13

Кабинет директора. За столом сидит директор — высокий мужчина лет сорока в костюме-тройке. Справа от него Людмила Ивановна. Напротив, на стуле, бабушка Максима. Максим стоит за ее спиной.

ДИРЕКТОР. Вы понимаете, Ольга Ивановна… Ольга Ивановна, правильно?

БАБУШКА. Правильно.

ДИРЕКТОР. Вот, Ольга Ивановна. Вы понимаете, что мы отчисляем вашего внука из нашего общеобразовательного учреждения.

БАБУШКА. Как так?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Очень просто.

ДИРЕКТОР. Погодите, Людмила Ивановна. Максим, ты разве не сказал?

МАКСИМ. Какая разница? Я же сказал, давайте мне документы, и все.

ДИРЕКТОР. Как это тебе?! По закону родители должны… или опекуны.

МАКСИМ. Ну, все тогда, ей давайте.

ДИРЕКТОР. Не все! Так вот, Ольга Ивановна… Ольга Ивановна, правильно я вас?

МАКСИМ. Правильно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Тебя не спрашивали.

ДИРЕКТОР. Так вот, Ольга Ивановна, мы вынуждены прибегнуть к отчислению вашего внука.

БАБУШКА. За што же это?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. За все хорошее.

БАБУШКА. Што ж он сделал-то?

МАКСИМ. По морде ее племяннику-карманнику настучал.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Заткнись, щенок! Олег Петрович, я поражаюсь просто! Сидит тут какая-то непонятно кто. Воспитала подонка последнего да еще и защищает. Вы хоть сами-то, как вас там, понимаете?

БАБУШКА. Што мне понимать?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ой, я не могу, Олег Петрович! Понимаете, что подонка воспитали?

БАБУШКА. Почему ж он подонок? Хороший он. Он мне утку бывает, когда слягу. И уберет. И скульптуры из пластилину лепит.

ДИРЕКТОР. Не то, что надо, лепит.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так, значит, хороший он?

БАБУШКА. Хороший.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну, тогда я не знаю, Олег Петрович, как с ней разговаривать. Вы в школе-то, милая моя, когда последний раз были?

БАБУШКА. Дак у меня ноги…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что ноги?

БАБУШКА. Дошла еле.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Раз ноги, чего же было опекунство брать. Я, Олег Петрович, поражаюсь, как вообще ей позволили. Куда глядели. Это же, милая моя, ответственность громадная.

БАБУШКА. А куда ж его?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Этого вот только не надо. У нас государство, слава богу, все условия создало. А такие, как вы, этого до сих пор понять не могут. И самодеятельностью всякой занимаются. А итог вот. (Показывает на Максима.) Вот он итог — наркоманы, подонки и вообще всякие отбросы.

БАБУШКА. Да ты…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вы мне не тыкайте. А то так тыкну…

ДИРЕКТОР. Людмила Ивановна, полегче.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Да куда с ними полегче! Его сажать надо давно. И ее заодно.

МАКСИМ. Ты, курица, заткнись, а!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Как?!

МАКСИМ. Затухни, короста!

ДИРЕКТОР. Максим. Максим.

МАКСИМ. Че Максим, ептыть?!

БАБУШКА. Максима.

МАКСИМ. Пошли отсюда, ба. Че эту жабу слушать. Или пускай она валит.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Видала, да! Вот кого ты воспитала!

МАКСИМ. Заткнись, сука! (Схватил со столика вазу.) Бошку щас проломлю!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (вскочила со стула, спряталась за директора). Олег Петрович, уберите! Он же психопат, Олег Петрович! Ой, что творится! Милицию надо!

ДИРЕКТОР. Максим, успокойся.

МАКСИМ. Да пошли вы. Пошли, ба.

Бабушка встала. Максим поставил вазу обратно.

ДИРЕКТОР. Я еще не закончил…

МАКСИМ. Всего.

Уходят.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот мерзавец! Таких расстреливать сразу! В утробе матери еще! Кто их только таких рожает!

ДИРЕКТОР. Идите на урок, Людмила Ивановна…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что?

ДИРЕКТОР. Идите на урок.