13

ГОЛОС. И в дверь позвонили…

Девочка сидит в своей комнате в квартире материной сестры. Раскладывает пасьянс на диване.

Звонок в дверь.

Сестра идет открывать.

СЕСТРА. Кто?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Я…

Девочка напрягается.

СЕСТРА. Кто я…

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Я это…

Девочку начинает трясти.

Сестра открывает дверь. Шарахается.

Перед ней стоит мать. Её жалкий призрак. Грязный, засаленный, с павшими глазами и в драных кроссовках. На губе у призрака шрам, на теле дерматиновый плащ. В руке у призрака полиэтиленовый пакет.

Сестра разворачивается и уходит на кухню.

Девочка в комнате сидит, вытянувшись в струну. Она почти не дышит. Губы у неё дрожат.

Мать какое-то время стоит в дверях. Потом заходит.

Закрывает дверь. Мнется на месте, оглядывает квартиру.

Снимает кроссовки, плащ.

Медленно идет по прихожей. Она без носков, и у неё грязно-желтые ступни.

Заглядывает на кухню.

Сестра сидит за столом, смотрит в стену.

МАТЬ. Можно хоть…

Сестра кивает. Мать заходит, садится напротив сестры. Смотрит на крышку стола.

Долго молчат.

СЕСТРА. Чай будешь пить?

МАТЬ. Давай…

Сестра включает электрический чайник. Садится.

МАТЬ. У меня тут вон чё есть… (Лезет в свой пакет, достает мешочек с пирожками.) Пирожки эти…

СЕСТРА. Есть, что ли, хочешь?

МАТЬ. Нет… так просто… Ты, может…

СЕСТРА. Я не хочу.

МАТЬ. Ну, потом тогда… (Двигает мешочек на середину стола.)

Молчат.

Начинает шуметь закипающий чайник.

Мать тупо смотрит на него.

Чайник кипит, отключается.

Сестра наливает воду в кружки.

МАТЬ. Видела тоже такие…

Сестра молчит, делает чай.

МАТЬ. Чайники такие видела тоже…

Сестра садится.

МАТЬ. Дорогой?

СЕСТРА. Кто?

МАТЬ. Чайник.

СЕСТРА. Нет.

МАТЬ. Вот и я тоже думаю, чему там дорогому-то быть…

СЕСТРА. Хватит, а…

МАТЬ. А чё я?

СЕСТРА (почти кричит). Да ничё! Ты хоть знаешь, скоко прошло?! Лет!

Девочка в комнате вздрагивает.

МАТЬ. Догадываюсь… А ты хоть спросила, чё у меня было-то?

СЕСТРА. В чеченском плену, блядь, была!

МАТЬ. Была… Да у меня еще хлеще, если тебе… Я под такой замес ваще попала. В такую делягу…

СЕСТРА. Есть, значит, Бог на свете…

МАТЬ. Ну и есть. И чё теперь…

СЕСТРА. Ладно, всё. Дочку-то посмотреть хочешь хоть?

МАТЬ. А… у тебя, что ли?

СЕСТРА. Ну а у кого ж еще-то…

МАТЬ. Аааа… Ну да… Я ж думала, мужика зацеплю там, а потом за ней вернусь. С грузом-то кто возьмет, а потом предъявила бы и всё. А там такое началось, такой кабздец…

СЕСТРА. Потом расскажешь… Иди вон, в комнате вон она в той…

Девочка вскакивает с дивана.

МАТЬ. Ну дай хоть… не знаю… Причешусь хоть, что ли, не знаю…

Девочка начинает метаться по комнате. Кусает губу.

СЕСТРА (оглядывает мать). Ну причешись… если поможет…

МАТЬ. Да я, блин, на электричках…

СЕСТРА. Ладно уже, иди. Слышала же, поди, ждет…

Девочка снова садится на диван.

Мать идет в прихожую.

Девочка слышит её шаги.

И вдруг она встает с дивана, открывает балкон. Выходит на него.

Мать чешет волосы перед зеркалом.

Девочка по балконам спускается на землю.

Босиком бежит прочь от дома.

Перелезает через забор детского сада. Забегает на прогулочную веранду. Садится.

Долго и тяжело дышит.

Закуривает.

Достает волчок, раскручивает его на дощатом полу.

Начинается дождь.

ГОЛОС. Я слышала, как мать и тетка звали меня сперва с балкона, а потом — во дворе. Я не откликалась. Я думала. Думала про то, что было бы, окажись мой неизвестный отец тем самым, кого мать так искала всю свою жизнь. Что было бы, попадись нам с матерью другая акушерка. Что было бы, встреть мать, даже после всего, своего дядю Колю или дядю Славу. Что было бы, не умри бабка. Что было бы… Что бы было… Только через несколько часов, так и не найдя ответов, я решилась вернуться…

На улице темно. Идет дождь.

Девочка подходит к подъезду.

Моет ноги в луже.

Поднимается.

Открывает дверь ключом. Тихо заходит.

В квартире темно. Только на кухне горит свет.

Девочка на носочках подходит к кухне.

Слышны пьяные голоса сестры и матери.

Особенно матери.

ГОЛОС МАТЕРИ. Азеров воще теперь ненавижу никак… Это, знаешь, шакалы совсем просто, оказывается. Нелюди на… Вот так бы, знаешь, брала бы бензопилу и хояк…

Девочка решительно выходит из-за угла.

Мать и сестра сидят за столом. На нем закуска и литровая бутылка водки.

Мать в халате и тапочках. На голове бигуди.

Сестра замечает девочку. Показывает на нее пальцем.

СЕСТРА. О! Вернулась вон…

Мать оборачивается на девочку.

Пауза.

МАТЬ. Большая…

СЕСТРА. А ты чё хотела-то? (Девочке.) Ну заходи, чё стоять-то…

Девочка проходит. Садится на табурет в стороне от стола.

Мать рассматривает её.

МАТЬ. В школу ходишь, да?

СЕСТРА. Ходит-ходит.

Девочка кивает.

МАТЬ. Молодец, чё… А я тут вон сеструхе-то рассказываю, чё со мной… Дак не верит ни хера…

СЕСТРА. Верю я, почему…

МАТЬ (девочке). Да меня знаешь сколько чурок один раз за раз… У меня теперь всё очко… как ведро… Показать?.. А ноги чё грязные?

СЕСТРА. Босиком же она…

МАТЬ. Пусть моет идет. У нас тут с грязными ногами не обслуживают…

СЕСТРА. Да сама-то только какая была.

МАТЬ. Ничего не знаю. Пусть моет. Иди — мой… (Сестре.) Наливай…

Девочка встает. Идет в ванную. Моет душем ноги. Садится на край ванны.

Закуривает.

ГОЛОС. Я курила и пыталась вспомнить, о чем мы когда-либо разговаривали с матерью. О чем мы с ней говорили? И не могла вспомнить ничего. Мы не говорили с ней никогда. Все наши разговоры были пустыми, никчемными. Или мы просто молчали. Я хотела ей сказать много, но не могла. Почему-то. О чем же мы будем говорить теперь? Как мы будем жить?

Дверь ванной резко открывается. На пороге мать.

МАТЬ. Ты чё тут? Умерла, что ли? Пошли…

Идет на кухню. Девочка за ней. Сестра спит, опустив голову на стол.

МАТЬ (толкает сестру). Ну-ка, расскажи ей щас… Расскажи…

Сестра не реагирует.

МАТЬ. Всё? Всё, говорю… Сломалась, что ли? (Пауза.) Ну и пошла тогда…

Падает на стул.

Показывает девочке, что бы та садилась.

Девочка садится.

Мать наливает, пьет.

МАТЬ. А ты чё это не обняла меня даже, когда пришла, не поцеловала? Всё уже, что ли, уже? На хрен иди, да?

ДЕВОЧКА. Нет…

МАТЬ. Чё нет? Могу и уйти, если такая…

ДЕВОЧКА. Нет.

МАТЬ. Да чё ты неткаешь-то? Я думала, обнимемся там, поцелуемся, всё тыры-пыры. А она, блядь, села и морду воротит… Ну и вороти! Чё, заплачу, думаешь? Во! (Сует кукиш, наливает, пьет, на несколько секунд зажмуривается.) Ну иди, целуй мать-то, чё сидишь…

Девочка встает.

МАТЬ. Сидеть! Поздняк метаться…

Девочка садится.

МАТЬ. Пить будешь?

ДЕВОЧКА. Нет.

МАТЬ. Ты другое слово-то знаешь?

ДЕВОЧКА. Знаю.

МАТЬ. Слушай… Я тебе говорила… С тобой так скучно… Это какой-то ужас просто, летящий на крыльях ночи. Ты чё такая-то?

ДЕВОЧКА. Какая?

МАТЬ. Беспонтовая…

ДЕВОЧКА. Не знаю.

МАТЬ (передразнивает). Не знаю… Трахалась уже без меня тут?

ДЕВОЧКА. Чё?

МАТЬ. Дрочё! Дрючили тебя уже, говорю? А меня знаешь как дрючили… Так дрючили… Всё… не хочу на… (Толкает сестру.) Встаём! Встаём! Встаём! Подъем! Подъем!

Сестра не шевелится.

МАТЬ. Бля, такой гемор воще! Мама, срочно роди меня обратно… (Наливает, пьет.)

МАТЬ. Еще и водяра кончилась… Ну, рассказывай тогда.

ДЕВОЧКА. Чё рассказывать?

МАТЬ. Как тут без меня хорошо было, расскажи.

ДЕВОЧКА. Не было

МАТЬ. Чё не было?

ДЕВОЧКА. Хорошо не было…

МАТЬ. А тебе хорошо надо, да?

ДЕВОЧКА. Не знаю.

МАТЬ. А чё тебе надо-то?

ДЕВОЧКА. Не знаю…

МАТЬ. Ой, всё! Не хочу… (Встает, сильно расталкивает сестру. Одновременно сдирает с себя бигуди.)

МАТЬ. Эй! Эй! Эй! Эй!

Сестра шевелится.

МАТЬ. Деньги есть? Бухло кончилось.

СЕСТРА. В сумке кошелек…

МАТЬ. Я у тебя еще одену чё-нибудь, да?

СЕСТРА. Да…

МАТЬ. Всё, не трогаю больше…

ДЕВОЧКА. Не ходи никуда.

МАТЬ. Чё?

ДЕВОЧКА. Не ходи никуда.

МАТЬ (произносит, как будто гавкает). Да! (Находит сумку, достает из неё кошелек. Кладет в карман халата.)

ДЕВОЧКА. Зачем всё-то взяла?

МАТЬ. Ла…

ДЕВОЧКА. Я сама давай схожу.

МАТЬ. Жу… (Уходит с кухни.)

Девочка некоторое время сидит. Потом идет следом. Мать в комнате стоит голая. Роется в шкафу.

ДЕВОЧКА. Спать ложись.

МАТЬ. Сь…

Одевается. Не обращает внимания на девочку. Закончила, пошла в прихожую.

Девочка за нею. Мать расчесывает перед зеркалом завитые волосы.

ДЕВОЧКА. Ну, пожалуйста…

МАТЬ. Та…

ДЕВОЧКА. Останься…

МАТЬ. Ся…

Закончила, нашла туфли, накинула куртку. Открывает дверь.

ДЕВОЧКА. Не надо.

МАТЬ. Да…

Выскочила в подъезд, быстро спускается. Девочка мечется по прихожей в поисках обуви. Не находит. Выбегает в подъезд босиком. Слышит, как хлопает дверь внизу.

Девочка бежит по лестницам. Наступает на стекло. От боли ноги у нее подгибаются.

Она быстро осматривает ногу и бежит дальше, оставляя кровавый след.

Выскакивает на улицу.

Все еще идет дождь.

Мать стоит у дороги, вытянув руку. Ловит машину.

Девочка бежит к ней.

Мать оборачивается.

Девочка останавливается.

Какое-то время они смотрят друг другу прямо в глаза.

Наконец девочка произносит.

ДЕВОЧКА. Ма…

И тут мать вдруг срывается с места и бежит во дворы.

Девочка за ней.

Она все время выкрикивает: «Ма! Ма! Ма!»

Мать продолжает бежать. Пересекает дорогу. Сворачивает за дом. Встает в тень. Тяжело дышит.

Вдруг слышит резкий долгий свист тормозов.

И удар.

Потом звук уезжающей машины.

Мать не шевелится.

Наконец решается, подходит к углу дома. Выглядывает.

На дороге лежит белый силуэт.

Мать направляется к нему, постепенно переходя на бег.

Подбегает.

На дороге лежит девочка. У неё из головы идет кровь. Она смешивается с дождевой водой, и её почти не видно.

Мать склоняется.

Девочка смотрит на неё узкими-узкими зрачками.

Мать встает на колени, водит руками над девочкой, боясь прикоснуться.

Девочка протягивает ей руку. В ней волчок.

Мать берет волчка.

ДЕВОЧКА. Я же не волчонок никакой даже еще…

МАТЬ (каким-то странным, почти испуганным голосом). Нет.

Девочка закрывает глаза.

МАТЬ. Нет. Не волчонок… Не волчонок ты. Нет. Ты чё хоть? Какой волчонок еще? Никакой не волчонок ты. Никакой… Ты чё хоть? Волчонок какой-то еще. Ты чё хоть? Ты чё хоть? Ты чё хоть? Ты чё…

Девочка молчит.

Мать какое-то время сидит над ней. Затем встает и идет по дороге.

Машины объезжают её, сигналят.

Постепенно её лицо искажается плачем. Потом плач переходит в рыдания.

Наконец она кричит…

Моей Трошиной…

КОНЕЦ