стало тихо…

Он достаточно долго лежал… полусидел. В спину очень больно врезался ребром сдвинувшийся в сбруе микробокс, а на груди Дона мирно покоился, вывернув длинный нос, блаженный Збышек. Дон опомнился, заворочался, тыкая конечностями в пол вокруг и хватаясь верхними то за воду, то за воздух… наконец, сел прямо.

До потолка, нависшего над группой Маллигана угрожающе и потрескивающе, было полметра. Собственно обвал закончился в считанных дециметрах от ног Дона и Збышека. Дон, разглядев глыбы, завалившие проход, тихо пискнул, страшась обернуться и увидеть то же самое - с другой стороны. Каменная могила, чего может быть лучше для бедного музыканта, сдуру ввязавшегося в дикую историю… Но, когда Дон все-таки обернулся - с облегчением вздохнул. Оказывается, он почти успел выскочить на перекресток и лежал под полуразрушенной аркой западного хода, ведущей в подколодезную залу. Придерживая Какалова за ремень, сидя, толкаясь ногами и опираясь на руку, Дон выполз из-под обвала. Собрался с духом и быстро осмотрел Збышека. С того все было - как с гуся вода. Жив, цел, пульс, дыхание, язык не западает… Все хорошо, кроме одного: душа в тело не вернулась.

– Ну, я очень рад! - прямо заявил обстоятельствам Маллиган, выпрямляясь во весь рост. - Просто замечательно! Что у тебя, Бык, есть? А есть у тебя одна тыква в спецкостюме, два обвала, один тупик, один затон, колодец с пропускной способностью минус одна тыква, отсутствие у тыквы шлема, два пугача стандартных, пачка фестала, микробокс с тремя кило какающей и писающей биомассы инопланетной, из которой невесть что еще вырастет… перспективы! Горизонты! О, варвары! Варварский мир! Ненавижу цыган! И ты, Маллиган, фолксингер недоделанный, гитарист небеглый, чушок-под-рампой, берляло сурляйное, кочум по хаю… Джопо ты Кранц, хайло немытое, ирландское, эль ты выдохшийся, скислый!…

“Мать… мать…” - откликнулось глухое короткое эхо…

Дон наклонился над Збышеком, проверил комплектность его аптечки, тщательно застегнул на Збышеке спецкостюм… Набрал на клавиатуре аптечки код сыворотки-01, прозываемой операми ППС “спазматиком”, “нетошнотиком”, “улыбкой”, “мышечным заворотом” и “королевой вакуума”. Сыворотка-01 являлась гордостью врачей ППС. Редкий растительный яд, цианид, добываемый на Адовом плоскогорье мира Массачусетс, особым образом обрабатывался и входил в комплекс каждой аптечки оперативника ППС. После впрыскивания сыворотка взрывным способом насыщала кровь кислородом, а полсекунды спустя тем же манером вызывала спазм всех мышц организма хомо сапиенс. Тридцать минут отсрочки от смерти, а затем еще двадцать минут, в течении которых возможна реанимация противоядием - если опер работает в поле, или тридцать минут - когда под рукой оказывается волшебным способом стационарный медкомплекс…

Дон подготовил Збышека и занялся собой. Со своей аптечки он ввел себе два куба спорамина, включил все фонари, какие у оперативной группы его имени имелись в наличии, проверил пугач, снова завел на полную мощность датчик в шлеме, и маяк - тоже… А потом нажал на аптечке Какалова кнопку “ENTER”.

Збышека сильно тряхнуло и он стал деревянным на ощупь.

Дон еще раз выругался плаксивым голосом, уцепил Збышека за наплечные ремни портупеи, подволок по полу к затопленному ходу, загерметизировал свой шлем и нырнул.

– Наконец-то я тебя нашел! - радостно произнес Збышек, когда синий от усталости Нурминен вышел из-за облака и, оторопев, остановился. - Сколько можно тебя искать, Волчара, это просто ужас!

– Какалов! - словно выругавшись, сказал Нурминен.

– Да, - скромно подтвердил Збышек. - Собственной персоной. Куда ты, Волчара, дел наш с Доном корабль? И я очень зол, можешь мне поверить!

– Какалов… - повторил Нурминен, делая к Збышеку шаг. Збышек воровато огляделся вокруг, вырастил руку и поднял ее в предостерегающем жесте.

– Во-первых, - произнес он наставительно, - не подходи. Я очень хрупкий. Я сейчас как Адамсы. Дух бестелесный. Не напрягайся, я не вирус, я сам так… Далее… Во-вторых! Говори шепотом. Нас могут послушать. Ты планету видел?

– Видел.

– На планете мощная локальная сеть, установленная НК с определенной целью. Сеть полностью автономная, это большой мозг, не имеющий центрального процессора. Мозг автономен, выполняет сложную программу, физически не существует. Одна из важных частей программы - ментальный контроль каждого проживающего на планете, возможный при использовании Системой - мозг называет себя Системой - местных обычаев и религиозного культа Испуганных Богов. При рождении, под видом Представления Богу, каждого младенца помещают внутрь медсерва, где ему имплантируется приемник-преобразователь высокой технологии. Каждый пятый во время операции гибнет, но это уже детали… Что еще… Система абсолютно агрессивна по отношению к нам, но активная часть программы еще не задействована. Цель данной операции НК - хрен его знает какая. Не понять ни шиша. То ли инфильтрация двухсот миллионов зомби… они, кстати, хомо сапиенс, полные гуманоиды… То ли - глобальная пандемия в киберспейсе СМГ… Тогда зачем такие сложности с обитаемой планетой… Вот, в целом, так. Я хорошо доложил?

– Где Маллиган?

– А… хер его знает… Надеюсь, что мы с ним вместе… я имею в виду… Я влез в Систему под видом резервного Наконечника (это так здесь вспомогательные процессоры называются), а тут тревога по сети… и мой порт закрыли… Я еле-еле через внешний порт, вовне планеты открытый, выбрался, там замок типа: “вышел без пароля - враг”… А что делать? Ну, прикрылся, кое-как… Волчара, а ты тут откуда? И, серьезно, где наш штурмовик? Ты его увел с орбиты?

– Если бы я его не увел с орбиты, то сейчас бы он массированно обстреливался бы, и невесть что с ним было бы, - веско сказал Нурминен, несколько пришедший в себя. - Ладно, Призрак, давай работать.

– Ты погоди, ты скажи, ты сам-то как тут?

– Как и ты. Только я с Нашей Стороны.

– Мешок проницаем?

– Проницаем… Как свинец для одинокого рентгена… Давай работать, Какалов. Ты можешь в Систему вернуться?

– Не знаю. Собирался попробовать.

– Меня сможешь провести с собой?

– Не знаю, Эйно. У меня памяти на одного-то мало… Ты с чего свопишься?

– С вашего киберпилота. Я оставил Авраамия, как ретранслятор сигнала со мной, у Мешка, перескочил в Макропулуса, а потом нащупал вот эту нейтралочку вокруг планеты… С полчаса тут брожу.

Збышек и Нурминен находились на нейтральной информационной полосе, излучаемой Системой, не контролируемой ею и очень, очень разреженной. Обычно такая полоса окружает мощные технологически миры и состоит из утерянной, отраженной, уничтоженной информации. Хакеры называют нейтралки Болотами. Болота очень опасны, скучны, неинтересны, мало кто любит по ним шляться. Иногда проводятся гонки по Болотам, но спасательное оснащение таких гонок стоит бешеных денег и мощностей - развлечение для особо богатых и отвязанных…

Болото Странной Планеты, где случилась знаменательная встреча двух первых хакеров Галактики произошло от враждебной людям компьютерной сети. Никакого, естественно, спасательного оснащения на Странном Болоте быть не могло. Наоборот, одни ловушки и информационные “окна” неизвестной конфигурации…

– Что ты собирался делать? - спросил Нурминен.

– Ну… мне надо как-то воссоединиться с исторической родиной… Будем надеяться, что Дон отыщет открытый порт… Как бы ему хоть что-то передать… Он же чайник, причем холодный… Он знает, как выглядит обычный компьютер, но дело-то в том, что на Планете компьютеры не существенны… Баранки - мое дело, вот что, Волчара…

– Я спрашиваю не о тебе и не о Маллигане, Збышек, - сказал, глядя в сторону, Нурминен. - Что ты собирался ДЕЛАТЬ?

– А-а… Ожидаю ваших приказаний, господин Директор. Сам, лично, предпринимать ничего не собирался. Каким бы образом? Сидел, ждал… Установил в Системе замаскированный адрес, на случай, если Дон таки найдет порт… Спасал свою дупу, пан Директор, не взыщите!

– Какалов! - зашипел Нурминен. Нервных сил у него осталось еще меньше, чем у Збышека. Нурминен уже себя не контролировал. - Мы тут ведем разведку боем! Боем, понял! Я твоего нытья и стенаний слушать не собираюсь!

– Да я и не ныл… - сказал Збышек спокойно. - Только, осмелюсь заметить, пан отец-командир, что мы с Маллиганом, вообще-то, просто попали под лоп спайки, и все дела. А чем мы там после лопа занимались, разведки там, не разведки… паллиативные действия в ожидании помощи, пан Директор, не более того. Мы-то, вообразите, по неопытности предполагали, что у нам на помощь спешат самолеты, пароходы там, оленьи упряжки… А оно - нет? Пан Директор, может быть, расскажете, на какой стадии находится спасательная операция, посвященная нам с Доном? Вот я смотрю - вы здесь, очень хорошо, первая ласточка. А дальше?

– Какалов, у нас другие приоритеты.

– А у нас с Доном какие в таком случае?

– Да работают люди наверху, работают… Устал я что-то. Давай присядем и начнем снова.

– Хорошо. Тогда уж пряничками обменяемся?

– А тебя хватит?

– Ну личные наблюдения я тебе отдам, Волчара.

“Пряничками” хакеры называли сгустки оперативной информации, усваиваемой собеседниками моментально; в киберспейсе такие сгустки имели вид тульских пряников. Два пряника тут же и образовались перед Нурминеном и Какаловым, хакеры съели их, причем Збышек - с заметным трудом.

– Все понятно, - сказал через сотню микросекунд Нурминен. - Благодарность от имени человечества выразить?

– Кашлял я на него, - произнес Збышек. - Волчара, слабо занять немного памяти? Что-то плохо мне, Волчара… Значит, говорите, Мешок скоро не лопнет?

– Если лоп не будет инициирован изнутри. И теперь ясно - кто это способен сделать. Система. Пароли, коды, командные программы, - где, Призрак?

– Я не помню. Я же без железа, то есть совсем без никакого. Даже без транслятора. Не помню. Я, точно, качал что-то такое, но хранить не мог - занимался твоими пивными трюками. Что-то писал. Но где, на чем… Один Маллиган знает. Если мы с ним еще живы.

– Насколько я понял, повторить хак тебе не по скорости.

– Почему? По скорости. Но памяти не хватит, Волчара… А у тебя, я вижу, не займешь…

– Это так… Пошли.

– Куда это?

– Вниз. В Систему.

– Не-а. Тебя сотрут. Не спрячешься. Система закрыта, ты что не понял?

– Через Мешок я прошел.

– Он пассивен.

– Черт! - сказал Нурминен. - Какалов, как мне тебя подгрузить?! Давай думать, мы же оба гении! Целая планета!

– Да, я думал. Как бы нас, болезных, не перекосило от такой атаки… Да стрельнуть по ней, и все дела. Чего ж тут думать? Баймурзин ваш посчитает полгодика да и разберется, как в Мешок доставить бомбочку. И бабах! Чего ты, Волчара, маешься? Так и будет.

– Двести миллионов человек, - сказал Нурминен. - Наверху этого не знают. А это меняет дело.

Теперь нервы сорвал Збышек.

– Ох ты, ух ты! Какие сантименты! Какие высокие намерения и порывы! Что тебе до малоразвитых заколдованных инопланетян, Директор Эйно? Как это там… “Взвесь оба зла и выбери легчайшее”! А я уж тут останусь, подожду, как там Дон справится, или “Калигула” прорвется… если ты позволишь. Господин Директор.

– Помолчи, Какалов! Я буду думать…

– С удовольствием, - проворчал Збышек. - Вот же, блин, как с тобой не столкнешься, - одни отрицательные эмоции!

Когда большущий ирландец Дон Маллиган понял, что уперся в тупик, Збышеку оставалось жить девять минут. Исподволь Дон был готов к чему-то подобному. Эмоциональное восприятие надвинувшейся на него действительности стоило бы дорого, и Дон остался хладнокровным. Он выпустил из руки ремни, за которые волок партнера и принялся обследовать стену. Все было не так уж плохо: стена, преградившая Дону путь состояла из кирпичей. Датчик (почти что сдохнувший; фонари тоже на ладан дышали) показал - за стеной пустота. Дон отодвинулся от стены, намереваясь с ней покончить, для чего обнажил пугач и на ощупь настроил его в режим “пробойник”. Затем он снова спрятал пугач, поставив его на предохранитель, стиснул зубы и, зажмурившись, выругался.

Пробить стену разрядом пугача очень просто, даже если ты под водой, а разряд весит миллион вольт, все будет с тобой в порядке: если только на тебе надет спецкостюм. Полный спецкостюм, включая шлем, которого нет на Збышеке. Спокойно, заставил себя подумать Маллиган. Все очень серьезно, но время есть, нужно только все тщательно продумать… Нож. Слабо. Теплоразрядником. Точечный, проплавить кирпич он проплавит, но дырочка выйдет в сантиметр, некогда… Дон ударил в стену кулаками. Черт его разберет… Катана!

Он лихорадочно расстегнул чехол на спине Какалова, бесцеремонно перевернув поляка рылом в слизь, покрывавшую пол (стены и потолок) затопленного коридора. Вытащил меч из чехла, лезвие мягко проблестело в зеленоватом сумраке. Восемь минут. Дон ухватился за рукоять, прицелился и с размаху ударил. Клинок провалился в кирпич, как лазерный. Дон заорал и принялся за работу. Он колол и рубил стену, как бешеный овощефоб на капустном поле, и стена подавалась. Семь минут. Шум. Откуда шум? Шуи там, за стеной; шумит вода. Облако земляной взвеси распространялось от насилуемой перегородки, Дон полностью оказался в нем, абсолютно ничего не видел, иначе обратил бы внимание на возникающие в местах образовавшихся его трудами проломов водоворотики, всасывающие пыль за стену… Вдруг стена провалилась. Раздался страшный рев, вода вокруг стала ослепительно чистой, потом вспухла белыми бурунами, огромные пузыри возникли кругом, Дона рвануло, опрокинуло, и он, тотчас выпустив рукоять меча из руки, забарахтался и полетел куда-то в мокром холодном бурлящем аду… “Збы-ы-ых!” - заорал в ужасе Дон, работая изо всех сил ногами и руками, пытаясь сопротивляться потоку, вернуться к Збышеку, которому осталось шесть минут… Ужас Дона перешел в ярость, он сам был виноват, не удосужившись сначала постучать по стене и послушать звук… Тут его шарахнуло боком о выступ на стене, так, что напрочь пережгло дыхание. Попыток нащупать Збышека в мути и бурунах он, однако, не оставил,. ибо надеяться оставалось только на то, что поток несет тело Какалова где-то поблизости, и что ему повезет, не свернет ему шею, ударив о стену или потолок… Вверх, вниз, вниз, вверх, вбок, бах, свет! Стало светлее. Стало совсем светло. Какое-то мгновение Дон ясно видел впереди светлый круг, абсолютно похожий на автомобильную фару в густом влажном тумане. Затем его выбросило в день, в воздух, и расстояние до дна пропасти, куда Дон падал носом вниз вместе с потоками воды стремительно, в полном соответствии с законом всемирного тяготения, который не отменяется даже и на Странной Планете, стремительно, убивающе уменьшалось. Сквозь бурлящую на дне пропасти воду Дон ясно видел острые валуны, меж ними лениво играли солнечные блики… За миг до того, как Маллиган влетел в туман, порождаемый водопадом, его перевернуло, словно специально для того, чтобы увидеть небо и парящего в нем растопыренного Збышека.

– Збых! - крикнул Дон. Его снова перевернуло лицом вниз… и он заметил - как быстро работают иногда мозги! - вы не поверите! - он заметил - не успев понять направление, определить расстояние до… - ЗАМЕТИЛ НАМОКШИЙ, БЕССИЛЬНО ПРОТЯНУВШИЙСЯ ПАРАШЮТ И, ЯРКО-ОРАНЖЕВЫЙ БОК АВАРИЙНОГО КОНТЕЙНЕРА С ЭМБЛЕМОЙ ППС И ТАБЕЛЬНЫМ НОМЕРОМ “КАЛИГУЛЫ” В ЦЕНТРЕ ЭТОЙ ЭМБЛЕМЫ!…

– Ура! - крикнул Дон и сию же секунду достиг дна пропасти.

Сознание не остановилось. Дон, профессионально сгруппировавшийся, ощутил удар, но удар не о камни, а о воду, мгновенно сложился “ножницами” и завертелся вокруг оси, тормозя падение точно также, как это делает входящий в атмосферу для аварийной посадки патрульник. Вокруг продолжало бурлить, меж потоков встречались провалы, уплотнения, Дон бродил между ними, стараясь сориентироваться… внезапно он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Это было странно. Индикаторы герметичности ни на миг не меняли цвета. Все оказалось проще: влетев в воду, Маллиган задержал дыхание. Просто рефлекс. Так, планета там, космос - вон где. Поплыли!

Несколькими мощными гребками Маллиган отдалил себя от водопада, вынырнул на поверхность и сразу увидел Какалова. Точнее, его зад, а еще точнее - зад спецкостюма Какалова, обладавший наиболее весомой плавучестью. Не медля ни секунды, Дон поплыл к заду. Ничего кошмарного не произошло, зад имел оба продолжения, и оставалось еще четыре минуты. Потом - клиническая смерть. Блин, ведь мы выбрались!

– Мы выбрались! Збых! Мы выбрались! Дупа ты с ручкой, песья кровь, резус отрицательный! Пошли на берег!

Транспортировка неподвижного плавающего объекта к берегу заняла еще две минуты. Водопад извергался в неглубокую - метров семь глубиной - естественную чашу у подножья стометровой каменной стены; чаша давала начало несильному узкому потоку, спускающемуся от стены вниз же: там был еще один водопад. Водопад был высотой всего-то двадцать- двадцать пять метров. Дон выволок Збышека на каменистый берег и первым делом осмотрел его голову. Поляк шею не сломал. Дон с облегчением вздохнул, глянул на часы, ввел противоядие и уложил Збышека в предписанную инструкцией позу. Затем с огромным облегчением отстегнул наплечные ремни и снял со спины микробокс. Н-да… Крепкая штуковина. Все в порядке. Опять накакала. Ладно, девка, попрей пока, всем сейчас тяжело. Дон оставил микробокс подле Збышека, а сам побежал на поиски контейнера. Им владело ощущение, что приключения заканчиваются. Он знал, что это не так, но передышка мозгам не помешает совершенно. Кроме того, Дон был преисполнен живейшей признательности Макропулусу, молодец, комп, на “Калигуле” было пять контейнеров, он их сбросил, видимо, все, пять шансов на миллион, любопытно, кто из нас так везуч, наверное, я, Какалов слишком безалаберный, а я алаберный, поэтому и везет; это надо же - на операции шлем снять! Но теперь все пойдет, как по маслу. Выбрались, выбрались!

Достигнув контейнера (для чего пришлось обежать чашу, контейнер лежал на противоположном бережку) Дон быстро определил, что кожух цел, ключ наверху, вообще-то ключи нужно ставить со всех сторон, а то упал бы ключом вниз, ворочай эти триста килограмм с ребром полтора метра, надрывайся - после всего-то. Маллиган рванул ключ. Контейнер громко зашипел, лопнули предохранители и обнажился шифрозамок, на котором Дон, от полноты чувств засвистев “Can't Buy Me Love” с вариациями из “Зеленых Холмов Земли”, нащелкал 911-03 - стандартный код, открывающий любой замок SOS-средства. Контейнер, как в сказке, отворился. Дон сорвал, запевши в голос, защитную пленку. Прямо сверху в креплениях лежали разобранные авиасани. Дон сбегал к Збышеку, проверил реакции тела, прочитал показания на дисплее аптечки, покивал и вернулся к кладу. Мысленно поддернул рукава и принялся контейнер потрошить.

Под санями, которые Дон извлек и отложил вместе с креплениями лежали два чемодана со спецкостюмами. Дон сдвинул чемоданы и глазам его предстали сразу: картонка с продуктами и панель аварийной рации; впрочем, контейнер, сразу после открытия его, сам должен был просигнализировать Макропулусу и, более того, немедленно начать съемку происходящего вокруг на встроенный регистратор - с немедленной трансляцией отснятого. С чего начать? - подумал Дон жадно. Совместим. Он распотрошил картонку, набил рот ореховым шоколадом, залил сверху шкаликом коньяку, одновременно включая рацию. Рация выбросила (Дон еле увернулся) “веер”, немедленно развернувшийся, и задвигавшийся в поисках аварийной частоты “Калигулы”. Оставалось подождать. Хотя сколько? Вообще-то, Макропу бы висеть на приеме дни и ночи, а сигнал ушел минут уж десять, как… Ладно, подождем, может он без разговоров на посадку идет… непорядок… Дон старательно отгонял беспокойство, глотнул еще коньяку, тщательно читая наклеенный на внутреннюю сторону откинутой крышки контейнера регистр с инструкцией… Купол нам не нужен, так, батарейки, кислород, вода, спецсредства… оружие. Достану. Дон выдернул из ящика карабин. В два щелчка проверил, повесил за спину.

– Ну, что там? - спросил он у безответной рации, отстегнул от корпуса съемную панель, поднес ее к глазам. Нули по всем частотам. На орбите в зоне радиовидимости корабля нет. Очень мило, подумал Дон. Настроение его стремительно протухало.

Включим дальний поиск, решил он. Бесполезно, Макроп нас не мог бросить, но вдруг… Обстреляли его, и сбили… и все дела. Не мог бросить. Погиб. Привет от тети Франи, как говаривал полковник Плотник… Ладно. Продолжаем робинзонаду, опер. Для начала - позаботимся о ближних. Шлем - Збышеку. Хорошо, что аэросани есть. А то таскай его на закорках… Как там нас учили? Сначала все тщательно спланировать. Тщательно. Пункт первый. Связь.

Дон вытащил за ручки рацию из контейнера, быстро перенастроил ее в режим ретрансляции, связал с “ушками” в шлеме, ухнув, раскрутил рацию вокруг себя и запустил в воду, подальше. Бульк! Проверка, раз, раз, два… работает. Хотя, Дон, проверять-то надо ДО!…

Пункт второй. Энергия. Две упаковки с батарейками. Дон поменял батарейки у себя в костюме, сунул в набедренный карман комплект для Збышека, оставшиеся бросил на дно рюкзака, заботливо включаемого инженерами SOS-службы в комплект аварийного контейнера.

Пункт третий. Средства жизнеобеспечения. Еда, коньяк, обеззараживающие средства, вкладыши в кислородные фильтры, вкладыши в углекислотные поглотители, две сменные обоймы для личных аптечек - в рюкзак же.

Пункт третий. Оружие. С этим порядок и так, но магазинчик для карабина, хоть он и тяжелый, - в рюкзак.

Спецсредства. Сигнальные ракеты, рулетка - пять километров лески, и так далее… В рюкзак. Полный.

Аэросани. Так, это сюда, эти карабины замкнуть, руль, закрылки, аккумулятор полный, это сюда, здесь включить, разъем два к порту два же, разъем один к порту один. Работаешь.

Пункт шестой. Уничтожить контейнер, предварительно загрузив в него упаковочную тару и избыточное снаряжение. Жаль. Код 119-30. Верхом на сани и ходу.

Сзади хлопнуло.

Дон приземлил сани, проверил дела Збышека - противоядие эффективно, дышит, сердцебиение замедленное, нормальное… в себя не пришел, тыковка. Поменять у девки пеленки? Давай, а потом будем думать. Как это трудно - думать в одиночку!

Как только Дон раскрыл микробокс, ближайший Наконечник принял обратный сигнал с преобразователя, вживленного в мозг девочки, сигнал, помеченный “уничтожить”.

В распоряжении Наконечника находились четыре эффектора и средство доставки. Наконечник распространил по Системе сообщение и получил одобрение своим намерениям. В пятнадцати километрах от водопада сдвинулась в сторону, ломая деревья, часть приятной лужайки в лесу, завыли стартовые моторы и поднял нос небольшой, черный, угловато-изящный “Стелс”. По бокам от него выросли две штанги с установленными на них лазерными установками. За две минуты лазеры уничтожили лес, превратив его в короткую взлетную полосу. “Стелс” завизжал и взлетел. У него на борту находились два из четырех эффектора местного Наконечника. Они были вооружены лазерными винтовками М-60, вакуумными гранатами и напалмом.

– На грунте, слышу ваш сигнал, отвечайте “Калигуле”!

Дон подпрыгнул на месте, надавил подбородком на широкий сенсор, включающий микрофон “ушек” и завопил:

– Здесь Маллиган, требую немедленной эвакуации! Координаты - на частоте! Макроп! Макроп!

– Здесь Нурминен. Здравствуй, Бык.

– Директор! - Маллиган едва не заплясал на месте. - Ты велик, как обычно! Спускайся, тут здорово! Ты на “Калигуле”? Постой… а почему?

– Меня в Мешке вообще нет, - со смешком сказал Нурминен. - Хочешь с Какаловым поговорить? Мы тут с ним вместе…

(Документ 6)

Аудиозапись с регистратора следящего устройства штурмовика “Калигула”.

Запись велась двадцать четыре минуты.

Текст:

“Призрак”: Дончик, ау!

“Бык”: (нецензурно): Твою виртуальную мать в одно и другое ухо! Ты где? Вы где?

“Волчара-Никто”: Не очень кстати. Непрофессионально. Всем моим - кто в досягаемости. Слушать, работать.

“Призрак”: Дон, а нас спасать никто и не собирался. Они бомбочку хотели…

“Волчара”: Молчать, Какалов!

“Бык”: Снимите меня с планеты, вашу так! Где “Калигула”? Киберпилот, связь первому!

“Призрак”: Дон, он не может. Он на нас с Волчарой работает. Я - внутри планетной сети, надо быстро, а то засекут, тут черт его что твориться! Короче! Тебе надо найти порт и внести меня в него, тогда я выскочу в тело. Я жив? Транспортабелен? О, Дон, а я тебя вижу! А почему я тебя вижу? Волчара, это ты ретранслируешь? О! А я себя вижу! Дон, девчонку простудишь!

“Бык”: Я подорвал контейнер. Я только на связи, без видеоряда. Где порт-то, Збых?

“Волчара”: От Маллигана видео не идет. Какалов, я передаю только текст, что там у тебя?

“Призрак”: Дон, тревога. Северо-запад. Самолет.

“Волчара”: Как так - самолет?…

“Бык”: Так твою так… Кто это!?

Помехи.

Сильные помехи.

Отдельные, неидентифицируемые возгласы. Хорошо слышен только Нурминен, он взывает, требуя информации, которая ему не предоставляется. Взрыв. Стрельба. Возглас нецензурный, на фоне длинной очереди из карабина.

Сильный взрыв.

“Калигула” (спокойно): Пошли вы все, начальнички. Первый, иду к вам. Защиту на ять, бить буду сильно. Попытайтесь укрыться. Вижу запуск ракеты… два… три… пакет… нейтрализую орбитальную сеть с “Баймурзы”, Первый, глаза!

“Волчара”: Макропулус, отставить!

“Калигула”: Пошел ты на…

Снова помехи. Хронометраж неустойчивый. Условный знак залпа “Баймурзы”. Неразборчивый крик Маллигана. Рев Какалова.

“Призрак”: Дон, не стреляй в него, это я! Я в нем! Туда! Туда! Вот, блин, автомат, неудобно… Дон, я железный, прикрою, ТУДА БЕГОМ!

“Бык”: У меня тут сани…

“Призрак”: Вот и давай, пока у меня патроны…

“Бык”: Сзади, Збых!

Длинная очередь дуэтом.

“Призрак”: Я прикрою, Дон! Волчара, вот координаты Алтаря, там порт, наводи сани с “Калигулы” - Макроп, НЕ ПРИЗЕМЛЯТЬСЯ, РЕТРАНСЛИРОВАТЬ СИГНАЛ НАВЕДЕНИЯ, РАЗМОНТИРУЮ!

“Калигула”: Принято. Точка “Алтарь” в двенадцати километрах. Первый, держитесь, я поведу сани!

Условный знак залпа “Баймурзы”. “Не отвлекайся, кмбер, Я стреляю! - голос Нурминена. - Веди сани!”

“Бык”: Збышек! Збышек!

“Призрак”: х х х х х х х

Лакуна.

“Бык”: Где? Где, Макроп?

“Калигула”: Вот этот валун.

Визг пугача в режиме “секач”.

“Волчара”: Маллиган, обстановку!

Пауза.

“Волчара”: Маллиган, говори со мной!

Пауза.

“Калигула”: Иду на посадку. Плевать.

Условный знак посадки. Условный знак залпа “Баймурзы”. Еще один.

“Калигула”: Авраамий, не надо!

“Экспресс-лаб “Ямаха-09”: На тебе конфеточку, падла!”

“Волчара”: Маллиган! Маллиган! Какалов! Маллиган!

Условный знак залпа “Баймурзы” и условный знак, обозначающий, что установка теперь пуста и небоеспособна. Условный знак массированного огня с ПМП.

“Волчара”: “Калигуле” - огонь со всего. Повторяю - ОГОНЬ СО ВСЕГО. ХРЕН С НИМИ, С АБОРИГЕНАМИ, ОГОНЬ СО ВСЕГО!

“Калигула”: Программа пошла.

Конец записи.

Конец записи.

Конец записи.

"- Том!

Нет ответа.

- Том!

Нет ответа.

- Ну погоди, проклятый паршивец! Второй том!"

"Приключения Тома Сойера"

том второй

Госпиталь "Стратокастера" сверкал белизной, и в белизну эту ненавязчиво вкрадывалось голубое, отчего белый цвет казался еще ярче. Пол с гладким пружинистым покрытием идеально гасил звук шагов, стены источали покой, такой безмерный покой, что Дона охватило чувство нереальности существования - так бывает во сне, когда плывешь и плывешь неведомо куда, и - ни шороха, ни движения, ни жизни вокруг.

Госпиталь. Збышек здесь месяц, и только сегодня Дон получил разрешение навестить его.

Ну да, никто не запрещал посмотреть на Какалова, включив монитор в коммуникационном зале приемного покоя, и даже, наверное, поговорить, предварительно испросив согласия у лечащего врача и охраны, но Дон не хотел улыбаться изображению, говорить с изображением и не иметь возможности пожать изображению руку. Пришлось ждать.

Палата интенсивной терапии номер двести четыре. Охраняемый объект.

Дон остановился перед дверью, расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и повертел в руке букет цветов, выглядящий, надо сказать, весьма по-дурацки. Дон даже малодушно пошарил глазами по коридору, соображая, куда бы ему поаккуратнее засунуть букет, чтобы не вызвать бурю восхищения со стороны бдительного медицинского персонала.

Но не успел.

– Эй, ты там моей смерти ждешь, что ли? - Збышек по своему обыкновению выражался чрезвычайно тактично. - Чего встал? Заходи уже! Не дождешься, гадюка!

Деваться было некуда. Дон шагнул в палату с букетом наперевес.

– Привет…

– О! - восхитился Збышек. - Первые цветы в моей жизни! Я ощущаю себя таким чувственным, таким…

– Пунктуальным, - мрачно сострил Дон.

– Пунктуальным… Н-да. Ты все блещешь. Продолжаем разговор. Откуль цветы-то взял?

– Это не я. Это тебе Энди передала, - соврал Дон, проклиная себя последнейшими словами…

Словно гору с плеч свалил.

– Да? - сказал Збышек странным голосом. - Минут десять назад я с ней разговаривал… Про цветы ничего не было. Она обещала только огурцы. У нее блат в оранжерее. Наконец-то я поем огурцов, а тебя рядом не будет!

– Какие огурцы? - удивился Дон. - Почему - огурцы?

– Это целая эпопея, - объяснил Збышек. - Ставь веник вон в тот сосуд на тумбочке, а я тебе пока все обскажу.

Дон отыскал выработанный герметик, наполнил его водой из-под крана до половины и воткнул в посудину цветы. Что бы там ни говорил Збышек, но эти пушистые желтые шарики на тоненьких веточках выглядели очень мило.

– А фрукты куда?

– Съешь, - посоветовал Збышек. - Мне все равно нельзя.

– Даже яблоки?

– И яблоки, и манго, и профитроли в шоколадном соусе. Ничего нельзя. Даже пива.

– Дрянь какая! - посочувствовал Дон, смачно отгрызая у огромного красного яблока половину бока. - Как же ты жив?

Збышек мужественно проглотил слюну.

– Еще целая неделя, - пожаловался он жующему Дону. - Кормят жидкой овсянкой и поят молоком. Этот эскулап - он сумасшедший, точно. А я огурцов хочу - мочи нет!

– Мочи нет? - поразился Дон, прекращая жевание. - А как же ты…

– Дон, мОчи, а не мочИ! Я умру от тебя, а не от болезни, ей-богу!

– А… А через неделю-то - что?

– Он сказал - можно начинать осторожно вводить огурцы.

Дон захохотал. И подавился.

– Так тебе и надо, - сказал Збышек. - У человека - беда, а ты ржешь. И Энди ржет. Даже пообещала огурцов прислать - потоньше и подлиннее. Гады вы все-таки. Но я люблю огурцы.

– Ты не расстраивайся, - ласково сказал Дон, прокашлявшись. - Врач рекомендует вводить огурцы, значит, надо вводить. Ему лучше знать. Диаметра он не указал?

– Дон, ты никогда не состришь смешно. Уймись. Нет, диаметр он не указал. Я мяса хочу, понимаешь? И пива. А они меня - овсянкой. Средневековье какое-то.

– А всё - почему? - сказал Дон. - А всё - потому, что овсянку вводить легче. Жидкая она.

– Для. Особо. Одаренных. Объясняю. - Збышек, кажется, обиделся. - Вводить - в рацион.

– И терминология у местных лекарей… нестандартная, - по инерции хихикнул Дон и тут же сделал серьезное лицо. - Ладно, не обижайся. Ты сейчас слабенький, когда ж еще над тобой безнаказанно поиздеваешься?

– Я запомню, - хмуро пообещал Збышек. - Я все запомню. Отольются кошке… Да! Как девчонка-то?

– Нормально. Спит. А дрянь эту блестящую, что из нее достали - увез Баймурзин. Обозвал меня высокогуманным и добропорядочным ирландцем, сообщил, что вовремя мы девку вытащили… слушай, по моему, Баймурзин - псих.

– Что ты так его?

– А он абсолютно голый был. И в татуировках.

– Это его собачье дело. Ты вот одет и белокож, тебя же не объявляют на том основании сумасшедшим.

– Ладно, - сказал Дон, поднимаясь, - пойду. Главное я уже понял - ничего страшного с тобой, к сожалению, как всегда, не случилось. Выбирайся отсюда быстрей.

– Вали-вали, глупый белый человек - согласился Збышек, грустно глядя в спину партнеру. - Ты ничего не забыл?

Музыкальный Бык остановился у двери.

– Вроде, нет.

– А ножик?

– А парик?

– Беру свои слова обратно! - немедленно молвил Збышек. - Нижайше помалкиваю. Ты погоди, действительно, идти, чего приходил-то? Как там вообще?

– Где?

– Ну в мире? В Галактике? Вообще.

Дон подумал и вернувшись к одру, присел на теплый стул в изголовье. Оперся локтями о тумбочку, погрузил подбородок в роскошные кружева на груди ослепительной концертной рубахи, всем видом изобразив тщательное раздумье.

– Ну… Нас с тобой вроде еще к одной награде представили… что там еще… На Дублине-4 все, вроде, по старому…

– Очень, очень занимательно, - поощрил его Збышек. - Продолжай.

– Ну а чего… Замполит Запада мне вроде турне по базам "Аякса" поможет устроить, пока отпуск… А! Джопо твой Кранц провалился с последней пластиночкой. Он, тупой, решил, что ему все дозволено, раз уж он такой независимый альтернативщик. И в аккомпанирующий состав вставил скрипку. Знаешь, такая штука, похожа на гитару, только с четырьмя струнами и играют на ней такой тростью. Провалился. На скрипке-то играть надо. Это тебе не синтезатор, не труба калифорнийская с лазерной накачкой…

– Любая ошибка гения - гениальна! - заявил Збышек. - Пластиночку-то не догадался принести?

– Догадался, - коротко сказал Дон.

– Давай! - с энтузиазмом сказал Збышек, извлекая из под подушки мини-проигрыватель с тридцативаттным звучком на проводке. Дон отдал ему коробку с кристаллом, вздохнул, наблюдая, как Збышек, не теряя ни секунды, заряжает проигрыватель, а потом спросил:

– Все, мне можно идти?

– Да, - сказал Збышек царственно. - Я устал, Дон, а еще процедуры. Не говори глупостей. Сиди. Включить?

– Нет! - заявил Маллиган. - Один раз я уже это слышал. Кроме того, Збых, меня уже ждут. Дамы и мясо по-французски. Мы тут поблизости. Знаешь, здесь, на "Стратокастере" такие местечки отыскались! Я прямо удивился!

– Надеюсь, эля ты не нашел, - обиженно сказал Збышек.

– Не нашел, но я уже почти привык к пиву, - хохотнув, успокоил Збышека Дон. - Книгу о моей героической, полной невзгод и тягот воинской службы, жизни вне родимого мира назовут "Среди варваров". Кстати, это тебе.

Збышек с интересом наблюдал, как Маллиган извлек из-за пазухи конверт с пошлыми розовыми ангелочками и, шикарным жестом опытного карточного шулера, шлепнул его поверх простыни Збышеку на грудь. Ангелочки были приторно пухлыми, мелко семенили куцыми рудиментарными крылышки и таращили ярко-голубые глазки, светящиеся девственной пустотой и невинностью. А ко всему прочему - ангелочки держали в ручонках с младенческими перетяжками на запястьях гигантский развернутый свиток с витиеватой надписью "ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПОМОЛВКУ".

– Ёкарный бабай! - заявил Збышек, беря конверт и поднося его к глазам. Он повертел его, внимательно осматривая, попробовал его на зуб, пожевал откушенный уголок. Потом округлил глаза и попробовал на зуб еще раз.

– Это что - бумага? - спросил он ошарашенно. - Это - действительно - настоящая бумага?

– Да, - скромно подтвердил большой ирландец Дон "Музыкальный Бык" Маллиган, последний по времени Галактический Благодетель, Спаситель Миров, ротмистр всея ППС, лауреат Малой Премии Президента и обладатель Большого Звездного Приза.

– Ты оказался незаконным сыном Хелен Джей, - сказал Збышек, - и Мама наконец-то решила, что недостаточно покупала тебе в детстве дерева для игрушек. Сколько она тебе заплатила за розовость персей, пухлость ланит и курносость носули? Дон, это скотство, ты что, мою половину Приза схачил, м-мародер?

– Как ты можешь так говорить, - загадочно сказал Маллиган. - Верь мне, все честно.

– Не верю, - прямо сказал Маллигану Збышек. - Только не тебе! Колись, Маллиган, а то подам в отставку, тем более, что меч пропал. Терять мне нечего. Кроме моих присосок. Признавайся!

– Тебе вредно волноваться, - сказал Дон заботливо. - Не волнуйся, пожалуйста. Приглашение - в единственном экземпляре. Специально для тебя. В свой Приз я как раз уложился. Ну… почти. Я и Ларкин пригласил. Совершил такой поступок. Нарушил субординацию. Придет, как ты полагаешь?

– Ну мы, вроде, спасители Галактики, - сказал Збышек, все еще нюхая недоверчиво конверт. - Не знаю… Пути Мамаши неисповедимы. Во всяком случае, приятную и почетную телеграмму ты - вы с Энди - огребете, это к гадалке не ходи. А Нурминену послал?

– И даже Чачину, - сострил Дон.

– Я не приду!

– Придешь.

Збышек посмотрел на дату.

– А если меня еще не выпустят? До этого числа?

– Мы подождем, - успокоил Дон. - Без тебя не начнут. Кроме того, Ларкин на Аяксе нет.

– Ну, это известно.

– А где она? Я не знаю.

– Дон, а где твой коммуникатор? - полюбопытствовал Збышек. - Который, согласно инструкции, ты обязан таскать в кармашке на заднице? Ты что, оперативок не принимаешь?

– Да я его… это… Нет с собой.

– Раб инструкций! - восхитился Збышек. - Старый служака! Просвещаю! Мама - на Столице, с докладом. Вчера выступала в парламенте. С Сухоручкой рука об руку. А с сегодняшнего числа - в отпуске, который проведет на правительственном курорте Амальгама. Понял?

– А вторжение? - удивился Дон. - Кто вторжение-то готовит?

– Ну, это я не знаю. Баймурзин, наверное, с замом по тылу, наверное. Что там у них, некому? Вообще, Дон, ты совесть-то поимей, это я больной, это ты должен меня развлекать последними новостями, а не я тебя!

– Правильно, - согласился Дон. - Ты больной. Тебе делать нечего. Лежи на животике и слушай прессу. А я занят.

– Заметно. Щечки ввалились, глаза красные… Ну да бог тебя простит. Мы с тобой в армаде?

– Приказа не было, но конечно. Куда же без нас.

– Без меня, - уточнил Збышек горделиво.

– Верно, варвар. А куда ты без меня? Даром я твое бренное тело волок триста метров под водой, а потом…

– Вот завелся! - обиделся Збышек. - Победил-то их всех я!

– Ну и наслаждался бы ты сейчас своей победой. Труп там, в Мешке, а мозги тут, в компьютере!

Збышек поджал губы.

– Сам себя не похвалишь - три года ходишь, как оплеванный, - сказал Дон и засмеялся. Збышек тоже.

– Как там наши?

– Макроп в порядке. О-о! Он такой авторитет на "Стратокастере" заимел, что ты! Мимо не ходи! А если пошел, то строевым. Про тебя спрашивал.

– Я с ним еще пообщаюсь, гадюкой…

– Ой, Збых, не нуди. У парня приказ был, все равно - победителей не судят… Во-от… "Калигулу" отмыли… нас ждет. Нового пилота зовут Дурандас. Я с ним еще не общался. Это уж ты.

– Дон, притарань мне присоски и коммуникатор, а? - безнадежно попросил Збышек. Ему было строжайше запрещено выходить в киберспейс. Официального запрета на Какалова не повесили, но Нурминен определенно сказал, что пока не надо.

И Дон очень тактично пропустил просьбу Збышека мимо ушей. Начал с энтузиазмом рассказывать о предстоящей церемонии помолвки, как оно все будет, как оно все будет весело, как оно все будет весело, не хуже чем выпускной вечер в Школе.

– Посетитель, время, - сказал медсерв.

Дон, которому очень было тягостно видеть бледного, малоразговорчивого и невеселого партнера, тотчас встал. Збышек, чье настроение за последние пять минут упало до нуля и продолжало падать, тоже испытал облегчение.

– Я зайду завтра, - произнес Дон.

– Слушай, Маллиган, - серьезно сказал Збышек. - А ведь меня, похоже, навсегда сюда собираются запечь. А ты мне тут пургу метешь на уши. Не надо тебе быть такой сердобольной курвой.

И тут Дон резко наклонился к уху Збышека и зашипел:

– Помалкивай, оператор! Я не курва, и я очень сомневаюсь, что ты пробудешь тут дольше, чем неделю! Это я тебе говорю, Музыкальный Бык, а он так просто не говорит!

– Я очень надеюсь на тебя, Дон, - сказал Збышек. - И будь осторожен. Ведь мы с тобой знаем, где ворота. И где ключ от ворот. И как опускается мост. Правда, мы не знаем, что там, в замке, но… там, я уверен, много чего. Береги себя, Маллиган. Я тебе честно скажу: не верю я в эту чушь с массовым вторжением… Война с НК выгодна, Дон… любой политик о такой войне может только мечтать… И слушай еще что… на всякий случай… Нурминен… там остался.

Дон дослушал, осторожно сжал Збышеку руку над трубкой капельницы, введенной ему в вену. Брови его были задраны, губы шлепали. Збышек замотал головой: молчи, мол.

– И не пренебрегай новостями, - сказал Збышек вслух.

– Поскольку ты умнее, варвар, я тебя послушаюсь. Но, поскольку я круче, послушайся и ты меня. Не пытайся свалить отсюда в одиночку.

– Флаг.

– Флаг.

– Эндичке привет передавай, Быковатый! - тотчас заорал Збышек. - И вали отседова, а то вирусов наглотаешься, а они у меня злые!

Дон исчез за дверью. Потом просунул голову обратно, ухмыльнулся и сообщил:

– А парик и ножик я тебе завтра пришлю.

– С-скотина!

Дон сдержал слово. Прямо от Збышека он отправился к себе на квартиру (как ротмистру, ему немедленно предоставили отдельную жилплощадь, пока на "Калигуле" из-за ремонта жить было затруднительно, Дон жилплощадью пользовался) и разыскал в ворохе аксессуаров парадного мундира коммуникатор. Все в мире происходит, в общем-то, обыденно и случайно. Дон не собирался таскать прибор с собой постоянно включенным. Он проверил батарейку и нечаянно коснулся кнопки.

Случайно и то, что коммуникатор у Дона остался настроенным на прием волны ЦФТ, использовавшейся для экстренного оповещения командного состава шипоносца, и остался включен дешифратор. Приборчик Дона настроил Нурминен на официальной церемонии награждения Дона и Збышека. Нурминен оставил свой коммуникатор дома, в других штанах, церемония длилась два часа, связь Нурминену требовалась постоянно, он одолжил на минутку Донов коммуникатор, включил, настроил, переговорил с кем-то и позабыл отключить.

Это была действительно случайность.

Нурминен… Что Збышек имел в виду? Систему они, вроде, погасили, осталось теперь только аккуратно в Мешок войти и снять его с Погоста… Нет, Дон решительно ничего не понимал. Ненавижу компьютеры! - подумал он. Черт ногу сломит!

Незнакомый Дону голос, резкий, высокий голос паникующего и смертельно усталого человека, скороговоркой проговорил:

– Всем нашим! Я - запись. Хран Мамы Ттоп Лапа. Всем нашим. По "Аяксу" - стоп-стоп. Мама убита. Повторяю: Мама убита. Без подробностей. Амальгама. Я - запись. Я - маяк. Всем нашим. Мама убита. Я - запись. Я - маяк. Пеленгуйте меня. Здесь хран Мамы Ттоп Лапа. Флаг снят. Флаг снят. Это за…

Дон зажмурился и выключил коммуникатор.

В это время проснулась в детском отделении госпиталя "Стратокастера" девочка, проснулась, открыла глаза и захныкала.

Она хотела есть.