"Врата испуганного бога" - читать интересную книгу автора (Антонов Сергей)

Глава 14
РОГА ИСКУССТВЕННОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Первая высадка на неизвестную планету, первая высадка вообще, первая боевая высадка - не фунт спелых сладких фиг.

Одним из сонма достоинств группы Маллигана, подробно описанных в секретных картах психологами Школы Аякс, было так называемое непредвзятое реагирование. Весьма редко встречающееся свойство натуры современного человека, с самого детства оглушаемого потоками, ниагарами и мальстримами информации. Как правило, современный человек хорошо осведомлен и не очень любопытен. Маллигана и Какалова нельзя было назвать субъектами нелюбопытными, наоборот, но мало что в Галактике смогло бы их удивить до потери ориентации в пространстве. Знакомое или незнакомое. Опасное или неопасное.

Дон “Мбык” Маллиган искренне полагал себя типом малообразованным и неначитанным, поэтому феномены натуры, встречающиеся ему впервые, могли вызывать в нем интерес, но невосторженный и, если так можно сказать, потребительского плана: да, блин, я такого не видал, но я много чего не видал, вот же матушка-природа дает копоти, но, наверное, это уже кто-то осмотрел, измерил, изучил и придумал, как приспособить, чтоб электричество давало; пойти пивка попить? А если Дона припирало, Дон воспринимал мир просто: это пугает? Нет. Это съедобно? Нет. Не похоже. Это, в конце концов, опасно для меня? Бог его знает… Ну тогда, раз уж не удалось пойти пивка попить, постучим вот здесь, сюда шилом ткнем, а лучше выстрелим из пугача вот туточки, в ухо, да и дело с концом. И пошли пиво пить, больше штука не встанет. Выносите.

Збышек, хакер, человек, в отличие от Дона, широко осведомленный, точно ощущающий границу непознанного, мир воспринимал так: о, какая штука, а ведь это новая штука, чувствуется инопланетная рука, но, возлюбленный мой Збых, раз уж штуку кто-то там придумал, спроектировал и собрал, значит хакнуть штуку можно, чем мы немедленно и займемся, где тут нажимать и куда лепить присоску? Ах. Здесь некуда лепить присоску? Щас мы сообразим… ах, это, наверное такой вот каменный дисковод и такой вот воздушный порт? Щас мы припаяем… дунем… плюнем… Работаешь, с-сука!

Прямо скажем, Дон и Збышек здорово дополняли друг друга. Деталь: досье группы Маллигана, носившее номер 17588, имело (в виртуальной реальности) вид обычной канцелярской папки, и рукой Нурминена на форзаце этой папки было начертан девиз: “Не мытьем, так катаньем!” Такая деталь.

Далее следует, видимо, отметить и повышенную терпимость Збышека и Дона к иным расам, то есть ксенофобами они не были даже и отдаленно, скорее их можно назвать ксенофилами, каковая особенность их являлась сложной суммой десятка психологических качеств, лично им присущих. Ни запах, ни вид, ни акцент, ни сам процесс произнесения каким-нибудь склизнем с планеты Мэхаута членораздельных и осмысленных человеческих слов, их не напрягал.

Конечно, все негуманоидные расы Галактики так или иначе, вели свой род со Старой Земли. Они развились из земных видов в Эпоху Великого Переселения Душ, когда пересадка мозга была процедурой необратимой. Первопоселенцы, сброшенные, скажем, для разработки нетридовых залежей на Хиросиму-7 в обличье саламандр, так навеки саламандрами и оставались. На протяжении веков и при помощи генетического редактирования создавались новые расы, быстро теряющие связи с земной культурой, быстро обрастающие культурой уникальной, быстро обретающие независимость и производящие для внутреннего потребления совершенно особенные, свои, блага. Единственная, на самом деле инопланетная раса в Галактике, обнаруженная легендарным капитаном Мэком Карраско - сууплитты - в худшем случае классифицировалась как полугуманоидная, чьи особи отличались от хомо сапиенс лишь строением зубов да наличием ночного периферийного зрения; не более, чем отличается негр от эскимоса.

Поэтому, первая высадка на обитаемую Странную Планету, вывалившуюся из невесть каких глубин невесть какой Вселенной невесть каким способом, Дона и Збышека не пугала никак. Они опасались. Но не более того. Збышека, например, заботила исключительно близкая перспектива стать презренным шляпоедом. Будь они опытней, все, возможно, пошло бы по другому. Но для них, вчерашних Школяров, веселое пари на стилет и шляпу стояло и стоило так же высоко, как и всякие там Галактики, Ларкины и долги. Да, они готовы были отдать жизнь за них. Несомненно.

Но только после того, как варвар съест мою шляпу. А глупый-глупый белый человек расстанется со своим никчемным ножичком.

Да и фотографии, в изобилии наделанные нервничающим Макропулусом, опасений не вызывали. Они не вызывали даже и удивления. Средний абориген (полный гуманоид, пятипалый и все такое) шел себе по своим аборигенским делам по пыльной улочке кривоватой деревеньки (снимок 2131). Толпа аборигенов обоего пола стоит в небольшой очереди в переулке небольшого городка (снимок 30). Пожилая аборигенша присела по маленькому на заднем дворе двухэтажного общественного здания (снимок 776). Беспорядочная куча телег, вьючных и тягловых парнокопытных на переднем дворе того же здания (снимок 777). Ни войн, ни драк, крестьяне сеют, горожане ходят, дымки вьются, - цивилизация индекса среднего, примитивное электричество, пороховое однозарядное оружие (снимок 435, охотник на привале), обмен, похоже, натуральный, отопление печное, строй - не очень понятно какой, но ни виселиц, ни кострищ, ни бревенчатых стенок-пулеуловителей не видать, - старосветская идиллия. Ненавязчивая, похоже, религия, без излишеств. Население - невеликое, сотня-другая миллионов на всю планету, на единственный ее материк, и рассредоточено по материку очень равномерно… Очень большой город - один, точно в центре материка. Все остальные города - поселки городского типа, деревеньки вокруг, дороги - добрые, прямые и хорошо направленные. Обозы. Воздух очень хороший. Судоходства никакого, в лучшем случае - большой плот, лес сплавляют. Это, впрочем, понятно - реки повсеместно мелкие, небольшие, два озера на весь материк, а в океан на Темной Стороне плавать кисло. Да и чудовищные эти сорокаметровые колебания воды в океане - как будто у Странной есть тяжелый спутник, но спутника нет, так что приливом данное иррациональное явление язык не поворачивается назвать… Сорок метров! И ни одной соленой капельки на освещенную сторону… Как будто Странную склеили из двух планет у которых общего - только размер… Размером, кстати, Странная, была ноль семьдесят восемь.

Странная, странненькая эта Странная Планета в эпицентре Пыльного Мешка… Но мы ее разъясним, умелые и непоколебимые Дон да Збышек. Что за темные силы планету непрерывно освещают, и гнетут ли они злобно на планете кого-нибудь, - вот мы сядем и посмотрим. Разведчики мы, оперативники, понял? Да и воздухом подышать чистеньким, необремененном миазмами, присущими всякой цивилизации индекса высшего, недурно.

А информацию с регистраторов бота ты, Макропчик, ретранслируй другу нашему Авраамию. И не бойся ты, Макроп, иль мы не богатыри, натасканные великими воинами прошлого, вроде ротмистра Чачина, на истребление разной нечисти, вот только бы отличить ту злую нечисть от добропорядочной чисти, но и на это мы натасканы - добрым старым Галактическим Гуманизмом и его великими изобретениями, вроде презумпции невиновности…

– Збышек, ты чего мелешь? - спросил пораженный Дон. - Ты чего, боишься, что ли?

– Глупый белый человек, - пренебрежительно сказал Збышек и встал в позу. - Гуманизм - великая движущая сила галактической цивилизации!

– Ты где это вычитал?

– Это я сам понял!

– И когда же ты понял? - необычайно язвительно вопросил Дон, упирая руки в боки и непроизвольно копируя фирменную Збышекову интонацию.

– А вот только что, - отвечал Збышек, ничуть не потерявшись. - И пойдем мы с тобой по бескрайним просторам Странного Мира, и будем есть хлеб и пить воду, и…

– Все, - сказал Дон. - Я понял. Заткнись. Пошли грузиться.

Он в последний раз осмотрел приборы на своем пульте, поправил защитную пластину на блоке огня, аккуратно сложил привязные ремни и укрепил их на подлокотниках. “Калигулу” он оставлял в полном порядке, системы в боевом режиме, огонь готов. Если что - Макроп знатно вдарит.

Он выплыл из рубки, имея путеводной звездой - стесанные внутрь подошвы шпакских ботиночек Збышека. Збышек плыл впереди.

Они спустились в подсобку. Здесь располагался склад и шлюз пусковой трубы бота. Склад, небольшой размерами, упакован был плотно и очень эффективно. Спецификация, подписанная Доном и начальником интендантской службы “Ямахи” ротмистром Тешкой Сонгачаном, эвенком с планеты Ытымка, в виде электронной папки, висела на гвоздике подле входа. Чего там только не было! Все было.

– Ты тесак-то свой брать будешь? - спросил Дон. Збышек шарахнул себя ладонью по лбу, отчего его пару раз перевернуло в воздухе.

– Ну так ползи за ним. А я тут займусь, - плотоядно произнес Дон и направился к стойке с оружием, чуть ли не ручки потирая.

Первым делом - лучевые автоматические карабины, довольно тяжелые и капризные семидесятисантиметровые агрегаты, но это было доброе стено-бронебитное штурмовое оружие, - Дон выволок из креплений, разобрал, собрал, зарядил, поставил на предохранители и запихал в настенные чехлы в тесной кабине бота три штуки. Запас карман не тянет. Вернулся Збышек с мечом, плейером и флягой с коньяком. Дон отобрал у него коньяк. Дон хлебнул коньяку и вернул коньяк Збышеку. Збышек потряс полупустой флягой у уха и ругнулся. Дон не обратил внимания. Он осматривал дальнобойные многофункциональные пугачи. По пугачу на брата. Вкупе с неплохой артиллерией бота, хватить было должно - всем. Тут Дон подумал. Не захватить ли мину? - подумал он. Дон захватил также мину. И не забыл захватить также и взрыватель к ней, и блок радиоуправления. Добро сие он поместил в багажник, уселся в пилотское кресло и включил пульт и запустил двигатель.

Збышек проверял спецкостюмы. К сожалению, камуфляторами Баймурзина спецкостюмы укомплектовать не успели. Большой камуфлятор на боте стоял, но его не включали не разу, неизвестным оставалось, работает ли он. Проверять его в ангаре ни Дону, ни Збышеку в голову не пришло. Потом они натягивали спецкостюмы, потом Дон дозаправил бот. Тут включился Макропулус, очень недовольный, он выбрал место для высадки и диктовал его автопилоту, не разговаривая с Шефами. Киберпилот считал идею десанта глупой. Силы неравны. Больше пользы они принесут на орбите. Так он считал. Закончив диктант, Макропулус не выдержал и считаемое выразил вслух. Дон и Збышек, уже загоревшиеся и нетерпеливые, вяло ему ответили. Они заняли места, поворочались, устраиваясь и пристегиваясь, Дон надвинул на лицо пилотский щиток. Збышек включил музыку. Дон хотел было рыкнуть на него, но пренебрег. Волнуется, пацан, снисходительно подумал он. Збышек удивился нулевой реакции партнера, но подумал: переживает, первая высадка же… - и убавил громкость. “К старту!” - важно сказал Дон. Шлюз пусковой трубы закрылся, замигали стартовые огни, Дон включил и выключил огни бортовые. “Борт открыт!” - провозгласил Макропулус диспетчерским голосом. И борт, точно, открылся. Дон покачал штурвал, бот реагировал мягко, динамично и точно.

Посмотрите на нас, кто-нибудь! Как мы горды и спокойны, как небрежно сжимаем мы ложа лучевых карабинов и покрытые кожзаменителем рога штурвала, как блистает в полумраке открытой пусковой трубы маленький, но мощный и боеготовный бот, а за нами Галактика, и варвар поганый сожрет сегодня мою шляпу, а глупый белый человек вечно будет вспоминать свой никчемный, но забавный стилетик…

Не надо преувеличивать их доблесть. Они, конечно, боялись. Как все боятся прыгать с парашютом. Особенно впервые. Но ведь прыгают же, - кому-то же надо? Так что отдадим им должное.

Дон сказал: “Покатилось!”

И оба они заорали: “Йёху-у-у!”

И бот сорвался вниз.

– Удачи, на боте! - запоздало крикнул Макропулус.

– И… ты… на!… - ответили ему в треске и вое атмосферы.

Дон тяжелым задом вперед слез с силовой решетки бота, потрогал носком тяжелого высокого ботинка сухую землю, как пробуют воду, и встал на нее обеими ногами. Ему явно не хватало ирландского флага на копье и тазика с грязными подштанниками. Дон огляделся. Бот припланетился в окрестностях небольшого городка, нанесенного Макропулусом на электронную карту Странной под номером 500. Стоял он на полянке среди кривых среднего роста сухокорых дерев, с весьма обильной листвой и шишками на концах веток. Сама же земля, сухая - давно без дождя, - поросшая тонкой редкой травкой, выглядела как намечающаяся лысина. Дон посмотрел в небо. Потянул носом прелестнейший воздух. Подпрыгнул. Было легко и приятно. И вспомнил.

– Блин-малина-водолаз! - рявкнул он. - Я шляпу забыл, б-баран!

– Какую шляпу?

Младенчески невинный взгляд Збышека, свесившегося с крыла бота, выражал полное непонимание и лучился такой солнечной безмятежностью, что вполне заменял отсутствующее у планеты светило, и Дон с огромным трудом сдержался от комментирования видения. Все равно бесполезно.

– С большими, широкими и вкусными полями шляпу. Которую ты теперь сожрешь.

Збышек поморщился.

– Мелочный ты человек, серость, - с упреком произнес он. - А вокруг так спокойно! Макроп! Тут спокойно?

– Пока да.

– Что за шляпа! - продолжал Дон вдохновенно. - Чистая синтетика, никакого подвоха. Купил я ее на Телятничьей улице, у старьевщика Прудона по прозвищу Рыболов. Он на свалках промышляет. Я был пьян и пару раз обронил покупку в лужи - как раз шел дождь. Но это только добавило ей цены и пикапности.

– Пикантности, глупый белый человек. Я всегда утверждал, что в такой дыре, как Дублин-4, все только и делают, что копаются на свалках, пьют и возятся в лужах. Синтетика! Позорище…

– Не увиливай, варвар! - строго сказал Дон. - Я в этой шляпе пел потом в старом своем баре!

– Пьяный в грязной шляпе? Ну так я же и говорю…

– Тьфу! - сказал Дон. - Ну да ладно. От судьбы ты не уйдешь. Воздух хороший. Что делать будем?

– Ну, пробы взяли, поехали в город, наверное? Если мне не изменяет память - в ту сторону.

Уже забираясь в кабину, Дон остановился, выдвинул челюсть и поводил ею из стороны в сторону.

– Ну, - поторопил его Збышек, уже усевшийся, - чего встал? Время - деньги.

Уже знакомый серебристый туман, не дающий тени и легко раздающийся в стороны, совершенно не мешал разглядеть город.

Вблизи город оказался скоплением серых массивов с оплывшими контурами, в которых при наличии большой фантазии можно было предположить жилища. Слепые стекла, без единого отблеска. Вот в городе с тенями дело обстояло туго. И туману в городе нашлось много больше, чем в лесу или в поле. Город походил на дорогую и хорошо построенную декорацию для фильма ужасов с дневными вампирами, и туман напустили из ведер, и теней наделали зеркалами. И ушли на обед.

Здания выстраивались в улицы, улицы сходились под разными углами, пересекались, изворачивались, но, в конце концов, все до единой вели к шестиугольнику центральной площади

Направляя бот в гулкое ущелье между домами, Дон пробормотал что-то невнятное.

– Что ты сказал?

– Да так, ерунда, - отмахнулся Дон. - Свои мысли.

– Мне интересны твои мысли, - торжественно оповестил Збышек. - Дай мне прильнуть к неглубокому источнику.

– Ну, прильни, - разрешил Дон. - Но предупреждаю - ты будешь разочарован. Я сказал, всего лишь, что столица у них не впечатляет.

– Я совершенно не разочарован. Это чем же она не впечатляет? Ты такое уже видел? Где?

– Я говорю - тоже мне, столица!

– С чего ты взял, что это - столица? Где-нибудь написано?

– Вон там, - сказал Дон и указал направление.

Збышек посмотрел.

Потом посмотрел на веселящегося Дона.

– Бык ты был, бык ты и остался.

– Музыкальный, - уточнил Дон.

– Обычный. Так - и все-таки? Вопрос повторить?

– Да ладно… Не столица, конечно. Столица - тот большой городище в центре материка. Потом туда слетаем. Сейчас ищем объект для контакта. Язычка возьмем. Правильно?

– В корне, - сказал Збышек, добывая из набедренного кармашка спецкостюма плитку молочного шоколада.

Похрустев блестящей оберткой, он откусил большой кусок и принялся вдумчиво жевать. Дон проглотил слюну.

– Хочешь? - спросил Збышек с набитым ртом и протянул Музыкальному Быку оставшуюся часть. Меньшую.

Дон молча забрал шоколад и засунул его в рот. Некоторое время бравые оперативники молчали. Бот медленно плыл над мощеной камнем мостовой. Объекта, пригодного для контакта, видно не было.

– Шоколад - шоколадом, - произнес, наконец, Збышек. - А то, что тот большой город - столица, только догадки. Ничем не подтвержденные. Может, здесь принято столицы размещать в маленьких задрипанных деревушках. Типы же те еще здесь живут, я уверен.

– Каких типы? - спросил Дон, дожевывая. - Где ты видишь хоть одного типа?

– А вон… - спокойно показал Збышек.

Дон так резко повернулся в указанном направлении, что бот дал легкий крен.

Ну да, конечно. Никого там не было.

– Один - один, - сказал Збышек.

– На боте, будьте бдительны! - раздался просящий голос Макропулуса. - Следите за биосканером… Включите биосканер, мать вашу!!!

– О! - сказал Дон. - У нас что, биосканер не включен? Збых, ты чего, нюх пообтер?

– Забыл, - меланхолично сказал Збышек, щелкая кнопками.

– Наделаем мы с тобой делов, - пробормотал Дон пророчески. - Ну что там?

– Пока пусто. Город вообще пуст. Нули.

– Но два же часа назад город был битком!

– Чего ты ко мне пристал? Они спрятались. Засекли нас. Заманивают.

Дон промолчал.

Все те же однообразные серые стены зданий, все тот же непонятный светящийся туман, застилающий небо, все та же странная планета, прорвавшаяся из другой Вселенной. Бот выполз на площадь. Они облетели её, пустую, по периметру дважды - туман на площади отсутствовал и Збышек решил снять небольшой фильм. Фильм сняли. Ничего особенного. Все в традициях. Естественно, в традициях молчаливой и тусклой планеты, о которой Создатель другой вселенной давным-давно забыл.

Интерес представляла только гигантская статуя, громоздящаяся прямо в центре площади. Бот повис прямо перед ее фасадом, осторожно сел на мостовую. Дон и Збышек выбрались наружу, огляделись, вытащили пугачи и подошли к постаменту.

– Кого-то мне эта тварь напоминает… - задумчиво сказал Дон, задирая голову.

– Ты тупее, чем я думал, - сообщил Збышек. - Это же твой дорогой педагог ротмистр Чачин. Гроза Жмеринки и окрестностей. Копия в натуральную величину.

– Это ты неостроумно, - сказал Дон. - Чачин намного мельче. И потом, что такое у этой штуки вон там, на самом верху? Разве не рога?

– Рога, - легко согласился Збышек. - А кто тебе сказал, что у ротмистра Чачина их нет?

– И зубы… - продолжал Дон. - Разве у Магомада Чачина такие зубы? Что ты сказал? А-а… И уж не ты ли ему эти рога наставил?

Збышек скромно потупился.

– Гонишь! - неуверенно сказал Бык Маллиган и открыл рот. - Так это был ты?

Всем своим видом Збышек показывал, что слова из него придется тянуть клещами. Большими такими, кузнечными клещами.

– А я-то… А как ты… это… Вот так прямо - взял и наставил?

– Ну… - сказал Збышек, - не так уж и прямо… Это, скорее, его жена ему их наставила… А я только участие принимал. Почти пассивное…

Дон вспомнил жену ротмистра Чачина и подумал, что напарник не врет. Не то, чтобы она… Но… От такой жизни… Тут Дон обиделся.

– И ты - молчал?

– Я что, похож на самоубийцу? Чачин, конечно, подозревал кое о чем, но если бы я еще и раззвонил на всех перекрестках…

– То есть я - перекресток, да, варвар? То есть я стукач? Ты так полагаешь?

– Дон, да о чем тут… ну к слову не пришлось. Да и давно дело было, на первом курсе еще… Мы с тобой незнакомы были.

– А… Ну ладно. Ну ты даешь.

– А статуя - несомненно Чачину. Я давно его подозревал в инопланетных сношениях. Кроме того посмотри - как раз четыре ноги.

– В общем, конечно, да, - признал Дон нехотя. - Но смущают детали.

– Не смущают.

– Смущают. Кому обычно ставятся памятники?

– Вождям, героям. Богам.

– Богам - реже. Но бывает. Еще кому?

– Королеве Английской.

Дон с сомнением глянул на статую:

– Не пойдет. Давай еще.

– Животным, - вспомнил Збышек. - В Риме, я слышал, есть памятник гусям. Помнишь, я говорил? Собакам ставят…

– А это тоже входит в категорию памятников героям? Не пойдет. Всё?

– Угу. Если вспомню еще что-нибудь - скажу.

– Вожди, герои, боги. Не суть важно. Информации достаточно, чтобы сделать один, но основополагающий вывод. Какой же вывод мы можем сделать?

– Ну давай, Дон, жарь, мочи, режь правду-матку! - сказал Збышек.

Дон заложил руки за спину и принялся расхаживать перед Збышеком с лекторским видом.

– А вывод, товарищ солдат, таков. Любая культура - человеческая или нечеловеческая - ставит памятники себе подобным. Герои и вожди - понятно. А боги - вспомни школьный курс мифологии - в большинстве случаев созданы по образу и подобию тех, кто их придумал. Поэтому я с уверенностью заявляю, что жители этой планеты, неважно, живы ли они сейчас или нет, были четвероногими, рогатыми и плотоядными.

– Все до единого? - спросил Збышек.

– Абсолютно.

– А фотографии?

– Фальци… сфалпи… фальсци… фальсификация!

– Очень хорошо. А вон тот гуманоид в холщовой рубахе, но совершенно без штанов, который не сканируется биолокатором?

– Рогов у него нет? - спросил Дон, усилием воли удерживая шейные мускулы от почти рефлекторного сокращения.

– Нет, - заверил Збышек, - Ноги две. И руки - две.

– Тогда ты бредишь. Нанюхавшись свежего воздуха.

(“Не выйдет, варвар, два раза на одни и те же грабли я не ловлюсь. Выдумай что-нибудь поновее.”)

– Эй, - сказал Збышек, глядя мимо Дона, - а ну, отойди оттуда!

Дону до зуда в затылке хотелось обернуться, но зная, что поганец добивается именно этого, он сдерживался.

– Кому говорят, отойди! - заорал Збышек, вскинул пугач и быстро двинулся к боту. Еще Дон разобрал характерный щелчок и механическое бормотание: Збышек включил транслятор.

Провокация затягивалась и обрастала деталями. И это смущало значительно больше, чем сам факт провокации. Хотя сделать вид, что ты собираешься включить лингвистический транслятор, якобы затем, чтобы поговорить с представителем незнакомой расы, - ход сильный. Но все-таки - совсем не в духе чертова поляка. Дон обернулся.

Счет остался прежним.

Существо смотрело на Збышека, вытянув шею и широко раскрыв желтоватые глаза. И держалось одной рукой за дверцу открытую бота. (Мать его, я забыл закрыть дверь! - подумал Збышек.) Выглядело оно как обычный человеческий ребенок - лет десяти, не больше. Аборигенчик. Аборигеша. Такой маленький, а уже абориген, аборигенище, зловредный и любопытный, аборигейша поганая! Прыгнет сейчас в бот, махнет по всем по двум двигателям и соси ты леденцы, без связи и транспорта! Из-под подола серой холщовой рубашки торчали голые тонкие ноги. На крупных коленках - старые ссадины.

– Во - бля! - вырвалось у Дона.

Через секунду аборигенчик, точно опомнившись, отпустил дверцу, завертелся на месте, проскочил под днищем бота и со всех ног кинулся в примыкающий к шестиугольнику площади узкий переулок. Збышек совершил героический рывок, но не успел. Он остановился на краю площади, глядя аборигенчику вслед.

– Куда он делся? - спросил подбежавший Дон.

– В дом заскочил. Вон в тот. В подъезд.

– Посмотрим?

– Давай.

Заперев двери бота, оперативнички быстрым шагом направились к дому, в котором скрылся ребенок. Гулкий подъезд с крутыми лестничными пролетами и тесными площадками между, какие-то слишком ровные, словно полированные, стены, двери на площадках - незапертые, полуоткрытые, распахнутые настежь, мертвые, темнота в помещениях за дверями.

Ни звука. Ни движения. Никого. Ребенок тоже пропал, растворившись в темноте одной из многочисленных квартир, или выскочив из этого подъезда через ход на крышу, с неудовольствием обнаруженный взбежавшим на последний этаж Доном. Хотя, кажется, пыль на ступеньках ведущей на крышу лестницы осталась не потревоженной ничьими ногами. Тут возник звук.

– Гай'ар, - пропели стены. - Ос'са-о…

– Что это? - спросил Дон.

– Что? - повернулся к нему Збышек и посмотрел с недоумением.

– Гай'ар, - повторил Дон, стараясь воспроизвести звук поточнее, - ос'са-о.

– Бредишь? - спросил Збышек.

– Нет, - сказал Дон. - Ты не слышал, что ли? Только что кто-то произнес эти слова. Или пропел.

– Ты. Никто, кроме тебя, здесь не пел. Можешь быть уверен. Да и ты тоже… хотя, конечно, тебе лучше знать…

– Вырастил себе в ухе по банану! Мыть надо! - обиделся Дон. - В помещения заглядывать будем?

– А как же? Откуда начнем?

– Отсюда.

Дон направился к ближайшей двери, толкнул ее ладонью и беззвучно вошел внутрь. Збышек, тронув на всякий случай торчащую из поясной кобуры рукоять пугача, переведенного на парализующий бой, последовал за ним. Дизайн помещения не впечатлял. Не знай Дон, что планета сутки тому выбралась из спайки между реальностями, он решил бы, что находится в обычной квартире на одной из слаборазвитых планет. Функционально, но некомфортабельно. И - довольно обыденно. Идеальная чистота. Ни пылинки на полу и предметах. И отсутствие запахов. Как будто хозяева квартиры приходили сюда только для того, чтобы навести порядок. Вторая квартира оказалась точно такой же. Чистой, пустой и безжизненной. И третья. И все остальные.

Заканчивая осмотр последней квартиры в подъезде, Збышек пожал плечами и произнес:

– Мне это все напоминает этнографический музей. Какой-то педант воссоздал быт до мелочей, но не позаботился для большей реалистичности рассадить по комнатам манекены. Кинодекорация.

Дон согласно кивнул.

– И еще, - сказал он, - ты заметил, что во всем доме не нашлось ни одного предмета культурного назначения. Я правильно сказал? Даже примитивных орнаментов нет… Ничего.

– Да? - удивился Збышек. - Надо же… Даже в голову не пришло. А вот эта вещь тебя не устраивает?

Палец Какалова уперся в нос изваянию, стоящему посередине комнаты. Изваяние - громко сказано. Скорее - отливка или штамповка, изображающая гуманоида с лицом дегенерата. Отвисшая нижняя челюсть, прикрытые глаза и дикая пустота во всем облике.

– Нет, - скривился Дон. - Это не искусство. Это какая-то подставка для шляпы. Такие штуки торчат в каждой квартире. Интересно только - зачем? Кстати, очень похоже на тебя, когда ты уходишь в киберпространство. Даже рожа серая.

Опасаясь развития шляпной темы, Збышек решил не спорить по поводу цвета своей рожи.

– И компьютеров нет, - сказал он. - Ничего похожего на компьютеры. Как они живут, я не понимаю, что за народец?

И нажал изваянию на нос. Нос с щелчком провалился внутрь. Веки статуи поднялись, открывая глаза с узкими вертикальными зрачками. Збышек отдернул палец.

– Ты видел? - спросил он у Дона.

– Подожди, - сказал Дон, включая свой транслятор, - помолчи малость.

Он снова слышал тот странный, почти поющий голос, почти - голос. И очень надеялся, что транслятор сможет проанализировать структуру языка, слова которого слышал сейчас только он, Дон. Тщетно. Аппарат послушно включился, пикнул, сообщая, что пребывает в режиме ожидания и замолчал, не получая извне никакой информации для анализа.

– Не пойму, - медленно сказал Дон через несколько секунд, - может, у меня и действительно - галлюцинации? Ты опять ничего не слышал?

Збышек пожал плечами.

– Не нравится мне это, - сказал Дон. - Нажми-ка этой штуковине на нос еще разок.

Посмотрев на Дона, потом на штуковину, потом снова на Дона, Збышек опасливо протянул руку и коснулся изваяния. Нос встал на место, глаза закрылись.

– Это она! - обрадованно сообщал Дон. - То есть - оно. Ну, короче, ты понял.

– Ничего я не понял! - сказал Збышек. - Объясни по-человечески.

– Это уродство поет песни. Только слышу их почему-то я один. Может, у меня слух тоньше, не знаю. Хотя - вру, знаю, тоньше. Ты-то вообще - пнем пень.

– Пномпень, - авторитетно поправил Збышек. - Столичный мир звездной системы Камбоджа. Однажды, лет шесть назад, я инспектировал их Национальный Кхмербанк. Замечательное место, скажу тебе. Охранные системы… ну… - динозавры моложе. При чем здесь Камбоджа?

– Ни при чем. Да ты не расстраивайся, не всем же быть талантливыми… Надо же кому-то и черной работой заниматься. Верно?

– Верно… - подтвердил Збышек, задумавшийся о чем-то своем. - Стой, что ты только что спрашивал? Я прослушал.

– Да ладно, - радостно сказал Дон, - уже неважно. Главное, ты согласен.

– Я - не согласен, - сказал Збышек.

– Все равно - неважно. Так ты думаешь - эта вешалка - она сама генерирует звук? Или только транслирует?

– Спроси что-нибудь полегче. Я ничего не слышал, как по-твоему, я могу что-то предположить?

– Вот я и говорю… - хмыкнул Дон.

Грохот взрыва взломал висящую над городом тишину, дробно отстучал по стенам домов и растворился в переулках.

– На площади это! - крикнул Збышек. - Бот!

Дон подумал о том же самом, но с вербальной реализацией мысли поляк его опередил.

Напарники метнулись к выходу из квартиры, пересекли короткую прихожую и выскочили на лестничную площадку первого этажа. Тут-то им и преградили дорогу. Абориген, вполне взрослый и рослый человек, в серой форменной одежде (дьявол, почему здесь все - серое!) сделал шаг навстречу и остановился. Статуя в квартире, подумал Збышек. Один к одному. Только глаза другие.

– Эй, парень! - сказал Дон, резко затормозив. - Мы здесь случайно и ничего не трогали, можешь проверить. А сейчас - нам надо идти, понимаешь? Потом поговорим.

И он двинулся в обход застывшей фигуры.

Фигура шевельнулась, добывая из складок одежды штуковину неприятного вида. И меньше всего она - штуковина - была похожа на голубку мира. Просто ничего общего. Это был длинноствольный пистолет. Шестиугольное, как давешняя площадь, выхлопное отверстие прямо посмотрела Дону в живот. Впечатления закончились и начались рефлексы.

Бух! Заряд картечи проплыл чрез то место в пространстве, где мгновение назад находился Дон, и вошел в полированную стену, каковая на полуметрового диаметра участке, перестала быть полированной. В руках Збышека коротко свистнул пугач, атакующего скрутила жестокая судорога, и он рухнул навзничь, уже потеряв сознание, но все еще продолжая корчиться от боли. Ожог нервных окончаний. Не слишком гуманно, но действенно. У Збышека мелькнула мысль о длинноствольном трофее, но он не успевал. Дон сыпался по лестнице вниз, и Збышек последовал за. Еще двоих аборигенов, ворвавшихся в подъезд с улицы, выключил Дон, достав их точными ударами своих кулаков, похожих на крупные кокосовые орехи. Такие же твердые, только волос поменьше.

– Бегом!

Потом Збышек уверял, что приказ этот отдал он, но Дон яростно сопротивлялся, прекрасно зная, что все было наоборот. Они выскочили на вольный воздух и ринулись в сторону шестиугольной площади, расшвыривая медлительных местных жителей, которых на улице непонятным образом оказалось очень много. Откуда они здесь взялись, раздумывать было некогда.

Вид напарников действовал на людей в сером, как красная тряпка на быка. Стоило одному из аборигенов заметить Дона или Збышека, как он тут же пересматривал главные цели своей жизни и с воем бросался наперерез.

– Стоит лом по нас, - прокомментировал задыхающийся Дон, всаживая носок ботинка в живот очередному желающему, - эти жабки как пить дать разберут нас на сувениры.

– Не виси, - откликнулся Збышек, разряжая пугач в ногу особо опасного близостью аборигена впереди, - прорвемся. Уже близко.

Бот пребывал на месте. В него стреляли, стреляли тяжело и почти в упор. Автоматическая система защиты сработала в последний момент, уничтожив неизвестный снаряд в нескольких сантиметрах от кузова, но дверца с пассажирской стороны была крепко измята и держалась на честном слове.

Выскочив на площадь, Дон заорал: “Бот - к взлету, снять блок с двери!”, оглянулся на Збышека и, убедившись, что поляк бежит следом, помчался прямиком к несчастному транспортному средству.

– Не торопись, - сказал Збышек. - По-моему, они остыли.

Погоня прекратилась. Но Збышек ошибался, ибо пыл аборигенов вовсе не пропал и даже не уменьшился. Они размахивали руками, что-то кричали вслед пограничникам. Но границу площади не переступил ни один.

Полыхнувший из толпы энергетический разряд мигом разрушил благодушие Збышека и заставил его покатиться через голову, чтобы увернуться от быстрой серии вспышек, секущих в мелкое крошево площадной булыжник. Кроме того, ощущая мостовую всеми фибрами души и тела, он в корне пересмотрел свое невысокое мнение о степени развития данной цивилизации. Стреляли по ним из хорошего, мощного оружия, не пулями и с толком прицеливаясь.

Дон распахнул водительскую дверь, подождал, пока Збышек рыбкой нырнет в салон, быстро забрался внутрь сам и включил защитное поле. Разряды заплясали на невидимой оболочке, потекли голубыми изломанными ручейками и иссякли. Бот зашевелился и взял пару метров высоты. Дон намеревался свечкой нырнуть в небо и спокойно покинуть обстреливаемый район. С достоинством. Не тут-то было. “Ракетная атака”, - спокойно сообщил пульт. И пульт был прав.

Человек в сером вскинул на плечо тяжелую даже с виду трубу и прицелился. Выстрел не заставил себя ждать.

Чертыхнувшись, Дон вдавил в пол педаль мощности двигателя и резко дернул ручку управления на себя. Машина застонала от неожиданной нагрузки, а Збышек с демоническим матом вцепился в поручень. Бот свечой взмыл в небо. Ракета ушла за ним, и оба летательных объекта скрылись в серебристом тумане, оставляя под собой растревоженное осиное гнездо странного городка странной страны странной планеты.