"Последний ведьмак" - читать интересную книгу автора (Игоничев Сергей Николаевич)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Весь следующий день Володя провел, молчаливо валяясь в тесном купе молодой проводницы Светы, согласившейся за две тысячи рублей приютить симпатичного пассажира, которому позарез было нужно в Самару, а билетов, как назло, в кассе не было. Когда заинтересованные стороны пришли к соглашению и проводница провела Владимира в свое купе, он было решил, что помимо денег придется еще разбавлять дорожное одиночество приютившей его женщины. В принципе, несмотря на неподвижную руку, усталость от долгой дороги и паршивейшее настроение, он был к этому готов, но, к его удивлению и, честно говоря, облегчению, проводница не сделала никаких шагов в этом направлении. Пожелав своему пассажиру спокойной ночи, она закрыла купе и не тревожила до самого утра. Под равномерный стук колес и легкое покачивание вагона Володя незаметно для себя уснул. Спал он так крепко и спокойно, как не доводилось уже последние семь дней. Никаких ночных ужасов, никаких очередных подвигов предков… Кстати, насчет убиенных им накануне бандитов совесть молчала, вопреки тем представлениям, которые дает нам классическая литература. Никаких душевных терзаний в духе Родиона Раскольникова, никакого смятения духа, ничего. Словно он не троих людей на тот свет отправил, а раздавил тараканов или пауков. Более того, когда выпала свободная минутка, рука его сама потянулась к амулету. Внешне ничего в нем не изменилось, но у Владимира сложилось стойкое убеждение, что волк сыт и доволен. Его рубиновые глаза светились уже не так зловеще и хищно.

Наличие свободного времени позволило Владимиру спокойно проанализировать события предыдущего дня, и выводы, к которым он пришел, его сильно тревожили.

После расставания с Петровичем парень, как советовал отставной спецназовец, в меру своих сил запутал следы. Проехав пару кварталов на автобусе, он вышел, поймал такси, которое его доставило к родному вокзалу, откуда знакомый водила за символические деньги подкинул до дома.

Войдя в свое холостяцкое жилище, новоиспеченный ведьмак сразу почувствовал, что в квартире что-то неладно. Внутренне собравшись и приготовившись к возможным неожиданностям, Владимир внимательно осмотрел квартиру, но ничего подозрительного или нового, как следовало ожидать, не обнаружил. Тем не менее саднящее чувство тревоги не проходило. Сопоставив свои ночные приключения с нынешними ощущениями, парень с удивлением понял, что же его настораживает: в его доме недавно был колдун или ведьма. Аура чернокнижия витала в воздухе так же явственно, как дымок от затухающего костра. Еще раз детально осмотрев свою берлогу, Владимир увидел на диване свою рубашку, которую торопливо скинула утром Иринка. От рубашки шел четкий запах ведьмы.

Сделав это открытие, от неожиданности он даже сел. В его голове не укладывался факт, что так заботливо ухаживавшая за ним женщина – ведьма. Почему? Зачем ей это надо?

В свете новых открытий он совершенно по-другому взглянул на свои отношения с подругой. Становились понятны те странности, которыми сопровождалось их знакомство, но копаться подробнее в воспоминаниях сейчас было некогда. Наспех собрав большую спортивную сумку, кинув туда самое необходимое, взяв все свои документы, Володя приготовился к срочной эвакуации. Старый ведьмак был совершенно прав, когда говорил, что вокруг него ощущается что-то непонятное. А непонятное всегда опасно.

Уже на пороге Владимир все ж не удержался и подошел к телефону. Уехать, не попрощавшись со своей женщиной, он не мог. Пусть даже она ведьма, но с ней были связаны не самые плохие воспоминания. Набрав номер ее мобильника, он с удивлением услышал, что данный номер не существует. Повторная попытка закончилась тем же.

Махнув рукой на очередную загадку, связанную опять же с его подружкой, Володя вышел из дома, прошел до ближайшей дороги и поймал частника на довольно новой «девятке». Сговорившись о цене, сел на переднее сиденье и уже через сорок минут был на трассе, ведущей в соседнюю область.

Ему положительно везло. Первый же дальнобойщик, которого тормознул Владимир, согласился довезти практически до цели его маршрута. Остальное было делом плевым. Поймав такси, Владимир добрался до железнодорожного вокзала, узнал расписание поездов на Самару и с первой же попытки пристроился в купе к добросердечной проводнице Свете.

Теперь, отоспавшись, он погрузился в раздумья, изредка прерываемые чаепитием в компании хозяйки купе. По причине отсутствия достаточной информации найти внятные объяснения многим вещам было непросто, и все же, с учетом слов старого ведьмака, Владимир попытался подвергнуть тщательному анализу все знакомства и события, которые случились в его жизни за последний год.

Во-первых, Петрович. Он появился на горизонте как раз чуть меньше года назад. Приобрел гараж напротив, хотя старый хозяин, человек оседлый, вроде бы никуда уезжать не собирался. А тут нате, резко надумал перебираться ближе к морю, куда-то в Краснодарский край. Тогда этот неожиданный переезд Володю хоть и немного удивил, но никаких подозрений не вызвал. Мало ли по каким причинам человек хочет сменить климат? Может быть, денег на безбедную старость в тени виноградников накопил или, скажем, домик на побережье по наследству достался. Однако теперь, при воспоминании о появлении Петровича, ему стало казаться, что переехал сосед неспроста, возможно, даже против своего желания. Заменивший его Петрович постоянно присутствовал в гараже, ковыряясь со своей развалюхой, а когда видел соседа, обязательно подходил, норовя побеседовать «за жизнь», выпить бутылочку водки. Все это казалось вполне безобидным до тех пор, пока Владимир не увидел истинную сущность своего нового соседа. Петрович оказался, по меньшей мере, опасным, опасным для него, ведьмака, чье существование было связанно с такими созданиями, против которых обычные люди бессильны. После долгих раздумий Владимир готов был поклясться, что к обыкновенному спецназу соседушка имеет такое же отношение, как он к балету. В связи с этим вызывало подозрение вчерашнее нападение гопников. Последний бандит явно знал, что при серьезной попытке достать противника его ожидает смерть, но все равно лез вперед, хотя и очень осторожно. Показанные им навыки работы с ножом никак не вписывались в рамки простого уголовника, пусть даже и прошедшего тюремные «университеты». Его поведение напоминало скорее попытку оттянуть время, задерживая ведьмака на месте. Только вот зачем? Ждал появление Петровича? Возможно, возможно. Но опять-таки зачем? Убежать от Владимира он мог и без Петровича, значит… Скорее всего, бандит специально подвел ведьмака под Петровича. Эх, еще бы узнать с какой целью! Хотя если вспомнить, о чем ему пел сосед, можно предположить, что вся эта заварушка с нападением и неожиданным появлением «спасителя» направлена на его скорейшее изгнание из города. Похоже на правду, но опять возникает все тот же вопрос: ради чего все это делалось? Кому он помешал своим присутствием?

К тому же исчезновение Ирины до удивления точно совпало с его отъездом. А возможно, отъезд вовсе и ни при чем. Она ведьма, хочется тебе этого или нет, поэтому не могла не чувствовать в нем ведьмака. Ирина исчезла аккурат в тот момент, когда его дар проснулся в полной мере, и дальше скрывать свое колдовское лицо она просто не могла. И опять возникает вопрос: зачем ей все это было нужно?

Вспоминая в деталях, как произошло их знакомство, Володя всегда удивлялся – что же такого она в нем нашла. Мужик как мужик, не богач и не писаный красавец. Она же, напротив, девушка стильная, с идеальной фигуркой, смазливым личиком, без финансовых и жилищных проблем, но первая встреча, когда к нему в машину впорхнула прекрасная незнакомка, очень быстро, в течение каких-то двух дней, переросла в бурный роман. Причем ни о каких посягательствах на его холостяцкую свободу даже речи не заходило. В материальном плане с него тоже ничего не требовалось. Если же вспомнить ее самоотверженные ухаживания за ним в течение последней недели, а затем исчезновение в самый подходящий момент, и это при том, что делалось все совершенно бескорыстно, сам собой напрашивался вывод: Ирина за ним просто присматривала. Она бегала за продуктами, кормила, как на убой, удовлетворяла его малейшие прихоти – все ради того, чтобы не дать ему выйти из дома, пока его трансформация не завершится. Почувствовав, что он перевоплотился, девица аккуратно исчезла, не оставив ни адреса, ни, как оказалось, даже номера телефона.

Устав и запутавшись в своих умозаключениях, Владимир вышел покурить. Стоя в холодном тамбуре и пуская струйками табачный дым, он неожиданно для себя пришел к выводу, что и Петрович, и убежавший бандит, и его любимая Иринка – все они одна команда, работающая по общему, одному им известному плану. Его, Владимира, «разрабатывает» какая-то структура для своих, ему неизвестных, целей, а он, словно марионетка, делает то, что ему велят, что от него требуют.

От таких умозаключений по спине Володи побежали мурашки. Хотелось куда-нибудь спрятаться, затаиться, превратившись в невидимку. Это не было испугом, скорее выработанный у людей рефлекс держаться подальше от любых репрессивных органов, а тем более от таких, которые на территории своей страны проводят тайные операции. Возможно, новое, молодое поколение россиян уже не испытывает душевного трепета при виде милиционера, но Владимир вырос в те времена, когда КГБ еще не был предметом шуток и анекдотов, да и за сам анекдот, рассказанный не в той компании, можно было огрести нехилых неприятностей. К тому же к подсознательному чувству тревоги примешивалась саднящая душу обида, что его, как пацана, «развели» при помощи симпатичной телки, а что еще обиднее, он на эту «разводку» купился, послушно ходя у неведомых «кукловодов» на коротеньком поводке.

Мрачнее тучи он вернулся в гостеприимное купе, мучимый обидой и подозрениями. Теперь Владимир во всем и каждом был готов видеть агентов. Умом он понимал, что ни одной спецслужбе мира не под силу устроить так, чтобы он сел именно в этот поезд, именно в этот вагон, но так уж устроен человек – обжегшись на молоке, начинает дуть на воду.

К моменту его появления проводница Светлана приготовила очередной чай под дешевые пирожные и карамельки. Завидев входящего пассажира, она приветливо улыбнулась, приглашая к столу.

– Спасибо, не хочу.– В голове Володи промелькнули кадры из какого-то недавно просмотренного телефильма, где главного героя, подмешав ему в кофе снотворное, захватывают враги.

– Как хочешь, а я подкреплюсь.– Светлана с аппетитом налегла на пирожные.– Ох, говорят, от них толстеют, ну и пусть, на мужиков не угодишь – то худышка, то толстая.

Она тягостно вздохнула, уплетая очередное изделие кавказских кулинаров, купленное на последней остановке поезда. Присмотревшись к своей попутчице, Владимир заметил, что Светлана молодая еще (ну от силы тридцать пять лет!), выглядит очень даже неплохо. Большие голубые глаза, чувственные, полные губы, симпатичный вздернутый нос – все было при ней. Картину довершали густые русые волосы, крупными локонами спадающие на плечи. Включив свое ведьмачье умение слышать человеческую душу, он увидел, как она одинока, что недавно пережила какую-то потерю, отголоски которой ощущались до сих пор.

Ему стало жалко эту приветливую женщину, большую часть жизни проводящую в этом тесном купе, под перестук колес, в окружении незнакомых, часто недружелюбных людей. Поддавшись внезапно нахлынувшему порыву, Владимир встал, молча подошел к Светлане и, обхватив ее за затылок здоровой рукой, припал к теплым губам.

Не ожидавшая ничего подобного Светлана дернулась в попытке вырваться, что-то попыталась сказать, потом, как-то разом обмякнув, обхватила его голову руками, отвечая на нежданную ласку страстным, продолжительным поцелуем. В сторону полетела ее блузка, юбка, его рубашка. Страсть, накатившая на обоих, была подобна горной лавине, сметающей на своем пути все.

Владимир вошел в нее легко, ощущая каждой клеточкой своего организма, как истосковалась по мужской ласке обнимающая его женщина. Она словно порох, на который попала искорка, вспыхнула ярким, обжигающим пламенем, отдавая себя всю без остатка этому случайному попутчику. Сдавленный стон вырвался из ее прикушенных губ, ногти впились в спину Володи, и он почувствовал, что сдерживаться больше не в силах. Волна наслаждения захлестнула его с такой силой, что на мгновение он выпал из этой реальности, а когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на узенькой лежанке в объятиях обнаженной Светы. Она прижалась к нему всем своим горячим телом, уткнув голову ему в плечо. Здоровой рукой он нежно перебирал густые, пахнущие ромашкой волосы, пропуская их меж пальцев, как дорогой шелк китайской работы. Внезапно Владимир почувствовал на своем плече влагу: его случайная подруга тихо плакала, гладя по его волосатой груди маленькой ладошкой.

– Тебе плохо? – спросил он ради проформы, так как чувствовал своим нечеловеческим чутьем, что ей хорошо. Это ощущение трудно передать словами, но с нее как бы упала тяжелая ноша, угнетавшая женщину в последнее время.

– Нет, Володенька, мне хорошо. Так хорошо мне уже давно не было.– Света ткнулась губами в его небритую щеку.– Спасибо тебе.– Она тяжело вздохнула.– Меня муж бросил, скотина. Давно уже, почти два года назад. Ушел к молоденькой стерве, а я, как дура, все его люблю. Вернее, любила, а сейчас с тобой поняла, что я все так же женщина. До тебя я не жила – существовала. Подкатывали ко мне разные, но я как на них гляну – в каждом видела своего благоверного. Все думала – он вернется… Дура! Но ты оказался не такой, как все.– Света запнулась, подбирая нужные слова.– Ты необычный, нет, не так. В тебе чувствуется сила, ты как лев, сильный и благородный. С тобой легко и спокойно. Пока я с тобой, я чувствую себя твоей женщиной, а значит, ничего мне не страшно, я знаю, ты всегда меня выручишь.– Она опять всхлипнула.– Ну почему так, один-единственный раз попался настоящий мужик, и то на пару часов, а потом – прощай. Я не хочу тебя отпускать!

Владимир закрыл ей рот поцелуем. Он тоже прекрасно знал, что все это пустые разговоры, он будет жить своей жизнью, сложной и непредсказуемой. В этой его новой жизни вряд ли найдется место для друзей или любимой женщины. Судьба загнала его в очень жесткие рамки, сделав, по сути, вечным изгоем. Он был врагом для чернокнижников, хотя и сам в какой-то мере был творением потусторонних сил. Он был врагом для «охотников», хотя делал ту же работу, что и они. Его боятся и презирают люди, хотя в основном вся его жизнь отныне сосредоточена на борьбе с их врагами, против которых простые смертные беззащитны, как дети. Он был обречен на одиночество, и это было его самым суровым испытанием.

Перед глазами невольно вставали картины из жизни предшественников. Времена меняются, но жизнь ведьмака все так же сложна и неоднозначна. Как и столетия назад, ему придется действовать тайно, стараясь не привлекать внимания к своей деятельности, значит, предстоит учиться жить в новых, жестких, порой суровых условиях.

Возможность начать новую жизнь была предусмотрена мудрым старым ведьмаком, когда он оставил ему ключи от своего дома, который, как предполагал Владимир, наверное, больше похож на схрон – та же внешняя неприметность и вместе с тем надежность и функциональность. Ехать до нового места жительства ему оставалось чуть больше двух часов. В славном городе Самара ему предстояло выйти, оставляя свою нечаянную подругу одну в ее тесном купе. Это знала и она, отчего мягкий успокаивающий поцелуй плавно перетек в более страстные лобзания и, как логическое завершение, были вновь прикушенные от наслаждения губы, ноготки в спину, страстные стоны.

Расставание было коротким: Света на миг припала к его губам и, с трудом сдерживая слезы, подала Володе его большую сумку с пожитками. Помахав ей на прощание рукой, парень проводил состав и осмотрелся.

Увиденное его потрясло. Владимир стоял на перроне шикарного вокзала, практически европейского уровня. Он был поражен великолепием и размахом идеи, грандиозностью конструкции из стекла и бетона. Впечатление усиливалось еще тем, что когда-то, году в 1989-м, он уже посещал городок с революционным названием Куйбышев. Насколько Владимир помнил, в то время вокзал представлял собой грязный, вонючий сарай, набитый ментами и различными асоциальными личностями. Более всего в те времена вокзалу подходило название – городская клоака. Соответственно впечатление у гостей города и транзитных пассажиров он оставлял насквозь отрицательное.

Запомнив тот старый вокзал, сейчас Володя ожидал лицезреть нечто подобное, но увиденный им на месте сарая дворец заставил с уважением отнестись к самарчанам, сумевшим так преобразить визитную карточку своего города.

Не удержавшись, он вошел в здание вокзала и случайно наткнулся на кафешку, откуда очень аппетитно пахло пирожками и еще чем-то, вызывающим в его желудке голодное урчание. Не найдя причин, по которым следовало отказаться от посещения этого пункта быстрого питания, Володя разместился за столиком и заказал подошедшей официантке две булочки с сосиской и чашку несладкого кофе. Заказ был выполнен практически сразу: не прошло и пары минут, как перед ним стоял поднос. Впившись зубами в горячий хот-дог, Володя молча кивнул в знак согласия подошедшему мужичку, вежливо попросившему разрешение присесть рядом. На вид мужичку было хорошо за сорок, на его выбритом, но сильно помятом лице без труда читались муки алкогольной абстиненции. Покрасневшие, заплывшие от непомерных возлияний глаза, смотрели на Владимира так, словно просили у щедрого господина объедки его шикарной трапезы. Одет мужичонка был довольно опрятно, но было ясно, что лучшие времена у этого человека остались далеко позади.

– Извините меня, бога ради,– начал незнакомец знакомую песню,– не могли бы вы ссудить мне пять рублей. Видите ли, временные трудности с работой и семейные неурядицы подорвали мой бюджет, вынудив пойти с протянутой рукой…

Кинувшаяся на защиту клиента официантка в довольно грубых выражениях предложила просителю покинуть их заведение в связи с возможным вызовом охраны. Мужичонка грустно встал, покорно собираясь уйти, но тут Владимиру пришла мысль навести справки о будущем месте жительства, а лучшего информатора, чем вокзальный попрошайка, придумать было трудно. Вежливо попросив официантку оставить его соседа по столику в покое, он заодно сделал ей заказ на две бутылки пива, пару сосисок и пачку сигарет. Усадив обрадованного мужичка на место, Владимир подождал, пока принесут пиво, жестом пригласил будущего информатора не стесняться, налегать на угощение, сам допил кофе и, когда мужичок с облегчением прикончил бутылку пивка, задал интересующий его вопрос: что представляет собой то место, где находится данный адресок? Показав похмеляющемуся бумажку с адресом, Владимир выслушал короткий, но довольно емкий рассказ вокзального старожила о месте, где ему вскоре предстояло обосноваться.

Активно уминающий бесплатное угощение мужичишка подробно рассказал, на каких автобусах и до какой остановки ему нужно ехать, заодно поведал, что район, куда собирается Владимир, носит непривычное для уха приезжего название Зубчаниновка. Среди местного населения этот райончик пользуется нехорошей славой. Населенная преимущественно цыганами, Зубчаниновка была центром сбыта наркотиков, производства «левой» водки и вообще, как Володя понял, стационарным табором со всеми вытекающими из этого последствиями. В его родном городе тоже имелся похожий район, застроенный частными домишками, правда, назывался он по-другому.

До начала восьмидесятых годов прошлого столетия все население города называло этот райончик не иначе как Цыганский поселок, но после просмотра известного телесериала «Цыган» за этим местом прочно закрепилось название Будулаевка. С началом перехода Страны Советов от развитого социализма к дикому капитализму цыганское население Будулаевки почувствовало себя в рыночных отношениях, словно рыба, выпущенная в реку. Еще бы! Барахолки и всевозможные «толкучки» всегда были вотчиной цыган, а уж с возведением спекуляции чуть ли не в ранг национальной идеи они превратились из тихо презираемых барыг и «спекулей» в уважаемых властями предпринимателей. Справедливости ради надо сказать, что бурный подъем цыганской предприимчивости был недолог: с отменой статьи за спекуляцию неожиданно выяснилось, что талантом перекупщиков владеют не только одни цыгане. Началась дичайшая конкуренция, которая привела к вытеснению цыган из многих секторов рынка. Это был удар, который Будулаевка с честью выдержала, быстро переквалифицировавшись на торговлю водкой, а чуть позднее и наркотой. Для занятий такого рода бизнесом там были все условия. Во-первых, частный сектор, с его запутанными улочками и огородами, чрезвычайно осложнял милиции проведение различных рейдов и засад, сводя на нет фактор внезапности. Во-вторых, живя довольно замкнутой национальной общиной, цыгане были максимально защищены от внедрения в их ряды милицейской агентуры. Конечно, время от времени в местной прессе появлялись бодрые отчеты ГОВД об очередном разгроме наркопритона, но на деле все это было сущей ерундой, так как попадалась одна мелкота, сдаваемая ментам в основном из соображений конкуренции.

В общем, если Зубчаниновка представляет собой самарский вариант Будулаевки, то место для поселения старый ведьмак выбрал очень удачно. Никто к тебе с расспросами не лезет, милиция без нужды не показывается, уличный бандитизм и хулиганство усилиями местного населения сведены к нулю. Идеальное место для проживания человека, не стремящегося привлекать к себе внимание.

Получив от своего немного захмелевшего собеседника всю необходимую информацию, Владимир наскоро попрощался, оставив на столике пятьдесят рублей, которые тут же исчезли в кармане рассыпающегося в благодарностях попрошайки.

Выйдя на привокзальную площадь, Владимир был поражен во второй раз, увидев громадное скопление машин, водители которых занимались извозом. Его довольно крупный городок с населением под двести тысяч человек по сравнению с Самарой иначе как захолустьем назвать было невозможно. Прикинув профессиональным взглядом количество и модельный ряд такси, он самокритично отметил, что сюда с его старенькой «шахой» ему нечего было бы и соваться.

Справедливо рассудив, что на такси в незнакомом городе добираться намного быстрее, чем на автобусе, Володя выбрал для поездки темно-зеленую «десятку». Он подошел к водителю, флегматично жующему пирожок, и назвал адрес. Все так же флегматично оценив наметанным взглядом клиента, водила назвал цену, от которой у Володи сперва пропал дар речи. За эти деньги в своем родном городке ему нужно было сделать как минимум четыре, а то и пять ходок!

– Что-то крутовато ломите,– попробовал он скинуть цену.– Через Китай, что ли, нужно добираться?

Водила, очевидно привыкший к подобной реакции клиента, с внешним безразличием мотнул головой в сторону стоявших рядом коллег:

– А ты иди, земляк, поторгуйся.

Владимир, и сам знавший не понаслышке о так называемом картельном сговоре между таксистами, только хмыкнул, достал портмоне и отсчитал запрашиваемую сумму. Усевшись рядом с водителем, он бросил деньги на панель приборов и, уподобляясь Гагарину, скомандовал:

– Поехали.

При виде денег от флегматичности водителя не осталось и следа. Не считая, опытным взглядом прикинув полученную сумму, он молча завел мотор. Лавируя на своей «десятке», словно слаломист на спуске, начал выбираться из скопления автотранспорта, временами демонстрируя чудеса скоростного пилотажа. Когда они выехали на дорогу, водитель и вовсе поднялся в глазах Владимира как минимум до уровня Михаэля Шумахера. Движение по самарским дорогам могло поразить и более искушенного водилу, чем провинциальный таксист. У Володи сложилось стойкое убеждение, что правила дорожного движения, знаки, светофоры для местных автоковбоев попросту не существуют. Затаив дыхание, вжавшись в сиденье, он иногда с ужасом ожидал лобового столкновения, но каким-то чудом водила в последний миг уходил от аварии, отчаянно сигналя, подрезая, вворачивался в плотный поток попутного транспорта.

Когда, взвизгнув тормозами, «десятка» остановилась возле нужного дома, Володя мысленно перекрестился, хотя и был убежденным атеистом. Попрощавшись с водителем, которого за недолгое время поездки успел окрестить «покойником в отпуске», он закурил, с интересом осматриваясь по сторонам. И вновь от открывшихся видов впал в легкий ступор.

Опираясь на рассказы вокзального побирушки, он ожидал увидеть подобие своей городской Будулаевки с ее деревянными домишками, заборами, собачонками, грязной детворой, стайками бегающей по узким, пыльным улочкам. Но Зубчаниновка оказалась совершенно другой. Владимир стоял посреди довольно широкой асфальтированной улицы. В какую бы сторону он ни посмотрел, везде видел шикарные дома в два-три этажа, обнесенные высоченными кирпичными заборами, которые к тому же зачастую были снабжены камерами наружного наблюдения и колючей проволокой по всему периметру. Огромные тонированные витражи вместо окон производили впечатление, что обитатели этих дворцов живут в гигантских аквариумах. С удивлением Володя заметил в некоторых (даже язык не поворачивается их так назвать!) подворьях небольшие часовенки с куполами и православными крестами. Что ж, это, наверное, правильно, ведь деньги на такое великолепие явно зарабатывались не у станка, а после трудов, наверняка не праведных, возникала нужда вымаливать у Господа прощение. И зачем ездить в церковь, когда финансы позволяют производить отправление культа на дому? Да не ровен час, пристрелят где-нибудь по дороге к храму. Так что вполне логично: согрешил – покайся, благо идти недалеко и безопасно.

Дом ведьмака, по примеру большинства зубчаниновских домов, был обнесен забором. Конечно, сложен он был не из красного кирпича, а из простых бетонных плит, но тоже производил впечатление. Входная дверь, ведущая во двор, была выполнена из кованого железа. Смотрелась она не менее солидно, чем находящиеся по соседству большие въездные ворота, предназначенные для автотранспорта.

Подобрав из оставленной ему стариком связки ключей нужный, Володя сунул его в замочную скважину, ожидая тяжелое срабатывание механизма. Но замок, еле слышно щелкнув, без труда провернулся на пол-оборота, и тяжелая на вид дверь мягко, без скрипов, поддалась легкому нажатию плеча. Очутившись во дворе, Владимир с интересом оглядел теперь уже свои владения.

Дом был хоть одноэтажный, но достаточно высоко поднят над землей, что, скорее всего, указывало на наличие большой подвальной части. Вплотную к дому был пристроен небольшой флигелек с отдельным входом, напоминающий домик прислуги. В единственном, видимом со двора окошке горел тусклый свет, показывая, что пристрой обитаем и хозяин находится на месте. Припомнив дедовские слова насчет присутствия в доме какого-то соседа, Владимир не слишком насторожился наличием на его территории посторонних. Его, как бывшего в недавнем прошлом таксиста, гораздо больше заинтересовала стоящая посреди двора, судя по виду, новенькая «двенадцатая». С первого взгляда он понял, что над машиной кто-то серьезно поработал. Легкая тонировка, высокий задний спойлер, подкрылки и низкопрофильная импортная резина на легкосплавных дисках человеку сведущему говорили о многом. Даже не заглядывая под капот, Володя был уверен, что машина идеально приспособлена для скоростной езды. Обойдя автомобиль кругом, он как-то нечетко, смазанно почувствовал присутствие рядом чернокнижника. Выражаясь фигурально, от этого ощущения шерсть на загривке у него встала дыбом. Ситуация осложнялась еще тем, что левая рука ведьмака была по-прежнему неработоспособна и в случае обострения ситуации могла стать серьезной обузой.

Торопливо нашарив в кармане дешевенький выкидной ножик, купленный им накануне в привокзальном ларьке, Владимир почувствовал себя несколько увереннее, хотя прекрасно понимал, насколько это оружие смехотворно. Однако прикосновение к сему образчику творчества китайских ремесленников, хоть и сделанному из дерьмовой стали, все же придало ему некоторую уверенность. Глубоко вздохнув, приготовившись к встрече с неизвестностью, он решительно поднялся на крыльцо флигелька.

На его настойчивый стук в дверь никто не ответил, хотя свет в окошко пробивался, указывая на присутствие в доме хозяина. Постучавшись еще раз и не получив никакого ответа, Владимир тихонько надавил на дверь плечом. Она оказалась незапертой. Он прошел внутрь, чувствуя, как с каждым шагом приближается к колдуну. Распахивая дверь в комнату, Владимир был готов увидеть в жилище чернокнижника кого угодно – лешего, домового или еще какую мелкотравчатую домашнюю нечисть. Честно говоря, попадись ему сейчас хоть тень отца Гамлета, он не был бы удивлен. Кто знает, на кого можно наткнуться в жилище чародея?

Но увиденный им в комнате старичок лет семидесяти от роду, по крайней мере, внешне выглядел вполне нормально.

– Извините меня, господин.– Разговаривая, старичок продолжал перемешивать в стеклянной колбе ярко-синюю жидкость, одновременно второй рукой вливая туда из мензурки другую жидкость цвета крови. Над колбой, в которой происходила неведомая Владимиру реакция, поднимался фиолетовый дымок.– Я не мог вас встретить. Дело в том, что сейчас идет процесс адсорбции, которого я ждал девять месяцев. Если сейчас прервать процедуру приготовления хоть на минуту, следующий лунный цикл совпадет с цветением огнянки только через три года. А в моем-то возрасте три года – это, согласитесь, очень длительный срок, который можно и не одолеть.

Смешав обе жидкости в колбе, старичок проворно поставил ее на горящую синим пламенем спиртовку, затем, бормоча какие-то непонятные слова, ни на секунду не переставая помешивать получившуюся смесь, начал засыпать в нее зеленоватый порошок. К витающему в воздухе терпкому цветочному аромату прибавился резкий запах, совершенно Владимиру незнакомый, определенно растительного происхождения. Запах был чертовски приятен, немного кружил голову, вызывая легкую эйфорию. Продолжая внимательно наблюдать за старым чародеем, Володя, которого, оказывается, еще и господином величают, прошел вглубь комнаты, опустился на ближайший стул, стараясь все же держаться подальше от стола, где происходили неведомые химические процессы. Окинув помещение быстрым, цепким взглядом, он не заметил ничего такого, что указывало бы на то, что здесь обитает адепт черной магии. Ни тебе козлиного черепа вместо икон, ни перевернутых крестов над входом, но между тем на обычном кухонном столе обычный с виду дедушка определенно занимался колдовством. Приставать к старику с расспросами Володя не стал, а то отвлечется дедушка, попутает чего-нибудь, и нате, получите маленькую Хиросиму в отдельно взятой комнате.

Тем временем старик, нагрев жидкость в колбе до одному ему известного состояния, снял ее с огня, пододвинул к себе большую деревянную шкатулку и стал доставать из нее бумажные пакетики. В пакетиках находились порошки, которые, отмерив необходимую дозу при помощи аптекарских весов, старик аккуратно ссыпал в колбу с горячим раствором. Закончив эту процедуру, он достал из настенного шкафа свернутый в рулон лист ватмана. Расстелив его на столе, старик поставил колбу с раствором на лист, а сам извлек из того же шкафа три большие черные свечи.

«Ага, вот и начинается черная магия»,– пронеслось в Володиной голове. Как любой нормальный человек, он был далек от всей подобной чертовщины, но память предков, перешедшая вместе с ведьмачьим даром, подсказывала ему, что происходящее сейчас в комнате действо явление в его новой жизни вполне обычное, будничное, никакого отношения к черту не имеющее. Посему никакого страха он не испытывал, напротив, даже подошел поближе, чтоб не пропустить чего интересного.

Старик, не обращая на «господина» никакого внимания, начал расставлять свечи. Володя заметил, что лист ватмана был разрисован непонятными значками и фигурками. Колба с колдовским варевом находилась в центре пятиконечной звезды, которая была заключена в круг, по внешней стороне которого располагались различные значки и фигурки фантастических существ. То, что увиденный им рисунок – пентаграмма, Володя понял сразу, так как она попадалась ему не раз во время его ночных путешествий. Вживую увидеть ее использование ведьмаку довелось впервые.

Сначала ничего необычного и интересного не происходило. Старик поставил свечи на ватмане таким образом, что они образовали равнобедренный треугольник, в центре которого находилась пентаграмма. Непрерывно бормоча заклинания на незнакомом Владимиру языке, старик при помощи обычных спичек зажег свечи. В этот момент смесь в колбе начала менять цвет. Цвета сменялись мгновенно, подчиняясь тем заклинаниям, которые произносил старый колдун. Продолжалось это мерцание минут пять, после чего жидкость в колбе стала устойчивого ярко-красного цвета. Старик извлек из кармана брюк маленький ножик с сильно изогнутым лезвием, режущая кромка которого находилась на внутренней стороне загиба. Владимир знал, что это жертвенный нож чернокнижников, предназначенный для принесения демонам ночи кровавых жертв.

Быстрым, уверенным движением, словно делает он это не со своим собственным телом, старик полоснул ножом по левому запястью. Из глубокого пореза тотчас полилась кровь. Чародей очень быстро забормотал заклинания и стал капать кровью на каждую нарисованную фигурку фантастических существ. Затем, опять-таки используя собственную кровь, он затушил черные свечи. В тот миг. когда последняя свеча погасла, жидкость в колбе заиграла всеми цветами радуги, переливаясь, играя оттенками и полутонами.

Закончив свои колдовские дела, старик по-простому, рукавом рубашки, вытер с лица обильно выступивший пот. Только сейчас Владимир заметил, как сильно тот вымотался. На старом чернокнижнике лица не было, ноги его не слушались, грозя подогнуться в любой момент. Не дожидаясь, когда он рухнет на пол, ведьмак расторопно подставил стул, усаживая на него старика.

– Спасибо, господин,– пробормотал дедок слабым голосом,– не стоило беспокоиться, со мной всегда так. Общение с демонами отнимает столько сил…

Заслышав о демонах, Владимир невольно напрягся: кто его знает, что сейчас на его глазах изготовил хитрый старикашка? То, что сидящий перед ним дед далеко не так прост, как хочет казаться, Володя понял сразу. Однако никаких признаков непокорности он не проявлял, значит, не был связан нерушимыми обязательствами с потусторонними созданиями, которых в народе именуют чертями и бесами. Старый колдун, словно читая с лица, как с открытого листа, и понимая то двойственное положение, в котором оказался молодой ведьмак, вяло улыбнулся и поспешил его успокоить:

– Господин напрасно волнуется – ничего злого я не сделал. Сейчас вы наблюдали, как изготавливается заживляющий эликсир, или, иначе, «мертвая вода». Смотрите… – Он взял в руку обыкновенную пипетку, набрал из колбы чуть-чуть переливающейся жидкости, капнул на продолжающую кровоточить рану. На глазах Владимира края раны сошлись, и не прошло минуты, как на месте пореза не осталось даже малейшего шрама.– Содержимого этой колбы хватит, чтобы излечить целую дивизию ведьмаков.

Действительно, состояние старика после использования эликсира заметно улучшилось – лицо порозовело, голос обрел былую силу, в его движениях появилась легкость, завидная для его преклонного возраста. Дед поднялся на ноги, встал перед Владимиром, немного склонив свою седую как лунь голову.

– Мы не представлены. Меня зовут Макар Кузьмич, фамилия моя Свешников. Кто вы и как вас зовут, я знаю. Но позвольте сразу внести ясность в наши отношения.– Старик говорил, не поднимая головы.– Возможно, вам еще неизвестны некоторые тонкости общения, существующие между колдовским миром и ведьмаками. Любой, кто занимается магией, почувствовав рядом ведьмака, обязан ему подчиниться – это закон, нарушение которого равносильно объявлению войны. Те. кто склонил перед вами голову, должны выполнять вашу волю беспрекословно. Поэтому я жду, какие будут указания. Если вам будет угодно, я немедленно покину этот дом, если вы разрешите мне остаться, я останусь. Но в любом случае мы никогда не будем равными, вы всегда будете для меня господином, и пусть вас не смущает разница в возрасте, можете обращаться ко мне как пожелаете. Со своей стороны я всегда буду называть вас господином. Так было и при старом ведьмаке, вашем предшественнике, так было всегда.

Колдун замолчал, склонив вперед голову, всем своим видом демонстрируя покорность воле господина. До Володи не сразу дошел смысл услышанного. Привыкнув к более простому обращению, он никогда не представлял себя хозяином живых людей, и теперь ему понадобилось некоторое время, чтобы понять – старик просит у него разрешения остаться. Заявившись в этот дом полчаса назад, он стал его полноправным хозяином, в чем только что убедился. Человек, проживший здесь не один год, смиренно просил у него разрешения остаться на прежнем месте. Взбреди ему в голову отказать, дедок без слов немедленно покинет свою обжитую каморку.

Осознание своих новых прав вызвало в душе скромного таксиста целую бурю эмоций. Володя был ошеломлен всей крутостью открывающихся перед ним перспектив. Он и представить себе не мог, что одним своим присутствием будет вызывать трепет у тех, кто с легкостью управляет потусторонними силами. Всего две недели назад такое не могло ему даже присниться. Жизнь делала резкий разворот в приятную сторону, но холодный, трезвый разум ведьмака быстро остудил рвущиеся наружу чувства. Он ненавязчиво напомнил, чем вызвано такое преклонение и как за это придется платить. Поэтому, сохраняя спокойствие, Володя милостиво разрешил старичку оставаться в своем ведьмачьем доме.

Получив от нового хозяина вид на жительство, Кузьмич, как его начал называть Владимир, заметно повеселел, засуетился, ставя на плиту чайник, накрывая скромный стол. Перед Владимиром появилась огромных размеров фарфоровая чашка, розетка с малиновым вареньем, сахарница. Достав устрашающих размеров заварной чайник, Кузьмич заварил чай, пытаясь занять визитера ненавязчивым разговором. Внезапно он прервался на полуслове и внимательно взглянул Володе в глаза. С минуту колдун всматривался вглубь змеиных ведьмачьих зрачков, пытаясь что-то там разглядеть. Затем осторожно тронул Володю за травмированное плечо:

– Больно?

Володе было больно. За прошедшие сутки плечо не только не успокоилось, но еще начало болезненно «тюкать» при любом неосторожном движении. Как ведьмак, Владимир обладал почти таким же, как и у Кузьмича, даром определять любую болезнь и даже в некоторых случаях ее вылечить, но это относилось только к посторонним. Себя же он врачевать без лечебных зелий попросту не мог. Как, впрочем, хирург, будь он хоть трижды гениален, никогда не сделает сам себе сложную полостную операцию, хотя будет прекрасно знать, что и как нужно резать.

Тем временем колдун, действуя очень осторожно, помог Владимиру снять куртку, расстегнул ему рубашку до пояса, обнажив больное место.

– Вы знаете, что у вас сломана ключица?

– Догадываюсь, но, пока не попал в дом, ничего не могу поделать. Как я понимаю, все зелья там?

Колдун утвердительно кивнул:

– Насколько я был в курсе дел старого ведьмака, он всегда держал изрядный запас снадобий. В свое время я ему их много наготовил. У меня, кстати, тоже кое-что осталось. Сейчас принесу.

Дед вышел в соседнюю комнату и вернулся, неся в руках несколько склянок с разноцветным содержимым. Выбрав одну, он снял с нее крышечку, и в ноздри сразу ударил сильный запах обезболивающего бальзама. Набрав на пальцы немного маслянистой, густой, как мед, жидкости, он аккуратными круговыми движениями начал втирать ее в место перелома. Действие бальзама было практически мгновенным: исчезла ноющая боль, ее место заняла приятная прохлада. Втерев бальзам, старик набрал из другой склянки мази для снятия воспаления. Так же медленно и аккуратно он втер ее в плечо ведьмака, стараясь не повредить больное место. После мази настала очередь заживляющего эликсира. Налив из бутылочки чайную ложку пряной жидкости, он молча подал ее ведьмаку. Владимир, не раз пользовавшийся в своих снах этим эликсиром, внутренне содрогнулся, прекрасно представляя, что он сейчас почувствует.

Эликсир растекся по пищеводу обжигающей струйкой, которая собралась в одном месте и неожиданно взорвалась, пронизывая все тело нечеловеческой болью. Как Владимир ни крепился, дикий вой боли, вырвавшийся из его сведенного горла, все же огласил округу, заставив всех собак в радиусе километра, боязливо поскуливая, забиться в самый дальний угол конуры.

Когда его отпустило, Владимир не сразу понял, где он находится и кто этот человек напротив, сующий ему в губы стакан с каким-то вонючим пойлом. Когда сознание стало проясняться, он вспомнил все разом и, схватив дрожащими пальцами стакан, торопливыми глотками выпил настойку, которую, как он знал, называли «поцелуй гадюки». В ее состав действительно входил яд этой милой змейки, который, наряду с другими не менее «милыми» компонентами, был смертельной отравой для организма простого человека. На организм ведьмака это адское пойло оказывало обезболивающий и тонизирующий эффект. Побочное действие эликсира снималось только «поцелуем гадюки», в противном случае, когда «поцелуя» не оказывалось под рукой, страшные боли могли продолжаться несколько часов кряду, накатывая неожиданными, сводящими с ума приступами.

Позже, окончательно придя в себя, Владимир пил на удивление вкусный, ароматный чай, приготовленный Кузьмичом. Никогда прежде ему не доводилось пробовать такой удивительный напиток, хотя со времен своей службы в рядах несокрушимой и легендарной он увлекался чаепитием, считая, что знает о чае все. Видя изумление своего молодого господина, Кузьмич хитро щурился, подливая в немаленькую чашку очередную порцию чая.

– Кузьмич, секретом заваривания поделишься? – Володя спрашивал для проформы, понимая, что ему старый колдун не откажет.

– О чем речь, господин, о чем речь! – Володе показалось, что Кузьмич сейчас замурлыкает от удовольствия, довольный вниманием, оказанным его скромной персоне.– Секрета особого здесь нет. Просто надо правильно подготовить воду. Простейшее заклинание, ничего сложного, так, деревенская магия.

Услышав, что даже при заваривании чая не обошлось без колдовства, Владимир чуть не поперхнулся. «Интересно, есть в этом доме что-нибудь такое, к чему магия не имела бы отношение?» Размышления ведьмака были не праздной забавой разума. Находясь на территории мага и чернокнижника, можно было ожидать любых сюрпризов. Огромное количество разнообразных склянок и мензурок, наполненных загадочными жидкостями всех мыслимых цветов и оттенков, пучки неизвестных трав, аккуратными рядами висящие на стенах, стопы толстенных книг, по виду очень древних,– все это пробуждало интерес ведьмака, не искушенного еще в делах магии и колдовства. Владимир был готов закидать своего собеседника вопросами, но, взглянув в окно, он вспомнил, что на дворе уже темно, а в свой новый дом он еще так и не попал. Заметив, что его гость засобирался, Кузьмич накинул на плечи меховую жилетку и вышел на крыльцо проводить своего нового господина.

Оказавшись на улице, Владимир закурил, глядя на стоящую во дворе машину, соблазнительно блестевшую в серебристом лунном свете.

– Твоя игрушка? – Володя кивнул в сторону автомобиля.

Кузьмич, стоявший несколько позади, негромко хмыкнул:

– К сожалению, господин, за всю свою немаленькую жизнь я так и не научился управлять этой техникой. Хотя пытался, и не раз, но, видно, не дано. Стоит мне сесть за руль, я или в дерево въеду, или, еще хуже, ударю другую машину. Поэтому я давно уже оставил эту мысль насчет машины. В конце концов, когда мне надо, можно нанять такси, благо средства позволяют.

Догадка пронзила Володю, словно удар молнии: если эта тачка не Кузьмича, выходит, это чудо отечественного автопрома, как и все здесь, принадлежит ему! Еще не привыкнув до конца к своему новому положению, Владимир не удержался, подошел к блестящей, как елочная игрушка, машине, аккуратно потянул за дверную ручку. Мягко щелкнул замок, и дверца послушно открылась, пропуская ведьмака в салон. Усевшись за руль, первым делом Володя протянул руку в сторону замка зажигания. Ключи были на месте. Плавно отжав сцепление, он провернул ключ, прислушиваясь к тому, как, тихонько заурчав, запустился движок. Сколько раз, будучи таксистом, Володя с завистью смотрел на счастливых обладателей «десяток», прекрасно осознавая, что с его доходами о таком авто можно было только мечтать. И вот мечта совершенно неожиданно стала реальностью. Причем без каких-либо усилий с его стороны, буднично, если не сказать – почти рутинно. Вот эти простота и будничность для человека, привыкшего всего в этой жизни добиваться упорным трудом, были несколько шокирующими.

Опустив солнцезащитный козырек, Володя обнаружил там тонкую стопку бумаг, мельком взглянув на которые он узнал, что с недавних пор имеет полное право распоряжаться данным транспортным средством на основании генеральной доверенности. Смущало, правда, одно обстоятельство: доверенностей было три, на разные фамилии, с указанием различных паспортных данных. Подсознательно чувствуя здесь какую-то загадку, он решил разобраться с ней позже, положил документы назад, заглушил двигатель, чувствуя сожаление оттого, что не может испытать данный агрегат на дороге немедленно.

Пока молодой хозяин, чуть ли не повизгивая от восторга, осматривал новую игрушку, Кузьмич, прихватив Володину сумку, терпеливо дожидался его на крыльце ведьмачьего жилища. Отдав сумку хозяину, он повернулся с явным намерением уйти, но был остановлен удивленным возгласом:

– Ты куда? А кто мне будет дом показывать? Кузьмич повернулся, как-то странно взглянул на Володю и со вздохом просветил своего молодого сюзерена:

– Одно из правил общения колдуна и ведьмака заключается как раз в том, что колдун не может находиться на территории, закрытой ведьмаком от посторонних. Увы, этот дом для меня закрыт без каких-либо вариантов. Так что,– Кузьмич невесело усмехнулся,– осваивать свое жилище вам придется самому. В любом случае в доме я ориентируюсь не намного лучше вас, потому как ни разу не бывал внутри. Могу только сказать, что здесь имеется полуподвал, а насколько я осведомлен, старый хозяин оборудовал там что-то вроде тренировочного зала.

Закончив говорить, Кузьмич повернулся и, пожелав спокойной ночи, оставил Владимира в одиночестве.

Подождав, пока колдун скроется в своем флигельке, Владимир достал из кармана связку ключей, выбрал нужный. Испытывая легкое волнение от встречи с неизвестным, в какой-то мере загадочным домом, он вошел в темную прихожую. Ночное зрение позволяло ему прекрасно видеть во тьме, но все же, действуя скорее по привычке, он щелкнул выключателем. Мягкий свет от встроенных в потолок точечных светильников залил довольно просторное помещение прихожей, открывая во всей красе со вкусом подобранный интерьер. Ничего лишнего – темный паркет и обшитые тяжелыми дубовыми панелями стены. Огромное встроенное зеркало оптически увеличивало объем помещения, придавая строгой прихожей немного домашнего уюта.

Скинув туфли, Володя обнаружил в шкафчике для обуви новую, в целлофановой упаковке, пару удобных кожаных тапок. Переобувшись, он прошел в гостиную, испытывая странное чувство, что ему здесь уже неоднократно приходилось бывать, поскольку он точно знает, где и что находится. Это не был синдром ложных воспоминаний. В данном случае сказывалась наследственная память, доставшаяся ему вместе с ведьмачьими способностями. Решив проверить, насколько хорошо он осведомлен, Владимир быстро обошел весь дом, с каждой минутой ощущая, что вернулся в свое, а не чужое жилище. Все вокруг было знакомым и родным. Вот стоит компьютер, приобретенный в прошлом году; а в этом книжном шкафу хранятся древние ведьмачьи книги; а за этой картиной разместился большой сейф, где хранятся оружие и деньги. Обследование дома могло затянуться надолго, поэтому Володя решил отложить эту процедуру на завтра, здраво рассудив, что утро вечера мудренее.

Пройдя в уютную спальню, он разделся и с наслаждением растянулся на огромной деревянной кровати. Несмотря на то что явно сказывалось напряжение последних суток, сон упорно не приходил. Ворочаясь с бока на бок, Владимир вспоминал события дня сегодняшнего. Он испытывал легкую грусть от своей мимолетной встречи с милой проводницей Светой и от неожиданного расставания с очаровательной ведьмочкой Ирой. Незаметно для себя ведьмак задремал, окруженный образами близких ему женщин, очевидно исчезнувших из его жизни навсегда.