"Повелители Тьмы" - читать интересную книгу автора (Костин Сергей)

Глава 2 ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ

Никакого временного перерыва между происшествием в подворотне и моим очухиванием не было. Между ними существовал какой-то отрезок времени, но не для меня. Как в мультфильме – раз, и совсем другой кадр. Только немного болит голова. Мне бы сейчас принять таблетку цитрамона – было бы совсем хорошо. Или пивка…

Рассуждать подобным образом мог бы человек, у которого в запасе есть как минимум ещё одна жизнь, и как максимум – космический скафандр высокой защиты.

Моё третье прибытие в этот мир не было таким же безоблачным и счастливым, как первые два. Ну представьте себе: вы только что разговаривали с симпатичной женщиной и её не менее симпатичным спутником о том, о сём, как вдруг перед вашим лицом появилась недоуменная морда бобока. Каков финал, а? Накрашенные дамские губки… раз! Переключили канал – и из ощерившейся пасти нелюди капает слюна.

Что бы на моём месте сделал любой человек? Правильно! Я сделал тоже самое. От страха и неожиданности я подпрыгнул высоко вверх. Признаться честно, больше от страха, чем от неожиданности, потому что я знал, что рано или поздно мне придётся вернуться в этот неугомонный мир. Но это случилось слишком быстро, я даже не успел жениться.

Уже будучи в воздухе, я немного сориентировался, после чего стал более скептически относиться к своей дальнейшей жизни. Меня занесло в не слишком приятное место и не слишком приятную компанию. Судя по всему, я оказался в самом центре стаи бобоков. Весьма недурственная компания, если хочешь пойти кому-нибудь на завтрак.

Но эти мысли пришли мне в голову, когда я уже опускался на землю. У меня даже селезёнка чувствовала на себе взгляды этих монстров. Но, кроме взглядов, я заметил ещё кое-что, что весьма не понравилось моему голодному желудку. При моём появлении у бобоков повысилось слюноотделение. Это говорило о том, что и они иногда хотят кушать.

Если бы мне в компанию набивался всего один товарищ, я бы ещё подумал, продолжать знакомство или нет. Но когда вокруг толпится слишком много желающих посмотреть на тебя в освежёванном виде, то, увы, всякое желание продолжать диалог пропадает.

Поэтому я, плюя на приличные манеры, повернулся к ребятам спиной, пнул одного из них и, опрокинув на спину второго, пустился в бега. Мне было, конечно, жаль, что парни останутся без закуски, но и меня можно было понять.

Скорее всего, в этот момент я был похож на убегающую курицу, которая знает, что её ждёт кастрюля.

Мой уход в чисто английской манере был воспринят без должного одобрения. За спиной раздался рёв разочарования и послышался топот погони. Кто отпускает курицу, которая сама залезла в кастрюлю с кипятком? И первое, и второе, и третье заставили меня прибавить ходу, слава Богу, что на мне были кроссовки. Если бы кто-нибудь оказался рядом и сумел заснять все это, то фабрике "Скороход" больше не была бы нужна никакая реклама. Я улепётывал со скоростью олимпийского чемпиона. А если точнее, бежал со скоростью человека, к которому приехала тёща.

Все эти экспромты приходили мне в голову в первую минуту бегства. Потом стало немного не по себе. Бобоки, привычные к этой обстановке, постепенно догоняли меня. Приходилось постоянно перелезать через какие-то деревья, отцепляться от назойливых сучьев, вытаскивать ноги из каких-то ям.

Я, собственно, не совсем понимал, что всё-таки происходит. Если кто-то, предположим, эта неизвестная красавица и её мордоворот, хотели моей смерти, то не обязательно было запихивать меня в этот мир. Все прекрасно вышло бы и на Земле.

Правда, я не совсем уверен, что у них бы что-то получилось. При первой же попытке прирезать или задушить меня, я бы открутил обоим ухи. Или уши? Короче, я бы открутил им все выступающие части.

Если я и понадобился кому-то, то, наверняка, для дел, связанных с моей профессией, однако непонятно, зачем было меня закидывать в самую гущу злобных тварей. И к тому же голодных. Покормить-то могли?

Правый рукав моей куртки хрякнул и остался на ветке, на которую за мгновение до этого я напоролся щекой. Всё было плохо. Моих преследователей ещё более раззадорило то, что по щеке потекла кровь, и то, что у меня не было никакого оружия.

Поставить Круг Чистоты или сотворить ещё какое-нибудь временное укрытие я, пожалуй, смог бы, но вот что дальше? Сидеть, сложа руки и смотреть, как исходящие слюной нелюди рассаживаются вокруг в ожидании, когда я стухну? Нет уж! Лучшего выхода, чем бегство, найти было просто невозможно.

Наконец в этом захватывающем марафоне стало что-то проясняться. Среди преследователей образовалась группа передовиков, которые уже дышали мне в затылок. Очевидно, это были самые голодные твари. Чем быстрее бегаешь, тем скорее кушаешь! Чёрт! Почему-то в голову всегда лезет подобная чушь, вместо того чтобы сидеть тихо и уступать место более дельным мыслишкам!

Какой-то, ну очень усердный бобок постарался в отчаянном прыжке достать меня. Но он прыгнул слишком рано. Подвела жадность.

Жадность жадностью, а клок куртки, навсегда остался в его лапах. Мне не было жаль старой джинсовки, хотя бы потому, что она уже оказала мне маленькую помощь.

Рухнувший на землю бобок загородил своим телом дорогу, и среди преследователей на несколько секунд образовалась куча мала. Я с честью воспользовался предоставленной мне возможностью оторваться от них как можно дальше. Жаль, что это не надолго оставило меня в гордом одиночестве. Нелюди быстро разобрали кучу и с удвоенной энергией продолжили погоню. Что-что, а бегать эти гады умели превосходно. У меня давно уже кончилось и второе, и третье дыхание, заканчивалось и четвёртое. К тому же, я сомневался, что у меня в запасе имеется ещё хоть что-нибудь. Но я продолжал бежать. Умирать почему-то не хотелось.

Общее моё состояние я бы охарактеризовал как отвратительное. Привкус во рту был такой, словно там пробежал отряд объевшихся коров.

Ноги давно уже не чувствовали, куда ступают.

Кочка так кочка, яма так яма. Единственное, что мне самому в себе нравилось, так это руки, они работали, словно крылья мельницы.

Я прекрасно понимал, что дальше так жить невозможно. Быстрые ноги – не слишком весомый аргумент в этом деле. Пора было предпринимать самые решительные шаги, направленные на моё спасение. Но ничего подходящего, как назло, в моём мозгу не нашлось. Те силы, что когда-то были во мне, ещё спали, и чтобы разбудить их, требовалось не только время, но и определённые силы. А вот их-то у меня и не было. Так что приходилось довольствоваться тем, что у меня оставалось. А оставалось, признался я сам себе, не так уж и много. Мышцы, налитые усталостью, и голова, которая в данный момент раскалывалась от ужасной боли.

Ба! Нелюди избрали очень интересную тактику. Большая их группа продолжала неустанно следовать за мной, а ещё две разделились и стали обходить меня с обеих сторон. Весьма и весьма похвально!

Тактика была весьма удачной. Те, что обходили меня с флангов, не мешали друг другу, поэтому и скорость у них была повыше, чем у желающих первыми полакомиться моим мясом.

Если дела и дальше пойдут таким образом, то за свою жизнь я не дам и стакана воды.

О! Если бы мне сейчас кто-нибудь дал стакан воды!

Как только я подумал о воде, все остальные мысли сразу же ушли куда-то в сторону.

Жажда навалилась на меня необычайно тяжёлым грузом. К чёрту нелюдей! К чёрту все! Пить, только бы попить…

Иногда говорят, что, мол, стоит только человеку пожелать себе что-нибудь эдакое, как всё, что он пожелает, сбывается. Лишь бы человек был счастливый и везучий.

Очевидно, я как раз и относился к этой категории.

Почва из-под моих ног ушла куда-то вниз, и я почувствовал, что лечу. И сразу же позади меня раздался жалобный вой обманутых нелюдей. Теперь-то я понял, почему они решили отрезать мне путь в стороны. Место, куда я в данное время летел, оказалось огромным озером.

Стая бобоков выгнала меня на высокую кручу. Вот я и сиганул вниз. Будет весьма неприятно, если там, внизу, меня ожидает отмель.

Закрыв глаза и доверившись судьбе-злодейке, я принял позу оловянного солдатика. В любом случае приземляться придётся. Так лучше уж поломать ноги, чем хребет.

Но и здесь везение не оставило меня. Скорость падения и масса тела стремительно увлекли меня под воду. Как ни странно, до дна я не достал. Озеро оказалось достаточно глубоким.

Стянув под водой кроссовки и то, что осталось от куртки, я заработал ногами и стал выбираться наверх.

О! Что за блаженство, предоставив своё уставшее тело воде, глотнуть свежего озёрного воздуха!

Некоторое время я неподвижно лежал на поверхности и блаженно цыркал струйками воды вверх. Но долго разлёживаться не стоило.

Бросив взгляд на берег, я увидел, что нелюди начинают осторожно вылезать из леса на свет божий, а некоторые уже предприняли попытку спуска по крутому откосу.

Никаких шансов выбраться на берег у меня не было. В любом случае, бобоки так просто не отпустят свою жертву.

Поболтавшись немного у берега, я без раздумья скинул тяжёлые джинсы, футболку, оставив почему-то только носки.

Покинув бобоков без всякого сожаления, я повернулся в сторону далёкого горизонта и, разгребая перед собой воду хорошо отдохнувшими за время бега руками, направился к противоположному берегу.

Может быть, там я найду ответы на свои вопросы, которых у меня накопилось довольно много?!

В тот момент, когда я обдумывал, что буду говорить тому человеку, который все это задумал, мои ноги почувствовали, что к ним что-то прикоснулось. У меня не было никаких дурных предчувствий. Какая-нибудь рыба или другой безобидный обитатель озёрного мира. Но когда это "что-то" требовательно потянуло меня вниз, моё отношение к озеру изменилось в самую худшую сторону.

Как известно, ноги прочно соединены с остальными частями тела. Именно этот факт заставил меня набрать в последний раз побольше воздуха и последовать вслед за дурными ногами, которые, в отличие от широко распространённой поговорки, не давали покоя моей голове.

Уже под водой я открыл глаза, пытаясь разглядеть существо, тянувшее меня внизу, Глаза мои были раскрыты слишком широко, чтобы раскрывать их ещё. Хотя для этого и был весомый повод.

За мои ноги уцепилось не какое-нибудь животное, а самые настоящие люди! Правда, несколько необычные. Странным было то, насколько я мог видеть в воде, что у этой парочки вместо ног были рыбьи хвосты.

Мне довольно часто приходилось видеть русалок и живыми, и мёртвыми, но я никогда не думал, что существуют живые "русалы", или как их там называют. Ибо это, без сомнения, были представители мужского рода. Что мне понравилось меньше всего, так это то, что вместо нормального человеческого лица у них был какой-то серый нарост, не имеющий ничего общего с носом, ртом и глазами.

Я мог бы и дальше с таким же интересом рассуждать о физиологическом строении этих двух особей, если бы у меня в лёгких было побольше воздуха. В груди неприятно закололо, и я понял, что если в ближайшие минуты не выберусь наверх, то мне придётся сменить съедение на утопление.

Подрыгав, впрочем, без всякой надежды на успех, ногами, я убедился, что мои похитители лишь покрепче обхватили меня руками и интенсивней заработали своими хвостами. Эх! Если у меня был хотя бы нож, то я бы…

Что бы я сделал тогда, я так и не додумал, так как откуда-то из глубины приблизились ещё два существа с хвостами и тут же направили свои усилия на обуздание моих рук. Теперь я был спелёнат, как новорождённый. Довольно смешное зрелище, если бы оно происходило на земле и при наличии свежего воздуха. К чёрту свежий воздух! Мне нужен был глоток любого воздуха: загазованного, пыльного, со старой свалки. Любой, но только воздух!

Один из русалов протянул ко мне руку. В ней он держал что-то похожее на медузу. Вот этой-то гадостью он и хотел заткнуть мне рот, из которого уходили последние пузырьки воздуха. Если они хотят, чтобы я задохнулся ещё быстрее, то я их не понимаю.

Как я ни вертел головой, в которой уже стали расплываться разноцветные спасательные круги, его рука всё же прилепила эту медузу, и она плотно обхватила моё лицо, закрывая глаза, рот, нос и тщательно выбритый перед свадьбой подбородок. Я инстинктивно закрыл глаза.

В следующее мгновение лёгкие не выдержали нагрузки и взбунтовались. Я приготовился принять вовнутрь количество воды, равное объёму моих лёгких, и массу той гадости, что сидела у меня на физиономии.

Сказать честно, я уже минуту назад распрощался со своей жизнью. Даже если бы меня сейчас отпустили, то вряд ли я бы успел выплыть на поверхность, слишком глубоко меня затащили, если судить по темноте.

Но всё оказалось гораздо лучше, чем я мог думать. Мой рот раскрылся, готовясь принять воду или, по крайней мере, студень медузы, а принял совершенно чистый воздух. В первое мгновение я даже и не понял, что это именно то, о чём я мечтал. Но когда вкусовые ощущения наконец достигли нужных точек мозга, я понял, что и на этот раз судьба ко мне милостива и благосклонна.

Глаза автоматически раскрылись, и я увидел (ха я ещё и вижу?!), всю окружающую меня водную обстановку так, словно смотрел на всё это в "Клубе кинопутешествий". Изображение было отчётливое и донельзя красивое. Но самое главное – я дышал. Как это происходит, меня совершенно не интересовало. Важен был сам факт, а не его происхождение.

Теперь-то я догадывался, что причудливые лица русалов были всего-навсего этой своеобразной маской, которая давала им возможность дышать и видеть окружающий мир. Трепыхаться больше не было желания, и я спокойно предоставил своё тело в распоряжение четырёх носильщиков, которые, как я мог заметить, довольно бережно относились к нему. Что будет дальше, меня мало беспокоило.

Я рассуждал трезво. Если эти люди дышат, то им нужен воздух. Но всю жизнь в спасительных масках не проведёшь, поэтому я сделал вывод, что меня несут в какое-то место, где есть воздух.

Признаться честно, я выбрал только этот вариант, потому что все остальные не сулили мне ничего хорошего. И мне было приятно, когда мои мысли стали вырисовываться во что-то более явственное, нежели слабые надежды.

Место, куда меня доставили, походило на грот, причём довольной большой. Именно туда мы и направлялись. Надежда, слабая, но надежда, снова вернулась ко мне. Я и мои проводники нырнули в грот, и нас поглотила темнота подводного мира, без единого лучика света. На суше такого не увидишь. В любой темноте всегда есть хоть немного света, но только не здесь. Это был мрак в полном смысле этого слова.

Неожиданно перед нами возник сноп света, по которому я уже успел соскучиться. В первое мгновение было слишком больно глазам, и мне пришлось прикрыть их. Постепенно я освоился и разглядел источник света. И не только его.

Это были самые настоящие ворота. С освещением, охраной и даже смотровым окошком.

Свет исходил от каких-то диковинных рыб, охрану несли все те же парни с рыбьими хвостами, а смотровое окошко было закрыто. Это всё, что я смог увидеть, потому что в следующее мгновение сопровождавший меня русал коснулся моего плеча какой-то штукой, после чего меня скрючила адская боль.

От полученного электрического шока я ненадолго потерял способность ориентироваться в пространстве и, как следствие этого, пропустил самое интересное. Когда я немного очухался и сфокусировал изображение, то увидел, что нахожусь в помещении, напоминающем шлюзовую камеру, уже без маски и без своих сопровождающих. Я стоял на ногах, а вода быстро убывала через маленькие отверстия в полу.

Как только помещение освободилось от воды, открылась створка дверей и моему изумлённому взору предстал город.

Это было самое безумное и прекрасное из всего, что я видел когда-либо. Город под водой, на дне большого озера. В этом было что-то нереальное, и я несколько раз ущипнул себя за руку. Щипать долго не пришлось, меня ждали.

Сильный толчок в спину заставил меня вылететь из шлюзовой камеры и проехаться на руках по известковому основанию. Сразу вслед за этим раздался резкий хохот. Очевидно, смеялись над моей неуклюжестью.

Хотел бы я посмотреть на тех, кто это сделал, после того как они битый час спасались бы от нелюдей, а потом чуть не захлебнулись в воде. Поднявшись на ноги, я обратил все своё внимание на встречающих.

Почему-то мне казалось, что встречать меня будут все те же парни с рыбьими хвостами. Но всё оказалось прозаичнее.

По внешнему виду они напоминали обыкновенных людей, только все были голубыми. Я имею в виду голубые, а не "голубые": начиная от макушки головы и кончая самыми обыкновенными пятнами на самых обыкновенных ногах, люди были голубого цвета. Ничего особенного, если принять во внимание, что вся их жизнь связана с водой. При таких условиях жизни я бы тоже посинел.

Вообще-то оставалось ещё солнце, играющее определённую роль в формировании цвета кожи.

Но когда я поднял голову к небу, у меня закружилась голова.

Солнца не было. Был один мерцающий свод из какого-то природного материала, края которого терялись где-то в вышине.

Господи, куда меня занесло? Никогда бы не подумал, что мне придётся погостить в мире, где не будет солнца. То, что я собираюсь лишь немного погостить здесь, я понял сразу, как только увидел глаза встречающих. Мало того, что сами по себе они были не слишком-то дружелюбны, их голубой цвет создавал какое-то дьявольское впечатление.

Ни слова не говоря, ко мне подошли двое, с подвязанными к поясу узкими мечами, похожими больше на сабли, подхватили меня под руки и повели в известном только им направлении.

Я не стал брыкаться. По крайней мере, ребята знают, что делать, в отличие от меня. Я впервые попал в ситуацию, когда не знал, что предпринять. Всё было слишком необычно и неожиданно.

А вообще городок, в который меня затащила судьба, был вполне симпатичным, и если бы не встречающиеся на каждом шагу голубокожие люди, то вполне можно было подумать, что я попал в обычный провинциальный городишко, где-нибудь в средневековье.

Было немного неприятно от того, что мой вид вызывал у прохожих бурные взрывы смеха. Не понимаю, что они нашли во мне смешного? Хотя, конечно, было бы лучше, если бы я оставил при себе хоть немного одежды.

Наша скромная процессия миновала половину небольшого городка и приблизилась к стоящему в самом центре великолепному зданию, которое я с некоторой натяжкой назвал бы дворцом. В принципе, это, наверное, и был дворец, только очень маленький. Но не настолько маленький, чтобы у его ворот не стояло что-то вроде стражи.

Жизнь под землёй и постоянное пребывание в воде наложили свой отпечаток на мускульную систему жителей городка: прекрасно развитое тело, горы мускулов и достаточно толстый слой жира. Нормально!

Меня передали следующей партии все так же молча и без каких бы то ни было комментариев. Я тоже воздерживался от разговоров, считая, что чем меньше болтаешь, тем дольше живёшь.

Внутри дворец не произвёл на меня совершенно никакого впечатления. Я просто не мог уже удивляться.

Всё, что имело море в своём богатом сундуке, всё было здесь. Потолки просто ломились от навешанного на них жемчуга, прекрасные коралловые деревья украшали все помещения, а уж о чучелах рыб и животных нечего и говорить.

Если я правильно понимал ситуацию, то меня вели прямо к царю. Или императору, владыке, президенту, королю. Кому как нравится.

Мне не нравилось ничего. По своему богатому опыту я знал, что все власть имущие слишком велики, чтобы снизойти милостью до простого человека. Но между тем я с нетерпением ждал минуты, когда смогу увидеть короля. Слишком неопределённым было моё положение. Я был то ли пленником, то ли спасённым. Вообще-то ещё оставался статус политического перебежчика, но я думаю, что с этим у меня не выгорит.

Моё ожидание было, наконец, прервано, и меня ввели, не забывая об охране, разумеется, в царские покои.

Королём оказался крепкий на вид старичок, больше смахивающий на дядьку Черномора.

Борода лопатой, в руках, как и положено, трезубец, вокруг свита, состоящая из все тех же голубокожих людей.

Сразу вслед за этим мне дали понять, кто я. Сильные руки поставили меня на колени перед самым троном. Немного непривычно, но спасибо и за это. Лучше стоять на коленях, чем без головы.

Собравшиеся вокруг своего короля придворные о чём-то шептались, а король невозмутимо смотрел на меня.

Я невольно поёжился под этим холодным взглядом. Голубые глаза короля не предвещали ничего хорошего, в смысле дальнейшего продолжения моей жизни. Король открыл рот, и я приготовился внимательно слушать всё то, что мне будет сказано.

– Почему ты пришёл к нам?

Вот так ну, значит, я ещё и виноват! Сами затащили меня в эту дыру, а потом требуют объяснений.

– Да простит меня Ваше Величество, я пришёл к вам не по своей воле! Меня захватили ваши доблестные солдаты.

– Но тебя поймали в воде?

Интересно, где ещё меня можно было поймать? На суше я бы так просто не дался, будьте уверены.

– Я по случайности оказался в воде озера, потому, что…

– Разве ты не знаешь, что наше великое озеро запретно для любого человека. Оно священно, и ты посягнул на нашу священную собственность.

Вот этого мне как раз и не хватало. Теперь меня будут казнить по причине посягательства на частную собственность.

Быстро, боясь, что мне не дадут договорить, я коротко рассказал о своём бегстве от бобоков и о том, как очутился в озере. По выражению лиц собравшихся, мне стало понятно, что мой рассказ мало кого трогает. Все правильно: чужие заботы!

– Если Ваше Величество позволит, я бы попросил, чтобы меня отпустили на землю! – робко попросил я, не рассчитывая, впрочем, на успех. Я давно понял закон: если хочешь спастись, спасайся сам.

Всё так и было.

– И ты через несколько дней приведёшь с собой людишек из Верхнего Мира, и вы разграбите мой город? – загремел король подводного мира.

Во-первых, я понял, что король не слишком надеется на свою оборону. Во-вторых, у меня есть шанс выйти из всей этой передряги, если я найду какую-нибудь брешь.

– Я маленький человек. Ваше Величество.

И чужой город мне не нужен! Я простой крестьянин, который хочет жить на своей земле и растить хлеб.

– Для крестьянина у тебя слишком хитрая рожа.

Если и было в этом что-то смешное, то я не понял. Но приближённые Его Величества весело засмеялись непонятной шутке своего короля.

– Что же будет со мной? – поинтересовался я, прекрасно зная, что бывает с лазутчиками, и ожидания мои оправдались.

– Ты умрёшь, человек из Верхнего Мира.

– И нет ни одного шанса?

– Зачем тебе шанс? – поднял король свои лохматые брови.

– Я хотел бы, чтобы Ваше Величество развлекалось, наблюдая мою смерть.

Я вёл опасную игру, ставка в которой была всего ничего – моя жизнь. Рассчитал я все правильно: где вы видели короля, который не захотел бы увидеть, как умирают его враги? А в данное время в роли врага выступил я. Всё, что мне нужно, это немного времени, чтобы освободить свои знания. Немного времени и спокойствия.

Но у короля было другое мнение насчёт моего отдыха. Первую часть плана он полностью одобрил, вне всякого сомнения, она ему дико понравилась. Но вот, что касается второго пункта, то…

– Прекрасно, человек из Верхнего Мира, ты сам выбрал свою смерть. Мы слишком давно не развлекались.

Король хлопнул в ладоши, и из-за спины его кресла появились воины.

– Приготовьте этого человека к встрече с акулами. Мы начинаем сейчас же!

О Боже! Только не это! Откуда в озере акулы? И прямо сейчас? Я сам напросился на это.

И теперь мне самому придётся расхлёбывать всю эту кашу. Но акулы!

Я понимал, что с этими рыбками мне не справиться. Вот если бы мне только оказаться с той стороны шлюзовых ворот!

И тут меня осенило. Стараясь, чтобы мой голос не дрожал, я обратился к королю.

– Ваше Величество! Позвольте сказать ещё пару слов!

Король уже собрался было вставать, но мои слова задержали его.

– Ну, что ещё?

– Ваше Величество! Перед тем, как умереть, мне хотелось бы открыть вам маленькую тайну.

Люди слишком любопытны. На это я и рассчитывал, и это не прогорело.

– Говори!

– Я открыл способ, как находиться под водой без тех масок, в которых вы плаваете. Это очень удобный способ, позволяющий брать с собой много воздуха.

По возникшей тишине я понял, что мои слова заинтересовали не только короля, но и всю его многочисленную свиту. Успех – только тог да успех, когда его можно закрепить. Поэтому я соловьём принялся расписывать удобства путешествия под водой.

То, что я задумал, не имело ничего общего с колдовством. Вопрос был чисто технический.

Но он был направлен на спасение моей жизни.

– Я могу создать такой аппарат, или, повашему, подводную повозку, которая будет двигаться сама, а ваша задача: сидеть в ней и наслаждаться видом подводного мира. Такого ещё не было нигде!

Этим я их и сразил.

Король на минуту задумался и, посовещавшись со своими советниками, изрёк:

– Хорошо, человек из Верхнего Мира! Мы дадим тебе возможность сделать эту повозку, ради славы нашего мира. Да будет так.

Я чуть не подпрыгнул от радости. На пятьдесят процентов мой план был выполнен. Правда, следующие слова немного умерили мой пыл.

– Своим делом ты займёшься сейчас же. А после этого ты умрёшь!

Хороша благодарность, ну да ничего. К тому времени, когда у короля возникнет желание посмотреть на меня мёртвого, меня уже не будет в этом проклятом озере.

Детали плана и моего проекта я выложил тут же. Мне были даны люди, материалы и всё, что бы я ни попросил. Естественно, были и два стражника, не отходящие от меня ни на шаг.

Но я был рад и этому.

Единственное, чего мне не хватало, так это немного отдыха, чтобы немного отдохнуть и привести себя и свои мысли в порядок.

Меня отвели в какой-то дом, во дворе которого уже через час кипела бурная деятельность.

В моём распоряжении было десять человек, вероятно, таких же, как и я, пленников. Разговаривать с ними я не мог по той простой причине, что у всех был отрезан язык. Король был не только любителем смерти, но и изрядным шутником.

Я носился по двору как молния, выводя из себя моих стражников. Что делать, я рисовал прямо на известковой мостовой. Ребята мне попались сообразительные, так что к вечеру было сделано почти все. Оставшиеся мелочи я заканчивал сам, дабы не привлекать ничьего внимания и раньше времени не раскрыть свою тайну.

Один из солдат отправился доложить королю, что мой маленький секрет уже готов. Я заколотил последний деревянный гвоздь и отошёл, чтобы полюбоваться своим детищем.

Это была самая уродливая подводная лодка, которая когда-либо оказывалась в воде. Маленькая, рассчитанная всего на одного человека, неуклюжая и готовая развалиться от первого прикосновения воды. Но я думал, я даже был уверен, что именно эта малютка меня и спасёт. Знаний по этому делу у меня было маловато, но я постарался на славу. Только бы скорость у этой посудины оказалась достаточной.

Король явился со всей своей свитой. Минут пять походив вокруг моего детища, он с сомнением посмотрел на меня.

– Что это?

– Это будущая слава твоего города!

– И что я буду делать с этим?

– Я могу показать, но для этого нужна вода, много воды!

Я молил Бога, чтобы жизнь в затворничестве от всего мира хоть немного повлияла на мозги его жителей, иначе всё было бы просто погано.

– Надеюсь, моего озера тебе хватит?

И снова глупый смех придворных, но для меня он звучал небесной музыкой.

– Я думаю, что хватит, Ваше Величество.

А ещё через полчаса я сидел в своей подводной лодке и ждал, когда шлюз наполнится водой. С той стороны меня ждали сам король, его свита и целая куча воинов. Я хотел думать, что это всего лишь любопытство, а не предосторожность.

Вода стала быстро прибывать, и я, затаив дыхание, ждал, что скажет на этот счёт моя малышка. Конструкция хоть и была несовершенной, но тем не менее лодка была что надо.

Вода сочилась изо всех щелей, и я надеялся, что её не будет слишком много.

Ворота медленно распахнулись, и я оказался на пороге свободы. Но радоваться было ещё рано. Стоило посмотреть, как движется лодка.

Хвостовые винты приводились в движение простым нажатием педали, которые находились в носу крошки.

Я легонько нажал на них, и лодка чуть было не сорвалась со своего места. Это было великолепно. Скорость у этой штучки должна быть подходящей.

Ещё до начала плавания я предпринял некоторые меры предосторожности. Я попросил короля, чтобы его люди перетащили мой агрегат в открытое озеро, где я и начну свой основной показ. Лодку подхватили сильные руки и потащили на более просторное место. Король и свита следовали рядом.

Мы двигались довольно медленно. А время работало не на меня. Я как-то не рассчитывал долго оставаться в своём детище. А воздуха было не слишком-то и много.

Наконец вся процессия остановилась, и я почувствовал, что меня начинает поднимать наверх. Это обстоятельство немного обеспокоило зрителей, и по корпусу раздалось несколько требовательных ударов. Я так и не понял, то ли меня просили поскорее начинать, то ли это было предупреждением относительно моего подъёма.

Об этом я уже не думал. Ноги упёрлись в педали, задние винты заработали, и лодка стала набирать скорость. Оставалось молить Бога, чтобы я успел развить достаточную скорость до того, как все поймут, что я собираюсь попросту сбежать.

Некоторое время все плыли рядом со мной, но, по мере того как лодка набирала скорость, русалы отставали. Уж не знаю, что они делали для того, чтобы остановить меня. Свобода смеялась мне в лицо, я понял, что выиграл и эту схватку. И хотя лодка трещала по всем швам, вода капала сверху и сочилась снизу, а воздух становился все хуже, я ликовал. Хоть что-то пригодилось из моих скромных знаний о технике.

О свобода! Как ты прекрасна! Я люблю тебя!

Это и многое другое я орал во всё горло, наслаждаясь состоянием, которое нечасто приходилось испытывать мне в моих странствиях. Я уже представлял, как сойду на берег, прощально махну рукой озеру и завалюсь спать. И лишь тогда я буду спокоен. Мне нужны силы.

Лодка всплыла настолько, что стал виден серебряный блеск поверхности, и уже одно это было хорошим знаком. Серебро всегда несло мне счастье. Или, по крайней мере, спасение и защиту. Я сидел по горло в воде, и воздуха едва хватало, чтобы не сойти с ума от удушья. Ноги сами делали свою работу, независимо от того, как соображала голова. Знакомое ощущение, так было всегда, когда от какого-то органа зависело благополучие всего организма.

Пот катил градом, добавляя влажности в и так уже полную утробу моего корабля. Я нажал посильнее, надеясь, что большая скорость побыстрее вынесет на желанный берег. Раздался неприятный хруст, и обе педали полетели ко всем чертям. И, словно почувствовав свою гибель, корабль начал разваливаться прямо на глазах.

Помогая себе локтями и руками, я выбрался наружу и в светлой воде увидел, как то, что я создал своими руками, развалилось, выполнив полностью свою задачу.

Отчаянно заработав ногами и помогая руками, я взлетел на поверхность и хлебнул воздуха. Всё шло просто прекрасно. Берег находился не далее чем в пяти минутах плавания. Перевернувшись на спину и размеренно взмахивая руками, я поплыл к берегу.

Неожиданно я услышал с берега какие-то крики. Перевернувшись, я посмотрел на источник этого крика. Ну слава тебе, это были обыкновенные люди, без хвостов и голубой кожи.

Но меня несколько озадачило их поведение.

Люди суетились так, словно к ним приближалось целое войско. Связывать такой шум со своей персоной я не стал. Их всполошило чтото другое. Догадка мелькнула в моей голове, и я, резко повернувшись, увидел, что мои подозрения полностью обоснованы.

Со стороны озера ко мне приближалось несколько треугольных плавников. Е-моё! Акулы!

И не только! За плавниками я увидел ещё коечто, вернее, кое-кого. Это была стража короля, оседлавшая морских хищников. В другое время я бы полюбовался этим зрелищем, но сейчас у меня возникло чувство, что пора спасать свою шкуру.

Подбадриваемый криками с берега, я, словно сумасшедший, замахал всеми своими конечностями, стараясь поскорее избавиться от приближающихся челюстей.

Неприятное чувство, вообще-то, ждать, когда тебя цапнут сзади. Какая разница, кто: акулы ли, воины ли, примостившиеся на их спинах…

Где-то в области груди возникла острая боль.

Хватая жадным ртом крохи воздуха, я в последнем рывке вытолкнул своё тело на берег. Лесные жители обступили меня, продолжая выкрикивать непристойности в адрес моих преследователей.

Акульи плавники ещё немного покружили у берега и отправились восвояси. Я проводил их измученным взглядом и еле сдержался, чтоб не расцеловать свои ноги и руки.

Я посмотрел на людей, которые, пусть и косвенно, оказали мне помощь. Выражение их лиц могло бы быть и поприветливей.

– Здорово, мужики! – ощерился я всеми своими зубами.

– Здорово, здорово, – отозвался нестройный хор голосов.

И больше ничего, ни вопросов, ни удивления, ничего. Это немного озадачило меня, но я знал, что жители этого мира по своей природе подозрительны, и поэтому попытался наладить контакт.

– Эти гады чуть не убили меня!

Никакой реакции.

– Они хотели скормить меня акулам!

Снова ничего. Ну да ладно, я парень простой и знаю, что может расшевелить любого мужика.

– Ну ладно, парни, спасибо за все, я пошёл.

Я поднялся, неинтеллигентно отстранил одного из мужиков и собрался уйти в лес.

Как же! Дали!

Ребята навалились на меня как по команде, и я получил несколько весьма ощутимых ударов и пинков по различным частям своего тела.

Когда толпа отступила, я представлял из себя что-то вроде котлеты. Бока болели, голова трещала, и, вдобавок ко всему, у меня начал заплывать правый глаз. Это было самое худшее, потому что я знаю, какой я непривлекательный, когда у меня под глазами синяки. Пытаясь перевернуться на наименее болевший бок, я выдохнул:

– Больно ведь! Сволочи!

Сволочи, недолго думая, взвалили меня на плечи, предварительно отпустив несколько ударов в качестве добавки, и поволокли в лес. Я чуть не плакал от досады. Третье пришествие было просто отвратительным. С самого начала меня преследуют одни неудачи.

Вообще-то я немного покривил душой, мне везло дико и волшебно. Я уже трижды за сегодняшний день избежал смерти. Будем надеяться, что это не предел.

Трясясь на плече очередного верзилы, я посматривал на окружающую природу и прикидывал, где я могу находиться. Сознание не могло выдать карту местности, потому что было полностью заблокировано, а мои собственные познания не шли дальше автобусных маршрутов городского транспорта.

Мои новые спутники были похожи на обыкновенных лесных жителей. Одежда, простое оружие, речь – всё было знакомо.

– Ребята, а куда вы меня несёте? – простонал я, не желая показывать, что мне стало лучше. Пускай тащат, раз нравится.

– Поговори, ублюдок! – ткнули меня в бок кулаком.

– А что за деревня, а? – не унимался я.

– Да заткнись ты! – прошипел носильщик.

Ну ладно, нет так нет. Обойдёмся без объяснений. Я решил воспользоваться положением и попробовать снять в мозгу все заслонки. Но головная боль, а главное, страшная усталость не позволили мне сделать этого. Решив подождать до лучших времён, я закрыл глаза и попробовал вздремнуть. Но, чёрт возьми, как спать на вулкане? Движения моего носильщика состояли из многочисленных прыжков, провалов и взлётов.

Никаких условий для отдыха. Я хотел было попроситься идти самому, но вспомнил, какие муки испытали мои ноженьки, и отбросил эту мысль. Пусть ребята надрываются.

Но надрываться пришлось недолго. Вскоре показалась деревня.

Меня свалили в центре деревни, чтобы тут же связать по рукам и ногам. Хорошо, хоть кляп в рот не забили, и на этом спасибо. Всетаки свобода – это великая вещь.

Вокруг моего тела собралась, наверное, вся деревня. Обыватели подходили ко мне, щупали мои голые ноги, руки и восхищённо цокали языками. Я их понимал. Не каждый день вылавливаешь в озере такого парня. Я глупо всем улыбался, попытался заговорить с одной молодкой и, заработав пинок, заткнулся. Эти ребята в детстве не получили никакого воспитания.

Наконец ВДНХ кончилась и большинство присутствующих покинуло сцену. Оставшиеся сбились в кучку и стали о чём-то горячо спорить. Речь шла, видимо, обо мне. Об этом говорили взгляды, бросаемые изредка в мою сторону. Спор шёл не на жизнь, а на смерть.

Я вспомнил точно такую же деревню и точно такой же спор относительно моего будущего. Как давно это было. Но тогда у меня хватило времени, чтобы завоевать расположение жителей. На этот раз такой возможности не было.

И один Бог знал, какую участь мне готовят эти люди.

После получаса яростных криков и жестикулирования, от кучки отделился человек и кудато убежал, предоставляя мне право гадать о предполагаемой цели его ухода. Я никак не мог решить, есть ли у меня какие-нибудь сторонники или нет. Казалось, сам спор подразумевает, что такие люди есть. Но всё могло оказаться гораздо прозаичнее. Парни просто не могли решить, каким способом укоротить меня сантиметров на тридцать.

Наверное, я бы умер от любопытства, но мою преждевременную смерть отложило появление небольшой группы людей, один вид которых вселил в меня надежду. Это были преимущественно старики.

Соединившись, эти две группы заново начали спор, который, впрочем, шёл гораздо более спокойно.

Минут через двадцать ребята достигли консенсуса. Я, правда, и сам не совсем понимал значение этого слова, но надеялся, что оно не принесёт ничего плохого. Меня снова окружили, подняли, поставили на ноги и старательно поддерживали моё, готовое рухнуть в любую секунду тело.

Вперёд выступил пожилой, но довольно крепкий на вид старичок, и без всякого вступления зачитал мой приговор. Если пересказывать его вкратце, то всё сводилось к тому, что я за свою жизнь совершил больше преступлений, чем всё человечество, вместе взятое. И чего тут только не было. Начиная с изнасилования женщин и кончая изменой родине, заключающейся в разбазаривании народного достояния в особо крупных размерах.

Венец этой речи заключался в одном слове: смерть. Хорошо, хоть не конфискация имущества. Говоривший закончил свою обвинительную речь и замолчал, видимо, ожидая, что по этому поводу думаю я.

А что я? Я дрожал, как мышь. От холода, от страха, от несправедливости. Но пусть плюнет в меня тот, кто заметил эту дрожь. Я совершенно равнодушно отнёсся ко всему происходящему. Ну, одной смертью больше, одной меньше, какая, собственно, разница? Я зевнул и, прикрыв веки, спросил:

– Вам не кажется, что всё это относится не ко мне? Я думаю, вы ошибаетесь, карая меня за то, что я не совершал.

Должна же быть хоть какая-нибудь справедливость? Но никакой справедливости и закона в этой глухомани не было. Глухомань, знаете ли, неприятная вещь.

Я широко открыл глаза, собираясь посмотреть на тех, кто без всякой причины отправляет человека на смерть. Палачи должны видеть глаза своих жертв.

– Ты умрёшь не за то, что совершил ты, пояснил мне старичок, словно только этого он и ждал. – Ты умрёшь за те преступления, которые совершил весь человеческий род.

– А вы кто? Не человеки, что ли? – скривился я, морщась от боли в висках.

Как только я это сказал, все присутствующие, словно на параде, встали по стойке смирно, а старичок, который читал мой приговор, с пафосом произнёс:

– Мы посланы на землю выполнять волю божества, которое наказало нам свершать суд от его имени. Мы избранные, и после смерти нам обещана вечная жизнь в раю.

Я поморщился. Хотел бы я взглянуть на этого товарища!

Теперь-то я всё понял. Я попал в деревню к сумасшедшим. Все сплошные психи. Ну а что же могу сделать я? Закон сто пятьдесят восьмой.

Если попал в компанию психов, будь первым из них.

Я отчаянно дёрнулся и что есть силы завопил:

– Развяжите меня! Я послан вашим божеством! Я сам почти божество! Развяжите, кому говорю! А не то…

Я сделал продолжительную паузу, чтобы обступившие меня психи поняли, что я могу сделать с ними. Их лица ничуть не изменились, даже показалось, что в них проскользнуло торжество.

– Ты врёшь! Наше божество предупреждало нас, что многие захотят прикрыться её именем.

"Именно таких, – говорила нам она, – нужно убивать в первую очередь".

М-да, вышла небольшая накладочка. Прокол, так сказать. Ну кто знал, что это божество такое сообразительное? Но важно было другое. Божество было женского рода, а это, если хорошо постараться, могло сыграть и в мою пользу.

– Я хочу видеть божество, у меня для неё есть сообщение!

Главное, увидеться с этой дамочкой, конечно, если она действительно существует. А там, глядишь, всё образуется.

Старичок вскинул глаза к небу, поморщился, а затем, покопавшись в складках одежды, вытащил на свет небольшую замусоленную книжонку. Полистав её, он нашёл то, что искал, и торжественным голосом зачитал:

– А тот, кто захочет увидеться со мной или будет иметь для меня что-либо, подлежит сожжению на костре, – старичок захлопнул книгу и, не глядя на меня, сказал: – Твоя смерть откладывается. Нам нужно немного времени, чтобы приготовить костёр.

– Но это несправедливо!

– Высшая справедливость – это смерть!

Анархисты, палачи, убийцы, террористы! Ну и порядочки здесь. Я решил испробовать свою козырную карту.

– Уважаемый, – обратился я к старичку, инстинктивно чувствуя, что он является старшим в этом судейском корпусе. – Вам что-нибудь известно о варрканах?

Если я ожидал потрясения, то его не последовало.

– Варрканах? – переспросил старичок, тщательно просмаркиваясь. – Ну как же, слышали. А при чём здесь варрканы?

– Дело в том, – внутренне я уже праздновал очередную победу, потому что заметил, что при слове "варркан" многие насторожились, что я и есть варркан!

Какие у них были лица! Только писать картину: падение тунгусского метеорита. Я попал в точку. Надо было именно с этого и начинать.

Старичок покачал головой.

– Да не можешь ты быть варрканом!

– Это почему я не могу быть варрканом? возмущение переполняло меня через край. Первый раз сказал правду и оказался неправ.

– Потому что варрканов больше нет!

– Как же нет, если вот он я?

– Если бы ты был варрканом, то никакого разговора бы вообще не было.

– Че? – не понял я. Дурная привычка говорить непонятные вещи.

– Будь ты варрканом, ты не дал бы взять себя в плен. А вообще-то ты мне нравишься!

Нам ещё не попадался такой лжец, как ты, приятно будет убивать такого хорошего человека.

"Лучше бы оставили этого хорошего человека в живых, – подумал я. – Странная логика. А насчёт варркана он, пожалуй, прав, какой я сейчас варркан? Одно название".

– Ладно! Ваша взяла! – согласился я со всеми обвинениями. По толпе прошёл облегчённый вздох. – Никакой я не варркан и не посланник вашего божества. Я простой человек, который потерял семью и маленьких детей. Я потерял свой кров, и всю жизнь меня преследуют одни неудачи.

Таким манером я заливал ещё минут пятнадцать. От всех тех бед, которые я живописал, меня самого прошибла слеза. А что говорить о тех, кто все это слушал впервые, да притом из уст профессионального рассказчика. Люди плакали навзрыд, слушая мои причитания по поводу гибели моей семьи, надежд, мечтаний.

Правда, было несколько неприятно наблюдать за тем, что, продолжая плакать и сочувствовать, ребята продолжали в то же время организовывать костёр. Поняв, что ничего путного мне этим цирком мне добиться, я замолчал.

Какой-то мужичок с притороченным к поясу ножом, годным разве что для забоя крупного рогатого скота, предложил побыстрее прервать все мои мучения и отправить на тот свет.

Ничего подобного я не хотел. Но мужчина демонстративно вытащил нож и попробовал воплотить своё милосердие в реальность.

Видя такое дело, я поднапрягся и закричал:

– Только костёр, чёрт побери, только костёр!

Не хватало мне быстрой и мгновенной смерти! Вот костёр – другое дело. Долго горит, времени много. Может, чего и случится? Меня поддержало большинство, я получил ещё одну отсрочку.

Между тем, шутки шутками, а горка дров продолжала стремительно расти. Костерок должен был получиться на славу. Весть разнеслась по всей деревне, и каждый норовил приложить свою руку к этому благородному занятию. Мне же хотелось, чтобы вокруг всего этого дела было поменьше спешки и побольше торжественности. Именно об этом я и попросил старичка.

– Твоё сожжение будет выполнено в самых лучших наших традициях. Не надо думать о нас плохо.

Как же мне о вас думать? Зажарят сейчас невиновного человека, и концы в воду.

Куча дров превысила количество, необходимое для зажарки одного человека, и представляла сейчас сооружение, на котором можно было бы приготовить жаркое из целого слона.

Утешение, что всё это приготовлено для одного меня, было слабым.

Наконец, когда жители сочли костёрчик достаточным, чтобы жертва ни в чём не могла обвинить их, началось сооружение конструкции, напоминающей помост. Он венчал всю эту кучу Дров и предназначался опять же для меня одного. Работа спорилась, видимо, ожидаемое зрелище было целым событием для такой маленькой деревушки.

Я было хотел, чтобы меня сожгли развязанным, но, получив категорический отказ, прекратил всякие попытки спасения.

Может быть, мгновенная смерть была бы лучшим избавлением от тех мучений, что я испытывал. Тело практически ничего уже не чувствовало. Одна большая судорога.

Но нужно было принимать все как есть. Костёр сложен, помост закончен. Ко мне приблизилась группа людей, одетых, соответственно случаю, в белые балахоны. Словно сговорившись, заплакали женщины, но на их лицах я не заметил ни одной слезинки, одно любопытство.

Белые балахоны затянули какую-то нудную песенку, подняли меня на руках высоко над собой и торжественно понесли к костру. Проплывая мимо жителей, я видел, что они склоняются в низких поклонах, присоединяясь к плачу. Дети стали бросать мне на грудь охапки живых цветов.

Похороны были поистине великолепны.

Если бы меня так хоронили после моей смерти, я бы не имел ничего против. Но сейчас это было несколько непривычно.

Меня занесли наверх и бережно опустили на помост, заваленный цветами. Белые балахоны спустились вниз и присоединились к провожающим меня в последний путь жителям. Откуда ни возьмись в их руках появились факелы.

– Последнее слово! Последнее слово! – раздались крики из толпы.

Если это относилось ко мне, то я не имел ничего против. Любая секунда отсрочки могла принесли мне спасение. Только я не представлял, откуда оно может появиться.

– Народ требует, чтобы ты сказал своё последнее слово, – крикнул старичок.

Ну, если всё-таки требует, я готов. Я собрал всю оставшуюся во рту влагу и смочил пересохшее горло.

– Люди!

Мой возглас был похож на писк охрипшей курицы. Так не годилось. Если уж умирать, то так, чтобы о тебе потом слагали песни. Насколько мне позволяли моё лежачее положение и стягивающие меня верёвки, я прокашлялся, и теперь мой голос был похож на трубный глас Господа:

– Люди! Принимая эту смерть, я хочу, чтобы она послужила благому делу прославления вашего божества!

Я подождал, пока затихнут взрывы плача, и продолжил:

– Я также хочу, чтобы вы все закончили свою жизнь в подобном огне и чтобы некому было развеять ваш пепел по ветру…

Плач затих, и послышался лёгкий ропот. Но я не обращал на это никакого внимания. Каждый получал то, что заслужил.

– … Вы все будете гореть в вечном аду, на сковородках, а над вами будут стоять дьяволы с вилами и тыкать в ваши…

Крик ярости заглушил мои слова, и боюсь что собравшиеся пропустили самое интересное Толпа всколыхнулась, и послышались крики:

– Зажигай!…

– Огня!…

Огня, огня! Несут огонь! Белые балахоны, вскинув факелы, бросились к костру и подожгли его с четырёх сторон. Толпа восторженно взвыла, а я перевернулся на спину и уставился в синее-синее небо.

Ну что за жизнь? Всего лишь набор вполне известных и обыденных ситуаций, в которые попадает ни один, так другой человек. А что касается меня, что ж, смерть и для меня была смертью. Только ради чего эта смерть?

Сухие дрова внизу костра весело трещали, и запахло дымом. Мне стало припекать бок, и я перевернулся на другой.

Это было не от того, что я хотел быть зажаренным равномерно, просто со стороны деревни послышался стук копыт. Хоть какое-то развлечение. И может быть, чем чёрт не шутит?

Лошади встали на дыбы почти перед костром. Жители деревни упали на колени и прижали свои лбы к земле. Дым мешал мне разглядеть гостей, но по отношению жителей я понял, что это имеет какое-то отношение к их божеству. Дышать стало совсем невозможно, и кашель скрутил мои лёгкие. Пятки неприятно обдало жаром, и я подтянул ноги под себя. Но и в центре костра было не лучше. Я почувствовал, как уже покрываюсь хрустящей корочкой, словно рождественская индейка.

Где-то там, далеко, раздался свист, и мою шею охватила верёвочная петля. Мало того, что меня зажаривают, меня хотят ещё и повесить, это уж слишком. Я вцепился ногами в выступающий дрючок и напряг шею. Но силы были не те. Верёвка потянула меня за собой, в самое пекло. Тонкие бревна, уже частично подпалённые, обломились под моим весом, и я свалился прямо в алые языки пламени.

Волосы на теле моментально вспыхнули, голова превратилась в раскалённый шар, оставшаяся одежда добавила неприятностей, а верёвки обволокли меня горящими кругами.

Невыносимая боль вперемешку с ужасом выключили моё сознание.