"Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения." - читать интересную книгу автора (Гуревич Павел Семенович)

КОНФУЦИАНСТВО

Лунь юн[14]

1.1 Учитель сказал:[15]

Не радостно ль

Учиться и постоянно совершенствоваться?

И не приятно ль

Видеть друга, идущего издалека?

Не тот ли благородный муж,

Кто не досадует, что неизвестен людям.

1.2 Юцзы[16] сказал:

Редко бывает,

Чтобы человек, почтительный к родителям и старшим,

Любил бы нападать на высших,

И не бывает вовсе,

Чтобы тот, кто не любил бы нападать на высших,

Любил бы затевать смуты.

Благородный муж трудится над корнем,

С установлением корня рождается и путь.

Сыновняя почтительность и уважение к старшим —

Это и есть корень милосердия!

1.3 Учитель сказал:

Милосердие — редкость

При искусных речах и добропорядочной внешности.

1.4 Цзэнцзы[17] сказал:

Я на день себя трижды вопрошаю:

Остался ли я верен тем, для кого стараюсь,

И сохранил ли искренность в общении с друзьями,

И повторял ли то, что мне передавалось.

1.14 Учитель сказал:

Если благородный муж не думает о сытости

И не стремится жить в покое,

Проворно служит, осторожно говорит

И исправляется от приближения к пути,

Он может называться любящим учиться.

1.16 Учитель сказал:

Не печалься о том, что люди тебя не знают,

А печалься о том, что ты не знаешь людей.

2.1 Учитель сказал:

Кто правит согласно добродетели,

Подобен северной звезде:

Стоит на своем месте

В кругу других созвездий…

4.1 Учитель сказал:

Прекрасно там, где пребывает милосердие.

Разве достигнуть мудрости,

Если не жить в его краях?!

4.2 Учитель сказал:

Лишенный милосердия

Не может долго оставаться в бедности,

Не может постоянно быть полным радости.

Милосердный находит в милосердии покой,

А мудрый в милосердии находит пользу.

4.3 Учитель сказал:

Лишь милосердный человек

Умеет и любить людей,

И ненавидеть.

4.4 Учитель сказал:

Если стремиться к милосердию, не будет зла.

4.5 Учитель сказал:

Знатность и богатство —

Это то, чего так жаждут;

Если я их обретаю незаслуженно,

Ими не пользуюсь.

Убожество и бедность —

Это то, что люди ненавидят;

Если я их обретаю незаслуженно,

Ими не гнушаюсь.

Как может благородный муж добиться имени,

Если отвергнет милосердие?!

Благородный муж даже на время трапезы не забывает о милосердии,

И в спешке — непременно и тогда,

И под угрозой — непременно и тогда.

4.6 Учитель сказал:

Я не видел, чтобы тот, кто любит проявлять милосердие,

Ненавидел бы то, что лишено милосердия.

У любящих проявлять милосердие

Нет ничего, чтобы это превышало.

Кто ненавидит то, что лишено милосердия,

Тот проявляет милосердие

И не позволяет ничему из того, что лишено милосердия,

Его касаться.

Сможет ли кто-нибудь однажды проявить милосердие?

Я не видел тех, у кого бы сил для этого недоставало.

Может быть, они и есть,

Но я таких не видел…

6.20 Учитель сказал:

Знающему далеко до любящего;

Любящему далеко до радостного.

6.21 Учитель сказал:

Кто возвышается над средним человеком,

С тем можно говорить о высшем;

Кто его ниже,

С тем о высшем говорить нельзя…

16.6 Конфуций сказал:

Рядом с благородным мужем

Допускают три ошибки:

С ним говорить,

Когда ни слова не доходит до него, —

Это опрометчивость;

Не говорить,

Когда слова бы до него дошли, —

Это скрытность;

И говорить,

Не наблюдая за выражением его лица, —

Это слепота.

Семененко И. И. Афоризмы Конфуция. М., 1987. С. 263, 266–267, 272, 296

1. Гао-цзы сказал:

— Человеческая природа подобна иве, а чувство долга подобно деревянной чаше. Воспитать в человеке человечность и долг — все равно что вырезать чашу из ивы.

— Но разве вы сможете вырезать чашу, не насилуя природы ивы? — возразил Мэн-цзы. — Ведь чтобы вырезать чашу, нужно прежде искалечить иву. Стало быть, изувечив дерево, вы смастерите из него чашу, а изувечив человека, сделаете его человечным и справедливым? Если вся Поднебесная станет отныне считать человечность и долг злом, то виною тому — только ваши речи!

2. Гао-цзы сказал:

— Человеческая природа подобна стремительному потоку: пустите его на восток — потечет на восток, пустите на запад — потечет на запад. Ей безразличны добро и зло, как воде безразличны восток или запад.

— Воде и впрямь безразлично — восток или запад, — сказал Мэн-цзы. — Но разве безразличны ей верх и низ? Человек по природе стремится к добру, так же как вода устремляется вниз. И нет среди людей таких, что были бы несклонны к добру, как нет воды, которая бы не текла вниз. Вот перед вами вода: если хлопнуть по ней ладонью, заставив взметнуться, она подпрыгнет выше лба; если ее, взволновав, привести в движение, она подымется в горы. Но разве такова ее природа? Только сила понуждает ее так поступать. И когда человека заставляют творить зло, с его природой поступают подобным же образом.

10. Корзинка риса, миска похлебки: получишь — будешь жить, не получишь — умрешь. Но предложи их с грубым окриком — и не возьмет даже бродяга. А предложи их, пнув ногою, — откажется и нищий!

11. Мэн-цзы говорил:

— Человечность — это сердце человека. Долг — это путь человека. Как жаль, когда люди бросают свой путь и не идут по нему, теряют свое сердце и не знают, как отыскать! Когда теряют кур или собак, знают, как их отыскать, а когда сердце теряют, не знают! Смысл учения — только в том, чтоб отыскать свое потерянное сердце.

12. Мэн-цзы говорил:

— Вот безымянный палец — он согнут и не разгибается. Боли это не причиняет, работать не мешает. А ведь найдись где-нибудь человек, способный разогнуть вам этот палец, и даже путь от Цинь до Чу не показался бы далеким. А все лишь оттого, что палец не как у людей. Когда палец не как у людей, — на это досадуют. А вот если сердце не как у людей — это досады не вызывает! Стало быть, не понимают, что важнее.

Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая. М., 1987. С. 60–61

Врожденные свойства — это плод действий неба, которых нельзя добиться учением и невозможно создать самому.

Человек имеет злую природу. Доброе в человеке — это благоприобретенное. Нынешний человек от рождения стремится к выгоде. Это приводит к тому, что люди начинают соперничать между собой и проявляют неуступчивость. Человек от рождения проникнут ненавистью. Если следуют этому свойству человеческой природы, то у людей появляется желание причинить друг другу зло и уже не придется говорить о доверии и преданности. От рождения уши и глаза обладают жадностью к наслаждению: уши любят приятные звуки, глаза любят красивые, хорошо сочетающиеся цвета. Если следуют этой стороне природы человека, то появляется развращенность и уже не придется говорить о правилах ли, справедливости и долге. Таким образом, послушное следование врожденной природе человека, повиновение чувствам неизбежно порождает соперничество; в этом случае все люди будут нарушать укоренившийся порядок и благонравие, что приведет к хаосу в государстве. Поэтому необходимо путем воспитания изменять природу человека, обучая его правилам ли, справедливости и долгу. Только после этого люди будут проявлять уступчивость друг другу, их поступки будут соответствовать древним книгам и установленным правилам и в государстве восстановится покой. Из сказанного следует, что человек имеет злую природу, а его добродетели благоприобретены (там же).

Есть люди, которые спрашивают: если природа человека злая, то откуда же возникают правила ли и справедливость? Отвечаю: все правила ли и справедливость созданы совершенномудрыми, а вовсе не возникли из изначальной природы человека… Совершенномудрый после глубоких размышлений и раздумий постигает правила человеческих поступков и на основе этого устанавливает правила ли и мерила справедливости, создает законность (там же).

Мэн-цзы говорил: "Природа человека добрая". Я утверждаю, что это неправильно. С древности до наших дней добро, о котором говорят люди в Поднебесной, — это соответствие поступков и высказываний истинному дао, соблюдение установленных правил. Зло, о котором говорят люди, — это однобокое, корыстное стремление к выгоде и нанесению lt;другомуgt; ущерба, к предательству и мятежу. Таково различие между добром и злом. Если предположить, что природа человека действительно изначально соответствовала истинному дао, что человек всегда следовал установленным правилам, то зачем еще существовали совершен-номудрые правители и какое они имели значение? Зачем тогда были придуманы правила ли и справедливость? Хотя и были совершенномудрые правители и установленные ими правила ли и мерила справедливости, но какое значение они могли иметь, если природа человека независимо от них соответствовала истинному дао и следовала установленным правилам? (Там же.)

Великие достоинства lt;древних правителейgt; Яо, Юя и совершенных мужей состоят именно в том, что они сумели переделать изначальную природу человека, смогли создать правила, как стать lt;добродетельнымgt; человеком (там же).

"Любой прохожий может стать великим Юем". Что означает это утверждение? Отвечаю: Юй смог стать великим лишь потому, что он мог соблюдать жэнь, справедливость, правила ли и закон (там же).

Антология мировой философии. В 4 т. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 230–231

Луский правитель Ай-гун спросил Кун-цзы:[21] "Платье, которое на вас, учитель, это, lt;наверноеgt;, одеяние ученого?"[22]

Кун-цзы ответил ему так: "Цю в молодости жил в lt;царствеgt; Лу и потому носит платье с широкими рукавами, в зрелые годы жил в lt;царствеgt; Сун и потому носит головной убор светлого мужа.[23] Цю слыхал, что ученость благородного мужа должна быть обширной, платье же должно быть таким, какое носят другие жители. Цю не знает, что это такое — одеяние ученого".

Ай-гун сказал: "Осмелюсь ли спросить о поступках ученого?"

Кун-цзы отвечал так: "Если перечислять их мимоходом, мы многое упустим; если говорить подробно, задержимся слишком долго. Сменится стража,[24] а мы все еще не закончим!"

Тогда Ай-гун приказал lt;принести Кун-цзыgt; циновку. Усевшись, Кун-цзы сказал: "Ученый предлагает древние жемчужины lt;мысли и добродетелиgt;, ожидая приглашения lt;на службуgt;; с утра до ночи отдает все силы учению, ожидая, что к нему обратятся за советом; хранит верность и преданность, ожидая выдвижения; упорно идет lt;по пути совершенствованияgt;, ожидая, что ему найдут применение. Вот каково самостановление ученого!

Платье и шапка ученого скромны, действия осмотрительны. С важным поручением он словно бы не торопится, незначительное словно бы считает за пустяк. Перед великим он как бы робеет, малого — как бы стесняется. Он с трудом поступает lt;на службуgt;, но lt;в отставкуgt; уходит с легкостью. Он скромен, словно нет у него способностей. Таков внешний облик ученого.

Живет ученый в чрезвычайной бедности, сидит и поднимается с места учтиво. В речах обязательно начинает с выражения преданности, в поступках непременно следует среднему и правильному. На дорогах не вступает в спор за более легкий путь, летом и зимой не оспаривает lt;у другихgt; места гармонии инь и ян.[25] Бережет себя от смерти, ожидая применения, пестует свое тело, дабы иметь возможность свершений. Такова предуготованность ученого.

Ученый не дорожит золотом и драгоценными камнями, ибо его сокровище — преданность и верность. Он не молится lt;богуgt; земли, ибо утверждает свои стопы на долге и справедливости. Он не молится о накоплении богатств, ибо своим богатством он полагает обилие учености. Его трудно привлечь, но легко вознаградить; легко вознаградить, но трудно удержать. Ведь в дурные времена он скрывается — вот и трудно его привлечь lt;на службуgt;. С неверными долгу он не соединяется — вот и трудно его сохранить. Сначала он трудится и лишь потом lt;требуетgt; вознаграждения — вот и легко его вознаградить! Так-то ученый сближается с людьми.

Если доверить ученому товары и богатство, если погрузить его в соблазны, — он не изменит долгу перед лицом выгоды; если напасть на ученого многочисленной lt;ратьюgt;, если угрожать ему оружием, — он не изменит своим принципам и перед лицом смерти.

Вступая в борьбу с хищными тварями, он не взвешивает lt;вначалеgt; своего мужества; влача тяжкий треножник, не взвешивает своих сил. Об ушедшем он не сожалеет, грядущее не старается предугадать. Ложных речей он не повторяет, толкам и клевете не придает значения. Он не роняет своего достоинства, не меняет своего решения. Такова самостоятельность ученого.

С ученым можно обращаться как с родственником, но нельзя ему угрожать; с ним можно сблизиться, но нельзя его принудить; его можно убить, но нельзя опозорить. Жилище его не роскошно, еда и питье не обильны. О его ошибках и недостатках можно сказать ему в мягких выражениях, но нельзя бранить его в лицо. Таковы твердость и непреклонность ученого.

Верность и преданность lt;государюgt; — вот кольчуга и шлем ученого; ритуал и справедливость — вот его малый и большой щиты. В путь он выступает, увенчав себя гуманностью; lt;домаgt; пребывает в объятиях долга.[26] Даже при жестоком правлении он не изменяет тому, на чем стоит. Такова независимость ученого.

lt;Весьgt; двор ученого — величиной в один му,[27] окружает его жилище глинобитная стена, ворота бамбуковые, калитка камышовая, окна без рам. lt;Домашние егоgt; выходят за ворота, передавая друг другу lt;единственное выходноеgt; платье, едят же не каждый день. Когда он находит отклик у государя, он не позволит себе сомневаться; когда он не находит отклика, он не позволит себе льстить lt;ради достижения целиgt;. Таков ученый на службе.

Ученый живет со своими современниками, но сверяет lt;свои поступкиgt; с древними; путь, проложенный им в нынешний век, послужит ступенью для будущих поколений. Когда наступает лихолетье и государь не оказывает lt;емуgt; поддержки, а подданные не выдвигают, тогда льстивая и клевещущая чернь сообща старается погубить его. Однако можно погубить тело, но нельзя победить волю. И даже пребывая в пучине несчастья, он остается верен своим устремлениям, ни на минуту не забывая о бедствиях народа. Такова глубина помыслов ученого.

Расширяя свои познания, ученый не знает предела; идя честным путем, не знает усталости; когда он живет в уединении, для него не существует роскоши; когда его приближает lt;к себеgt; государь, для него не существует трудностей. В ритуале для ученого всего драгоценнее гармония lt;между людьмиgt;. Он восхваляет верных и преданных, подражает невозмутимым и восхищается мудрыми. Будучи снисходительным к людям обыкновенным, он старается к ним приспособиться, не выставляя своих достоинств. Такова широта души ученого.

Когда ученый выдвигает lt;достойныхgt;, то среди близких себе он не избегает родственников, среди посторонних не пренебрегает теми, кого недолюбливает. Взвесив заслуги, накопив факты, он выдвигает мудрого, помогая ему достигнуть lt;самого верхаgt;, и не ожидает за это воздаяния. Лишь бы был человек по нраву государю, лишь бы принес пользу государству — самому же ученому не нужно ни богатства, ни чинов! Так ученый выдвигает мудрых и поддерживает талантливых.

Узнав нечто благое, ученые делятся друг с другом; увидав нечто прекрасное, друг другу показывают. На служебной лестнице пропускают друг друга вперед; попав в беду, друг за друга умирают. Если другому долго lt;не везетgt;, ждут вместе; если друг — в захолустье, вызывают его lt;к себеgt;. Так ученый верен другу и способствует его продвижению.

Омыв свое тело, ученый lt;мыслямиgt; погружается в сущность вещей. Представив свои соображения, lt;он скромноgt; отступает lt;в теньgt;. Своего государя он поправляет неназойливо. Если государь чего-то не знает, он осторожно подсказывает ему, но и здесь не спешит с действиями. Среди низких ученый не выказывает своей возвышенности, lt;свершенную имgt; малость не выдает за многое. В умиротворенный век не бывает беспечным, в смутное время не впадает в отчаяние. С единомышленниками не вступает в сговор, инакомыслящих не отвергает. Такова независимость ученого, и таков его особый путь.

lt;Если говорить оgt; высочайших, то ученый не подданный даже для сына неба; lt;если сказать о болееgt; низких, то ученый не работает и на правителей. Внимательный и спокойный, он превыше всего ставит широту lt;душиgt;. Стойкий и непреклонный, он не идет на поводу у других, однако, обладая большой ученостью, он знает и что такое почтительность. Приникнув к литературным сочинениям, он трудолюбиво оттачивает на их точиле свою скромность и бескорыстие. Даже получив в удел царские земли, он не ставит это ни в грош. Не подданный он и не служилый. Таковы принципы ученого.

Если помыслы lt;у двоихgt; согласны, а устремления сходны, если путь и пристанища на нем одни, то стоять рядом с таким человеком — наслаждение, находиться же у него в подчинении не досадно. Долгое время не видя lt;друга, ученыйgt; не верит порочащей его молве. lt;В дружбеgt; он прям и справедлив. С мыслящими одинаково он сходится, чуждых же себе избегает. Таков ученый в дружбе.

Мягкость и благость — это корни гуманности. Уважение и внимательность — это почва, lt;на которой она произрастаетgt;. Широта души — это образ действий гуманности. Последовательность и постепенность — это ее искусство. Ритуал и обряды — это обличие гуманности. Речи и беседы — это ее украшение.

Древнекитайская философия. Собр. текстов. В 2 т. М., 1973. Т. 2. С. 136–139