"Катастрофа" - читать интересную книгу автора (Тармашев Сергей)

4

Заседание Совета Директоров в этот раз обещало быть долгим. Еще за час до его начала Александр связался с физиками и узнал, что Данилевский тоже получил указание от своего Директора явиться на Совет, но ни тот, ни другой не были поставлены в известность относительно темы заседания. Уже полтора часа оба ученых ожидали в приемной центра управления указания войти и гадали, чем могло быть вызвано это неожиданное приглашение, ведь руководителей их уровня редко заслушивали на Совете. Секретарь-референт Управляющего Директора в ответ на вопросы лишь пожимал плечами, и когда внезапно коммуникатор на его столе голосом Управляющего потребовал пригласить руководителей аналитических групп, Александр выдохнул с явным облегчением. За время, проведенное в ожидании, он успел детально изучить небольшое помещение приемной вплоть до мелких царапин на боковых поверхностях секретарского стола и едва заметных потертостей на напольном покрытии у выхода. Секретарь продублировал приглашение войти и нажал на сенсор, открывая двери. Александр посторонился, пропуская Данилевского вперед, и вслед за ним перешагнул порог центра управления.

Управляющий Директор жестом указал им на кресла:

- Прошу садиться, господа.

Александр, усевшись, с любопытством оглядывал просторное помещение, до предела напичканное всевозможной электроникой. До этого момента ему никогда не доводилось бывать в центре управления, хотя сам управленческий Уровень он по долгу службы посещал достаточно часто. Тем временем Управляющий вывел на настенные экраны ряд графиков и цифровых таблиц:

- Коротко введу вас в курс дела. Как известно, за прошедшие семь лет нам так и не удалось установить связь с кем бы то ни было, и мы по-прежнему не имеем никакой информации о том, удалось ли выжить кому-то еще после катастрофы. Расчеты, основанные на показаниях приборов наблюдения, установленных во внешней среде, показывают, что содержание пыли в атмосфере упало на семьдесят процентов от первоначального. В такой ситуации мощности наших систем должно было хватить на устойчивую связь с МКС, если ей посчастливилось уцелеть, либо с другими пережившими ядерные удары убежищами. Но ничего похожего до сих пор не произошло, - Управляющий взглянул на Директора по науке и продолжил: - Научный отдел считает, что возможной тому причиной является потеря мощности наземной РЛС вследствие разрядки элементов питания и многолетнего загрязнения, вызванного частыми ураганными ветрами, обильно переносящими пыль и пепел. Кроме того, несмотря на дискретный режим работы всех внешних приборов, их энергоресурс так же нуждается в возобновлении. В связи с этим Совет принял решение вывести из анабиоза Внешнюю группу и организовать выход на поверхность с целью проведения профилактики всего комплекса установленного во внешней среде оборудования. С Внешней группой на поверхность пойдут несколько научных специалистов для проведения тонкой подстройки систем в случае необходимости. Я прошу руководителей аналитических групп сжато обрисовать наши возможности по осуществлению данной экспедиции, - закончил Управляющий.

Аналитики переглянулись. Никто не ожидал подобного поворота событий. Физик, взяв слово первым, поднялся с кресла. Было видно, что он тоже волнуется, выступая перед Советом.

- Действительно, согласно нашим данным и расчетам, толщина пылевого слоя в атмосфере за эти годы упала как минимум впятеро, и его плотность сейчас составляет тридцать два процента. Но… - Данилевский механическим движением стянул очки, рассеянно протер стекла и водрузил их на место, - озоновый слой до сих нор окончательно не восстановился, сейчас лето, но температура на поверхности над Бункером минус пять градусов по Цельсию, нами регистрируется мощная солнечная радиация. Кроме того, начавшая в последнее время восстанавливаться конвекция вызвала многочисленные осадки, вымывающие из атмосферы на землю радиоактивные частицы, и общий радиационный фон на поверхности еще более возрос, - физик опасливо покосился на членов Совета, однако перебивать его никто не собирался, и он продолжил:

- В результате многолетних исследований нами разработаны принципиально новые средства защиты от жесткого излучения и других, опасных для человека воздействий внешней среды, которые успешно прошли испытания в лабораторных условиях, однако как они поведут себя в реальных условиях, мы можем представлять только теоретически. Тем не менее, мы считаем, что в совокупности с новыми антирадиационными препаратами Александра Дмитриевича будет возможно обеспечить почти девяносто процентную защиту выходящих на поверхность сотрудников, - Данилевский опустился в кресло и перевел дух. Доклады никогда не были его стихией, гораздо комфортней он чувствовал себя около электронного микроскопа или протонной пушки, различные же официальные мероприятия всегда давались физику с трудом.

Теперь все ожидали доклада аналитика от медицины, и Александр, сам того не замечая, встал с кресла, подобно Данилевскому. Пару секунд он молчал, пытаясь решить, с чего же начать, мысли предательски разбегались в разные стороны, требуя обрисовать сразу несколько разных проблем.

Александр Дмитриевич, вы можете добавить что-нибудь по существу вопроса? - поторопил Управляющий.

Да, но… то есть разумеется… - наконец Александр собрался и сфокусировался на волновавшей его теме. - Нам действительно удалось значительно улучшить ранее существующие антирадиационные комплексы, в частности мы добились не только увеличения самой сопротивляемости организма, но и кардинального снижения вредных побочных эффектов, особенно необходимо отметить, что предложенный нами препарат имеет втрое увеличенную продолжительность действия и допускает четырехкратное повторение цикла без разрушающего влияния на биохимию крови, - Александр посмотрел на Директора по Медицине, и тот одобряюще кивнул. - Однако хочу обратить внимание Совета на тот факт, что мы по-прежнему не можем излечить сотрудников Внешней группы, их жизням все так же угрожает постоянная опасность. Несмотря на то, что в момент проведения сеансов биорегенерации нам уже удается добиваться превышения скорости регенеративных процессов в тканях и крови над темпами ги

временем. Управляющий вывел на настенные экраны ряд графиков и цифровых таблиц:

- Коротко введу вас в курс дела. Как известно, за прошедшие семь лет нам так и не удалось установить связь с кем бы то ни было, и мы по-прежнему не имеем никакой информации о том, удалось ли выжить кому-то еще после катастрофы. Расчеты, основанные на показаниях приборов наблюдения, установленных во внешней среде, показывают, что содержание пыли в атмосфере упало на семьдесят процентов от первоначального. В такой ситуации мощности наших систем должно было хватить на устойчивую связь с МКС, если ей посчастливилось уцелеть, либо с другими пережившими ядерные удары убежищами. Но ничего похожего до сих пор не произошло, - Управляющий взглянул на Директора по науке и продолжил: - Научный отдел считает, что возможной тому причиной является потеря мощности наземной РЛС вследствие разрядки элементов питания и многолетнего загрязнения, вызванного частыми ураганными ветрами, обильно переносящими пыль и пепел. Кроме того, несмотря на дискретный режим работы всех внешних приборов, их энергоресурс так же нуждается в возобновлении. В связи с этим Совет принял решение вывести из анабиоза Внешнюю группу и организовать выход на поверхность с целью проведения профилактики всего комплекса установленного во внешней среде оборудования. С Внешней группой на поверхность пойдут несколько научных специалистов для проведения тонкой подстройки систем в случае необходимости. Я прошу руководителей аналитических групп сжато обрисовать наши возможности по осуществлению данной экспедиции, - закончил Управляющий.

Аналитики переглянулись. Никто не ожидал подобного поворота событий. Физик, взяв слово первым, поднялся с кресла. Было видно, что он тоже волнуется, выступая перед Советом.

- Действительно, согласно нашим данным и расчетам, толщина пылевого слоя в атмосфере за эти годы упала как минимум впятеро, и его плотность сейчас составляет тридцать два процента. Но… - Данилевский механическим движением стянул очки, рассеянно протер стекла и водрузил их на место, - озоновый слой до сих нор окончательно не восстановился, сейчас лето, но температура на поверхности над Бункером минус пять градусов по Цельсию, нами регистрируется мощная солнечная радиация. Кроме того, начавшая в последнее время восстанавливаться конвекция вызвала многочисленные осадки, вымывающие из атмосферы на землю радиоактивные частицы, п общий радиационный фон на поверхности еще более возрос, - физик опасливо покосился на членов Совета, однако перебивать его никто не собирался, и он продолжил:

- В результате многолетних исследований нами разработаны принципиально новые средства защиты от жесткого излучения и других, опасных для человека воздействий внешней среды, которые успешно прошли испытания в лабораторных условиях, однако как они поведут себя в реальных условиях, мы можем представлять только теоретически. Тем не менее, мы считаем, что в совокупности с новыми антирадиационными препаратами Александра Дмитриевича будет возможно обеспечить почти девяносто процентную защиту выходящих на поверхность сотрудников, - Данилевский опустился в кресло и перевел дух. Доклады никогда не были его стихией, гораздо комфортней он чувствовал себя около электронного микроскопа или протонной пушки, различные же официальные мероприятия всегда давались физику с трудом.

Теперь все ожидали доклада аналитика от медицины, и Александр, сам того не замечая, встал с кресла, подобно Данилевскому. Пару секунд он молчал, пытаясь решить, с чего же начать, мысли предательски разбегались в разные стороны, требуя обрисовать сразу несколько разных проблем.

Александр Дмитриевич, вы можете добавить что-нибудь по существу вопроса? - поторопил Управляющий.

Да, но… то есть разумеется… - наконец Александр собрался и сфокусировался на волновавшей его теме. - Нам действительно удалось значительно улучшить ранее существующие антирадиационные комплексы, в частности мы добились не только увеличения самой сопротивляемости организма, но и кардинального снижения вредных побочных эффектов, особенно необходимо отметить, что предложенный нами препарат имеет втрое увеличенную продолжительность действия и допускает четырехкратное повторение цикла без разрушающего влияния на биохимию крови, - Александр посмотрел на Директора по Медицине, и тот одобряюще кивнул. - Однако хочу обратить внимание Совета на тот факт, что мы по-прежнему не можем излечить сотрудников Внешней группы, их жизням все так же угрожает постоянная опасность. Несмотря на то, что в момент проведения сеансов биорегенерации нам уже удается добиваться превышения скорости регенеративных процессов в тканях и крови над темпами ги-

временем Управляющий вывел на настенные экраны ряд графиков и цифровых таблиц:

- Коротко введу вас в курс дела. Как известно, за прошедшие семь лет нам так и не удалось установить связь с кем бы то ни было, и мы по-прежнему не имеем никакой информации о том, удалось ли выжить кому-то еще после катастрофы. Расчеты, основанные на показаниях приборов наблюдения, установленных во внешней среде, показывают, что содержание пыли в атмосфере упало на семьдесят процентов от первоначального. В такой ситуации мощности наших систем должно было хватить на устойчивую связь с МКС, если ей посчастливилось уцелеть, либо с другими пережившими ядерные удары убежищами. Но ничего похожего до сих пор не произошло, - Управляющий взглянул на Директора по науке и продолжил: - Научный отдел считает, что возможной тому причиной является потеря мощности наземной РЛС вследствие разрядки элементов питания и многолетнего загрязнения, вызванного частыми ураганными ветрами, обильно переносящими пыль и пепел. Кроме того, несмотря на дискретный режим работы всех внешних приборов, их энергоресурс так же нуждается в возобновлении. В связи с этим Совет принял решение вывести из анабиоза Внешнюю группу и организовать выход на поверхность с целью проведения профилактики всего комплекса установленного во внешней среде оборудования. С Внешней группой на поверхность пойдут несколько научных специалистов для проведения тонкой подстройки систем в случае необходимости. Я прошу руководителей аналитических групп сжато обрисовать наши возможности по осуществлению данной экспедиции, -закончил Управляющий.

Аналитики переглянулись. Никто не ожидал подобного поворота событий. Физик, взяв слово первым, поднялся с кресла. Было видно, что он тоже волнуется, выступая перед Советом.

- Действительно, согласно нашим данным и расчетам, толщина пылевого слоя в атмосфере за эти годы упала как минимум впятеро, и его плотность сейчас составляет тридцать два процента. Но… - Данилевский механическим движением стянул очки, рассеянно протер стекла и водрузил их на место, - озоновый слой до сих пор окончательно не восстановился, сейчас лето, но температура на поверхности над Бункером минус пять градусов по Цельсию, нами регистрируется мощная солнечная радиация. Кроме того, начавшая в последнее время восстанавливаться конвекция вызвала многочисленные осадки, вымывающие из атмосферы на землю радиоактивные частицы, и общий радиационный фон на поверхности еще более возрос, - физик опасливо покосился на членов Совета, однако перебивать его никто не собирался, и он продолжил:

- В результате многолетних исследований нами разработаны принципиально новые средства защиты от жесткого излучения и других, опасных для человека воздействий внешней среды, которые успешно прошли испытания в лабораторных условиях, однако как они поведут себя в реальных условиях, мы можем представлять только теоретически. Тем не менее, мы считаем, что в совокупности с новыми антирадиационными препаратами Александра Дмитриевича будет возможно обеспечить почти девяносто процентную защиту выходящих на поверхность сотрудников, - Данилевский опустился в кресло и перевел дух. Доклады никогда не были его стихией, гораздо комфортней он чувствовал себя около электронного микроскопа или протонной пушки, различные же официальные мероприятия всегда давались физику с трудом.

Теперь все ожидали доклада аналитика от медицины, и Александр, сам того не замечая, встал с кресла, подобно Данилевскому. Пару секунд он молчал, пытаясь решить, с чего же начать, мысли предательски разбегались в разные стороны, требуя обрисовать сразу несколько разных проблем.

Александр Дмитриевич, вы можете добавить что-нибудь по существу вопроса? - поторопил Управляющий.

Да, но… то есть разумеется… - наконец Александр собрался и сфокусировался на волновавшей его теме. - Нам действительно удалось значительно улучшить ранее существующие антирадиационные комплексы, в частности мы добились не только увеличения самой сопротивляемости организма, но и кардинального снижения вредных побочных эффектов, особенно необходимо отметить, что предложенный нами препарат имеет втрое увеличенную продолжительность действия и допускает четырехкратное повторение цикла без разрушающего влияния на биохимию крови, -Александр посмотрел на Директора по Медицине, и тот одобряюще кивнул. - Однако хочу обратить внимание Совета на тот факт, что мы по-прежнему не можем излечить сотрудников Внешней группы, их жизням все так же угрожает постоянная опасность. Несмотря на то, что в момент проведения сеансов биорегенерации нам уже удается добиваться превышения скорости регенеративных процессов в тканях и крови над темпами гибели клеток, решить основную проблему мы еще не в силах. Внешние подверглись настолько мощному воздействию радиации, что в результате у них излучают костные ткани скелета. Разрушение нитей ДНК и клеток костного мозга неуклонно продолжается, и ни остановить, ни замедлить этот процесс нам до сих пор не удалось. Если мы не найдем способ переломить отрицательную динамику, то менее чем через сорок суток биологического времени последует летальный исход, - Александр переводил взгляд с одного директора на другого, пытаясь прочесть их реакцию по глазам, но руководство Бункера никак не выдавало своих эмоций. - Я подчеркиваю, что выход Внешних на поверхность еще более усугубит крайне тяжелое положение дел, - Аналитик замолчал, ожидая ответа.

Управляющий Директор перевел взгляд на главного медика и коротко спросил:

- Ваше мнение, Иван Николаевич?

Седой профессор откинулся на спинку кресла, из-за чего его крохотная фигурка стала практически не видна на фоне массивных кожаных просторов.

- Мое мнение Совету уже известно, я полностью согласен с моим молодым коллегой, - донеслось откуда-то из глубины огромных кресельных недр. - Расчеты показывают, что совокупность новых средств защиты от внешней среды и новых антирадиационных препаратов позволит организовать работы на поверхности на срок порядка суток. За это время выполняющий работы персонал получит дозу радиации не превышающую семидесяти рентген, и это притом, что местность над бункером имеет степень загрязнения почти в восемь тысяч рентген в час. С последствиями подобного облучения мы справимся за пару дней. Я считаю, что в этой ситуации не имеет смысла задействовать Внешнюю группу, этим могут заняться и другие.

Управляющий Директор вопросительно посмотрел на Директора по науке. Академик неторопливо кивнул:

- Учитывая вышеизложенное, считаю предложение медицинского отдела вполне приемлемым. Мы организуем экспедицию из шести специалистов - техников и оборудуем бульдозер грузопассажирским прицепом. В нашем распоряжении имеются планы местности и схемы расположения всего установленного на поверхности оборудования, составленные сотрудниками Внешней группы, кроме того, видимость наверху с тех пор должна была намного улучшиться. Я думаю, что проблем с экспедицией не будет, ее задачи достаточно просты.

- В таком случае, - Управляющий поднялся и вышел из-за своего стола, - решение принято. Заседание Совета прошу считать оконченным.

Желтый огонек снова сменился на зеленый, стенка анабиозной камеры раскрылась, и крышка капсулы привычно поползла вверх. Стоящий на прежнем месте Антон прогудел через гермошлем свое обычное «Добрый день», и принялся отлеплять от тела датчики. Неуловимое напряжение, повисшее в воздухе, Тринадцатый почувствовал сразу. Медики вели себя неестественно спокойно, но в их глазах даже через стекла лицевых щитков гермошлемов читалась тревога. Из анабиозного отсека Внешних сразу же провели в комнату встреч, где за прозрачной стеной их уже ожидал Совет Директоров в сопровождении начальника службы охраны.

«Очень интересно, - подумал майор, - Совет Директоров и генерал собственными персонами. Намечается выход на поверхность, не иначе». Мысль о возвращении в мрачную завьюженную радиоактивную пустыню неожиданно принесла самые положительные эмоции. Что удивительного, мы тут уже начали скисать не то от монотонной обреченности, не то от обреченной монотонности. Так недолго и телеграммку получить с текстом: «Уезжаю зпт целую зпт твоя крыша тчк». Наверняка любой из ребят сейчас двумя руками ухватится за любую возможность покинуть эту персональную консервную банку хоть на час. Посмотрим, с чем пришел Совет. А старик сильно сдал за эти годы… сколько уже прошло, лет пять? Или семь?

Пока бойцы занимали места, рассаживаясь на установленные вдоль стены кресла, никто из посетителей не проронил ни слова. Наконец, когда возня утихла, Управляющий произнес:

- Доброе утро, господа. Мы вновь вынуждены просить вас о помощи. Сегодня утром на поверхность была отправлена экспедиция с целью проведения работ по профилактике внешнего оборудования. Поначалу все шло хорошо, группа произвела обслуживание приборов, установленных в районе выхода из шлюза, и выдвинулась к радиолокационному комплексу. Спустя час руководитель экспедиции сообщил, что достиг места назначения и приступает к работам. Менее чем через три минуты в эфире раздались кри-ки о помощи, затем возник сильнейший импульс помех, и связь с экспедицией пропала. Вот уже два часа, как рации членов экспедиции не отвечают. Совет обращается к вам с просьбой выйти во внешнюю среду, провести эвакуацию профилактической экспедиции и по возможности выяснить обстановку. В вашем распоряжении будут последние разработки наших аналитиков, - Директор закончил и замолчал, ожидая реакции Внешних. Как и представлял себе майор, возражений не последовало.

БТР взревел двигателями и выкатился из шлюза. Тринадцатый огляделся. Над головой мрачно нависало грязное небо, светлое пятно в центре которого выдавало место расположения солнца. Стало значительно светлее и теплее, термометр показывал минус шесть, а непроницаемый ночной мрак сменили серые сумерки, словно в унылый осенний день неожиданно собралась разразиться гроза. Снега вокруг прибавилось, судя по недавно протоптанным от шлюза к местам нахождения установленных на поверхности приборов и датчиков тропинкам, толщина снежного покрова местами превышала один метр. Сама пустыня напоминала старое разноцветное лоскутное одеяло, давно выцветшее и покрытое пылью, отчего лоскуты имели лишь черный, серый и грязно-желтый цвет. От самых ворот по направлению к РЛС ядовитую скатерть прорезала свежая снежная дорога с бульдозерной колеей, терявшаяся в сумерках.

Коробочка аккуратно вырулила дорогу и пошла по колее. Часть бойцов находилась внутри, в десантном отделении, остальные сидели на броне. Майор облокотился на пулеметную башню и, всматриваясь в сумрак, пытался разглядеть узкую темную полосу, тянущуюся вдоль горизонта. Однако слабая освещенность не давала уверенности в том, что это не игра воображения, и Тринадцатый решил отложить это занятие до лучших времен. Отвалы, тянущиеся по обеим сторонам пробитой в снегу дороги, в высоту кое-где достигали двух метров, и стало понятным, почему профилактическая экспедиция потратила так много времени, добираясь к РЛС. К тому же водитель бульдозера не знал местности и шел по начерченным планам, видимо, поэтому дорога сначала почти по прямой доходила до уничтоженного лагеря, а затем под острым углом сворачивала назад и в сторону, к месту установки РЛС.

- Командир! - Четвертый сидел на броне впередсмотрящим. - Взгляни на это, - он направил луч прожектора на дорогу. - Тянется где-то от лагеря, я не сразу заметил, - на снегу прямо в колеях от колес бульдозера бежал пунктир из неглубоких круглых лунок почти правильной формы, достигающих почти метра в диаметре. - Не могу понять, что это.

Майор приказал остановить бронетранспортер и спрыгнул на снег, Четвертый последовал за ним.

Андрей, посвети, - ставший надежнее, радиационный скафандр не стал удобнее, и Тринадцатый лег на снег, чтобы как можно ближе рассмотреть странное углубление. Вблизи оно уже не выглядело однородным. На дне лунки по направлению, противоположенному движению бульдозера, две трети отпечатка были чуть глубже, а треть, направленная по ходу движения, была испещрена множеством маленьких точечек.

Хренасе! - майор встал и начал отряхиваться.

Командир, ну и что это такое? - Четвертый выключил фонарик. - Никогда таких следов не видел.

Я тоже, - Тринадцатый хмыкнул. - Только это, без сомнения, след от лапы. Кто-то довольно большой на четырех лапах шел по следу бульдозера, втянув когти в мягкие подушечки, чтобы не проваливаться в снег. И этих самых когтей до неприличия много. К тому же, судя по всему, этот кто-то по своим следам вернулся обратно. А еще, - Тринадцатый указал на едва заметную широкую полосу, тянущуюся вдоль дороги по всей ее протяженности, - у него есть хвост, тяжелый и шерстяной, - майор связался с бункером и доложил об обнаружении следов биологической активности, после чего в эфире ближней связи отдал команду:

Десанту - к машине. Дальше идем пешком. Первая подгруппа - головной дозор, удаление двадцать метров, третья - тыловой дозор, удаление тридцать метров, вторая подгруппа - на броню, обеспечить боковое наблюдение, Четвертый, пойдешь со мной в связку с головняком, - Андрей кивнул.

Связкой называлось звено боевого порядка, соединяющее головной дозор с ядром группы. После перестроения движение продолжилось, и уже через двадцать минут впереди идущий доложил, что наблюдает бульдозер и РЛС.

- Головному дозору - стой, ядру продолжать движение до сближения с головным, тыловому дозору держать дистанцию, - приказал Тринадцатый и, махнув рукой Четвертому, направился к стоящей впереди первой подгруппе.

Подойдя к бойцам, майор поднес бинокль к лицевому щитку гермошлема. Зрелище было странным. Впереди, в ста метрах по дороге, лежал на боку искореженный грузопассажирский прицеп, разодранный на полосы, словно полураскрытый цветочный бутон. Далее, метрах в пятнадцати, стоял целехонький бульдозер с открытыми дверями. Судя по дымку, едва курящемуся над выхлопной трубой, он был заведен, и в баке еще оставалось топливо. Пространство между бульдозером и распущенным на ленточки прицепом вызывало ощущение, что тут поработал гигантский миксер. Прямо перед бульдозером возвышался огромный, весь в крохотных дырочках, словно губка, сугроб грязно-серо-желтого цвета, из которого в разные стороны торчали металлические опоры, напоминающие паучьи лапы, и усы антенн. Растяжки стоящей рядом с РЛС радиомачты, густо увешанные какими-то маленькими грязными тряпками, больше напоминали сушилку для белья. От бульдозера к РЛС вели протоптанные в снегу тропинки, однако ни живых людей, ни тел погибших нигде видно не было.

Рядом заурчала, приближаясь, Коробочка. Тринадцатый приказал экипажу оставаться на месте и быть готовым поддержать огнем.

- По радиокомплексу не стрелять. Ни при каких обстоятельствах. Четвертый и Третий, займитесь бульдозером. Первый и Второй, за мной, дистанция пять метров.

Бойцы осторожно двинулись вперед. В разодранном прицепе было пусто, в кабине бульдозера тоже. Четвертый влез на бульдозер и занял водительское место.

Тут все в порядке, только солярки кот наплакал, - доложил он в эфире.

Командир, я что-то вижу, - раздался голос Третьего, стоящего на подножке кабины. Он спрыгнул вниз и направился по тропинке к РЛС. Подойдя к опоре, боец присел на корточки. - Тут лежал человек, отпечаток четкий.

Майор подал знак бойцам за спиной идти следом и развернулся в сторону Третьего. Тот выпрямился и зашел за опору:

- Здесь еще один отпечаток тела. Похоже, тут начинали очистку станции, - Третий смахнул рукой на землю кучу дырявого снега. - Вот дерьмо!

Тринадцатого и Третьего разделяло каких-нибудь метров десять, но он успел сделать только один шаг. Отсюда было хорошо видно, как из сотен дыр в сугробе, накрывавшем РЛС, хлынул серый поток насекомых, очень

минавших тараканов величиной с ладонь. Волна насекомых мгновено опрокинула бойца на снег и полностью захлестнула его. Эфир разорвал дикий крик боли, тут же перешедший в бульканье. Подбежавшие к майору бойцы бросились на помощь товарищу, но его не было видно под колышущимся живым ковром.

- Всем назад! - закричал майор. - Первый, Второй, на бульдозер, быстро!

В этот момент с растяжки радиомачты сорвалась вниз одна из висящих там тряпок. Беспорядочно кувыркаясь в воздухе, она почти уже упала на снег, как вдруг, в полуметре от поверхности, тряпка резко разгладилась и тонкой пластиной спланировала к кишащей куче из насекомых. В сантиметре от гребня кипящей насекомыми волны пластина издала разрывающий барабанные перепонки свист на грани ультразвука, и тараканья волна на мгновение застыла. Свистящая пластина изогнулась и выхватила из гребня таракана покрупнее, после чего взмахнула белесыми перепончатыми крыльями и, резко изменив направление полета, стремительно поднялась ввысь, унося добычу. Висевшие на растяжках радиомачты «тряпки» дождем посыпались вниз.

Бойцы уже были на бульдозере, и Тринадцатый, глядя, как небо над его головой заполняется стремительными тварями, побежал к машине.

- Четвертый, разворачивайся! - майор на ходу взлетел на подножку кабины.

В этот момент стая летающих тварей атаковала кучу насекомых. Раздался многоголосый взрыв ультразвука, который не остановил даже гермошлем, уши пронзила дикая боль, и Тринадцатый почувствовал, как из носа потекли теплые струйки крови. Один из бойцов закричал и упал на землю. Не поднимаясь, он сорвал с себя гермошлем и, зажав ладонями кровоточащие уши, начал кататься по земле.

- Четвертый, тормози! - майор спрыгнул с тормозящей машины и побежал к лежащему на снегу бойцу.

Внезапно тот вскочил на ноги и, рванув из-за спины автомат, дал длинную очередь в живое облако над головой. Реакция тварей была поразительно высока, облако молниеносно расступилось, пропуская через себя летящие пули. Одна тварь замешкалась и получила попадание в самый Центр. Дырявая тряпка, кувыркаясь, упала на землю. Пулевое отверстие в ней начало зарастать прямо на глазах. Боец снова вскинул автомат и открыл беглый огонь. Но на этот раз тварь была настороже. Она проворно отпрыгивала, уворачиваясь от пуль, отталкиваясь от земли всем телом. Наконец ударник автомата глухо щелкнул, извещая об опустошении магазина. Подоспевший к бойцу Тринадцатый схватил его за локоть и потащил к бульдозеру.

- Я все равно достану эту тварь! - боец вырвался и бросился к лежащей на земле «тряпке».

- Назад! - майор метнулся за ним, но было уже поздно.

Дыра в «тряпке» окончательно заросла, и тварь стремительно рванулась ввысь. Затем она резко изменила направление полета, оказавшись в нескольких метрах от стрелявшего бойца, и молниеносно плюнула ему в грудь тонкой струей темно-зеленой слизи. Скафандр на его груди задымился под расползающимся пятном, боец закричал от боли и упал на снег. Он попытался стереть слизь руками, но вязкая кислота мгновенно прожгла перчатки и начала разъедать руки. Тринадцатый подхватил истошно кричащего человека и потащил к бульдозеру. Внезапно раненый затих и перестал шевелиться. Тело в руках словно потяжелело вдвое. «Все», - понял майор. Подоспевший на помощь боец помог втащить тело па борт бульдозера.

- Давай к бункеру, пока на нас еще кто-нибудь не обиделся, - бросил Тринадцатый Четвертому.

Дважды повторять не пришлось.

- Тыловому дозору на броню, Коробочке прикрывать бульдозер, уходим к бункеру, в темпе. Как приняли меня?

Старшие доложили о приеме, и группа начала ускоренное отступление. Впереди шел бульдозер, пробивая дорогу напрямик, позади, развернув назад пулеметную башню, ползла Коробочка.

- Тринадцатый, я - бункер, как там у вас? - ожил эфир дальней связи.

- Командир, мне кажется, что на нас движется сугроб… - неуверенно произнес Четвертый.

Тринадцатый проследил взглядом указанное направление и ответил бункеру:

- Нас здесь совсем никто не любит, - и отключился.

Сейчас было не до них. Прямо в лоб бульдозеру, похожий в серых сумерках на большой грязно-бурый сугроб, стремительно мчался владелец странных круглых следов.

Размером со средний грузовик, покрытый густой длинной кучерявой стью, странный зверь туловищем больше всего походил на медведя, а еловой на коалу с двухметровой пастью акулы, из которой в несколько рядов торчали чуть ли не тридцатисантиметровые желтые клинки зубов. Копоткие мощные лапы около полуметра в обхвате оканчивались в два раза более широкими утолщениями, подобно снегоступам, позволявшим зверю передвигаться по глубокому снегу, практически не проваливаясь. На крупе существа подрагивал свернутый кольцами толстый мохнатый хвост. Медведь стремительно приближался, нагнув голову.

- Держитесь! - Четвертый начал поднимать стальной отвал, чтобы прикрыть кабину от столкновения с живым тараном.

Удар был настолько силен, что бульдозер подпрыгнул и заглох, а держащихся за поручни людей стряхнуло с машины, словно оторвавшиеся от порыва урагана флюгеры. Тринадцатый пролетел через дорогу и плашмя вошел в снежный завал. «Ну, надо же, - подумал майор, выкарабкиваясь на-руЖу _ Прямо как злодей из старого диснеевского мультфильма, который, пробивая собой дверь или забор, оставлял на них трафарет своего тела».

Коробочка, работай по зверю, как только он выйдет из-за бульдозера, как принял меня? - Тринадцатый осторожно выглянул из импровизированной норы.

Принял тебя хорошо, - Коробочка принялась разворачивать вперед пулеметную башню. Тем временем обалдевший от удара медведь собрался с мыслями и решил обойти бульдозер с фланга. Оббежав по дуге чихающую и не заводящуюся машину, зверь снова бросился в атаку, целя в борт. В этот момент упавший с бульдозера боец открыл по медведю огонь из автомата. К нему присоединился спешившийся десант БТР. Зверь негодующе взревел и, не сбавляя скорости, изменил направление движения в сторону автоматчиков. Перед самым носом медведя бойцы бросились в разные стороны, и разогнавшаяся туша с размаха врезалась в отвал дороги, подняв в воздух настоящий взрыв грязного снега и пепла. Отпрыгнувшие бойцы метнулись за спасительную броню БТР, однако один из них не стал укрываться и, подбежав к зарывшемуся в снег зверю, разрядил магазин в мохнатый зад. Внезапно скрученный кольцами хвост медведя резко распрямился и снизу вверх нанес бойцу страшный удар. Тело, словно поломанное пополам, подбросило в воздух, и вывернувшийся из снега зверь подхватил его на лету зубастой пастью. Раздался хруст и чавканье, медведь

остановился и принялся пережевывать добычу. С его стороны это оказалось ошибкой. Крупнокалиберный пулемет Коробочки захватил цель и дал длинную очередь, изрытая пламя, словно проклятия. Из туши зверя во все стороны iio.icic.iii кровавые клочья, медведь оглушительно взвыл и рванулся прочь от ужасного противника, размазывая волочащимся хвостом остающиеся за собой черные кляксы крови и вопя от страха. Через несколько секунд грязно-бурый силуэт убегающего зверя растворился в серых сумерках.

Четвертый стоял перед бульдозером и смотрел на согнутый почти пополам стальной отвал. Он обернулся на звук шагов и, увидев Тринадцатого, задумчиво изрек:

- Как такое могло появиться на свет всего за семь лет? И каким образом выжили птицы?

Это не птицы. Андрей. Это летучие мыши. Точнее, го, что с ними стало, - майор полез на борт бульдозера. - Поехали, надо возвращаться домой.

Поредевшая Внешняя группа, переодетая в больничные пижамы, вновь сидела в комнате встреч. Напротив, за прозрачной стеной, было целое столпотворение: члены Совета, генерал, руководители и ведущие специалисты обеих аналитических групп, ученые, врачи, инженеры - всего десятка три человек теснились в небольшом помещении, никак не рассчитанном на такое обилие посетителей сразу. Вот уже два часа Внешние снова и снова описывали произошедшее на поверхности, отвечая на десятки вопросов и уточняя множество деталей.

- Я еще раз повторяю, - устало объяснял Четвертый, - эти тараканы сожрали тело вместе со скафандром за пару десятков секунд. Я сидел в кабине бульдозера, и мне было хорошо видно, что после того, как эта гадость вернулась внутрь РЛС, на снегу остался только отпечаток тела, не было даже ни капли крови.

На половине гостей стоял негромкий гул, референты фиксировали сказанное, специалисты обсуждали информацию, кто-то делал пометки в компактном ноутбуке.

- А вы уверены, что не могли ошибиться? - задал вопрос кто-то из аналитиков. - Все-таки кабина бронирована и обзор из нее не самый удобный. Возможно, кровь все же была?

Я уверен, - угрюм.» перебил Первый. - Я был оттуда в двух метрах, хотел помочь, но его даже не было видно из-за кишащей дряни. Зато хорошо были видны отпечатки тел. На них тоже не было ни капли крови. И обрывков скафандров не было. Ни одной нитки, ни куска пластика. Эти твари жрут все, что попадается им на пути, кроме железа. Поэтому они и живут внутри станции, прячутся там от летающих тряпок.

Скорее всего, насекомые выделяют какую-то очень активную кислоту, наподобие той, следы которой мы обнаружили на скафандре и теле убитого летучей мышью бойца, - руководитель медицинской Аналитической группы протянул Профессору распечатку. - Вот анализ этих следов, только что поступил из лаборатории. Очень странные химические соединения, в наших условиях получить такое не удастся.

А что произошло с летающим животным после атаки кислотой? - поинтересовался человек в очках, одетый в комбинезон научного отдела.

Оно улетело, - ответил Тринадцатый, - присоединилось к стае.

Просто улетело и все? Не попытавшись защитить добычу? Быть может, у существа закончился яд, или оно ослабело от потери крови вследствие пулевого ранения?

Не думаю, - майор покачал головой. - Крови на снегу было совсем немного, и рана затянулась за считанные секунды. Оно изначально не планировало агрессию, иначе мы бы здесь сейчас не сидели.

- Вы не могли бы объяснить свою мысль?

- Пожалуйста. Когда по стае была выпущена автоматная очередь, она буквально расступилась, освобождая дорогу пулям, не говоря уже о том, что раненое существо умудрялось уклоняться от пуль, выпущенных с десятиметровой дистанции, просто отталкиваясь от земли всем телом, подобно тому, как плавают медузы. У них очень хорошая реакция и высокая скорость. Визуально, во время охоты на тараканов они очень быстро ускорялись где-то до ста метров в секунду. С учетом кислоты, нам нечего было ему противопоставить, тем более, на ближней дистанции. Наше оружие недостаточно скорострельно для этого, и имеет слишком малый боезапас, - Тринадцатый замолчал.

- И все же, почему оно не напало на вас в момент оказания помощи раненому, если вы были столь беззащитны? - не унимался очкарик. - Почему на вас не набросилась вся стая?

- Возможно, оно просто было не в курсе нашей беззащитности? - усмехнулся майор. - Существо спасало свою жизнь, защищаясь. Как только агрессия была подавлена, оно вернулось в стаю. А стаю мы и вовсе не интересовали, ее интересовали эти серые тараканы-переростки, летучие мыши их с удовольствием едят. Именно поэтому мыши и приспособили под жилье радиомачту, она стоит удобно, прямо рядом с гнездом тараканов, далеко лететь не надо.

- То есть вы хотите сказать, что эти так называемые летучие мыши не агрессивны по отношению к человеку? - вступил в разговор академик. - Но они же чуть не убили вас ультразвуковой атакой?

- Атаковали не нас, - Тринадцатый был терпелив словно каменное изваяние Будды. - Я уже говорил, что во время этого крика тараканья волна словно замирала. Этот звук предназначался насекомым, мы просто попали в зону действия. Хотя лично я, имея такое снаряжение, не хотел бы специально проверять дружелюбие этих существ.

Сидящий рядом с академиком Данилевский задумчиво произнес, снимая очки:

Вероятно, тут имеют место моменты резонанса частот ультразвука и биологических колебаний организмов насекомых, - оторванный от своего микроскопа, он, как обычно, волновался и принялся протирать стекла очков прямо о комбинезон. - Если бы у нас был образец особи…

Вы что, не понимаете? - не выдержал Первый. - Они сжирают человека без следа за двадцать секунд! Если бы не эти летающие тряпки, нами бы тоже пообедали! К РЛС не возможно подойти близко. И кто знает, не понравилось ли тряпкам плеваться кислотой? Как они встретят нас в следующий раз?

Если мы вообще в следующий раз до них доедем, - хмуро пробурчал командир экипажа Коробочки. - Медведь этот бессмертный, если в борт ударит, бэтээр перевернет запросто. А если этот подарок радиоактивной природы вернется не один? Он так быстро бегает, что у меня поворотное устройство пулеметной башни за ним не успевало. Это хорошо он остановился, когда проглатывал тело Василенко, а то не известно еще, чем бы дело закончилось, - боец устало прикрыл глаза, - я в него всадил восемь четырнадцать с половиной миллиметровых пуль, на дистанции в тысячу метров пробивающих десятимиллиметровую броню навылет, ни одно живое существо бы не выжило, а этот только заорал и убежал еще быстрее, чем прибежал, - он открыл глаза и добавил: - Там, на поверхности все. сятся, как ошпаренные.

- Да, ситуация складывается неутешительная, - Управляющий Директор жестом призвал всех к тишине. - Выходы на поверхность в связи с высоким уровнем опасности для жизни придется прекратить вплоть до успешной разработки эффективных мер защиты. Соответствующие распоряжения и указания Совет подготовит завтра. На сегодня совещание окончено. Главный врач лечащей группы согласился предоставить аналитикам еще один час для уточнения деталей, после чего сотрудникам Внешней группы необходимо вернуться к лечению, сматривались из-под седых бровей давно немолодые, по поразительно чистые глаза, о ни кожи, ни ч

Члены Совета попрощались и вместе с частью ученых покинули помещение. Еще через час потянулись долгие унылые сутки бесконечных процедур, закончившиеся желтым огоньком индикатора анабиоза.

Даша шла по неширокому коридору медицинского уровня в подуровень аналитиков. Ее смена начиналась только через час, но ей хотелось пораньше увидеть мужа, который вот уже сутки не возвращался с работы. Александр всегда лично от начала и до конца контролировал все сеансы терапии сотрудников Внешней группы, дотошно вникая в любые мелочи, дававшие хоть малую толику возможности хоть как-то продлить жизнь этим людям. Сегодня утром закончились именно такие сутки, однако дома супруг до сих пор не появился. Наверняка ведь сидят сейчас с Данилевским за компьютером. С тех нор, как решением Совета обе аналитические группы были объединены в одну, рабочие места ее руководителей находились в кабинете Александра. Медицинский уровень был менее загружен работой, и физиков-аналитиков переселили к медикам. С тех пор двое ученых часто засиживались над решением никак не поддававшихся им проблем. Совет Директоров требовал отчета после каждого пробуждения Внешних и выкладывал эти данные в открытую сеть. Угасший было за семь лет интерес обитателей бункера к процессу лечения Внешней группы, после прошлогодних трагических событий на поверхности снова возрос, и рейтинг публикаций до сих пор не опускался ниже шестидесяти процентов.

Даша вошла в кабинет мужа. Так и есть, снова они никак не могут расстаться со своей работой. Андрей сидел на стуле верхом и, энергично жестикулируя. о чем-то спорил с сидящим возле компьютера Данилевским, Не замечая появления супруги. Женщина остановилась в дверях и с улыбкой смотрела на мужа, в этот момент напоминавшего ей ребенка, увлеченно играющего в кавалеристов. Он так и остался большим мальчишкой, переполненным грандиозными планами, легким на подъем и заражающим всех вокруг своим прямо-таки неуемным оптимизмом. Она влюбилась в него в первый же день их знакомства, когда девять лет назад увидела молодого кандидата наук с этими совершенно не вяжущимися с научной степенью качествами.

- Здравствуй, Дашенька, ты сегодня, как всегда, очаровательна. Как там Данилка поживает? - Данилевский первым заметил стоящую в дверях молодую женщину.

Спасибо, ты, как всегда, внимательней родного мужа, - улыбнулась Даша. Она подошла к Александру сзади и обняла его руками за шею, зарывшись губами в волосы на затылке. - Данилка уже в садике, так папу и не дождался, - Даша принялась шутливо душить мужа, - дорогой, я ревную тебя к работе. Когда ты вернешься к жене?

Сдаюсь, сдаюсь, - поднял руки вверх Александр, - я люблю только тебя! - он чмокнул ее в щеку, - вот закончим твою смену и вместе вернемся.

Ты уже сутки не спишь, и собрался проработать еще двенадцать часов? - Даша нахмурилась. - Ты когда последний раз ел? Забыл про свою язву? Хочешь, чтобы я с ума сошла от беспокойства? - накинулась она на мужа. - Сейчас же отправляйся домой!

Да она же не в курсе последних новостей! - осторожно подал голос Данилевский. - Саша, расскажи ей, все равно к концу смены Совет выложит в сеть отчет.

А что произошло? - встревоженно поинтересовалась Даша. - Что-то не так с анабиозом?

Нет-нет, с анабиозом все как обычно, Совет специально задержал новости, чтобы дать нам возможность без лишних осложнений погрузить Внешних, - Александр встал и, усадив жену на стул, принялся мерить шагами кабинет. - Шесть часов назад дежурная смена радиогруппы приняла слабые сигналы. Передача идет с МКС! И они разговаривают с кем-то, находящимся на Земле! Мы не одни выжили в этой катастрофе! После девяти лет одиночества мы услышали голоса других людей!

- Но это же замечательно! - обрадовалась Даша. - Но почему Совет тягивает с объявлением таких новостей? Это же прекрасно! Мы сможем 32 ь что стало с планетой, связаться с кем-то еще! У3 1 Ну… не совсем, - Александр кивнул на Данилевского, - вон господин физик пусть объяснит, это его вотчина.

Под вопросительным взглядом Даши Данилевский мгновенно смутился и тут же принялся вытирать об халат стекла очков, подслеповато моргая.

- Нельзя… то есть, конечно, можно… но мы не можем… - физик окончательно запутался и запнулся на полуслове.

Страдальчески вздохнув, он нацепил очки и сосредоточился:

- Дело в том, Дашенька, что наших возможностей едва хватает на неуверенный прием радиосигналов. Радиокомплекс на поверхности захвачен насекомыми и частично поврежден, большая удача уже то, что мы способны их слышать. По нашему мнению, это стало возможным благодаря восстанов-пению озонового слоя, что позволило наладиться конвекции в атмосфере, вследствие чего за последние два года выпало большое количество осадков. Они вымывают атмосферный пылевой слой, в том числе и радиоактивные частицы, что привело, с одной стороны, к увеличению уровня зараженности земной поверхности, с другой - к уменьшению ионизации атмосферы. Теперь радиосигналу практически ничего не препятствует, поэтому мы и можем его принимать, - физик остановился и перевел дух, словно молодой преподаватель, только что закончивший читать свою первую лекцию.

Но от дальнейших мучений его спас Александр:

- Понимаешь, дорогая, Совет опасается, что жители начнут немедленно требовать наладить двухстороннюю связь с МКС, а отобрать радиокомплекс у насекомых мы сейчас не можем. Из-за этого может начаться нездоровый ажиотаж и ненужные волнения, а так будет объявлено, что после следующего планового пробуждения Внешняя группа выйдет на поверхность и займется радиокомплексом. Таким образом, Совет собирается выиграть дополнительное время, выяснить настроение служащих, получше подготовиться к сражению за РЛС.

Даша понимающе кивнула:

- Что ж, с позиции Совета это логично. Но я не понимаю, почему в огромном бункере, рассчитанном чуть ли не на семьдесят тысяч человек, оказался всего один комплект радиокомплекса?

Александр облокотился о стену кабинета и сложил руки на груди: - Никто ведь всерьез не верил в возможность ядерной катастрофы Поэтому и комплекс был один, и техники на весь бункер всего-то три вездехода, которые мы потеряли в день трагедии при эвакуации людей с поверхности, - неистребимый темперамент возмутился столь неподвижной позе, и глава аналитиков вновь отправился в обход кабинета. - У нас ведь на биофермах никогда не было, к примеру, ни одной коровы, зато мы успешно выращиваем устриц, экзотические водоросли и еще с десяток морских существ, блюда из которых до катастрофы стоили бы половину моей зарплаты.

Компьютер на столе мелодично пропел короткий сигнал, и Александр бросился к нему, словно голодный хищник на добычу. Аналитик ткнул худым пальцем в консоль, и принтер тихонько загудел, выплевывая из себя листы распечаток. Александр, не дожидаясь окончания печати, принялся выхватывать их из бумагоприемника и буквально поедать глазами. Взгляд его тускнел с каждым прочитанным листом все сильнее. Наконец Александр закончил и протянул бумаги Данилевскому. Физик посмотрел на медика:

- Есть изменения?

Александр печально покачал головой:

- Ничего кардинального. Мы, как всегда, почистили им кровь и восстановили ткани, а наша очередная разработка, как обычно, не дала результата. Нам снова не удалось повлиять на процесс разрушения ДНК и клеток костного мозга, - он опустил взгляд и с грустью добавил: - У нас остается все меньше и меньше времени, - медик вздохнул, немного помолчал и поднял глаза на физика:

- Как думаешь, когда вы будете готовы? Данилевский задумчиво потер подбородок:

- Полагаю, месяца через четыре. Во-первых, на поверхности будет середина лета и плюсовая температура, а значит, не будет и снега, что облегчит охоту летающим мышам. Во-вторых, в теплой среде газ более летуч, чем в холодной, что увеличит скорость диффузии в воздухе. Ну и, в-третьих, образца насекомого у нас нет, так что все расчеты сугубо теоретические, нельзя гарантировать восприимчивость этих мутантов к стандартным средствам, даже многократно усиленным, - ученый задумался и принялся корректировать цифры на экране компьютера. - Но кислотостойкость скафандров мы повысим существенно, молодец Рязанцев, светлая голова…

- Вы что, собрались тараканов травить? - недоверчиво протянула Даша.

- Совершенно непредсказуемые шансы на успех - •«,«„, л.

^ СЛ› -заявил физик - однако мы вполне можем их выкурить из РЛС на какое-то время И если данные Внешних верны, то как только тараканы окажутся на открытой ме стности, за них примутся летучие мыши. Если все пойдет согласно плану эту операцию можно будет повторять до полного очищения радиокомплек са, - Данилевский забарабанил пальцами по консоли компьютера запус кая какую-то сложную специализированную программу. На дисплее замелькали синусоиды диаграмм, формулы и таблицы. Не отрываясь от работы, он добавил:

- Еще на всякий случай мы изготовили несколько огнеметов. По отдельной просьбе командира Внешней группы.

На этот раз пейзаж, лежащий вокруг, разительно отличался от привычной картины. Затянутое серыми облаками пасмурное небо низко нависало над головой, мелкими каплями густо шел дождь, изогнутый косой стеной давлением сильного ветра, под колесами слюняво чавкала жирная бурая грязь. Приборы показывали уровень заражения местности более десяти тысяч рентген в час, огоньки шкалы индикатора защиты скафандра вплотную подошли к отметкам красной зоны критической угрозы. Да, приятный летний дождичек, подумал Тринадцатый, ласковый и теплый. Я бы даже сказал, очень теплый. Прямо-таки горяченький. Счетчик Гейгера сейчас удивляется сам себе, вряд ли он когда-нибудь догадывался, что способен показывать такие цифры.

Майор сидел рядом с Четвертым в бронированной кабине ползущего сквозь двадцатисантиметровый слой жижи бульдозера и внимательно разглядывал тянущийся по обе стороны горизонт. В прошлый выход зрение не обмануло его, у самой линии встречи земли и неба ровная покрытая грязью пустыня действительно переходила во что-то другое. Наверное, это следы пожарища когда-то возвышавшегося здесь величественного леса, хотя точно определить не представлялось возможным, слишком велико расстояние. Если этот нежный, словно мякоть кокоса, радиоактивно-кислотный Дождь все же закончится, надо будет попробовать выйти из кабины и воспользоваться биноклем. Тринадцатый посмотрел в монитор камеры заднесо обзора. Трясущийся позади бульдозера прицеп с емкостью, наполненной предположительно ядовитым для тараканов газом, наполовину закрывал плетущуюся в арьергарде Коробочку. Весь личный состав Внешней группы и два приданных для проведения профилактики РЛС техника находились внутри десантного отделения бронетранспортера, и Коробочка тускло мерцала в рассеянном солнечном свете мокрой от дождя броней цвета хаки Экипаж БТР приноравливался к новому поворотному устройству башни и бронетранспортер вертел стволом пулемета, словно вентилятор пропеллером. Если так пойдет дальше, то Коробочка взлетит. Майор улыбнулся и принялся еще раз прогонять в памяти инструкции по применению газа Процесс был не сложным и полностью автоматизированным, все операции должны будут выполняться двумя электроманипуляторами, по идее, если не произойдет ничего непредвиденного, люди покинут машины лишь после того, как с тараканами будет покончено.

Командир, я - Коробочка. Вижу медведя, двигается параллельным курсом, удаление семьсот метров. Прием, - зашипел в наушнике эфир ближней связи.

Принимаю тебя, - Тринадцатый попытался разглядеть зверя в боковую амбразуру кабины. Серая туша действительно скользила вдали, грациозно выбрасывая вперед лапы, словно бежать ему приходилось не по глубокой жиже, а по асфальту. - Попугай его немного. Дай предупредительную очередь.

Коробочка чуть повела башней и плюнула огнем. Жижа перед бегущим зверем грязными фонтанами взлетела в воздух. Зверюга немедленно дала деру подобру-поздорову. Эфир зазвучал довольным голосом командира Коробочки:

- Похоже, это был наш старый знакомый. Узнал нас. Тринадцатый вспомнил, как на глазах заживала рана на теле летучей мыши, кровавые клочья, летящие из туши получившего очередь из крупнокалиберного пулемета медведя, и снова поразился живучести новых обитателей планеты. М-да, природа не терпит пустоты. Человек веками старательно истреблял ее творения в угоду собственному благополучию, в погоне за наживой стирая с лица земли сотни и тысячи живых видов, загрязняя воду, отравляя воздух, пожирая недра, вырубая леса. Он никогда не считался с теми, кто был слабее и не задумывался над тем, что обреченные им на гибель существа тоже имели свое право на жизнь. Не останавлись ни перед какими жертвами, человек не переставал усеивать костьми абых подножие своего трона, гордо именуя себя венцом творения эволюции пока, вконец не ослепленный своим глупым тщеславием, не перешел роковую черту, за которой уже нет возврата. И эволюция сделала выводы. И приняла меры. Венец творения был пинком сброшен со своего трона, низвергнут глубоко под землю, за его место уже борются новые, молодые, сильные, лучше приспособленные, среди которых уже нет места для вчерашнего чванливого царя природы. Загнанным в норы, подобно крысам, остаткам человечества теперь предстоит заново доказать свое право носить венец повелителя или незаметно исчезнуть с лица планеты, которую они попытались убить столь изощренно и почти успешно. И на этот раз правила игры будут намного жестче.

Майор заново воспроизвел в памяти подробности сегодняшнего утра. Выход из анабиоза сопровождался множеством сюрпризов. Сначала новый молодой врач, обслуживающий анабиозную камеру Четвертого, сразу после открытия капсулы поприветствовал обалдевшего от неожиданности Андрея словами:

- Добрый день, папа! - чем сразу же превратил обычную унылую атмосферу анабиозного отсека в смех, шутки и дружеские подначки.

Затем главврач объявил о предстоящем выходе на поверхность и подготовленном для этого новом снаряжении, что было воспринято Внешними сродни празднику, ибо утомительное однообразие медицинских процедур сводило людей с ума. И в завершение сотрудников Внешней группы в зале встреч ожидали члены Совета, первым делом обрисовавшие людям положение дел в мире, составленное по данным радиоперехватов за четыре месяца.

Картина была печальна. Цивилизация погибла, от человечества остались лишь жалкие крохи, из последних сил сражающиеся за существование. Обмен ударами продолжался три дня, пока не погибли последние из дерущихся. Территории, на которых еще недавно находились ядерные державы, сейчас представляли собой перепаханные ядерными ударами радиоактивные пустыни. Синергизм термоядерных взрывов вызвал мощные сдвиги тектонических плит, и большинство островов погрузилось в океан. Говорили, что одно неглубокое подземное убежище на каком-то из японских островов не разрушилось при погружении Японии в океан, и люди оказались на глубине в полкилометра под водой в медленно затапливающемся бункере. Первые полгода они боролись за жизнь, потом в эфире были слышны лишь их обезумевшие голоса, надрывно кричащие что-то бессвязное. Еще через три месяца связь с ними прекратилась. Неглубокие убежища, шахты и метрополитены крупных городов не выжили в огне ядерного кошмара и погибли либо сразу, либо в течение первого месяца от разгерметизации и заражения. Старые и хорошо известные разведкам сражавшихся стран надежные укрытия были разбиты прицельными ударами друг друга, ни одно правительство не уцелело, стратегические объекты противника уничтожались в первую очередь. Через месяц после того, как прогремел последний взрыв, миллионы тонн радиоактивной пыли полностью окутали планету, и наступила ядерная зимняя ночь, накрывшая планету на восемь долгих лет. Температура на поверхности земли резко упала в среднем на пятьдесят градусов, и привычная биосфера планеты погибла. На территории Африки не разорвалось ни одной ракеты, но принесенное ветрами заражение и резкое похолодание мгновенно уничтожило всю растительность и животный мир, обрекая людей на гибель от эпидемий, голода и холода, и целый континент превратился в кладбище. Зыбучие пески и ураганные ветра безраздельно властвовали над огромным континентом, стирая с его лица память о неразумной цивилизации. Лишь одно подземное убежище на территории Южноафриканской республики продолжало функционировать.

Многочисленные убежища, выстроенные в основаниях горных цепей Анд и Кордильер, избежавшие прямых попаданий, но не имевших абсолютной герметичности, медленно погибли от заражения и атак мутировавших насекомых, разносящих эпидемии жутких болезней. Множество укрытий не выжило после того, как иссякли запасы энергии. На огромных материках обеих Америк спустя девять лет после великой катастрофы жизнь сохранилась лишь в трех убежищах на территории бывших США, Аргентины и Бразилии. В Европе в результате сдвигов в земной коре подземные воды ушли из области Альп, и обитатели убежищ были вынуждены выходить на поверхность в поисках воды, что привело их к медленной гибели от радиации и заражения. Единственным местом, где еще остались люди, была Швейцария. Высеченная в скалах колоссальная сеть подземных тоннелей, обеспеченная всеми необходимыми запасами и охватывающая почти всю страну, приняла в себя почти четыре миллиона граждан. Надежды на многовековой нейтралитет не оправдались. Сразу несколько ядерных держав нанесли мощные удары по стране, многочисленные банки которой хранили деньги заклятых противников, стремясь ввергнуть врага в финансовый голод. Глобальная разветвленная сеть подземных тоннелей, призванная сохранить жизнь людям, на деле превратилась в огромную зараженную резервацию. Слишком большая площадь убежища и наличие многочисленных выходов на поверхность не позволяли ни надежно контролировать герметичность, ни сохранить полностью замкнутый цикл очистки и регенерации воздуха. В результате в подземной Швейцарии в первые же месяцы начали вспыхивать очаги болезней, и тысячи расплодившихся насекомых разносили эпидемии все глубже. Система воздухоснабжения переносила заражение с поверхности, усиленное внутренними пандемиями, и подземную страну захлестнули зловонные щупальца неминуемой гибели. Где-то в самом сердце туннелей, возле атомного реактора, небольшая кучка ученых и медиков еще боролась за выживание, неумолимо проигрывая битву со смертью.

На территории России на связь выходили два подземных укрытия, одно из которых, судя по всему, являлось «Подземстроем-1», и военный бункер где-то на Урале, но оба убежища начали испытывать все возрастающие перебои с энергией, в одном из них вспыхнул пожар, и связь с ними, в конце концов, пропала. Военный бункер просуществовал какое-то время, но после проведения очередной вылазки на поверхность погиб от вспыхнувшей эпидемии чумы. Вот уже три года территория России считалась мертвой. В Азии к настоящему времени уцелели только два китайских убежища в Гималаях, но в связи с высоким перенаселением сейчас там бушевал голод. Катастрофическая нехватка продовольствия послужила причиной гибели единственного уцелевшего бункера на территории Индии, связь с которым прервалась почти год назад. На землях исторически холодных стран в разгар ядерной зимы температура опустилась ниже отметки в минус семьдесят градусов, и все живое погибло.

Меньше всех пострадала Австралия, не получившая ядерных ударов в дни Великой катастрофы. Однако последствия ядерной зимы там ощутили сполна. Мощнейшие ураганы и смерчи, бушевавшие многие годы, полностью разрушили все прибрежные города, чудовищные цунами заходили вглубь береговой линии на десятки километров, без солнечного света процесс фотосинтеза прекратился, планктон и водоросли погибли, и океан опустел, перестав приносить пищу. Выжившие люди ушли к центру материка, опустевшего после гибели теплолюбивой австралийской флоры. От некогда сорокамиллионного населения осталась едва четверть, и жизнь сосредоточилась вокруг четырех крупных убежищ в центральной части материка, организованных на базах космодрома, ядерной электростанции, фабрики по обогащению урана и крупного хорошо защищенного правительственного комплекса, построенного за десять лет до войны. Людям удалось сохранить урановые шахты и остатки промышленности. Осадки вымывали из атмосферы радиоактивную и химическую пыль, остатки цивилизации вели упорную борьбу с заражением, пытаясь отстоять для осколков человечества хотя бы один клочок земли. Три года назад, когда зима начала стихать, и температура на австралийском материке поднялась выше нуля, было начато строительство многокилометровой стены, призванной объединить четыре убежища и создать накрытую куполом герметичную зону, непроницаемую для радиоактивных осадков, однако строительство шло медленно, не хватало людских и пищевых ресурсов.

Неоценимую помощь оказывала МКС, ведущая наблюдение за формированием и маршрутами движения ураганов и вовремя предупреждавшая о надвигающихся опасностях. По счастливой случайности но станции не стреляли, и две тысячи пар глаз с орбиты и пятьсот с Луны трое суток смотрели, как язвы термоядерных взрывов терзают их планету, навсегда уничтожая все то, что еще недавно казалось незыблемым и вечным. Потом все заслонил вопрос выживания. Люди потеснились, оранжереи расширились. Сообщение с Луной не требовало больших затрат, и поселок регулярно получал пищу, что позволило не замораживать работы, и шахты добывали, оборудование работало, отрезанный от родной планеты осколок человечества начал борьбу за существование. Со временем была налажена связь с уцелевшими убежищами, и МКС стала координирующим центром для последних представителей человеческой расы.

Майор отвлекся от мрачных мыслей и сосредоточился на предстоящей операции. Связь с внешним миром была необходима. Что ж, посмотрим, что получится сделать на этот раз. Бульдозер подходил к стальному пауку радиокомплекса, снег сошел, РЛС была облеплена толстым слоем грязи, в которой было хорошо заметно множество знакомых отверстий. Уже знакомые грязные «тряпки» все так же увешивали растяжки радиомачты, ища случай пообедать. Вот и прекрасно, сейчас этот случай представится. Тринадцатый коротко взмахнул рукой, и бульдозер остановился в двадцати метрах от радиокомплекса. Майор взял в руки пульт управления электроманипуляторами, и стрела небольшого крана, смонтированного на прицепе, установила на земле приманку для насекомых. Она представляла собой объемный лабиринт в виде металлического куба с мелкоячеистыми стенками, наполненного различными органическими отходами. Специальное устройство внутри куба источало сильный запах, который теоретически должен был привлечь тараканов.

План, разработанный Аналитической группой, был прост: установившуюся микроэкосистему уничтожить слишком сложно. Поэтому необходимо вынудить колонию насекомых добровольно сменить место обитания на более сытное, используя ядовитый газ с целью создания неблагоприятных условий для жизни тараканов внутри радиокомплекса. Как только приманка была установлена, Четвертый, заложив дугу, подогнал машину практически вплотную к РЛС с противоположной стороны и остановился, в любую секунду готовый дать задний ход. Тринадцатый щелкнул кнопкой, и манипуляторы прицепа потянули к корпусу станции рукава толстостенных шлангов. Майор дождался, когда шланги почти коснутся РЛС, и подал давление. Со стороны казалось, что корпус станции обдали мощными струями два огромных огнетушителя. РЛС окутался белым паром и летящими в разные стороны кусками грязи. Через десять секунд дальняя сторона корпуса радиокомплекса брызнула фонтанами спасающихся насекомых. Они практически мгновенно почуяли приманку, и шевелящаяся серая масса с поразительной скоростью устремилась к кубу. В этот момент в небе над станцией вздрогнули растяжки радиомачты, и вниз дождем посыпались беспорядочно кувыркающиеся в воздухе летучие мыши. У самой земли измятые «тряпки» дружно ударили крыльями, и усиленные мембраны гермошлемов пробил слитный ультразвуковой удар. Для летающих существ настало время обеда. Спустя двадцать минут разрываемый летучими мышами кишащий поток, соединяющий РЛС и приманку, начал иссякать и вскоре прекратился, старые тряпки вновь замерли на тросах радиомачты, однако майор продолжал водить манипуляторами, обрабатывая станцию газом до тех пор, пока емкости не опустели. Настало время для второй фазы операции.

БТР подошел поближе, и из десантного отделения вышли пятеро бойцов с ранцевыми огнеметами наготове. За ними, опасливо оглядываясь, вылезли двое техников с такими же ранцами за плечами, только заправленными сжатым под высоким давлением воздухом. Техники принялись выгружать различное оборудование и модули радиокомплекса, бойцы осторожно двинулись в обход станции. Тринадцатый покрепче затянул лямки неуклюжего огнемета, вылез из кабины бульдозера и присоединился к бойцам. Начался ремонт станции. Техники чистили комплекс, производили замену поврежденных блоков и модулей на новые, изготовленные с учетом имеющегося опыта общения с насекомыми, и устанавливали свежие элементы питания.

- Тараканы! - срывающимся голосом одного из техников зазвенел эфир.

Под только что снятым очередным модулем обнаружилось с десяток насекомых. Огромные тараканы мгновенно набросились на ученого, облепив ему руку по локоть, но новый скафандр пока выдерживал кислотную атаку. Подоспевшие на помощь бойцы оттащили техника от станции и сжатым воздухом сбили тварей на землю. Полыхнул огнемет, накрывая напалмом копошащихся в мокрой жиже тараканов, и в жирной грязи весело заиграло пламя, задиристо шипящее испаряющимися дождевыми каплями. С растяжки сорвалась тряпка летучей мыши и неожиданно шлепнулась в грязь рядом с огнем. Тут же за ней последовала вторая, третья, и вскоре уже несколько десятков мышей облепили костер плотным кольцом. Грязные плоские тряпки видоизменились, теперь они напоминали маленьких ежей, плотно прижавшихся друг к другу, и сплетающихся колючками. В небе над пламенем беспокойно кружили сотни существ. Люди, с опаской глядя на неожиданное развитие событий, осторожно отступили подальше от РЛС. - Да они же греются! - догадался кто-то.

Эта мысль показалась Тринадцатому не лишенной смысла. Он отошел подальше от радиокомплекса и вскинул раструб огнемета. Мощная струя жидкого пламени мгновенно превратила в полыхающий хищными языками огненный бассейн сорок квадратных метров грязевой хляби. Мечущееся над РЛС живое облако отреагировало молниеносно, летающие существа устремились к новому источнику тепла, подобно метеоритам шлепаясь в грязь поближе к огню. Окружающее радиокомплекс пространство очистилось, и техники продолжили работы. Время от времени обнаруживались тараканы, одинокие или небольшими группами. Их привычно сбивали в грязь сжатым воздухом и заливали напалмом. В остальном все протекало спокойно, лишь огнеметчики периодически обновляли костры, отвлекая летучих мышей от станции. Майор достал бинокль, и некоторое время разглядывал удивительных существ, так запросто менявших форму тела. Затем он сосредоточился на окрестностях. Похоже, эпицентр термоядерного взрыва был окружен тянущимися на многие десятки, а может, даже сотни километров болотами. Это все, что осталось от некогда стоявшего здесь величественного многовекового леса, погибшего в пламени ядерных ударов и последовавших за ними всепожирающих пожаров. Уже наступил вечер, стало смеркаться, все необходимые операции были завершены, и группа отправилась в обратный путь.

На половине пути к лагерю на связь вышла Коробочка:

- Командир, у нас гости. Два медведя двигаются к нам наперерез, третий на расстоянии визуального контакта, пока не приближается. Судя по характерным белым подпалинам на хвосте, это наш старый знакомый.

Время до контакта с нападающими?

Тридцать секунд.

Дай предупредительную очередь.

БТР выбросила всполох пламени в сторону приближающихся медведей, на мгновение разогнав яркой вспышкой сгущающиеся сумерки.

Не помогло, они увеличили скорость.

Огонь на поражение по ближайшей цели.

Крупнокалиберный пулемет бронетранспортера злобно застучал, отправляя навстречу атакующему зверю смертоносный рой стальных пчел. Ближайший медведь будто с размаху пробил невидимую стену и кубарем покатился по расплескивающейся грязи. Хищное жало БТР не умолкало, сопровождая огнем кувыркающуюся тушу ревущего от боли зверя, разбрасывающую во все стороны кровавые ошметки. Второй медведь, почувствовал смертельную опасность, резко изменил направление и рванул прочь, распустив сжатые на спине кольца хвоста, смешно болтающегося теперь в такт движениям. Тем временем израненный зверь встал на лапы и, тяжело хромая, заковылял к болотам, утробно вопя. Однако далеко уйти ему не удалось. Когда раненый медведь был уже на полпути к цели, сохранявший нейтралитет обладатель мохнатого хвоста с белыми пятнами внезапно набросился на него, и оба зверя, сцепившись в клубок, покатились по земле. Спустя несколько секунд все было кончено, белохвостая громадина возвышалась над телом мертвого врага, неторопливо пережевывая огромные куски мяса, отхватывая их от туши акульей пастью с бесчисленными рядами огромных зубов. Всем своим видом белохвостый демонстрировал удовольствие, важно прохаживаясь вдоль поверженного противника в промежутках между приемами пищи.

- Вот ведь хитрец! - произнес Четвертый, внимательно разглядывающий развернувшееся представление. - Интересно, он заранее все продумал или это был экспромт?

Оба бойца негромко рассмеялись.

К моменту, когда сотрудники Внешней группы сдали свое снаряжение на обработку и вновь оказались в руках медиков, бункер гудел, словно растревоженный улей. Радиокомплекс работал отлично, и была установлена устойчивая связь с МКС, а через нее и с остальным миром. Бездействующая годами радиогруппа была вынуждена организовать работу в две параллельные смены, обеспечивая непрерывный обмен и обработку хлынувших информационных потоков. Проводившие стандартные лечебные процедуры врачи, обычно молчаливые и мрачные, на этот раз находились в приподнятом настроении, высказывая надежду на успешное сотрудничество и обмен опытом с коллегами из других стран.

- Ко времени вашего следующего пробуждения мы будем уметь значительно больше, - горячо убеждал Четвертого сын, - еще немного, и с болезнью будет покончено!

Четвертый улыбался, глядя через стекло биорегенерационной камеры на молодого врача, извергавшего из себя потоки оптимизма.

- Давай, Андрей Андреич, на тебя вся надежда! - динамики системы связи донесли его шутливый голос. - А то мы уже не можем смотреть без тошноты на эти морозильники.

Покинувшие на долгие годы карантинный подуровень яркие эмоции вернулись, и люди вновь получили надежду на спасение. Главврач даже решился отклониться от графика и выделил два часа для встречи с родственниками тем, у кого они были. Под шум общего ажиотажа Тринадцатый попытался было пробраться в спортзал, но был пойман врачами и препровожден в комнату встреч, где остальные Внешние увлеченно общались с родными и близкими. Из школы привели на встречу начальные классы, и пространство за перегородкой мгновенно наполнилось шумом и гамом, любопытные детские лица прижимались к прозрачной стене, смешно плюща носы. Для малышей шести-девяти лет сотрудники Внешней группы были мифическими героями из сказок, рассказываемых иногда родителями на ночь. Майор с грустью смотрел на бледные лица детей первого поколения, родившегося в Бункере. Они никогда не видели над головой, яркого солнца, ни звездного неба, не представляли себе безбрежной сине-зеленой бесконечности океана, не имели возможности бегать по лужам и играть в снежки, не знали, как это, залезть на дерево или замереть в кустах играя в прятки с родителями или друзьями. Поколения, для которого была привычной узость коридоров, электрический свет подуровней и набор стандартных рационов питания.

Когда спустя несколько часов на панели перед глазами вновь вспыхнул зеленый огонек, и стенка анабиозной камеры закрылась, Тринадцатый успел подумать, что сегодня был хороший день. Угасающая в людях надежда на спасение вспыхнула с новой силой.

Александр не удивился, увидев сидящего за главным расчетным компьютером Серебрякова, чья смена закончилась еще пять часов назад. В Аналитической группе все уже давно молчаливо признали за одержимым пареньком право занимать это место в любое время суток. Вот и сейчас молодой врач лихорадочно набирал что-то на клавиатуре, его пальцы порхали над сенсорными клавишами с фантастической быстротой. Руководитель Аналитической группы печально вздохнул. Парень так долго не протянет, попросту сгорит на работе. Его отец сотрудник Внешней группы, и мальчишка с малых лет мечтал стать врачом и спасти его.

После установления связи с выжившими остатками человечества Внешних не будили вот уже пять лет. Вспыхнувшая поначалу надежда на спасение быстро обернулась разочарованием. Реальное положение дел оказалось крайне тяжелым. Кроме них в Европе жизнь уцелела только в Швейцарии, где последние несколько тысяч выживших отступили под натиском беспощадных эпидемий к реактору и взорвали подземные тоннели, намертво отгородив себя от гигантского кладбища, распространяющего смертельную заразу. Группе ученых и врачей удалось наладить замкнутый цикл воздухо- и водопотребления и спасти последние остатки своих людей.

В остальном мире спаслось лишь семь убежищ. Формула выживания была простой и практически недоступной большинству людей, начавших борьбу за жизнь после великой катастрофы: автономный реактор, замкнутые циклы воды и воздуха, абсолютная стерильность и герметичность, четко налаженная система питания. Тысячи различных убежищ, не имевших хотя бы одного пункта из этого списка, не смогли пережить и половину ядерной зимы.

Одно из двух критически перенаселенных китайских убежищ погибло два года назад. Разразившийся голод вызвал сотни смертей, ослабевшие обитатели не успевали вовремя уничтожать трупы, и в убежище вспыхнула эпидемия чумы. Через месяц умирающие люди вышли на связь и сообщили, что отключают системы защиты реактора. Спустя сутки сейсмодат-чики зафиксировали сильное возмущение земной коры. Во втором убежище голод привел к каннибализму, началась анархия, насилие. Герметичность была нарушена в ходе неконтролируемых беспорядков, и в убежище стали проникать насекомые с поверхности, что быстро привело к заражению внутренней среды. Кто-то там еще оставался и даже поддерживал связь, но было ясно, что эти люди доживают последние месяцы, убежище обречено.

В Австралии, не пострадавшей от ядерных ракет, в первые годы ядерной зимы недооценили опасность радиоактивной пыли, переносимой атмосферными потоками, сосредоточившись на спасении аграрной и пищевой промышленности. Возведение так называемого Большого Ромба, огромного крытого мегаполиса, призванного стать абсолютно чистой зоной, удалось начать только в последние годы. Но до этого момента солнечная радиация и радиоактивные осадки уничтожили и отравили огромные территории, что повлекло гибель большой части спасшихся людей, животных и растений от заражения, лучевых и онкологических болезней. Подобно другим континентам, обилие трупов животных вызвало резкий рост популяций насекомых, являющихся переносчиками инфекций, и Австралийский континент захлестнул всплеск эпидемий.

На данный момент население Австралии составляло менее пяти миллионов человек, а численность всех остальных выживших едва превышала сто тридцать тысяч, пятая часть которых проживала в русском бункере, являвшимся крупнейшим из всех убежищ. Но самое главное было то, что благодаря исследованиям, с первых дней направленных на излечение Внешних, методики и технологии бункера в области лечения лучевых болезней и защиты от вредного воздействия внешней среды были самыми сонными, намного опережающими всех остальных. Специалисты бун-а в этой области были самыми квалифицированными, а оборудование Мораторий и аналитических центров оказалось наиболее технологичным. Помоши ждать было не откуда, наоборот, вся медицина выживших обращалась за помощью в бункер, для чего даже были специально выделены отдельные каналы связи.

Заботясь о выживании большинства, Совет запретил всякие выходы во внешнюю среду во избежание угрозы нарушения стерильности. Процедуры вывода Внешних из анабиоза, требовавшие огромных затрат энергии, были временно приостановлены до получения надежных методик лечения. Но Серебряков не сдавался. Он практически жил на работе, задерживаясь на две, а иногда и на три смены. В такие дни в подуровень аналитиков приходила хмурая седая женщина и молча, взяв за локоть, уводила сына домой. Парень был гением. К двадцати трем годам на его счету уже было с десяток действительно революционных разработок. Антирадиационные препараты нового поколения, не имевшие побочных эффектов, скафандры радиационной защиты, легко выдерживающие запредельные излучения, эффективные методики биорегенерации и интереснейшие теоретические разработки. Но проблема гибели клеток ДНК и костного мозга по-прежнему была непреодолима. Получив отказ Совета на просьбу об организации выхода на поверхность с целью получения образцов мутировавшей фауны и флоры, молодой ученый создал сложнейшую самообучающуюся программу, которая просчитывала и анализировала выдвигаемые им версии и созданные методики сразу в нескольких направлениях. Программа была настолько сложна, что досконально ее кроме Серебрякова, не знал никто, впрочем, только он один и верил в излечение Внешней группы.

Андрей, иди домой. Иначе ты точно умрешь если не от голода, то от недосыпания. - Александр хлопнул по плечу прилипшего к монитору коллегу.

Да, да, сейчас. Мне совсем немного осталось, - скороговоркой забормотал Серебряков.

Послушай, Андрей, - Александр заслонил собой экран монитора. -Я понимаю, ты веришь в то, что сможешь спасти своего отца и других, но, похоже, начальство уже поставило на этом крест.

Серебряков замотал головой и сделал вдох, подготавливая гневную отповедь, но начальник жестом остановил его:

- Не перебивай и слушай внимательно. Не знаю, чем это тебе поможет, но я пришел предупредить тебя. Только что Совет обменял у МКС на твою формулу антирада технологию беспроводной передачи энергии. В условиях земной атмосферы это что-то около тридцати километров. Научному отделу поставлена задача изготовить и откалибровать эти устройства. Через год Внешнюю группу разбудят и отправят на поверхность. Соединенный проводами с бункером передатчик установят непосредственно у входа, а приемниками заменят элементы питания радиокомплекса и других внешних приборов, после чего всякие выходы во внешнюю среду будут прекращены на неопределенный срок, возможно, на десятки лет. Для обслуживания передатчика достаточно твоих новых скафандров, а приемники, судя по формулам, и вовсе могут обойтись без профилактики добрую сотню лет. Внешних снова заморозят и уже никто не знает на сколько, - Александр посмотрел Серебрякову в глаза и закончил: - И последнее. Все, что я тебе сейчас сказал, уже закрыто грифом секретности с допуском уровня «ноль». Во всем бункере только шесть человек имеют такой допуск, и ты не в их числе.

Молодой ученый устало закрыл воспаленные глаза, откинулся на спинку стула и тихо произнес:

- Спасибо, Саша. Я успею.

Крышка капсулы поднялась, и Тринадцатый вылез из анабиозной камеры. Встречавший его Антон не выдержал взгляда в упор и опустил глаза.

- А ты изменился, Антон. Даже через гермошлем видно, - спокойно произнес майор, - сколько лет прошло?

Шесть, - тихо ответил врач, не поднимая взгляда.

Добрый день, папа! - донеслось со стороны капсулы Четвертого.

Здравствуй, сынок. Ты стал совсем взрослым. И совсем худым, - майор узнал знакомое ворчание. - Мать совсем тебя не кормит, что ли?

Кормит, да не в коня корм, - в ответ засмеялся сын и громко добавил, обращаясь к вылезающим из капсул бойцам: - Госиода, после совещания с Советом прошу всех оставаться в комнате встреч, мне необходимо ознакомить вас с некоторыми деталями вашего нового снаряжения.

На поверхности снова была зима, но на этот раз солнечная и белоснежная. Бульдозер пробил выход через огромный сугроб, образовавшийся около шлюзовых ворот, и замер в направлении на РЛС. Следом выкатилась Коробочка, и Внешние взяли скрывающую шлюз скалу в кольцо. Вторым рейсом на поверхность доставили группу техников, приступившую к установке передатчика энергии. Тринадцатый стоял на борту бульдозера и в бинокль осматривал местность. Сейчас назвать простирающуюся вокруг снежную пустыню мертвой было уже нельзя. Судя по снежному покрову, снегопад закончился несколько дней назад, и вдали, у кромки заснеженной растительности, можно было заметить цепочки различных следов, больших и маленьких, ненадолго выходящих из поросли на открытое пространство и возвращавшихся обратно. Видимо, населявшие руины леса существа за что-то не любили эпицентр некогда прогремевшего здесь взрыва.

- Какая все-таки красивая это штука - небо! - молодой Серебряков подошел к отцу, сидевшему за рычагами бульдозера. - За пятнадцать лет я уже почти забыл, как оно выглядит.

Четвертый недовольно покосился на сына:

Вот посмотрел и будет. Возвращался бы ты, сынок, обратно. А то будешь вместе со мной изображать мороженую говядину.

Не волнуйся, папа, - засмеялся молодой ученый, - мне ничего не угрожает, ты же знаешь, я сам разрабатывал эти скафандры.

Тринадцатый окинул взглядом щуплую фигурку в серебряном скафандре. Да, голова у парня действительно была светлая. Приборы показывали уровень заражения в десять тысяч рентген в час, а индикатор опасности скафандра задорно горел зеленым цветом под отметкой «ноль». Кто бы мог подумать, что такое возможно.

Зачем тебе надо было самому вылазить сюда? Техники и без тебя бы справились, - не унимался Четвертый.

С оборудованием радиокомплекса могут возникнуть нестыковки, мне лучше присутствовать при этом самому, - уклончиво ответил сын и замолчал.

Через три часа все необходимые работы в зоне шлюза были закончены, и техники вернулись в бункер. С Внешней группой осталось только трое молодых специалистов, включая младшего Серебрякова, и маленькая колонна привычно направилась к РЛС. Железный паук стоял на своем месте, слегка присыпанный снегом, рядом возвышалась радиомачта, увешанная серыми тряпками, а тараканий куб был накрыт сугробом с тысячами знакомых отверстий. Тринадцатый усмехнулся и подмигнул Четвертому:

- Вес на своих местах согласно ооевому расписанию. Четвертый хмыкнул в ответ. Майор вышел из кабины бульдозера на

борт и поднял бинокль. Снег вокруг тараканьей колонии был покрыт следами миллионов крохотных лапок. П.шин» с одной стороны следов не было. Со стороны РЛС, ближе всего обращенной к радиомачте. Расчет оказался верным, летучие мыши зорко следили за каждым движением в логове насекомых, и выходящие наружу со стороны радиокомплскса тараканы первыми попадали под удар. Тринадцатый закинул за плечи ранец огнемета и спрыгнул в снег.

- Вы куда? - озадаченно спросил Серебряков-младший. - Зачем вам это? - он с тревогой смотрел на раструб огнемета.

- Пойду навещу старых друзей, - улыбнулся майор, - невежливо приходить в гости без подарка. Смотри внимательно, тебе будет интересно, - с этими словами Тринадцатый направился к тараканьему кубу.

Остановившись на полпути между РЛС и колонией, майор поднял огнемет и дал долгую струю напалма, отсекая куб почти тридцатиметровой стеной огня, кровожадно взметнувшей в небо языки пламени. И тотчас же с растяжек посыпались серые тряпки, беспорядочно кувыркающиеся в хаотичном падении. У самой земли тряпичная куча с неуловимой для глаза быстротой превратилась в облако летящих идеально ровных пластин. Слитный взмах сотен крыльев сотряс воздух, дружный хлопок было слышно даже через гермошлем. Летающие пластины шлепались на землю поближе к огню, и вот уже сотни небольших серых мохнатых колобков тесно жались друг к другу, в несколько рядов окружив пламя со всех сторон. Тринадцатый обернулся. Молодой ученый зачарованно смотрел на развернувшееся действо. Майор подошел к нему и протянул бинокль:

- Вблизи они еще интереснее. Только подходить не советую, - развернувшись в сторону Коробочки, Тринадцатый вышел в эфир ближней связи:

- Я - Тринадцатый. Техники могут приступить к работам.

Спустя полчаса огонь погас, и на растяжках радиомачты невидимая прачка вновь развесила свои мятые серые платки. Молодой Серебряков подошел к майору и знаком попросил перейти на защищенную внутреннюю частоту. Ученый рассказал об этом своем небольшом усовершенствовании еще в бункере, при подготовке к выходу. Переговоры на этой частоте могли слышать только люди, одетые в скафандры Внешней группы.

- Скажите, Тринадцатый, а когда можно будет отвлечь от охраны бронетранспортер? Нам пора выполнить самую важную часть операции.  - Бэтээр? Хоть сейчас. Пяти человек с огнеметами достаточно для охраны ваших техников. Эти маленькие грязные тряпочки в случае необходимости окажут поддержку намного более мощную, чем обычный крупнокалиберный пулемет. К ним даже медведь ближе пятидесяти метров не подходил, а ведь нам так и не удалось убить ни одного из этих зубастых зверей, - майор вопросительно посмотрел на молодого ученого.

- Тогда поедемте немедленно. Нам надо туда, - Серебряков махнул рукой в сторону поросли, виднеющейся вдали. - Туда, где живут эти ваши медведи или кто-то еще. Чем больше, тем лучше.

Майор покачал головой и молча направился к бульдозеру. Щуплая фигурка ученого поспешила за ним, стараясь попадать след в след, чтобы не увязнуть в снегу. Физическая активность тяжело давалось обитателю бункера, не проходившему за день и полукилометра.

- Да нас там съедят! - изложил свое мнение Четвертый, узнав о направлении движения. - Вот этот самый белохвостый парень этим и займется! Куда нам с ним среди пней и обломков тягаться? - бушевал боец.

Тринадцатый спрятал улыбку. Было понятно, что Четвертого медведем не испугать, он просто переживал за сына, который вырос где-то за границами его участия, но, даже будучи взрослым человеком, все равно оставался для отца ребенком.

- Я - Тринадцатый, Коробочка, идешь первым, мы за тобой. В случае контакта работай с предупреждением, как принял? - майор захлопнул дверь в кабину и уселся на сиденье, прижав худое тельце сына поближе к отцу. Пусть погреет отцовской любовью, как раз сейчас в нем пара много, горяченький, наверное.

- Принял тебя хорошо. Выдвигаемся, - ответил командир экипажа, и маленькая колонна поползла вперед.

- Наша задача проста, - тем временем объяснял Серебряков на защищенной частоте, - мы выставим три анализатора в местах обитания живых существ. Они выполнены в виде лежащего на боку кокона с входным отверстием и изготовлены в трех размерах: большой, средний и маленький. Их удобная форма должна привлечь животных, которые устроят внутри анализатора свое логово. Анализатор за доли секунды способен взять из тела существа несколько пункций и в последующем обработать их, подвергнув химическому, биологическому, радиологическому и спектральному анализу. Данные по радиоканалу будут переданы моей аналитической программе на главный вычислительный компьютер аналитической группы. И радиоканал, и код передачи надежно защищены, об этом я позаботился.

- И в чем смысл всех этих сложностей? - не унимался Четвертый, всем своим видом демонстрируя свое отцовское недовольство непутевым поведением сына, столь безрассудно подвергающим себя опасности.

Молодой ученый коротко ввел Внешних в курс дела, описав сложившееся в мире положение и выработанные правила выживания.

- С завтрашнего дня любые выходы на поверхность будут запрещены Советом на неопределенный срок. Мне нужно знать, как изменились выжившие виды под воздействием радиации. Это единственная возможность спасти всех вас. О моей операции никому неизвестно, оба техника - мои друзья, они не подведут. Анализаторы оборудованы технологией беспроводной передачи энергии и в состоянии прослужить сотни лет, пока подается питание. Мне пришлось взломать и перепрограммировать систему учета и распределения энергии бункера, чтобы скрыть несанкционированную энергоподачу на эти устройства. Потребляют они очень немного, и эту утечку не обнаружат очень долго, - закончил он свой рассказ.

- Красиво, - оценил майор.

Четвертый не сказал ничего, но даже мимолетного взгляда хватило, чтобы увидеть, как его распирает от гордости за сына.

Колонна достигла опушки. Вблизи это оказалось чем-то вроде заболоченной местности, застывшей на морозе. Всю поверхность простирающегося за горизонт болота покрывала узловатая растительность, расползавшаяся подобно запутанной кольцами колючей проволоке, переплетаясь друг с другом не то корнями, не то стволами, не то стеблями. В высоту это порождение рентгеновских лучей колебалось от полуметра до метра. Бульдозер с трудом пошел вперед, прорезая дорогу сквозь заросли. С каждым десятком метров его скорость все замедлялась, наконец, пройдя метров двести, бульдозер встал.

- Дальше не пройдем, - сообщил Четвертый, - плотность этой гадости слишком возросла. Если только прицеп отцепить.

- Не надо, этого расстояния вполне достаточно, - Серебряков взял в руки пульт управления манипуляторами прицепа. - Папа, сдай назад на

тнадцать метров, мы установим самый большой анализатор прямо на границе колеи. - бульдозер зарычал, откатываясь назад и подталкивая впереди себя прицеп. Молодой ученый повернулся к майору:

- Тринадцатый, вы не могли бы собрать пару обломков растительности в качестве образцов?

Майор кивнул и спрыгнул в снег. Идти по плотным кольцам расти-течьности поначалу оказалось нелегко, стеблекорни всячески пытались зацепиться за обувь и ноги, под слоем снега многих хитросплетений просто не было видно, приходилось наступать осторожно, больше руководствуясь инстинктом, чем глазами. Тринадцатый подобрал несколько обломков и закинул их в кабину бульдозера, после чего залез на борт и принялся наблюдать, как Четвертый помогает сыну собирать анализатор. Заботливый папаша больше мешал, чем помогал, за что парень постоянно прикрикивал на него. Глядя на это, майор вспомнил старый анекдот про чукотского космонавта: «Не трожь ничего руками!» В конце концов, раздосадованный отец покинул область высоких технологий и с выражением лица оскорбленного недоверием гения влез в кабину. Тринадцатый молча ухмыльнулся и промолчал. Серебряков-младший явно отлично знал, что делал. Не прошло и часа, как из двухметровой кучи элементов манипуляторы собрали огромный кокон чуть ли не пяти метров в диаметре. Молодой ученый влез внутрь, выполнил какую-то настройку и уже возвращался к бульдозеру, когда в эфире раздался голос командира экипажа БТР:

- У нас гости. Медведь на два часа, удаление триста метров, приближается.

Четвертого как ветром сдуло. Спустя секунду он уже сгреб в охапку ничего не понимающего сына и бегом тащил его к бульдозеру.

- Мне надо на него посмотреть! - сопротивлялся ученый.

- Из кабины посмотришь, - отрезал папаша, забрасывая сына внутрь.

На этот раз майор не смеялся. Что такое медведь никому объяснять не надо было. Тринадцатый смотрел через бинокль на стремительно приближающегося зверя, широкие лапы которого уверенно держали хозяина как на глубоком снегу, так и на пружинящей растительности. Белые отметины на свернутом в боевое положение хвосте выдавали старого знакомого. Мощная туша зверя с хищной грацией парила над замерзшим болотом. Медведь подбежал метров на пятьдесят и остановился, потягивая костяным носом воздух. Туго свернутые кольца хвоста расслабились, и мохнатая плеть упала вниз. Зверь обиженно заверещал и попятился.

- Узнал, стервец, - удовлетворенно прозвучал голос командира БТР. Медведь не уходил, то отбегая, то нерешительно подбираясь поближе.

Зверь задрал голову и снова печально завыл.

- Это его территория, - понял Тринадцатый. - Четвертый, уходим задним ходом, не будем зря его тревожить. Может быть, наш анализатор ему понравится.

Второе устройство молодой ученый решил установить километрах в десяти от первого, и вся процедура повторилась с той лишь разницей, что кокон анализатора был не более полутора метров в диаметре. Майор собрал обломки растений, и бульдозер попятился назад, толкая почти пустой прицеп.

Третий анализатор имел диаметр около полуметра и два метра длины. Его было решено разместить на обратном пути где-то между первым и вторым. Пока семейка гениев пыталась манипулятором затолкать кокон под переплетение стеблекорней, майор пошел за традиционными обломками. Шагать стало уже привычней, и Тринадцатый довольно легко отошел от бульдозера метров на двадцать. Приметив подходящий отросток стебле-корня, майор уже собрался его отломать, как вдруг острое чувство опасности ударило в спину. Тринадцатый мгновенно метнулся в сторону, и мимо него на высоте головы пролетело нечто белесое, словно кто-то швырнул в майора подушкой. Он стремительно развернулся, вскидывая автомат, и резко упал назад, едва успев убрать голову от второй летящей твари. В спину больно уткнулись острые корни, но кустарник спружинил и помог быстро встать на ноги. Тринадцатый краем глаза уловил движение и, коротко развернувшись навстречу летящей твари, дал короткую очередь практически в упор. Тварь отбросило назад, и она скрылась в переплетении корней. Еще два белесых существа бесшумно скользили между стеблекорней, готовясь к атаке, и, судя по осыпающемуся с растительности снегу, путь к бульдозеру тоже был отрезан.

- Тринадцатый, я - Коробочка, цели не вижу! - взволнованно доложили с БТР.

- Я - Четвертый, цели не вижу, - подтвердил Четвертый.

Майор замер. Вокруг царило полнейшее спокойствие. Но обостренный годами боев почти звериный инстинкт безошибочно заставлял ожиь скорого нападения. Существа атаковали одновременно с двух сторон, Две твари бросились в голову сзади, другая пара метнулась в ноги спереди. Тринадцатый бросил тело в сторону, пытаясь с разворота достать врага койкой очередью, но неудобный скафандр сковывал движения, и пули ушли пустоту. Майор упал в заросли и замешкался, неуклюжее снаряжение не позволяло двигаться быстро. Едва ему удалось встать на ноги, как тварь атаковала голову практически из-под ног. Времени на смещение уже не оставалось, и Тринадцатый резко выбросил в летящую цель локоть, планируя ударом направить ее по касательной. Однако в негнущемся скафандре из хчесткого удара вышел лишь неуклюжий тычок, и руку обожгла боль. Тварь упала к ногам и тут же получила автоматную очередь в упор. Раздался скрежещущий крик, и существо скользнуло в заросли стеблекорней.

- Командир, они вокруг тебя хоровод водят, невозможно вести огонь, можем тебя зацепить, - с досадой произнес командир БТР.

Майор осторожно отступал к бульдозеру, левую руку жгло. С кустов впереди осыпался снег, и майор снова замер. Тварь находилась между корней метрах в десяти. Тринадцатый осторожно поднял автомат, морщась от боли в руке, и плавно выжал спуск. Короткая очередь впилась в белесое тело, и тварь, громко заскрежетав, умчалась в сторону. Майор отходил, медленно вращаясь вокруг своей оси. Одна тварь кралась по его следам, заметить других пока не удавалось. Крадущаяся по следам тварь поравнялась с лежащими в снегу стреляными гильзами и остановилась, исследуя невиданные ранее предметы.

«Очень интересно, - отметил Тринадцатый и потянул из подсумка гранату. - Однако снова придется выдергивать кольцо зубами. Стоматолог пришел бы в ужас!» - Майор сплюнул кольцо в снег и плавным движением отправил гранату в сторону зверя, после чего, сделав три широких шага назад, упал вниз и вжался в сплетения стеблекорней. Граната упала в метре от белесого существа. Оно замерло на секунду, готовое мгновенно скрыться при первых же признаках агрессии, но то, что упало на землю, было маленьким, не шевелилось и совсем не выглядело опасным. Тварь бесшумно поползла к лежащему на снегу непонятному зеленому предмету. Звук взрыва перешел в вопли раненого существа, кувыркающегося в воздухе под действием взрывной волны.

«Любопытство когда-нибудь тебя погубит», - мстительно подумал Тринадцатый, глядя вслед спасающейся бегством забрызганной черной кровью изодранной в клочья белесой твари. Больше на него никто нападать не хотел, и майор поспешил вернуться к бульдозеру. Четвертый помог командиру взобраться в кабину, и машина дала задний ход.

- Командир, ты как, цел? - старший Серебряков тревожно поглядывал на друга, не отвлекаясь от управления.

- Рука сломана, а так все в норме, - поморщился Тринадцатый. - Совершенно невозможно поэту работать в столь нервных условиях, - глядя на расширившиеся от прозвучавшего заявления глаза молодого ученого майор улыбнулся и добавил: - снаряжение неудобное, скафандры негнущиеся, беременный пингвин по сравнению со мной в этом одеянии - балерина. И, кроме того, все местные обитатели решительно отказываются умирать, что несколько обидно. Возможностей нашего оружия хватает лишь на то, чтобы только попугать их, что прямо-таки возмутительно!

Четвертый, орудовавший рычагами с каменным выражением лица, глядя на отвисающую челюсть сына, не сталкивавшегося ранее с черным юмором, не выдержал и заржал в голос.

- Вот и отлично, еще пять дней, и будет как новенькая! - Серебряков-младший постучал указательным пальцем руки по монитору, на котором красовался снимок поломанной руки, - перелом уже затянулся, сейчас идет укрепление костной мозоли.

Тринадцатый посмотрел на снимок. В этом он разбирался хорошо, сказывался опыт множества ранений и месяцев госпитального лечения, накопленный за два десятка лет практически непрерывного участия в боевых действиях. Рука срослась идеально, парнишка постарался на совесть. С тех пор как неделю назад Внешнюю группу вновь погрузили в глубокий анабиоз, молодой Андрей лично занимался лечением майора, настояв на необходимости полного выздоровления пациента перед анабиозом. Приказ Совета о строгом учете энергозатрат и запрещении любых мероприятий, прямо или косвенно способствующих взаимодействию с внешней средой и нарушению стерильности, действительно вышел на следующий же день после погружения Внешних. Что ж, может, Совет и прав, в первую очередь необходимо заботиться о десятках тысяч жителей, несколько человек могут и подождать. Тринадцатый помрачнел. Они ждали полтора десятка лет, подождут и еще, выбора все равно нет, без анабиоза им не прожить и месяца.

Оставалось надеяться, что анабиозные камеры не отключат со временем,

„ м чтот расход энергии слишком расточительным, сочтя и г

Серебряков появлялся каждую вторую смену и сам проводил все лечебные процедуры. За исключением Тринадцатого в карантинном подуровне было пусто, лишь только в установленные часы появлялся кто-нибудь из персонала для проведения уборки или организации приема пищи, и не замолкавший ни на минуту голос молодого ученого, исковерканный гермошлемом, глухо разносился но пустым помещениям. Парень задавал тысячи вопросов, его интересовало буквально все. Об отце, которого он почти не видел, о жизни до Великой катастрофы, которую он почти не помнил, о войнах про которые он почти не знал, и еще о миллионе разных вещей.

- В детстве, до катастрофы, я хотел стать солдатом, как отец. Непобедимым и могучим, которому по плечу любые преграды и трудности, - рассказал однажды молодой ученый. - Все мечтал о героических подвигах, как будто все надеются только на меня, и я, великий воин, в одиночку спасаю всех, - он засмеялся и виновато развел руками, - так и не получилось им стать. Да и размерами не вышел, - Серебряков подмигнул, - но интерес остался, так что допрос с пристрастием продолжается!

Но больше всего ученого поражала способность майора, не оглядываясь, чувствовать спиной приближение сзади. Парнишка всячески пытался подкрадываться незаметно, но так и не преуспел в этом ни разу. Тринадцатый лишь добродушно улыбался и отнекивался от объяснений, которых у него и не было. Это чувство опасности за спиной развилось в огне войн, под пулями и осколками, среди крови и смерти неожиданно и необъяснимо, и не раз спасало ему жизнь. Неугомонный Серебряков ежедневно выстаивал множество теорий, призванных объяснить это загадочное явление, которые на следующий же день признавал несостоятельными и вновь набрасывался с расспросами на майора.

- Здравствуй, Андрей Андреич, - еще с порога поприветствовал ученого Тринадцатый, вернувшийся в спальное помещение из столовой.

- Это совершенно непостижимо, - раздосадовано пробубнил Серебряков, вылезая из-под дальней кровати. - Вы даже не вошли в помещение, а уже почувствовали мое присутствие. И все же, как вам это удается…

- Вообще-то я заметил твой ботинок, торчащий из-под кровати, -улыбнулся майор, - а у нас под кроватями медицинские скафандры по пятницам не валяются.

Парнишка сконфуженно потер ладонью гермошлем в районе лба, посмотрел на хронометр и вздохнул.

Через шесть часов начнутся финальные процедуры, после чего вас погрузят в анабиоз. Нам надо поговорить, сейчас идет пересмена, какое-то время про нас никто не вспомнит. Я перепрограммировал системы наблюдения и у нас есть четыре минуты, в течение которых наблюдение и запись из этого помещения вестись не будут.

Серебряков раскрыл ноутбук и развернул его экраном к майору.

- Это подробный план медицинского уровня. Запоминайте, возможно, это пригодится, - он выделил на плане одно помещение красным цветом:

- Вот здесь мое рабочее место. Это - главный вычислительный компьютер Аналитической группы, внутри которого находится моя аналитическая программа. Я назвал ее «Пирогов», в честь великого русского хирурга, разработавшего уникальные методики лечения п спасшего множество жизней. Программа имеет периодически обновляющиеся резервные копии в разных уголках сети, но ее пусковой механизм доступен только отсюда. «Пирогов» имеет два структурных компонента: основной, доступный для всеобщего пользования, и скрытый, не известный никому и тщательно защищенный. Оба компонента являются составными частями друг друга, поэтому обнаружить скрытую часть очень сложно, а уничтожить отдельно от открытой части - невозможно. «Пирогов» имеет взаимосвязи со всеми базами данных бункера и мгновенно получает все новые данные, появляющиеся в Корпорации. Открытый компонент программы занимается разработкой методик лечения лучевых и биологических болезней и созданием технологий защиты от вредных воздействий внешнем! среды. Это сейчас самые важные направления в работе бункера, наши разработки являются самыми передовыми среди остатков человечества. Программа самообучается, и никто не решится обойтись без нее еще очень много лет, - Серебряков огляделся и продолжил:

- Теперь самое важное. Я детально изучил все существующие в архивах отчеты Внешней группы об операциях на поверхности, а также все истории болезней и все меры, предпринятые для излечения за прошедшие пятнадцать лет. На основе этого я и создал скрытый модуль. Он имеет всего три раздела, основной и два вспомогательных. Первый занимается разработкой методики излечения сотрудников Внешней группы, туда внесены все ваши параметры вплоть до связи с компьютерами аиабиозных камер. Остальные дна раздела посвящены снаряжению и оружию. Без конкретных данных с поверхности скрытый модуль был всего лишь игрушкой, калькулятором вероятностей, но теперь ситуация изменится. Чем больше данных об изменениях в биосфере соберут анализаторы, тем больше будет исходного материала для исследований. Я уверен, со временем проблема будет решена! голос ученого дрожал от волнения. Он на мгновение замолчал, переводя дух.

Далее. Серебряков выделил красным еще. та помещения. Это автоматизированные лаборатории Аналитической группы. Здесь располагается физическая, а вот тут - медицинская. Мы изготавливаем в них экспериментальные образцы. «Пирогов» может подать на изготовление любую свои» разработку, указанную оператором, и отследить ход выполнения работ. Вот в этих точках находятся транспортеры выдачи изготовленных образцов, там несложно, при необходимости разберетесь, - парень посмотрел майору в глаза, и в этом взгляде совсем еще молодых глаз без труда угадывался тяжелый осадок усталости, боли и разочарования в эгоистичной толпе, забывшей свои клятвы и отказавшейся от обреченной на ледяной сон горстки людей, погубивших свои жизни ради их же спокойствия и безопасности.

- И последнее, - Андрей закрыл крышку ноутбука и сунул его под мышку. - «Пирогов» работает всегда, если только хотя бы один компьютер бункера включен. Для вызова его оболочки достаточно с консоли главного вычислительного компьютера набрать команду «ПИРОГОВ». В кавычках большими буквами. Чтобы активировать взаимодействие со скрытым модулем, необходимо в диалоговом окне «Пирогова» набрать фразу: «Здравы будьте, Николай Иванович, как продвигаются изыскания?», после чего скрытый модуль запросит пароль. Вот он, - Серебряков протянул майору клочок бумаги, на котором в три строки тянулись символы. Тринадцатый узнал знакомые наименования и тактико-технические характеристики основных видов стрелкового оружия. - Я думаю, вам будет несложно это запомнить, - улыбнулся ученый. Немного помолчав, он закончил:

- Знаете, я не могу чувствовать спиной, как вы, но я почему-то точно знаю, что больше никогда не увижу отца.

Коммуникатор на его руке пискнул, и молодой ученый посмотрел на хронометр:

- Наше время истекло, мне лучше уйти как можно скорее, - не проронивший ни слова Тринадцатый поднял ладонь в знак прощания, и Серебряков, не оборачиваясь, пошел к выходу.

Майор проводил взглядом щуплую фигуру в белом скафандре и лег на кровать, обдумывая услышанное, Вот как все обернулось. Парнишка очень умен, и не стал бы поднимать шум по пустякам. Значит, от Внешней группы действительно решили отказаться, так сказать, отложили проблему до лучших времен. Хотел бы я знать, когда они наступят, эти лучшие времена. И наступят ли. Много вопросов и ни одного ответа, остается лишь ждать. Впрочем, ожидание в этом случае не будет томительным, ведь время в анабиозе абсолютно незаметно. Как и смерть.

Прежде чем занять место на ложементе внутри капсулы, Тринадцатый повернулся к Серебрякову и положил тяжелую ладонь на слабое плечо ученого. Майор посмотрел ему в глаза и негромко произнес:

- Ты стал воином, Андрей! Лучшим из многих. Никогда не сдавайся. Мы обязательно прорвемся, помни об этом.

Прозрачная крышка капсулы опустилась, и на панели знакомо зажегся зеленый огонек. Но прежде чем стенка анабиозной камеры закрылась, Тринадцатый поднес к голове опутанную контактами датчиков руку и отдал честь невысокой, неуклюжей, сутулой фигурке в белом скафандре, неподвижным изваянием застывшей у порога.